«Земля и Вселенная» 1997 №6

21 (9) июня 1897 г. в Полтаве, в семье студента Игнатия Бенедиктовича Шаргея и учительницы женской гимназии Людмилы Львовны (урожденной Шлиппенбах) родился сын Александр, вошедший в науку под именем Юрия Васильевича Кондратюка. Ребенку не исполнилось и пяти лет, когда мать легла в психиатрическую лечебницу. Там она и умерла. Отец мальчика вначале уехал учиться в Германию, но из-за болезни вернулся, обосновавшись в Петербурге. Летом 1910 г. он приехал погостить в Полтаву, где и скончался. Тогда же Саша встретился с мачехой Е.П. Гиберман, и между ними установились теплые родственные отношения.

Ю.В.Кондратюк. 1926 г.

Будущий ученый с детских лет находился на попечении дедушки с бабушкой. Глава семьи А.Н. Даценко, происходивший из бедных казаков, трудился после окончания Киевского университета земским врачом. Он женился на вдовствующей акушерке Е.К. Шаргей из семьи Розенфельдов. Впоследствии, не бросая врачебную практику, А.Н. Даценко перешел на службу в Министерство финансов, получил титул статского советника. Вместе с ним в казенной палате служил писатель А.Я. Рудченко — частый гость семьи Даценко. Бывал у них и В.Г. Короленко, долгое время живший в Полтаве.

Родные занимались с Сашей, обучая его чтению, арифметике и немецкому языку. Затем он стал посещать опытного педагога и в 1910 г. успешно сдал экзамены, поступив в третий класс гимназии, где преподавались точные науки. Гимназист самостоятельно изучал высшую математику, предавался размышлениям на разнообразные научные темы и с увлечением изобретал всевозможные устройства, механизмы и машины (от часов с длительным заводом до парортутной турбины). В седьмом классе Александр Шаргей прочел книгу Б. Келлермана "Туннель" о строительстве железнодорожного туннеля под Атлантическим океаном и заинтересовался проблемой межпланетных полетов. Как писал в автобиографии ученый, этот научно-фантастический роман направил "мысль на работу ... в сторону грандиозных и необычных проектов".

Весной 1916 г. Александр Шаргей окончил гимназию, получив серебряную медаль и аттестат зрелости, отмечавший его "отличные успехи в науках, особенно же в физико-математических". Юноша подал документы в Петроградский политехнический институт и с сентября 1916 г. начал учебу в столице. Прошло два с половиной месяца, и студента призвали на военную службу. Шла мировая война. Казарменная жизнь в школе прапорщиков при Петроградском юнкерском училище не оставляла времени для творчества, и ученый смог воспользоваться только месяцем относительной свободы после Февральской революции 1917 г. Сделанный из школьных тетрадей блокнот поспешно заполнялся. В конце его автор отметил: "Почти все тут в 4-ех тетр[адях] написанное придумано мною во время пребывания в Юнкерском училище от приблизительно дня переворота и до 25 марта 1917 г."

Александр Шаргей в гимназические годы с дедушкой Акимом Никитичем и бабушкой Екатериной Кирилловной Даценко

После кратковременного отпуска прапорщик отбыл на Кавказский фронт, развалившийся в начале 1918 г. Шаргей с другом детских лет решили пробираться в родные места. Путь пролегал через Кубань и Дон, и друзья не избежали вербовки в Добровольческую армию. Их служба продолжалась считанные недели и закончилась бегством. К лету фронтовики оказались в Полтаве. Тогда на Украине установилась гетманская монархия, и бывший царский офицер Шаргей предпочитал отсиживаться, проводя все время за чтением. Пролистывая старые журналы, он наткнулся на заметку, в которой сообщалось о "реактивном приборе" К.Э. Циолковского. До этого А.И. Шаргей считал себя "первым и единственным исследователем в этой области" и держал в тайне полученные результаты, поскольку опасался "неопределенности возможных последствий" того, что "немедленно кто-нибудь, обладая достаточными материальными средствами, осуществит межпланетный полет". Отправляясь на фронт, Александр Игнатьевич оставил свои научные тетради у мачехи. Вскоре она перебралась в Киев, и Шаргей немедленно едет к ней.

Схема двигателя космической ракеты, составленная по рукописи "Тем, кто будет читать, чтобы строить" (1918-19 гг.): 1, 2 — сосуды с ожиженными кислородом и водородом; 3 — кислородный насос; 4 — водородный насос; 5 — печь для приготовления рабочего тела турбины; 6 — турбина; 7 — акселератор; 8 — реактивная труба; 9 — регулятор смеси по качеству; 10, 11 — печи нагрева (поглощения тепла); 12, 13 — печи отопления; 14, 15 — регуляторы отопления; 16 — карданное приспособление; "а" — из бака; б" — в бак; "в" — связь с прибором — показателем ускорения ракеты

За трудных полтора года киевской жизни он перепробовал профессии от репетитора до грузчика, в свободное время переписывая начисто научный блокнот. В течение 1918-19 гг. черновые наброски превратились в систематизированный труд с многозначительным названием "Тем, кто будет читать, чтобы строить". В предисловии автор писал: "Прежде всего ... твердо помните, что с теоретической стороны полет на ракете в мировые пространства ничего удивительного и невероятного собой не представляет". Цитата отражает содержание труда, носящего характер инженерных рекомендаций. В кратких, схематично иллюстрированных разделах (их около 30) рассмотрены следующие вопросы: общая теория космической ракеты, оптимальные траектории полета, борьба с перегрузками, устройство ракеты и ее основных рабочих агрегатов, управление полетом и навигация, спуск аппаратов в атмосфере, применение в космосе зеркал — концентраторов солнечной энергии, устройство промежуточных баз вне Земли, использование гравитации планет с целью изменения траекторий космических аппаратов, получение высоких скоростей движения за счет электрической энергии.

После неоднократной смены режима осенью 1919 г. Киев заняли деникинцы, объявившие мобилизацию в армию. Воинские призывы проводились и прежними властями, но бывшему прапорщику удавалось от них уклоняться. Теперь же (в третий раз за три года) он вынужден был подчиниться грубой силе. С военным эшелоном Шаргей следует в Одессу, но по пути сходит с поезда и находит убежище у знакомых в городке Смела под Черкассами, а весной 1921 г. перебирается в Малую Виску (нынешняя Кировоградская обл.).

Между тем мачеха Александра Шаргея, знавшая о жизненных перипетиях пасынка, решает избавить его от "запятнанного" прошлого. Она достает ему документ недавно умершего Георгия Васильевича Кондратюка, родившегося в 1900 г. в Луцке Волынской губернии. Отныне Александр Игнатьевич Шаргей вынужден жить под чужой фамилией, изменив лишь имя. Всю жизнь он тяготился этим, а письма родным в Киев по-прежнему подписывал собственным именем Саша, рисуя рядом плывущего пеликана с оборванными концами крыльев и хвостом.

В Малой Виске Ю.В. Кондратюк провел пять лет, работая на паровой мельнице и сахарном заводе. Его считали человеком странным, но уважали за отзывчивость и умелые руки. Изобретательский талант он использовал для облегчения труда рабочих, чем завоевал авторитет. Новичка перевели из кочегаров в машинисты, а затем в механики. Но занять более высокую должность Кондратюк не согласился, поскольку ему и так не хватало времени для занятий космонавтикой. В 1925 г., когда очередная рукопись была почти завершена, он смог, наконец, достать "Вестник воздухоплавания" с началом статьи Циолковского, о которой узнал в 1918 г. Прочитав ее, Кондратюк "был отчасти разочарован тем, что основные положения открыты мною вторично, но в то же время с удовольствием увидел, что ... сделал также и новые важные вклады". Авторитетный ученый в области летательных аппаратов В.П. Ветчинкин, рецензировавший и редактировавший впоследствии рукопись для печати, расценил ее как "наиболее полное исследование по межпланетным путешествиям".

В январе 1929 г. счастливый Кондратюк держал в руках пахнущие типографской краской экземпляры своей книги, озаглавленной "Завоевание межпланетных пространств". "Издал ее с большими мучениями и дьявольски дорого", — писал автор Ветчинкину: ранее "Главнаука" после "основательной, доброкачественной волокиты" отказала в издании, и Кондратюку пришлось потратить все свои сбережения. Экземпляр книги он послал Циолковскому, а в марте 1930 г. с огорчением писал в Калугу: "Мое ходатайство об организации предприятия для питания средствами межпланетных исследований мытарствует в Москве — пока безрезультатно".

Обложка книги "Завоевание межпланетных пространств" (1929г.)

Уехав в середине 1925 г. из Малой Виски, Кондратюк устроился механиком хлебного элеватора на Кубани, а затем несколько лет занимался механизацией, строительством и проектированием элеваторов и зернохранилищ на Северном Кавказе, Алтае и в Западной Сибири. На этом поприще Кондратюк снискал признание как талантливый механик и изобретатель, внедривший ряд крупных технических новшеств. Благодаря оригинальному ковшу для сыпучих материалов, перемещаемых непрерывным транспортером (норией), имя Кондратюка вошло в историю элеваторной техники и попало на страницы первого издания Большой Советской Энциклопедии. Он же построил первые в мировой практике крупные зернохранилища из рубленого леса, включая вмещавший 10 тыс. т амбар в Камень-на-Оби (высотой с пятиэтажный дом, длиной 60 м). Уникальное сооружение, вызвавшее неприязнь столичных экспертов, прослужило больше 50 лет.

В те годы в стране происходили аресты технических специалистов, якобы занимавшихся вредительством. Вскоре очередь дошла до новосибирской краевой конторы "Хлебостроя": в мае 1930 г. был арестован районный инженер П.К. Горчаков, а 30 июля — его помощник Ю.В. Кондратюк. Не признавший себя виновным он 10 мая 1932 г. был приговорен коллегией ОГПУ к заключению в концлагерь (нахождение под следствием не прошло даром: Кондратюку поставили медицинский диагноз "неврастении в умеренной степени"). Неожиданно судьба смилостивилась, и концлагерь заменили административной высылкой. Кондратюка вместе с Горчаковым направили в новосибирское проектное бюро ОГПУ, где коллеги занялись горным оборудованием. Используя свой опыт, они предложили возводить железобетонные башенные копры монолитного типа в подвижной опалубке — вместо традиционных ферменных конструкций из остродефицитной и дорогостоящей стали. В расчетах железобетонных конструкций на прочность помогал недавний выпускник Томского технологического института Н.В. Никитин, впоследствии спроектировавший Останкинскую телебашню.

Проект Крымской ветроэлектростанции

Инженерный талант Кондратюка с блеском проявился в его последующих занятиях ветроэнергетикой. Оригинальные проекты мощных ветроэлектростанции (ВЭС) энергично поддержал нарком тяжелой промышленности С. Орджоникидзе, и, вероятно, по его ходатайству Кондратюка и Горчакова досрочно освободили. В 1936 г. в Крыму, на Ай-Петри началось сооружение грандиозной ВЭС по проекту Кондратюка. Два лопастных колеса, установленные на железобетонной трубчатой башне высотой 165 м, рассчитывались на электрическую мощность 12 тыс. кВт.

Весной 1933 г., во время служебной командировки в Москву, Кондратюк по приглашению С.П. Королева посетил Группу изучения реактивного движения. Казалось бы, у Кондратюка появилась теперь возможность заняться практической работой в области ракетной техники, однако он не воспользовался этим, мотивируя отказ стремлением завершить проект ВЭС. Но есть и другое объяснение — нежелание ученого заполнять подробную анкету для режимной организации.

В 1937 г., вскоре после внезапной смерти Орджоникидзе, проект Крымской ВЭС закрыли, а отдел Кондратюка переключили на ветроустановки малой и средней мощности. Но ученого не оставляет мысль о "завоевании межпланетных пространств". Он исследует возможность расходования избыточной мощности ВЭС на электролиз воды с последующим использованием получаемого водорода для резервных тепловых двигателей и ракетных двигателей космических аппаратов. Кондратюк предполагал разработать в течение июня 1941 г. программу создания водородных ВЭС и передать ее в ЦК ВКП(б). Этому помешала война. 6 июля Кондратюк вступил в народное ополчение и в составе стрелкового полка отправился на фронт красноармейцем-телефонистом роты связи. 3 октября ополченцы приняли боевое крещение около г. Кирова Калужской области и с потерями отступили. Кондратюк отстал от своей части, и однополчане считали его погибшим. Как теперь установлено, ученый провоевал еще полгода в качестве командира отделения связи. Он погиб в 20-х числах февраля 1942 г. на Орловщине, у деревни Кривцово на западном берегу Оки.

С наступлением космической эры Ю.В. Кондратюк получил признание как один из первопроходцев космонавтики. Не зная о работах К.Э. Циолковского, он вывел основную формулу ракетодинамики и пришел к идее космической ракеты на жидком химическом топливе. Первым из наших соотечественников он предложил делать этот аппарат многоступенчатым — по тандемной или пакетной схемам. Основные идеи ученого содержатся в научном блокноте, датированном 1917 г. (автору не исполнилось тогда и двадцати лет). Межпланетные полеты, по мнению Кондратюка, целесообразно осуществлять следующим образом. Вначале, ракетой "большой массы" в космос запускается орбитальная "база" с людьми, оснащенная лишь самым необходимым оборудованием. Затем туда доставляют грузы "снарядо-ракетами": их выстреливают из орудия, после чего включают бортовые ракетные двигатели. Эта схема полета вместе с устройством орудия — двухкилометрового туннеля в каменной породе опубликована в книге "Завоевание межпланетных пространств". Однако гигантская пушка не была окончательным техническим решением Кондратюка: в поздних дополнениях к тексту рукописи 1918-19 гг. содержится опубликованная при жизни автора схема артиллерийской системы приемлемых размеров — в виде "снаряда-транспорта активного вещества" с гидростатически разгруженным корпусом. Полагаем, что именно эту оригинальную систему имел в виду Кондратюк, когда писал в предисловии к своей книге: "Указанные главы ... слишком близки уже к рабочему проекту овладения мировыми пространствами — слишком близки для того, чтобы их можно публиковать, не зная заранее, кто и как этими данными воспользуется".

Космический спускаемый аппарат-планер Ю.В. Кондратюка: 1 — стабилизирующая поверхность; 2 — поддерживающая поверхность; 3 — камера пилота; 4 — хвостовище; 5 — хвост

В исследованиях ученого четко проявился практический подход к проблеме полета в космос, стремление поставить ее на твердую научно-техническую и народно-хозяйственную основу, убежденность в скором осуществлении внеземных путешествий. Кондратюк считал необходимым в первую очередь "овладеть ресурсами, с помощью которых можно будет самым коренным образом улучшать условия существования на земной поверхности, — проводить мелиорацию ее в грандиозных размерах, осуществляя в недалеком будущем ... изменение климата целых континентов". С этой целью предлагалось воспользоваться космическими зеркалами.

С началом осуществления американских лунных экспедиций имя Кондратюка приобрело мировую славу. В 1969 г. журнал "Лайф" поместил статью "Как никем не признанная идея превратилась в "лунный экскурсионный модуль". Публикация заканчивалась неожиданным признанием подавшего эту идею Джона Хуболта. Наблюдая за стартом очередного "Аполлона", американский специалист думал о другом инженере, к чьей мечте остались глухи скептики. Хуболт прочел совсем недавно историю Юрия Кондратюка, русского механика-самоучки, рассчитавшего примерно 50 лет назад, что встреча на лунной орбите — наилучший способ для посадки на Луну... "Мой Бог, он шел тем же путем, что и я, — говорит Хуболт. — Думая об этом, я не мог сдержать своих эмоций".

Проведение лунной экспедиции по схеме, упомянутой в блокноте Шаргея от 1917 г., определило успех программы "Аполлон". Она длилась до 1972 г. В том же году исполнилось 75 лет со дня рождения Кондратюка. Академия наук СССР, еще в 1964 г. издавшая его работы в сборнике трудов пионеров космонавтики, отметила юбилей довольно скромным собранием научной общественности. Выступивший с докладом академик В.П. Глушко обстоятельно рассмотрел творческое наследие Ю.В. Кондратюка, скупо сказав о жизненном пути, ввиду "многих неясностей, противоречивых данных" в биографии юбиляра. Глушко в числе посвященных знал его истинное имя, был осведомлен о белогвардейском прошлом и судимости.

График траектории спуска космического планера по расчетам Ю.В. Кондратюка (пунктиром показано торможение в плотных слоях атмосферы американского корабля типа "Спейс Шаттл")

В выяснении биографии Кондратюка на первом месте стоит Б.Н. Воробьев — историк авиации и космонавтики, которому в 1938 г. ученый передал на хранение свой архив. К его обработке и опубликованию приступили лишь в начале космической эры (работу возглавил руководимый В.Н. Сокольским сектор авиации и космонавтики Института истории естествознания и техники АН СССР). Параллельно началось исследование биографии. Большой вклад в это внес двоюродный брат ученого А.В. Даценко. Последний раз они виделись в 1918 г., когда сам был ребенком. Даценко считал, что брат погиб на гражданской войне. Не знал он и о проживавших в Киеве родной сестре и мачехе брата. Они же хранили тайну смены фамилии, опасаясь возможных последствий. Многих родственников и давних знакомых ученого разыскал Б.И. Романенко — его коллега по работе в 40-е годы. Потребовалось несколько лет, чтобы выяснить обстоятельства превращения Шаргея в Кондратюка. Но долго еще цензоры держали настоящее имя пионера космонавтики под запретом. Не мог его преодолеть и Б.В. Раушенбах — председатель созданной при Академии наук Комиссии по разработке научного наследия пионеров освоения космического пространства. В 1985 г. имя А.И. Шаргея не попало в энциклопедию "Космонавтика".

Мы могли в то время знакомиться с биографией знаменитого соотечественника по передачам зарубежных радиостанций и эмигрантским изданиям, сообщавшим подлинные факты вперемежку с вымыслами. Только в июне 1987 г. на торжествах в Полтаве по случаю 90-летия со дня рождения пионера космонавтики огласили его истинное имя. Собравшимся был показан фильм о жизни Александра Игнатьевича Шаргея "Что в имени тебе моем", снятый режиссером М.Ф. Шаровым по сценарию летчика-космонавта В.И. Севастьянова. Биография Шаргея — Кондратюка перестала быть тайной.

В.И.ПРИЩЕПА