После того, как японцы оккупировали Манчжурию, на советско-манчжурской границе начались столкновения. Собственно, они были и раньше и далеко не всегда в конфликтах были виноваты враги по ту сторону границы. Граница большая, охранялась слабо по причине географии и аборигенов, не признающих границ, но сражение при озере Хасан мы пока оставим и сразу перейдём к Халкин-Голу. Это была полномасштабная война.
Битву при Халкин-Голе* в советской/российской историграфии называют пограничным конфликтом или инцидентом, а в Японии именуют 2-й японо-русской войной либо «номонханским инцидентом»**. Но суть не в названии. В нашей кононической истории конфликт описан как нападение агрессивной Японии на братскую Монголию с целью создания плацдарма для нападения на СССР ("в эту ночь решили самураи перейти границу у реки"). Но наши войска разгромили наглых захватчиков на земле и в воздухе ("и летели наземь самураи под напором стали и огня"). Всё было не совсем так.
*Теперь принято писать "Халхин-Гол". Но я старомоден.
**Номонхан Бурд Обо — это каменная пирамида, установленная в качестве пограничного знака в период Юнчжэн династии Цин
В 1932-м на границе с СССР появилось государство Маньчжоу-го, которое не без оснований называют прояпонским и марионеточным. Впрочем, японцы не без оснований называют Монголию просоветской и марионеточной (в СССР также бытовало изречение - "курица - не птица, Монголия - не заграница"). Власти СССР расценивали Монголию даже не как марионеточное государство, а как одну из советских республик, где главной властью был НКВД. А как еще расценить такие факты - в конце июля 1937-го в СССР был арестован как «враг народа» премьер-министр МНР Пэлжидийн Гэндэн, который был расстрелян 26 ноября того же года. В том же 1937-м не стало военного министра МНР, главнокомандующего её армией, Гэлэгжорижайна Дэмида, который за два года до этого приказал монгольским пограничникам не ввязываться в бой с нападавшими японо-маньчжурами. Он был отравлен 22 августа на станции Тайга в Кемеровской области, куда по приглашению маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова прибыл, чтобы принять участие в качестве наблюдателя на армейских учениях. Официальной причиной его смерти стало пищевое отравление. В феврале народный комиссар внутренних дел СССР Л.П. Берия сообщал наркому обороны маршалу К.Е. Ворошилову о проведенных массовых арестах среди начальствующего состава монгольской армии по инициативе министра внутренних и военных дел Маршала МНР Чойбалсана и полномочного представителя Советского Союза в этой стране Скрипко. Среди арестованных оказались заместитель военного министра командарм Дамба, начальник запасов штаба МНПА Намсарай, заместитель начальника политуправления Амор Сайхан, начальник ВВС Шагдыр Сурун, начальник его штаба Мунко, командир 1-й дивизии Тохтохо, командир бронебригады Лхасрун и секретарь Чойбалсана Баир Сайхан. Все они объявлялись участниками контрреволюционного заговора в руководстве монгольской армии. Совершенно схожая картина с обстановкой в СССР!
СССР установил дипотношения с Маньчжоу-го ещё в 1935-м и игнорировать этот факт нельзя. Но большинство стран, например, вся Лига наций и Манчжурию и Монголию считали частью Китая.
Советский Союз и Монгольская Народная Республика подписали Пакт о взаимопомощи в марте 1936-го, который позволил СССР направить войска в Монголию. В том же году Япония подписала в ответ Антикоминтерновский пакт. После полного вторжения Японии в Китай в июле 1937-го Советский Союз отправил в Монголию 57-й особый корпус под командованием Ивана Конева.
Граница между двумя государствами имелась, но была абсолютно условной. На переговорах о демаркации границы японцы предъявили и карты русского геодезического отряда 1906 г, установившего границу по фарватеру Халкин-Гола и китайские карты 1918-го, с тем же самым. Однако на японских и советских картах 20-х годов линия границы очень неопределённым образом проходила в 16 км восточнее Халкин-Гола. Именно так она была отображена на трофейных японских военных картах. В 1935-м между Маньчжоу-Го и Монголией была попытка демаркации границы, но ничего не получилось из-за разногласий и кочевых племён. Тем временем японцы собрались строить железную дорогу через Манчжурию до Байкала, естественно, (как утверждали советские историки), чтобы перерезать нашу единственную железную дорогу на Дальний Восток и оттяпать у СССР всю Сибирь. Но эта проектируемая дорога проходила иногда в 2-4 км от монгольской границы и сама могла быть перерезана в любой момент. Отодвинуть её дальше нельзя было из-за отрогов Хингана, поэтому японцы предложили вернуться к старым картам и считать границей Халкин-Гол, это действительно мощная река, сложная для переправы. Монголы (точнее, СССР), были против. Но всё это лишь повод к войне и этот casus belli нас интересует не очень.
Причины были гораздо сложнее.
Все хорошо понимали, что мир стоит на пороге новой большой войны, в которой одинокая страна будет смята и использована без всяких сентиментов. Шёл срочный поиск союзников, заключались договоры и пакты, бурлили подковёрные игры, дипломаты не знали покоя. Но, чтобы обрести сильных союзников, необходимо самой быть сильной и не на словах, а на деле показать свою боеготовность. И у Японии и у СССР никаких союзников не было. Боеготовность была крайне низкая. У Японии был сильный флот, но её сухопутная армия несла большие потери в Китае, армейская техника устарела. Да что говорить - китайских лётчиков, воевавших с Японией, учили немецкие инструктора, многие ездили на лётную подготовку прямо в Германию, где подучившись в ведомстве Геринга, возвращались в Китай бить японцев. СССР, США, Англия, Франция - все помогали как могли Китаю, делали ставку именно на него и если бы не многолетняя гражданская война на 10 миллионах китайских квадратных километров, японская экспансия в Китае была бы обречена. Япония никак не могла напасть на СССР - настолько плоха была её сухопутная армия, в которой главной силой была верность императору. Император, кстати, был категорически против конфликтов с СССР, но военные считали, что воины могут обрести опыт только в сражениях.
В СССР дела обстояли не лучше. Кровавая мясорубка сталинских репрессий 30-х, выкосивших командные кадры РККА, а также достаточно бездарные действия советских частей на озере Хасан и в других пограничных инциндентах не остались без внимания. В 1938-м СССР испытал настоящий позор - он даже не был приглашён на Мюнхенскую конференцию по разделу Чехословакии, с которой имел договор о взаимопомощи! Весной 1939-го пал последний союзник СССР в Европе - республиканская Испания. Короче, необходимо признать, что битва при Халкин-Голе, в которой погибли несколько десятков тысяч человек - лишь Большие манёвры, демонстрация сил и намерений в преддверии Большой войны. СССР вчистую разгромил японцев на земле, но в воздухе всё обстояло не столь просто.
В январе 1939-го между манчжурами и монголами начались непрерывные стычки, которые в мае переросли в серьёзный пограничный конфликт с вторжением японцев в Монголию и даже форсированию ими Халкин-Гола.
Квантунская армия, которая долгое время находилась в Маньчжурии вдали от Японии, стала в значительной степени автономной и имела тенденцию действовать без одобрения или даже вопреки указаниям японского правительства. В 1939-м она состояла из лучших японских подразделений. Однако западный регион Маньчжоу-Го был гарнизоном относительно недавно сформированной 23-й пехотной дивизии в Хайларе под командованием генерала Мититаро Комацубары и включал несколько маньчжурских армейских и пограничных подразделений, все под прямым командованием Шестой армии. 23-я была самой новой и наименее опытной дивизией во всей Квантунской армии. Вдобавок к этому, 23-я дивизия была оснащена устаревшим оружием. Японские армейские эксперты оценили боеспособность 23-й дивизии как «ниже средней», сравнимую с боеспособностью гарнизонной дивизии, находящейся на оккупационной службе в Китае.
Советские войска состояли из 57-го Особого корпуса, переброшенного из Забайкальского военного округа. Он отвечал за оборону границы между Сибирью и Маньчжурией. Монгольские войска, состоявшие в основном из кавалерийских бригад и лёгких артиллерийских подразделений, проявили себя эффективными и маневренными, но испытывали нехватку бронетехники и состава.
С мая 1938-го командующим советскими войсками и Дальневосточным фронтом был командарм Григорий Штерн.
Бои начались 11 мая 1939-го. Монгольский кавалерийский отряд численностью от 70 до 90 человек вошёл на спорную территорию в поисках пастбищ для своих лошадей. В тот день маньчжурская конница атаковала монголов и отбросила их за реку Халкин-Гол. 13 мая монгольские войска вернулись с подкреплениями, и маньчжурам не удалось их выбить.
14 мая подполковник Яодзо Азума привёл разведывательный полк 23-й пехотной дивизии при поддержке 64-го пехотного полка той же дивизии под командованием полковника Такэмицу Ямагаты на эту территорию, и монголы отступили. Однако монгольские войска вернулись в спорный регион уже с советскими, японцы пытались вытеснить их, но советско-монгольские войска окружили отряд Азумы 28 мая и уничтожил его. Японцы потеряли восемь офицеров и 97 солдат убитыми, а также одного офицера и 33 солдата ранеными.
1 июня 1939-го комкор Георгий Жуков был вызван в Москву, он опасался ареста и допроса НКВД, но вместо этого 2 июня нарком обороны Климент Ворошилов сообщил ему, что Сталин недоволен местным командиром и что он должен отправиться в Монголию, принять командование 57-м особым корпусом и устранить японские провокации, нанеся решительное поражение японской императорской армии.
Обе стороны увеличили свои силы в этом районе. 5 июня прибыл новый командир корпуса Жуков, который перебросил в зону боевых действий дополнительные моторизованные и бронетанковые силы (I армейская группа). Жукова сопровождал комкор Яков Смушкевич со своим авиационным подразделением (есть истребители с ракетами). Заместителем Жукова был назначен корпусной комиссар Монгольской народно-революционной армии Жамянгийн Лхагвасурэн.
27 июня 2-я воздушная бригада японских ВВС нанесла удар по советской авиабазе Тамсак-Булак в Монголии. Удар был отдан Квантунской армией без разрешения штаба Императорской армии Японии в Токио. Стремясь предотвратить эскалацию инцидента, Токио незамедлительно отдал приказ ВВС Японии воздержаться от дальнейших авиаударов по советским авиабазам.
В течение всего июня поступали сообщения об активности советских и монгольских войск по обе стороны реки в районе Номонгана, а также о мелких нападениях на отдельные маньчжурские подразделения. В конце месяца командир 23-й японской пехотной дивизии генерал-лейтенант Мититаро Комацубара получил разрешение «изгнать захватчиков».
Японцы планировали наступление по двум направлениям. Первую атаку должны были провести три полка и часть четвёртого: 71-й и 72-й пехотные полки (23-я дивизия), батальон 64-го пехотного полка и 26-й пехотный полк под командованием полковника Синъитиро Суми (7-я пехотная дивизия). Эти силы должны были переправиться через Халкин-Гол, уничтожить советские войска на высоте Баинцаган на западном берегу, затем повернуть налево и наступать на юг к мосту Каватама. Вторым направлением атаки должен был стать 1-й танковый корпус (отряд Ясуоки ), состоящий из 3-го и 4-го танковых полков, а также части 64-го пехотного полка, батальона 28-го пехотного полка, выделенного из 7-го пехотного, 24-го инженерного полка и батальона 13-го полка полевой артиллерии, все под общим командованием генерал-лейтенанта Ясуоки Масаоми. Эти силы должны были атаковать советские войска на восточном берегу Халкин-Гола и севернее реки Хольстен. Два японских удара должны были соединиться на флангах.
Северная оперативная группа успешно форсировала Халкин-Гол, выбив советские войска с высоты Баинцаган и наступала на юг вдоль западного берега. Однако Жуков, почувствовав угрозу, начал контратаку силами 450 танков и бронемашин. В состав танков входили в основном БТ и несколько Т-26, а бронемашинами служили БА-10 и БА-3/6, которые по броне (6–15 мм) и вооружению (45-мм пушка, два 7,62-мм пулемёта) были аналогичны советским лёгким танкам.
Советские бронетанковые войска, несмотря на отсутствие поддержки пехоты, атаковали японцев с трёх сторон и практически окружили их. Японские войска, ещё более ограниченные в своих действиях наличием лишь одного понтонного моста через реку для снабжения, были вынуждены отступить, вновь переправившись через реку 5 июля.
Тем временем 1-й танковый корпус отряда Ясуока (южная оперативная группа) атаковал ночью 2 июля, двигаясь в темноте, чтобы избежать советской артиллерии на возвышенности западного берега реки. Завязался ожесточённый бой, в котором отряд Ясуока потерял более половины своей бронетехники, но так и не смог прорваться через советскую оборону на восточном берегу и достичь моста Каватама. После того, как советская контратака 9 июля отбросила потрёпанный и истощенный отряд Ясуока назад, он был расформирован, а Ясуока отстранён.
Две армии продолжали сражаться друг с другом в течение следующих двух недель на четырехкилометровом фронте, протянувшемся вдоль восточного берега Халкин-Гола до его слияния с рекой Хольстен. Жуков, чья армия находилась в 748 км от своей базы снабжения, собрал парк из 2600 грузовиков для снабжения своих войск, в то время как японцы испытывали серьезные проблемы со снабжением из-за нехватки аналогичного автотранспорта. В начале июля у японцев было всего 600 грузовиков, а к концу месяца их число выросло до 1000, из которых только 75% были исправны. К 20 августа японцам удалось накопить 2000 грузовиков, доставляющих 1500 тонн снабжения ежедневно, но даже этого было меньше, чем возможности Красной Армии.
23 июля японцы начали еще одну крупномасштабную атаку, отправив 64-й и 72-й пехотные полки против советских войск, оборонявших мост Каватама. В течение двух дней японская артиллерия поддерживала атаку массированным огнем, израсходовавшим более половины их запасов боеприпасов. Атака не смогла прорвать советскую оборону и достичь моста. Японцы вышли из боя 25 июля из-за растущих потерь и истощения артиллерийских запасов. К этому моменту они потеряли более 5000 человек с конца мая, причем советские потери были намного выше, но их было легче восполнить. Битва зашла в тупик.
Ввиду очевидной надвигающейся войны в Европе, и чтобы избежать войны на два фронта, Жуков запланировал крупное наступление на 20 августа 1939 года, чтобы очистить от японцев район Халкин-Гола и прекратить боевые действия. Жуков, используя парк из не менее 4000 грузовиков, перевозивших припасы с ближайшей базы в Чите, собрал мощные бронетанковые силы из трех танковых бригад (4-й, 6-й и 11-й) и двух механизированных бригад (7-й и 8-й, представлявших собой бронеавтомобильные подразделения с приданной пехотной поддержкой). Все советские силы состояли из трех стрелковых дивизий, двух танковых дивизий и еще двух танковых бригад (всего около 498 танков БТ-5 и БТ-7 ), двух мотострелковых дивизий и более 550 истребителей и бомбардировщиков. Монголы ввели в бой две кавалерийские дивизии.
В точке соприкосновения Квантунская армия располагала лишь 23-й пехотной дивизией, которая с различными приданными силами была эквивалентна двум лёгким пехотным дивизиям. Её штаб находился в Хайларе, более чем в 150 км от места боевых действий. Японская разведка работала плохо. Когда началось советское наступление, Комацубара оказался застигнут врасплох.
Чтобы проверить японскую оборону перед главным наступлением 20 августа, советские войска провели три разведки боем: одну 3 августа, а остальные 7/8 августа. Все три были с большими потерями отброшены: советские войска потеряли в общей сложности около 1000 человек убитыми и несколько танков, в то время как японцы потеряли всего 85 человек. Японцы контратаковали и разгромили части монгольской 8-й кавалерийской дивизии, захватив холмистый участок фронта.
До 20 августа крупных боевых действий не было, но потери японцев продолжали расти со скоростью 40 раненых в день. Штабные офицеры Квантунской армии всё больше беспокоились из-за дезорганизованного состояния штаба и подразделений снабжения 6-й армии. Растущие потери означали, что молодой 23-й дивизии придётся набирать, обучать и ассимилировать новое пополнение «на месте». Желание Токио не эскалировать бои на Халкин-Голе позволило СССР не опасаться атаки японцев в других местах.
В 05:45 20 августа 1939-го советская артиллерия и 557 самолетов атаковали японские позиции, что стало первым массированным ударом в истории советских ВВС. Около 50 000 советских и монгольских солдат 57-го особого корпуса атаковали восточный берег Халкин-Гола. Три пехотные дивизии и танковая бригада переправились через реку при поддержке массированной артиллерии и советских ВВС.
Советские бронетанковые части обошли фланги и атаковали японцев с тыла, осуществив классический двойной охват. Когда советские фланги соединились у Номонгана 25 августа, они окружили японскую 23-ю пехотную дивизию. 26 августа японская контратака с целью освободить 23-ю дивизию провалилась. 27 августа 23-я дивизия попыталась вырваться из окружения, но безуспешно. Когда окруженные войска отказались сдаваться, по ним снова ударили артиллерией и авиацией. К 31 августа японские войска на монгольской стороне границы были уничтожены, остатки 23-й дивизии уцелели только на маньчжурской стороне.
Советский Союз и Япония договорились о прекращении огня 15 сентября; оно вступило в силу на следующий день в 13:10.
В японских военных записях сообщалось о приблизительно 20 000 боевых и небоевых потерях, 162 потерянных в бою самолётах и 42 подбитых танках (из которых 29 были позже отремонтированы). Примерно от 500 до 600 японцев и маньчжуров были взяты в плен. Из-за военной доктрины, запрещающей сдачу в плен, большинство этих мужчин были указаны как погибшие в бою для их семей. СССР первоначально утверждал, что у японцев 29 085 потерь, но позже увеличили эту цифру до 52–55 000, а затем до 61 000 в своих официальных летописях.
Согласно медицинским данным 6-й армии, потери японцев составили 7696 убитых, 8647 раненых, 1021 пропавшего без вести и 2350 больных, что в общей сложности составило 19 714 человек. Штаб Квантунской армии и его внутренние записи дали несколько иную цифру: 8629 убитых и 9087 раненых, не считая больных. В сентябре 1942 года японцы установили памятник павшим на Маньчжурском театре военных действий; из них 9471 японец и 202 маньчжура были отнесены к Номонханской кампании, что примерно на 10 процентов больше предыдущих данных.
Жуков сообщил о советских потерях во время последнего наступления (начавшегося 20 августа) в размере 9284 человек, включая 1701 убитых и пропавших без вести и 7583 раненых. В издании работы Кривошеева 2001 года приведены данные о 9703 погибших и пропавших без вести, 15251 раненых и 701 больных, что в общей сложности составляет 25655 человек. Помимо потерь личного состава, советские войска потеряли большое количество техники, включая 253 танка, 250 самолётов (в том числе 208 в бою), 96 артиллерийских орудий и 133 бронемашины. Из общего числа советских танков 75–80% были уничтожены противотанковыми орудиями, 15–20% – полевой артиллерией, 5–10% – зажигательными бомбами, брошенными пехотой, 2–3% – авиацией и 2–3% – ручными гранатами и минами. В ходе боёв было убито и ранено 1559 советских танкистов.
Потери монголов составили 556–990 человек, в том числе 280 убитыми и 710 ранеными. Было уничтожено не менее 11 бронемашин, потеряно 1921 лошадей и верблюдов.
Номонхан стал первым случаем использования авиации в больших масштабах в ходе напряженной битвы для достижения конкретной военной цели. Это сражение сыграло важную роль в последующем поведении Японии во Второй мировой войне. Битва вызвала недовольство Квантунской армией официальных лиц в Токио не столько из-за её поражения, сколько из-за того, что бои были начаты и обострились без прямого разрешения японского правительства. Поддержка перешла к Южной ударной группе, поддерживаемой ВМС, которая хотела захватить ресурсы Юго-Восточной Азии, особенно богатую нефтью и минералами Голландскую Ост-Индию. Масанобу Цудзи, японский полковник, который помог спровоцировать инцидент в Номонгане, был одним из самых ярых сторонников нападения на Перл-Харбор. Опыт советской огневой мощи в Номонгане убедил его не нападать на Советский Союз в 1941 году.
После битвы советские войска, несмотря на победу, в целом показали результаты неудовлетворительные. Красная Армия вступила в битву с очень большим превосходством в технике, численности и огневой мощи, но всё же понесла огромные потери из-за плохого командования.
Григорий Штерн и Яков Смушкевич сыграли важные роли и были удостоены звания Героя Советского Союза. Однако оба они были расстреляны во время репрессий 1941-го. Жуков получил повышение и был переведён на запад, в Киевский округ.
Японцы в результате этой битвы провели несколько реформ: производство танков было увеличено с 500 до 1200 в год в 1939-м. В начале 1941-го был создан механизированный штаб, а в ответ на советскую 45-мм пушку была введена новая 47-мм противотанковая пушка Тип 1.
События выявили серьезную нехватку процедур экстренной остановки кровотечения. Первоначальная японская доктрина прямо запрещала оказание первой помощи сослуживцам без предварительного приказа офицера, а обучение оказанию первой помощи отсутствовало. В результате значительная часть погибших японцев была вызвана кровотечением из необработанных ран. Более того, до 30% от общего числа потерь были вызваны дизентерией, которую японцы считали занесенной советскими биологическими авиабомбами. Чтобы снизить восприимчивость к болезням, будущие японские дивизии обычно включали специализированные отделы профилактики эпидемий и очистки воды. Японские продовольственные пайки оказались неудовлетворительными, как по упаковке, так и по питательной ценности.

Начало 1939-го... Была ли Большая Война в Европе неизбежна?
Да.
Гитлер был на вершине успеха. Без единого выстрела Германия вернула Рейнскую область, Саар, присоединила Австрию и Судеты, уничтожила безработицу и внутренних врагов, отвергла всяческие запреты, провела Олимпийские игры, вновь выбилась в мировые державы. Однако впереди были ещё 3-4 задачи, которые нельзя было решть без войны. Несколько миллионов немцев всё ещё жили за границей и их надо было воссоединить. Восточная Пруссия была отрезана и зимой туда было вообще добраться трудно. Необходим был реванш над Францией, чтобы смыть пятно поражения в 1918-м. Конечно, неплохо бы ещё "жизненного пространства" и вернуть колонии - ресурсы, ресурсы нужны позарез.
США проводили политику невмешательства и не вступили бы в войну, пока не напали бы на них, Британия почти не имела сухопутной армии, народ с отвращением вспоминал о войне, когда Британия, собственно, не получила ничего. Франция пребывала в неимоверным раздрае. Коммунисты, троцкисты, социалисты, фашисты, анархисты - все спорили меж собой, но до гражданской ещё не дошло. Муссолини предпочитал оставаться нейтралом.
Следующей жертвой Гитлера напрашивалась Польша. Это понимали все. В Польше немцев не любили. И гнобили местных конкретно. Гитлер предложил Польше перерезать Данцигский коридор* железной дорогой сначала до Данцига, где основное население было немецким, потом до Восточной Пруссии. Затем разговор зашёл вообще о присоединении к Германии Данцига и проведении плебесцита в Данцигском коридоре. 20 марта 1939 года Гитлер также предъявил ультиматум Литве, вынудив её уступить Клайпедский край, ранее бывший немецкой Мемельландией.
*Поляки называли его Польским коридором. Впервые за столетия Польше предоставили выход к морю, разорвав территорию Германии. Полоса польского побережья - всего 71 км, в самом узком месте коридора - 30 км. Данциг с большой территорией стал вольным городом, а в польском коридоре жило немало немцев - 10-20 и более процентов. Уэллс в романе "Облик грядущего" ещё в 1933-м гениально предсказал, что мировая война начнётся на вокзале Данцига после драки поляков с немцами в 1940-м (ошибся всего на 4 месяца!)
Гитлер надеялся, что за Польшу не вступятся. В крайнем случае, можно будет отыграть назад, выбив уступки. Гитлер опасался только СССР, а точнее - войны на два фронта. Когда говорят, что Сталин пошёл на сговор с Гитлером, чтобы выиграть время, это смешно. У немцев в 1939-м армия была в разы слабее, чем у СССР. Современных танков (Т-III и Т-IV) всего около 300 и 5 (пять) штурмовых орудий. Всё остальное танкетки, на которых даже орудий не было или были пукалки в 37 мм. В разы меньше самолётов. СССР воевал на Востоке почти непрерывно все 20-е и 30-е, у немецкой армии не было боевого опыта. А главное - ресурсы. У Германии ресурсов хватило бы на 3-4 месяца войны.
Но Гитлеру опять сказочно повезло. Сталин крепко обиделся, когда СССР вообще не пригласили на раздел Чехословакии и чехи не позвали на помощь. Предателями оказались испанцы, коммунисты в Германии были разгромлены, а немалая часть ушла в нацисты. Красную Армию Сталин считал сильной - 20 тысяч танков, миллионы солдат, ресурсы, полное подавление оппозиции. Мощные заводы, построенные американцами, ковали всё более совершенную технику. Однако не было повода вторгаться в Европу! Коммунисты были разбиты во всех странах, европейцы не желали новой войны, Гитлер захватывал страны без единого выстрела, любая агрессия сплотила бы остальных против агрессора. Сталин помнил 1920-й, когда все оказались на стороне Польши, а разгром Красной армии планировали французы.
После немецкой оккупации Праги в марте 1939-го в нарушение Мюнхенского соглашения правительство Чемберлена в Великобритании обратилось за советской и французской поддержкой для создания Фронта мира. Цель состояла в том, чтобы сдержать дальнейшую немецкую агрессию, гарантируя независимость Польши и Румынии. Однако Сталин отказался обещать советскую поддержку гарантий, если Великобритания и Франция сначала не заключат военный союз с Советским Союзом. Переговоры проводились медленно. Кроме того, страны Центральной и Восточной Европы, такие как Польша, Румыния, Финляндия и страны Балтии, имели враждебные отношения с Советским Союзом и ожидали, что Советы захотят их оккупировать. Хотя Гитлер наращивал угрозы, Польша отказалась позволить советским войскам пересечь свою границу из-за риска того, что они никогда не уйдут.
И тогда у Сталина появился иной план в стиле эпизода из известного фильма: "Кто нам мешает, тот нам поможет".
Агрессором будет Гитлер. Когда Франция и Англия с ним сцепятся, СССР определит, на чьей стороне воевать, придёт как освободитель и миротворец. И "освободит" всё, что сможет.
Гитлера советская пропаганда гнобила с 1923-го. А с 1933-го - и всю германскую власть. Десятки фильмов и книг, как Красная Армя громит фашистов (естественно, напавших сдуру на СССР). Весной 1939-го советские проклятья неожиданно начали стихать. Всё лето шли переговоры и, наконец, два диктатора договорились. Был подписан Пакт о ненападении. Сам по себе он не значил ничего. Договоры о ненападении и даже о дружбе все заключали со всеми. И нередко заодно подписывались секретные протоколы. Пожалуй, в этот день был подписан самый грандиозный по наглости протокол. Два диктатора решили разделить Восточную Европу. Польшу - попалам (Варшава отходит к СССР), Бессарабия, Финляндия, Латвия и Эстония - тоже СССР. Взамен у Гитлера будут развязаны руки на западе. А также остатки Польши, Литва... Более того, СССР снабжает Германию рудой, нефтью, зерном, а та передаёт СССР любые новейшие вооружения, станки, даже недостроенный крейсер. Надо сказать, это помогло СССР мало, просто не успели освоить, а Германии помогло очень - до миллиона крестьян, шахтёров и рабочих могли встать под ружьё без ущерба экономике.
Стали ли диктаторы друзьями? Разумеется, нет. Им договор был выгоден ОБОИМ. И каждый считал, что ему выгоднее. Говорят, Сталин просто сиял от счастья.
На год-два-три можно было готовиться к схватке, а пока...
(с)Ну, что - без драки? Волейбол так волейбол!
Ножи оставлены до встречи роковой...

Александр Городницкий

ВАЛЬС ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ГОДА

Полыхает кремлёвское золото.
Дует с Волги степной суховей.
Вячеслав наш Михайлович Молотов
Принимает берлинских друзей.
Карта мира верстается наново,
Челядь пышный готовит банкет.
Риббентроп преподносит Улановой
Хризантем необъятный букет.

И не знает закройщик из Люблина,
Что сукна не кроить ему впредь,
Что семья его будет загублена,
Что в печи ему завтра гореть.
И не знают студенты из Таллина
И литовский седой садовод,
Что сгниют они волею Сталина
Посреди туруханских болот.

Пакт подписан о ненападении —
Можно вИна в бокалы разлить.
Вся Европа сегодня поделена —
Завтра Азию будем делить!
Смотрят гости на Кобу с опаскою.
За стеною ликует народ.
Вождь великий сухое шампанское
За немецкого фюрера пьёт.

1988

Молотов прожил долгую жизни, побывал в опале, но расстрелять его Сталин не успел, Молотов умер в 1986-м, в Москве, почётным пенсионером в 96 лет. Риббентроп был повешен в Нюрнберге в 1946-м

Если бы (как пишут горе-историки) Запад хотел столкнуть лбами Германию и СССР, он не должен был вступаться за Польшу (у него и возможностей-то не было).
Однако: 31 марта 1939-го, в ответ на нарушение нацистской Германией Мюнхенского соглашения и оккупацию ею Чехословакии, Соединенное Королевство пообещало оказать поддержку со стороны себя и Франции для обеспечения независимости Польши:
...в случае каких-либо действий, которые явно угрожали бы независимости Польши и которым Польское правительство соответственно сочло необходимым оказать сопротивление своими национальными силами, Правительство Его Величества сочтет себя обязанным немедленно оказать Польскому Правительству всю возможную поддержку. Оно дало Польскому Правительству заверения в этом отношении. Могу добавить, что Французское Правительство уполномочило меня ясно заявить, что оно занимает в этом вопросе ту же позицию, что и Правительство Его Величества.
Однако британские начальники штабов в то время отметили, что «мы не можем оказать прямую помощь ни по суше, ни по морю, ни по воздуху».
6 апреля, во время визита в Лондон министра иностранных дел Польши, было решено официально оформить это соглашение как англо-польский военный союз, ожидающий завершения переговоров.
Эта гарантия была распространена 13 апреля на Грецию и Румынию после вторжения Италии в Албанию.
Говорят, что британская разведка узнала текст секретных протоколов к Пакту Молотов - Риббентропа через час после подписания. Не исключено, что ещё До подписания. Франция немедленно была извещена, а Польша - не знаю.
25 августа, через два дня после заключения пакта Молотова–Риббентропа, Великобритания и Польша подписали соглашение о взаимопомощи. Это был просто жест отчаяния - попытка остановить войну. Удалось задержать на 5 дней. Соглашение содержало обещания взаимной военной помощи в случае нападения на одну из стран со стороны какой-либо «европейской страны». Великобритания, чувствуя тенденцию к немецкому экспансионизму, стремилась таким проявлением солидарности воспрепятствовать немецкой агрессии. В секретном протоколе к пакту Великобритания предлагала помощь в случае нападения на Польшу непосредственно со стороны Германии, но в случае нападения других стран стороны обязывались лишь «консультироваться о мерах, которые следует принять совместно». Как Великобритания, так и Польша обязывались не заключать соглашений с третьими странами, представляющими угрозу друг другу. Из-за подписания этого пакта Гитлер перенес запланированное вторжение в Польшу с 26 августа на 1 сентября и начал консультации и дипломатическое оформление нападения. Надо было спешить - уже в октябре осень испортила бы возможность моторизированного наступления.
В ночь с 25 на 26 августа немецкая диверсионная группа, не подозревая о задержке, совершила нападение на перевал Яблунков и железнодорожную станцию Мосты в Силезии. Утром 26 августа эта группа была отбита польскими войсками. Немецкая сторона охарактеризовала нападение как «совершённое безумным человеком». Этот инцидент стал предупреждением для Польских Вооружённых сил о неизбежности вторжения, что побудило польское правительство без лишнего шума начать ускоренную мобилизацию. Польские ВВС рассредоточили большую часть своих действующих самолётов на запасных аэродромах. В результате в первые пару дней войны Люфтваффе бомбили преимущественно пустые аэродромы.
В ответ на просьбы Великобритании о прямых переговорах с целью избежания войны Германия выдвинула требования к Польше, что послужило предлогом для ухудшения отношений. 29 августа Гитлер потребовал, чтобы польский уполномоченный немедленно отправился в Берлин для переговоров о передаче Данцига и проведения плебисцита в Польском коридоре, на котором немецкое меньшинство проголосовало бы за отделение. Поляки отказались выполнять требования Германии, и в ночь с 30 на 31 августа на конфронтационной встрече с британским послом Невилем Хендерсоном Риббентроп заявил, что Германия считает свои претензии отклоненными.
Ещё 22 августа Гитлер заявил своим генералам: «Я предоставлю пропагандистский casus belli. Его достоверность не имеет значения. Победителя не спросят, сказал ли он правду».
В ночь на 31 августа 1939 года немецкие диверсанты организовали провокацию. Наряду с примерно двумя десятками подобных инцидентов, это нападение было сфабриковано Германией в качестве повода для войны, чтобы оправдать вторжение в Польшу. Перед вторжением Адольф Гитлер выступил с радиообращением, в котором осудил эти действия и объявил о планах Германии напасть на Польшу, которая началась следующим утром.
Объявляя войну, Гитлер не упомянул инцидент в Гляйвице, а сгруппировал все провокации, организованные СС, как якобы «польское нападение» на Германию. Инцидент в Гляйвице – самая известная провокация. «Операции Гиммлер» – серия специальных операций, предпринятых СС в целях немецкой пропаганды в начале войны. Целью операции было создание видимости польской агрессии против Германии для оправдания вторжения в Польшу.
Организован инцидент по приказу Рейнхарда Гейдриха и Генриха Мюллера, начальника гестапо. В ночь на 31 августа небольшая группа немецких агентов, одетых в польскую форму, под руководством Науйокса захватила радиостанцию в Гляйвице и передала короткое антинемецкое сообщение на польском языке. Операция получила название «Grossmutter gestorben» (Бабушка умерла).
Чтобы сделать нападение более убедительным, гестаповцы убили Францишека Хониока, 43-летнего неженатого фермера-католика из Верхней Силезии, известного своими симпатиями к полякам. Он был арестован накануне гестаповцами и одет как диверсант, затем доведен до бессознательного состояния инъекцией наркотиков, после чего убит выстрелом. Хониока оставили мертвым на месте преступления, чтобы создать впечатление, что он был убит во время нападения на станцию. Его тело затем представили полиции и прессе в качестве доказательства нападения. Несколько заключенных из концлагеря Дахау были накачаны наркотиками, расстреляны на месте, а их лица изуродованы, чтобы сделать невозможным опознание. Немцы называли их кодовым словом «Konserve» (консервы).
Инцидент в Гляйвице был частью более крупной операции, проведенной силами абвера и СС. Одновременно с нападением в Гляйвице были проведены и другие организованные инциденты вдоль польско-германской границы, такие как поджог дома в Польском коридоре и ложная пропаганда.
1 сентября, на следующий день после нападения в Гляйвице, Германия начала операцию «Вайс» — стратегический план вторжения в Польшу, который ускорил Вторую мировую войну в Европе. В тот же день Гитлер в своей речи в Рейхстаге сослался на пограничные инциденты, назвав три из них очень серьёзными, в качестве оправдания своего вторжения в Польшу.
На следующий день на место происшествия были вызваны американские корреспонденты, но ни одной нейтральной стороне не было разрешено подробно расследовать инцидент, а международная общественность скептически отнеслась к немецкой версии инцидента.
Во вторжении приняли участие 1,5 миллиона солдат немецкой армии, которые имели подавляющее военное превосходство над 1 миллионом солдат Польши. Польша сражалась на большом фронте, буквально с трёх сторон.
ВВС Германии быстро уничтожили жизненно важную польскую инфраструктуру, включая железные дороги, фактически выведя из строя польские ВВС, прежде чем они могли быть задействованы.
У Польши не было танков, бронетранспортёров, противотанковых и зенитных орудий, там считали, что конная кавалерия способна противостоять немецким механизированным войскам. Великобритания и Франция компенсировали недостаток военно-воздушных сил Польши. Однако французские военные самолёты устарели, и страна пыталась закупить новые модели у США. У Великобритании не было бронетанковых дивизий, а французские танки были разбросаны по пехотным дивизиям. Союзники в 1939-м «совместно превосходили по промышленным ресурсам, населению и живой силе», но немецкое оружие, снаряжение, подготовка и логистика делали вермахт самой мощной армией в мире.
Единственной формой боевых действий, в которой Германия имела меньшие возможности, была война на море, поэтому они не атаковали флоты союзников массированными флотами, а вместо этого использовали «отдельные операции немецких карманных линкоров и торговых рейдеров».
Франция и Великобритания объявили войну Германии 3 сентября, но фактически не участвовали в военных действиях с Германией во время вторжения в Польшу. Тем временем началась Битва за контроль над морскими путями в Атлантическом океане. 17 сентября советские войска вторглись в Польшу, поляки теперь сражались на два фронта. На следующий день польские правительственные чиновники бежали в Румынию, и в течение следующих десяти дней польский гарнизон в столице Варшаве держался, пока немцы массированно бомбили город, убивая многих мирных жителей. 28-го сентября Польша капитулировала, а на следующий день Германия и Советский Союз разделили страну между собой в соответствии с секретным положением пакта Молотова-Риббентропа. Первоначально в этом положении говорилось, что западная треть Польши будет передана немцам, а восточные две трети — Советам, в то время как Литва будет включена в сферу влияния Германии; Теперь обе страны согласились позволить Литве попасть в сферу влияния СССР, если большая часть Польши будет передана Германии.
Последнее польское подразделение сдалось 6 октября. Вторжение закончилось гибелью или пропажей без вести 14 000 немцев и гибелью от 66 000 до 70 000 поляков. 700 000 поляков были взяты в плен, а 80 000 бежали в нейтральные страны. С октября 1939-го по март 1940-го европейский театр военных действий находился в фазе, известной как «Странная война», когда союзные державы не проводили никаких крупных сухопутных операций.

Ещё в августе 1935-го ленинградский комиссар Андрей Жданов начал проводить наблюдения за границей с Финляндией. Основываясь на этих наблюдениях, Советы начали строить железнодорожные ветки, ведущие на запад, к финской глуши, в частности, к Куусамо, Суомуссалми, Кухмо и Лиексе. Эти пути предназначались для будущего вторжения в Финляндию; они не могли служить никакой другой цели, кроме как для перевозки войск и грузов, поскольку через эти регионы проходило мало торговли.
В апреле 1938-го агент НКВД Борис Ярцев связался с министром иностранных дел Финляндии Рудольфом Холсти и премьер-министром Финляндии Аймо Каяндером, заявив, что Советский Союз не доверяет Германии и что война между двумя странами считается возможной. Красная Армия не будет пассивно ждать за границей, а скорее «наступит навстречу врагу». Финские представители заверили Ярцева, что Финляндия привержена политике нейтралитета и будет противостоять любому вооружённому вторжению. Ярцев предложил Финляндии уступить или арендовать несколько островов в Финском заливе вдоль морских подступов к Ленинграду, но Финляндия отказалась.
Переговоры продолжались весь 1938-й безрезультатно. Финляндия отнеслась к советским просьбам весьма прохладно, поскольку коллективизация и массовые казни финнам не нравились. Большая часть финской коммунистической элиты в Советском Союзе была казнена во время Большого террора. Финляндия пыталась договориться с Швецией о плане военного сотрудничества и надеялась совместно защитить Аландские острова.
О, эти Аланды - ключ к Ботническому заливу и ресурсам севера...
Пакт Молотова-Риббентропа передавал Финляндию в советскую сферу влияния. После падения Польши Германия и Советский Союз обменялись оккупированными польскими территориями, чтобы установить новую границу в соответствии с положениями пакта Молотова-Риббентропа. Эстония, Латвия и Литва вскоре были вынуждены принять договоры, которые позволяли СССР создавать военные базы на их территории. Эстония приняла ультиматум, подписав соглашение уже 28 сентября. Латвия и Литва последовали её примеру в октябре. В отличие от трёх стран Балтии, Финляндия начала постепенную мобилизацию под видом «дополнительной переподготовки». СССР тоже начал стягивать войска к финской границе. Оперативные планы, составленные в сентябре, предполагали начало вторжения в ноябре.
5 октября 1939-го СССР пригласил финскую делегацию в Москву для переговоров. Юхо Кусти Паасикиви, финский посланник в Швеции, был направлен в Москву, чтобы представлять финское правительство. Сталин лично вышел из кабинета посмотреть на этих чудаков, которые осмелились перечить воле могучего соседа. Паасикиви позже вспоминал своё удивление дружеской атмосферой, в которой была принята делегация, и упомянул о любезном обращении Сталина с ними.
Встречи начались 12 октября с предложения Молотова заключить пакт о взаимопомощи, от которого финны немедленно отказались. К удивлению финнов, Молотов вместо этого предложил обмен территориями. Предложение предусматривало, что финско-советская граница на Карельском перешейке будет перемещена на запад до точки, расположенной всего в 30 км к востоку от Выборга, и что Финляндия уничтожит все существующие укрепления на Карельском перешейке. Также делегация потребовала уступки островов в Финском заливе, а также полуострова Рыбачий (фин. Kalastajasaarento). Финны также должны были сдать в аренду полуостров Ханко на 30 лет и разрешить СССР создать там военную базу. В обмен Советский Союз уступил бы Реполу и Пораярви из Восточной Карелии (3412 кв. км), площадь которой в два раза превышала территорию, требуемую от Финляндии (1609 кв. км).
Советское предложение разделило финское правительство: Густав Маннергейм выступал за соглашение, будучи пессимистично настроенным относительно перспектив Финляндии в войне против Советского Союза. Однако финское правительство не спешило с заключением соглашения из-за недоверия к Сталину: существовало опасение повторных требований, которые поставили бы под угрозу будущее финского суверенитета. Были также те, кто, например, министр иностранных дел Эльяс Эркко и премьер-министр Аймо Каяндер, а также финская разведка в целом, ошибочно восприняли требования и наращивание советской военной мощи как простой блеф со стороны Сталина и, таким образом, не были склонны к достижению соглашения.
Финны сделали два встречных предложения, согласно которым Териоки уступались Советскому Союзу. Это удваивало расстояние между Ленинградом и финской границей, но было гораздо меньше, чем требовал СССР Финны также уступали острова в Финском заливе, но не соглашались сдавать какую-либо территорию в аренду СССР для военных целей.
На следующей встрече 23 октября Сталин смягчил свои требования: сокращение количества требуемых земель в Карелии; сокращение гарнизона Ханко с 5000 до 4000 человек; и сокращение срока аренды с 30 лет до даты окончания продолжающейся (Второй мировой) войны в Европе. Эта внезапная перемена, вопреки предыдущим заявлениям о том, что советские требования минималистичны и, следовательно, неизменны, удивила финское правительство и заставила его поверить в возможность дальнейших уступок. Таким образом, идея Паасикиви о достижении некоего компромисса путем предложения Советам острова Юссарё и форта Ино была отвергнута Хельсинки.
31 октября Молотов публично огласил советские требования Верховному Совету. Финны поняли так, что СССР не сделает больше уступок, невозможно уменьшить их без потери престижа. Однако советское предложение в конечном итоге было отклонено ввиду мнения общественности и парламента.
На встрече 9 ноября Паасикиви объявил присутствовавшим Сталину и Молотову об отказе Финляндии принять даже урезанные требования. Сталин поразился: «Вы даже Ино не предлагаете?» Эта встреча стала последней: Советы перестали отвечать на дальнейшие финские письма, а 13 ноября, когда финская делегация была отозвана из Москвы, ни один советский представитель не приехал их провожать. Финны уехали, ожидая продолжения переговоров. Вместо этого Советский Союз активизировал военные приготовления.
Сталин не мог поверить, что любые территориальные уступки со стороны Финляндии были бы возможны только при наличии большинства в 4/5 голосов в финском парламенте. Он высмеял такое требование, предложив, чтобы они также подсчитали его голоса и голоса Молотова.
Сталин не менее Гитлера нуждался в поводе к войне и тоже устроил провокацию. 26 ноября 1939-го Красная Армия обстреляла советскую приграничную деревню Майнила вблизи Белоострова. Советский Союз заявил, что обстрел был из Финляндии и повлек за собой потери среди личного состава. Историки пришли к выводу, что обстрел Майнилы был сфабрикован НКВД.
Было произведено семь выстрелов, и три финских наблюдательных поста зафиксировали их. По оценкам очевидцев, снаряды разорвались примерно в 800 метрах на советской территории.
Материалы в личных архивах Жданова показывают, что инцидент был организован с целью представить Финляндию агрессором и начать наступление.
СССР затем отказался от пакта о ненападении с Финляндией и 30 ноября 1939 года начал первые наступательные операции Зимней войны*.
*Зимой в Европе не воюют. Во времена Колумба даже в Испании считали, что воевать зимой слишком холодно. А тут - в самые морозы... Поэтому война и названа "Зимней". Чуть ли не впервые. Впрочем, Сталин рассчитывал успеть победить до морозов...
Джон Гюнтер, американский журналист и писатель, писал в декабре 1939-го, что инцидент «был таким же неуклюжим и явно сфабрикованным, как и все подобные «инциденты» со времен Мукдена в 1931 году». Финны немедленно провели расследование, которое пришло к выводу, что финская артиллерия и миномёты не могли добросить снаряды до деревни Майнила. Фельдмаршал Маннергейм приказал отвести все финские орудия за пределы досягаемости. Финские пограничники свидетельствовали, что слышали звуки артиллерийского огня с советской стороны границы.

Якобы было убито 4 советских солдата. Никаких фамилий даже пострадавших в документах не было обнаружено. Майнилу финны обстреляли, но спустя 2 года:

(18 -я финская дивизия достигла Раяйоки 31 августа 1941 года и начала подготовку к взятию деревни Майнила. Командир дивизии полковник Паяри, осознав важность этого пропагандистского удара, организовал артиллерийский обстрел деревни, засвидетельствованный боевыми кинооператорами, и деревня была взята через пару дней. В своём докладе в штаб в Миккели Паяри заявил, что «31 августа 1941 года 18-я дивизия провела обстрел Майнилы».)
Молотов потребовал, чтобы Финляндия извинилась за инцидент и вывела свои войска за линию в 20–25 км от границы. Финляндия отрицала ответственность за атаку, отклонила требования и призвала к созданию совместной финско-советской комиссии для расследования инцидента. В свою очередь, СССР заявил, что финский ответ был враждебным, отказался от пакта о ненападении и разорвал дипломатические отношения с Финляндией 28 ноября. В последующие годы советские СМИ описывали инцидент как финскую провокацию.
1 декабря 1939-го СССР сформировал марионеточное правительство, названное правительством Финляндской Демократической Республики, для управления Финляндией после советского завоевания. В заявлении, переданном через ТАСС, говорилось:
Народное правительство в его нынешнем составе рассматривает себя как временное правительство. Немедленно по прибытии в Хельсинки, столицу страны, оно будет реорганизовано, а его состав будет расширен за счёт включения представителей различных партий и групп, участвующих в Народном фронте трудящихся.
В 1939-м советское военное руководство разработало реалистичный и всеобъемлющий план оккупации Финляндии. Однако Сталин не был доволен консервативным темпом, который требовала операция, и потребовал разработать новые планы. Согласно новым планам, ключевым сроком капитуляции Финляндии было 60-летие Сталина 21 декабря. Убежденный в предстоящем успехе вторжения, Андрей Жданов, председатель высшего законодательного органа СССР, заказал Дмитрию Шостаковичу праздничное музыкальное произведение, Сюиту на финские темы, которое должно было прозвучать во время парада марширующих оркестров Красной Армии по Хельсинки. СССР были уверены, что западные державы не придут на помощь Финляндии. Советский посол в Великобритании Иван Майский заявил: «Кто поможет? Шведы? Англичане? Американцы? Ни за что. Будет шум в прессе, моральная поддержка, стоны и нытье. Но войск, самолётов, пушек и пулемётов – нет».

После блицкрига 1940-го, эвакуации британских и французских войск из Дюнкерка и капитуляции Франции, объявленной 22 июня 1940 года, единственным противником Германии на западе оставалась Великобритания. Гитлер поверил в то, что Вторая мировая война фактически подошла к концу, британцы, потерпевшие поражение и оставшиеся одни, вскоре пойдут на переговоры. Но Уинстон Черчилль, только что занявший премьерское кресло, и большая часть его кабинета отказались идти к мирному соглашению с Гитлером. Вместо этого Черчилль задействовал весь свой талант оратора для того, чтобы выбросить из голов даже мысли о капитуляции и приготовить Британию к продолжительной войне.
4 июня Черчилль в речи, вошедшей в историю под названием «Мы будем сражаться на пляжах», вновь выражал непреклонную волю нации к борьбе и победе:
"Мы пойдём до конца, мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и на океанах, мы будем сражаться с возрастающей уверенностью и растущей силой в воздухе; мы будем оборонять наш Остров, чего бы это ни стоило, мы будем сражаться на побережьях, мы будем сражаться в пунктах высадки, мы будем сражаться на полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы не сдадимся никогда, и даже, если случится так, во что я ни на мгновение не верю, что этот Остров или большая его часть будет порабощена и будет умирать с голода, тогда наша Империя за морем, вооружённая и под охраной Британского Флота, будет продолжать сражение, до тех пор, пока, в благословенное Богом время, Новый Свет, со всей его силой и мощью, не отправится на спасение и освобождение старого".
18 июня, говоря о капитуляции Франции, Черчилль призвал англичан вести себя так, чтобы это время в веках считалось звёздным часом нации (речь «Их звёздный час» — Their finest hour)
"...если мы потерпим поражение, весь мир, включая Соединённые Штаты, включая всё, что мы знаем и любим, погрузится в бездну нового Тёмного века, который лучи извращённой науки сделают более губительным и, возможно, более длительным. Поэтому соберёмся с духом для выполнения нашего долга и будем держаться так, что если Британская империя и Британское Содружество просуществуют тысячу лет, то и тогда, через тысячу лет, люди скажут: «Это был их звёздный час»."
11 июля гросс-адмирал Эрих Редер, главнокомандующий Кригсмарине, доложил Гитлеру, что вторжение на Британские острова должно рассматриваться в качестве последней, крайней меры, и то лишь при полном превосходстве в воздухе. В ходе датско-норвежской операции немецкий флот понёс тяжёлые потери, многие его корабли были повреждены, в то время как британские Королевские ВМС на тот момент только во «Флоте Метрополии» имели на вооружении более 50 эсминцев, 21 крейсер и 8 линкоров. Кригсмарине не могли бы помешать британскому флоту уничтожить десант. Единственной возможностью сковывания сил английского флота было бы широкое использование пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев, а для этого требовалось обязательное завоевание превосходства в воздухе.
Гитлер согласился с мнением Редера, но уже 16 июля был отдан приказ о подготовке плана вторжения в Великобританию. Возможно, это была деза в ходе принуждения к переговорам.
"Британские ВВС должны быть разбиты до такого фактического и морального состояния, при котором они будут не в состоянии собрать силы для сколь-нибудь значительной атаки на переправляющиеся немецкие войска."
Все приготовления следовало завершить до середины августа.
План, получивший название «операция Морской лев» был представлен Верховному командованию вермахта, его выполнение было запланировано на середину сентября 1940-го. В плане предусматривались высадки немецких войск на южном побережье Великобритании под прикрытием ВВС Германии. Редер верил в то, что превосходство в воздухе сможет сделать высадку успешной, хотя и при этом вся операция останется очень рискованной и будет требовать «абсолютного господства наших воздушных сил в небе над Ла-Маншем». Гроссадмирал Карл Дёниц, напротив, имел мнение, что превосходства в воздухе будет недостаточно. Он вспоминал: «Мы не контролировали ни воздух, ни море. К тому же, мы никаким образом не могли установить этот контроль».
На стороне Германии в битве принимал участие итальянский воздушный корпус, возглавляемый генералом ВВС Королевства Италии Рино Корсо Фужьером, выходцем из Корсики. Корпус был сформирован 10 сентября 1940 года и базировался в Бельгии. В него входили: 13-я и 43-я эскадрилья, вооружённые, в общей сложности, 74 двухмоторными бомбардировщиками Fiat BR.20М, и 172-я разведывательная эскадрилья с пятью самолётами CANT Z.1007bis.
Для прикрытия бомбардировщиков использовалась 56-я группа с истребителями Fiat CR.42 и Fiat G.50. Для быстрого тылового обеспечения и связи с Италией использовались транспортные самолёты.
Впервые итальянский корпус показал себя 29 октября 1940 года во время налёта на Рамсгейт и выполнил задание без потерь из-за того, что не встретил сопротивления. Однако, следующая операция, налёт на Гарвич, состоявшаяся 11 ноября, ознаменовалась потерями. Было сбито три итальянских бомбардировщика, и ещё три получили серьёзные повреждения, несколько истребителей CR.42 были вынуждены приземлиться на британской территории, другим не хватило топлива, чтобы дотянуть до аэродрома базирования, и два десятка из них были вынуждены садиться в поле.
Последнее столкновения самолётов корпуса с британцами было 23 ноября. После этого бомбардировщики перешли к ночным налётам. В начале января 1941 года большая часть корпуса вернулась в Италию, где их переформировали и отправили на фронт в Северную Африку и Балканы.
После битвы за Францию люфтваффе были разделены на три воздушных флота (Luftflotten), на южном и северном флангах Великобритании. 2-й воздушный флот, которым командовал генерал Альберт Кессельринг, нес ответственность за бомбёжки на юго-востоке Англии и в районе Лондона. 3-й воздушный флот генерала Уго Шперрле, был нацелен на западную часть страны, центр и северо-запад Англии. 5-й воздушный флот, возглавляемый генерал-полковником Ганс-Юргеном Штумпфом со штаб-квартирой в Норвегии, отвечал за бомбёжки, направленные на север Англии и Шотландии. В ходе битвы нагрузка сместилась с 3-го воздушного флота, который принял на себя больше ответственности за ночные налёты, а основные операции в дневное время легли на плечи 2-го воздушного флота.
Планировалось, что на подавление британской истребительной авиации на юге Англии уйдёт лишь четыре дня. Затем четыре недели отводилось на уничтожение предприятий британской авиационной промышленности. И далее пять недель, с 8 августа по 15 сентября, было отведено для достижения превосходства в воздухе над Англией. При этом люфтваффе должны были сохранить свои собственные силы, чтобы быть в состоянии поддерживать вторжение. Гитлер изначально запретил бомбардировки, направленные против мирного населения Великобритании.
Британские ВВС разделили своих лётчиков — приблизительно 900 человек — на эскадрильи класса А, B и C. В эскадрильи класса А вошли лучшие лётчики, умевшие обучать начинающих пилотов и способные приводить своё боевое соединение домой в целости и сохранности. Этих лётчиков обучали приспосабливаться к стремительно меняющейся тактике врага и разрешали им атаковать самые отдалённые цели.
Эскадрильи класса В были хуже подготовлены, но командование британских ВВС постоянно поощряло и обучало их. Несмотря на дефицит лётчиков класса А, их всегда включали в эскадрильи класса В как лидеров и примеры для подражания.
А эскадрильи класса С как можно больше держали на земле. Хотя лётчиков нужно было больше, командование понимало, что участие необученных пилотов в воздушных боях может привести к таким же потерям среди британских лётчиков, как среди немецких. Успешные действия британской ПВО во многом были предопределены интеграцией средств обнаружения вражеских бомбардировщиков и управления истребительной авиацией, которая получила название «системы Даудинга», названной по фамилии Хью Даудинга, возглавлявшего Истребительное командование Королевских ВВС. Операторы радиолокаторов Чейн Хоум обнаруживали немецкие самолёты, определяли пеленг и дистанцию до цели. Эти сведения передавались «плоттерам», которые наносили метку на карту. Вся первичная информация от радарных пунктов и центров управления наблюдения сообщалась в главный командный центр в Бентли Прайори в Харроу. Там вся информация визуализировалась на столах в виде цветных маркеров. Цвет маркера обозначал отрезок времени получения данных, на маркер с помощью магнитов наносилась информация о высоте и количестве вражеских самолётов в группе. Цвет меток высоты совпадал с цветом сектора специальных «секторных часов» на момент получения информации, что позволяло понять, когда следует изменить положение маркеров на столе.
Несколько маркеров, соответствующих одной группе вражеских самолётов, образовывали протяжённый трек на карте. Но проблема заключалась в том, что одной группе немецких самолётов обычно соответствовало несколько треков, так как доклады об одних и тех же самолётах поступали с разных станций и пунктов наблюдения. Поэтому так называемые «фильтраторы» пытались определить «истинный» трек, соответствующий по своим характеристикам реальной группе целей. После этого информацию о нём направляли в оперативные комнаты истребительных групп, и истребители наводились на цель.
Вышеописанную работу, требовавшую спокойствия и педантичности, в основном выполняли женщины из Женской вспомогательной службы ВВС. Благодаря слаженной работе операторов системы управления британские лётчики вступали в бой с противником, заранее зная о его появлении, и успевали занять удобную для атаки позицию с превышением по высоте. Не требовалось постоянно держать истребители в воздухе, тратя топливо и утомляя пилотов. Немецкий лётчик-ас А. Галланд, командовавший одной из немецких истребительных эскадр, вспоминал:
"С самого начала британцы имели исключительное преимущество, которое так и не было сбалансировано в течение всей войны. Этим преимуществом была их радиолокационная сеть и система управления радиолокаторами и истребителями. Это оказалось для нас очень горьким сюрпризом. У нас не было ничего подобного. Мы не могли сделать ничего другого, кроме как нанести удар в лоб против исключительно хорошо организованной и решительной обороны Британских островов."
Одним из важных факторов стратегии борьбы в воздухе был и расчет на то, что большая часть летчиков сбитых над территорией Великобритании английских самолётов вновь пополняла ряды пилотов, в то время как люфтваффе несло прямые потери опытных летчиков, попадавших в британский плен.
13 августа 1940 — «День орла» (Adlertag), начало массированного воздушного наступления на Британию.
18 августа 1940 года вошёл в историю как «Самый трудный день» (The Hardest day) — в этот день произошли наиболее упорные воздушные бои. В результате тяжёлых потерь, нанесённых истребителями британских ВВС, руководство Люфтваффе приняло решение отказаться от дальнейшего применения в налётах на Англию пикировщиков Ю-87 «Штука».
7 сентября 1940 — первый массированный налёт на Лондон (район доков).
15 сентября 1940 — самый крупный налёт на Лондон.
В Битве за Британию приняло участие 144 польских лётчика-истребителя. Они добрались из Польши через Францию до Великобритании после разгрома польской армии в сентябре 1939-го и французской армии в июне 1940-го, соответственно. Во время Битвы за Британию поляки составляли около 5 % участвовавших в ней лётчиков-истребителей. Поляки сбили около 170 и повредили 36 немецких самолётов, что составило примерно 12% всех потерь Люфтваффе. Большая часть из этих сбитых немецких самолётов (126) была заслугой 303-й Варшавской истребительной эскадрильи имени Тадеуша Костюшки, признанной лучшей эскадрильей Королевских военно-воздушных сил.
Чехословацкие лётчики также разными путями добирались до Великобритании из оккупированной немцами Чехословакии. В Битве за Британию приняли участие две чехословацких истребительных эскадрильи (310-я чехословацкая эскадрилья и 312-я чехословацкая эскадрилья), 88 чехословацких лётчиков. К концу Битвы за Британию только пилоты 310-й эскадрильи сбили 39 немецких самолётов. Чехословацкий ас Йозеф Франтишек сбил 17 самолётов противника. По данным Британского военного музея, это наилучший результат Битвы за Британию.