«Техника-молодежи» 1977 г №3, с.10-12
АКТУАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖМИРНЫЕ РАКЕТЫ ШТУРМУЮТ НЕБО
Порфирий ВЛАДИМИРОВ,конструктор Фото автора На снимках (сверху слева направо): Скалы Близнецы острова Хейса, точно ракеты, нацелены в небо. На их высоком основании удобно расположился наблюдательный пункт. Так выглядит аппарат для измерения электрических полей в верхней атмосфере. Подготовка к пуску. Закрываются створки обтекателя головной части ракеты. Ночной запуск ракеты МР-12. Начальник экспедиции Валерий Кочекан и научный сотрудник Геннадий Касьянов готовят к действию измерительную аппаратуру приборного отсека ракеты МР-12 |
На поле Внуковского аэродрома нас, ракетчиков Центрального конструкторского бюро гидрометеорологического приборостроения Гидрометеослужбы, ждет «петух» — краснохвостый самолет полярной авиации. Вот он взмывает в багровое небо и уходит на северо-восток, навстречу ночи. Ровно, сильно гудят моторы. За круглым окошком — слепая ночь, внизу, во мраке, ледовая пустыня.
Через несколько часов полета штурман по смутным желтым пятнышкам на экране локатора определяет, что мы у цели, и в ночи в свете мощных фар понеслась навстречу посадочная полоса острова Хейса.
Остров расположен в самом центре архипелага Земля Франца-Иосифа. Более ста островов архипелага на 90 процентов укрыты, придавлены мощными ледовыми щитами, но остров Хейса за лето оттаивает и украшается желтыми огоньками полярных маков. Лишь на севере сияет вечным снегом округлая лепешка ледового купола. На восточном мысу острова приютилось озерко Космическое с пресной водой, за ним — горка, грубовато именуемая полярниками «прыщом». Если посмотреть с нее вниз, откроется взгляду ожерелье из разноцветных домиков — самая северная в мире полярная гидрометеорологическая обсерватория имени Э. Т. Кренкеля. Это своего рода деревянный «академгородок» — столь обширна выполняемая здесь научная программа.
С краю стоит самый обычный на вид серый дом с двускатной крышей, каких много в российских селах. Но не заколочено в эту крышу ни одного железного гвоздя: здесь магнитная лаборатория, изучающая тончайшие вариации магнитного поля.
С горки, откуда открывается панорама обсерватории, уходит дорога, помеченная с обеих сторон бочками из-под солярки. В конце ее стоит еще один домик в окружении радиоантенн: здесь методом радиолокации метеорных следов исследуют ветровой режим в верхней атмосфере. Уникальная фотоустановка, охватывающая одним кадром весь необъятный купол неба, регулярно фотографирует полярное сияние.
Ближе к морю, под горкой, — лабораторный корпус, где соблюдается особая чистота. Это мир квантовой электроники, в котором царит «любимец века» — лазер. Короткие выстрелы оранжевого лазерного луча пронзают атмосферу и, отражаясь от рассеянных в ней атомов натрия, возвращаются обратно, принося интереснейшую информацию о температуре и других характеристиках атмосферы.
На южном краю «академгородка» расположена самая громкая служба — станция ракетного зондирования атмосферы. Инструментом исследования здесь служат метеорологические ракеты двух типов: М-100 и МР-12.
Ракета М-100 — по-здешнему «сотка» (ее можно увидеть на ВДНХ в павильоне «Космос») — запускается регулярно в течение всего года: научная программа ее постоянна. В сущности, это тот же радиозонд, но до высот 80—100 км, куда не могут подняться наполненные водородом резиновые баллоны.
Силуэт «сотки» красив, стремителен; старт молниеносен. Фотографы-любители, которых много на всех «полярках», знают, что хороший снимок запуска «сотки» — редкая удача: то она еще не поднялась, то уже вышла из кадра. Один мой коллега ухитрился: смастерил к фотоаппарату дистанционное включение от пускового пульта, теперь у него завал «шедевров»...
С приездом нашей экспедиции все ждут пусков МР-12 — «большой ракеты». Надо запустить 11 ракет, и все они должны улететь в ночное время. А погода в этот сезон скверная, часто метет пурга, облачно — запуски то и дело приходится откладывать. Но вот пришла наконец ясная, чистая ночь, так что в звездном небе вихрится, играет безмолвная цветомузыка полярного сияния.
Стартовики бегом катят по монорельсу ракету, заряжают ее в пусковую — проворно, как на войне; объявлена готовность пять минут. А сияние уже тем временем незаметно переместилось к горизонту, пошло на убыль. Ждем полчаса, час, потом следует команда «разряжай».
И так несколько раз подряд.
Стартовики кипятятся, их возмущение переходит в ропот. Если такая «невезуха», невольно поверишь в примету — без музыки ракета не пойдет. Тогда проигрываем на магнитофоне «Тачанку» и под лихой ее мотив снова вкатываем МР-12 на старт.
Со скрежетом, осыпая иней, раздвигается крыша железного ангара, над ней всплывает ажурная ферма пусковой установки. По громкой связи раздаются последние предстартовые команды, синхронно работают все службы: командный пункт, радиотелеметрия, радиолокатор, ну и, конечно, фотолюбители, которые терпеливо стоят возле своих треног, ухватившись коченеющими пальцами за спусковые тросики фотоаппаратов.
Хлопнув, прочертила в ночи красную дугу сигнальная ракета. Наконец слышим:
— Три, два, один, ноль! Пуск!
В темноте под пусковой фермой слабый отсвет, будто кто-то закурил. Миг — и всплеск багрового дыма с полосой огня поднялся над ангаром. Из него вынырнула ракета, страшная сила проснулась в ней, и она легко, победно понеслась в высоту. Высветились багровым светом окрестные снега, очнулись от небытия бесконечной ночи, глянули изумленно на щедрый, жаркий огонь, на неукротимый разбег ракеты, столь неожиданный в этом мире безмолвия и стылого льда.
Было уже много стартов всевозможных ракет, то и дело уходят в небо космические корабли, по сравнению с которыми наша ракета не более, чем карандаш, но привыкнуть к зрелищу пуска невозможно. Всякий раз удивляемся силе ракеты: за 20 с полуторатонная махина берет разгон и, играючи, возносится в небо почти на 200 км. Поистине это вулкан огня, грома, буйное торжество энергии!
Ракета между тем почти исчезла из виду, растворился в небе ее оранжевый огонек. Теперь она летит по инерции, пронзает плотные слои атмосферы, острый нос раскалился, покраснел, потускнела нержавеющая сталь, поплыли по ней сизыми, солнечно-желтыми, фиолетовыми волнами цвета побежалости. Вот МР-12 уже в космосе, еще момент — и электрический импульс от программного устройства взрывает пиропатрон, раскаленные створки обтекателя резко откинулись в стороны и, кувыркаясь, провалились в пустоту.
Приборы сразу окунулись в свою стихию, для которой они предназначены, включились в работу. По радиомосту на землю, на телеметрическую станцию пошла информация.
Приборы измеряют давление воздуха, температуру, нейтральный и ионный состав атмосферы. Давление последовательно (по мере его уменьшения) измеряется мембранными устройствами, затем тепловыми и, наконец, ионизационными барометрами. Температура регистрируется проволочным термометром, а выше 70—80 км от земли, когда погрешности его становятся слишком большими, температура определяется косвенно по графику давлений и по скорости распространения звука.
В аппаратном отсеке МР-12 размещен ракетный радиочастотный масс-спектрограф. С его помощью изучается нейтральный и ионный составы атмосферы. Для того чтобы возмущение атмосферы не сказывалось на результатах измерений, наружный воздух вводится в отсек через дренажные отверстия в носовой части шпиля ракеты.
Но надо спешить, спешить, ибо жизнь ракеты скоротечна; ее замедляют силы тяготения, минуты через три она достигает вершины — километров 180 — и начинает лениво валиться обратно. Наконец она обрушивается в атмосферу со скоростью артиллерийского снаряда, воздух опрокидывает ее на бок, мотает, крутит, переворачивает носом вниз, ракета устремляется к земле.
Видели мы место ее падения: сквозная рваная яма во льду, трещины, ледяное крошево и несколько скрюченных скорлупок металла. Всегда грустно смотреть на эти останки умно сработанной, сложной и красивой машины.
Не было в этот сезон ни хорошей погоды, ни излишка времени, но как-то успели сделать все положенные пуски и еще два сверх плана. Работы прошли удачно, если не считать неполадок у фотолюбителей: то замерзал затвор, то от внезапного света и грома пальцы раньше времени судорожно нажимали на спуск. Но такие неполадки дай бог каждому.
Потом ждали самолет, наводили порядок в хозяйстве, читали, играли в футбол на озере. Самолет прилетел как обычно, когда его уже перестали ждать. Он легко поднял нас в небо и унес на материк. Вслед нам махали те, кто остался на острове Хейса до будущего года, — готовить плацдарм для новых работ.