«Техника-молодежи» 1986 г №10, с.54-57
| ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ | Олег РОМАНЧУК, г. Львов Перевод с украинского Владимира СЕРЕДИНА |
В мозгу пронеслось эхо. Слабый, зашифрованный отзвук какого-то непонятного состояния. Затем одна за другой возникли окутанные дымкой картины — нереальные, фрагментарные, не поддающиеся анализу. Калейдоскоп фантастических зрелищ без видимой внутренней связи. Хаотическое нагромождение закодированных образов, непонятных и даже ужасных.
Сознание барахталось на грани, разделяющей внутренний и внешний миры; он никак не мог понять: действительность это или иллюзия? Его «я» еще не сформировалось. Индивидуальное, психофизиологическое восприятие времени, причинно-следственные связи и способность ориентироваться в пространстве не проявились. Пока что доминировало примитивное ощущение того, что он есть в этом мире.
Его «я» медленно освобождалось от хаоса неясных догадок, он все больше осознавал себя в окружающей среде, продолжая тем не менее чувствовать себя по отношению к ней враждебно. Простое осознание того, что он жив, сменилось пониманием личного присутствия в мире, чувством причастности чему-то значительному и важному.
Кем он был раньше?
Это было ему неизвестно. Он не помнил даже собственного имени. Забыл или не знал?
Имя его — мир. Весь мир. Вселенная. Материя, в складках которой застыли кристаллики льда и тьмы. Холодные кристаллики с острыми кончиками. Блестящие и прозрачные. Протяни руку и почувствуешь их холодное покалывание...
Что-то ему подсказывало: все, что он ощущает и видит, — ненастоящее, это только копия. Копия чего?..
Новая волна смутных догадок накатилась — и исчезла. Так же неожиданно, как и возникла.
Он лежал ничком. Не шевелился. На сверкающей, идеально ровной поверхности.
Испуганно билось сердце. Непонятная сила заставила его перевернуться. Он увидел над собой зеленое небо с двумя яркими пятнами — желтым и красным. Два солнца?..
Вскочив, он бросился бежать. Куда? Куда глаза глядят... Лишь бы убежать! От кого?.. Или от чего?
Он не знал. Ему было страшно. Видение исчезло.
Совсем? И было ли оно в действительности?
Волны плавно накатывались на берег. Море... Или океан. Кто знает. И горы. Рукой подать. Небо казалось зеленым, от солнц шли желто-красные блики. Слабо дул теплый ветерок. На сером песке серые камни. Круглые, гладкие...
На берегу росли какие-то странные растения. Таких он раньше не видел. Или забыл? Им снова овладела неясная тревога. Он должен был куда-то попасть. Обязан.
Он повернулся спиной к морю и начал взбираться по крутому обрыву. Сердце громко стучало — казалось, не выдержит. Но подъем наконец остался позади. Он стоял, судорожно вдыхая холодный воздух, понемногу успокаиваясь. Перед ним лежала пропасть, и на дне ее — город.
Из груди у него вырвался крик. Какие-то слова, тревожные и радостные одновременно.
Чужие, незнакомые слова. Слова незнакомого языка. Или это лишь показалось?
Он побежал назад, опять что-то выкрикивая. Споткнулся и полетел вниз.
Удар. Страшная боль. Тьма...
Очнувшись, Лусон долго не решался открыть глаза. Тишина казалась ему подозрительной. Ни звука. Наконец это ему надоело, он открыл левый, а затем и правый глаз.
Он увидел, что его большое, но пока что непослушное тело лежит на какой-то кровати. Взгляд его остановился на светло-зеленой спинке, напоминавшей панель с множеством кнопок, круглых, треугольных, квадратных.
Лусон перевел взгляд левее, откуда, как ему казалось, едва ощутимо струился воздух. Он не ошибся — окно было распахнуто. На ярко-зеленом небосводе пылали два солнца — красное и желтое. Под ними светилось голубыми и белыми цветами большое дерево, заслонявшее какое-то розовое строение, увенчанное острым шпилем.
 Рис. Роберта АВОТИНА |
Минуту или две Лусон разглядывал эту идиллическую картину, затем снова принялся изучать незнакомое помещение.
На противоположной окну стене висела картина: море, песчаная коса, горы. Лусону вдруг показалось, будто это он уже когда-то видел. Попытался вспомнить, где именно, но мозг тут же пронзила острая боль.
Утро сейчас или вечер?
Он помнил свое первое пробуждение. В этой же комнате, на этой же странной кровати. Однако вчера сознание вернулось на короткое время, он лишь успел узнать, что его имя — Лусон. Так называл его мужчина с черными усами.
Да. Усатый мужчина в голубом халате. Доктор Гаскар. Больше ничего в памяти не сохранилось, лишь обрывки смутных воспоминаний...
Острая боль подсказала — следует вести себя благоразумней. Попытка что-либо вспомнить вызывает неприятные ощущения.
Послышались чьи-то легкие шаги. Стена, на которой висела картина, неожиданно разошлась, открыв сумрачный коридор. В образовавшемся проеме появилась высокая, сутуловатая фигура в голубом халате.
Стена так же неслышно сомкнулась, картина вернулась на привычное место. Лусон из-под прикрытых век внимательно наблюдал за вошедшим.
Черные усы, волосы темные, лицо продолговатое, смуглое, моложавое. Глубоко запавшие глаза излучали холод. Да это же доктор Гаскар! Тот самый, что приходил и вчера...
— Как вы себя чувствуете?
Лусон медленно открыл глаза. Взгляды их встретились. Оба смотрели внимательно, словно испытывали друг друга. В мозгу снова кольнуло, будто в него впились ледяные иголки. Он зажмурился. А когда приподнял веки, увидел склонившегося над собой Гаскара. На лице у того появилось беспокойство.
— Вам плохо? — спросил врач
— Временами. Когда напрягаю память, мозг мой как бы сопротивляется.
— Это пройдет. Вы меня помните?
— Да. Вы приходили вчера. Разговаривали. Где я?
— Район Флор. Четвертый участок. Институт реабилитации. Вы удивлены?
— Удивлен?.. Просто как-то странно... Но как я оказался здесь, в этой комнате?
— Десять дней назад на вас в горах наткнулись альпинисты. В пятом секторе четвертого участка района Флор. Потом на модуле доставили сюда.
— При мне что-нибудь было? Мой личный код?
— Код? — недоуменно переспросил Гаскар. — Ах, код! Нет, при вас ничего не обнаружили.
— Тогда откуда вы узнали мое имя?
— Так называется местность, где вас нашли. Не нравится?
Лусон не ответил. В конце концов сути дела это не меняет.
— Вы еще не устали? — Гаскар, вынув из кармана плоскую коробочку, нажал кнопку. На полу образовалось отверстие, из него показалась причудливая конструкция. Она приблизилась к врачу, на ходу превращаясь в удобное кресло. Гаскар удобно уселся и продолжал:
— Судя по той информации, которой мы располагаем, вы перенесли шок. Скорее всего это результат травмы. Но вскоре все встанет на свои места. Через день-два сможете встать. Вас возьмет под свое попечительство мой младший коллега — психолог Ола.
Гаскар нажал кнопку у изголовья кровати, и на стене рядом с картиной появилось изображение девушки в белом блестящем костюме, плотно облегавшем стройную фигуру. Короткие светлые волосы, ресницы длинные, глаза голубые, нос прямой, тонкий. Настоящая красавица. Усмехнувшись, она помахала Лусону рукой.
— Начнем завтра. Не возражаете?
Экран погас. Стена-дверь бесшумно раскрылась, пропуская врача в сумрачный коридор. Кресло, в котором он только что сидел, тоже исчезло.
Лусон остался один. Он очень устал. Казалось, кто-то его преследует. Ощупью, но упрямо, настойчиво. И вот-вот настигнет.
XXI. 395:004 универсального галактического времени.
Лаборатория «Дельта» Центра исследований будущего Международной социологической ассоциации.
«...Более всего меня поражает, где все это помещается...
Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов. Скажу вам более, уважаемая госпожа, до черт знает каких пределов!»
Этот отрывок из «Мастера и Маргариты» Ярослав Гай неожиданно вспомнил, оказавшись на пороге адаптационного зала. Мягкий зеленый свет, множество экзотических растений, фонтанчиков, ручейков, тихая квадрофоническая музыка... Все подобрано так, чтобы благотворно действовать на нервную систему возвратившихся из Путешествия пентанавтов.
«Да, милая Виктория, — мысленно обратился он к ассистентке Кристофера Эриксона, — тот, кто знаком с пятым измерением, действительно способен раздвинуть границы окружающего мира до каких угодно пределов».
Во всяком случае, он, пентанавт Ярослав Иванович Гай, на тридцатом году жизни, похоже, так расширил свои возможности, что его память оказалась почти целиком заблокированной...
Гай опустился в кресло, предназначенное для восстановления и стабилизации психофизиологических функций после Путешествий и тренировочных выходов на Дельта-уровень. Оно мгновенно реагировало на малейшее изменение положения тела. Он смотрел на цветных рыбок, весело игравших в искусственном водоеме. Сидел и слушал музыку, стараясь ни о чем не думать, успокоиться...
Успокоиться?.. Не удастся. В нынешнем положении главное — вспомнить все, что было. Это очень непросто, почти невозможно. Однако он должен.
Он, пентанавт первого класса, измотанный Перемещением, с почти заблокированной памятью, желает выяснить то, что оказалась не под силу самому Кристоферу Эриксону.
Один из пяти добровольцев, один из пяти, наделенных способностью предвидеть будущее, он пытался разобраться, в чем же причина неудачи.
Три года он провел в Центре исследований будущего, в лаборатории «Дельта», в изоляции от внешнего мира. Все было подчинено единственной цели: подтвердить теорию Кристофера Эриксона, проникнуть в зону «ИКС» с помощью Дельта-перемещения.
Когда приступили к опытам, их, добровольцев-пентанавтов, прозвали самоубийцами, камикадзе. Пентанавты — особая категория путешествующих в далекие миры. И он, Ярослав Гай, наиболее перспективный в команде «Дельта»...
...Даже Сергей принес кое-что оттуда, из зоны «ИКС». Его психофизиологическое тождество Дельта все-таки побывало ТАМ — приборы и компьютеры зафиксировали происшедшие изменения в полосах поглощения спектра его Дельта-тождества. Он доставил ряд данных, некоторые косвенные подтверждения того, что теория профессора Эриксона правильна. Он же, Ярослав Гай, тот, на кого возлагались наибольшие надежды, вернулся ни с чем. Ни с чем! Но ведь он там побывал! Приборы врать не могли... Его пришлось спасать. Эрика Крюгер и Алексей Тарасенко справились с этим блестяще. Однако их психофизиологические тождества были сориентированы лишь на его спасение, и они не смогли представить никакой информации о своих зонах: «ИКС-02» и «ИКС-03», пересекавшихся в какой-то точке с зоной «ИКС-01», где находилось Дельта-тождество Ярослава Гая. После такой нагрузки им придется недели две, а то и месяц адаптироваться к земным условиям.
А он, который мог бы помочь тем, кто отправится следом, не способен ничего сделать. По крайней мере сейчас, когда это так необходимо. Его старый друг Ахмет Гафаров, врач-нейропсихолог, успокаивает: «Положи ковер нетерпения в сундук ожидания. Не спеши. И тогда все пройдет». Пройдет ли? Через месяц снова наступит оптимальный момент для прохождения Дельта-канала, потом жди его через год. А программу нужно выполнять.
Почему не появляется Ола?.. Когда он спрашивает о ней, все отвечают уклончиво, мол, срочно выехала в Женеву, в Центр нейропсихологических исследований. Уехала?.. Не попрощавшись, не дождавшись его возвращения? Возвращения?..
Странное чувство охватило Ярослава. На мгновение ему показалось, что он вот-вот вспомнит. Вспомнит ВСЕ... Но это исчезло так же неожиданно, как и появилось.
Мягкая мелодия убаюкивала. Веки у Ярослава невольно сомкнулись, и он погрузился в дремоту.
Проснувшись, Лусон ощутил в теле бодрость. На кресле, рядом с кроватью лежала одежда.
Костюм был необычен: белая куртка с множеством карманов, узкие брюки, тоже с семью карманами. Все это из мягкой, приятной, блестящей материи. Больше всего Лусону понравились ботинки. Высокие, темно-синие, подошва мягкая, на ногах их почти не ощущаешь.
В ванной комнате нашлось все необходимое. Побрившись, Лусон увидел в зеркале моложавое, волевое, чуть усталое лицо. Но чужое! Он НЕ ПОМНИЛ СВОЕГО ЛИЦА!
Спокойнее — Гаскар говорил о шоке. Неужели шок стер из его памяти информацию о собственной внешности?..
— Гляжу, вы совсем поправились, — прервал его мысли голос Гаскара.
Лусон вернулся в комнату, поздоровался с врачом.
— Прекрасно выглядите! — продолжал тот. — Немного бледны, но это скоро пройдет.
— Я не помню своего лица. Тоже последствие шока? Так разве бывает?
— Многое зависит от того, насколько серьезна травма, а также от индивидуальных особенностей организма. Память восстанавливается тем быстрее, чем больше пациент задает вопросов. Так что спрашивайте. И вскоре вы вспомните все. Мы тоже заинтересованы в вашем скорейшем выздоровлении.
— Тогда позвольте задать вам первый вопрос: вы, вероятно, пытались выяснить, кто я такой и откуда взялся?
— Думаю, вы прибыли издалека. В районе Флор никто не терялся, это установлено. На вашей руке не оказалось датчика. Он, видимо, оторвался при падении — взгляните, на запястье остался шрам. Придя в себя, вы должны были поинтересоваться своим датчиком. Ведь информация о нем введена в мозг так, что она не стирается ни при каких обстоятельствах. Понимаете, НЕ СТИРАЕТСЯ. Вы спросили о каком-то коде. Можно предположить, что вы просто оговорились. Но оставим этот разговор. Вы, наверное, проголодались?
— Не откажусь, — усмехнулся Лусон. Откровенно говоря, улыбаться ему совсем не хотелось. Слова Гаскара о датчике — или коде? — вызвали странное чувство. Как и вчера, ему вновь показалось, что его КТО-ТО ПРЕСЛЕДУЕТ.
— Завтракать на этот раз вам придется без меня... А вот и Ола!
— Здравствуй, Лусон, — просто сказала девушка, протягивая ему руку. — Мы ведь уже знакомы, верно?
— Да... кажется, — смутился Лусон.
— Я вас оставляю, — сказал Гаскар. — С этой минуты Ола — ваш официальный наставник, советчик и друг.
— Разве бывают официальные друзья? — заметил Лусон.
— О, вы прекрасно отличаете оттенки, — искренне обрадовался Гаскар. — Дела идут на поправку быстрее, чем я ожидал.
За первые же три дня, проведенные с очаровательной опекуншей, Лусон многое узнал о Реете, шестой планете системы Арда. Год здесь продолжался 423 дня.
— Не будь я сама среди альпинистов, нашедших тебя, то могла бы подумать, что мы имеем дело с пришельцем, — отшутилась Ола в ответ на жалобу, что его биологические часы, судя по всему, постоянно спешат. — Видишь ли, время — это постоянное превращение будущего в прошлое. В нашем мозгу подобная трансформация происходит с индивидуальным восприятием времени. Оно словно «переливается» из левого полушария в правое. В левом как бы складывается образ будущего, а в правом как бы отражается прошлое, то, что пережито. Очевидно, после шока туннель, по которому в мозгу движется время, оказался блокирован. Однако, как я полагаю, это явление временное.
— Ты находилась среди тех, кто меня нашел?
— Да. Даже вызвала модуль, чтобы отправить тебя в институт реабилитации.
— А это далеко? До Лусона, той местности, где меня нашли?
— Лусона? — удивилась Ола. — Тебя нашли в районе Флор, в пятом секторе четвертого участка. Отсюда неблизкий свет. Скоро мы туда съездим.
Слова Олы не воспринимались. Значит, местности Лусон не существует... Гаскар обманул его? Но зачем он так сделал?..
На пятый день Ола сообщила, что нашелся его брат, который жаждет встречи. Брат утверждает, что настоящее его имя не Лусон, а Саут.
XXI. 396:007 универсального галактического времени. Лаборатория «Дельта» Центра исследований будущего Международной социологической ассоциации.
Виктория Мутти уже целых пять лет работала ассистенткой у профессора Кристофера Эриксона, однако не переставала удивляться широте его интересов. Да и внешне он был весьма привлекателен. Голубые, удивительно молодые (хотя профессору исполнилось пятьдесят шесть) глаза светились умом. Он постоянно вынашивал грандиозные задачи. И решал их четко, красиво. В споре выдвигал гипотезу за гипотезой, на лету схватывал чужую мысль, после чего или отвергал ее, или же выдвигал четкую программу действий.
Биофизик и космолог, нейропсихолог и математик, он слыл корифеем теоретической физики, но не хуже любого экспериментатора мог спаять нужную ему схему.
Последние изыскания Эриксона вылились в необыкновенную, но цельную концепцию Вселенной, путь в которую проходит через человеческий мозг. Выдвинутая им гипотеза послужила толчком сначала к теоретическим исследованиям, а затем и к экспериментам в лаборатории «Дельта» (ее назвали так в честь Дельта-принципа, на котором Эриксон строил свою теорию Вселенной). Этот парадоксальный, казалось бы, полный неразрешимых противоречий принцип привлек к себе многих. Недостатка в добровольцах не ощущалось, хотя за спиной их частенько называли сумасбродами. В команду «Дельта» отобрали только пятерых. Правда, после того, как Сергей Белов вернулся из зоны «ИКС» и доставил кое-какие сведения, сформировали еще три команды: «Омега», «Пси» и «Тета». Несмотря на все неудачи, опыты будут продолжены. Иного выхода нет. Человека и его разум ничто в таком деле не заменит.
Но то, что случилось с Ярославом... Он все еще вспоминает какую-то Олу, путает с ней ее, Викторию.
От чувства бессилия, безысходности ей хотелось кричать. Ни на минуту не покидало чувство вины за последний эксперимент. Ведь не кто-то другой, а она сама отвечала за вторую фазу Перемещения. Может, именно поэтому ее вызывает шеф?
Молча открыв дверь, секретарша пропустила Викторию в кабинет. Эриксон встал из-за стола, взял под руку, галантно усадил в кресло, а сам снова вернулся на свой «капитанский мостик». И погрузился в чтение толстого отчета, нервно выбивая пальцами какую-то мелодию. Казалось, он совсем забыл о своей ассистентке.
Эриксон вдруг перестал барабанить, поднял седую голову и усмехнулся. Однако улыбка получилась неестественной, и профессор согнал ее с лица.
— Итак, вы решили покинуть лабораторию?
— Вас это удивляет?
— Удивляет... Девчонка! — взорвался вдруг Эриксон. — После первой же неудачи?! Вы же знали, на что идете...
Он поднялся так стремительно, что кресло едва не перевернулось, и стал ходить по кабинету. Виктория видела его таким впервые.
— У нее, видите ли, чувствительная натура! — гремел Эриксон. — Вместо того чтобы помочь — мне, нам, лаборатории, — она паникует!..
— Наша работа слишком жестокая...
— Жестокая!.. Да, нашим людям иногда не везет. Но вы подсчитывали, сколько астронавтов не вернулось на Землю? Вам ли объяснять, что если мы доведем эксперименты до конца, то сможем полностью отказаться от космических кораблей, полеты на которых всегда связаны с риском для жизни... Конечно, было бы просто великолепно, если бы мы экспериментировали на собаках или там обезьянах, что, впрочем, тоже не очень гуманно. Но это, как вы знаете, невозможно... После неудачи с Ярославом Гаем, хотя о полной неудаче говорить преждевременно, вы склонны думать, что я ошибся. Верно? Можете не отвечать. Подтвердить мои теоретические построения может только эксперимент. Вот так. Этим все мы заняты. И вы в том числе.
— И все-таки, когда люди на твоих глазах гибнут...
— Частично теряют память. Вы, очевидно, это имели в виду?
Опустив глаза, Виктория сделала вид, что разглядывает причудливый рисунок на ворсистом ковре.
— Я знаю, что Ярослав — ваш жених, что на декабрь была намечена свадьба, — мягко сказал Эриксон. — Но, скажите, разве кто-нибудь застрахован от потерь, от того, что судьба может повернуться другой стороной? И вы и Ярослав знали, что опасность не исключена. Вспомните историю покорения новых земель и водной стихии, космоса и ближайших планет. Риск всегда сопровождает первопроходцев. И только тем, кто окажется более сильным, открываются тайны.
— Я все понимаю. — Виктория подняла голову, глаза ее были полны слез. Только сейчас Эриксон заметил, что в волосах ее появились белые нити. — Но я не могу спокойно смотреть на него, разговаривать с ним. Он почти ничего не помнит. Для него я — просто ассистентка профессора Эриксона, руководителя проекта «Дельта». Он помнит лишь, что принимал участие в Перемещении, что спасли его Эрика Крюгер и Алексей Тарасенко...
— Ну, не так уж и мало! — воскликнул профессор. — А может, ему просто не хочется вспоминать?
— Наоборот, Ярослав хочет сам во всем разобраться. САМ, понимаете?.. — Она зарыдала.
— Ну, ну, успокойся, — перешел на «ты» Эриксон. — Уже то, что он ХОЧЕТ, полезно и ему и нам.
Виктория вынула платочек, вытерла глаза.
— Временами он вспоминает какую-то Олу. Будто она — его девушка... Я сама готова пройти через Дельта-канал, только бы вернуть его к жизни.
— Он и так жив. Но ему нужна помощь. Оказать ее сможешь только ты.
В глазах Виктории появилась надежда.
— Давай еще раз проанализируем ситуацию. Шестого апреля проведен эксперимент. Цель — проникновение в зону «ИКС», точнее «ИКС-01». Мы учли все предыдущие неудачи и результат Сергея Белова. Приблизительные координаты Дельта-района нам были известны. Коэффициент прогноза у Ярослава составлял почти 75 — на десять пунктов больше, чем у других.
— Ну и что? — вздохнула Виктория.
— Ярослав проник в зону «ИКС-01». И вернулся. Он там побывал. Понимаешь? По-бы-вал!
— Но если бы не Спасатели... Тогда что? Клиническая смерть? Хотя Спасатели и направили Дельта-тождество в нужном направлении, но психика Ярослава до сих пор не восстановилась. Очень обширные провалы в памяти. Кто знает, не окажется ли это необратимым?
— Виктория, вы опять ударяетесь в панику. Повторяю еще раз: Перемещение состоялось, пентанавт вернулся из зоны... Вернулся!.. Другое дело, что мы ничего о ней не знаем, потому что память пентанавта заблокирована. По крайней мере сейчас... Однако все условия Перемещения соблюдены. Получен сигнал из зоны «ИКС-01».
— Ну и что? Я не понимаю вашего оптимизма.
— Я абсолютно уверен, что психическая аберрация снимется естественным путем. Уверен, что мы сможем расшифровать Дельта-тождество Ярослава. Оно обязательно откликнется на код межнейронных связей. Своих и чужих. Вы должны деблокировать память Ярослава. Почему именно вы — надеюсь, объяснять излишне...
«Техника-молодежи» 1986 г №11, с.54-57
 Рис. Роберта АВОТИНА |
— Как самочувствие? — весело спросил Гаскар.
— Почти удовлетворительное.
— Почему «почти»? Ола говорит, что ваша адаптация проходит успешно.
— Это ей так кажется... А мне хочется спросить: почему уважаемый доктор Гаскар меня обманывает?
— Не понял.
— Никакой местности Лусон нет. Нет! Так кто же я на самом деле?! Лусон? Саут? Что за брат у меня объявился? Откуда он взялся?
— Мы обратились ко всему населению планеты. Сол, ваш брат, утверждает, будто вы родились в районе Виланд, сектор Амон. Вам это что-нибудь говорит?
— Нет. Меня зовут Лусон. Никем другим я быть не хочу. От меня что-то скрывают. Я бы хотел побывать в районе Флор. На том месте, где...
— Хорошо. Ола будет вас сопровождать.
За завтраком Ола поинтересовалась, как прошел очередной видеосеанс. Лусон ответил не сразу. В памяти, словно наяву, возник удивительный мир Ресты. Полный незнакомых запахов, дуновения ветра, шелеста трав. Рациональная, надежная сеть небольших населенных пунктов, городов-зданий. Эти многофункциональные сооружения отлично вписывались в ландшафт и были устроены по образцу биосистем. Саморегулирование не прекращалось ни на минуту; подобно своим биологическим прототипам, они изменялись в зависимости от внешних условий.
Города-цветники, города-деревья, города-черепахи. И внутренняя жизнь в каждом подчинена главной цели: не нарушать однажды достигнутого гармонического единства. Цивилизация должна быть монолитным организмом. Тому, кто вносит дисгармонию, в ней не место...
И, как следствие, — стереотипность мышления и поступков. Нет, такой образ жизни восторга не вызывал.
Выслушав Лусона, Ола натянуто рассмеялась:
— Ты интересно мыслишь. Нестандартно. Когда-то, давным-давно, между нашими предками и теми, кто стремился к оригинальному, возник конфликт. Информация о тех временах сохранилась, можешь с ней ознакомиться. В конце концов те, кто хотел нового, отправились в другие миры.
— Навсегда улетели?
— Да... Навсегда.
— А если бы не улетели?
— Тогда все могло бы закончиться трагедией... А может, твои предки были среди тех, кто оставил когда-то Ресту? — сказала вдруг Ола.
Назавтра они отправились в район Флор. Лусону очень хотелось этого. Почему-то верилось, что там он все вспомнит.
Двухместный модуль мчал их навстречу восходящему желтому солнцу.
— О чем ты задумался? — спросила Ола. — Тебе нравится наша Реста?
— Да, она прекрасна. Были ли правы те, кто покинул ее? Хотя, наверное, они поступили лучше тех, кто остался... Но почему ты говоришь со мной так, будто я пришелец с другой планеты?
— Тебе показалось. Не выдумывай!
Модуль остановился рядом со зданием, похожим на причудливое растение.
— Сектор Амон, район Виланд, — объявил робот.
— Амон? — с укором повторил Лусон. — Ты что, решила проверить слова этого моего «родственника»? Повторяю: никакого брата у меня нет. Эта местность мне незнакома.
— Прошу тебя, успокойся. Здесь просто промежуточная остановка. После обеда поедем дальше. На другом модуле, он уже заказан. А пока погуляем. Неподалеку есть кое-что для тебя интересное.
Они вошли в холл здания-растения. Ола куда-то отошла. В холле было пусто, и Лусон вздрогнул, ощутив на себе чей-то взгляд. Изображения на стенах-экранах стали пульсировать.
В мозг проник страх. Кто-то за ним следил. Кто? Кто его преследует? Что им нужно?..
«Наконец-то мы тебя нашли. Следуй за нами!»
«Нет!» — мысленно крикнул Лусон.
Обернувшись, он увидел за прозрачной стеной две человеческие фигуры. Мужчина и женщина пристально наблюдали за ним.
— Нет! — вслух сказал Лусон. — Я должен сам во всем разобраться...
— Разобраться? — услышал он удивленный голос Олы. — В чем? С кем это ты разговариваешь?
— Сам с собой.
За прозрачной стеной никого не было.
XXI. 397:011 универсального галактического времени. Лаборатория «Дельта» Центра исследований будущего Международной социологической ассоциации
Лаборатория «Дельта» представляла собой замкнутый мир. Даже среди ученых немногие знали о сути проводившихся здесь экспериментов. Когда Кристофера Эриксона спрашивали, что натолкнуло его на мысль о виртуальной материализации пентанавта в неизвестном землянам мире, профессор отвечал: стихотворение русского поэта Валерия Брюсова. И декламировал:
Еще, быть может, каждый атом - Вселенная, где сто планет; Там все, что здесь, в объеме сжатом, Но также то, чего здесь нет... |
Кристофер Эриксон сделал следующий шаг. Он задался вопросом: а что, если гипнотические «максимоны» спрятаны и в человеческом мозге? Что, если наше сознание способно, воспользовавшись этими своеобразными «тоннелями», проникнуть в иные миры? И почему мозг содержит значительно больше нейронов, чем требуется? Неужели природа так расточительна?..
Простота Дельта-принципа удивляла всех, в том числе и самого Эриксона. Вселенная бесконечна, а в мозгу много вселенных. В каждый данный момент он содержит в себе и минувшее, и настоящее, и будущее. Физическое время — это беспрерывное превращение будущего в прошлое. Будущее физически реально, оно воздействует и на настоящее. ВСЕ, по сути, УЖЕ ЕСТЬ. Но это не фатализм, а физика.
Некоторые люди способны видеть будущее. Таких немного. Но опыты показали, что искусству предвидения (на секунду, минуту и более) можно научить. Ярослав Гай, к примеру, мог заглядывать вперед почти на час. Третья сигнальная система, пусть в зачаточном состояний, есть у каждого, ее элементы — это дельтовидные нейроны. Как считалось раньше, совершенно излишние частицы мозгового вещества, в действительности же — потенциальные пункты связи с другими вселенными. А когда третья сигнальная функционирует на полную мощность, эти клетки как бы просыпаются из анабиоза и начинают генерировать Дельта-тождество, которое тоже есть у всех. Образно говоря, в другие вселенные летят сигналы (полная генетическая запись структуры организма пентанавта) и ищут подходящего перцепиента.
Способность человека к таким Дельта-перемещениям тесно увязана с индивидуальным уровнем предвидения будущего (в том и другом проявляется развитие третьей сигнальной), это облегчает отбор будущих пентанавтов. Само Путешествие проходит в состоянии глубокого наркоза, все органы функционируют на нижнем пределе, их деятельность поддерживается специальной аппаратурой. По сути, Путешествие отличается от смерти лишь тем, что пентанавт может виртуально материализоваться в зоне «ИКС», действующей в мозгу какого-либо обитателя одной из других вселенных. Односторонняя связь с лабораторией осуществляется на уровне подсознания с помощью нескольких дельтовидных нейронов, которые продолжают принимать информацию из оставленного пентанавтом мира.
Но сам он ни о чем не догадывается. Он живет чужой жизнью, правда, недолго. Затем память пентанавта деблокируется, и ученые получают подробную информацию о Путешествии. Это довольно сложный процесс. К сожалению, деблокировать память Ярослава Гая так и не удалось...
Против прогулки Лусон не возражал, ему хотелось быстрее избавиться от пережитого. Но пока они поднимались узенькой тропинкой на холм, его не покидало ощущение, что за ним наблюдают. Кто-то чужой контролировал его подсознание, диктовал ему свою волю. Кто это, что ему надо? Кто были те двое за прозрачной стеной?..
Молча шагая рядом с Олой, он старался ни о чем не думать. Уходящие ввысь скалы, казалось, протыкают зеленое небо насквозь. Девушка вдруг остановилась. Впереди лежала небольшая долина, поросшая синей травой. В центре ее чернели обгоревшие обломки какой-то конструкции. Вокруг толпились вооруженные люди.
Ола смотрела на него пристально, с нескрываемым интересом.
— Знакомо тебе это место?
— А что?
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Я бы хотел знать, зачем мы пришли сюда?
— Тебя нашли в окрестностях той горы, — указала она на заснеженную вершину. — За нею начинается море.
— А Флор?
Она не ответила.
— Ладно, — хрипло проговорил Лусон. — Кажется, я начинаю догадываться. Здесь разбился космический корабль.
— Да.
— Откуда он прибыл?
— Неизвестно. Хотя ясно, что он из тех, которые некогда покинули Ресту... Один из пилотов был еще жив. Придя на несколько секунд в сознание, он произнес лишь одно непонятное слово: «Лусон»...
— Он умер?
— Да.
— Но при чем здесь я?!
— Успокойся. Потом нашли еще одного, тоже мертвого. А спустя несколько дней — женщину. Она погибла не в катастрофе. Замерзла среди снегов. И мы решили, что ты...
— Тоже прибыл на этом корабле?
— Теперь я вижу, что нет. Значит, мы ошиблись. Вероятно, ты действительно Саут...
Голова у Лусона закружилась. Земля под ногами качнулась, горы как бы деформировались. Обломки космического корабля, казалось, громоздятся до самого неба.
— Ола, оставь меня... Пожалуйста... Мне надо побыть одному.
Надвигалась ночь... К нему подошли двое.
— Не бойся нас.
Он узнал их. Это были те двое, которых он уже видел.
— Что вам от меня нужно?
— Вспомни, кто ты, — сказал мужчина. — Ты не Лусон и не Саут... Вспомни!
— Оставьте меня в покое.
— Он скоро проснется, — сказала женщина. — У него нет ничего общего с теми, которые прилетели...
— Нет, — сказал мужчина, словно прочитав мысли Лусона. — Выбрось из головы этот корабль, он не имеет к тебе отношения. А ты — к этой планете.
— Нужно торопиться, — сказала женщина. — Нам пора возвращаться.
Ее товарищ согласно кивнул.
— Вспомни, — вновь обратился он к Лусону. — Ты должен идти с нами...
— Твое тело принадлежало Сауту, — женщина подошла совсем близко, потянулась к его плечу.
Лусон инстинктивно попятился.
— Он начал вспоминать, но снова забыл, — сказал мужчина.
— Нет, — сказала женщина. — Он не хочет возвращаться. Не хочет идти с нами...
— В таком случае... — откликнулся мужчина. Сильный удар обрушился на голову Лусона. И он упал. Нет — к ногам незнакомцев рухнуло тело рестянина по имени Саут.
XXI. 398:015 универсального галактического времени. Лаборатория «Дельта» Центра исследований будущего Международной социологической ассоциации.
— Ты помнишь свое пробуждение? — спросила Виктория. Ярослав Гай нервно мерил шагами комнату.
— Свое пробуждение?..
Помедлив, он подошел к книжному шкафу, взял с полки книгу и повернулся к ассистентке:
— «Я услышал свое дыхание и еще, как бьется мое сердце. И все. Больше ничего не было. Абсолютно ничего. Я представил себе ком ваты, огромный ком, величиной с земной шар; внутри его — я. ТИШИНА... Ком разрастался, скачками захлестывая орбиту за орбитой, заполнил серой клочковато-волокнистой массой все околосолнечное пространство; я съежился в абстрактную точку, — биллионы биллионов кубических километров ваты вокруг нее — это и есть тишина?..»
Он швырнул книгу на диван.
— Что ты хотел этим сказать?
— Все уже написано, — пояснил Гай. — Это Георгий Береговой. И это точная запись моих ощущений. ВСЕ, по сути, УЖЕ ЕСТЬ...
Он был совсем чужой. Не помнил ничего и никого. В том числе и ее, свою невесту. Виктория чувствовала, что ее присутствие его раздражает, но уходить не имела права. Она обязана помочь ему восстановить память!
Она усадила его на диван.
— Ну, давай вспоминать вместе.
Ярослав безразлично пожал плечами.
— Лаборатория «Дельта» является одним из подразделений Центра исследований будущего. — Она держала широкую мускулистую руку пентанавта в своей маленькой, нежной ладошке. — В Центре собраны лучшие прогнозисты планеты.
«Сергей Белов мог заглянуть в будущее на сорок пять минут, — шевельнулось в мозгу Ярослава слабое воспоминание. — Именно поэтому он ушел в Путешествие первым, с личным кодом 001... Но спасти его не удалось. Известно одно: он побывал в своей зоне «ИКС». Побывал там и тут же вернулся. В сознание он пришел на несколько минут. Произнес несколько слов на чужом языке, и все этим закончилось...»
— Ты меня слышишь? — донесся до него настойчивый голос ассистентки профессора Эриксона.
— Да. — Ему показалось, что это сказал кто-то другой. «Почему до сих пор не возвращается Ола? О чем она разговаривала с Гаскаром?» Он даже вздрогнул от этой мысли. Откуда это воспоминание? Может, пробивается информация из зоны «ИКС»?
— Ты меня совершенно не слушаешь! — обиделась Виктория. — А я так хочу тебе помочь! Так вот, Вселенная, по теории Эриксона, представляет собою гигантскую ткань с миллиардами узелков, накладывающихся друг на друга. У каждого человека в одном из тайных закоулков мозга есть элемент, соединяющий его с другими мирами. Нашим «нормальным» чувствам добраться туда не под силу. Психофизиологическое Дельта-тождество пентанавта может путешествовать, когда он пребывает в состоянии глубокого гипноза, а собранная информация затем дешифруется... Сергей Белов первым принес весть о другой вселенной, но... Твое Путешествие осуществлялось на другой волне. На этот раз предусмотрели, казалось, все. Но твоя память осталась заблокированной..
«А что говорит Ахмет Гафуров? — подумал Ярослав. — Дельта-тождество, определяющее личность каждого разумного существа, есть как бы «слепок» с его генетической записи... Находящаяся в другой вселенной физическая структура — зона «ИКС» — выполняет роль ловушки, она притягивает дрейфующее Дельта-тождество пентанавта... И возникает временное взаимопонимание...»
— Ты опять меня не слушаешь. — Виктория резко встала и вышла из комнаты.
Она не знала, что именно сейчас Ярослав начал догадываться, каким образом он может деблокировать свою память...
Очнувшись, Саут долго не решался открыть глаза. Тишина казалась ему подозрительной. Ни звука. Наконец это ему надоело, он открыл левый, а затем и правый глаз.
Он увидел, что его большое, но пока что непослушное тело лежит на какой-то кровати...
Саут перевел взгляд левее, откуда, как ему казалось, едва ощутимо струился воздух. Он не ошибся — окно было распахнуто. Какое-то розовое строение, увенчанное острым шпилем...
Затем он снова принялся изучать помещение. Оно казалось знакомым. На противоположной окну стене висела картина: море, песчаная коса, горы... И вдруг вспомнил. Все точно. Он — Саут из сектора Амон, район Виланд. Он отправился в горы, район Флор... Брат Сол предупреждал, что путешествовать одному небезопасно, но он не послушался, кажется, оступился — и пропасть... Тьма... Но перед этим еще что-то случилось. Кто-то был в нем, в его голове. Несколько минут его «я» боролось с пришельцем... Потом это ощущение исчезло. Однако, испугавшись (чего?), он побежал (от кого?)... И — оступился...
Интересно, утро сейчас или день?
Он, кажется, уже просыпался здесь. Но лишь на короткое время. Его называли странным именем, незнакомым. Непривычным каким-то именем.
Саут напряг память, но безрезультатно. Послышался звук шагов. Из полутемного коридора появилась сутулая фигура в голубом халате. Этого человека он уже видел когда-то...
— Лусон, как вы себя чувствуете?
Голос действительно знакомый. Но почему его так называют?
— Я не Лусон, — сказал он. — Я Саут из сектора Амон, район Виланд...
XX/. 399:018 универсального галактического времени. Лаборатория «Дельта» Центра исследований будущего Международной социологической ассоциации.
— Ну что ж, определенная логика в этом есть, — признал профессор Эриксон, внимательно выслушав Ярослава. — Вам будет предоставлена возможность ознакомиться со всеми материалами. Но учтите, что Гафуров дал согласие весьма неохотно.
Оставшись в кабинете один, Гай принялся за изучение лабораторных записей. Вначале шло подробное описание того, как контролировалось его состояние. Затем рукой Виктории были зафиксированы все сеансы связи его Пси-эха с биокибернетической памятью компьютера. Были здесь и схемы наиболее вероятных маршрутов пентанавта и расположения точек его выхода в другие миры. На первом этапе все шло нормально. Биолокационный механизм Путешественника приведен в готовность номер один, его Дельта-тождество приближается к цели... Вот-вот оно материализуется на базе собственного образа, укрытого в памяти и связанного на частоте зоны «ИКС» с какой-то виртуальной вселенной. Должно материализоваться, соединившись с другим миром. И это действительно произошло, однако никакой информации о том, что видел там пентанавт, что его там окружало, в лабораторию не поступило.
Канал связи по какой-то причине оказался заблокированным. Судя по записям, операторам показалось, что Путешественник потерял сознание, а его Пси-эхо связано с чужой заблокированной нейронной зоной — зоной «ИКС» из другой вселенной.
Теория не исключала подобной ситуации. На этот случай был заготовлен специальный сигнал вызова, однако ответа не поступило, контакт с Пси-эхом полностью прервался. Лабораторный биокомпьютер сделал вывод: нейроны пентанавта, зарезервированные для аварийного вызова, гиперполяризованы, сигнал из-за этого искажается. Эриксон высказал предположение, что в зоне «ИКС» царит полная амнезия.
Отсутствие контакта угрожало жизни пентанавта, и в окрестности зоны «ИКС» срочно отправились спасатели — Эрика Крюгер и Алексей Тарасенко. Их Дельта-тождества были запрограммированы исключительно на поиск Дельта-тождества Ярослава Гая. Цель — любым способом вернуть его.
Операция удалась. Но никакой информации о новом мире пентанавты не привезли. Они провели исключительно поисковую работу...
Стоп! На лбу у Ярослава выступил пот. Как бы то ни было, в памяти спасателей должна была остаться информация об их действиях. Раз так, она может быть расшифрована...
Гай не ошибся. Эриксон просто не обратил внимания на это обстоятельство. Информация осталась. Ради освобождения Дельта-тождества своего товарища спасатели и прибегли к насилию...
В мозгу пентанавта шевельнулась догадка. Он отодвинул лабораторный журнал. Согласно теории Эриксона нематериализованная проекция Дельта-тождества ищет в другой вселенной владельца зоны «ИКС», который какое-то время будет определять поступки и действия пентанавта. После соответствующей команды Дельта-тождество возвращается в лабораторию, к пентанавту, находящемуся под гипнозом. Информация о жизни в другом мире не теряется...
Ола... Гаскар... Саут... Что это за имена? Или названия?
Он попытался сосредоточиться. В голове роились тревожные мысли, возникали отрывочные картины чужого, далекого мира. Секунды тянулись, как вечность.
Саут... В тот момент, когда Дельта-тождество Ярослава Гая проникло в зону «ИКС», ее носитель, Саут, упал с обрыва и потерял сознание. Его нашли... (Ола?) и отправили в больницу. В результате Дельта-тождество пентанавта Гая попало в ловушку (стечение обстоятельств!) и, пробудившись в новом теле, могло лишь собирать информацию без последующего воспроизведения ее в лаборатории. Нейроны, зарезервированные для аварийного вызова, оказались заблокированными...
Ярослав вспомнил. Ресту, и Олу, и врача Гаскара. Вспомнил вдруг, в какую-то долю секунды. Вспомнил и... неожиданно почувствовал себя рестянином.
— Будьте к нему повнимательнее, — сказал Кристофер Эриксон. — Он уже вспомнил многое и вспомнит все остальное.
Виктория смотрела на дисплей биокомпьютера. На нем сменяли друг друга пейзажи далекой планеты.
— Он вспомнит, — уверенно повторил Эриксон. — Я на тебя очень надеюсь, девочка. Он сейчас и здесь и там, понимаешь? Ярослав Гай — связующее звено между двумя мирами...