НОВОСТИ
КОСМОНАВТИКИ

Бюллетень АО “ВИДЕОКОСМОС”

---

26 февраля — 11 марта 1994

5(68)

Бюллетень “НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ”
Учредитель и издатель: Акционерное общество
“ВИДЕОКОСМОС”
Издательство: Гильдия Мастеров “РУСЬ”
Формат: 60x90 1/16, объем: 2,5 п.л.
Заказ № 174
Адрес типографии:
129164, г.Москва, Малая Московская ул. 8/12
НПТК “Логос”
Бюллетень зарегистрирован
в Министерстве печати и информации РФ.
Регистрационный номер 0110293.

ISBN	“Новости космонавтики” Адрес редакции: 127427, Россия, Москва, ул. Академика Королева, д. 12, строение 3, комн. 8 Телефон: 217-81-47 Факс: (095)-217-81-45

---

№ 5

26 февраля — 11 марта

НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ

---

Выпуск подготовили:
Главный редактор: И.А.Маринин
Ответственный выпуска: К.А.Лантратов
Литературный редактор: В.В.Давыдова
Редакторы по информации:
В.М.Агапов, М.В.Тарасенко,
С.Х.Шамсутдинов
Редактор зарубежной информации:
И.А.Лисов
Компьютерная верстка: А.А.Ренин
Рассылка Е.Е.Шамсутдинова
Телефон редакции 217-81-47
© “НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ”.
Перепечатка материалов только с разрешения редакции. Ссылка на “НК” при перепечатке или использовании материалов собственных корреспондентов обязательна. Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Ответственность за достоверность опубликованных сведений несут авторы материалов. Точка зрения редакции не всегда совпадает с мнением авторов.

При оформлении номера использованы иллюстрации из книги “The Soviet Year in Space”

“Тысячелетиями ждал океан Вселенной полета корабля с планеты Земля. И он пришел — первый, самый первый космический корабль с буквами “СССР” на борту. Именно он возвестил о новой эпохе космоса...” Эти слова принадлежат первому человеку, “пробившему окно в космос” — Юрию Гагарину. 9 марта ему исполнилось бы 60 лет. Как стремительно и неудержимо летит время!

НК. С.Шамсутдинов. О Юрии Гагарине и о тех, кто был вместе с ним в первом отряде космонавтов так много написано, что казалось бы ничего нового добавить уже невозможно. И все же...

Медицинский отбор кандидатов для космических полетов начался среди летчиков страны в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР N22-10 СС от 5 января 1959г и N569-264 от 22 мая 1959г. Он был очень жестким, если не сказать жестоким.

Ежемесячно с октября 1959 года в Центральный военный научно-исследовательский авиационный госпиталь (ЦВНИАГ) прибывали молодые военные летчики группами по 30-40 человек. Медкомиссию проходил один из десяти. Но это в среднем. К примеру, из группы в 30 человек, в которой был Евгений Хрунов, прошел только он один. Большинство забракованных пилотов возвращались в свои части и продолжали службу. Однако некоторых летчиков медики вообще списывали с летной работы, обнаружив у них скрытые заболевания. Это факт известный.

Но очень немногие знают о том, что были летчики, которые успешно преодолевая все этапы обследований, сами отказывались проходить дальше эти непонятные и очень трудные медицинские испытания и эксперименты. Этих летчиков вполне можно понять. При отборе соблюдался принцип добровольности, никого “за уши” в космонавты не тянули. Они, мечтающие о небе и полетах, неделями лежали в госпитальных халатах на больничных койках. Да и полеты на спутниках — это что-то такое непонятное, из фантастического будущего, которое наступит, возможно, не скоро. Синица в руках лучше, чем журавль в небе...

Преодолев первый этап обследования в 1959 году, отказался проходить второй этап в феврале 1960 летчик Карпов (фамилия установлена не точно) и уехал в свой полк в Мукачево. Начальник отделения отолорингологии госпиталя И.И.Брянов до сих пор помнит летчика из военно-морской авиации, который очень нравился ему своей интеллигентностью, порядочностью, Брянов сожалеет, что и он не остался. У него были все шансы попасть в отряд. Был летчик, служивший в Германии, который дольше всех выдерживал на центрифуге 9-кратную перегрузку. Но он тоже решил вернуться к своей прежней летной службе. Хотел было отказаться от дальнейшего прохождения медкомиссии и Алексей Леонов. Его с трудом уговорил остаться в госпитале Гагарин. Были и другие летчики, добровольно покинувшие госпиталь. Наверное потом, после полета Гагарина они очень жалели, что не сдюжили, не остались. Но это было потом, а тогда в 1959-60 кто же мог предвидеть, какими будут эти полеты в космос и что за этим будет следовать?

Многие знают о том, что в первый отряд космонавтов входили 20 человек. Но набрать всех к установленному сроку не удалось. Может быть именно из-за тех отказников. 7 марта 1960 года Главнокомандующему ВВС маршалу авиации К.А.Вершинину были представлены только 13 летчиков. 14 марта они уже приступили к подготовке, а в госпитале все еще продолжался отбор. 25 марта в отряд зачистили Дмитрия Заикина и Валентина Филатьева, только 28 апреля — Павла Беляева, Валентина Бондаренко, Валентина Варламова и Марса Рафикова. Лишь 17 июня, последним зачислили Анатолия Карташова, которого вскоре первым и отчислили. Его закрутили на Центрифуге до кровоизлияния сосудов.

Параллельно с подготовкой слушателей-космонавтов проводились летно-конструкторские испытания космического корабля. 15 мая 1960 года был запущен первый технологический корабль “Восток-1П”, который после выведения на орбиту получил официальное название “Корабль-спутник-1”. Это был простейший корабль: некоторые бортовые системы еще не были готовы и поэтому они не устанавливались. Спускаемый аппарат не имел теплозащитного покрытия и его посадка не предусматривалась. Основная задача полета: проверить систему ориентации и тормозную двигательную установку. Перед посадкой система ориентации отказала. Корабль вместо того, чтобы затормозиться, ушел на более высокую орбиту. Неудача.

Готовится второй корабль “Восток-1” (1КА № 1) уже с собаками, которые должны приземлиться в специальном контейнере на парашюте. Запуск произведен 28 июля. На 19 секунде полета от ракеты отвалился боковой ракетный блок. Последовал мощный взрыв. Барс и Лисичка погибли. Стартовики уходили со старта с комком в горле.

И вот наконец удачный пуск 19 августа. На “Корабле-спутнике-2” (“Восток-1”, 1КА №2) впервые живыми вернулись из космоса Белка и Стрелка.

11 октября 1960 года Правительством страны было принято решение осуществить первый полет человека в космос в декабре 1960 года. Да, первый пилотируемый космический полет планировался на декабрь 1960. Но жизнь не укладывается в директивы, она внесла свои поправки.

Только 1 декабря состоялся запуск еще одного технологического корабля (“Восток-1”, 1КА №3). В этот раз нерасчетно сработала тормозная установка и корабль, выполнив лишний виток, пошел по нерасчетной траектории. Его взорвали системой аварийного подрыва объекта. Вновь погибли собаки — Пчелка и Мушка.

22 декабря старт следующего корабля (“Восток-1”, 1КА №4). И вновь неудача. Теперь подвела ракета: не дотянула корабль до орбиты из-за преждевременного выключения двигателя третьей ступени. Спускаемый аппарат аварийно сел в районе Подкаменной Тунгуски. Не сработала катапультная система и контейнер с собаками приземлился вместе со спускаемым аппаратом. Перепуганных, замерзших, но живых — Дамку и Красавку спасли поисковики.

В 1960 году из 5 пусков “Востоков” успешным был только один. Об этом тогда мало кто знал. Но космонавты были осведомлены. Какие чувства испытывали они? Ведь им предстояло летать на этих кораблях и ракетах. Я специально заострил внимание на испытательных полетах. Корабль и ракету учили летать, а подопытные собаки ценой своей жизни спасали жизнь будущим космонавтам. 18 января 1961 года слушатели-космонавты Валерий Быковский, Юрий Гагарин, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович и Герман Титов успешно сдали госэкзамены. Все они были готовы совершить первый полет. 9 марта, когда в отряде космонавтов праздновали день рождения Гагарина, в полет отправился первый штатный корабль “Восток-3А” (ЗКА №1), официально получил название “Кораблъ-спутник-4”, с манекеном и собакой Чернушкой на борту. Полет прошел успешно.

Но вскоре произошла трагедия. 23 марта при испытаниях в сурдобарокамере получил смертельные ожоги старший лейтенант Валентин Бондаренко. Самый молодой в отряде. Ему было всего 24 года. Долгие годы о нем тоже мало кто знал, а ведь он был в первом отряде, мог стать одним из первых космонавтов. На следующий день Бондаренко повезли хоронить на родину, в Харьков. Гагарин и другие космонавты из первой шестерки не смогли проводить своего товарища в последний путь. Они направились на Байконур. 25 марта должен был состояться последний испытательный запуск “Востока”. Это было важнее. Звучит жестоко, но это так. Полет второго “Востока-3А” (3КА №2) с манекеном и собакой Звездочкой прошел без замечаний.

Наступил решающий момент. Теперь можно было решиться запустить человека. О том как выбирали первого — это тема отдельного большого рассказа. Выбирали долго и трудно. Окончательный выбор был сделан 8 апреля на закрытом заседании Госкомиссии в узком кругу, без космонавтов. 10 апреля состоялось торжественное заседание Госкомиссии, специально для истории. В этот день старшей дочери Гагарина — Леночке исполнилось 2 годика, младшей Галочке — чуть больше месяца. С тревогой ожидала его возвращения из командировки жена — Валентина. Он не мог не думать о них. Он не мог не вспоминать о Бондаренко, который еще совсем недавно был живой и здоровый, а теперь его уж нет в живых. Он не мог не думать о своем предстоящем полете. Полете в неизведанное. Что его ожидает? Чем закончится полет? Этого тогда никто не знал. Даже Главный конструктор. Ракета и корабль еще не были достаточно надежными. Произойти могло всякое. Случись катастрофа, скорее всего, о нем не стали бы писать в газетах, а просто умолчали бы, как-будто ничего и не было. И тогда бы мир долгое время не знал о существовании Юрия Гагарина. А первым стал бы кто-то другой. Сейчас это трудно представить, но такое могло случиться.

12 апреля 1961 года молодой, почти никому не известный военный летчик, старший лейтенант Юрий Алексеевич Гагарин отправился в свой самый трудный и опасный полет. Через 108 минут он окажется историческим.

3 марта. НК. В.Давыдова. Гагаринские дни в Москве начались еще 3 марта открытием выставки в Мемориальном музее космонавтики, который размещается в стилобате обелиска “Покорителям космоса”. Выставка посвящена юбилейной дате — 60-летию со дня рождения первого космонавта планеты — Юрия Гагарина. На выставке экспонируется спускаемый аппарат “Востока”, такой же как и тот, в котором вернулся на Землю Гагарин. Представленные на выставке фотографии — живые свидетели многих эпизодов жизни Гагарина. Экспонировались работы художников-космистов, среди которых особое внимание заслуживает картина летчика-космонавта В.А.Джанибекова “Портрет Гагарина”.

На открытие гагаринских дней в Мемориальный музей приехали люди-легенды — космонавты 1-го отряда, хорошо знавшие Юрия Алексеевича.

9 марта. Торжества по случаю гагаринского юбилея начались с церемонии возложения цветов к могиле Юрия Гагарина у Кремлевской стены. Затем участники торжественных мероприятий направились в подмосковный Звездный городок, в Центр подготовки космонавтов, носящий имя первопроходца космоса. К памятнику Гагарина были возложены цветы, затем состоялся просмотр киноленты “Наш Юрий” и завершились торжественные мероприятия по случаю гагаринского юбилея показом воздушного пилотажа.

Юбилей Гагарина был отмечен в Военно-воздушной академии в Монино, ВВИА им. Жуковского, где учился первый космонавт, в НПО “Энергия”, в Главном центре по испытанию и управлению космическими аппаратами ВКС в Голицино-2.

От имени экипажа “Дербентов”, которые уже два месяца несут космическую вахту на орбитальном комплексе “Мир” с обращением к Землянам обратился командир Виктор Афанасьев:

“Я хотел бы поздравить читателей “Новостей космонавтки” с наступающим шестидесятилетием со дня рождения Юрия Алексеевича Гагарина. 12 апреля с именем Гагарина вошло в историю. Оно соединило многие народы нашей Земли.

Когда говоришь о Гагарине, обязательно вспоминаешь его улыбку. Я видел его всего один раз, когда он приезжал в Брянск, но его имя всегда в наших сердцах олицетворяет подвиг нашего народа, впервые поднявшего человека в космос.”

Бортинженер Юрий Усачев присоединился к командиру:

“Я обращаюсь к юным читателям журнала “Новости космонавтики”. Был такой хороший рассказ — “Что такое космическая ракета?” Это как раз для тех мальчишек, которые еще мечтают о развитии космонавтики, о полетах в космос. Я желаю, чтобы они не теряли эту мечту. И в преддверии праздника, желаю им преодолеть все трудности, которые стоят на пути к полету. Сама подготовка, полет — все это очень здорово, очень интересная и хорошая работа. Пусть они стремятся осуществить свою мечту.

Продолжается полет экипажа 15-й основной экспедиции в составе командира Виктора Афанасьева, бортинженера Юрия Усачева и врача-космонавта Валерия Полякова на борту орбитального комплекса “Союз ТМ-18” — “Мир” — “Квант” — “Квант-2” — “Кристалл” — “Прогресс М-21”

НК. В.Истомин. 26 февраля началось с неполадки в работе одной из систем “Мира”. Ночью в 0:13 отказала установка для получения кислорода из воды “Электрон”, размещенной в модуле “Квант-2”. Утром при попытке его включить ситуация повторилась. Вероятная причина — попадание воды в электролит.

В остальном это был обычный день отдыха. Правда группа психологической поддержки в этот раз не подготовила два радиосеанса с информационной программой и их пришлось отменить.

В конце дня “Дербенты” принимали запланированные тепловые процедуры. Но в этот раз то ли удовольствия были велики, то ли накопилась усталость, которую хотелось снять, но принятие душа затянулось.

Из-за большого расхода электроэнергии в модуле “Квант-2” в 21:55 отключилось питание на гиродинах, и они стали вращаться по инерции постепенно затормаживаясь. Это достаточно неприятно, хотя случается нередко. ЦУП сразу же попросил космонавтов уменьшить расход электроэнергии и начал готовить ориентацию комплекса с закруткой на Солнце.

27 февраля. В 00:37 по командам с Земли была отключена система управления движением (СУД) орбитального комплекса. Это было сделано для того, чтобы подключить к СУД вместо ЦВМ-1 ЦВМ-2. В программе ЦВМ-2 была допущена ошибка из-за которой при падении напряжения электропитания до минимального тормозились гиродины.

Утром в СУД была включена бортовая машина “Аргон-16” (ЦВМ-2). С ее помощью с 11:12 до 11:28 “Мир” был закручен со скоростью 0,15°/сек для обеспечения максимальной освещенности солнечных батарей.

У космонавтов это был второй день отдыха. Проведение космонавтами регенерации патрона Ф1 блока сбора микропримесей (БМП) была отменена из-за недостатка электроэнергии.

Группа медконтроля отменила проверку физического состояния бортинженера, так как Юрий Усачев плохо отдохнул. Поэтому весь день был полностью предоставлен в распоряжение экипажа.

ЦУП по телеметрии продолжал получать сигналы “U min” о падении напряжения до минимума “Кванта-2”, но в сети теперь это не приводило к отказам, как случилось с гиродинами.

28 февраля. Утром экипаж должен был проверить цепи питания электронагревателей приборной платы остронаправленной антенны (ОНА), но из-за ее перегрева работа была заменена на ежемесячную профилактику системы вентиляции и смену фильтров на пылесборниках.

В 11:05 по командам из ЦУПА в СУД была включена ЦВМ-1 “Салют-5Б”. После чего в течение 3 витков в нее была заложена программная база.

В это время космонавты провели ежемесячную профилактику клапанов системы вакуумирования гиродинов (СВГ). Кроме того “Дербенты” заменили патрон Ф1 системы БМП, а заменить патрон Ф2 не удалось. В новом патроне по мнению экипажа методика имеет ошибки, газит сорбент, и растет давление, а по методике оно не должно вырасти больше чем на 1 мм рт. ст.

Не была запущена и установка “Электрон” в “Кванте-2”. После теста она отключилась. Повторное включение не помогло. Предполагаемая причина — наличие газовых пузырей в магистрали электролита.

В этот же день по команде ЦУПа был перекачен весь кислород из “грузовика”.

1 марта в первый день весны с утра ЦУП выполнил раскрутку гиродинов. В 9:15 началось выполнение динамических операций с помощью СУД. В 14:00 была выдана команда на подачу напряжения на гиродины СГ-1Э, —2Э в модуле “Квант” и СГ-2Д, —3Д в модуле “Квант-2” и начата их раскрутка. К 16:28 гиродины набрали штатную скорость вращения, но пока не были включены в контур управления станции. В 17:03 началась раскрутка гиродинов СГ-4Э, —5Э и —6Э в модуле “Квант” и СГ-5Д и —6Д в “Кванте-2”. А в 20:20 все 9 гиродинов были включены в контур управления.

В этот же день экипаж проводил большое количество медицинских экспериментов. Валерий Поляков несколько изменил порядок их выполнения. По его предложению проведены эксперименты “Монимир” (исследование влияния невесомости на позные (от слова “поза”) и установочные реакции) и “Оптоверт” (исследование взаимодействия сенсорных систем в условиях оптического и кинетического воздействия). Эти эксперименты проводили врач и командир. Остальные эксперименты Поляков решил сделать завтра за счет времени, выделенного под “Монимир” и “Оптоверт”.

Юрий Усачев в это время искал и нашел блок электроники гиродина Г-16-5, необходимый для его ремонта.

Во время сеанса связи космонавты поговорили с радиометристом. Измерения показали, что уровень фона на станции около 20 мл рад в сутки при допустимой величине в 120 мл рад.

Вечером Валерий Поляков закончил эксперимент по изучению состояния экосферы станции. Он подсчитал число колоний бактерий, выросших за 7 дней после взятия проб воздуха.

2 марта. Рабочий день космонавтов начался с подготовке к тесту выносной двигательной установки (ВДУ), установленной на ферме “Софора” снаружи модуля “Квант”. Космонавты приготовили кабели для ее подключения.

Затем Виктор Афанасьев вместе с Валерием Поляковым занялись медицинскими экспериментами: “Пультранс” — по исследованию функциональных резервов сердечно сосудистой системы, “Когимир” — по изучению устойчивости психики человека и “Микровиб” — по исследованию свойств кожи и мышц при воздействии микровибраций.

Юрий Усачев с утра искал индикатор проскока жидкости (ИПЖ) системы регенерации воды из конденсата (СРВ-К) для его замены. Но в этот раз удача отвернулась от главного следопыта станции “Мир”. Индикатор так и не нашелся.

Днем экипаж ремонтировал блоки гиродина Г-16-5, используя запасные.

В этот день у экипажа был интенсивный радиообмен. Телевидение не работает из-за неисправности приемной антенны в Щелково. На связь с ними выходили: Александр Серебров, врач экипажа, корреспонденты “Новостей космонавтики”, специалист по “Электрону”. Последний не выдал новых рекомендаций по ремонту установки, и космонавты для поддержания уровня кислорода по-прежнему “жгут” кислородные шашки.

3 марта космонавты проложили кабели для теста выносной двигательной установки и подключили их к разъемам. После этого ЦУП заложил программные установки в систему управления движения (СУД), а днем по командам с Земли были проведены четыре теста ВДУ без включения двигателей.

Тест прошел без замечаний и космонавты расстыковали кабели ВДУ.

ВДУ станет необходимой, когда к станции “Мир” подстыкуются еще два модуля и нужно будет помогать гиродинам поддерживать ориентацию.

Валерий Поляков в этот день продолжал выполнять эксперименты “Микровиб” и “Пультранс” и “Когимир”, а Юрий Усачев включил наконец “Электрон”. Космонавты попросили сделать видеозапись празднования 60-летия Юрия Гагарина в ЦПК, возложения венков к памятнику и полеты самолетов над Звездным городком.

4 марта пришла очередь Юрия Усачева с помощью Валерия Полякова выполнять медицинские эксперименты “Монимир” и “Оптоверт”.

В то же время ЦУП проводил оценку эффективности солнечных батарей модуля “Квант-2”. Для этого Виктор Афанасьев выполнял необходимые замеры.

После обеда Афанасьев и Усачев собрали и проверили схему телеоператорного режима управления (ТОРУ), подготовив ее к приходу ТКГ “Прогресс М-22”, запланированному на 18 марта. Этот режим используется как резервный при стыковках грузовых кораблей. Если система автоматической стыковки' “Курс” откажет, то управление возьмет на себя командир экипажа и выполнил стыковку “грузовика” вручную, находясь на борту “Мира”.

Из-за начавшихся ремонтных работ на НИПе в городе Щелково телевизионный сеанс, посвященный 60-летию Юрия Гагарина пришлось перенести на следующий день.

5 марта экипаж занимался осмотром резиновых уплотнений внутренних люков, которые делят модули и базовый блок на герметичные отсеки. Состояние прокладок в основном хорошее, только в “Кванте” со стороны лабораторного отсека резинка выпадала и при закрытии люка требовалось повышенное внимание. Экипаж попросил запланировать работу по чистке поверхности люков.

В этот же день телевизионное изображение резиновых уплотнителей было передано на Землю. Состоялся и ТВ-сеанс, посвященный 60-летию Гагарина.

Вечером космонавты выполняли тепловые процедуры. ЦУП просил “Дербентов” париться, когда комплекс освещен Солнцем. Тогда не будет опасности остановки гиродинов из-за недостатка электроэнергии.

6 марта космонавты, несмотря на отдых, передали на Землю телеинформацию об инвентаризации установки “Волна”. Эта установка моделирует работу топливных баков и работы с ней предполагается продолжить. Космонавты собрали схему для передачи на Землю информации по медицинским экспериментам на немецкой аппаратуре. Экипаж попросил запланировать работу по чистке поверхности люков.

7 марта. Утром космонавты занимались физкультурой, а информация записывалась на кардиокассету. После обеда состоялся телемост с Германией и передача туда информации по медицинским экспериментам. Телемост прошел без замечаний. Все остальное время космонавты были предоставлены самим себе.

8 марта космонавты поздравляли своих жен, мам, дочерей с праздником. Получили свою долю поздравлений и женщины ЦУПа. А в целом этот день прошел в спокойной семейной обстановке. Ни ЦУП, ни космонавты не старались надоедать друг другу, тем более в ЦУПе половина всего состава смен составляют женщины.

9 марта началась новая трудовая неделя. В этот день работа была разнообразной. Это и сеанс работы с ультрафиолетовой аппаратурой “Фиалка” в тени Земли, и работа с клапанами подачи кислорода, и проверка схемы подключения блока сбора водяного конденсата (БОВ), н замена мочеприемника, и осмотр корпуса и бортовой кабельной сети в модулях “Квант” и “Квант-2”.

Специалист по наддуву кислородом объяснил причину утечки кислорода при перекачке его из “грузовика”. Это произошло из-за небрежности при подготовке “Прогресса М-21” на Земле (не была затянута ключом герметизирующая заглушка, и под ней разрушилась фторопластовая прокладка). Космонавты обратили внимание на влагу в районе установки “Электрон” в “Кванте-2” на трубопроводах.

10 марта на связь с космонавтами выходил руководитель полета Владимир Соловьев. Он сообщил экипажу, что на Байконуре в здании, где находился “Прогресс М-22” произошел пожар. “Грузовик” не пострадал, но туда выехала комиссия и пока старт сдвинули на 19 марта.

Затем космонавты начали 61-й рабочий день на борту комплекса. Виктор Афанасьев провел эксперимент “Мотомир” по оценке состояния мышц, Валерий Поляков ему помогал.

После обеда эксперимент “Мотомир” выполнил Юрий Усачев. Космонавты провели замеры тока., проходящего через нагреватели американского детектора сверхтяжелых частиц “Трек”. “Трек” установлен снаружи на модуле “Квант-2”.

В 12:47:43 ЦУП провел коррекцию орбиты станции двигательной установкой “Прогресса М-21”. Двигатель “грузовика” был включен на 215,8 сек. Был выдан импульс 6 м/с. Правда, после этого включения, из-за ошибки в закладке программы, станция оказалась в несколько иной ориентации, чем предполагалось. Ориентацию восстановил экипаж вручную.

В 16:11 был проведен тест первого и второго комплекта системы сближения и стыковки “Курс” со стороны модуля “Квант”. Тест прошел без замечаний. Станция готова к приходу “Прогресса М-22”.

11 марта. С утра космонавты брали у себя пробы крови для определения гематокридного числа. Затем экипаж продолжил замеры по “Треку”, провел замену вентиляторов газоанализаторов углекислого газа и водорода, а Валерий Поляков выполнил эксперимент “Мотомир”.

В 13:30, 14:45 и 16:00 были проведены тесты запасных блоков электроники гиродина Г-16-5 в составе неработающего пока гиродина СГ-3Э. Последний тест был повтором первого, т.к. в первый раз космонавты не правильно подстыковали кабели. Последние два теста прошли без замечаний и блоки допущены для штатного использования.

2 марта. НК. И.Маринин. Очередной сеанс связи журналистов “Новостей космонавтики” с экипажем “Дербентов” был посвящен наступающему Международному женскому дню 8-е марта и 60-летию Ю.А.Гагарина. На встречу приехали Игорь Маринин и Ольга Жданович.

Сначала журналисты рассказали космонавтам последние новости, потом обсудили участие экипажа в передаче “Аэрокосмический салон”, которую будет делать АО “Видеокосмос” с апреля. Затем разговор зашел о предстоящих праздниках.

В преддверии Международного женского дня 8-е Марта женщины редакции подготовили несколько чисто женских вопросов к космонавтам, которые уже три месяца работают на орбите. С этими вопросами к ним обратилась Ольга Жданович:

ОЖ: Добрый день “Дербенты”. К сожалению я знакома только с Виктором Михайловичем. Когда он приходил к нам в “Видеокосмос”, мы с ним долго шли под дождем под одним зонтиком.

Виктор Афанасьев: Припоминаю.

Юрий Усачев: Ой как трогательно! (..смех).

ОЖ: Вот вопросы от наших женщин. Часто ли вы вспоминаете своих жен и какое это на вас производит впечатление?

ВА: Довольно часто. Моя жена является матерью моих детей и я как мать ее вспоминаю.

ОЖ: Спасибо. На Земле вас тянет в космос, а к кому вас тянет в космосе ?

ВА: Об этом как-то не задумываешься, а если задумаешься, то все равно не исполнится или исполнится не скоро.

Валерий Поляков: Мы смотрим очень часто и с большой любовью на Землю, и наверное тянет на Землю.

ОЖ: На МИРЕ есть баня, а как с Суворовской заповедью: “После бани продай последние штаны, но выпей!”

ВА: А мы постоянно “зашибаем” здесь то чаек, то кофеек.

ВП:... выпили все что можно, сейчас сидим на мели.

ОЖ: А как на счет рюмки чая?

ЮУ: У нас рюмки не бывает, у нас в основном пакеты. С чаем — нормально — с рюмками напряженно.

ОЖ: Вопрос Валерию Владимировичу: помните ли вы, что осенью на комплекс прилетит Лена Кондакова? и что вы собираете с ней делать?

ВП: Спрошу у ее командира. Что — “Лена” помню, а кто такая — забываю, (смех на орбите и в ЦУПе...)

В завершении беседы Виктор Афанасьев от имени всего экипажа просил передать поздравления с наступающим праздником всех женщин Земли по Российскому радио в “Космических новостях” и через журнал “Новости космонавтики”.

2 марта. Рим. Рейтер. Сход с орбиты российского грузового корабля “Прогресс М-17” ожидается утром 3 марта, сообщило итальянское министерство гражданской обороны. Предполагается, что большая часть аппарата сгорит в атмосфере, но на случай падения обломков службы министерства приведены в состояние готовности.

3 марта. НК. Утром по командам с Земли ТКГ “Прогресс М-17” включил двигательную установку на торможение, в 06:28 ДМВ вошел в плотные слои атмосферы и разрушился над акваторией Тихого океана в 900 км южнее города Манила (Филиппины).

НК. И.Маринин. Из информированных источников нам стала известна истинная ситуация, сложившаяся с ТКГ “Прогресс М-17”.

ТКГ был запущен 31 марта 1993г и в соответствии с графиком состыковался с комплексом “Мир” на вторые сутки. В течение 132 суток полета в составе комплекса с помощью двигательной установки ТКГ не раз производилась коррекция орбиты и к моменту расстыковки (11 августа 1993г) в его баках оставалось всего около 80 кг топлива, в то время, как для входа в атмосферу и затопления обломков в заданном районе океана требуется около 200 кг. Вышли из положения следующим образом: решили отделить ТКГ от комплекса с помощью пружинных толкателей и поддерживать с ним связь, наблюдая за естественным торможением в атмосфере. И только в последний момент включить ТДУ для затопления в заданном районе, что и было осуществлено.

Сам же пассивный полет назвали испытанием на ресурс. И действительно, еще ни с одним ТКГ не удалось работать столь длительное время. За семь месяцем автономного полета практически все системы значительно превысили свой ресурс, но оставались работоспособными. Критическая ситуация возникала несколько раз из-за энергосистемы. Дело в том, что буферные аккумуляторные батареи во много раз превысили расчетное количество циклов “Заряд-разряд” и последнее время не могли удержать заряд даже в течение витка. Если бы энергосистема отказала, то управлять кораблем для входа в атмосферу не было бы возможности и его обломки могли бы упасть на Землю в любом месте от 51,6° южной широты до 51,6° сев. широты. Но благодаря умелым действиям группы управления ТКГ все закончилось благополучно.

НК. И.Лисов. Хроника полета STS-62 основана на информационных сообщениях Космического центра имени Л.Б.Джонсона (США), из информационных материалов НАСА, Центра им.Дж.Кеннеди и Лаборатории реактивного движения, а так же из сообщений информационных агентств АП, ИТАР-ТАСС, Рейтер, Франс Пресс, ЮПИ, компьютерных журналов “Спейс Ньюз” и Дж.Мак-Дауэлла.

Предстартовый отсчет к запуску “Колумбии” был начат 28 февраля в 09:00 EST (14:00 GMT). Старт должен был состояться в 08:54 EST 3 марта (здесь и далее время приводится по восточному зимнему времени США (EST), если специально не указано иначе) и мог быть выполнен в течение 2.5 часов.

Составленный 28 февраля прогноз погоды на 3 марта предсказывал сухую, холодную погоду (+10.6°С) с незначительной облачностью и сильным северо-западным ветром. Для аварийного приземления на полосе 33 он был бы встречным, скорость ветра (7.7-14.4 м/с) могла оказаться выше предельно допустимых 25 узлов (12.9 м/с).

После полудня в понедельник 28 февраля в Космический центр имени Кеннеди прибыли пятеро астронавтов “Колумбии”: командир, полковник ВВС Джон Каспер, пилот, майор морской пехоты Эндрю Аллен, специалисты полета коммандер ВМС Пьер Тюо, подполковник Армии Чарлз Гемар, и Марша Айвинс, которая воинского звания не имеет, но является самым старым “морским волком” в экипаже. Она совершила свой первый полет на “Колумбии” в январе 1990 года (STS-32). Многие члены экипажа уже вместе летали в космос. Джон Каспер и Пьер Тюо летали в марте 1990 года на “Атлантисе” (STS-36), а Айвинс сопровождала Эндрю Аллена в его первом полете на “Атлантисе” (STS-46) в августе 1992 года.

Еще одна интересная деталь, относящаяся к экипажу, заключается в том, что Чарлза Гемара будет ждать судебный иск — его бывшая любовница требует установления отцовства для ее сына и представления истории болезни Гемара.

1 марта предстартовый отсчет продолжался без замечаний. Члены стартовой команды закончили работы в грузовом отсеке и утром начали заправку баков системы электропитания “Колумбии” криогенными компонентами.

В этот день резко ухудшился прогноз погоды, и НАСА объявило о возможности отсрочки старта на сутки. Как сообщил руководитель метеослужбы Эд Призеляк, в среду 2 марта в районе мыса Канаверал ожидается прохождение холодного фронта со шквалами, в “хвосте” которого до следующего утра сохранятся недопустимо сильные ветры (до 13 м/с). Это означает, что будет нарушен предел безопасности по боковому ветру для аварийной посадки на флоридской полосе (7.7 м/с), а бурное море (волнение 4-5 метров) задержит выход судов и усложнит операции по спасению твердотопливных ускорителей. Два судна НАСА, используемые для этих работ, выходят за 22 часа до старта и должны к моменту запуска находиться в точках, удаленных на 290 км от берега. Вероятность осуществления запуска 3 марта упала с 80 до 30%. 4 марта вероятность благоприятных условий составляет 80%. Окончательное решение будет принято 2 марта.

2 марта в 05:00 отсчет был остановлен более чем на 13 часов. Утром в Центре Кеннеди лил проливной дождь и было передано предупреждение о возможности торнадо. Вероятность благоприятной для старта погоды сократилась до 10%, и НАСА приняло решение о переносе старта на сутки (оговорив, что если погода улучшится, то отсчет будет продолжен и начнется заправка внешнего бака). После объявления о переносе старта небо начало очищаться, но сильные ветры сохранялись. После полудня старт был отложен окончательно и назначен на 4 марта в 08:53 EST.

Решение оказалось верным. Утром 3 марта отмечались порывы ветра до 21 м/с, низкие мощные облака закрывали небо. Штормовая погода мешала даже вести подготовку к старту. Астронавты, вылетавшие на разведку погоды, были предупреждены о сильной турбулентности и чрезвычайно сильном поперечном ветре на посадочном комплексе шаттлов. Отсрочка обошлась НАСА в 200 тыс $, а бесполезная заправка бака стоила бы еще 650 тыс $. Прогноз на пятницу принципиально не изменился: от +13 до +18°, рассеянная облачность на 1200-1800 м, видимость 11 км, северо-западный ветер силой до 6.2-10.3 м/с, и те же 80% вероятности старта.

Члены экипажа были подняты в четыре утра, получили доклад по метеоусловиям, и занимались отработкой летных планов и обзором заданий на день старта. Астронавты были отправлены спать в 20:00 EST.

Утром 3 марта было выполнено включение системы связи “Колумбии”. Корабль и стартовый комплекс проходили последние проверки. Вращающаяся башня обслуживания была отведена в стартовое положение. В течение дня в кабине экипажа “Колумбии” были заменены пять полезных нагрузок, не допускающих длительного хранения, и загружены 12 лабораторных крыс. В 18:33 после задержки на 37 час 33 мин отсчет был продолжен с отметки Т-11 час. Вечером были включены топливные элементы “Колумбии”.

4 марта в 00:33 началась заправка внешнего бака жидким кислородом и жидким водородом. Заправка, как и все остальные предстартовые процедуры, прошла гладко. Единственное нарушение обычной процедуры старта состояло в том, что НАСА из-за бурного моря решило задержать отправку судов-транспортировщиков твердотопливных ускорителей. НАСА запросила Береговую охрану, ВМС и ВВС проследить за ускорителями до того, как к ним подойдут корабли.

Подъем экипажа был запланирован на 03:58. Астронавтов в этот раз одевали к полету по-разному: Каспер и Аллен должны были испытать на себе новый вариант нижнего белья, надеваемый под скафандры и обеспечивающий комфортные условия перед стартом, при выведении и при посадке.

В обычном белье, предназначенном для защиты от холода, в том числе при аварийном покидании корабля с приводнением, астронавты успевают взмокнуть задолго до старта — особенно жарким флоридским летом. Хотя через скафандры и прокачивается воздух для охлаждения, температура под ними может подниматься до 32°С. “Это очень душная, очень тяжелая и очень некомфортная система, — говорил Аллен. — Нас много раз спрашивали, удобно ли мы себя чувствуем, и всегда ответ был — нет.”

На этот раз пилот и командир облачились в специальный комплект белья с системой водяного регулирования температуры. Каждый комплект содержит около 70 метров тонких трубок, и как только астронавты займут свои места и подключатся к бортовому оборудованию, по трубкам будет прокачиваться вода для охлаждения или подогрева. Кроме всего прочего, медики считают, что если астронавты будут меньше потеть, уменьшится обезвоживание организма и улучшится реадаптация к тяжести.

Подобное обмундирование имеют гонщики, водолазы, английские и канадские вертолетчики. Теперь очередь дошла и до астронавтов США. Эту одежду поставила канадская фирма “Экзотемп системз, Инк.”. Один комплект стоит 500 $. Она будет испытана в пяти полетах в текущем году, и, если окажется удачной, то будет принята “на вооружение”.

Айвинс, Тюо и Гемару, облачившимся в традиционное белье, оставалось утешать себя тем, что утро не было жарким. Погода была отличной, небо ясным и свежим.

Около 05:28 астронавты отбыли на старт и спустя полчаса прибыли для посадки в корабль. Каспер вошел в кабину первым. За полтора часа до старта был закрыт и загерметизирован люк.

Все заключительные операции прошли без замечаний. В 08:30 вышли в море суда-спасатели твердотопливных ускорителей.

Старт “Колумбии”

В 08:53 EST (13:53 GMT), точно по графику, “Колумбия” ушла со старта. Выведение на орбиту прошло без замечаний. Твердотопливные ускорители отделились через 2 минуты. Через восемь минут после старта отключились основные двигатели шаттла. “Колумбия и экипаж вновь в космосе, — доложил в Хьюстон Джон Каспер. — И мы рады быть здесь... До встречи через полмесяца”.

В первые минуты на орбите Каспер доложил, что эксперимент с одеждой прошел успешно: белье с водяным охлаждением проявило себя с лучшей стороны.

“Колумбия” выполнила полвитка по переходной орбите с перигеем 80 км и апогеем 285 км. Вблизи апогея пилоты шаттла выполнили второй маневр довыведения. Корабль получил приращение скорости около 63.4 м/с. В результате маневра шаттл вышел на орбиту с наклонением 39.0°, высотой 296x302 км и периодом обращения 90 мин 40 сек.

Руководитель Отдела космических полетов НАСА Иеремия Пирсон поздравил 200 членов стартового расчета. “Чем больше раз вы так же сделаете это, тем крепче будет наша космическая программа,” — сказал он. Директор Центра Кеннеди Роберт Криппен выразил не меньшее удовольствие: “Так держать. Два за этот год, точно по графику.”

Самолеты ВМС и ВВС обнаружили приводнившиеся ускорители в 240 км восточнее Джексонвилла и сбросили буи.

В соответствии с планом полета экипаж начал эксперименты на платформах USMP-2 и OAST-2 (ответственным за эти работы был Пьер Тюо).

Тюо также выдал команду на открытие крышки контейнера с ультрафиолетовым прибором SSBUV/A-03 и в рамках эксперимента PCG запустил процесс образования кристаллов в 20 камерах 4 аппаратов VDA. Кстати, “Колумбия” несет эксперимент с кристаллами протеина в 20-й раз. Марша Айвинс запустила эксперименты на аппарате биопроизводства CGBA, на котором выполняется более 15 исследований в области биологии и медицины.

В середине дня Айвинс, Тюо и Гемар поочередно опробовали манипулятор шаттла в работе с устройством DEE. Все запланированные операции прошли нормально. (“Колумбия” обычно отправляется в полет без манипулятора: из 9 полетов после катастрофы “Челленджера” он установлен на ней в третий раз).

Позже Каспер выполнил несколько маневров вращения корабля с целью выполнить точную настройку аппаратуры SKIRT.

Через несколько часов после начала полета инженеры в хьюстонском ЦУПе заметили, что датчик в магистрали подачи топлива в одну из трех вспомогательных силовых установок (APU) показывает ненормально высокое давление. Если бы отклонение свидетельствовало о неисправности APU, то это могло бы вызвать досрочное прекращение полета.

Электроэнергия, вырабатываемая установками APU в периоды старта и посадки, приводит в действие аэродинамические поверхности шаттла на этапе атмосферного полета, основное шасси и привод носового колеса. На орбите APU отключают. Хотя для успешного приземления достаточно работы одной APU, правила НАСА в случае отказа любой из трех установок предусматривают посадку корабля в минимально возможный срок. Новость не стали афишировать и не включили в сводку Центра Джонсона: журналисты узнали об этом только после полудня в субботу.

Время первого сна экипажа наступило в 19:54 EST.

5 марта, суббота. День 2

В 03:53 EST ЦУП разбудил экипаж песней Джеймса Брауна “Ты мой” (“I Got You”). Марша Айвинс приглашала Брауна на старт “Колумбии”, но певец отказался. Вместо этого он прислал для Марши — ну не миллион, но все же дюжину дюжин роз. “Доброе утро от всей души, — приветствовала ЦУП Марша. — Вот что значит получить большую корзину роз.”

За завтраком астронавты любовались Землей с 300-километровой высоты. “Мы чувствуем себя отлично. Вид отсюда совершенно великолепный. Фантастический, — передал на Землю Каспер, наблюдая, как под “Колумбией” проплывают Китай и острова Тихого океана. — Нам нравится эта работа.” “Да в придачу за нее платят,” — вставил с Земли Грег Харбо. “Не говори никому,” — пошутил Каспер.

В самом начале дня Каспер с целью экономии ресурсов выключил бортовое оборудование группы В.

Астронавты продолжали контролировать ход экспериментов и вести медицинские исследования. В начале дня Аллен и Гемар привели в рабочее состояние “вакуумные штаны” LBNP и велоэргометр, а затем поочередно проводили на себе эксперимент с созданием отрицательного давления на нижнюю часть тела (DSO-623). Командир Каспер управлял ходом эксперимента. В первой — короткой — серии экспериментов имитировалось внезапное возвращение к тяжести. В течение полета астронавты будут находиться в вакуумном костюме LBNP на протяжении периодов от 45 минут до 4 часов.

В рамках эксперимента OARE (DTO-910) Каспер выполнил несколько циклов вращения “Колумбии” вокруг продольной оси и кувыркания вокруг поперечной. Тщательное измерение ускорений шаттла во время этого эксперимента поможет разделить “физическое” и “химическое” влияние условий орбитального полета на эксперименты. На аппаратуре SKIRT были сняты данные по свечению орбитальной ступени, а также, как и в полете STS-39, получены спектры Луны.

Пьер Тюо запустил эксперимент TES, посвященный изучению поведения солевых аккумуляторов тепла на фториде лития и эвтектике фторида лития и дифторида кадмия. Солевые аккумуляторы тепла могут быть применены в перспективных солнечно-динамических системах электропитания.

На средней палубе “Колумбии” Тюо включил второй комплект аппаратуры (PCAM) для проведения эксперимента PCG по выращиванию кристаллов протеинов, смешав, как и в первый день, растворы протеинов с осаждающими растворами. Затем он запустил коммерческий эксперимент CPCG аналогичного назначения. В течение второй половины дня Айвинс и Тюо контролировали эти эксперименты, а остальные астронавты “ходили” по кабине на цыпочках, стараясь не нарушить процесс роста кристаллов.

Пока специалисты разбирались с вызвавшей подозрение APU, на второй установке этой системы была отмечена ненормально низкая температура. Эти данные были приписаны неисправности датчика. О ранее отмеченной неполадке APU директор полетных операций Ли Бриско (Lee Briscoe) сообщил на пресс-конференции. “Данные не дают ясной картины. В данный момент мы не знаем точно, в чем дело, — сообщил он. — Мы работаем в режиме сбора данных... Мы надеемся на долгий и успешный полет, и предложения о его сокращении в данный момент преждевременны.”

Дважды — в 1981 и 1991 годах — полеты шаттлов приходилось прекращать досрочно, но в обоих случаях причина заключалась не в APU.

Ненормальные показания датчика давления APU могло быть вызвано неисправностью самого датчика, его загрязнением, неполадкой в аппаратуре APU, или заблокированием линии подачи топлива. После того, как экипаж выполнил переключение набора нагревателей, показания датчика давления улучшились. Тщательно исследовав ситуацию, инженеры пришли к выводу, что все три установки APU работают нормально, а неисправность, скорее всего, заключается в релейных переключателях, через которые сигналы с датчиков поступают в бортовые компьютеры “Колумбии”. В конце дня ЦУП попросил астронавтов открыть один из клапанов на линии подачи топлива в APU, чтобы проверить, как это повлияет на показание датчика давления.

На установке IDGE были получены кристаллы-дендриты суксинонитрила, которые вплывали из термостата в прозрачную ампулу подобно снежинкам. На Земле образование дендритных структур при затвердевании расплава определяет прочностные свойства металлов и сплавов. Как влияет на этот процесс сила тяжести, неясно. В ходе эксперимента с помощью специального прозрачного вещества, ведущего себя подобно металлу, предполагается выяснить, как взаимодействуют между собой “ветви” дендритов в невесомости. На Землю была передана видеозапись процесса, который также снимался на фотопленку.

Видеокадры, переданные с печи AADSF, показали, что процесс нагревания и остывания металла в невесомости идет медленнее, чем ожидалось. “До сего дня это не было известно, — сказал д-р Дэвид Ноувер (David Nover) из Центра Маршалла. — Похоже, что ученые уже получают беспрецедентные данные.”

В печи методом зонной плавки с направленным затвердеванием выращивался кристалл полупроводникового материала Cd-Hg-Te, применяемого в качестве приемника ИК-излучения. Цилиндрический образец в кварцевом контейнере проходил сначала горячую зону (890°С), где плавился, а затем холодную (340°С), в которой затвердевал. Ученых особенно интересовали процессы на границе фаз.

По программе медицинских экспериментов астронавты по очереди упражнялись на велоэргометре, установленном на четырех специальных опорах с поглотителем вибрации.

Рабочий день закончился в 18:53.

Третий рабочий день начался в 02:53.

Грегори Харбо, оператор связи в ЦУПе, подтвердил экипажу, что вопрос о прекращении полета не стоит.

Утром в воскресенье наиболее достоверным казалось предположение о том, что магистраль APU заблокирована льдом или каким-то загрязнением. Директор полетных операций Бриско сообщил, что анализ данных будет продолжен до полного прояснения ситуации. На это может потребоваться несколько дней.

Утром была испытана система скоростного обмена данными, использующая средства быстрого двунаправленного обмена с находящимся на борту портативным персональным компьютером через бортовую антенну системы связи Кu-диапазона и позволяющая передавать видеоизображение. “На приеме” сидела Марша Айвинс, и ей в первый раз за историю шаттлов удалось в полете увидеть на экране лаптопа видеокадры своего собственного запуска. “Вижу старт, — произнесла удивленная Марша. — Это великолепно. Спасибо, ребята!” ЦУП и Айвинс обменялись также текстовыми файлами.

В этот день астронавты приступили к выполнению эксперимента MODE. Как из детского конструктора, из тонких стержней и цилиндрических соединительных деталей Чарлз Гемар собрал на средней палубе “Колумбии” длинную башню STA (Structural Test Article), которую можно было рассматривать как модель фермы Космической станции. Модель была соединена с чувствительными датчиками, замеряющими динамические параметры, в том числе связанные с перемещениями астронавтов. Гемар также встряхивал ферму перед камерами, чтобы специалисты на Земле могли увидеть, как она ведет себя в невесомости под действием вибрации. На несколько часов модель была отправлена в свободное плавание по кабине. За время полета (с третьего дня до девятого) планируется примерно 40 часов экспериментов с этой конструкцией, предполагается выполнить 77 заданий, замерить вибрации, проверить аналитическую модель, предсказывающую их. Несмотря на внешнюю простоту, в первом эксперименте на STS-48 (Чарлз Гемар был участником этого полета) часть вибрационных режимов не была зафиксирована из-за “непредсказуемого поведения” модели!

В рамках медицинской программы астронавты взяли анализы крови на сахар, проверили новый бортовой анализатор крови, продолжали эксперимент, направленный на изучение возможности образования камней в почках. Аллен, Айвинс и Гемар по очереди упражнялись на велоэргометре. Астронавты проверили состояние установок по выращиванию кристаллов протеина и состояния подопытных животных. Они также проводили фотографирование ночного свечения шаттла.

Демонстрируя (в порядке “урока из космоса”), как поведение материалов в невесомости отличается от земного, Тюо тряс пакет с маленькими зефиринками и шоколадными конфетами. На Земле, объяснял он, более тяжелые шоколадки опустились бы вниз, но в невесомости они распределились равномерно. Этот принцип лежит в основе нескольких экспериментов на “Колумбии”. “Большое преимущество Космической станции состоит в том, — объяснял он, — что мы будем эксплуатировать эту лабораторию 24 часа в сутки и 365 дней в году, так что научная продукция, которую мы надеемся получить, будет многократно лучше, чем то, что мы имеем сейчас.”

В ходе бортовой пресс-конференции Тюо сообщил, что экипаж не имеет оснований беспокоиться о состоянии APU, и рассказал о проводимых экспериментах.

Рабочий день на “Колумбии” закончился в 17:53.

В 01:53 Хьюстон, отмечая уникальную встречу в одном экипаже представителей четырех видов вооруженных сил США, передал на борт попурри из гимнов видов ВС США. “Мы все стоим здесь по стойке “смирно”, — сообщил в ответ Джон Каспер, — все, кроме Марши. Она просто перевернулась на другой бок и продолжает спать.”

После подъема астронавты принялись за привычные процедуры — взятие проб слюны и мочи для изучения метаболизма — и проверили состояние крыс и установок по выращиванию кристаллов протеина.

Каспер провел специальные операции для системы измерения ускорений в космосе SAMS. Гемар продолжал работу с модельной конструкцией, позволяя ей плавать по кабине и подвергая ее тряске и электрическим вибрациям. Отработав четыре часа, он заявил, что время его вышло, и он отправляется отдыхать. Полувыходной был запланирован заранее. К Гемару присоединился Энди Аллен. Каждому из астронавтов отведено в 14-дневном полете по два четырехчасовых полувыходных. “У станка” Гёмара сменил Пьер Тюо.

ЦУП продолжал следить за состоянием бортовых вспомогательных силовых установок. Астронавты выполнили еще один опыт по открытию клапана на магистрали подачи гидразина в APU, который подтвердил ранее сделанные предположения. Давление в магистрали пришло в норму.

Эксперименты на USMP-2 и OAST-2 шли своим чередом без особого вмешательства астронавтов. Марта Гликсман, научный руководитель эксперимента IDGE, сообщил, что результаты “внушительны” и к понедельнику на установке получены 22 дендрита. Тем временем в эксперименте Zeno ученые поднимали температуру до уровня, при котором ксенон перешел бы в критическое состояние. На американо-французской аппаратуре MEPHISTO записывался процесс затвердевания сплавов висмута и олова. Прибор SSBU V/А успешно работал с первого дня полета, и группа управления запланировала попытку обнаружить с его помощью выбросы двуокиси серы вулканами Центральной Америки.

В телепередаче, проведенной с борта в понедельник, командир Каспер при помощи модели шаттла, надувного глобуса и акселерометра демонстрировал, что отсутствие веса на орбите — не более чем иллюзия.

Прежде чем отправиться спать, Аллен и Гемар проверили два неисправных предохранителя. Это “отличное дело, которым можно заняться в выходной, — сказал Аллен. — Дома вы сделали бы то же самое. Когда вы наверху, — добавил он, — каждый день кажется праздником, и каждая еда — пир.” Восьмичасовой сон должен был начаться в 16:53 EST.

Песня “Спейс шаттл буги” (“Space Shuttle Boogie”) разбудила астронавтов утром пятого дня полета в 00:53. Как утверждал ЦУП, мелодию выбрал двухлетний Кристофер Тюо. “Я очень скучаю по этому мальчишке, — сказал Тюо-отец. — Я думаю, все мы скучаем сейчас по нашим детям.”

Аллен и Гемар, отдохнувшие накануне, “сдали анализы”, отсидели по 45 минут в “вакуумных штанах” и вновь занялись работой с моделью фермы космической станции. Каспер, Тюо и Айвинс первую половину Международного женского дня отдыхали.

Роберт Гэммон (Robert Gammon), физик из Университета Мэрилэнда, управляющий из Хантсвилла экспериментом Zeno, вдохновлен его ходом. Установка позволяла приближаться к критической температуре ксенона шажками по 20 миллионных долей градуса. “Мы приближаемся к областям, данных о которых не видел никто,” — сказал он.

После обеда астронавты продолжили работы с установками по выращиванию кристаллов протеина и установкой биопроизводства CGBA, наблюдали за лабораторными крысами и проводили эксперимент MODE.

На SSBUV/A были получены данные по тропосферным выбросам вулканов Мексики и Центральной Америки, мезосфере над мексиканским вулканом Колима, оксидам серы в тропосфере над Китаем и Японией. На OAST-2 была выполнена первая экспозиция материалов в эксперименте SAMPIE; грузовой отсек был обращен в это время к Земле. Были завершены 10 циклов замораживания и плавления на установке BETSU в составе ПН CRYOTP. Работали приборы EISG и SKIRT.

Астронавты упражнялись на велоэргометре и выполняли приседания с резиновыми фиксаторами. Каспер и Гемар брали кровь из пальца.

В конце дня Пьер Тюо порадовал товарищей по экипажу серенадой, сопровождаемой бренчанием на инструменте, который он назвал “туристской гитарой”. “Кругосветный тур Пьера Тюо,” — сказал Гемар. Отбой последовал на час раньше, в 15:53 EST. “Колумбия” продолжала полет по орбите высотой 298x302 км.

Подъем в шестой день полета состоялся в 23:53. Как и в предыдущие дни, астронавты взяли анализы крови, слюны и мочи.

Гемар вернулся к эксперименту MODE. В это утро работа не шла: детали двухметровой фермы не желали соединяться по описанию. Грегори Харбо из ЦУПа затребовал паузу для того, чтобы “мы собрали свою здесь и убедились, что то, что мы говорим тебе, правильно.” Детали оказались занумерованы в обратном порядке.

Аллен в первой половине дня обсудил со специалистами проводимые медицинские эксперименты, а затем провел беседу с радиостанциями Кливленда и Ноксвилла. Остальные астронавты проверяли ход процесса в установках PCG и CPCG, выполняли фотографирование свечений, осматривали иллюминаторы “Колумбии” в поисках следов столкновений с частицами космического мусора.

Позже астронавты провели упражнения на велоэргометре.

Астронавты “Колумбии” отметили 60-ю годовщину со дня рождения Юрия Гагарина. “Отмечая это событие, экипаж “Колумбии” отдает почести первому человеку, взлетевшему в космос. — передал Джон Каспер. — Мы также шлем наши поздравления всем исследователям космоса, находящимся в космосе и на Земле.” Он послал также поздравления Кену Камерону, Бонни Данбар и Норму Тэгарду, находящимся в ЦПК имени Ю.А.Гагарина, и российскому отряду космонавтов.

С использованием SSBUV/A были выполнены наблюдения облачного слоя, при помощи которых предполагается выяснить, как наличие облаков влияет на наблюдения атмосферы со спутников. Проводились измерения в ультрафиолете над пустынями Северной Африки и Аравии (почему в ультрафиолете пустыни выглядят иначе, чем океаны и леса, неясно). Прибор EISG зарегистрировал изменение в свечении “Колумбии” в результате магнитной бури. На установке BETSU были достигнуты близкие к рекордным низкие температуры.

Отбой на борту состоялся в 15:33.

После подъема в 23:33 Хьюстон проиграл экипажу гимн Корпуса морской пехоты США, и передал на компьютер сообщение о производстве пилота майора Эндрю М. Аллена в подполковники. Приказ о производстве вышел еще 7 марта, но до поры до времени Аллена, находящегося на службе в морской пехоте в течение 17 лет, оставляли в неведении. “Большое спасибо за хорошую новость, — ответил Аллен. — Буду делить с товарищами свои пищевые укладки.”

Перед тем, как занаться экспериментами, астронавты устроили по поводу получения Алленом нового воинского звания небольшую торжественную церемонию. Пьер Тюо зачитал приказ, а Джон Каспер, как командир, приклеил на плечи Аллена вырезанные из фольги знаки различия с серебряными дубовыми листьями. Марша Айвинс заключила Аллена в объятия и чмокнула в щеку.

После этого астронавты перешли к проверке процессов в экспериментах CPCG и CGBA. Чарлз Гемар, ответственный за эксперимент PSE, проведал подопытных крыс.

В ходе образовательной телепередачи Гемар объяснял назначение эксперимента MODE д-ру Уильяму Гатчу (William Gutsch) из Хейденского планетария в Нью-Йорке. Он продемонстрировал двухметровую ферму, изогнутую в форме буквы L. На примере фортепианной струны астронавт продемонстрировал нестандартное поведение космических конструкций. Пока на каждом конце струны было по поплавку, имитирующему груз, струна колебалась ровно. После перемещения обоих поплавков на один конец струны свободный конец стал совершать сильные колебания, а второй остался стабильным. Гемар заполнил также вопросник по эксперименту MODE, связанный с оценкой сил, которые астронавты могут прикладывать к конструкциям Космической станции через поручни и якоря для ног.

Группа управления решила в середине дня приостановить фотографирование в рамках экспериментов АРЕ и EISG, чтобы сохранить запас пленки на конец полета. В последнем эксперименте получены данные по свечению атмосферы и фронтовой части шаттла еще на шести ночных участках. Проводились успешные съемки свечений в ИК-диапазоне на аппаратуре SKIRT, которые могут быть очень полезны для будущей Системы наблюдения Земли.

В телевизионной передаче с борта Аллен объяснял сущность эксперимента Zeno. На примере пузырька, заполненного фреоном, он показал момент перехода газа в критическое состояние — при определенном давлении и температуре исчезает разница между газом и жидкостью.

Период сна экипажа наступил в 15:13 EST. “Колумбия” продолжала полет на орбите высотой 296x302 км.

Подъем состоялся в 23:13 EST. Хьюстон передал наверх “Заботясь о деле” (Buchman Turner Overdrive's, “Taking Care of Business”). “Надеюсь, кофе готов? — поинтересовался Марио Ранко из ЦУПа. — Вы готовы идти работать?” “Так точно. Всегда,” — ответил экипаж.

Отмечая середину полета, Джон Каспер переключил часть систем СЖО (сепаратор влаги, системы контроля давления и температуры, нагревательные элементы, систему удаления углекислого газа) на запасные комплекты для проверки в полете. Впервые после выхода на орбиту была изменена постоянная ориентация “Колумбии”: шаттл был повернут хвостом вниз, а грузовой отсек был обращен не на Землю, а по вектору скорости. Одновременно с изменением ориентации Каспер закрывал и открывал наборы экспонируемых материалов (эксперимент LDCE). Из трех наборов один должен экспонироваться постоянно, второй только при ориентации ГО вперед, а третий наоборот.

Марша Айвинс измерила температуру и фотографировала процесс роста кристаллов протеина. Позже она беседовала с 20 учащимися средней школы в Бронксе с естественнонаучным уклоном. Собеседники задали множество вопросов по экспериментам с металлами, тканями, кристаллами протеина, а также о жизни и работе в космосе. Айвинс рассказала, что после недели полет ее лицо распухло, легкие и другие органы сжаты, и чувство равновесия слегка притупилось. “Сильнее всего чувствуется, как все приливает к голове. Ты чувствуешь себя так, как будто ты сделал глубокий вдох и не можешь все выдохнуть. Может, это и так, поскольку все внутренние органы давят на диафрагму.”

Аллен и Гемар пробыли по 45 минут в установке LBNP и продолжили работу с экспериментом MODE. Астронавты выполнили рутинные проверки состояния экспериментов по росту кристаллов и поведения крыс.

В пятницу не удалось выполнить выброс азота, свечение которого астронавты должны были сфотографировать. Из Центра Годдарда была подана команда на открытие контейнера и стравливание газа, но за командой ничего не последовало. Неисправным оказался наземный компьютер; следующая попытка назначена на субботу 12 марта.

В 14:53 астронавты отошли ко сну. Их подъем запланирован в пятницу поздно вечером — в 22:53 EST.

Специалисты ЦУПа заканчивают подготовку к передаче на “Колумбию” дополнительных видеоизображений. В субботу астронавты вновь развернут манипулятор шаттла для того, чтобы помочь разобраться с не вполне штатной работой аппаратуры EISG. Камера на конце манипулятора должна будет следить за EISG в действии.

“Колумбия” продолжает полет по орбите высотой 296x302 км. Все системы корабля работают штатно. “Расчетное время посадки “Колумбии”, — сообщила представитель Центра Джонсона Барбара Шворц корреспонденту ИТАР-ТАСС, — остается прежним: 18 марта, 8:01 утра по местному времени.”