20 февраля 1962 г. с Западного испытательного полигона ВВС США (позднее названного Космическим центром им. Дж. Кеннеди) стартовал космический корабль «Меркурий» с первым астронавтом США Дж. Гленном. После трех витков вокруг Земли капсула приводнилась в Атлантическом океане.

15 октября 2003 г. с космодрома Цзюцюань стартовал космический корабль «Шэнь Чжоу-5» с первым тайкунавтом Китайской Народной Республики Ян Ли Вэем. 14 раз облетев Землю, спускаемый аппарат с человеком приземлился в пустынном районе Внутренней Монголии...

Мы уже писали («ТМ» №4 за 2001 г.) о первых — беспилотных — полетах китайского космического корабля, об особенностях его конструкции, сходствах и различиях между ним и нашим «Союзом». Правда, нужно помнить, что у нас китайцы позаимствовали не только технические, но и «режимные» аспекты космической программы, поэтому в технических деталях еще возможны большие неожиданности... Но сейчас речь не о них: сегодня, на 43-м году космической эры, каждый полет человека в космос все еще остается событием уникальным, не зависимо от того, кто и на каком корабле полетел.

Ян Ли Вэй — первый китайский тайкунавт Хорошо видно, что скафандр ПОХОЖ на наш «Сокол», но все же отличается

11 октября ракета с кораблем была вывезена на старт. Интересно, что носитель CZ-2F собирается в вертикальном положении, в цехе вертикальной сборки на него ставится и корабль. Достоинства и недостатки вертикальной сборки хорошо известны: ракета не испытывает нежелательных для нее поперечных нагрузок, потребуются высотные сборочные корпуса и сложные в эксплуатации транспортеры. Технология эта стандартна для США и Западной Европы, но никогда не применялась в нашей стране. Китай же попробовал и так, и эдак, остановившись для пилотируемого аппарата на американской схеме. Кстати, вывозу ракеты не помешал и сильный -15 м/с — ветер.

Корабль был запущен в 9.00 (с секундами) по пекинскому времени. 10 минут потребовалось для выхода на эллиптическую орбиту с высотами перигея и апогея, соответственно, 200 и 343 км, наклонением 42,4°.

Кстати, о наклонении — угле между плоскостью орбиты и экватором. Эта величина определяется, в первую очередь, расположением космодрома и допустимыми для данного стартового комплекса азимутами запуска (фактически — местами, куда можно «ронять» отработанные блоки ступеней). Для каждых данных космодрома и ракеты-носителя это, практически, константа, и может изменяться в очень узких пределах. Изменить же ее на орбите очень сложно, поскольку требуются огромные расходы топлива. Может быть, с космодрома Цзюцюань достижимо наклонение 51,66° (на этой орбите работает МКС), а может — и нет. Во всяком случае, все разговоры о возможном полете очередного «Шэнь Чжоу» к Международной космической станции пока мало обоснованы.

Пообщавшись с Землей, Ли Вэй, в соответствии с программой полета, лег спать. И дело не только в бессонной предстартовой ночи (Председатель КНР Ху Цзиньтао лично приехал проводить первого китайского космонавта, церемония состоялась в 5 часов утра!). В космосе, в невесомости это целая операция: отстегнуться от ложемента, открыть люк, перейти в другой отсек, снять скафандр (и потом его снова надеть, что в одиночку очень непросто)... Да, у нас это рутина, на которой давно уже не заостряют внимание, но — У НАС, после десятков полетов, десятков тысяч часов, отработанных в космосе.

На 6-м часу полета «Шэнь Чжоу-5» провел коррекцию орбиты (она стала круговой, 343-километровой). Выполнялась ли эта операция тайкунавтом на ручном управлении, или по командам с Земли, пока неизвестно. Зато хорошо известно, чем еще занимался человек на борту первого китайского космического корабля: ел блюда национальной китайской кухни. Тоже, между прочим, не только политика («китайская специфика»), но и рискованный эксперимент.

Вывоз ракеты CZ-2F. Технологию вертикальной сборки Китай позаимствовал у американцев

Минимальная масса при заданных калорийности и составе далеко не исчерпывают всех весьма специфических требований, предъявляемых к космической пище. Например, она не должна крошиться: крошки в невесомости — это, как минимум, неприятно, а можно и поперхнуться; должна способствовать благоприятному психологическому состоянию экипажа. Но дело еще в том, что через какое-то время после еды человеческий организм выделяет продукты жизнедеятельности. Которые система жизнеобеспечения (СОЖ) должна, как минимум, собрать, а в идеале — переработать во что-то полезное. Однако, в отличие от «всеядной» земной биосферы, технические возможности СОЖ ограничены, в том числе и по характеру того, что ей положено поглощать (поэтому, кстати, на орбите вне закона спиртное: пары спирта выводят из строя поглотители углекислоты).

Так вот, какие «продукты» будут выделяться после поедания утки по-пекински, а главное — как с ними справится СОЖ — оч-чень интересный научно-технический вопрос.

Спускаемый аппарат одного из беспилотных «Волшебных кораблей» Орбитальный отсек «Шень Чжоу 5» ближе к американским конструкциям. Вверху — иллюминатор огромного телескопа (или фотоаппарата?), под ним — входной люк.

В 5.35 16 ноября пекинский ЦУП выдал команду на возвращение. Через минуту от корабля отделился орбитальный отсек (ему предстоял длительный автономный полет), а еще через 2 минуты «Шэнь Чжоу-5» начал торможение. Как у «Союза», вместе с раскрытием парашюта был сброшен лобовой теплозащитный экран, уменьшая массу спускаемого аппарата и открывая сопла четырех твердотопливных двигателей мягкой посадки. В 6.23 СА приземлился в 4,8 км от расчетной точки посадки. Весь полет продолжался 21 ч. 22 мин 45 с.

Что было потом в Китае, нетрудно представить, вспомнив хронику встречи Гагарина (Чкалова, челюскинцев...). Но, может быть, еще интереснее — что было потом за границами Китая.

Из истории не вырубить топором — 40 лет назад реакцией США на полет «Востока» был шок. А сейчас реакцией на полет «Шэнь Чжоу» стал... испуг. После четырех рейсов беспилотных кораблей с громко объявленной перспективной полета человека говорить о неожиданности не приходится. Казалось бы, пора свыкнуться с мыслью, что и Китай вот-вот станет великой космической державой. А, тем не менее, первой реакцией американской прессы (худо-бедно, но отражающей настроения населения этой страны) стало... обвинение Ян Ли Вэя в шпионаже (кстати, охотно растиражированное и нашими СМИ).

Естественно, у космической программы КНР были, есть и будут военные составляющие, хотя бы потому, что в любой стране современного мира именно армии по плечу решение крупномасштабных научно-технических задач, связанных с определенным риском для исполнителей (например, в самих США именно армейское инженерное управление проводит широкомасштабные работы по регулированию русла Миссисипи). Однако применительно к китайскому космонавту американцы первым делом заговорили об «угрозе из космоса».

Между тем, китайское руководство, как государственное, так и «космическое», объявило ближайшие цели своей программы: освоение маневрирования и стыковки, создание орбитальной станции и интеграция спутников разного назначения в единую систему, дальше — полеты к Луне и планетам. Не предполагается первоочередного создания крылатого «челнока», хотя подобные китайские проекты известны.

В объявленной программе нет ничего агрессивного, угрожающего кому бы то ни было на Земле. Но логика нынешних «хозяев мира» и причисляющих себя к ним человеческой уже не является. И планы китайской космической экспансии коренным образом подрывают надежды, скажем так, «западного мира» на консервацию положения, сложившегося в 1990-х гг.

А именно: хорошо, ОЧЕНЬ хорошо живут на свете несколько сотен миллионов человек — жителей США, Западной Европы, Японии и некоторых нефтедобывающих стран (в последних это относится только к гражданам этих государств, составляющих меньшинство их населения). Все остальные живут либо хуже, либо ГОРАЗДО хуже. В то же время, те полпроцента землян, которые живут хорошо, потребляют более половины добываемого сырья и производят много больше половины выбрасываемых отходов. Совершенно очевидно, что остальные 99,5% так жить не смогут никогда. Не потому, что не могут работать, как те полпроцента, а потому, что не хватит ресурсов Земли. И также очевидно, что «полпроцента» живут так, как живут сейчас, только до того момента, пока «99,5%» не осознали ситуацию...

Может быть, так будет выглядеть китайская орбитальная станция? «Челнок» — не первоочередная задача, но...

Политика «полпроцента» сейчас состоит в том, чтобы, пользуясь своим подавляющим военно-техническим и экономическим превосходством, заранее парировать неблагоприятное для себя развитие событий, иначе говоря — довести остальную часть человечества до уровня животных и... уничтожить. За ненадобностью.

Но освоение космоса как безграничного пространства для жизни и бесконечного источника материальных и энергетических ресурсов взрывает такую перспективу. Причем туда с Земли уйдут не отбросы общества, как это, зачастую, происходило при колонизации других континентов европейцами, а лучшие из лучших: социально-активные, высоко образованные, носители лучших моральных качеств (другим в космосе просто не выжить). Отбросы, как раз, останутся в теплом мирке «западных демократий».

Лидеры Запада прекрасно видят эту весьма неприятную для них перспективу, боятся ее, пытаются противодействовать. Отсюда мощнейшие пропагандистские «наезды» на программу «Аполлон». Отсюда оголтелая и небезуспешная агитационная кампания против пилотируемых полетов. Отсюда — фактический разгром советской космонавтики в годы «реформ» (есть, правда, надежда, что не полный...). И отсюда же — испуг перед китайскими успехами: у Китая есть свой взгляд на будущее человечества, отличающийся от намерений «хозяев мира».