Сергей Анохин — стройный, худой, даже хрупкий на вид человек, с черной повязкой на потерянном глазу. Скромный, застенчивый, как девушка. И этот скромный и застенчивый человек, для того чтобы испробовать прочность нового самолета, проверить фактические нагрузки, действующие на его конструк­цию при высшем пилотаже, чтобы сравнить эти фак­тические нагрузки с теоретическими, вычисленными математическим способом, взялся довести в полете нагрузку на крылья самолета до их разрушения.

Сергей Николаевич Анохин.

Он сознательно пошел на этот подвиг, отлично представляя, какую опасность для его жизни сулил такой полет. И он полетел и разрушил в воздухе самолет, чем дал ценнейшие данные для науки, для расчета проч­ности проектируемых самолетов.

Анохин покинул развалившийся на куски в воздухе на большой высоте самолет и спустился с пара­шютом, но этот полет стоил ему глаза.

В одном из конструкторских бюро был создан беспилотный самолет-снаряд, то есть аппарат, ле­тающий без пилота и управляемый по радио. Но для ускорения его испытаний было желательно, чтобы первые полеты для отработки его управляемости и устойчивости были проведены летчиком.

И вот Анохин вызвался провести эти полеты, разместившись в самолете-снаряде и управляя им при помощи специального, имитирующего радио управления. Он блестяще провел испытания, и благодаря этому наша страна очень быстро получила новый могучий вид оружия.

Я не помню случая, чтобы Анохин когда-нибудь уклонился от любого, самого сложного и рискованного задания, связанного с испытанием самолетов в полете.

Всякое такого рода предложение он принимает, говоря:

— Ну, что ж, попробуем, — и, помолчав немного, как бы подумав, добавляет: — Да, попробую. Думаю, что все будет в порядке.

А после полета на огромной высоте, достигнув сказочно высоких скоростей, выполнив необходимые маневры, он спокойно и невозмутимо, как будто сделал самое обыкновенное, привычное дело, ровным голосом докладывает:

— Ну, все в порядке, — и запишет в полетный лист свои впечатления о машине и ее поведении.

Однажды было так... Анохин ушел в воздух на новой машине и доносит по радио:

— Все в порядке, высота — десять тысяч...

— Все в порядке, высота — пятнадцать тысяч...

— Семнадцать тысяч, выхожу на прямую...

— Даю форсаж, скорость резко растет...

— Давление на ручку увеличивается..

— Трудно держать...

И дальше ничего, прервалась связь. Почему? Отчего трудно держать? Ничего не известно.

Напряжение достигает невероятной силы. Что случилось с машиной или с летчиком? Волнение передается всем присутствующим.

Почему молчание? Этот вопрос терзает всех до тех пор, пока в помещение командного пункта не влетает с возбужденным и счастливым лицом кто-нибудь из обслуживающего персонала:

— Заходит на посадку!

Пока подойдешь к линейке, машина уже подруливает. Смотришь на машину, на спокойного, невозмутимого человека в кабине, и так хорошо становится на душе!

Анохин вылезает из машины и деловито поясняет:

— Только я сказал: «Трудно держать горизонталь», — как отказала радиосвязь... На самом интересном месте...

Вот как иногда бывает.

И каждый день в заоблачных высотах, в поединке с коварной и своенравной, сложнейшей машиной выходит победителем славный летчик-испытатель, подлинный академик летного дела Герой Советского Союза Сергей Николаевич Анохин.