"Техника-молодежи" 1978 г №11, с.24-26

Первые детские рисунки появились задолго до изобретения бумаги, карандашей и красок. Среди древнейших памятников изобразительного искусства есть творения юных художников. Стоило попасть в руки, скажем, к новгородскому мальчику Онфиму, жившему в XII веке, кусочкам бересты, как неведомый мир детской души проявлялся на них с той же непосредственностью и простотой, что и в рисунках его сверстников из XX века.

Искусство явилось когда-то первой ступенью, поднявшись на которую, человек смог оглядеться в открывшемся перед ним необъятном мире. Первые движения мысли и чувства были неразрывно слиты в едином потоке искусства. Образы реального мира теснились в человеческом сознании, создавая подчас фантастические, яркие картины. От духовной, умственной жизни зависело само существование человека. И постепенно звуки превращались в слова, а краски, линии, пластические формы — в особые, тесно связанные с ними образы действительности. Благо жизни и ужас смерти соседствовали слишком близко, поэтому, обживая планету, раздвигая свои духовные горизонты, человек знаки опасности, покоя, радости и тревоги расставлял вокруг себя. Так начиналась его сознательная жизнь, так в познании мира проявлялась воля человека к бытию. Этот период детства человечества был героическим периодом его истории. Детство — это закладывание основ культуры, это не только возраст, но состояние особого отношения к жизни, это праздник человеческого духа, период непрекращающегося творчества, которое и является важнейшим средством познания.

Мы привыкли видеть в хрупких, почти бесплотных фигурках детей лишь беззащитность и не в состоянии поэтому заметить заключенной в них огромной духовной силы. Дети не знают, почему и как они появились на свет, как в бездонных пучинах времени и пространства загорелась искра их жизни. Но отчего временами так глубок и всеведущ взгляд ребенка, взгляд, некогда поразивший Платона? Подобно инопланетянам, занесенным на Землю космическим ветром, начинают они осваивать окружающий их диковинный, непонятный мир, постепенно становясь такими же, как и мы, людьми. Но долго еще хранят тайну своего появления среди нас и сами являются непостижимой тайной жизни... Нечто особенное есть в каждом ребенке, и существование его — это непрерывное узнавание, самосовершенствование, ежедневное раскрытие все новых своих духовных возможностей Присущий человеку инстинкт самосохранения у этих удивительных существ подчинен более высокому инстинкту познания, жажде самораскрытия. В детях — могучее начало нашей жизни. Их глазами мы впервые увидели мир, их крошечными пальцами прикоснулись к нему, их невесомо легкими шагами впервые доверчиво прошли по земле.

Известно: любого из взрослых дети способны привести в замешательство тысячами своих «почему». Они ждут ответов. Поль Валери утверждал, что «мы воспринимаем сущее лишь через слова». Но он был прав лишь отчасти. На заре человеческого существования искусство стало первой попыткой «неречевого» творчества, попыткой расчленения и записи того «дословесного» языка, на котором многие тысячелетия люди и природа говорили друг с другом. Особенно ясно это понимаешь, соприкасаясь с изобразительным творчеством детей, этих живых представителей древнейшей, первобытной культуры. «Я изображаю, значит, я существую, значит, я думаю, понимаю, знаю» — вот основная формула художественной деятельности ребенка. Огромный путь лежит от образной детской живописи, живописьменности — своеобразной пиктографии — до алфавитного письма для человечества он растянулся на несколько тысячелетий — ребенком преодолевается за 5-б лет. Особенностями переходного, «иероглифического периода мышления и объясняется обилие схематически обобщенных, символических элементов в ранних детских рисунках. Причем нелогичность, парадоксальность изображенного нельзя объяснить только «неумением» маленьких художников выражать свои мысли. Рисуя, говоря, двигаясь, играя, дети бессознательно моделируют явления окружающей действительности, воспроизводя, в сущности, методику научного моделирования. Чтобы суметь сориентироваться в хаосе подробностей, частностей, они усваивают лишь наиболее типичное, характерное. Даже самое знакомое и родное ребенок рисует «вообще». Портрет мамы для него не требует портретности, он изображает слово «мама», наделяя конкретным глубоким смыслом условное, всегда весьма смелое изображение человека.

В древности считалось, что давать имя или образ чему бы то ни было в мире — свидетельство власти. Такой властью дети обладают. Под рукой ребенка любая щепка может стать куклой, а авторучка — ракетой. Так было всегда. Но в середине XX века в детское сознание стали прочно проникать понятия о чем-то никогда не встречавшемся в непосредственной действительности. Дети природы стали детьми культуры. Все больше знаний усваивается ими, если выражаться языком психологов, через вторую сигнальную систему. Понятно, почему десятилетний мальчик может нарисовать небо, усыпанное пятиконечными звездами: об иных звездах он и не знает, но с помощью усвоенного слова «звезда» легко подчиняет себе реальность. Изображенные им же в виде кружков лунные кратеры — это выявления главного признака кратера, его округлости, это проявление знания о том, что невозможно увидеть в обычной жизни. Маленькие художники говорят лишь о самом, по их мнению, важном; относясь ко всему прочему с мудрой небрежностью. В летящей ракете, конечно же, есть телескоп — и он свободно высовывается сквозь прозрачную обшивку носового отсека, есть в ней и дверь, и потому она должна быть открыта настежь — прямо в просторы космоса (Сережа Нертин, 10 лет, «Ракета», см. рис. на 26-й стр. внизу). Мир необычен, поэтому в нем «все может быть». Лишь сказка, чудо, фантастика являются его точным, художественно верным воспроизведением. Исследователь детской психологии Жан Пиаже выявил свойственное детям отношение к действительности как к «низшей реальности», обязанной покорно подчиняться абстрактно-теоретическим представлениям детей о мире. Реально для них лишь то, что «должно быть», и себя они чувствуют не безучастными свидетелями происходящего, а преобразователями действительности.

Жизнь детей и их творчество протекают в особом мире без времени, в мире, где отсутствует прошлое, а настоящее сливается с будущим. Будущее — вот мир, в котором обитает детская душа! С помощью мечты о нем ребенок приспосабливается к жизни, познает ее настоящее лицо. Развитие детского творчества идет от сказки к «научной» фантазии. «Три девятое царство» становится неведомой «планетой X», ракета — волшебным существом, «оседлав» которое можно «верхом» ринуться в небо (Игорь Вашкевич, 10 лет, «Полет») Богатыри-космонавты с лазерами в руках борются против невиданных космических чудищ (Витя Черненко, 12 лет, «Схватка»), Но иногда бывает и так, что, мечтая о будущем, юный автор предлагает проект строительства из астероидов новой, плоской планеты — в полном соответствии с древними представлениями о том, что на шарообразной Земле жить было бы невозможно (Павлик Баранов, 10 лет, «Воскрешение Фаэтона», см. рис. вверху).

Вполне понятно, почему детей увлекла космическая тема. Открываемые ею безмерные просторы способны вместить безудержный полет детского воображения и в любом взрослом пробудить ребенка. Вокруг нас реальное и фантастическое легко сменяют друг друга, полностью сливаясь в перспективе веков. И творчество детей, и «взрослая фантастика» с помощью космической темы раскрывают в людях не только изобретателей, героев-первопроходцев, ученых, но и поэтов. Пятиклассник Боря Погуев снабдил свой рисунок «Утро» (см. на стр. 25) словами, с которыми нельзя не согласиться: «Я думаю, что человек не только будет изучать планеты других солнц, но обязательно будет любоваться их красотой».

Дети — это новое, грядущее человечество. Потому нас так интересует их таинственный внутренний мир. В изобразительном творчестве — наиболее раннем и ярком самостоятельном проявлении детской души — мы можем разглядеть не только древнейший «археологический» пласт человеческого сознания, но и обнаружить некоторые вековечные, поставленные перед человеком самой его природой задания на будущее.

И древние звездочеты, и Коперник, Леонардо, Лейбниц, Циолковский — все они были гениальными детьми Земли, оставившими человечеству свои первые картины мироздания. Они сумели понять, что дар жизни — это дар самораскрытия человеческих способностей. Умудренные знанием, они возвращались к первоистокам своего бытия и обретали радость неустанного постижения, радость вечного обновления. Подобно детям, они не ведали суеверного страха перед бесконечностью времени и пространства, овладевали ими и так становились властелинами мира.

ВАЛЕРИИ КЛЕНОВ,
искусствовед