«Вокруг света» 1971 год №9

Ю. СЕНКЕВИЧ: «Сколько существует «человек разумный», столько он, вероятно, и стремится покорить глубины». Фото М. ХАРЛАМПИЕВА	Б. ЕГОРОВ: «На глубине пятисот-семисот метров легкие человека, по-видимому, смогут усваивать кислород прямо из воды... Значит, человек сможет жить под водой. Но...»

— И последний традиционный вопрос. Каковы ваши ближайшие планы?

— Преодолеть рубеж восьмидесяти метров. Потом девяноста. Мечта, как я уже говорил, — достичь сотни. Я верю в возможности человека. Я не против техники, но я убежден, что человек и без техники способен на большее, чем мы думаем.

Наш диалог слушают еще два гостя Кают-компании: один из них поднимался в космос, другой вместе с Хейердалом пересек океан способом, который до этого плавания казался неосуществимым. Все трое действовали на переднем крае человеческих сил и устремлений: один — без помощи техники, другой — во всеоружии самой новейшей техники, третий — полагаясь на технику древних. И все трое успешно способствовали обогащению человечества новым опытом.

Мы попросили Бориса Егорова и Юрия Сенкевича прокомментировать сказанное Жаком.

Борис Егоров:

В космосе, как и под водой, человеческий организм оказывается в необычных условиях, его физиология заметно меняется. Получается, что люди, подобные Жаку, работают и на нашу науку, помогая лучше понять поведение человеческого организма в необычных условиях. Сопоставления могут дать много интересного.

Может, конечно, возникнуть такой вопрос: зачем сейчас нужны глубоководные погружения человека, когда есть акваланги, не говоря уже о подводных домах, мезоскафах и батискафах? Что ныне ценного могут дать те же рекорды Майоля?

Много чего. Здесь как бы испытывается предел человеческих возможностей в водной среде. Какими резервами обладает человеческий организм, как меняется физиология, психика — это не только интересно, но и важно знать. Не говоря о специальных разделах науки, таких, как космическая медицина, которой я занимаюсь, знание возможностей организма важно и для медицинской практики. Мы плаваем без аквалангов: с аквалангами это уже не спортивная охота, а браконьерство. Конечно, никто из нас близко не подходит к тем глубинам, которых достигает Жак. Самодеятельность в таком деле невероятно опасная вещь, верное самоубийство. Но двадцать-пятнадцать метров погружения — при подводной охоте вещь обыкновенная. Соревнования длятся шесть часов, из них по меньшей мере часа два, ныряя, проводишь под водой. Это я говорю в доказательство, что глубины до двадцати-тридцати метров открыты любому здоровому человеку. И дело тут не только в охоте: ты изучаешь новые горизонты жизни.

Несколько слов о том утверждении Жака, что человек в принципе биологически подготовлен к жизни под водой, хотя еще и не подозревает об этом. Действительно, при погружении объем легких уменьшается, но не беспредельно. Начиная с какого-то мгновения начнется их разрушение. Скорей всего давление воды, заставляющее организм увеличивать насыщение легких кровью, создает дополнительную опасность: может наступить момент, когда сердце не справится с приливом крови, не в силах будет протолкнуть ее. Расчеты показывают, что действительно до ста метров человек может погружаться.

Но я считаю, что, основываясь только на том, что под водой организм как бы автоматически переключается на иной режим работы, делать вывод о доступности для человека постоянного пребывания под водой нельзя. Организм наш вряд ли приспособится к водной среде так, чтобы мы чувствовали себя в ней как рыбы. Другое дело — глубины свыше пятисот метров...

Да, да, на глубине свыше пятисот-семисот метров у человека (во всяком случае, теоретически) есть все шансы стать Ихтиандром без помощи технических средств!

Он сможет там плавать как рыба. Жить как угодно долго. Важно лишь заполнить легкие водой. На глубине пятисот-семисот метров легкие человека, во-видимому, смогут усваивать кислород прямо из воды. Подобные опыты ставились на мышах, собаках. Они жили под водой. Значит, человек сможет жить под водой. Но...

Но сможет ли такой человек вернуться на поверхность. Пока это дорога без возврата. Недавно появилось обнадеживающее сообщение — собаку, долгое время жившую под водой, удалось вернуть в обычные условия. Может быть, в будущем что-нибудь придумаем и для человека. А пока так. Путь в глубины океана нам открыт и в то же время закрыт.

Юрий Сенкевич:

Как врачу мне хочется сказать, что эксперименты по глубоководному погружению очень ценны для науки. Стремление достичь как можно больших глубин возникло не вчера. Из летописей мы знаем, что первая такая попытка была предпринята, по крайней мере, около трех тысяч лет назад. А на деле все началось, конечно, гораздо раньше. Сколько существует «человек разумный», столько он, вероятно, и стремится покорить глубины. Я думаю, что уже в ближайшем будущем наблюдения Жака над своим организмом будут скрупулезно исследованы со всех биолого-медицинских точек зрения. И результаты эти будут чрезвычайно ценны. Жак, например, говорил о той радости, которую он испытывает под водой. В основе своей это чувство имеет чисто физиологическое объяснение — кислородное опьянение. Но ведь в основе всякой психологической реакции лежат те или иные физиологические процессы, а на больших глубинах человеческий организм еще не испытывался. Теоретически мы можем представить, как на глубине будут протекать физиологические процессы, какие новые явления могут тут возникнуть. Можно в конце концов смоделировать глубоководные условия в лаборатории — давление, кислородное опьянение и т. д. Но разве можно на земле смоделировать не только условия 70—100-метровой глубины, но и саму эту глубину? С ее привкусом соли, стаями рыб, мерцающей темнотой, таинственностью, неповторимостью? А без этого никакой эксперимент не будет «чистым». Это будет лишь тень того, что испытывают Жак и его коллеги. Тень той радости от сознания преодоления «своего я», казалось бы, навечно прикованного к «земной оболочке», которая вседа была, есть и будет.

Записали Д. АЛЕКСАНДРОВ,
В. ИЛЬИН