Сканенировано с двухтомника "Юрий Визбор. Сочинения" М., изд. «Локид» 1999
с.82, 159, 170, 196-198, 343, 355-356, 455-457, 504-505, 511



АСТРОНОМЫ

Ночами долго курят астрономы,
Колышет космос звезды-ковыли,
Там в океане пламя неземного,
Вскипают бури неземной любви.
Какой корабль, надеждой окруженный,
Рванется разузнать, что там в огне?
Какие убиваться будут жены
Сгоревших в неразгаданной стране?

И долго это горе будет плавать
И голосить у ветра на крыле,
И долго свет созвездий будет плакать
Над памятью сгоревших кораблей.
Но кто-нибудь опять начнет атаки,
Чтоб засветить открытий фонари...
Но ты держись подальше этой драки,
Но ты не открывай меня — сгоришь!

1960

РАКЕТНЫЙ ЧАСОВОЙ

И вновь в поход — сигнал тревоги слышен,
И убран гюйс, и холоден закат.
Мы писем вам, девчата, не допишем
И не докурим свой «Дукат».

И вновь легко форштевень волны режет,
И ночь радаром щупает старпом.
И видит он ночные побережья,
И видит море целиком.

Звезда морей, сегодня посвети нам!
Держись, приятель, крепче у руля!
Ведь за кормой ракетной бригантины
Лежит советская земля!

И словно свет огромного вулкана
Ночную мглу разрезал пополам:
За край земли, за гребень океана
Ушла ракетная стрела.

Встает рассвет у дальних гарнизонов,
Несет коней в тревоге боевой.
Идет хозяин синих горизонтов —
Простой ракетный часовой!

1965

Песня-репортаж. /Кругозор. 1965. № 3./ Гюйс - военно-морской флаг, который поднимает­ся ежедневно во время якорной стоянки.

ДА БУДЕТ СТАРТ

На заре стартуют корабли,
Гром трясет окрестные дороги.
От Земли на поиски земли,
От тревоги к будущей тревоге.

Мы построим лестницу до звезд,
Мы пройдем сквозь черные циклоны
От смоленских солнечных берез
До туманных далей Оберона.

Не кричите — крик не долетит,
Не пишите — почта не доходит.
Утопают дальние пути
Там, где солнце новое восходит.

Нет привала на пути крутом,
Где гроза сшибается с грозою.
До свиданья. Плавится бетон.
Звездолет становится звездою.

Мы построим лестницу до звезд,
Мы пройдем сквозь черные циклоны
От смоленских солнечных берез
До туманных далей Оберона.

1966

Кругозор. 1966. № 4; Ве­тер романтики: Репертуар, сб. М.: Искусство, 1966. С. 106-109./ Оберон - спутник планеты Уран. Первоначально две последние строфы исполнялись в следующей редакции:

Быть тому, чему не миновать.
Если быть - приснись своим знакомым,
А живым вернешься, то опять
Поцелуй траву у космодрома.

Что мы ищем, то найдем потом
На чужих грохочущих рассветах.
До свиданья. Плавится бетон
На земле под белою ракетой.

РЕПОРТАЖ О РАКЕТЧИКАХ

Тонкой стрункой висит паутинка,
И от солнца смычок косой.
Мы с майором идем по тропинке
В пасторальнейшем из лесов.
Все меняется в волнах рассвета,
Все у времени на крыле...
Неподвижно стоят лишь ракеты
На вращающейся земле.

По бетонным бункерам гулким —
Тишина, одна тишина.
Перекрестки — как переулки,
Одинокий фонарь — луна.

Шутки в сторону — дверь распахнулась,
Глубина молчит бирюзой,
И из пропасти впрямь пахнуло
Небывалой еще грозой.
Машинально достал папиросу.
«Не положено». — «Виноват!»

Мне б как раз задавать вопросы,
Ну а я не найду слова.

Перед мощью стою такою,
Что в глаза никогда не видал,
И стараюсь казаться спокойным,
И гляжу на этот металл.
Что бы сделали с нашей планетой
И особенно с нашей страной,
Если б не было этой ракеты,
И не только ее одной.

И майор задумался что-то,
Смотрит мимо в свое, в свое...
Может, вспомнил он ту пехоту,
С кем прошел через дым боев,
Как в прицелах «сорокапяток»
Танки шли посреди жнивья,
Как стояли насмерть ребята
Возле города Верея.

Наверху, над толщей бетона,
Происходит все тот же день,
Провода поют монотонно,
Солнце прыгает по воде.
И красиво, очень красиво
Над землей стоит высота.
Я майору сказал: «Спасибо!»
Просто так сказал, просто так.

И запрыгала вновь машина,
Колесом попав в колею.
У майора два чудных сына
Строят планер — носы в клею.
Ах как рады мальчишки лету —
Рыба в речке, картошка в золе...
Неподвижно стоят ракеты
На вращающейся земле.

1968

Песня-репортаж. Кругозор. 1968. № 9/Верея - город в Московской области


* * *

В кабинете Гагарина тихо.
Тихо-тихо. Часы не идут...
Где-то вспыхнул тот пламенный вихрь
И закрыл облаками звезду.
Только тихо пройдут экскурсанты,
Только звякнет за шторой луна.
И висит невесомым десантом
Неоконченная тишина.

Но Гагарин покоя не ведал —
Жил он в грохоте мощных ракет,
И победы и горькие беды
Он встречал со штурвалом в руке.
И всех тех, кто порвал с тишиною,
Кто по звездной дороге пошел,
Он их вел за своею кормою,
Хоть и маленький, но ледокол.

Я над краем стола наклоняюсь,
Словно в пропасть без края гляжу,
Улыбаюсь я и удивляюсь,
И нахлынувших слез не стыжусь.
Со стены молча смотрят портреты,
Лунный глобус застыл на столе,
И соборы стоят, как ракеты,
На старинной смоленской земле.

Снова тянет сырыми лугами.
Звездный город стихает во сне.
Понимаете, Юрий Гагарин,
Как несладко стоять в тишине,
Потому что грохочут рассветы,
Заливаются птицы в полях...
Впрочем, вам ли рассказывать это,
Человеку с планеты Земля.

1969

Кругозор. 1970. № 1/Юрий Гагарин погиб в 1968 г.

ЭКИПАЖУ
РЮМИН — ПОПОВ

В закаты, как в пожарища,
Вгоняя полный вес,
Летят мои товарищи
По пустоте небес —
Не ангелы господние,
Не деды новогодние:
Один из испытателей,
Другой из ВВС.

Мужское общежитие
Во всей своей красе,
Где каждое событие
Разделено на всех.
А ЦУП дает задания
(Спасибо за внимание!),
И крутятся товарищи,
Как белки в колесе.

Не каждый день случается
Здесь маленький досуг,
Ведь станция вращается,
Работа — словно круг:
То штатная, то срочная,
А вдруг и сверхурочная, —
Дай Бог нам меньше подвигов
С тяжелым словом «вдруг».

Когда-нибудь закончится
Обилие чудес —
Вернутся к нам в Сокольники
Соколики с небес
Земные — это правильно, —
Но все ж немножко ангелы:
Один из испытателей,
Другой из ВВС.

Лето 1980
Литва, пос. Побраде

Посв. экипажу космонавтов - В.В.Рюмину и Л.И.Попову/ ЦУП - центр управления полетом

Песня, в которой факты совершенно
не соответствуют действительности,
написанная лишь для поддержания
высокой работоспособности экипажа
в космосе.

В.Алексееву

Нам бы выпить перед стартом,
Но другие помешают.
Лишь бы старая «семерка»
Отработала б свой план.
Если даст отказ вторая —
Мы в Алтае иль в Китае.
Если третья откажет —
Здравствуй, Тихий океан.

Наше верное корыто
Нас выводит на орбиту,
Тут бы нам как раз и выпить
Вдалеке от строгих стен,
Но за малым остановка:
Предстоит как раз стыковка,
И приходит тут на память
Рукавишников Н.Н.

Мы вплываем автоматом
С другом-братом-демократом
В коммунальную квартиру
Под названием «Салют».
ЦУП волнуется, допустим,
Но и повод не пропустит:
Вова, Витя и другие,
Без сомнения, нальют.

Что ж, у нас терпенья хватит,
Нам Земля за всё заплатит,
Лишь бы выдала, как надо,
КДУ поток огня.
Скажут люди: эти двое
Есть действительно герои —
При такой бывать закуске
И ни разу не принять!

7 мая 1981

«Семерка» - тип ракеты-носителя; Вова и Витя - космонавты Владимир Савиных и Виктор Коваленок; КДУ - контрольная (корректирующая!) двигательная установка, тормозящая космический корабль. В 1979 г. Н.Рукавишников не состыковался с орбитальной станцией в связи с нарушением работы КДУ.

ПРИКОСНОВЕНИЕ К ЗЕМЛЕ

У всех, кто ввысь отправился когда-то,
У всех горевших в плазме кораблей
Есть важный и последний из этапов —
Этап прикосновения к земле,
Где с посохом синеющих дождей
Пройдет сентябрь по цинковой воде,
Где клены наметут свои листки
На мокрую скамейку у реки.

Мы постепенно счастье познавали,
Исследуя среди ночных полей
С любимыми на теплом сеновале
Этап прикосновения к земле,
Где с посохом синеющих дождей
Пройдет сентябрь по цинковой воде,
Где клены наметут свои листки
На мокрую скамейку у реки.

То женщины казались нам наградой,
То подвиги нам виделись вдали,
И лишь с годами мы познали радость
В кругу обыкновеннейшей земли,
Где с посохом синеющих дождей
Пройдет сентябрь по цинковой воде,
Где клены наметут свои листки
На мокрую скамейку у реки.

Когда-нибудь, столь ветреный вначале,
Огонь погаснет в пепельной золе.
Дай Бог тогда нам встретить без печали
Этап прикосновения к земле,
Где с посохом синеющих дождей
Пройдет сентябрь по цинковой воде,
Где клены наметут свои листки
На мокрую скамейку у реки.

13-15 мая 1981


ПРИТЯЖЕНЬЕ ЗВЕЗДНОГО
ПРОСТРАНСТВА

Наверно, мы увидимся не скоро,
Поскольку улетаем далеко.
Наш порт — обыкновеннейшее поле
С сухой травой и с норами сурков.
В том поле, приготовленные к стартам,
Стоят без труб и весел корабли —
Ведь притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Нам уходить от зелени и снега,
Нам постигать порядок неземной
И каждый шаг, ведущий прямо в небо,
Оплачивать космической ценой.
И не забыты в этом славном братстве
Товарищи, что к цели не дошли,
Но притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Мы мчимся невеликою звездою
Над звездами вечерних городов,
Мы машем вам из космоса рукою,
Как машут с уходящих поездов.
И на Земле рожденный ветер странствий
Несет все дальше наши корабли —
Ведь притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Март—апрель 1980

Муз. С.Никитина. /Турист. 1981. № 4. С. 20; Песни, 60-62./ Из к/ф «Земля, улетаем надолго» (1980). Написана на основе стихотво­рения «Притяжение», датированного 5 января 1974 г.:

Когда, с тобою в постоянном споре,
Я слышу постоянно - не рискуй! -
Я вспоминаю выжженное поле,
Похожее на старую доску.
В том поле, приготовленные к трассам,
Стоят без труб и палуб корабли...
Ведь притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Ах, друг мой сомневающийся, прав ты,
Когда ты мне о риске говоришь,
Но вот стоят живые космонавты
На фоне воскресающей зари.
Среди цветов печального убранства
Лежат все те, что к цели не дошли.
Но притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли.

Мы машем с самолетов вам рукою,
Пропахшие тайгою и рекой,
Уставшие, мы жаждем лишь покоя -
Но только в беспокойстве наш покой.
Прощайте! Мы напишем вам из странствий...
Как раньше мы заметить не могли,
Что притяженье звездного пространства
Сильнее притяжения Земли!

Для к/ф «Земля, улетаем надолго» была написана также сле­дующая - вводная - строфа к песне:

«Человек во что бы то ни стало
Должен одолеть земную тяжесть», -
Так писал учитель Циолковский
В тихом среднерусском городке.
В городском саду играли вальсы,
Остывал песок на окских пляжах,
И звезда над городом Калугой
Поднималась в страшном далеке...


КОГДА МЫ ВЕРНЕМСЯ

Когда-нибудь, страшно подумать — когда,
Сбудется день иной, —
Тогда мы, дружище, вернемся туда,
Откуда ушли давно.
Тогда мы пробьемся сквозь полчища туч
И через все ветра,
И вот старый дом открывает наш ключ,
Бывавший в других мирах.

Когда мы вернемся,
Разлуку изъяв из груди,
Мы вам улыбнемся,
Мы скажем, что все позади.
Но, может, удастся нам снова
Достичь рубежа неземного,
Который легко достигался
Тогда, в молодые года.

Обнимем мы наших любимых подруг,
Скинем рюкзак с плеча,
В забытую жизнь, в замечательный круг
Бросимся сгоряча.
Там август, как вилы, вонзает лучи
Теплым стогам в бока,
Там тянут речные буксиры в ночи
На длинных тросах закат.

Другие ребята за нами пойдут
Дальше, чем мы с тобой,
А нам оставаться по-прежнему тут —
Что ж, отгремел наш бой.
Но если покажется путь невезуч
И что на покой пора —
Не даст нам покоя ни память, ни ключ,
Бывавший в других мирах.

Когда мы вернемся,
Разлуку изъяв из груди,
Мы вам улыбнемся,
Мы скажем, что все позади.
Но вряд ли удастся нам снова
Достичь рубежа неземного,
Который легко достигался
Тогда, в молодые года.

15-26 августа 1980

Посв. В.Рюмину. Муз. С.Никитина. Из т/ф «Среди космических дорог - одна моя» (1981). /Кругозор. 1981. № 12; Песни, 63-65./ Другое назв. «Ключ».

АРКАШЕ

Стоит на столе простокваша,
Рассвет сделан из серебра.
Вставай на работу, Аркаша.
Вставай — на работу пора!

Пусть скажут мне — Визбор, не прав ты,
Но вижу я, будто во сне:
Стоят перед ним космонавты,
И каждый себе на уме.

Скрипит под Аркашей ступенька,
Горнист его выход горнит. —
Титов, подровняйся маленько!
Кубасов, живот подбери!

А дальше стоят, как бизоны,
Как вольное войско стрелков,
Строители до горизонта,
И с ними полковник Совков.

Свой нос закрывая недаром,
Аркан остается живой —
Смертельным разит перегаром
От наших строительных войск.

Совков это все понимает:
Работы, мол, невпроворот.
Аркан с пониманьем кивает
И орден Совкову дает.

А сбоку двора, где нечисто,
У старых разбитых ракет
С гитарами группа артистов
И Митя — узбекский поэт.

Аркаша весь в подписях тонет,
На нас только глазом косит,
Но нас-то Аркаша не тронет,
Ну, может, слегка пожурит.

Машина подходит с разбегу,
Помощник инструкцию ждет.
— Да, если звонить будет Рейган,
Я в главке, пускай подождет.

А шутка — нам власть и инспектор,
И ради его одного
В совсем искаженном аспекте
Я жизнь показал вам его.

Кто нашу оценит усталость?
Где наш Алибек и Памир?
Нам тяжкое время досталось —
Борьба за разрядку и мир.

Я, может быть, что приукрашу,
Но правду скажу только раз:
Вставай на работу, Аркаша,
Вставай — на работу пора.

15 ноября 1980

Посв. А.Мартыновскому. Песня на народную мелодию. Митя - Дмитрий Сухарев

АРКАДИЮ М.

Раскинулась стройка широко,
Заказчики воют вдали,
Срок сдачи уже недалеко
И страшен, как кончик земли.

«Я, кажется, вовремя сбечь не сумел, —
Патрицию молвил патриций, —
У всех проарабов пол-литра в уме,
А не по-геройски трудиться!»

Товарищ смолчал. Он черпак подхватил,
Плеснув жигулевское пиво,
Дверь топки привычным толчком отворил —
Парную амбре охватило.

Окончив кидать, он напился воды
Мытищинской, правда, не чистой,
Хотел смыть тяжелой недели труды,
Но вспомнилась речь замминистра:

«Ты стройки не кончив, не смеешь бросать,
Устинов тобой недоволен,
К Вачнадзе ты должен пойти и сказать:
Баранников даст, если болен».

В предбанник спустился — Трубицына нет,
Дроздов все еще заседает,
Он вызвал служебный свой кабриолет,
Поехав к тем, кто ожидает.

Напрасно заказчики ждут свой объект,
Им скажут — они зарыдают.
А сроки всё шлют за приветом привет,
И след их вдали пропадает.

20 ноября 1983

Посв. А.Мартыновскому. На мелодию песни «Раскинулось море широко». Устинов - в то время министр обороны СССР Д.Ф.Устинов.
Мартыновский А.Л. (р.1939) - инженер-строитель, альпинист, друг Ю.Визбора.