«Техника-молодежи» 1979 №2, с.16-17
Во всех индоевропейских языках слово «небо» имеет однокоренные слова, означающие «туман», «облако». И действительно, словно детские пелены, окружают небеса земной шар. Но люди учились смотреть все глубже, стремились видеть недоступное, незримое. Они изобретали «звездные трубы», рисовали карты созвездий, выдвигали гипотезы, вычисляли орбиты планет и расстояния до звезд. И разве не манящая недостижимость небесных миров заставляла человечество мечтать, творить, созидать? И вот наконец эра изучения космоса сменилась эрой его освоения. Успехи ученых XX века оказались способными потрясти любое воображение. Даже поэзия и наука о красоте, странствовавшие по земным дорогам, обрели свой Млечный Путь. Техника позволила вглядеться в незримые доселе черты мироздания и полюбить их. Уже не только через линзы сверхмощных телескопов, но и сквозь иллюминаторы космических кораблей, шлемы скафандров нашим глазам приоткрылся космос.
Мысли и чувства вырвались из плена земного притяжения, поднялись над знакомыми горизонтами и проникли в просторы вселенной. Небесная, «небулярная» завеса приподнялась над планетой одним уголком... Однако вместе с радостью познания пришло понимание того, что мы еще не в состоянии вместить умом, а потому и увидеть Большой космос, что мы еще не преодолели околоземную «близорукость». И тут вновь на помощь науке, дополняя технические средства космовидения, пришло искусство. В который раз художники и поэты попросили слово в ученых диспутах, в который раз искусство встало в авангард науки, вобрав в себя и энергию смелых гипотез, и интуитивные предощущения Истины.
Современность соединила язык науки и язык искусства в творческом диалоге мыслей и чувств. Это очень важный диалог, он обращен к каждому человеку. Пусть прозвучавшие в нем слова молодого художника из Харькова Ф. Шугалея кажутся на первый взгляд малозначащими. Попытаемся, используя возможности художественной фантастики, заглянуть за достигнутые современной наукой и техникой пределы времени и пространства, проникнуть в недоступное. Цикл рисунков «Сутки на планете Беги» посвящен жизни вне Земли. Вспомним, какой смысл древние вкладывали в слово «Вега» — оно производится от латинского «произрастать», «давать жизнь», «быть ярким». Носящая такое имя звезда из созвездия Лиры после Сириуса самая заметная и самая яркая в наших широтах. Она светит в 50 раз сильнее Солнца! Одна из околозвездных планет избрана художником для своего изображения-исследования. Размывы акварели (рисунок «Утро» на стр. 16, вверху) хорошо передают ощущение от наполненной утренними испарениями атмосферы. Пейзаж не поражает экзотичностью, кажется почти знакомым. Такой, наверное, была когда-то и наша Земля. Автор словно утверждает, что всеобщие законы развития жизни позволяют существовать сходным ее формам на планетах разных звезд. Фиолетово-голубое излучение Веги непривычно для земных глаз. Ведь мы выросли под лучами золотисто-желтого, более холодного Солнца. Да и планета, кажется, находится еще на стадии перехода от геологического к биологическому этапу своей эволюции. Мощные тектонические сдвиги, газоотделение и заболоченность почвы вызывают к жизни особые формы гигантских, быстрорастущих деревьев-трав, деревьев-мхов.
Первым делом землян на такой планете должно стать изучение ее климата, выяснение условий жизнедеятельности будущих экспедиций. На втором рисунке «День» (стр. 16, внизу) художник изобразил именно этот момент: космические синоптики устанавливают датчики, проводят первые замеры и анализы, отбирают образцы для научных коллекций.
Но вот до предела насыщенный работой день подошел к концу. Последний рисунок так и называется «Вечер» (стр. 17). Недалеко от ракеты высится радиомаяк для связи с Землей. Над поляной, связывая между собой различные датчики, повисли провода. Их уже опутали летающие споры местной бурно развивающейся флоры. Небосклон желтеет, контрастируя с темными пирамидальными кронами деревьев. Тихое, сапфирно-синее озерцо становится почти черным. Последняя группа исследователей спешит на корабль... Рука художника лишь слегка наметила контуры неведомого. Ведь он тоже первый в тех мирах, куда его забросило творческое воображение. Но можно считать, что с этого момента уже началось освоение далекой планеты. Воспитать чувства и мысли людей еще на Земле, дать им увидеть образы неземного — одна из важных задач художников-фантастов. Рисунки Шугалея, как и многих других художников-фантастов, помогут будущим космическим навигаторам психологически подготовиться к встрече с неведомым.
На наших глазах лишь два десятилетия назад началось освоение космического пространства. Но первые попытки проникнуть ввысь были сделаны намного раньше. Вздымались над землей стены башен, пирамид и храмов, напоминая о непрекращающихся усилиях достичь «небосвода». Глаза древних мыслителей были полны таинственным сиянием звезд. Словно птица, посланная ввысь, далеко в небе парила человеческая мечта. В XX веке огненный след первых космических ракет указал дорогу новым, еще более дерзким замыслам жителей Земли. И кто знает, не творчество ли художников-фантастов подтолкнет нас к принципиально новому проникновению в глубины мира?
ВАЛЕРИИ КЛЕНОВ,
искусствовед