«Техника-молодежи» 1984 №4, обл, с.2-7
ПЕРВЫЕ КОМСОМОЛЬЦЫ ЗВЕЗДНОГО
К пятидесятилетию Юрия ГАГАРИНА
ГЕРАЛЬД СОЛОВЬЕВ, полковник
Сейчас Юрию Алексеевичу Гагарину было бы пятьдесят. Его неповторимая улыбка еще долго могла бы светить миру. Мы могли бы еще не раз встретиться с ним на разных житейских перекрестках, вместе петь новые песни его друзей-композиторов, читать и спорить о новых книгах друзей — писателей и журналистов, смотреть новые театральные постановки, фильмы, картины его друзей — актеров и художников, встречать на Земле новых космонавтов, для которых, настоящих и будущих, он был, есть и навечно останется самым большим другом.
Но печальны белые с креповыми крапинами березы под Киржачом — они видели последний путь к Земле человека, первым преодолевшего земное притяжение. «Проклятое притяжение» — назвал его в поэме «Земля, поклонись Человеку», написанной в апреле 1961 года, сразу же после полета «Востока», поэт Олжас Сулейменов. Не знаем уж, какое наитие вело рукой поэта, но возле этих плачущих берез по-другому, наверное, и не назовешь ту силу, которая властно отняла у людей Земли одного из прекраснейших ее сыновей. С высоты времени все чувствуется острее и видится больнее...
Редакция журнала предлагает вниманию читателей записки бывшего секретаря комсомольской организации Центра подготовки космонавтов, ныне заместителя главного редактора журнала «Советское военное обозрение», полковника авиации Геральда Александровича Соловьева, который многие годы хорошо знал Ю. А. Гагарина, других космонавтов «гагаринского призыва», был рядом с ними во время их подготовки к первым космическим стартам.
Когда оглядываешься назад, то прошлое, наполненное каждодневным трудом, радостью и гордостью за успехи, волнующими переживаниями, — все это, как кинолента, раскручивается в памяти.
Вот уже более пятнадцати лет работаю военным журналистом и считаю, что счастливая у меня судьба. Она дала возможность встретиться со многими удивительными и замечательными людьми, составляющими славу и гордость нашего народа. Но особое место в этой судьбе занимают годы труда в Центре подготовки космонавтов, или в Звездном городке, как он был назван с легкой руки журналистов. Тогда, двадцать лет назад, комсомольцы Центра избрали меня своим комсоргом. Большое это было доверие, но обязанность еще бóльшая.
Располагался городок в одном из тихих красивых лесных массивов Подмосковья. Вначале он так и назывался — Зеленый городок. Высокие стройные ели вперемежку с пахучими соснами на фоне необыкновенной белизны берез создают неповторимый колорит средней полосы России. Прислушаешься — и слышишь песню. Тихую, успокаивающую песню леса.
Платформы электрички рядом с городком тогда еще не было. Два небольших автобуса подходили к станции, расположенной за несколько километров до места, забирали людей и везли в городок. Но когда оставались свободные до работы минуты, с каким удовольствием можно было пройтись по лесу пешком, подышать ароматом целебного воздуха!
Общее руководство подготовкой космонавтов осуществлял известный всей стране, легендарный человек, герой челюскинской эпопеи генерал-лейтенант Каманин Николай Петрович. Золотая Звезда Героя Советского Союза номер четыре украшала его грудь. Всегда подтянутый и бодрый, немножко суховатый и строгий, Николай Петрович пользовался непререкаемым авторитетом в коллективе. Его любили за прямоту в суждениях и справедливость.
Непосредственно Центр подготовки космонавтов возглавлял кандидат медицинских наук, крупный специалист в области авиационной медицины Евгений Анатольевич Карпов — человек тактичный и деликатный, но твердый и последовательный в своих поступках. Умение выделить главное, перспективность мышления, логичность и краткость изложения существа вопроса, постоянная внутренняя собранность — все это свидетельствовало о незаурядности личности, располагало к нему людей. Неудивительно, что сегодня летчики-космонавты в своих воспоминаниях с такой теплотой и уважительностью отзываются о первом руководителе Центра.
Евгений Анатольевич постоянно интересовался состоянием дел в комсомольской организации. Находил время побеседовать со мной как с секретарем, подсказать, в каком направлении в данный момент наиболее целесообразно сосредоточить усилия комсомольского бюро, всей молодежи Центра. Никогда не отказывался выступить с докладом на комсомольском собрании.
Вспоминая рабочую обстановку в Звездном, невозможно забыть тот необыкновенный энтузиазм, с которым люди делали свое дело. Вот так же в свое время, наверное, наши деды возводили Магнитку и Днепрогэс, отцы штурмовали небо...
Прекрасно представляю себе, что не один только коллектив Звездного работал на космос, было достаточно много и других организаций, решавших и проблемы запуска пилотируемого корабля, и медико-биологические, и целый ряд других. В этом смысле на космос работала вся наша страна: где-то варилась сталь, проектировались корабли, собирались умные приборы, шились скафандры, готовилось специальное питание... Перечислить все невозможно. Но, без сомнения, во всех коллективах был тот же подъем, то же горение, тот же энтузиазм. Мне же хочется сказать о том, к чему прикоснулся сам, что тогда прочувствовал и пережил.
Все было ново в то время. Практической подготовкой человека к полету в космос не занимался еще никто, никакого опыта такой работы не было. Однако поставленные задачи коллектив выполнил успешно.
 Они были первыми. Кавалер Золотой Звезды Героя Советского Союза № 1 А. В. ЛЯПИДЕВСКИЙ, первый летчик-космонавт Ю. А. ГАГАРИН и первая женщина-космонавт В. В. ТЕРЕШКОВА. |
Нельзя сказать, что комсомольская организация Центра подготовки космонавтов относилась к разряду крупных, скорее наоборот. Но ведь и весь коллектив Звездного был тогда не слишком велик.
Кроме летчиков, готовящихся стать космонавтами, в нашу организацию входили инженеры и техники, медицинский персонал, другие специалисты. При таком, образно говоря, пестром контингенте нелегко было составить план работы, который бы одновременно удовлетворял всех. Но мы старались. Стремились вовлечь в комсомольские дела как можно больше активистов. Обсуждения вопросов, вынесенных на собрания, проходили, как правило, по-деловому, живо.
Мы понимали свои задачи и всеми силами, всей душой стремились помогать руководству и партийной организации мобилизовывать молодежь на качественное м своевременное выполнение задач, стоящих перед всем коллективом Центра. На заседания комсомольского бюро, собрания комсомольских групп, общие комсомольские собрания выносились для обсуждения разные вопросы: о передовой роли комсомольцев в специальной учебе, о выполнении взятых социалистических обязательств, о роли молодежи в период подготовки к выполнению важного правительственного задания, о предстоящем субботнике, об активном участии в предстоящих спортивных соревнованиях...
Работали и жили дружно. Постоянно ощущали в своих делах поддержку и направляющую помощь партийной организации. В разное время по ее поручению нам помогали коммунисты Ю. А. Гагарин, Г. А. Титов, А. А. Леонов, В. М. Комаров, П. И. Беляев, Л. С. Демин и многие другие.
В комсомольское бюро (со временем у нас стал комитет комсомола) избирались толковые, думающие ребята. В разные годы в его состав входили космонавты Герман Титов, Виталий Жолобов, Валентина Терешкова и другие. Комсомольской группой в самом отряде космонавтов руководил Валерий Быковский. Забегая вперед, окажу о том, каким большим событием, и особенно для нас, молодежи, был его полет с Валентиной Терешковой. Первый комсомолец в космосе! А Валя к тому же член комсомольского бюро нашей организации.
Незадолго до старта Валерия на заседании бюро утверждалась его характеристика. Вывод, конечно, был единодушным: «Задание партии и правительства выполнит с честью!»
В последний день перед отлетом на космодром мы бродили с Валерием ло аллеям Звездного, играли в городки (он и сейчас неравнодушен к этому виду спорта), вели разговор по душам у него в комнате отдыха в профилактории.
Потом были волнения, радость успеха, теплая встреча Валерия с Валей в Звездном...
Большую помощь в работе, особенно на первых порах, оказывал мне человек очень щедрой души, внимательный и мягкий — партийный работник Никерясов Николай Федорович. Складывалось такое впечатление, что он никогда и ничего не забывал, умел тактично, своевременно и мягко подсказать интересную мысль, неплохую идею или просто напомнить о той или иной детали в нашей работе, забытой подчас в сутолоке дел. Причем в конечном итоге получалось так, что инициатива вроде бы исходила совсем не от него.
Вспоминается один небольшой эпизод. Как и в других коллективах, в Звездном городке сложилась хорошая традиция: поздравлять людей с днем рождения. Приходит человек на работу, на столе у него букетик цветов, к стенке приколот аккуратный кусок ватмана с приятными словами. Деталь, конечно, небольшая, но она создавала настрой в коллективе, хороший микроклимат. Ко всему этому прямое отношение имело комсомольское бюро.
Так вот, подходит как-то Николай Федорович ко мне и говорит:
— Молодцы твои комсомольцы, хорошее это дело. Только если забудете кого поздравить, большая обида возникнет. Понял, Гера?
— Конечно.
А сам думаю: к чему это он?
Николай Федорович ушел, а я на всякий случай решил проверить список. Сразу все стало ясно. У одной из сотрудниц, пожилой женщины, завтра день рождения, а мы и забыли.
Утром Николай Федорович зашел к ней в комнату, чтобы поздравить, увидел цветы и плакат:
— Ты смотри, опять комсомол опередил!
Вот такой он интересный был человек. Очень хорошо сказал о нем Георгий Шонин: «Николай Федорович — наш первый комиссар. Он работает в Центре со дня его основания и отдал нашему делу много жизни и труда. Небольшого роста, полный, с большой бритой головой и очень подвижными хитроватыми глазами. Он вечно в движении. У него доброе сердце. Наши успехи и неудачи он переживает как свои собственные. И для того чтобы все было «как учили», для того, чтобы поднять дух бойцов, он готов пойти на любую выдумку, не спать, не есть. И так уж повелось с первого полета: вся организация нашего быта ложится на его плечи... Вот такой, добрый и заботливый, наш космический талисман».
Подготовка к каждому полету была нелёгкой для всех, а для кандидатов на полет и их дублеров тем более. Складывалась она из многих элементов. Таких, например, как сурдокамера, барокамера, термокамера, центрифуга, летная подготовка, испытания на «выживаемость» и другие.
Конечно, основную тяжесть в этой напряженной круговерти несли на своих плечах летчики-космонавты — люди, которым в недалеком будущем предстояло испытать все это на себе, но уже в космосе. Однако немалые нагрузки в процессе подготовки испытывали и те, кто обеспечивал космонавтам их тренировки, эксперименты, испытания. Среди них были, конечно, и комсомольцы.
Припоминаю, как до седьмого пота в полном смысле этого слова «гоняли» космонавтов (и себя в том числе) на занятиях по спортивной подготовке тренеры Ю. Суриков и Б. Легоньков. Рядом с космонавтами в велосипедных и легкоатлетических кроссах, вместе с ними на льду на коньках и с хоккейной клюшкой, на футбольном поле, теннисных кортах, батуте, лопинге... Бригады молодых врачей, сменяя друг друга, несли круглосуточное дежурство, не отрывая глаз от телевизора, следя за каждым движением своего подопечного в сурдокамере... Пилоты-инструкторы поднимали на сверхзвуковых самолетах покорителей космоса в заоблачную высь, поддерживая и развивая у них высокие летные качества...
Расскажу об одном эксперименте — испытании тишиной. Не каждый может его преодолеть. Сурдокамера... Сюда приходят не на час — на многие сутки. И хотя каждый миг заполнен работой, все же есть время, когда ты остаешься наедине со своими мыслями. Тут очень трудно скрыть свой характер под маской уравновешенности. Все твои свойства и качества на виду. Один предпочитает отдохнуть, другому не спится — нервничает, третий читает стихи или разучивает песню и т. п.
Сурдокамера — это небольшая комнатка. Она не пропускает ни одного звука снаружи. Стол, стул, приборная доска, холодильник, за шторкой — туалет. И — тишина. Но тишина совсем другая, не такая, когда человек отдыхает и ничто его не тревожит. Ведь в земных условиях мы не встречаемся с абсолютной тишиной и не чувствуем давящего на уши безмолвия, здесь же еще добавляются и ограниченность пространства и ощущение отрезанности от внешнего мира, и отсутствие какой бы то ни было информации.
Интересно на этот счет мнение Владимира Шаталова, трижды побывавшего в космосе:
«Боязнь замкнутого пространства, — рассказывает он, — называется клаустрофобией. Тот, кто страдает клаустрофобией, не может быть космонавтом... И все же самое неприятное в тренировках в сурдокамере заключается в том, что ты постоянно ощущаешь на себе внимательное телеоко медиков, которые непрерывно наблюдают за тобой, стараясь определить твой характер, как ты приспосабливаешься к столь необычным условиям жизни. Нельзя ни на минуту расслабиться, забыться, все время думаешь о том, что специалисты фиксируют каждое твое движение, каждый твой жест и делают выводы об особенностях твоего характера и трудоспособности в необычных, так называемых экстремальных условиях. Испытания и тренировки в сурдокамере считались у нас одними из самых сложных».
А когда заканчивался эксперимент, их, победивших одиночество и тишину, цветами и улыбками всегда встречали друзья и товарищи.
Готовились к этим встречам и мы, комсомольцы. К моменту выхода выпускали небольшие газеты-«молнии». В них было все: и поздравления, и юмор, и дружеские шаржи... Борису Егорову (он, как известно, медик) написали, например, такое четверостишие:
Радуются космонавты
И смеются от души,
Что все «муки истязаний»
Испытали и врачи!
А в другой раз на рисунке был изображен сидящий в сурдокамере один из космонавтов. Рядом с ним на столе большая гора продуктов, и он с аппетитом их уплетает. Ниже подпись — первый день. Далее горка становится меньше — второй день. Еще меньше — третий. Затем следует многоточие и нарисован финал: обессилевшего от голода человека врачи выводят из камеры под руки.
Это, конечно, юмор, но и намек на то, что расход продуктов должен быть строго рационален, как в настоящем космическом полете.
Выходила у нас и своя комсомольская стенгазета. Называлась она «К звездам». Каждый номер обсуждался членами редколлегии горячо, Спорили о том, какой материал выделить поярче, стоит ли о том или ином писать, кому поручить подготовить ту или иную заметку, и о многом другом.
В оформлении номеров газеты нам иногда помогал Алексей Леонов. Хороший художник, человек общительный и с тонким юмором, Леша, как называли его все, был бессменным редактором газеты «Нептун» в отряде. Но подчас и нам подсказывал интересные темы, формы подачи материалов. Газету мы обычно помещали на самом видном месте, там, где ее мог прочитать каждый.
 | Слева: После товарищеской встречи по хоккею с шефами. «Наши» — команда Звездного городка. Стоит шестой слева — Ю. А. ГАГАРИН. Диплом Нептуна космического, который, окунув в купель претендента на полет в космос, дал ему надежду на преодоление сил земного притяжения. |
 Вверху: Ю. А. ГАГАРИН на отдыхе. |
Как и в любой яругой комсомольской организации, мы планировали и проводили субботники по благоустройству территории городка, различные диспуты, спортивные мероприятия, выступления художественной самодеятельности, праздничные вечера и т. д.
Помнится, на заседании комсомольского бюро перед Новым годом было принято решение поздравить первого января всех детей Звездного городка и вручить им, как положено, подарки. Причем сделать это должен, конечно, Дед Мороз со Снегурочкой.
Создали группу: Виталий Жолобов — Дед Мороз, лаборантка Нина Тихомирова — Снегурочка; ну а мне приклеили усы и бороду неизвестно какого персонажа, очень похожего на Старика Хоттабыча. Руководство выделило для этой цели легковую автомашину (люди Звездного жили тогда в районе станции Чкаловская, нынешний городок еще не был построен).
Казалось бы, на бюро учли все, но кое-что все-таки не рассчитали. Поздравления затянулись с восьми утра и до восьми вечера. В каждой семье дети не желали отпускать таких желанных гостей. Дело доходило до слез. Мы настолько устали от бесконечного хождения по лестницам, что в один из моментов уселись на ступеньках. Вспотевший от теплой шубы Дед Мороз опустил в изнеможении голову. Затем посмотрел на меня грустным всепонимающим взглядом. Думали мы тогда об одном и том же: чего проще — два-три Деда Мороза, и решение всей проблемы. Но поезд, как говорится, ушел. Дети есть дети, и отступать было некуда. Зато потом много приятных слов услышали в адрес комсомольцев.
В те годы у нас завязывались дружеские отношения со многими молодежными организациями, московскими и подмосковными. Были интересные встречи с молодыми специалистами некоторых конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов, предприятий.
В эстетическом и культурном плане над нашей организацией шефствовали Отдел пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ, Государственный институт театрального искусства и радиостанция «Юность». Их представители были частыми гостями на наших праздниках и вечерах, а радиостанция «Юность» вела даже прямую передачу в эфир из Звездного городка.
В комсомольском бюро за организацию культурно-массовой работы ответственность была возложена на коммуниста Германа Титова. И нужно сказать, что участок его был не из легких. Степанычу приходилось подчас туговато, но он с делами справлялся достойно.
Во время космических полетов мы беспокоились и о том, чтобы на борт корабля транслировались любимые мелодии космонавтов. Большую помощь в этом оказывала нам все та же радиостанция «Юность» Для космонавтов это было приятным сюрпризом. Таких примеров комсомольской инициативы можно привести много.
Какой прекрасный, к слову сказать, в Звездном городке сегодня музей, просто уникальный! А начинался он в двух небольших комнатушках единственного трехэтажного здания — профилактория. Возвращаясь из командировок и зарубежных поездок, космонавты привозили с собой многочисленные подарки и сувениры, которые затем приносили в те комнаты на второй этаж.
— Вот увидишь, — подмигивал заговорщически Юрий Гагарин, — еще такой музей отгрохаем! Все приходит вовремя!
До музея пока было не близко, а вот «Комнату славы» руководство решило создать. В ее оформлении принимали участие и комсомольцы Звездного. Готовили стенды, стеллажи, систематизировали материал об истории Центра подготовки космонавтов.
Пришел день, и на одной из дверей появилась скромная табличка «Комната славы». Она хранила дорогие реликвии первопроходцев космоса, фотографии и альбомы, картины, газетные вырезки, подарки и сувениры. B нее собрали все, что связано с историей коллектива, в котором жили, трудились и готовились к стартам первые космонавты.
Бывая в Звездном городке сегодня и проходя по залам музея, я всегда останавливаюсь у маленькой бронзовой фигурми Икара — одной из первых реликвий, подаренных музею Юрием Гагариным.
Память... Она — в сердце. Мы свято храним ее — память о друге, о боевом товарище, о замечательном человеке.
Юрий Алексеевич Гагарин. Его все любили. Вряд ли среди современников наших найдется второй человек, которого бы так хорошо знали и так искренне любили люди планеты Земля.
А Юра был прост и доступен. Не помню случая, чтобы он, сославшись на занятость, отказался выступать на комсомольском собрании, принять участие в беседе, написать заметку в газету... Чувствовалось, что он не жалеет сил и времени для работы с молодежью, и не только потому, что шефствовать над комсомольцами ему поручило партийное бюро. Вместе с нами Гагарин, уже прославленный космонавт, участвовал в субботниках, а после зарубежных поездок считал своим долгом поделиться впечатлениями и с комсомольцами Звездного.
Комсомольская организация Центра была лишь одним из великого множества молодежных коллективов, с которыми часто и охотно встречался Юрий Гагарин. Он любил общаться с молодежью, а молодежь любила его слушать. Говорил Юрий увлекательно и вдохновенно. Обходясь без пустословия и краснобайства, он умел выражать свои мысли умно и доходчиво, а главное — с любой аудиторией разговаривал как равный с равными. По моему мнению — да только ли по моему? — Гагарин обладал врожденным педагогическим дарованием, драгоценным талантом воспитателя.
Молодые люди шли на встречу с ним как на праздник. А для него это было и искренним желанием постоянно общаться с молодежью, и большой ответственной партийной работой. Каждая такая встреча незаметно превращалась в урок коммунистического воспитания.
Юрий любил работу с молодежью, и, как подтверждал часто сам, она доставляла ему большое удовольствие.
Человек он был внимательный. С чуткой, трогательной душой. И удивительно прост.
Не смог попасть на новоселье к одной молодой семье. Был в командировке. Через несколько дней вернулся. И вот звонок в квартиру к ребятам: стоит на пороге Гагарин с тяжелейшим радиоприемником на плечах, улыбается... В другой раз попросил у мальчишек клюшку и стал гонять с ними по двору импровизированную шайбу. Увлеклись тек, что чуть не попали ею в проходящую пожилую женщину. Влетело им тогда здорово от нее. На Юрия интересно было смотреть: как школьник, опустил голову, извиняется за всех, больше, мол, не будем... Так и не узнала женщина, кого отчитала, но искренность извинений почувствовала, ушла без обиды...
Обложка поздравительной открытки. Рисунок А. А. Леонова.
В те годы Гагарину много приходилось работать с молодежью нашей страны по поручению ЦК ВЛКСМ. Член ЦК, Юрий всеми силами стремился оправдать возложенное на него большое доверие. Сейчас невозможно, наверное, подсчитать, сколько раз в больших и малых комсомольских мероприятиях принимал участие Гагарин. И не просто принимал или, как говорят, «отсиживал номер». Нет, он был пламенным пропагандистом, верным другом, товарищем, учителем. Юноши и девушки верили каждому его слову. И неудивительно: ведь если Юрий, например, говорил о значимости труда в жизни человека, то ему ли было не знать, что это такое — сам прошел большую трудовую школу. Если о мужестве — то ему ли его занимать! А когда заходил разговор об учебе — значит, это действительно необходимо. Ведь даже ему, при всей мировой известности, приходилось сидеть по ночам над учебниками, волноваться и переживать, сдавая очередные зачеты и экзамены в академии.
Он умел заражать молодежь своей энергией, оптимизмом, верой в успех. Никогда не скрывал трудностей и учил не бояться их, не терпел нытиков. Юрий Гагарин преподавал большую науку — активное отношение к жизни.
После заграничных поездок в адрес космонавтов приходило много писем из стран, где они бывали. Юрий всегда советовался с нами, если письма приходили от молодых людей. Никогда не забуду одно из таких писем. Его прислал Гагарину пятнадцатилетний канадец Ирвинг Лазар. Приведу дословно это письмо.
«Дорогой господин Гагарин!
Я очень надеюсь, что при всей занятости Вы найдете время дать ответ юноше, который хочет воспользоваться Вашим советом.
Что бы Вы посоветовали 15-летнему человеку, находящемуся на перекрестке жизни и готовящемуся принять великое для себя решение? В такое время очень хотелось бы получить Ваш совет, совет опытного человека, живущего в новой стране.
Вот мой первый вопрос:
Если личные интересы требуют солгать (предположим, что возникла такая обстановка), нужно ли лгать вопреки принципам, или нужно говорить правду?
Далее... Выходит так, что способных людей больше, чем мест, на которых они могут проявить свои способности. Отсюда напрашивается вывод: для того чтобы добиться успеха, нужно «перерезать горло другому». Считаете ли Вы, что это правильно, и если да, то справедливо ли это?
И наконец, как Вы считаете, если поставить перед собой цель и упорно работать, можно добиться успеха или тут должна сопутствовать удача?
Мне неудобно долго занимать Ваше время, но хотелось бы еще узнать: что, по Вашему мнению, означает успех?
Я надеюсь, что Вы окажете мне честь и ответите на эти вопросы в любом удобном для Вас виде. В мои 15 лет будет очень полезно получить Ваш совет.
С уважением Ирвинг ЛАЗАР. Монреаль. Канада».
На заседании Общества советско-кубинской дружбы. Выступает президент общества Ю. А. ГАГАРИН.
Вопросы, которые молодой канадец задал Космонавту-1, в общем-то неудивительны для той обстановки, в которой он живет. Они типичны для молодежи буржуазного мира. Но интересно, что с этими вопросами юноша, живущий в богатой капиталистической стране, обращался к советскому человеку, космонавту. Вот кто для него являлся главным авторитетом!
«Мой молодой канадский друг! — ответил Ю. А. Гагарин. — Ты прав: у меня действительно мало свободного времени, но я не собираюсь обойти молчанием твое письмо. Несколько раз намеревался сесть за ответ, но неотложные дела — учеба, тренировки, подготовка и участие в проведении полетов моих товарищей, депутатские обязанности не позволили быстро откликнуться на твое письмо. Сейчас у меня отпуск. Вот теперь можно ответить и на твои вопросы, Ирвинг Лазар.
В пятнадцать-шестнадцать лет многое кажется простым, но над многим стоит серьёзно подумать, поразмыслить.
Как жить? Чему посвятить себя? Эти вопросы приходилось в свое время решать и мне. Но условия, в которых мы с тобой живем, различны. У нас в стране нет большего счастья, чем служить народу, отдавая все свои силы на благо Родины, перед которой стоит великая цель — построение коммунизма. Такой мой принцип. Таков принцип всех граждан нашей страны.
МАРИНА ПОПОВИЧ, заслуженный летчик-испытатель СССР Коктебель Стоим мы на краешке крымской земли, Молчим, околдованы синью. По разным дорогам сюда мы пришли Со всей необъятной России. Не так уж давно в этом южном краю Горячие страсти вскипали. Поймав восходящих потоков струю, Здесь люди, как птицы, летали. Здесь крылья их крепли, уменье росло, Здесь подвиги в небе свершались... Бывало и так, что иным не везло И крылья в полете ломались. Но тот, кто свободный полет ощутил, Кто сам управлял аппаратом, Бескрайнее небо навек полюбил И стал человеком крылатым... |
О правде и лжи. Законы советских людей, коммунистов и комсомольцев — правда всегда и во всем. Ложь никогда не была справедливым средством достижения цели. Не верю, что обстановка вынуждает лгать! Ведь правда, пусть даже горькая, всегда лучше лжи.
«Перерезать горло другому во имя успеха» — это античеловеческий закон капиталистического общества. Я читал в книгах, да и сам видел во время заграничных поездок, как живут люди в капиталистических странах, как трудно там найти работу, полностью проявить свои способности. Все это не похоже на жизнь у нас, в Советском Союзе. У нас люди имеют все возможности найти применение своим способностям. Талантам открыта широкая дорога.
Вспоминаю своих друзей по индустриальному техникуму — все они стали хорошими рабочими, многие руководят производством. А мои друзья по летному училищу! Они в небе — кто охраняет воздушные границы нашей Родины, кто водит гигантские лайнеры на гражданских авиатрассах. Все нашли применение своим способностям. Все продолжают учиться и работать. И поверь мне, никто из них никогда не строил свое благополучие за счет других.
Ты спрашиваешь: труд или удача? Я не верю в удачу. Труд, и только труд, выводит человека на орбиту жизни, подвига. Многие считают, что удача сделала меня первым космонавтом. Это не так. Партия и народ доверили мне лишь завершить подвиг ученых, инженеров и рабочих — подняться в космос. Но доверие это я и мои друзья космонавты заслужили трудом и только трудом.
Теперь ответ на твой последний вопрос. Успех — это радость завершенного труда, сознание своего участия в труде миллионов.
Дорогой Ирвинг Лазар, не знаю, то ли ты ожидал от меня услышать, но мне искренне хотелось помочь тебе в меру моих сил принять решение на твоем жизненном перекрестке. Верю, что твоими идеалами станут: правда, мир, труд и братство. Желаю больших успехов. Юрий ГАГАРИН».
Размеры статьи позволяют мне рассказать лишь о малой толике того огромного влияния, которое оказали свершения той первой космической пятилетки на судьбы, умы и взгляды наших современников.
Более сорока лет назад поэт Павел Коган, автор известной «Бригантины», писал, что мальчишки «иных веков, наверно, будут плакать ночью о времени большевиков». Думается, что и нашему поколению, комсомольцам первой космической пятилетки, тоже будут завидовать юноши и девушки XXI века.
Фотографии на обложке и в тексте публикуются впервые.
Фото Б. Иванова, М. Xарлампиева и из архива автора
