«Техника-молодежи» 1998 №3, с.12-13

В нашей стране имя Оберта не очень известно. Однако Вернер фон Браун — создатель не только «оружия возмездия» третьего рейха, но и конструктор с мировым именем — не уставал подчеркивать, что он и его коллеги-практики, неважно в Германии или в США, — всего лишь «жестянщики», а все основные конструктивные идеи ракетостроения этих стран принадлежат Герману Оберту (1894 -1989).

У ИСТОКОВ РАКЕТНОГО «БУМА». Сопоставление приведенных дат рождения и смерти Оберта говорит, как будто, о том, что он был счастливым человеком. Похоже, что ему — единственному из «пионеров космонавтики» — удалось дожить до реализации их замыслов. Но был ли он счастлив в своей долгой земной жизни, сказать трудно. В разные времена Фортуна не раз поворачивалась к нему спиной. И все же, думаем, по большому счету, он не был обделен ею. Ведь известно, что для мужчины главное — его дело...

В семье Обертов существовало предание, будто еще дед Германа предсказывал полет человека на Луну ровно через 100 лет, и это предсказание сбылось с точностью до года, и внук принял в этом деле самое прямое участие... А родился Герман в Трансильвании, румынской провинции, населенной немцами-колонистами, в старинном городке Медиаш. Образование получил в Германии. Известно, что в Мюнхене, Клаузенбурге, Геттингене и Гейдельберге он изучал сначала медицину, а затем физику и астрономию. С 1925 г состоял профессором в том же Медиаше, позже жил в пригородах Берлина.

В 1923 г в Мюнхене вышла в свет его книга «Ракета в межпланетное пространство», выдержавшая потом еще не одно издание. Путем довольно простых математических расчетов ее автор доказывал, что уже при существовавшем тогда уровне техники можно отправить ракету за пределы земной атмосферы и — либо превратить ее в спутник, либо заставить двигаться дальше в мировое пространство. И что каждый из этих вариантов для человечества крайне важен! В первом самопишущие приборы, помещенные на ее борту, соберут информацию о верхних слоях атмосферы. Более того, кружа по орбите, она может стать стартовой площадкой для других ракет, что будут курсировать между нею и Землей, или (при соответствующем устройстве) станет отражать и концентрировать солнечные лучи таким образом, чтобы те плавили приполярные льды, «увеличивая посевную площадь земной поверхности».

К счастью, до этого не дошло. Теперь-то мы знаем, какие неоднозначные результаты способно принести наше вмешательство в глобальные процессы... Но согласитесь, мечтать о расширении посевных площадей в полуголодной послевоенной Германии было вполне естественно. А Оберт, при всей конструктивности его мышления, и позже нередко оставался романтичным идеалистом.

Вот что пишет, например, Ярослав Голованов в книге «Королев. Факты и мифы», фрагменты которой «ТМ» печатала в № 5 за 1995 г, (речь идет о середине 30-х гг): «...И в других странах к ракетчикам, которых еще вчера почитали за чудаков и фантазеров, начинают прислушиваться. Да и как было не прислушаться к лекции Германа Оберта в Вене, который рассказал об атаках межконтинентальных баллистических ракет, начиненных взрывчаткой и отравляющими газами. Правда, в конце лекции Оберт заявил, что ракеты — оружие столь страшное, что ни одна страна не возьмет на себя ответственность применить их в будущей войне. Как он был наивен!»...

Герман Оберт, один из последних снимков.

Но вернемся в 20-е годы.

Какие еще пророчества содержал первый труд Германа Оберта по ракетной технике? Многоступенчатость — раз, возможность полета человека в специальной «кабине» — два, парашютный способ возвращения с орбиты — три. Не слабо?

Этого оказалось достаточно, чтобы лет через пять на идеи Оберта отреагировали даже киношники и в 1929 г. сняли фантастический фильм «Женщина на Луне». Его пригласили консультантом. Он не только дал толковые рекомендации художнику, как должен выглядеть корабль внутри (приборы, пульт управления и т.п.), а еще и помог кинематографистам вполне правдоподобно снять момент старта космической ракеты. Очень интересно было бы посмотреть этот фильм сейчас... А в Германии 1929 г его выход способствовал космическому «буму»: люди сотнями записывались в разные межпланетные общества, пошла мода на все космическое...

Надо отдать должное кинематографистам. На волне успеха они выделили своему теперь уже довольно знаменитому консультанту пристойный гонорар, который помог Оберту вместе с инженером Р.Небелем (не путать с Нобелем!) приступить к очередному циклу исследований. Теперь его интересовали топлива, материалы, новые конструкции. И в июле того же года он начал постройку двух жидкотопливных ракет длиной от 1,5 («бескрылый» вариант) до почти 2 м. То была первая крылатая ракета, во всяком случае, в Германии.

Финансирование работ оборвалось так же внезапно, как и началось. Метеорологическую ракету, над которой он начал работать в октябре 1929 г, построить так и не смог. Оберт разругался с киношниками и уехал из Берлина в родной Медиаш. Началось время почти что затворничества. Может, это и к лучшему. Оберт хотел быть практиком, конструктором, но обстоятельства жизни не раз возвращали его в теоретики по самой, что ни есть, банальной причине — нехватке средств.

И еще существенная деталь. Всю жизнь он — один из пионеров космонавтики — в практических разработках, неважно военных или космических, всегда оказывался на вторых ролях. Его приоритет во многих начинаниях был признан повсеместно, его даже называли, как и К.Э.Циолковского, отцом космонавтики. Но нелегкие судьбы дарованы были этим «отцам».
ОБЕРТ И ЦИОЛКОВСКИЙ. В их судьбах и образе жизни много сходного. Оба были «не от мира сего». Оба прожили жизнь, полную тревог и лишений, оставались энтузиастами и фанатиками в своем деле, несмотря ни на какие препятствия. Оба преподавали, причем Оберт, как и Циолковский, одно время работал учителем физики в гимназии. Оба издавали свои книги на собственные весьма скромные средства и на них же проводили эксперименты. Оба нашли признание лишь к концу жизни. Оба жили долго.

Есть совпадения и в частностях. Например, как вы уже знаете из этой статьи, Оберт был консультантом фантастического художественного кинофильма в 1928—29 гг. А Циолковского пригласили консультантом советского фильма «Космический рейс» в 1933 г. Даже в их недугах есть общее: Циолковский потерял слух в детстве, Оберт — тоже потерял, но уже в зрелом возрасте, в знаменательном для него 1929 г при взрыве ракетного двигателя во время испытаний.

Творческая эволюция и эволюция взглядов у них сходны. Оба теоретизировали, но стремились к практике, конструированию большую часть жизни, но к концу ее вышли на философские и мировоззренческие проблемы космизма, творчества, добра и зла. Разница лишь в том, что Константин Эдуардович в своих философских сочинениях более настойчиво и последовательно продвигал идею освоения человеком не только ближнего космоса, а и «эфирного пространства». Оберт оказался «попрактичнее» что ли...

Они знали друг о друге. Переписывались. Относились один к другому с большим уважением. В советской исторической литературе можно встретить утверждения о заимствовании Обертом у Циолковского многих идей и конструкций. Часть этих утверждений можно спокойно списать на неискоренимую нашу страсть к самобытности и исключительности. Но отнюдь не все.

Оберт был хорошо осведомлен обо всех мало-мальски заметных «ракетных» публикациях в СССР 20-х годов. Тогда в его группе работал выходец из России А.Б.Шершевский, который и делал для него переводы. Однако в первом издании основополагающей книги Оберта работы Циолковского даже не помянуты!..

В России реакция на эту книгу оказалась весьма интересной. Одна из газет уже в октябре 1923 г публикует заметку-рецензию «Неужто не утопия?». Она попадает на глаза молодому сподвижнику и в чем-то даже опекуну Циолковского будущему «мировому ученому» (это уже цитата 30-х годов) А.Л. Чижевскому. Он пишет Оберту в Германию, благо с языками у Чижевского никогда проблем не было, и прилагает к письму «Исследование мировых пространств реактивными приборами», изданное 20-ю годами раньше!

«Демарш» Александра Леонидовича возымел действие. Вскоре Оберт прислал Циолковскому теплое уважительное письмо, в котором — полное признание заслуг последнего и даже такая фраза: «Вы — пророк межпланетного сообщения». Однако и в последующих изданиях своей книги ссылок на Циолковского Оберт не сделал. Почему? Навряд ли только потому что ему и самому хотелось ходить в пророках. Скорее всего, дело в житейском: у первооткрывателя больше надежд хоть на какую-то поддержку власть имущих... Как бы там ни было, не нам его судить.

Схема крылатой двухступенчатой ракеты, которую Г. Оберт хотел построить в 1929 г. Обозначения: А — первая ступень, Б — вторая; 1 — баки для горючего (им должен был стать бензин); 2 — баки для окислителя (жидкий кислород); 3 — камера сгорания; 4 — стабилизаторы. Ну а то, что эта ракета должна была быть крылатой, видно и так.

Еще одна общность двух пионеров космонавтики заслуживает более обстоятельного рассказа. Видимо, в силу генетической предрасположенности Герман Оберт обладал мощными прогностическими способностями, был контактером (особенно к концу жизни), говоря языком современных уфологов. Он объяснял, что свои знания и предвидения получает от небесных жителей — уранид (от греческого «уранос» — небо). Так, в изданной в 1957 г его книге «Люди в космосе» подробно описаны конструкции космических станций, появившихся двумя десятилетиями позже. Он, правда, отдавал предпочтение орбитальным поселениям в форме тора (бублика) или двух сочлененных тел с общим центром тяжести, вокруг которого они вращаются, создавая искусственную гравитацию. Константин Эдуардович, заметим, тоже, и даже раньше, думал об обитаемых станциях в космосе. И пока практика предпочла цилиндры — по Циолковскому, а не обертовы тороидальные конструкции. Хотя в свое время был широко разрекламирован совместный проект НАСА и Станфордского университета, известный как «Станфордский тор»... Он разрабатывался спустя много лет после того, как Оберт покинул США, прожив там неполных 4 года.

И Циолковского, между прочим, волновала идея искусственной гравитации с использованием центробежной силы. Но для нас интереснее все же мировоззренческие совпадения. Циолковский ведь (в советское время про это не принято было даже упоминать) тоже считал, что свои идеи получает от высшего космического Разума. Каждое утро садился он за стол в своей светелке и ждал знака свыше. А официальный на протяжении трех десятков лет его био— и историограф, ныне заслуженно забытый Воробьев, в свое время пытался нам, еще мальчишкам, представить Константина Эдуардовича чуть ли не убежденным атеистом...

ВОЙНА И АМЕРИКА. Рассказывая о Германе Оберте, нельзя, разумеется, обойти молчанием сравнительно долгий период его практической работы конструктора ракет, начиная с участия в создании «оружия возмездия» агонизирующей Германии и кончая разработкой американского «Сатурна». Но факты — вещь упрямая.

Известно, что он был мобилизован в секретный германский ракетный центр Пенемюнде в 1941 г, где под руководством Вернера фон Брауна участвовал в разработке не только знаменитой «Фау-2» для обстрела Лондона, но и двухступенчатой А-9/А-10, мишенью которой мог стать и Нью-Йорк. По тем временам разработка — уникальная.

Это была бы уже космическая ракета, поскольку часть ее траектории приходилась на заатмосферные выси. На основе еще предвоенных расчетов Оберта прорабатывались два варианта — беспилотный и пилотируемый. Согласно последнему при подлете к цели функции наводчика-навигатора должен был взять на себя пилот-смертник, вроде японских камикадзе. Есть версия, что подобрать личный состав подразделения таких летчиков Геринг поручил своему фавориту Отто Скорцени.

К счастью, немцы не успели реализовать этот проект — ведь ход войны и истории действительно мог бы измениться. А вот за пределы статосферы одну из ракет А-4 они действительно запустили. Она достигла 85-километрового «потолка». За этот рекорд фон Браун как руководитель был отмечен — гестапо, пусть и не надолго, арестовало его за саботаж. (Палит себе в белый свет, как в копеечку, когда надо Лондон бомбить!) Оберта сия чаша минула: он же был не главный, а просто конструктор.

Когда войска союзников заняли Пенемюнде и началась «охота за головами», Оберт оказался в комфортабельнейшей из тюрем — замке Крансберг Среди его узников, наряду с ракетчиками, были рейховские министры и крупнейшие промышленники Германии, в частности Тиссен, Шахт, Шпеер... Оберт вспоминал позже, что это был один из самых безмятежных периодов его жизни.

В США, тем не менее, вместе с фон Брауном его не вывезли, однако и в ранг государственного преступника не возвели. Оберт стал чем-то вроде нынешних наших пенсионеров — не при деле, неустроенный, безденежный... Копить деньги, по отзывам современников, он, в отличие от большинства немцев, так никогда и не научился.

Опять затворничество и теоретические работы. Но спустя несколько лет, уже в 50-х, фон Браун вспомнил о нем и пригласил к себе. Оберт воспрянул духом, хотя и стал просто рядовым научным сотрудником проекта, в результате которого в 1958 г запустили первый американский спутник «Эксплорер». Той же группе немецких специалистов поручили разработку ракеты-носителя «Сатурн», очень важной практически, да и политически. Ни одного сбоя в полетах ракет этой серии не случилось. Были удачны все 17 орбитальных экспедиций вокруг Земли и к Луне, в том числе и с кораблем «Аполлон»... Но эти триумфы американцев произошли спустя много лет после возвращения Оберта в ФРГ.

Звали его и в родной Медиаш, но ему не захотелось доживать свои дни в социалистической Румынии, что, впрочем, не помешало Оберту в 1988 г посетить Звездный городок под Москвой и ознакомиться с орбитальной станцией «Салют».

ОБЕРТ — КОСМОБИОЛОГ. Полученное когда-то медицинское образование помогло старому ракетчику не слишком скучать на заслуженном отдыхе. Началось обживание космоса — всерьез и надолго, а он ведь задумывался о медико-биологическом обеспечении орбитальных полетов еще в предвоенные годы.

По свидетельству академика Б.В.Раушенбаха, именно Оберт предложил препарат скополамин как средство для «отключения» вестибулярного аппарата при подготовке к длительному пребыванию в невесомости. Мысль использовать гидробассейн для имитации невесомости на Земле тоже принадлежит Оберту. Им же изобретена и рассчитана центрифуга с плечом длиной 35 м для создания перегрузок в ходе наземных тренировок космонавтов.

Согласитесь, многое взваливали себе на плечи те, кого со временем назовут пионерами космонавтики. Герман Оберт — из их числа.