«Техника-молодежи» 1986 №1, с.15-17

«Европа, спутник Юпитера». Изначально орбита любой кометы — это очень вытянутый эллипс, почти не отличающийся от параболы. Тяготение встречных планет искажает эти орбиты: либо навсегда «выстреливаете хвостатую странницу за пределы Солнечной системы, либо же переводит на менее вытянутую траекторию, иногда даже близкую к окружности. Главным небесным «ловцом-комет» по праву считается Юпитер. «На Фобосе к звездам». Кометы и другие малые объекты Солнечной системы отличаются в основном своими орбитами: астероиды и некрупные спутники постоянно прописаны по определенному адресу (в поясе астероидов либо в окрестностях материнской планеты), бродяги кометы же совершают длительные вылазки в межзвездное пространство, вполне возможно, в будущем исчезнет и это отличие: мощные термоядерные двигатели, установленные на астероиде или спутнике, сделают его межзвездным скитальцем.

Да, кометы оказались идеальным транспортным средством для героев повести Вольтера «Микромегас». Старт с Сатурна выглядел следующим образом: путешественники вскочили на кольца, затем перебрались на один из спутников планеты и «начали переходить с луны на луну». На счастье, поблизости от последней пролетала подходящая комета. Еще один прыжок — и герои вместе со своими слугами и научными приборами уже мчатся «верхом» на косматой страннице! И приборы, надо сказать, пригодились. Иначе откуда бы стало известно, чго у Марса целых два спутника?

Повесть Вольтера написана в 1752 году. До открытия Фобоса и Деймоса оставалось еще ровно 125 лет...

Примерно в те же годы немецкий физик и философ Ламберт в своих «Космологических письмах» доказывал обитаемость комет: «Разве необходимо, чтобы все живые существа были устроены так же, как мы?.. Скажем лучше, что природа существ, населяющих кометы, нам неизвестна, но не будем отрицать их существования и еще менее — самую возможность этого». Более того, кометы — это подвижные обсерватории, в которых живут астрономы, «водворенные там нарочно, чтобы созерцать природу в великом, как мы созерцаем ее в малом... познать Вселенную в ее подробностях и целом».

Знаменитый химик Г. Дэви, президент Лондонского королевского общества и учитель Фарадея, в своей книге «Последние дни философа» (1827) описывает фантастическое путешествие в небесные сферы. Герой попадает, в частности, и в кометные системы. «Я очутился в каком-то... тумане среди какого-то красноватого света, напомнившего мне тот, которым я был окружен в первый раз в Колизее; и я увидел движущиеся вокруг меня шары, как будто состоящие из пламени и различного цвета. На некоторых из этих шаров я заметил фигуры, напоминающие людей; но это сходство было до такой степени неестественно и ужасно, что я старался не смотреть на них». Гений, сопровождавший философа в его странствиях, поясняет, что это действительно люди, только уже потерявшие всякую связь с земным миром и самое воспоминание о нем. Их ведет с планеты на планету и заставляет совершенствоваться любовь к знанию — «главнейшая причина совершенствования души». И они отлично приспособлены к новой среде. «Эти существа, — объясняет Гений, — живут в такой стихии, которая тотчас уничтожила бы твое тело; они имеют общение между собою посредством таких действий, которые обратили бы в пепел ваши органы. В настоящее время они наслаждаются полнотой жизни, потому что сейчас вступят в огненную атмосферу солнца».

В XIX веке «бродячие звезды» становятся главной «сюжетообразующей силой» ряда художественных произведений. Таково «Ученое путешествие на Медвежий остров» Осипа Сенковского (он же «барон Брамбеус»). Главный астроном допотопной страны Барабии Шимшик предсказывает, что хвостатая странница столкнется с Землей. Поперечник кометы, по его данным, составляет 189 миль, атмосфера простирается на 7 тыс. миль. Скорость приближения к Земле — 50 тыс. миль в час. Когда она окажется на расстоянии 200 тыс. миль, произойдет катастрофа...

Однако Шабухосоар, от лица которого ведется повествование, не слишком верит своему учителю, доказывающему, что раньше было время, «когда кометы валились на Землю, как спелые яблоки с яблони», и что горы — это древние кометы, обрушившиеся на ровную прежде поверхность. Лучшему ученику Шимшика не до того, он занят предстоящей женитьбой, комета ему только мешает: «Я должен был в одно и то же время отвечать на скучные комплименты знакомых, ссориться с невестою за всякий пущенный мимо меня взгляд... и рассуждать со всеми о небесной метле». Свадьбу комете расстроить не удалось, зато потом она все-таки свое взяла: за ее падением последовали сильнейшие землетрясения, потоп, оледенение. «Мы стояли на утесе и в унылом безмолвии долго смотрели на валяющийся в углу... горизонта бледный, безобразный труп кометы, вчера еще столь яркой».

Иное сюжетное построение, заставляющее вспомнить Вольтера, избрал Жюль Верн в романе «Гектор Сервадак». Как помнят читатели, странные обстоятельства помешали поединку капитана Сервадака и его соперника, графа Василия Тимашева, и на долгое время разлучили их. Произошло что-то вроде землетрясения, после которого восток и запад поменялись местами, день стал вдвое короче, значительно уменьшился вес всех предметов... Разумеется, отважного француза в первую очередь беспокоило другое: «В путь! — говорит он своему денщику Бен-Зуфу, едва оправившись от потрясения. — Что бы ни случилось, пусть даже вся земная и небесная механика перевернулась вверх дном, я обязан явиться первым на место дуэли и оказать графу Тимашеву честь...»

По ходу действия выясняется, что катастрофа вызвана столкновением с кометой, причем изрядный кусок земной территории прихвачен ею вместе с людьми. Путешествие по Солнечной системе, полное трудностей и лишений, длится два года, комета (путешественники называют ее Галлия) вновь сближается с Землей. Но как вернуться домой? Выход предлагает наш соотечественник лейтенант Прокофьев. Люди сооружают воздушный шар и взлетают за час до столкновения, чтобы избежать неприятных последствий удара. «Вокруг гондолы, над горизонтом, который расширялся по мере того, как монгольфьер набирал высоту, простиралось небо, необычайно ясное и прозрачное. На северо-западе, в противостоянии с Солнцем, плыло в небе какое-то светило, меньше планеты, меньше астероида, нечто вроде болида. Это был кусок Галлии, отторгнутый от нее какой-то неведомой внутренней силой... Наконец, вверху, несколько сбоку от них, сиял во всем своем великолепии земной шар». Путешествие заканчивается вполне благополучно: Земля притягивает к себе галлийскую атмосферу вместе с воздушным шаром и воздухоплавателями...

Надвигающееся падение кометы является сюжетным стержнем и романа Владимира Одоевского «4338 год. Петербургские письма». В описываемую эпоху, по представлениям автора, уже проложены Каспийский и Гималайский тоннели, люди путешествуют по воздуху на «гальваностатах». Именное помощью гальваностатов русские ученые собираются справиться с кометой, которая, по расчетам, должна вскоре упасть на Землю. Прибывший из Пекина Ипполит Цугундер, от лица которого ведется повествование, застает на воздушной станции министров гальваностатики и астрономии за осмотром гальваностатов, аэростатов, других снарядов и инструментов, потребных для защиты от катастрофы. Цугундер проникается верой в то, что замысел вполне осуществим. Ведь удалось же русским победить даже свой суровый климат! Но сейчас все силы брошены на другое — сражение с кометой. Образовался даже союз государств, «соединившихся для общих издержек по сему случаю». Впрочем, тревога не мешает людям жить по-старому, соблюдая привычный ритм. Одни верят в могущество науки и посмеиваются над кометой; другие готовятся к концу света, но так же спокойны. А дамы носят модную прическу «а-ля комета»; главная ее деталь — маленький электрический снаряд, из которого сыплются «беспрестанные искры».

Встречаются иногда в фантастических произведениях и отдельные темные личности, пытающиеся использовать кометы в своих низменных интересах. Таковы, например, финансовые и промышленные воротилы из повести А. Н. Толстого «Союз пяти», решившие воспользоваться приближением кометы Биелы, чтобы захватить всемирную власть. Это им почти удается (ракетами конструкции русского инженера Корвина они раскалывают Луну на части, вспыхивает всеобщая паника, и старая государственная система рушится), но в конце концов выясняется, что новоявленные «владыки мира» просто-напросто никому не нужны: в один прекрасный день в кабинет главы «Союза пяти» мультимиллионера Игнатия Руфа входят люди с улицы и предлагают хозяину покинуть помещение: «Мы здесь решили устроить рабочий клуб». Единство трудящихся, обретенное в годину общей опасности, становится необратимым...

Ограниченный объем рубрики не позволяет сколько-нибудь подробно остановиться на последующих произведениях «кометной» тематики, появившихся в период, когда научная фантастика стала массовым жанром литературы. Впрочем, их содержание, как правило, вполне исчерпывается одной из главных ветвей схемы С. Лема (см. «ТМ» № 7 с. г.): «Земля сталкивается с огромной кометой... 1) и взрывается (конец); 2) но остается невредимой (конец); 3) и не взрывается, но... а) все гибнут (конец); б) почти все гибнут (конец)»...