«Техника-молодежи» 1984 г №1, с.48, 50
Наукой разработано уже более двухсот методов прогнозирования, которые в основном можно разбить на две группы: машинные — применяемые для формализуемых (то есть описываемых на языке математики) процессов, событий, явлений, и экспертные — для процессов, не поддающихся формализации. Последние обязательно требуют участия человека, эксперта — специалиста, глубоко знающего сущность, историю и уровень развития прогнозируемой области.
Точность экспертных оценок бывает порой поразительной. Так, в 1924 году профессор В. П. Ветчинкин, выступая с лекцией в Московском университете, заявил:
— Человек достигнет Луны примерно лет через пятьдесят...
В зале кто-то закричал:
— Нельзя ли поточнее?!
— Извольте, поточнее. По моим расчетам, учитывающим технический прогресс, не позже семьдесят второго года!
Надо ли напоминать, что высадка на Луну состоялась в 1969 году?
 Летчик-испытатель Григорий Яковлевич Бахчиванджи. |
Удивительный случай имел место в жизни летчика-испытателя Григория Яковлевича Бахчиванджи, совершившего 15 мая 1942 года первый полет на реактивном самолете БИ-1. Кто видел фильм «Путь в небо», наверняка помнит документальные кадры об этих испытательных полетах и голос диктора, звучащий за кадром: «Эта авария окончилась для летчика благополучно. Он погиб позже, 27 марта 1943 года, на седьмом испытательном полете». А в октябре 1942 года, после второго полета на БИ-1, Григорий Бахчиванджи, отвечая на поздравления друзей, произнес слова, вызвавшие изумление и споры. Вот как описывает эту сцену летчик-испытатель И. Шелест в книге «С крыла на крыло»:
«Рослый, чернобровый, кудрявый человек, неиссякаемый оптимист с улыбкой, открывающей всему свету великолепные зубы, встал и просто сказал:
— Друзья мои, спасибо за все, за труд ваш, за пожелания здоровья. Но знаю: я разобьюсь на этом самолете.
В мгновение все умолкли. Ведущий инженер Рабкин протестующе поднял руку, не успев вымолвить слово.
— Спокойно! — продолжал Бахчиванджи. — Я в трезвом уме и отдаю отчет своим словам. Мы на переднем крае технической битвы, и без жертв все равно не обойтись. Я иду на это с полным сознанием долга. Вы скажете: черт знает что плетет, неврастеник, мистик! Нет, дудки! Это воля и смелость. Даже сейчас, сделав только два реактивных полета, говорю, что не зря прожил жизнь!»