Торжество советской науки

Нет страны, нет такого города и даже маленького селения в Европе или Америке, в Азии или Африке, в Австралии или самой маленькой зимовки в Арктике, где с живейшим интересом не говорили бы о тебе, ракета. Если могли бы мы заглянуть в избушку лесоруба на берегу Юкона, или в юрту чабана на высокогорном джайляо Тянь-Шаня, или в тесный и душный кубрик норвежского рыболовецкого траулера, — везде услыхали бы мы разговор о советской космической ракете.

Ты явила такую силу, такую мощь, что ошеломила народы, и своим космическим полетом рассказала всему миру, как дважды рождалась ты: в мрачном и темном каземате Петропавловской крепости, где осужденный на смерть Николай Иванович Кибальчич перед казнью разработал и начертил крылатую ракету, и как ты вторично родилась в бедном домике с мезонином на тихой калужской улице, поросшей «аптекарской ромашкой». Тебя умерщвляли перепуганные церковники и чиновники от науки. Только Октябрь, только Советская власть, только Коммунистическая партия открыли тебе путь в небо, и только благодаря им все, что мешало, что не позволяло тебе взлететь, рухнуло, расступилось.

Революция вошла в тихий домик Циолковского, она протянула ученому свою руку на крепкую дружбу и тут же, без лишних слов, сделала все то, о чем и не смел даже мечтать великий ученый: его труды были изданы и стали достоянием народа, а ему были созданы все условия для работы.

Автору этих строк посчастливилось быть у Константина Эдуардовича Циолковского и слушать его. С величайшим волнением вспоминаю я рассказ старого ученого о том, как вскоре после революции в его старый домик пришли люди в шинелях и рабочих куртках. Гости сняли шапки, долго вытирали ноги и прошли к ученому. Впереди шел комиссар. Он представился и сказал, что имеет предписание из Москвы оказать помощь Циолковскому. Солдаты и рабочие стояли с винтовками в руках и внимательно слушали. Потом они бережно собрали и унесли в типографию рукописи и так же бережно и осторожно приносили отпечатанные книги. Правда, бумага была шершавая, плохая, но другой тогда вообще не было.

Бледный, с впалой грудью, с седой бородой, в простых железных очках, Циолковский сидел в стареньком кресле и вспоминал о тех днях. Сказав несколько слов, Циолковский подносил к уху жестяной раструб и слушал, что скажу ему я. А я просил об одном: чтобы Константин Эдуардович как можно подробнее рассказал о помощи, которую оказала ему революция, партия.

— Книги издавал прежде я сам, на свои средства, — говорил Циолковский, — сам распространял их. Каждую копейку считал, но какие были у меня средства! Не хватало их, не все мог напечатать. Спасибо сынам: пришли и помогли. Книги теперь народ увидел.

Помолчав и внимательно посмотрев на меня из-под густых бровей, Циолковский заметил:

— Как они слушали! Это замечательно, как они слушали. Попросили солдаты лекцию им прочитать. Пришли, а помещение нетопленное, холодное. Сели они, а с винтовками не расстаются. Я им рассказывал, чертил, а сам посматривал на солдат, и тепло мне становилось: никогда я не видел таких внимательных слушателей. Потом вопросы задавали, и я понял, что их очень заинтересовала ракета, что они готовы хоть сейчас лететь на Луну. Понял, что этим людям ракета по душе и полет в космос по плечу.

В год революции, когда было свергнуто самодержавие, в нашей стране, кроме К. Э. Циолковского, над созданием реактивного двигателя работали Ф. А. Цандер, Ю. В. Кондратюк и другие ученые. И это знаменательно. Часть старой интеллигенции бежала тогда за границу, призывая оттуда оставшихся на родине друзей и знакомых следовать их примеру, а те, кто остался в Москве и Петербурге, не всегда помогали большевикам.

Ленин, партия делали все, чтобы объединить ученых, деятелей культуры и техники, убеждали их, призывали идти в жизнь, быть с народом. С первых дней революции, в разгар гражданской войны, Ленин принимал все необходимые меры для спасения научных лабораторий, будил в ученых желание продолжать свои работы и через А. М. Горького трогательно заботился об их быте. В ту пору великий Тимирязев личным примером показал, как нужно служить революции. И Циолковский, продолжавший жить в Калуге, верно работал на пользу Советской власти. Он чувствовал помощь и внимание партии, это пробуждало в нем новые силы, вызывало взлет научной фантазии, смелой мечты, и он трудился самозабвенно.

Прав, прав был Циолковский! Сама идея сверхскоростного реактивного полета, идея изучения и освоения космоса явно пришлась по душе великому народу — творцу нового мира.

Когда будет написана обстоятельная история развития советского ракетостроения, — ее с нетерпением ждут миллионы читателей во всем мире, — то в ней со всеми подробностями раскроется блистательный путь советской ракеты от ее колыбели до Луны.

Но даже вспоминая лишь некоторые эпизоды, связанные с этой историей, и имена лишь некоторых наших ученых, мы радуемся и волнуемся, утверждаясь в мысли, что все поразительные успехи советской астронавтики были бы невозможны, не свершись в нашей стране Великая Октябрьская революция, социалистическая индустриализация, коллективизация сельского хозяйства...

С первых дней революции замечательный ученый Ф. А. Цандер разрабатывал проект реактивного двигателя и межпланетного самолета. В 1920 году он выступил со своим проектом межпланетного корабля на конференции изобретателей Москвы. Владимир Ильич Ленин заинтересовался этим проектом и обещал ученому поддержку.

Интерес к проблемам реактивного полета рос с каждым годом, и в 1924 году в Москве было создано Общество по изучению межпланетных сообщений, в президиум которого вошли К. Э. Циолковский, Ф. Э. Дзержинский, Ф. А. Цандер.

Символично, что в год начала первой пятилетки, когда зажигались огни Магнитки и Кузнецка, Горьковского автогиганта, «Ростсельмаша», Днепрогэса, когда ощутились могучие шаги строителей социализма, в Ленинграде была организована осоавиахимовская лаборатория реактивных двигателей. Для проведения испытаний своих ЖРД — жидкостно-реактивных двигателей — молодые ученые получили... Петропавловскую крепость. Ученые не раз приходили тогда в темную и мрачную камеру, в которой Кибальчич разрабатывал проект своей ракеты, поклонялись камням, видевшим, как при тусклом свете свечи чертил и писал узник. Жизнь столкнула прошлое с настоящим, и встречи молодых энтузиастов-«ракетчиков» с тенью Кибальчича были поистине знаменательными.

Ленинградские ракетостроители создали свой первый жидкостно-реактивный двигатель — «ОРМ-1». После стендовых испытаний за стенами Петропавловской крепости ученые перебрались на полигон и там, среди земляных валов, обложенных дерном, на специальном деревянном помосте установили металлический стол. На столе появился двигатель «ОРМ-1». Ученым нужно было провести «огневое» испытание двигателя, чтобы проверить, как работают на жидком окислителе и жидком горючем камера и сопло. Двигатель разлетелся вдребезги...

Так начинала ракета свои «первые шаги». Но неудачи и недостатки этого огневого крещения ракетчики изучили и учли, и никогда уже больше не случалось на испытаниях подобных инцидентов.

Созданием реактивного двигателя успешно занимались московские осоавиахимовцы. В 1931 году в Москве и Ленинграде были созданы группы по изучению реактивного движения — ГИРД. Среди московских гирдовцев выделялись Ф. А. Цандер, Ю. В. Кондратюк, М. К. Тихонравов, И. А. Меркулов. В их распоряжении был подвал, в котором они устроили лабораторию; для огневых испытаний своими силами они создали «полигон» в лесу — выкопали на поляне яму и окружили ее земляным валом.

Чтобы не распылять силы, в 1932 году Осоавиахим принял решение объединить группы по изучению реактивного движения, и ленинградцы, закрыв свою лабораторию в здании Адмиралтейства — под самым золотым шпилем — и испытательный стенд в Петропавловской крепости, перебазировались в Москву.

Двадцать шесть лет назад, 17 августа 1933 года, стартовала первая советская ракета с жидкостно-реактивным двигателем. Весила она всего лишь 20 килограммов и взлетела на 4 500 метров. Но маленькая, тщедушная на вид ракетка как бы увлекала за собой целую вереницу других, самых различных конструкций, более мощных ракет.

Жидкостно-реактивный двигатель... Что это такое?

В первых ракетах в качестве топлива использовался порох. Но уже в памятном 1903 году, когда К. Э. Циолковский издал свой классический труд «Исследование мировых пространств реактивными приборами», он предложил для космического полета не примитивную пороховую ракету, а жидкостный реактивный двигатель. Твердое топливо, любое самое сильное взрывчатое вещество выделяет на килограмм веса значительно меньше энергии, чем обыкновенное жидкое горючее, например, бензин, спирт или даже керосин. Кроме того, твердое топливо, такое, как порох, быстро расходуется. Иное дело, когда в камеру сгорания ракеты равномерно подается жидкое топливо и окислитель: ракета в таком случае может следовать до тех пор, пока будет в ее баках горючее. Вот эти обстоятельства и привели к тому, что восторжествовал ЖРД.

Мне представилась возможность присутствовать при запуске одной из первых советских ракет. Создатель ее, М. К. Тихонравов, молчаливый, спокойный человек, провел меня к стенду. Я увидел железобетонную плиту и на ней ракету. Ракета показалась мне тогда верхом совершенства. Перед этим я был у Циолковского в Калуге, слушал его поразительный рассказ о будущих полетах на ракетных космических поездах на Луну и на Марс, об искусственных спутниках Земли, в которых будут жить люди, обеспечивая прием и отправку «лунных поездов» в космос, о «небесных городах» — гигантских спутниках с населением в несколько тысяч человек, — и под впечатлением всех этих удивительных рассказов ученого находился в радостно-возбужденном состоянии. И вот... передо мной тускло сиявшая металлом ракета. Конструктор нежно погладил ее рукой и сказал:

— Она еще малютка, но придет время, и ракета повзрослеет и полетит далеко-далеко, в космос.

Я тоже дотронулся до ракеты, поласкал ее, почувствовал ладонью холод металла, но от волнения меня бросило в жар. Неужели я дотронулся до будущего?

Помощники конструктора готовили ракету к старту. Все, что они делали, было внешне буднично и просто, но вся необычайность обстановки уносила мои мысли в будущее.

— Пойдемте, — тихо сказал М. К. Тихонравов. — Пора...

И вместе со всеми, кто был тогда на старте, мы ушли в подземное сооружение. Как бешено колотилось сердце, как жадно ловил я каждое движение, каждое слово окружающих!

Мне разрешили прильнуть к корабельному перископу, приспособленному ракетчиками для наблюдений за стартом. Включили рубильник. Я помню только одно: что-то сверкнуло, взвился огненный смерч, и испытатели побежали из подземного убежища на стартовую площадку. Высоко в небе исчезала ракета...

Из довоенной летописи ракетоплавания следует отметить 5 апреля 1936 года, когда стартовала ракета АВИАВНИТО на жидком топливе. Это была уже явно «повзрослевшая» ракета: она весила 97 килограммов.

19 мая 1939 года под Москвой, на станции Планерная, осоавиахимовцы наблюдали за пуском первой в мире двухступенчатой ракеты конструкции И. А. Меркулова. Игорь Алексеевич Меркулов построил и первый в мире прямоточный воздушно-реактивный двигатель (ПВРД) для самолета. Его двигатели были установлены замечательным советским конструктором Н. Н. Поликарповым на самолете «И-15».

Январь 1940 года выдался морозным. На Центральном аэродроме имени М. В. Фрунзе в Москве на заснеженной взлетной полосе готовили к старту истребитель «И-15». Около него толпились любопытные механики и мотористы: под крыльями истребителя были установлены такие диковинные, похожие на трубы два прямоточных воздушно-реактивных двигателя! Летчик П. Е. Логинов сел в кабину, запустил ПВРД. Послышался рев, свист, гул. Самолет взлетел.

А через месяц произошло еще более поразительное событие. Биплан забуксировал в воздух необычайный планер. Пилот В. П. Федоров произвел на заданной высоте отцепку и включил на планере жидкостно-реактивный двигатель. Из сопла вырвались струи раскаленных газов, и первый в мире ракетопланер начал свой беспримерный рейс. Крылатая ракета весила уже 700 килограммов, размах ее крыльев достигал 17 метров — это была большая, великолепно сконструированная ракета!

Некоторые эпизоды и факты, взятые из предвоенной истории ракетоплавания, показывают, как самобытно развивались отечественная наука и техника реактивного полета, какое множество талантливых людей принимало в ней участие. И нет ничего удивительного в том, что в годы Великой Отечественной войны на фронтах уже действовали знаменитые «Катюши» — наша советская реактивная артиллерия, ввергавшая врага в ужас и панику.

В 1942 году, в трудную пору войны, летчик-испытатель Григорий Бахчиванджи поднял в воздух реактивный самолет конструкции В. Болховитинова. Комсомолец-пилот при испытании нового самолета погиб, как герой. Но ни его гибель, ни катастрофа с самолетом не остановили советских ракетчиков. В год победоносного завершения Отечественной войны — в 1945 году — на испытательных аэродромах появились первые советские реактивные истребители «ЯК-15» и «МИГ-9». Через год их увидели тысячи и тысячи москвичей на авиационном празднике в Тушине. Каждый, кто наблюдал за стремительными полетами алых ракет, понимал, что в жизни наступила та новая эпоха, которую задолго до этого пророчески видел К. Э. Циолковский. «На смену эре самолетов винтовых, — говорил гениальный ученый, — придет эра аэропланов реактивных».

Сейчас высокое наше небо бороздят бесчисленные реактивные самолеты. Первый в мире пассажирский реактивный воздушный лайнер «ТУ-104» явился на аэродромы Англии, Франции, США и многих других стран как вестник огромных успехов советской науки и техники, как глашатай новой эры реактивных аэропланов. Мне привелось лететь на «ТУ-104» первым рейсом по первой в мире международной пассажирской реактивной авиатрассе Прага — Москва — Пекин. Я видел, с каким восторгом и удивлением смотрели иностранные пассажиры на «стрелу стратосферы» — на наш «ТУ-104».

— Нам всегда говорили, что ваша страна отсталая, — сказал мне молодой англичанин, летевший из Лондона в Пекин, — и вдруг так неожиданно я вижу превосходную машину, и не одну, а несколько. В Праге я видел, как прилетел такой же ваш «ТУ», на каком мы собирались лететь в Пекин. Еще несколько машин я видел в Москве и даже в Иркутске, что означает: вы организовали массовое производство реактивных пассажирских самолетов. Это — чудо!.. Пролетев на вашем прекрасном самолете через всю вашу огромную страну, — добавил англичанин, — я узнал о вас и о вашей жизни столько, что теперь никогда не буду верить тому вздору, что пишут о вас наши газеты.

Если «ТУ» смог ошеломить народы, то помните, что наделал два года назад, 4 октября 1957 года, первый советский спутник! Его радиоголос — «бип-бип-бип» — зазвучал над всей планетой. Его увидели на всех континентах, на всех островах. Он появлялся то над Южной Америкой, то над Африкой, то над Китаем, то над Австралией. Он неутомимо опоясывал своими трассами земной шар, неся людям вести о том, что происходит в верхних слоях атмосферы. Но это были не только метеорологические новости.

Бесценно научное значение запуска первого в мире искусственного спутника Земли. Не менее важно и его политическое значение: мир узнал с помощью спутника большую правду о силе и мощи Советской страны, о ее выдающихся достижениях в области науки и техники. Спутник поведал человечеству правду о мирных устремлениях советских людей, об их желании изучать космос во имя человека, ради его блага. Спутник как бы пробил «железный занавес», созданный буржуазной пропагандой.

Всеобщее радостное возбуждение, вызванное первым спутником, неизмеримо возросло и, казалось, достигло апогея, когда в небо, еще выше, поднялся второй спутник. Он был тяжелее и больше первого, но главное, он нес в своей герметической кабине первое живое существо — собаку Лайку!

С запуском первого спутника человечество сразу выучило новое русское слово «спутник». После запуска второй «небесной лаборатории» люди Земли выучили еще одно русское слово: «Лайка».

Наконец, вслед за двумя спутниками поднялся третий — самый мощный, объемистый, самый тяжелый спутник, совершающий и сейчас свои рейсы вокруг планеты. Кроме того, в минувшие год-два производились многочисленные запуски геофизических ракет; на большие высоты поднимали собак, и четвероногие воздушные путешественники, возвращаясь на землю в специальных контейнерах с парашютами, приносили важные вести из верхних слоев атмосферы. Советские ракеты запускались из глубин Арктики и с борта экспедиционного корабля «Обь» в водах Антарктиды: так широк был фронт наступления советской науки на космос.

Тридцать лет назад, когда только начиналась первая пятилетка, была создана лаборатория реактивных двигателей Осоавиахима. С ростом страны росла и реактивная техника. Она достигла исключительных успехов. И вот кремлевские куранты пробили полночь, возвестив о наступлении нового, 1959 года — первого года великой семилетки. А на следующий день, 2 января 1959 года, стартовала первая советская космическая ракета. Она пролетела колоссальное расстояние и, пройдя всего в 7 500 километрах от Луны, устремилась к Солнцу. Вскоре советская космическая ракета стала его десятой планетой-спутницей.

Сознание подсказывало: близок, теперь наверняка близок день, когда советский человек «дотронется» до Луны.

На Луну! Это ли не фантастика?!

Вспомним, сколько веков, вернее, сколько тысячелетий мечтали люди о полете на Луну! Первыми на нее прибыли... писатели, вернее, их литературные герои.

Еще не было ни космических ракет, ни искусственных спутников Земли, а люди уже читали:

«К четырем часам утра на пятидесятой параллели наших героев отделяли от Луны всего шестьсот километров. С левой стороны от них тянулась горная цепь самых причудливых очертаний, залитая ярким солнечным светом. С правой — напротив — зияла черная впадина, наподобие мрачного бездонного колодца, вырытого в почве Луны.

Нигде никаких следов работы человека. Никаких развалин, свидетельствующих о его существовании. Никаких признаков животных, никаких указаний на присутствие хотя бы низших организмов. Никакого движения. Ни следа растительности...

После обзора лунных материков взгляд устремляется к ее более обширным морям. Эти моря своим положением, очертаниями и внешним видом не только напоминают земные океаны, но так же, как и на Земле, занимают большую часть лунной поверхности. Однако «моря» и «океаны» не заполнены водой, это просто низменности...»

И путешественники с Земли, летевшие над лунной поверхностью, рассматривали то «море» Ясности, то безбрежное «море» Спокойствия, то «море» Плодородия, «море» Туманов и «море» Дождей...

Это Жюль Верн так подробно, так научно добросовестно и так уверенно описывал и зияющие на лунной поверхности глубокие трещины, и гигантские кратеры вулканов, и безводные «моря», и пепельно-серую, с причудливыми оттенками почву Луны, и мгновенно наступающие дни и ночи без чарующих земных рассветов и зорь, и столь же мгновенные переходы от дневного жара к жестоким холодам лунной ночи.

Народная фантазия уносила человека на Луну и за тысячи лет до Жюля Верна.

И вот свершилось! Сбылись вековые мечты человечества.

12 сентября 1959 года с Советской земли устремилась ввысь вторая космическая ракета, нацеленная на Луну. Пройдя огромное расстояние, через полтора суток, 14 сентября в 0 часов 02 минуты 24 секунды, ракета достигла космической соседки Земли.

Так двумя запусками космических ракет было ознаменовано начало семилетки.

Так решения XXI съезда КПСС, в которых была разработана и программа изучения космоса, блестяще претворяются в жизнь.

С той памятной ночи с 13 на 14 сентября, когда человечество не спало и с величайшим вниманием ждало сообщений о завершающей стадии полета ракеты на Луну, прошли недели. Но из памяти не исчезают и сейчас самые мельчайшие подробности тех часов, когда волнение охватило страну, лишило людей покоя, заставляло их все время слушать радио и смотреть на экраны телевизоров. Помните, как изменился голос диктора, когда он сообщил, что ракета выпустила натриевое облако и его отчетливо видят в свои телескопы астрономы! А когда пробила полночь и отзвучала Красная площадь, как, затаив дыхание, ждали все мы, что же скажет диктор! И как радостно вздохнули миллионы людей, не спавших в ту ночь, когда диктор, ликуя, объявил: «Прилунились!»

И полетело по всему миру новое русское слово — «прилунились». Да, да, прилунились, «дотронулись» своими руками до лунной, поверхности, и на память о выдающемся научном подвиге оставили там, на Луне, вымпелы Советского Союза.

«Удивительно», «непостижимо», «чудесно», «фантастично», «сказочно» — как только не оценивали газеты историческое событие! И неизменно обозреватели и комментаторы вынуждены были говорить о расцвете социалистической страны, о развитии советской науки и техники.

Да, только построение социализма в нашей стране, только победы индустриализации, раскрепощение партией народных талантов, расцвет духовной жизни общества обеспечили взлет гигантской ракеты.

Как бы продолжая ее исторический рейс, но только не в космосе, а в пределах земной атмосферы, крылатый турбореактивный корабль «ТУ-114», поднявшись с московского аэродрома, устремился в стратосферу, махнул за синь Атлантики и приземлился на аэродроме в Вашингтоне. Никита Сергеевич Хрущев прибыл в Америку с миссией доброй воли, мира и дружбы. При встрече с Президентом США Дуайтом Эйзенхауэром Никита Сергеевич Хрущев преподнес ему точные копии вымпелов Советского Союза, доставленных на Луну советской космической ракетой. И эти два почти одновременных путешествия вымпелов — на Луну и в Америку — как бы объединили два выдающихся события: запуск научной ракеты с мирными целями на ближайшее к земле небесное тело и визит с миссией мира и дружбы главы Советского правительства Никиты Сергеевича Хрущева в Соединенные Штаты Америки.

Просматривая сейчас американские газеты той поры, видишь, какое огромное впечатление произвела вторая советская космическая ракета на Соединенные Штаты Америки. Ученые, обозреватели, писатели, видные общественные деятели наперебой отмечали исключительную мощность двигателей ракеты, управляемость ее в полете, точность выведения ракеты к цели. Пожалуй, точность попадания в Луну и произвела наибольшее впечатление на жителей Штатов. Если вспомнить, что американская космическая ракета, запущенная на Луну, после серии неудач наконец вырвалась в космос и прошла мимо Луны на расстоянии более 50 тысяч километров, то будет вполне понятен пристальный интерес американцев к точности запуска и точности попадания советской ракеты в Луну.

Трудно и сложно было запускать первый искусственный спутник Земли, весивший 83 с небольшим килограмма. Было известно, что он не пробьет всю толщу воздушной оболочки Земли, а совершит свои трассы лишь на высоте примерно в 950 километров. Но каковы должны быть сложности и трудности запуска гигантской космической ракеты, у которой вес одной только последней ее ступени составил 1 472 килограмма — и это без топлива! Путь ее исчислялся уже не сотнями, а сотнями тысяч километров!

Но дело не только в весе и объеме ракеты, в ее форме, хотя, естественно, все это и имеет огромное значение. Трудность абсолютно точного запуска заключалась еще и в том, что колоссальный «лунник» нужно было запустить с вращающейся вокруг своей оси Земли, совершающей в то же время движение вокруг Солнца, во вращающуюся Луну, идущую по своему пути вокруг Земли.

Ученые, производившие расчеты траектории полета «лунника», должны были решить исключительной сложности уравнение с великим множеством неизвестных — им нужно было учитывать воздействие на ракету силы земного притяжения, притяжения Луны и других небесных тел, помнить о скорости вращения Земли и скорости вращения Луны, о движении обоих небесных тел в космическом пространстве. Специальный вычислительный центр, оснащенный сверхскоростными электронными счетно-вычислительными машинами, дал точные рекомендации, какую следует избрать траекторию полета ракеты.

Траектория была принята «составной»: в первую часть ее входил участок разгона, на котором под действием тяги двигателей ракета была выведена в определенную точку пространства, получив при этом определенную скорость; вторая часть траектории состояла из участка свободного полета ракеты, когда она, получив необходимую космическую скорость, шла по инерции с выключенными двигателями последней ступени, целиком подчиняясь законам небесной механики.

Представим теперь на минуту условия, в которых происходил запуск «лунника». Гигантская многоступенчатая ракета стояла на стартовой площадке. Ее сверхмощные двигатели, как известно, в момент запуска способны развить такую энергию, которую не может дать ни одна электростанция мира. Если бы мы посмотрели на ракету, то удивились бы: куда же она была нацелена? На Луну? Нет! «Лунник» был нацелен в ту часть неба, где в то время не было никакой Луны. В чем же дело?

«Стрелять» прямо в Луну, когда она видна и является прямой целью, при расстоянии, превышающем 300 тысяч километров, — значит неизбежно промахнуться: ракета, пройдя свой огромный путь, прибудет к месту встречи с Луной, когда Луна уже уйдет по своей орбите далеко от этой точки. Значит, нужно «стрелять» в цель, не видя ее, упреждая ее.

Установлено, что полет к Луне может продолжаться либо полсуток, либо полтора суток, либо двое с половиной суток, и так далее. Ученые должны были выбрать наиболее выгодный вариант. В самом деле, чтобы ракета прошла все расстояние от Земли до Луны всего за полсуток, она должна развить чрезвычайную, сверхбольшую скорость на первой стадии своего полета. А это неизбежно повлечет за собой необходимость значительно увеличить мощность двигателей и, следовательно, повысить расход топлива. В конечном счете потребуется увеличение веса и объема всей ракеты. Этот вариант экспресс-полета сегодня невыгоден.

Тогда, может быть, лучше всего запустить ракету с расчетом ее прибытия на Луну через двое с половиной суток? Но при этом варианте возникнет другая трудность: нужно будет с чрезвычайной точностью выдерживать направление полета в самом конце участка разгона, чтобы затем в течение длительного пути ракеты не произошли отклонения и потеря скорости. А малейшая ошибка в расчете скорости полета — хотя бы на один метр в секунду, то есть на 0,01 процента от величины полной скорости, неизбежно привела бы к отклонению ракеты от точки ее встречи с Луной на... 250 тысяч метров.

Быстродействующие электронные машины координационно-вычислительного центра «порекомендовали» наиболее выгодное время полета в полтора суток, которое и было подтверждено историческим рейсом.

Мало было определить траекторию и время полета. Нужно было еще сделать все, чтобы ракета смогла доставить на Луну максимально возможное количество полезного груза, израсходовав при этом минимально возможное количество топлива.

Если запустить ракету с тем, чтобы она двигалась на первом участке разгона с наименьшим углом по отношению к земной поверхности, то благодаря этому потеря скорости будет сведена к минимуму, а это даст возможность увеличить полезный груз космической лаборатории и сократить расход топлива. Стоит произвести запуск чуть позже расчетного времени или чуть раньше — и все изменится: ракета пойдет по «невыгодной» траектории, влекущей потерю скорости. Естественно, потребуется увеличение мощности двигателей и расхода топлива, что, конечно, сократит вес полезного груза.

Точность! Высшая точность во всем!

Каждый, кто был связан с запуском ракеты, отлично знал: задержка или ускорение старта хотя бы на 10 секунд приведет к смещению точки встречи ракеты с Луной на 200 тысяч метров.

Но как бы высока ни была точность во всех расчетах, она не дала бы желаемых результатов, если бы высшему классу точности не соответствовало исключительно высокое качество всех деталей самой ракеты.

Никита Сергеевич Хрущев рассказал в Америке о том, как за неделю перед запуском «лунной ракеты» стали проверять ее аппаратуру и приборы и установили, что они работают не совсем точно. Тогда, чтобы не рисковать, ракету «отставили» и на ее место привезли другую, которая и отправилась потом в свое историческое путешествие. Этот эпизод, рассказанный Н. С. Хрущевым, показывает колоссальные возможности нашего ракетостроения и заботу ученых о точности в расчетах и о высоком качестве самой ракеты.

Не нужно обладать особым даром воображения, чтобы представить себе, из какого множества деталей состоит космическая ракета: тут и двигатели, и емкости для горючего, тут и сложнейшие радиотехнические средства, и система управления, и научные приборы, и многое, многое другое. Тысячи и тысячи деталей! И стоит одной из них сломаться, как вся гигантская система выйдет из строя или, во всяком случае, перестанет точно подчиняться воле человека.

Из сообщений печати известно, как часто неудачи постигали американских ученых при запусках ракет — ракеты или взрывались на старте, или из-за неисправности аппаратуры отходили от заданной траектории и исчезали в океане...

Было время — и это время было совсем недавно, всего лишь 42 года тому назад, — когда в нашей стране большинство не знало грамоты, миллионы людей вместо подписи ставили гусиным пером крестик или отпечаток своего большого пальца; деревня жила по петухам, город — по ходикам; мерили все «на глазок», а то, «для верности», — пятерней или лаптем.

Страну деревянную, отсталую, нищую, партия Ленина превратила в страну металлическую. Народ читает Ленина и Толстого. Часы с секундной стрелкой давно вошли в быт. Сверхвысокие скорости стали обычными скоростями. Советские люди вторглись в микромир и в космос. Промышленность выпускает такого высокого класса электронные вычислительные машины, такие жаропрочные сплавы, такое высококалорийное топливо, такие сложнейшие приборы и аппараты, которые позволили запустить с нашей, с Советской земли, один за другим первые в мире искусственные спутники, баллистические и космические ракеты. Советские люди первыми отправили свою космическую ракету на Луну.

Не ради военных авантюр, а ради всечеловеческого блага ушла она к Луне. Стерилизация ракеты, уничтожение на ее поверхности и приборах всех земных микробов — вот простой гуманный акт, лучше всех показывающий мирное желание советских ученых всесторонне изучить ближайшее к Земле небесное тело. Как же тут не вспомнить «грозные» призывы некоторых чрезмерно воинственных заокеанских генералов поскорее «смазать Луну по морде атомной бомбой», чтобы «обогнать русских» и показать свою силу.

Почитайте недавно изданные за океаном номера некоторых газет и журналов, где высказывались предложения превратить Луну в ракетно-атомную базу, использовать ее для военных наблюдений, угрожать с нее оружием. Как все это чуждо мирным, благородным устремлениям советских ученых!

Прорыв в космос, появление советской ракеты на Луне уже сейчас дало науке такое множество важных сведений, что расшатаны и отброшены многие старые представления о строении мироздания. Каждый помнит, как на уроках в школе нам сообщалось, что Земля окружена воздушной оболочкой толщиной в 300 километров. А теперь открыт разреженный газ с чрезвычайно изменчивыми свойствами на высоте 3 тысяч километров от Земли. Следовательно, атмосфера «потолстела» в десять раз. Но космические ракеты принесли ошеломляющее открытие: оказывается, Земля окружена еще облаком заряженных частиц, и это облако простирается в высоту на расстояние до 50 тысяч километров. Таким образом, совсем по-иному нужно рассматривать теперь структуру Земли — это скорее колоссальное газовое облако со сравнительно небольшим твердым ядром — самой Землей — в центре.

Затем выяснилось, что «пустота» космического пространства оказалась совсем не «пустой», а заполненной разреженным газом, пылью, микрометеорами, космическими, рентгеновскими, инфракрасными лучами, солнечными корпускулами, радиоволнами. Лунная ракета принесла еще другие важные новости: Луна не имеет магнитного поля, точно так же, как не имеет она и поясов радиации, зато она, возможно, обладает своеобразной ионосферой.

Первый в мире советский искусственный спутник Земли был запущен 4 октября 1957 года — всего лишь два года тому назад. А ныне советская космическая ракета прилунилась всего в 800 километрах от центра видимого диска Луны, восточнее «моря» Ясности, вблизи кратера Аристил, кратера Архимед и кратера Автолик.

Четверть века назад К. Э. Циолковский воскликнул:

— Сроки меняются!

Меняются сроки, которые определил ученый для отправки космических кораблей в далекие плавания. Таким сроком был установлен Циолковским 2017 год. Но только наступила первая пятилетка, только зажглись огни новых заводов, только дала сталь Магнитка, только заработали турбины величайшей в Европе Днепровской гидроэлектрической станции, только пошли из цехов первые советские автомобили и тракторы, как в этом бурном проявлении свойств нового мира прозорливый Циолковский увидел великое будущее своей страны, великое будущее созданной им новой науки — астронавтики.

Да, сроки меняются!

Еще не утихли радостные волнения после запуска второй советской космической ракеты, донесшей до лунной поверхности вымпелы Советского Союза, как 4 октября 1959 года, во вторую годовщину со дня запуска первого в мире искусственного спутника Земли, с территории Советского Союза стартовала третья космическая ракета.

В стране нашей стало обычаем широко и радостно отмечать знаменательные дни — День шахтера или День железнодорожника, а сейчас сама история выбрала день 4 октября Звездным Днем человечества, Днем космонавтики, ракетоплавания.

Опять человечество подняло голову, чтобы наблюдать за небом, где вновь творились чудеса. И опять все радиостанции ловили сигналы, передававшиеся по сеансам автоматической межпланетной лабораторией.

Если первая космическая ракета в виде «пристрелки», опробования радиотехнических систем, средств управления, расчетов, рекомендованных координационно-вычислительным центром, шла в район Луны и точно пролетела по заданной траектории, то вторая космическая ракета получила уже куда более сложную задачу и блестяще ее выполнила, прилунившись на сравнительно небольшом расстоянии от самого центра видимого диска Луны. А третья космическая ракета ушла с удивительным заданием: подлететь к Луне и описать вокруг нее круг, передать чрезвычайно важные новости и вернуться к Земле.

Многоступенчатая ракета, приведенная в действие могучими двигателями, отправилась в этот поразительно сложный путь. Получив заданную скорость, последняя ступень ракеты вывела автоматическую межпланетную станцию на требуемую орбиту. Ее орбита была рассчитана так, чтобы станция смогла пройти вблизи Луны и облететь ее, увидеть ту, неизвестную нам сторону, которая все еще остается большой загадкой соседнего к Земле небесного тела.

Последняя ступень третьей космической ракеты, вынесшая на орбиту автоматическую межпланетную станцию, весила — без топлива — 1 553 килограмма. Сама станция с научной и радиотехнической аппаратурой, системой автоматического регулирования теплового режима весит 278,5 килограмма да установленные непосредственно на самой последней ступени ракеты научные приборы весят 156,5 килограмма, что в сумме составляет общий полезный вес в 435 килограммов — самый большой полезный вес, поднятый любой из космических ракет.

Как только последняя ступень ракеты доставила автоматическую станцию на орбиту, произошло ее отделение.

Через определенные интервалы радиопередатчики сообщали на Землю сведения о полете, о местонахождении станции, обо всем, что узнали научные приборы. Для действия всей радиотехнической системы станция оснащена солнечными батареями и химическими источниками электрического тока. Солнечные батареи, преобразующие солнечную энергию в электрическую, дают возможность радиопередатчикам регулярно передавать необходимую информацию. Огромный интерес представляет система управления бортовой аппаратурой межпланетной станции с Земли, из координационно-вычислительного центра.

По установленной траектории межпланетная станция облетела Луну, сфотографировала ее невидимую с Земли сторону и вернулась к Земле.

Могучим конем нашей страны назвал на XXI съезде партии товарищ Н. С. Хрущев нашу социалистическую индустрию, тяжелую промышленность, наше машиностроение. Вот куда вынесли наши могучие кони! Вот в какие дали унесли они славу и гордость советского человека!

Запуском третьей космической ракеты с автоматической межпланетной станцией советский народ достойно отметил 42-ю годовщину Октября. И залп ракеты, вынесшей межпланетную станцию в полет вокруг Луны, воспринимается нами как своеобразное продолжение залпа «Авроры» в ту памятную ночь свержения ненавистного старого мира.

Сколько людей в нашей стране гордятся тем, что родились в 1917 году — в год залпа «Авроры»! Сколько людей гордятся тем, что родились в первом году первой пятилетки! Как будут гордиться в будущем те сыны и дочери нашего народа, которые родились в дни запусков «лунных ракет»!

Ровесники великих событий!

Наступит день, когда человек прибудет на Луну. Недалеко время полетов на Марс и Венеру. Будущее мирной советской науки прекрасно.

Сорок два года существования Советской власти — короткий для истории срок. А если вспомнить, что половину этого времени отняли у нас войны, период восстановления варварски разрушенного народного хозяйства, то останется совсем немного лет на мирный созидательный труд. Но и этого ничтожно малого исторического срока оказалось достаточно, чтобы великая сила Коммунистической партии преобразила страну, вырастила новые поколения — поколения строителей коммунизма — и вслед за открытием новой эпохи на земле открыла новую эпоху в космосе.

Прорыв советской науки во вселенную — прибытие ракеты на Луну и облет Луны — означает великое торжество социализма, торжество нашего советского образа жизни, торжество Коммунистической партии, перестроившей всю страну, показавшей, на что способен человек, ставший хозяином своей судьбы.

А прошло всего 42 года!..