В полувековой истории отечественной космонавтики существует страница, на обнародование которой, казалось, навечно наложено табу. Имеются в виду факты, относящиеся к контактам Сергея Павловича Королева с немецкими коллегами сразу же после войны в Восточной Германии и даже позднее, уже в Советском Союзе, где около сотни ракетчиков из рейха помогали ему ковать "ракетный щит" Отечества. В сотнях книг о Королеве нет ни единого описания хотя бы мимолетного его контакта с немецкими спецами. Восполним же этот пробел.
...Весна победного 1945 года. Распоряжением Совмина создается Государственная техническая комиссия под руководством генерала Леонида Гайдукова по изучению трофейной техники, а в ее составе - спецгруппа по сбору документации и поиску деталей ракеты Фау-2, которой немцы обстреливали Лондон. В составе последней и недавно выкарабкавшийся из заключения "инженер С. Королев". Для конспирации, как и его товарищи по спецзаданию, закамуфлированный в амуницию старшего офицера госбезопасности.
Спецгруппа появляется в Берлине в сентябре 45-го и обшаривает все закоулки Восточной зоны Германии, а также территории Чехословакии и даже Австрии, вплоть до января 1947 года. Не дремлет и командование Красной Армии: уже в июле 1945 года оно формирует группу генерала Александра Тверецкого из тщательно отобранных представителей гвардейских минометных частей, которая без раскачки приступает к изучению немецкой ракетной техники.
Сергей Королев, как и множество других представителей "оборонки", прибывших из Союза, занимается примерно тем же. Наиболее памятное для него событие в это время - посещение английской зоны Германии под видом шофера "виллиса" и присутствие на пуске Фау-2 с расчетом, состоящим из пленных немецких ракетчиков.
Спецгруппа генерала Тверецкого
К началу 1946 года поисковым усилиям наших спецов придается организованный характер созданием в Германии в феврале института "Нордхаузен" с прежней задачей сбора и изучения документации по Фау-2 и ряду других ракет, а также поиска их образцов. Теперь уже оба генерала - Л. Гайдуков и А. Тверецкий - входят в состав руководства этого учреждения.
Очевидцы вспоминали, что всевозможным оборудованием с заводов и, лабораторий вскоре оказались забиты двор института и коридоры во всех зданиях на его территории. Даже самих ракет Фау-2 было найдено не меньше двух десятков, не считая комплектов деталей, которых хватило бы еще на десяток ракет. А двигателей для Фау-2 так и вообще свезли сюда с полсотни. Всевозможной документации по ракетам натащили горы! А вот перевод текстов всевозможных отчетов, докладов, стенограмм совещаний, не говоря уже об описаниях всевозможного оборудования, приборов и многого другого, в силу специфики ракетной терминологии давался переводчикам с трудом: ведь тогдашние словари таких слов не содержали. Положение спасали несколько немцев, прилично знавших русский язык.
Едва 13 мая 1946 года выходит секретное постановление Совмина "Вопросы реактивного вооружения" - поиски Фау-2 в Германии переводятся на круглосуточный режим. Всего через пару дней в Германии организуются четыре "научных учреждения" - институты "Берлин", "Клейдодунген", "Рабе" и "Гота". Королев оказывается в составе института "Рабе" на посту главного инженера... Одновременно в стенах этих институтов появляются и сотни немецких ученых и инженеров ракетного профиля, которыми, естественно, по роду обязанностей командует Королев. Но об этой стороне его "руководящей деятельности" история вот уже полвека умалчивает.
На подмогу в мае бросают батальон выпускников Академии им. Жуковского, каждого из которых приставляют к "своему" немцу для обучения. Молодые командиры штурмуют матчасть Фау-2 с таким энтузиазмом, что уже в конце июля приступают к тренировкам по заправке ракеты... водой с имитацией ее запуска. К этому моменту под Зондерхаузеном завершается формирование первой армейской ракетной бригады особого назначения под командованием генерала А. Тверецкого.
Одновременно с формированием бригады создается группа под руководством С. Королева для оказания ей "методической помощи", а при ней - еще и группа из оставшихся в зоне немецких специалистов для консультирования Королева и его коллег. Вся эта деятельность находилась под пристальным присмотром правительственной комиссии, возглавляемой Василием Рябиковым, который однажды даже устроил проверку знаний всех участников работ по освоению матчасти путем неожиданной для них подготовки Фау-2 к пуску, включая и ее заправку вместо топлива водой.
Немецкие спецы, чувствуя неизбежное приближение в работах стадии испытаний ракет в полете, предложили советским коллегам сформировать пару спецпоездов, укомплектованных всем необходимым (вплоть до бани, прачечной и даже электростанции) для выполнения пусков Фау-2 в полевых условиях. Не прояви немцы этой разумной инициативы, освоение нашими корифеями их "оружия возмездия" могло бы затянуться на годы.
Но даже после отъезда Королева из Германии там еще примерно с полгода продолжается кипучая деятельность наших ракетчиков. К примеру, на одном из аэродромов в мае 1947 года, оборудованном кинотеодолитами, выполняются нашими испытателями полеты трофейных реактивных истребителей Ме-262 и Ме-163, имитирующих собой Фау-2 в полете по траектории.
...Из прибывших военных в низовье Волги, на ее левобережье, в голой степи формируется стартовая команда, к которой тут же приставляется "группа контроля", руководимая Королевым. Их главная задача - проведение огневых испытаний Фау-2 на стенде, оборудование которого также доставлено из Германии. Вскоре одну из ракет без хвостового оперения устанавливают вертикально. Казалось бы, с этого момента боевым расчетом должен руководить его командир, но заключительные команды перед запуском двигателя ракеты отдает сам Королев...
Шнапс - за удачный пуск
Наконец, наступает хмурое утро 18 октября 1947 года. Стартовая команда занимает места в трофейном бронеавтомобиле; на старт тягачем доставляется ракета, за которой идут пешком Королев, другие члены комиссии и немецкие специалисты. Затем все начальство отбывает на смотровую площадку в километре от места пуска. За 5 минут до пуска Королев втискивается в броневик и дотягивается до кнопки "Пуск". Но зажигательное устройство не срабатывает.
...Дверца броневичка с лязгом отворилась, и из него вылез Сергей Павлович с серым, почти обморочным выражением лица. За ним появились и остальные члены стартовой команды. Это был момент, когда никакие слова ничего не могли добавить к явному провалу. Вскоре к стоящим в растерянности ракетчикам с визгом подлетела кавалькада машин с членами правительственной комиссии. Из первой выскакивает Устинов: "Ну что, мать вашу так, доигрались?!"
И поведя прокурорским взглядом вокруг: "А фрицы где? А ну, давайте их немедленно сюда!"
Кто-то из стартовиков сломя голову бросается к полевому телефону, и вскоре из "спецпоезда" прибегают двое немцев. Они без слов схватывают ситуацию, отходят в сторонку, чтобы посовещаться, затем возвращаются и объявляют, что неисправность, по их мнению, можно попытаться устранить непосредственно на ракете. Один из них называет инструменты, которые для этого могут понадобиться, - это мгновенно исполняется. И он направляется к стартовому устройству... Через минуты, показавшиеся вечностью, инженер возвращается и заявляет, что "можно попробовать пуститься еще раз". Комиссия покидает старт, а пусковая команда опять залезает в броневик.
Пуск. Ракета поднимается над стартом из бушующего огня и дыма. Раздается невероятный грохот, дрожит земля; с нарастающей скоростью ракета устремляется ввысь... Из всех укрытий с криком "Ура!" выскакивают участники пуска. Многочисленные наблюдатели и фактически спасшие положение немцы еще долго стоят и как зачарованные смотрят в небо...
Минут через 15 на старте снова появляется Устинов и, выскочив из машины, кричит собравшимся: "Гансам" - шнапс! Немедленно!"
Двухметрового роста ракетчик куда-то убегает и вскоре возвращается с канистрой. Передает ее Устинову, а тот - немцам, встречающим этот "жест" высокого начальства одобрительной улыбкой.
Всего же в 1947 году выполняется 11 пусков Фау-2, половина из которых оказывается удачными.
И только после этого наши конструкторы под руководством Королева приступили к созданию отечественной ракеты P-1, которая мало чем отличалась от немецкой конструкции.
Сегодня хорошо известно: именно эта точная копия Фау-2 вошла в официальную историю отечественной ракетной техники как первая баллистическая ракета конструктора Сергея Королева. Что касается способствовавших его успеху немецких ракетчиков, то последние из них покинули СССР в 1955 году и вряд ли кто им за эту работу даже спасибо сказал. Наверное, по причине чудовищной перегрузки, связанной со штурмом космических высот...
Михаил РУДЕНКО