«Техника-молодежи» 1985 №5, с.22-26

Днем 14 июля 1941 года на железнодорожном узле Орши сосредоточились крупные подразделения вермахта. Одновременно нацисты навели переправу на реке Оршице. Танки, бронетранспортеры, артиллерийские тягачи с пушками, штабные автобусы и передвижные радиостанции — все было готово ринуться в наступление. Но вдруг из-за горизонта неслышно вынырнули десятки огненных стрел, и через несколько секунд на станции все заволокло огнем и дымом, тысячи осколков косили солдат вермахта, рвались машины с боеприпасами, плавилась броня танков и транспортеров. Гитлеровцам чудилось, что под ними горит сама земля, на которую они вторглись. «Это был кошмар... не только наши солдаты были охвачены паникой, но и те, кто находился далеко в стороне от нас, спасались бегством! — рассказывали оставшиеся в живых... — Казалось, что стреляли сразу сотни орудий».

А через полтора часа шквал огня обрушился на переправу, наведенную саперами вермахта. В тот же день в журнале боевых действий батареи, которой командовал капитан И. А. Флеров, появились две лаконичные записи: .«14.7.41 г. 15 ч. 15 мин. Нанесли удар по фашистским эшелонам на железнодорожном узле Орша. Результаты отличные. Сплошное море огня. 16 ч. 45 мин. Залп по переправе фашистских войск через Оршицу. Большие потери врага в живой силе и боевой технике, паника. Все гитлеровцы, уцелевшие на восточном берегу, взяты нашими подразделениями в плен».

И все это сделали расчеты семи пусковых установок БМ-13, которые сначала фронтовики, а потом и весь народ назвал «катюшей». Так впервые заявила о себе полевая реактивная артиллерия залпового огня.

История этого рода войск восходит к 1920 году, когда в нашей стране начались разработки пороховых реактивных снарядов. Поэтому на артиллерийском полигоне сформировали ракетную лабораторию, спустя 8 лет преобразованную в Газодинамическую лабораторию. Первых успехов исследователи добились уже в 1924 году, после того, как В. А. Артемьев предложил новый состав пороха на нелетучем растворителе. Затем, совместно с Н. И. Тихомировым, он создает реактивные снаряды калибра 82 мм, а потом 132 мм.

3 марта 1928 года с конструктивно простой пусковой установки произвели первый успешный пуск реактивного снаряда, пролетевшего около 1300 м. Спустя два года появились усовершенствованные образцы осколочного РС-82 и осколочно-фугасного РС-132, а к концу 1933 года сотрудники Газодинамической лаборатории предъявили комиссии Реввоенсовета 9 видов реактивных снарядов.

Снаряды РС-82 и РС-132, претерпев ряд изменений, в 1937—1938 годах были приняты на вооружение истребителей И-15, И-16 и бомбардировщиков СБ. Одновременно была создана самолетная пусковая установка, а в 1938 году конструкторы Ю. А. Победоносцев, И. И. Гвай и А. П. Павленко предложили новую конструкцию направляющих балок с Т-образным пазом. Испытания реактивных снарядов летчиками показали их высокую эффективность. Поэтому в июне 1938 года было принято решение о разработке наземной пусковой установки для залповой стрельбы 132-мм реактивными снарядами.

К октябрю конструкторы В. В. Аборенков, В. Н. Галковский, И. И. Гвай, А. П. Павленко и другие предложили многозарядную пусковую установку поперечной схемы для стрельбы снарядами РС-132 с 24 направляющими («флейта»), которая монтировалась на шасси грузового автомобиля ЗИС-5. В ноябре—декабре опытный образец прошел полигонные испытания, в ходе которых выявился существенный недостаток: заряжание можно было производить только «с дула», укладывая снаряды на переднюю часть пусковой, что было неудобно. При стрельбе машина раскачивалась, что вело к рассеиванию снарядов. К концу года все это было устранено.

Окончательный вариант пусковой имел 16 направляющих желобкового типа, размещенных вдоль «трехтонки». Все снаряды выпускались за 7—10 с над кабиной водителя, прикрытой бронещитками. Заряжалась установка с «казенной части» расчетом из 5—7 человек (командир, наводчик, заряжающие, подносчики снарядов). Отныне пусковые монтировались на шасси трехосного автомобиля ЗИС-6. Эта система получила обозначение БМ-13 (боевая машина, 132-мм снаряды).

7 июня 1939 года на одном артиллерийском полигоне прошли пуски 132-мм снарядов с установок новой конструкции, и присутствовавший при этом нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов одобрил новое оружие. Тем временем В. А. Артемьев, Л. Э. Шварц и Ф. Н. Пойда доработали РС-132, и снаряд получил официальное название М-13. Тогда же был усовершенствован и РС-82 (М-8).

25 декабря 1939 года после дополнительных испытаний Главное артиллерийское управление приняло пусковую установку БМ-13 и снаряд М-13. Его представители высоко оценили возможность тактического маневра заряженными пусковыми установками, высокую скорость на марше, быстроту развертывания на позиции и огневую мощь.

А 15—17 июня 1941 года в высоких боевых свойствах БМ-13 убедились нарком обороны, Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, начальник Генерального штаба РККА генерал армии Г. К. Жуков, нарком вооружения Д. Ф. Устинов.

Ровно через месяц БМ-13 прошли новое испытание — на сей раз в боевых условиях под Оршей...

Уже в 1941 году (и несколько позже) в Красной Армии появились не только батареи и дивизионы «катюш», но и более крупные подразделения, оснащенные многозарядными пусковыми установками для реактивных снарядов. Без них в период Великой Отечественной не проводилась ни одна значительная боевая операция.

В годы войны первые «катюши» — боевые машины полевой реактивной артиллерии БМ-13 — непрерывно совершенствовались с учетом фронтового опыта. В частности, пусковые установки монтировались на более мощных, нежели ЗИС-6, автомашинах повышенной проходимости.

В начале 1943 года в конструкторском бюро московского завода «Компрессор» под руководством инженера В. А. Рудницкого была создана единая пусковая автомобильного типа БМ-13Н (нормализованная), с которой запускались снаряды улучшенной кучности М-13УК.

...В мае 1945 года завершались бои в столице поверженного «третьего рейха». Но вот на пути наступающих войск встал «дом полиции», превращенный нацистами в укрепленную огневую точку, откуда они вели плотный огонь из автоматов, пулеметов и фаустпатронов. Тогда пехотинцы обратились за помощью к ракетчикам. «Боевая установка гвардии сержанта Вагазова стремительно выскакивает со двора. Поднимая тучи известковой пыли, она мчится по загроможденной щебнем улице, — вспоминали гвардии сержант А. Курасов и ефрейтор П. Паюсов. — В 100 м от дома останавливается для стрельбы прямой наводкой. Сержант Вагазов берется за пульт управления. Боевая машина закутывается пылью. Впереди возникают молнии, гремят тяжкие взрывы. Установка разворачивается — задание выполнено!»

ВАСИЛИЙ ГЕОРГИЕВ

Некоторые образцы пусковых установок 40-х годов (сверху вниз) Пусковая поперечного типа, смонтированная на шасси грузовика ЗИС-5. В 1941 году установки M-8-24 устанавливались на легких танках. Реактативные снаряды М-28, размещенные в станках на автомобиле ГАЗ-АА, «Катюша» на машине повышенной проходимости.

Как известно, советская полевая артиллерия вступила в Великую Отечественную войну с самоходной пусковой установкой БМ-13, рассчитанной для осколочно-фугасных снарядов М-13. Был создан и осколочный реактивный снаряд М-8, но разработка пусковой для него находилась в стадии завершения.

Уже 30 июня 1941 года распоряжением Государственного Комитета Обороны к работам по совершенствованию и развитию реактивной артиллерии подключили специальное конструкторское бюро при московском заводе «Компрессор». Начав свою деятельность доводкой БМ-13, коллектив СКВ, которым руководил В. П. Бармин, в период войны создал 78 (!) вариантов пусковых для армии и флота, причем 36 из них были приняты на вооружение и с успехом применялись на фронтах Великой Отечественной. Основное внимание конструкторы сосредоточили на усилении огневой мощи, повышении точности огня и подвижности частей полевой реактивной артиллерии.

Так, в августе 1941 года появилась установка БМ-8-36 (последняя цифра — число направляющих). Монтировалась она на шасси трехосного грузовика ЗИС-6. Однако вскоре выяснилось, что в условиях фронтового бездорожья проходимость ЗИСа оставляет желать лучшего, и в сентябре того же года москвичи выпустили БМ-8-24, которая устанавливалась на шасси легких танков Т-40 и Т-60. Эти боевые машины громили врага в битвах под Москвой, в Крыму, под Сталинградом, на Северо-Западном и Волховском фронтах. И в тот же период появляется БМ-8-48, размещенная на шасси полуторки ГАЗ-АА. По огневой мощи эта установка вдвое превосходила боевые машины ранних образцов.

В 1941 году по решению Ставки Верховного Главнокомандования было сформировано восемь полков БМ-13 и БМ-8. Полк состоял из трех дивизионов, насчитывавших по три батареи — в каждой четыре боевые машины. В декабре, во время контрнаступления Красной Армии под Москвой, только на Западном и Калининском фронтах насчитывалось более 40 дивизионов «катюш».

В первый период войны нашим войскам приходилось большей частью вести оборонительные действия, и ракетчики вели огонь преимущественно по открытым целям — скоплениям живой силы и техники противника осколочными и осколочно-фугасными снарядами. В ходе наступательных операций нужно было громить оборонительные сооружения врага. Для этого требовались снаряды более мощные.

В июле 1942 года появились фугасные реактивные снаряды М-20 (калибр 132 мм, масса 57,6 кг) и М-30 (калибр 300 мм, масса 92 кг). Для того чтобы ускорить производство, было решено присоединить к пороховому двигателю уже освоенного промышленностью М-13 новую боевую часть. Так появился М-30; его боевая часть представляла собой эллипсоид, а запускался он со станков «Рама М-30», вмещавших четыре снаряда.

Когда я впервые увидел реактивную установку М-30, то был поражен ее простотой. Вместо привычных ствола и лафета — рамообразный станок, на котором в деревянной упаковке находились снаряды. Удивило меня и моих товарищей—артиллеристов и то, что «упаковка» выполняла и роль направляющей. Большое впечатление произвел на нас калибр ракет, который был сравним с калибрами ствольной артиллерии большой и особой мощности...

Весной 1943 года «Рамы М-30» усовершенствовали, в результате чего с каждого станка выпускалось по восемь снарядов М-30. Об эффективности этих пусковых мне рассказывал генерал-майор К. Д. Карсанов, командовавший 7-й гвардейской минометной дивизией. В августе того же года, перед началом наступления на Смоленском направлении, его дивизия двумя залпами (каждый насчитывал 3456 снарядов общей массой 320 т) разрушила 550 погонных метров траншей, 114 блиндажей, 27 дзотов и уничтожила 43 нацистских орудия и 23 миномета!

Снаряд М-20, также созданный на базе М-13, имел удлиненную (1250 мм) боевую часть. К началу наступления под Сталинградом советское командование сосредоточило до 90 дивизионов БМ-13, БМ-8 и 20 дивизионов «Рама М-30», которые нанесли сокрушительный удар по окруженной группировке вермахта.

В 1943 году на смену М-30 пришел 300-мм фугасный снаряд М-31 (масса 92,5 кг) с дальностью 4,3 км. Оставалось улучшить кучность стрельбы, и в апреле 1944 года на вооружение Красной Армии поступили реактивные мины М-31УК и М-13УК (улучшенной кучности), дальность стрельбы которыми соответственно составляла 4 и 7,9 км. После схода с направляющих оба снаряда начинали вращаться, при этом для поворота М-13УК в переднем центрирующем утолщении корпуса было проделано 12 отверстий, расположенных тангенциально, а для приведения во вращение М-31УК в ракетную камеру, близ центра тяжести, вворачивали четыре штуцера с Г-образными каналами. Выбрасываемые через эти отверстия реактивные газы и заставляли снаряд крутиться вокруг оси. Кучность новых снарядов, как показал боевой опыт, была в 2—3 раза выше, чем у старых образцов — во столько же раз возросла и плотность огня батарей.

Переход Красной Армии к наступательным операциям большого размаха потребовал от полевой реактивной артиллерии широкого маневра. «Рамы М-30» уже не отвечали новым условиям боя: на переход такого дивизиона (36 станков) из походного в боевое положение уходило от 3 до 10 ч, а для перезарядки рам — 2 ч. Кроме того, дивизионам требовалось значительное число автомобилей для транспортировки станков и снарядов.

К апрелю 1944 года конструкторы создали самоходные пусковые БМ-31-12 (двенадцать направляющих сотового типа) на трехосных машинах повышенной проходимости. У них переход с марша к стрельбе занимал не более 10 мин.

Современные боевые машины залпового огня на марше. По команде «Заряжай!». Фото Анатолия Романова.

Еще в 1943 году началась разработка М-13ДД. Этот снаряд по калибру (132 мм) не отличался от довоенного М-13, зато дальность стрельбы достигала 12 км. Дело в том, что реактивная часть М-13ДД состояла из двух камер, объединенных промежуточным соплом. Обе камеры работали одновременно, в результате резко возрастала тяга порохового двигателя и скорость снаряда. В следующем году конструкторская группа А. Н. Васильева создала для новых снарядов подвижную установку БМ-13СН с десятью винтовыми направляющими, которые придавали вращение в полете оперенным реактивным снарядам, что, конечно же, сказывалось на точности и кучности огня батарей. Конструкторы разработали и изготовили новую установку всего за 12 суток!

В ходе войны создавались и пусковые особого назначения. Осенью 1942 года, в период боев в предгорьях Кавказа, войска получили горно-вьючные пусковые для снарядов М-8, а в 1943 году «катюшами» оснащались бронекатера Азовской и речных военных флотилий и торпедные катера Черноморского флота.

Контр-адмирал В, Т. Проценко, командовавший в годы войны бригадой торпедных стеров Черноморского флота, вспоминал, как в августе 1943 года четыре ракетоносца (моряки назвали их «артиллерийскими катерами») вели бой с девяткой торпедных катеров «кригсмарине». «Летчики-разведчики донесли, что утром в сторону Феодосии ползли на малой скорости только семь катеров, — писал Проценко, — да и то настолько потрепанных, что огонь по самолету они могли вести всего тремя малокалиберными пушками...»

...Перед штурмом Берлина советское Верховное Главнокомандование сосредоточило мощную группировку артиллерии. Войска 1-го, 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов имели более 44,6 тыс. орудий и минометов, 1785 «Рам М-30» и, 1620 боевых машин залпового огня полевой реактивной артиллерии.

В период Великой Отечественной войны реактивные снаряды состояли на вооружении не только Красной Армии, но и авиации, флота. С июля 1941 года по декабрь 1944 года советская промышленность выпустила для действующей армии и флота свыше 10 тыс. пусковых установок залпового огня и для них 12,5 млн. реактивных снарядов всех калибров и типов. Созданная в предвоенные годы, полевая реактивная артиллерия зарекомендовала себя эффективным средством, предназначенным для поражения живой силы, техники и фортификационных сооружений врага.

После второй мировой войны империалистические страны, и в первую очередь США, развернули невиданную в истории гонку вооружений, не скрывая, что новая боевая техника будет направлена против СССР и социалистических стран. В основу перевооружения своих армий командование НАТО и других агрессивных блоков положило оснащение войск ракетами всех видов, в том числе снабженных ядерными боеголовками. В таких условиях Коммунистическая партия и Советское правительство предприняли необходимые меры по повышению обороноспособности страны.

На вооружение Советской Армии поступили новые боевые машины залпового огня. По сравнению с пусковыми установками 1941— 1945 годов они были более скорострельными, дальнобойными, при этом, несмотря на увеличение числа направляющих, их вес заметно уменьшился.

Именно в послевоенные годы советскими конструкторами были созданы боевые машины БМ-14, БМ-24, БМД-20 и ряд других. Первая из них предназначалась для залповой стрельбы шестнадцатью 140-мм турбореактивными снарядами на дистанцию 10 км. Более мощная БМ-24 вела огонь примерно на такое же расстояние 240-мм фугасными турбореактивными минами массой по 112 кг.

...На полях учений советские артиллеристы-ракетчики продолжают традиции, начало которым положено в сражениях Великой Отечественной.

ЛЕНИНГРАДСКАЯ, КРУПНОКАЛИБЕРНАЯ

ЕВГЕНИЙ БЕЛАЩЕНКО, полковник-инженер в отставке

В августе 1941 года, когда подразделения вермахта приблизились к городу Ленина, начальник артиллерийского полигона генерал-майор И. Оглоблин, бывший одновременно представителем Главного артиллерийского управления в Ленинграде, предложил инженер-полковнику С. Серебрякову заняться необычным делом — эскизным проектированием тяжелых реактивных, фугасных и зажигательных мин.

По поручению Серебрякова инженер-капитан М. Алешков определил, каким должен быть калибр реактивных снарядов (280-мм фугасный и 320-мм зажигательный), продумал их устройство, способы запуска и возможное боевое применение.

В частности, 280-мм фугасная турбореактивная мина М-28 должна была состоять из головной и реактивной частей. В первую, изготовленную из листовой стали толщиной 2,5— 4 мм, заливался тротил, а в ее нарезное дно ввинчивалась реактивная часть, выполненная в виде тонкостенного цилиндра. В нем и размещалась турбина с 27 соплами. Кроме того, в цилиндрической части находилась пороховая шашка-моноблок с семью отверстиями. Разработал ее подполковник И. Чирков вместе с сотрудниками Охтинского химкомбината, перешедшего на выпуск военной продукции.

Создатели нового оружия работали в городе, окруженном неприятелем. Поэтому из-за нехватки некоторых материалов им нередко приходилось идти на выдумки, импровизировать. И для стрельбы снарядами М-28 они создали простой деревянный (на две мины) и металлический (на четыре мины) станки, которым придавался угол возвышения до 42°, что определяло дальность стрельбы. Проект М-28 и пусковых установок одобрил ленинградский обком ВКП(б) и тут же выделил для их массового изготовления более десяти предприятий Ленинграда. Отметим, что ход работ над новым, мощным оружием постоянно контролировали секретарь ЦК ВКП(б) А. Жданов, новый командующий Ленинградским фронтом генерал Л. Говоров и командующий артиллерией того же фронта генерал Г. Одинцов.

Первые образцы М-28 были готовы в начале 1942 года, когда нацисты возвели вокруг города линию долговременных огневых точек и оборонительных сооружений. Генерал И. Оглобин и предложил провести испытания опытной партии мин 30 апреля 1942 года залпом... по штабу вражеского батальона, расположенного в полутора километрах от нашего переднего края. А. Жданов, Л. Говоров, И. Оглобин и Г. Одинцов, наблюдавшие за необычным экспериментом, были вполне удовлетворены виденным и приняли решение ускорить производство М-28 и пусковых установок к ним.

...Наша разведка установила, что нацисты вознамерились вновь штурмовать Ленинград со стороны Урицка и Старого Панова на рассвете 22 июня 1942 года. Командование фронта задумало упредить противника, и 20 июня на позиции вермахта обрушились 392 мины М-28, причинив гитлеровцам колоссальные потери. Ни о каком «штурме» не могло быть и речи...

За образцовое выполнение задания воины-ракетчики и члены конструкторской группы были удостоены высоких правительственных наград. А инженер-полковник С. Серебряков и инженер-капитан М. Алешков в 1943 году стали лауреатами Государственной премии первой степени, присужденной им за разработку новых образцов оружия...