«Техника-молодежи» 1990 №3, с.63-64, обл-3

Владислав ГРИБОВСКИЙ,

инженер

В 30-е годы в авиационных, и не только в авиационных кругах были хорошо известны работы конструкторского коллектива, которым руководил военный летчик, парашютист и изобретатель П. И. Гроховский. То были необычные, но всегда в высшей мере оригинальные проекты и замыслы, многие из которых, не утратили актуальности по сей день. Но часть их, по разным причинам, главным образом техническим, не была реализована в тот период или была воплощена в металле гораздо позже, уже, что называется, заново.

Формально основной тематикой группы Гроховского со времени ее официального создания в 1930 году, затем преобразованной в Особое конструкторско-производственное бюро ВВС РККА, а в 1934 году — в Экспериментальный институт Главного управления авиационной промышленности по работам РККА, была разработка новой техники. Однако со временем инженеры стали заниматься не только парашютно-десантной техникой, но и самолетами, планерами, экранопланами, дирижаблями, аппаратами на воздушной подушке, разного рода сухопутными и морскими вооружениями. Немногие знают, что по инициативе Павла Игнатьевича, поддержанной ЦК ВЛКСМ, при институте организовали Экспериментальный отряд юных летчиков. Первыми учениками стали воспитанники Болшевской коммуны для беспризорников.

...Теперь мы знаем, что многие начинания Гроховского и его товарищей выдвинули нашу страну на первое место в мире. Жаль, что специфика большинства работ не позволяла до недавнего времени говорить об этом открыто и отстаивать отечественные приоритеты.

«ТМ», постоянным автором которого Гроховский был в 1936-1941 годах, одним из первых напомнил о «неистовом комдиве». Теперь же вниманию читателей предлагаются новые материалы об этом незаурядном человеке.

Создавая технику для воздушно-десантных войск, Гроховский предложил проект сбрасываемой на парашюте огневой точки. Подготовленная к десантированию, она представляла собой обтекаемый яйцевидный контейнер (1) длиной 3 м и максимальным диаметром 0,9 м с бронированной обшивкой толщиной 25 мм — вполне достаточно, чтобы защитить красноармейца-десантника, вооруженного 7,62-мм пулеметом Дегтярева, от пуль и осколков. Кроме того, в него укладывали 20 магазинов с патронами, запас воды и продовольствия. После сброса с самолета автоматически открывался парашют, а близ земли и нижняя часть капсулы, превращаясь в четыре горизонтальных лепестка. Они образовывали широкое и устойчивое основание огневой точки, которая сразу же после приземления могла вести круговой огонь.

Был придуман и «жироскопический парашют», которым предполагалось оснащать подобные десантные капсулы, как обитаемые, так и грузовые. Вместо традиционного матерчатого купола он имел раскручиваемый набегающим потоком воздуха, авторотирующий вертолетный винт. Напомним, что подобные средства десантирования были созданы за рубежом спустя 10 лет.

На столько же сотрудники Экспериментального института предвосхитили появление ручных гранатометов и носимых установок для пуска зенитных ракет. В архиве сохранился рисунок бойца в довоенной форме, приготовившегося к стрельбе из такого ружья (2), в конструкции которого были почти все элементы американских базук и немецких фаустпатронов времен второй мировой войны — прицельное приспособление, пусковая труба, курок.

...В 20-30-е годы стремительно развивалась бронетанковая техника. Сознавая, что в огневой мощи наиболее распространенным тогда легким и средним танкам трудно соперничать даже с полевой артиллерией, Гроховский и его сотрудники предложили усилить их вооружение безоткатными динамореактивными пушками системы Л. В. Курчевского. В том числе крупнокалиберными, например, на каждую из двух пулеметных башен первого варианта легкого танка Т-26 по 76-мм безоткатному орудию (12).

А в башне одного из самых массовых отечественных танков серии БТ вместо штатной 45-мм пушки разместить 203-мм динамо-реактивную систему (11). Только в годы второй мировой войны появились подобные крупнокалиберные самоходно-артиллерийские установки на базе серийных танков.

В 50-60-е годы на вооружение многих армий поступили противотанковые и зенитные пусковые установки реактивных снарядов на базе легких танков и бронетранспортеров. Но ведь в начале 30-х годов Экспериментальный институт предлагал командованию Красной Армии обычную пулеметную танкетку, на которой монтировалась пусковая установка (7). Мало того, Гроховский ратовал за довооружение упоминавшихся быстроходных БТ двумя мощными, 250-килограммовыми реактивными минами, размещенными в направляющих лотках на гусеничных полках (10). По другому проекту направляющие для реактивных снарядов меньшего калибра предлагалось устанавливать на бортах (8) и на крыше (9) поворачивающейся башни, тем самым увеличивая сектор обстрела. При этом обычное вооружение и боекомплект боевой машины сохранялись.

Это почти на три десятилетия опередило появление современных самоходных установок для ракет тактического назначения и предвосхитило ныне общепринятую схему установки противотанковых ракет на танках. Правда, во времена Гроховского таких ракет еще не было. Как известно, первые, авиационные, были применены советскими летчиками в боях над Халхин-Голом, а знаменитая БМ-13 «катюша» пошла в массовое производство летом 1941 года.

Наряду с совершенствованием существующей боевой техники инженеры занимались и созданием новых образцов. Например, боевой аппарат на воздушной подушке (4), вероятно, первый в мире. Довольно плоский корпус на четырех колесах для движения без «подушки» был увенчан стандартной танковой башней с пушкой. Внутри, в носу и корме, горизонтально устанавливались авиационные моторы, приводившие в действие подъемные вентиляторные установки.

Сохранился и проект боевых аэросаней (5), у которых броня защищала весь корпус, включая винтомоторную установку в кормовой части, воздух к которой поступал через жалюзи в крыше. Вооружать такие аэросани с экипажем всего в два человека предполагалось опять-таки стандартными танковыми пушками в броне-башнях.

В 20-х — начале 30-х годов за рубежом много говорили и писали о бронированной пехоте, сверхлегких, одноместных танкетках, которые якобы в скором времени должны были заменить обычных стрелков. И эта идея нашла отклик у Гроховского. Мне, например, удалось разыскать в архиве проекты одноместной «огневой точки» на гусеничном ходу, оснащенной карбюраторным мотором (6) и сконструированной по тому же принципу танкетки-амфибии, оборудованной гребным винтом в носовой части.

Был тщательно разработан проект боевого мотоцикла (3), полностью прикрытого бронекорпусом на трехколесном шасси. Оно обеспечивало тяжелой машине должную устойчивость на малой скорости и при остановках. «Бронецикл» предполагалось вооружить пулеметом. Напомним, что мотоциклы с пулеметами и малокалиберными пушками, но не в башнях, а установленные открыто в колясках, широко применялись позже, во второй мировой войне. (см. «ТМ» № 12 за 1989 год).

Справедливости ради отметим, что далеко не все идеи Гроховского и его единомышленников были научно и технически обоснованы. Иногда предлагались проекты, которые, на наш — подчеркиваю, наш взгляд, могут показаться наивными. Но судить о них нужно объективно, учитывая обстановку 30-х годов, тем более в СССР, когда военные руководители охотно шли на рискованные и не всегда оправданные эксперименты с техническими новинками. Естественно, это вело к определенным издержкам, что, видимо, неизбежно, при дерзких попытках заглянуть в будущее.

Как же сложилась судьба самого Павла Игнатьевича? В 1937 году его сняли с должности начальника и главного конструктора Экспериментального института (который вскоре был закрыт) и назначили в... хозяйственное управление Осоавиахима. Проведенные же его группой работы поспешили объявить безрезультатными. И это при том, что, по данным историка авиации И. Э. Чутко, только в 1932 году сотрудники Особого конструкторско-производстврнного бюро передали на вооружение Красной Армии 22 объекта, еще 68 вошли в «Опись заявок и авторских свидетельств изобретателя Гроховского П. И.».

Спустя пять лет Гроховского арестовали, и он умер, если верить документам, в заключении в 1946 году. А через 10 лет его реабилитировали, но деятельность возглавляемых им учреждений продолжали замалчивать. Видно, прав ветеран авиации М. Н. Каминский, утверждавший, что некие влиятельные лица присвоили труды репрессированного изобретателя и потому стремились предать его имя забвению. Но кто? Пока история об этом умалчивает...