«Техника-молодежи» 1964 №1, с.23



Жизнь без мечты — это существование! Великий Ленин призывал мечтать, утверждая, что даже высшая математика не могла возникнуть без фантазии. Людям нужны и алые парусе, и грезы о завтрашнем дне, и вдохновенные мечты о коммунизме. Но пусть это будут реальные мечты!

Давайте мечтать...



Там льды с вершин
равнину кормят,
в речной узор ее вписав.
Там колдунами смотрят корни
сквозь толщу кедров -
в небеса.
Там дремлет мамонтовый бивень
в анабиозе мерзлоты.
Озера — с вечностью на «ты», -
как синие глаза Сибири,
закрыли каменные чаши
ресницами таежной чащи...

Мы сорок дней брели пешком
по солнцу, по лесным приметам,
с одним ободранным мешком,
где образцы и документы.
Набросок карты от руки
и в полстроки координаты.
Брели, чтоб в эти полстроки,
ломая контуры квадрата,
врубились завтра рудники.

За тыщу верст огни и села,
а дни короче, ночи злей...
И вот однажды на заре
мы натолкнулись на проселок.

Как в эту глушь порою темной
на повороте на лесном
какой-то «газик» непутевый
попутным ветром занесло?
Шофер — на зависть лихачам,
едва ль от роду двадцать будет...
Вдруг звонкий голос полночь

будит:

— Приветик! Трем бородачам!
— А мы действительно не бриты...
Качнулась дверь.
Рванул мотор.
И бросил невзначай шофер:
— Ну что ж, выходим на орбиту!

Метались тени, как пружины,
летели тени по траве,
В машине трое одержимых
с мечтой заветной в голове;
в ней не виденьями, не снами -
бросая отблески во тьму,
таежный город мчался с нами,
спешил к рожденью своему.

...А через час под небосклон
ударил дым горячим шквалом,
и нас клещами с трех сторон
пожаром к пропасти прижало.
Я никогда, до смерти самой,
не позабуду этот час,
когда взревела над лесами
и опрокинулась на нас
лавина пламени и гари.
Клыки, кромсающие тьму,
рвались к стволам, перегрызали
и снова прятались в дыму.
Дорога падала и лезла,
вцепившись судорожно в склон.
Стена — налево. Справа — бездна.
И а каждом метре — рубикон.

Шофер лицом, как саван,

бел

но злой задор в его

осанке -

слепой окурок на губе,

спокойны руки

на баранке,
И пусть нигде просвет

не брезжит

сквозь вихри дымного
шитья, -
он весь как будто бы
небрежен,
и все как будто бы шутя
 Но не бездумная решимость
стихию вызвала на бой -
власть человека
над машиной,
и власть машины
над тайгой,
и сила умная -
пробиться!
И жажда яростная -
жить!
Не за соломинку схватиться,
крылатым стать,
И в небо взмыть.

...Мечтатель!
Где тебя не встретишь?
Ты рвешься к «белому пятну»,
ты город строишь на рассвете
и батискаф ведешь ко дну.
Но лишь на этом перегоне
пришлось мне парня

повстречать

— с мечтой у смерти на ладони,
с уменьем драться и -
мечтать.
Да, он умел, штурмуя версты,
брать межпланетную версту,
смотреть в огонь и видеть
звезды
и в бездне видеть
высоту,
И будто бы не «газик» резвый
в дыму над пропастью ползет...

Планета — слева.
Справа — бездна.
И на пределе — звездолет,

И каждый винтик начеку.
Еще чуть-чуть!
Вперед и выше!
Но стрелка, точно спохватившись
уперлась в красную черту.

И вот на грудь ложатся горы,
и тело втиснуто в гранит,
упали кресла до упоров,
до крови врезались ремни...
Обшивка стонет и хрустит,
но боль одна в глазах и в

лицах -

не за соломинку схватиться,
а долететь
и донести
все, что внизу, в кипящей ране,
в чужих мирах, в огне и мгле,
по капле вырвали земляне,
далекой звездочке -
Земле.

...Зарницы небо распирали,
но, разгрызая поворот,
мы уходили по спирали
вперед и выше.
И — вперед.



















............
Я знаю. Верю. Будет это...
В какой-то день, в какой-то час
на огненных столбах ракета
умчит с чужой планеты нас.
И будут домики, как дзоты,
укрыты в неземной земле,
и тени в розоватой мгле,
и неземные горизонты.
И смотрит небо в две луны
на неземные валуны...

Когда к неведомым мирам
мы выйдем в звездные рассветы,
да будет первый минерал
рукопожатием планеты!
Один таинственный осколок.
И ни тропинки впереди.
И под скафандром на груди
диплом,
где слово «планетолог».
Мы будем путь искать по солнцу,
мы потеряем счет ночам...
И вдруг в наушники ворвется:
— Приветик! Трем бородачам! -
А мы действительно не бриты...
Ракета тянется к зениту,
и мы садимся по местам.
И скажет звездный капитан:
— Ну что ж, выходим на орбиту!