"Техника-молодежи" 1979 г №1

ФАНТАСТЫ МИРА О БУДУЩЕМ ЧЕЛОВЕКА ЛЮДВИГ СОУЧЕК Долгие годы Людвиг Соучек был военным врачом, позднее работал в области кинематографии и телевидения, заведовал отделом научной литературы издательства «Альбатрос», а в последнее время занимается лишь литературным трудом. Людвиг Соучек написал несколько романов и повестей (многие из них предназначены молодежи), в которых его внимание привлекают загадки прошлого человечества, посещение Земли пришельцами, следы и реальная жизнь исчезнувших цивилизаций на нашей планете. Многие его книги (например, «Предчувствие тени», «Предчувствие связи») стали на чехословацком книжном рынке в хорошем смысле слова сенсацией. Ряд произведений Людвига Соучека переведен на немецкий, английский, шведский, польский и другие языки. Советские читатели имели возможность ознакомиться с рассказами Соучека на страницах еженедельника «Неделя», в настоящее время на русский язык переводится его роман «Путь слепых птиц». Благодаря своим глубоким и всесторонним знаниям он способен обнаружить в реальности наших дней самые неожиданные связи, приходить к удивительным выводам, и его ответы нашему специальному корреспонденту Иржи Рульфу довольно своеобразны.

1. Как вы представляете человека далекого будущего, его интеллект, его физический и моральный облик?

— Меня считают хорошо информированным оптимистом, а знания всегда влекут за собой некоторую склонность к критике. Начну с физического облика. Он стабилизировался несколько десятков тысяч лет назад, когда появился наш непосредственный предок — кроманьонец. При соответствующем приведении в порядок его волосяного покрова он ничем не выделялся бы среди нас, а при своей первоначальной прическе и вовсе бы сошел за молодого интеллектуала. Дальнейшее изменение физического облика человека нежелательно, и усилия генетической инженерии в будущем должны быть направлены на то, чтобы приостановить тенденцию к увеличению объема черепа новорожденных, неблагоприятно связанную с сужением таза у женщин. Обе тенденции создают угрозу для нормального физиологического процесса беременности и родов. Можно, конечно, научиться выращивать зародыши в колбе, но, по-моему, старый способ лучше. Предлагаемое мною решение не легче, но я верю, что человечество с ним справится. Динозаврам в этом отношении не повезло, только они не могут нам об этом рассказать. Короче говоря: предполагается, что человек 2000, 3000 и 10 000 года будет ниже ростом (но незначительно), избавлен от болезней, которые переносят современные дети, не будет, надеюсь, лысым, а при разумном употреблении пищи избежит разрушения зубов. Предполагаю, что к 10 000 году произойдет полное смешение рас, частично проявляющееся уже сейчас, и наш потомок, по всей вероятности, будет очаровательного смуглого цвета.

Не думаю, что в течение ближайших тысячелетий произойдет существенное изменение интеллекта — вершины его и впредь можно будет сопоставлять с интеллектом Гомера, Платона, Аристотеля или Демокрита. Но благодаря кибернетике и другим наукам, а также совершенствованию педагогического процесса значительно увеличится сумма знаний, которую каждый человек сможет усвоить и использовать в своей деятельности. Мозг человека еще не загружен на каких-то девять десятых, и этого резерва будет более чем достаточно.

А моральный облик? Его, естественно, .будут определять общественные условия» Надеюсь, что в период, о котором идет речь, будет существовать бесклассовое коммунистическое общество, борьба между экземплярами хомо сапиенс станет абсурдной. Если удастся, а я верю, что удастся, устранить генетический источник душевных нарушений и болезней, являющихся причиной антиобщественного поведения, то можно ожидать, что идеальный человек той эпохи будет, несомненно, на качественно более высоком уровне, чем тот, которого могли достичь (при всем уважении к ним) античные герои, человек эпохи Ренессанса или современный положительный герой.

2. Какие, по вашему мнению, научные дисциплины играют решающую роль в развитии нашей цивилизации?

— Этот вопрос всегда строго определяется временем, и ответить на него довольно трудно. Думаю, что сегодня ведущее место занимают физика и астрофизика, настолько взаимосвязанные и переплетающиеся, что даже трудно определить, какая из этих наук важнее. Астрофизика, как ведущая отрасль современной астрономии, кажется площадкой у вершины горы, с которой можно увидеть мир не только более фантастичный, чем мы ожидаем, но и превосходящий своей фантастичностью все наши представления. Открытие клеточной структуры вселенной, «черных», «белых» и «червеобразных» дыр, внегалактических скоплений и многое другое указывает на то, что человек, которого в течение многих тысячелетий манили просторы леса или моря, очутился на краю новых пространств, на берегу вселенной, и он вынужден будет пересмотреть свои основные представления о мире, в котором живет, если хочет освоить вселенную с таким же успехом, с каким ему удалось это на Земле, несмотря на всяких чудовищ, как известно, обитающих в лесах и морях.

А физика с ее техническим приложением накладывает свой отпечаток на наше повседневное существование. В будущем это влияние в связи с ростом энергетических требований будет еще более ощутимым.

Но все это до поры до времени. Думаю, что в ближайший период (чтобы быть более точным — с начала XXI века) ведущее место в науке займет биология. Если человечество не возвратится к нетехническим формам цивилизации, что, полагаю, совершенно исключено, и в этом пункте я не согласен с польским коллегой Лемом, то людям придется решать задачу, как сохранить неповрежденным свой генетический фонд в мире, лишенном саморегулирующейся биосферы. Хотя бы на определенный (и далеко не короткий) период времени, пока усилия экологов, гигиенистов, биологов, техников и десятков других специалистов не приведут к восстановлению способности природы саморегулироваться. Даже если бы во всем мире уже сейчас был положен конец неблагоприятным тенденциям, то последствия уже допущенных ошибок через несколько десятков лет проявятся весьма ощутимо и проблемы сохранения генетического фонда нам не избежать. Однако решение ее абсолютно немыслимо в мире, часть которого руководствуется исключительно интересами наживы. Все державы, как известно из романа Чапека, поставляли саламандрам сталь и взрывчатку, несмотря на то, что человечество находилось на краю гибели...

В этом и есть мой пессимистический оптимизм. Мы ведем себя так, словно застраховали свою жизнь в каком-то космическом страховом обществе, которое отвратит от вас все беды, которое гарантирует, что нашу Землю минует какой-либо тяжелый предмет космического масштаба, которое обеспечит стабильность защитного магнитного поля, которое сохранит озоносферу, защищающую нас от ультрафиолетовых лучей, и т. д.

Я этот бурный оптимизм не разделяю, хотя и верю, что монолитное и бесклассовое человеческое общество будет способно технически решить эти проблемы. Но прежде всего оно должно будет бороться за сохранение человека как вида, а затем на ринг выступит биология, способная стабилизировать гены человека и сохранить их даже в условиях повышенной радиации и различных других неблагоприятных факторов. Биология должна также сохранить для будущего банк убывающего генетического фонда растений и животных всех видов, не связывая их существование с актуальным состоянием биосферы нашей планеты. Динозавры, мамонты и бронтозавры могли лишь наблюдать, приходить в изумление и гибнуть. Человек может и должен быть способен на большее. Такое упорство в сохранении рода и вида является до некоторой степени противоестественным, так же как и стремление к бессмертию индивидуума, но я верю в неограниченные возможности объединенных усилий человечества.

Я не могу себе представить счастливый мир коммунистического общества без долгой человеческой жизни, полной силы и молодости. И это также задача биологии будущего.

3. Какие новые области познания, новые изобретения могут появиться в далеком будущем?

— Так далеко моя фантазия не распространяется, поэтому я согласен с Дж. В. С. Гелдэном: «Когда ученый говорит, что что-то возможно, он, по всей вероятности, прав. Когда он говорит, что что-то невозможно, он, по всей вероятности, ошибается».

Мне в данный момент не приходит в голову ничего такого, что в далеком, повторяю, в далеком будущем, было бы невозможным, что оказалось бы не в силах и возможностях человека.

Я уверен, что познание структуры вселенной поможет открыть нам непредвиденные источники неисчерпаемой энергии (я имею в виду реликтовое, остаточное излучение и энергию «черных дыр»), а возможно, и поможет преодолеть межзвездные расстояния посредством «червеобразных дыр» и топологии многомерного пространства. Тогда межпланетные, межзвездные и межгалактические полеты уже не будут областью фантастических мечтаний, а станут техническими задачами дня.

Я уверен, что биология и медицина раз и навсегда решат проблему двух наиболее важных групп болезней — инфекционных, на которые генеральное наступление уже начато давно и успешно продолжается, и болезней, возникающих из-за «опечаток» в чрезвычайно сложном генетическом кодировании. Вообще даже трудно себе представить, какие огромные результаты будет иметь эта победа для жизни человека, для его счастья. Уверенность в физическом благополучии наряду с общей уверенностью в своих силах и в обеспеченности всем необходимым сами по себе ликвидируют ряд проблем, но и в данном случае я до некоторой степени пессимист: с последствиями наркотиков, отравляющих в настоящее время половину мира, мы будем бороться еще очень долго, как и с генетическими последствиями использования ряда таких веществ, как, например, инсектициды, уровень которых в тканях всех животных неустанно и угрожающе повышается.

И, наконец, я верю, что относительно недалекое будущее предоставит доказательства существования бесчисленных иных цивилизаций в знакомой и наблюдаемой нами части вселенной. Лично я уверен, что эти доказательства уже у нас в руках и мы обнаружим их со дня на день.

4. Ваше мнение о научно-фантастической литературе как о жанре и каково будущее этого жанра?

— И об этом вы спрашиваете меня, автора научно-фантастических романов, повестей и так называемой литературы научных гипотез? Если бы я не верил в ее будущее, я писал бы что-то совершенно иное.

Научная фантастика — это игра воображения и вместе с тем источник мыслей и идей. Не случайно она входит в список обязательной литературы футурологических учреждений во всем мире.

Но наряду с этим я хотел бы особенно подчеркнуть, что научно-фантастическая литература в настоящее время — это абсолютно равноправная составная часть всей литературы. В ее рамках возникли произведения, которые являются или по истечении времени станут знаменательной вехой в истории литературы. Вероятно, можно дискутировать об отмирании или неотмирании классического психологического романа или традиционных форм поэзии, но несомненно, что не найдется кто-либо, убежденный в том, что пришла пора задуматься над возможным угасанием научно-фантастической литературы.

5. Что бы вы сказали представителям иной цивилизации, если бы оказались первым человеком, вступившим с ними в контакт?

— С вашей стороны, это замечательно, что вы вообще предполагаете возможность таких контактов. Я лично тоже. Думаю, что гости из возможного внеземного космического корабля выступят, это значит, что они не выползут, не вылетят и уж, конечно, не вытекут из него. В своих книгах о возможностях жизни во вселенной я «ходатайствую» за единую белковую модель, с морфологической точки зрения отличающуюся лишь в деталях. Так что я бы, наверное, с помощью мимики, жестов и аллегорических танцев сумел бы выразить свое приглашение выпить стаканчик вина...

Но серьезно: в подобной обстановке я бы предпринял все для того, чтобы первый контакт не закончился трагически как для обеих, так и для каждой из сторон.