Во время Международного геофизического года должно произойти великое событие: в семействе нашей планеты, которое пока состоит из Земли и Луны, ожидается прибавление...

Наш специальный корреспондент решил заглянуть в это уже близкое будущее и побеседовать с новым спутником Земли, который пока еще находится в пеленках чертежей и проектов, но вскоре появится на небосклоне. Как это удалось корреспонденту, остается тайной. Но стенограмма беседы перед вами.

— Прежде чем начать интервью, я хотел бы узнать, не обижает ли вас такое сокращенное имя: ИСЗ?

— О нет, нисколько. Еще не все знают, что ИСЗ — это значит Искусственный Спутник Земли. Но как только я займу свое место на небе, я буду всем виден и со всеми знаком.

— Нам бы хотелось поместить вашу фотографию в журнале. Не могли бы вы ее подарить?

— Это довольно трудно. Честно говоря, я сам еще точно не знаю, как я буду выглядеть. Одни проектируют меня в виде шара размером с баскетбольный мяч. Другие придают мне цилиндрическую форму. Для меня лично форма шара, пожалуй, удобнее: я буду меньше испытывать трения и подольше просуществую. Да и для вас, по-моему, такая форма принесет больше пользы. Моя поверхность, обращенная в сторону движения, будет всегда постоянной, в виде полушария. Тогда, наблюдая за мной в телескопы и с помощью радиолокаторов, ученые смогут получить точные данные о плотности воздуха на тех высотах, куда я заберусь. Поэтому я, пожалуй, подарю вам вот эту карточку, где я изображен в форме шара, да еще прозрачного, так что видно все мое внутреннее устройство. Но, вероятнее всего, нас будет на небе несколько, различной формы и с разными приборами внутри. Ведь так много задач ставят перед ИСЗ ученые, что одному мне просто не справиться.

— Какие же это задачи?

— О, их так много, что у меня просто голова кругом идет. Ведь я полечу в самые высокие слои атмосферы, о которых мы почти ничего не знаем. Правда, там уже побывали отдельные ракеты, но они заглядывали туда лишь на несколько секунд. А я думаю продержаться несколько месяцев, двигаясь по эллиптической орбите вокруг Земли, то приближаясь к ней на расстояние около четырехсот километров, то удаляясь на тысячу триста километров от земной поверхности. И все время, пока хватит энергии для питания моей радиостанции, я буду вам рассказывать, что чувствую и встречаю на своем пути. Это будет нелегкий полет!

«Такой я увижу нашу планету», — говорит ИСЗ. Этот снимок сделан с ракеты с высоты более 400 километров.

— Почему? Что вас пугает?

— Полная неизвестность. Ведь мы с вами живем на дне воздушного океана, который защищает Землю от многих космических бед. А что ждет меня там, наверху? Лютый мороз межпланетных просторов или адская жара, достигающая трех тысяч градусов? Ученые спорят об этом, а мне надо быть готовым ко всему, добывая для них точный ответ. Конструкторам приходится поломать голову над тем, в какую рубашку меня лучше одеть — стальную, алюминиевую или, может быть, в пластмассовую...

Ведь мне придется работать в столь необычных условиях, которые невозможно создать ни в одной земной лаборатории. Я буду лететь в таком разреженном пространстве, что трение почти не станет задерживать меня. И в то же время там, кажется, бушуют ураганы со скоростью в несколько сот метров в секунду. Я говорю «кажется», потому что мне еще предстоит проверить: так ли это? Уж больно необычны эти ураганы, не способные увлечь за собой даже пылинку из-за чрезвычайной разреженности воздуха на такой высоте.

Ученые предполагают, что в верхних слоях атмосферы существует химическое соединение, неизвестное в свободном виде на Земле, — гидроксил ОН. Он якобы образуется под влиянием ультрафиолетового и рентгеновского излучения Солнца. Полетим — увидим. Ведь только там и можно изучать эти виды солнечного излучения: до поверхности Земли они не доходят. А ученые подозревают, что именно ультрафиолетовые излучения и рентгеновские лучи, посылаемые Солнцем, и вызывают ионизацию, создавая верхний слой воздушной оболочки Земли — ионосферу.

— Простите, что я вас перебиваю, но мы в этом номере печатаем специальную научно-популярную статью об ионосфере. Из нее читатели узнают, как представляет себе современная наука строение этой части земной атмосферы.

— Хорошо, я не буду повторяться. Но ведь статья, о которой вы говорите, наверняка полна вопросов без ответов. Эти ответы должен добывать я. Мы еще очень мало знаем об электрических токах в ионосфере. Как они влияют на магнитное поле Земли? Чтобы узнать это, я беру с собой специальные магнитометры. Я постараюсь помочь вам разгадать тайны магнитных бурь и полярных сияний. Я не хочу хвастаться, но ведь именно мне выпадет честь впервые заглянуть в межпланетные просторы, закрытые от всех ваших ученых невидимым щитом земной атмосферы.

Из межпланетных просторов летят к нам космические лучи. Что они представляют собой? Вы можете только догадываться, потому что на Землю попадает лишь вторичный поток этих лучей, изменившихся при ударе о щит атмосферы. А я их буду наблюдать, так сказать, в чистом виде.

Я встречусь, наверное, с метеоритами, которых много залетает в атмосферу Земли. Честно говоря, это будет мало приятная встреча, и я ее порядком побаиваюсь. Она может очень сократить мою и без того недолгую жизнь. Но что же делать? Зато конструкторы узнают, как бороться с опасностью, грозящей будущим космическим кораблям при столкновении с метеоритами.

— Да, действительно, вас ожидает много опасных приключений.

— Я знаю, на что иду. Ведь я не вернусь на Землю. Как только составная трехступенчатая ракета, теряя одну за другой свои отработавшие части, забросит меня на высоту около четырехсот километров, моя песенка уже будет спета. Назад мне дороги нет. Вы только будете слушать мой рассказ по радио (кстати, это тоже принесет вам большую пользу в изучении законов распространения радиоволн). Я буду говорить с вами, пока не иссякнут батареи. А потом замолчу навсегда, постепенно теряя скорость и снижаясь, пока не сгорю дотла от трения, как метеор, попав в более плотные слои воздуха. Но я не сдамся до конца. Даже безгласный, я все еще буду приносить вам пользу.

— Каким же образом?

— Разрешите задать вам встречный вопрос: какова форма Земли?

— Гм... До сих пор я считал, что Земля — это шар, чуть сплюснутый у полюсов. Но, прочитав статью о работах гравиметристов, помещенную в этом номере нашего журнала, я начал сомневаться. Оказывается, ученым до сих пор не удалось точно установить форму нашей планеты.

— Вот именно. Даже размеры экваториального радиуса Земли и сплюснутости у полюсов определены еще далеко не точно. Тут я приду вам на помощь. Вы ведь знаете, как работают геодезисты, изучая форму земной поверхности? Они строят особые вышки-сигналы, как их называют. Чем больше высота сигнала, тем выше точность измерений. Так вот я буду для ученых такой вышкой-сигналом. Наблюдая за моим полетом одновременно с нескольких радиолокационных станций, ученые смогут уточнить свои знания о размерах и форме Земли.

— Но почему вы упоминаете именно радиолокатор? Разве вас нельзя будет видеть в телескоп или простым глазом?

— Можно, но только на короткое время. Ночью меня станет скрывать темнота, а днем я буду невидим, как звезды., в сиянии солнечного света, рассеянного атмосферой. Меня можно будет увидеть лишь два раза в сутки: в короткий миг сумерек: когда я перед заходом или восходом солнца неяркой звездочкой пересеку небосвод.