Выйдя из зала, Вега действительно почувствовал головную боль. Сказалось напряжение, тревога и не оставлявший его страх. К черту этих мионян и их фильм, к черту и дневник, содержание которого Анна так хотела узнать! Таомей и другие мионяне спокойны, и им ничего не стоит развлекать Скрибина и Анну своими "чудесами".

А "Космос" заключен в этом проклятом звездолете! "Космос" беспомощен, замерли его приборы и аппараты, он — точно гигант, проглоченный каким-то сказочным чудовищем. Старик должен узнать о том, что случилось. Нужно сообщить ему, где находится "Космос", чтобы он придумал, как помочь им. Но как сообщить? Вега не знал. Быть может члены экипажа найдут выход из этого положения...

Вега направился к пилотам, которые со скуки играли в карты. Он печально покачал головой и сказал:

— Развлекаетесь, а? И даже не думаете о том, что мионяне собираются лететь на Землю?

— Ну и пусть летят! — ответил Робсон. — Вот будет сенсация!

— Сенсация — конечно! — недовольно буркнул Вега. — И еще какая. Особенно, когда появятся Скрибин с дочерью.

Робсон нахмурился.

— Верно. Я об этом и не подумал. — Он в сердцах бросил карты. — В таком случае, что делать?

— Что делать? — Продолжать играть в карты! — тем же тоном добавил Вега. — Джерри!

Радист вскочил на ноги и по привычке ответил: — Да, сэр!

— Радиоаппаратура в каком состоянии?

— Вы знаете, сэр! Не желает работать.

— Попытайтесь заставить ее работать! Нам нужно сообщить на Землю, в каком положении мы находимся, и получить инструкции. Ну, ступайте!

Игловидный нос "Космоса" был нацелен прямо на потолок. Мощная ракета походила на птицу, заключенную в клетку. В ее верхней части зиял проем открытого люка.

— Шляпы! — выругался про себя Вега. — Почему вы не закрыли люк? Эти мионяне, возможно, уже хозяйничали в "Космосе"!

Джерри пожал плечами и спокойно ответил:

— Нет, сэр, не думаю. Мионяне, по всей видимости, честнейшие парни, даже наивные в своей честности.

Вега искал взглядом лестницу. Без лестницы не добраться до люка. Но таковой не было.

— Тысяча чертей! — выругался он. — А как мы заберемся в ракету?

— У одного из мионян, как его звать... Таомей, что ли? У него есть палочка — черт ее знает какая, однако с ее помощью он помог нам спуститься вниз. Помните, сэр?

— Помню, черт его возьми! Но мне бы не хотелось, чтобы Таомей узнал о наших намерениях.

— В таком случае?

— В таком случае! Позовешь другого мионянина! Возможно, и у него есть такой же прибор. Ну ступай! — приказал Вега.

Радист вышел из зала и, немного погодя, вернулся вместе с добродушным астрономом Элием. Отчаянно жестикулируя, Джерри старался объяснить что-то мионянину, а тот только таращил свои круглые глаза и пожимал плечами. Вега отстранил радиста и постарался придать своему лицу самое любезное выражение. Он показал рукой на люк, ударил себя ладонью в грудь и жестом дал понять Элию, что хочет попасть в ракету.

— Айя, айя! — сказал мионянин.

Он подошел к стене, открыл маленькую дверцу, которую Вега и Джерри не заметили, и нажал какую-то кнопку. У них под ногами что-то зашипело, и от пола отделилась маленькая платформа. Поднявшись сантиметров на двадцать, она остановилась. Элий жестом пригласил обоих встать на нее. Когда они ступили на платформу, она плавно поднялась и остановилась неподвижно у люка. Джерри наклонился, заглянул под платформу, но не обнаружил никакой опоры.

— Что за чертовщина! — удивился он.

— Давай, не мешкай! — потянул его за рукав Вега.

В "Космосе" все было на месте. К приборам в кабине управления, по-видимому, никто не прикасался. Джерри надел наушники, стал нажимать разные кнопки. На контрольных щитках загорелись зеленые лампочки, затрепетали стрелки.

— Ну как? — спросил Вега. — Землю слышно?

— Нет, сэр. Никаких сигналов!

— Проклятие!

— Но и шум теперь исчез. Раньше слышался адский треск, что-то свистело, гудело, шипело. Мне кажется, что и приемник и передатчик в исправности, но почему-то не работают.

— Попробуй еще раз!

Наушники молчали. Джерри проверял аппаратуру, старался выжать из нее хотя бы один звук, но тщетно.

Он откинулся на спинку кожаного кресла и беспомощно развел руками.

— Полное молчание, сэр, — уныло сказал он.

— В чем же дело?

Джерри пожал плечами. Если бы он знал в чем дело!

Сняв какую-то крышку, он долго ковырялся в проводке и, наконец, сказал: — Знаете, сэр, что я думаю?

— Ну?

— Должно быть, радиоволны не могут проникнуть сквозь обшивку корпуса звездолета.

— Вот как!

— Да, стены отражают их как экран. Вот если открыть люк этого ангара...

— Открыть люк?! Легко сказать! Но прежде нужно принять меры, чтобы воздух не вырвался наружу. Но какие меры? Мы не знаем. Во-вторых, если мы откроем его, мы бы могли удрать... конечно, если располагаем достаточным количеством топлива! Да, нужно поговорить с Робсоном и Джеймсом! Ты как думаешь, Джерри, — хватит у нас топлива?

— Не знаю, мистер.

— Хорошо, мы это проверим, А пока что попытайся еще раз связаться с Землей.

— Невозможно, мистер.

— Тьфу, пропасть! — прошипел Вега, продолжая хмуриться. — Нужно найти какой-то выход из этого положения. Ну пошли!

Они направились к люку и ступили на платформу.

Элий нажал на стене кнопку, и платформа медленно опустилась на пол...

Вега лежал на широкой и длинной койке. Был один.

В каюте царила тишина. Пахло акацией. Хорошо бы уснуть, но тревожные думы не давали ему покоя. Он ворочался в постели, пыхтел. Это конец! Вдали от Земли, беспомощный, как медуза выброшенная волной на берег...

Неужели мионяне и в самом деле не выпустят "Космос"? По какому праву? У них вообще не было никакого основания задерживать "Космос"! Они совершили пиратский акт. Но, очевидно, не сознают этого. Нет, Скрибин и Анна не должны вернуться на Землю!

Проклятые мионяне!

Он находится в их руках. Что делать?

Вега тяжело вздохнул. Он долго еще лежал и думал, как бы выбраться из этого опасного положения, пока, наконец, не задремал. Он проснулся, когда сквозь стены стал пробиваться легкий свет, подобно утренней заре на Земле. Вега пошел в ванную, помылся и начал энергично растирать полотенцем тело. Одеваясь, он заметил в иллюминаторе серебристый корпус ракеты с острым носом. Вега прижал лоб к стеклу. Безусловно, та же самая ракета, которая приволокла их сюда. Теперь она быстро удалялась от звездолета.

Что это могло означать?

Вега быстро оделся. Было еще очень рано, возможно на звездолете все еще спали. День наступал медленно, с хорошо знакомым полумраком и утренним холодом.

Вега прошел по коридору и нажал белую кнопку у одной из дверей. Раздался мелодичный звон, точно кто-то прикоснулся к клавишам пианино. Из-за двери послышался голос Таомея. Вега сказал: — Это я. Вега.

Дверь сама открылась.

Мионянин сидел за столом перед раскрытой книгой.

— Извините, — заговорил Вега. — Я видел вашу ракету. Что-нибудь случилось?

— Нет никакой причины беспокоиться, любезный друг. Садитесь! — Таомей предложил ему стул. — Мы послали ее облететь вокруг Земли.

— Зачем?

— Еще раз хотим исследовать земную атмосферу. Кроме того, Зейбо и Тойзи пожелали ознакомиться с районом, в котором мы собираемся совершить посадку.

— А что это за район, могу ли я знать?

— Степи у Каспийского моря.

Вега вздрогнул и нахмурился.

— Почему именно там вы собираетесь совершить посадку?

— Так нам порекомендовал инженер Скрибин. Разве местность не подходящая? Может, у вас есть другое предложение? — быстро спросил Таомей.

Вега еле владел собой.

— Я — гражданин Соединенных государств Западного полушария, — сказал он. — И я бы счел особой честью, если бы вы согласились приземлить звездолет в районе великой реки Миссисипи. Но, разумеется, право на выбор принадлежит вам. Однако я не могу понять, почему вы нас держите здесь и собираетесь отправить обратно на Землю!

Таомей покраснел, как маленький ребенок, которого взрослые уличили в совершении проступка. Он впервые опустил глаза. Ему стало неловко.

— Мы не задерживаем вас, — промолвил он.

Вега вздохнул с облегчением. Все устраивается. Он спросил: — Мы можем улететь?

— Разумеется. В любую минуту. Я считал, что вам приятна наша встреча, хотя и немного странная...

— Конечно, конечно, нам очень приятно. Но у нас другой маршрут.

— Вы летели на Луну?

— Да.

— Вы можете вылететь когда вам угодно.

— Благодарю вас, — сказал Вега, окончательно успокоившись. — Но прежде всего нам нужно связаться с Землей. Однако наш радиопередатчик не работает. Вы понимаете, мы не можем вызвать ни Землю, ни Луну, и наши друзья беспокоятся...

— Ах, да. Я должен был предупредить вас, — сказал Таомей. — Ваш "Космос" изолирован, он не связан с антеннами на корпусе звездолета, и поэтому прервана радиосвязь с ним. Нужно вывести антенну из ангара...

— Через люк?

— Да.

— И мы сможем вылететь?

— Разумеется.

Вега пожал Таомею руку.

— Мы так и сделаем. Я должен предупредить экипаж, чтобы он приготовился к отлету. Мы свяжемся с Землей и вылетим. Я пойду к моим парням.

И он быстро вышел из комнаты, страшно довольный тем, что первое препятствие удалось преодолеть сравнительно легко. Оставалось подумать, как заставить Скрибина и Анну вылететь вместе с ними.

В светлой прохладной каюте звездолета собрались все члены экипажа "Космоса". Вега сидел на высоком стуле.

Его ноги болтались в пятидесяти сантиметрах от пола, а спинка стула торчала высоко над его головой. Он сидел и думал. От прежней его самоуверенности и важности не осталось и следа.

Робсон устроился на койке, положив ноги на стул.

Он молча жевал жевательную резинку. Джеймс энергично накручивал себе на палец блестящую цепочку, а затем раскручивал ее. Радист Джерри лежал на койке с закрытыми глазами и думал.

— Ну, шеф, сколько еще будем молчать? — решился спросить Джеймс. — Почему ты нас созвал?

— Да, — озабоченным тоном сказал Вега. — Да, ребята. Такая каша заварилась, что не знаю, как расхлебывать ее.

Джерри открыл глаза, но не пошевельнулся.

— В чем дело, сэр?

— Мы стоим па пороге катастрофы!

Робсон перестал жевать и беспокойно заморгал своими маленькими глазками.

— Какая катастрофа? Что случилось?

— Мионяне опустятся на Землю, возможно, еще сегодня, через несколько часов. Приземлятся в районе Каспийского моря.

Все трое зашевелились. Скука, которая донимала их на звездолете, сразу же испарилась. Они понимали, что может произойти. Джерри сел на койку и хмуро промолвил:

— Это дело Скрибина. Он подложил нам эту свинью!

Робсон выплюнул свою жвачку и яростно прорычал:

— Ко всем чертям! Весь мир узнает об истории с инженером, и тогда нам крышка... Нет, господа! — щелкнул он пальцами. — Нужно немедленно испариться отсюда! Немедленно!

— Но как? — спросил Джеймс — Единственный шанс — это наша ракета. Мионяне не имеют права задерживать нас. На что это похоже, в конце концов!

Возмущение было всеобщим. Очень долго они чувствовали себя узниками, и теперь каждый из них горел желанием предпринять что-либо.

— Спокойно, господа, — сказал Вега. — Незачем волноваться. Я только что говорил с Таомеем.

— Ну и что?

— Мы можем вылететь!

Робсон, Джерри и Джеймс вздохнули с облегчением.

— Значит, сэр, полный порядок, — заявил Джерри. — Не понимаю только, зачем вам было нужно путать нас. Скажите этому... ну как его? Таомею, кажется... Пусть выведут "Космос" из ангара, а мы запустим двигатели и...

— Все дело в Скрибине и в его дочери, — прервал его Вега. — Они хотят вернуться на Землю вместе с мионянами. Хотят неожиданно появиться целыми и невредимыми и, конечно, раскрыть всю эту историю. И тогда всем нам конец! Вы понимаете, господа?

Опять воцарилось тягостное молчание. Все трое сознавали серьезность своего положения. Скрибин мешает им.

Скрибин может их разоблачить.

— Но черт возьми! -— воскликнул наконец Робсон. — Скажите-ка прямо: мнонянам известна вся эта история?

— Нет! Скрибин молчит. Он немного странный человек и, возможно, не хочет говорить дурного о землянах. Однако, если мы прибегнем к насилию, он, я уверен в этом, непременно все расскажет им. Тогда мионяне не разрешат нам покинуть звездолет. И что будет? Они задержат нас и в один прекрасный день возьмут за шиворот и передадут в руки госбезопасности социалистического лагеря! А там — уже сами понимаете!

Вега был прав. Такая участь ожидала их, если они останутся на звездолете, а тем более, если приземлятся где-то у Каспийского моря. Что делать? Рассуждения Веги навели Робсона, Джерри и Джеймса на неприятные мысли.

Нужно что-то предпринять. Но что? Каковы планы Веги?

Они не сводили с него глаз, в надежде, что он придумал что-то, что он видит выход из создавшегося положения.

Но Вега не спешил делиться с ними своими планами. Он сидел, прищурив глаза, и размышлял. Прошло некоторое время. Наконец Джерри не выдержал и спросил:

— Ну, что же вы молчите, сэр?

Вега улыбнулся. К нему вернулись прежняя самоуверенность и решимость.

— Господа! — торжественно заявил он. Инженер и его дочь должны лететь вместе с нами.

— Отлично, — заметил Джеймс. — Но я боюсь, что они не захотят лететь вместе с нами.

— А мы их заставим, у нас другого выхода нет!

— То-есть, — вмешался Робсон, — если я правильно понял, вам придется еще раз похитить их.

— Вот именно!

— Но они закатят такой скандал...

— Несомненно, если мы не будем действовать очень осторожно.

— Что мы должны делать? — спросил Джерри.

-— Дадим им понюхать усыпляющего газа -— этого добра у нас хоть отбавляй. Затем тайком перенесем их на "Космос" и вылетим.

Робсон громко рассмеялся.

— Что с вами? — спросил Вега.

— А я считал вас более сообразительным человеком, сэр! — иронически заметил тот.

— Что?!

— Неужели вы воображаете, что инженер и его дочка только того и ждут, как бы сунуть поскорее свои носы во флакончик с усыпляющим газом? Это же сущий вздор! Вы сами знаете, что они и видеть не хотят никого из нас. Нет ли у вас более дельного предложения?

Вега не ответил. Он нахмурился, в его глазах появились злые огоньки.

— В таком случае я вам предложу нечто, — с самодовольным видом добавил пилот. — Это дело сделает Браун!

Вега вспыхнул от гнева.

— Этот негодяй? Робсон, вы сошли с ума! Ведь он же с ними!

— Именно это-то нам и на руку.

— Что вы говорите? Не появись тогда те мионяне, я бы ему свернул шею!

— Это вы успеете сделать потом, сэр. Сейчас он нам нужен, и перед ним мы должны играть роль простачков, которые уже все ему простили. С вашим усыпляющим газом ничего не получится. Мне нужно другое снотворное средство — в виде жидкости или порошка. У вас случайно не найдется?

— Найдется, — ответил Вега.

— Вот и отлично. Мы подсыпем этого порошка в завтрак, Браун поднесет им этот завтрак, они его съедят и — дело в шляпе!

Джерри счел этот план приемлемым. Его поддержал Джеймс.

— Если бы тот тип не был предателем, мы бы легко провернули это дело, — заметил Вега. — Но он не захочет нам помочь.

— Положитесь на меня, сэр!

— Ладно, действуй. Я не забуду твоей готовности помочь нам, Робсон!

Как обычно, Браун лежал в каюте один. Заговорщики не заглядывали к нему с того дня, когда он предпринял злополучную попытку сообщить на Землю о похищении Скрибина. Лишь один раз Вега предупредил его держать язык за зубами, потому что... Вега вытащил из кармана револьвер и ткнул им Брауна.

Браун решил молчать и выжидать. Он ничего не сказал Скрибину и Анне о своей попытке помочь им, потому что стыдился постигшей его неудачи. Ему достаточно было и того, что он очень часто виделся с ними — главным образом утром, в обед и вечером, когда подносил им еду.

Браун взглянул на часы — до завтрака оставалось полчаса. Он увидит Анну, они обменяются несколькими словами... Ему было приятно думать об этом. У него был вид вполне здорового человека. На лице появился румянец, он даже немного пополнел. Браун и сам удивлялся своему чудесному исцелению, которое началось в тот день, когда Анна отвела его к Мейзо и тот облучил его волшебными лучами. Браун чувствовал, как он поправляется, как восстанавливаются его силы. Он видел опухоль, которая под действием лучей растаяла, точно кусочек сахара... Он здоров! Совсем здоров! Анна просила вылечить его.

Это она его спасла, а затем уже мионяне... Она была так внимательна, так добра, когда он лежал в санитарной каюте. Она два раза навестила его... просто так, узнать, как он себя чувствует.

Теперь он был предан ей до смерти, всюду следовал за ней. Такая подчеркнутая привязанность иногда досаждала Анне, но она старалась не подавать виду. Как-то, поборов свое смущение, Браун робко обратился к ней: — Мисс, меня волнует один вопрос.

— Я вас слушаю, Браун.

Он помолчал, как бы подыскивая слова, и спросил:

— Почему вы хотели, чтобы меня вылечили?

Она спокойно ответила: — Просто по долгу человека, Браун!

Никакой теплой нотки не прозвучало в ее голосе.

"По долгу человека!" — произнес про себя Браун с горькой улыбкой. А он-то воображал, что у Анны зародилось какое-то чувство к нему. Ее слова задели его за живое, но он не дал ей понять этого. Может быть, его преданность вызовет в ее сердце немного участия к нему. Об этом думал Браун в своей каюте.

Услыхав тихий стук в дверь, Браун сел в кровати.

— Войдите!

На пороге появилась пышущая здоровьем спортивная фигура Робсона. Вид у него был веселый, приветливый.

— Скука, дружище, скука! — фамильярно воскликнул он. — Где вы пропадаете? Неужели вы еще не забыли той истории? Бросьте, это дело прошлое. Как вы поживаете?

— Спасибо, хорошо.

— Так и нужно! — не умолкал Робсон. — К черту все тревоги. Нервы, брат, нужно беречь. Шеф, конечно, тогда хватил через край. Почему вы не заходите к нам?

— Мистер Вега не желает видеть меня. Да и я, в сущности, тоже не испытываю особого желания попадаться ему на глаза.

— Что вы говорите? Это лишние угрызения совести. Что было — то было. Теперь важно выбраться из этой ситуации и вернуться на матушку Землю. Знаете, я никогда не чувствовал ее столь дорогой, ну просто, как родную мать. Эх, дружище, понимаю вас. И у меня, может быть, вот здесь, — Робсон стукнул себя кулаком в грудь, — кипит, но я должен молчать, потому что, в конце концов, и я, как и вы, несу определенную ответственность. Так ведь?

Браун не ответил. Пилот иронически улыбнулся и продолжал:

— Вы ведь тоже участвовали в разных операциях. Помните: помогли шоферу отправиться на тот свет? Так что, молодой человек, и вас закон не погладит по головке. И вам, и мне, прежде всего, нужно подумать о собственной шкуре.

— Я не особенно-то дорожу своей шкурой, — сухо заметил Браун.

— А я дорожу. Поэтому не хочу, чтобы со Скрибином и Анной стряслась какая-нибудь беда. И этого не будет, о них заботятся. Закурите?

Робсон протянул ему маленький блестящий портсигар.

— Спасибо, — сказал Браун и взглянул на часы. — Мне пора.

— Куда это вы?

— Нужно подать завтрак инженеру.

— Понимаю. Знаете, мне бы хотелось выпить чего-нибудь сладенького, но не вина!

— Хотите фруктового сока? Липа очень любит его в этот час.

— У вас найдется?

— В кладовых мионян всего вдоволь. Принести вам?

— Нет, не нужно. Я схожу с вами. Вы не возражаете?

— Нет, конечно! — ответил Браун.

Они прошли в кухню. Там Браун распоряжался, как у себя дома. Из большого шкафа он вынул несколько бутылок с пестрыми этикетами, наполнил два стакана янтарным соком, сказал, что это для инженера и его дочери, а затем налил Робсону и себе. Они чокнулись, глядя друг другу в глаза. Робсон попробовал напиток и с видимым удовольствием начал неспеша прихлебывать. Браун открыл другой шкаф и принялся приготовлять легкий завтрак.

Он стоял спиной к Робсону, расхваливая кухню мионян.

Робсон достал из кармана брюк маленький пакетик и быстро подсыпал в оба стакана немного белого порошка.

Браун обернулся. Робсон едва успел отдернуть руку и нервно скомкал пакетик в кулаке. Браун пристально посмотрел на пилота, затем его взгляд остановился на двух стаканах. На поверхности жидкости еще белели маленькие пятна быстро растворяющегося порошка. Лицо Робсона покраснело. Браун ничего не сказал. Он поставил стаканы на красивый поднос с завтраком и вышел в коридор. "Видел он или нет?" — Робсон закусил губу и тихо прошептал:

— Какой же я дурак! Нужно было действовать более осторожно!

Спокойствие Брауна придавало ему надежду, что все обошлось благополучно. Тем не менее нелишне проверить это. Когда Браун входил в каюту Скрябина, пилот выскочил из кухни. В коридоре никого не было. Робсон пробежал по мягкому ковру и прижался ухом к двери. Он услышал, как Браун воскликнул:

— Не пейте сока мисс!

— Почему? — раздался удивленный голос девушки.

У Робсона голова пошла кругом, но он мигом овладел собой. Как пилот, он привык молниеносно принимать решения. Он громко постучал в дверь, открыл ее и закричал:

— Браун, вы здесь? Для вас радиограмма с Земли. Быстро!

— Какая радиограмма? — недоверчиво спросил Браун.

— Не знаю. Мистер Вега зовет вас. Идемте быстрее!

Робсон бесцеремонно потащил Брауна за рукав. Браун счел неуместным объясняться в присутствии Анны и покорно последовал за ним. В коридоре он остановился и настороженно спросил: — Чего вам надо?

— Быстрее, быстрее! Вас ждут! — поторопил его Робсон.

Он потащил парня за собой, открыл дверь одной из кают и втолкнул его туда. Там были Вега и Джерри.

— Что случилось? — крикнул Вега, смотря с ненавистью на Брауна.

Робсон со злостью прошипел:

— Пусть сам скажет! Пусть скажет!

— Опять? -— вскричал Вега и, повернувшись к пилоту, процедил сквозь зубы: — Робсон, вы дурак! А ты, мерзавец, получай!

И он с размаха ударил Брауна кулаком в подбородок.

Тот пошатнулся, ударился о спинку кровати и без чувств рухнул на пол.

Джерри склонился над ним.

— Рот полон крови. Вы, должно быть, сломали ему челюсть, — небрежно заметил он.

— Какой подлец! — сказал разъяренный Вега. — Значит, Робсон, он заметил, как вы подсыпали порошок?

— Должно быть, мистер. Я слышал, как он предупреждал девушку не пить сока.

— Простите, Робсон, но вы — болван! — сокрушенно промолвил Вега. — Что подумает теперь Скрибин? Как вам удалось увести от них Брауна?

— Я сказал ему, что пришла радиограмма с Земли...

— Вы действительно болван! С какой стати радиограмма? Кому это известно, что Браун именно здесь, на звездолете?

— Признаю, сэр, ошибся, — виноватым тоном произнес Робсон. — Я сказал первое, что пришло мне в голову. Нужно было поскорее убрать этого парня, чтобы он не сказал Скрибину о своих подозрениях.

— Ну и помощники же у меня! Идиоты! — вне себя от ярости выругался Вега. — Инженер, наверное, догадался?

— Думаю, что нет.

— Да, но, если Браун не вернется, он догадается в чем дело, — вмешался в разговор Джерри. — И попросит мионян проанализировать напиток. Тогда что будем делать, сэр?

— Перетащим этого типа в "Космос" и немедленно улетаем. Во что бы то ни стало! Джеймс осмотрел двигатели — все в порядке. Правда, топлива у нас маловато, но при умелом маневре... Впрочем, прежде всего надо справиться с инженером и его дочкой. Давайте, берите Брауна!

Джерри завернул лежащего в бессознании скрипача в одеяло, и Робсон, как мешок, взвалил его себе на плечи.

Вега приоткрыл дверь и выглянул.

— Джерри, ступайте вперед! — приказал он. — Если появится кто-либо из мионян, попросите у него воды или придумайте что-нибудь другое, но устраните его.

— Да, сэр...

— И не мешкайте. Мионяне, вероятно, еще спят и та черт их знает, что делают. Скрибин и Анна одни. Скорее в "Космос". Там мы захватим Джеймса. Вчетвером нетрудно справиться с двумя. Робсон, живо!

— Да, сэр...

И пилот покорно потащил свою ношу к "Космосу".

— Да, — сказал Старик, отрываясь от газеты. — Пусть войдет! Он сделал рукой нетерпеливое движение. В последнее время Старик похудел. Морщины на его сухом лице стали еще глубже. Лакей поклонился и быстро вышел из кабинета.

Миг спустя на пороге появился радист.

Это был высокий, сутуловатый парень. Он волновался, ибо впервые имел честь лично предстать перед Стариком, которого никогда доселе не видел. Пять минут назад тревожно зазвонил телефон и раздался строгий голос секретарши: "шеф вызывает вас!" Радист стоял в нескольких шагах от письменного стола и смотрел на лысую голову этого самого обыкновенного, даже невзрачного человека, обладающего неограниченной властью благодаря своим капиталам. Как ему удалось подняться на самую высокую ступеньку общества? К черту! Это не его дело. Радисту было неприятно чувство смущения и робости, охватившее его при виде всемогущего властелина. Он предпочел бы сейчас сидеть наедине со своей аппаратурой, которая связывала его с космосом.

— Подойдите ближе! — ровным голосом сказал Старик, пристально глядя на радиста.

Тот неуверенно сделал шаг вперед.

— Это во время вашего дежурства прекратилась связь с "Космосом", не так ли?

— Да, сэр!

За последние несколько дней, дежурства радистов были неспокойными. Непрерывно раздавались телефонные звонки. Нервные голоса секретарей требовали последних известий о том, как протекает полет ракеты, направлявшейся на Луну. Все шло нормально. Сообщения от Веги поступали регулярно. Но затем связь внезапно прекратилась.

"Космос" замолчал...

— Ну, расскажите, что вы слышали?

Радист был польщен вниманием Старика. Он — простой винтик в механизме огромной машины, подвластной Старику, только теперь осознал, что играет в ней немаловажную роль. Он принялся подробно рассказывать о случившемся, но Старик перебил его: — Вы помните последнее сообщение "Космоса"?

— Да, сэр, оно записано. "Нас преследует какая-то ракета. Пытаемся уйти. Двигатели работают на полную мощность". Я спросил: "Чья ракета?" Джерри Гарден ответил: "Не знаю, быть может, сов..." Это были его последние слова, сэр!

— А затем?

— А затем раздался тот ужасный шум, подобный раскатам грома, треск, грохот. Вскоре он прекратился, но связь с "Космосом" так и не удалось установить, несмотря на все наши старания. Вот уже второй день...

Старик встал. В его глазах вспыхнул недобрый огонек.

Он процедил сквозь зубы: — Значит "сов..." Гм! Советская ракета, так что ли?

Это вы слышали своими ушами?

— Да, сэр!

Старик подошел к окну, откинул жилистой рукой уголок портьеры, взглянул на залитые лучами солнца небоскребы и сказал: — Отлично, ступайте!

Парень поспешно вышел из кабинета. Старик нажал на столе белую кнопку и только собрался что-то сказать, как послышался женский голос:

— Сэр, только что прибыл ракетоплан с Луны. По вашему распоряжению он привез пленку, на которой заснято неизвестное космическое тело.

— Отлично! Пригласите ко мне специалистов!

Не успел он докурить свою сигару, как в комнату вошли трое мужчин в элегантных темных костюмах и белых сорочках. Старик поздоровался с ними за руку, обменялся несколькими словами и нетерпеливо взглянул на стену позади письменного стола. Там появились два круглых отверстия. На противоположной стене вспыхнул экран.

Чей-то голос сказал: — Все готово, сэр.

— Отлично, начинайте! Садитесь, господа!

На экране появился цилиндрический корпус ракетоплана с короткими крыльями.

— Наш "Космос" сэр, — вежливо пояснил один из присутствующих.

Ракетоплан казался игрушечным. Он летел на фоне бесчисленных звезд. Среди них выделялся огромный зеленоватый шар, окруженный голубым ореолом.

— Гм! Наш "Космос" еле движется. Он точно стоит на месте, — заметил Старик.

Один из присутствующих угодливо наклонился к нему.

— Это объясняется тем, что съемка производилась с далекого расстояния.

В это время на экране появилась светлая полоска. Откуда она взялась? Точно вынырнула из пространства.

Полоска быстро увеличивалась и вскоре приняла очертания бескрылой ракеты с игловидным носом. Она проплыла мимо "Космоса", а затем развернулась и устремилась к нему. Спустя несколько секунд она вплотную приблизилась к ракетоплану. И вот от неизвестного космического корабля потянулись к "Космосу" тоненькие, точно нити, щупальцы и обхватили его корпус.

— Просто невероятно! Что это значит? — удивился Старик.

— Ракета направляется к созвездию Сириуса, — заметил один из присутствующих.

Старик резко встал. В полумраке четко выделялись острые черты его лица, принявшего злобное, угрожающее выражение.

— Это коммунистическая ракета! — сквозь зубы процедил он.

— Вполне возможно, сэр!

— Ясно! Это они похитили наш ракетоплан!

Старик сделал несколько шагов по комнате, затем подступил к одному из присутствующих и крикнул ему в лицо: — Вы в ответе за это, мистер Финлей!

Тот удивленно уставился на Старика.

— Да, вы! Почему не уничтожили ракету?

— Какую ракету, сэр?

— Как какую? — Старик умолк, затем махнул рукой: — Все равно какую! Одну из двух! Ихнюю или нашу!

Вспыхнул свет. Мистер Финлей застыл в позе, выражавшей его полную растерянность. Позади него стояли с окаменевшими лицами двое других мужчин.

— У меня не было приказа, — промолвил, наконец, Финлей.

— Какой тут приказ! "Космос" ни в коем случае не должен был попасть в руки коммунистов! Вы понимаете, какие могут быть последствия?

— Нет, сэр. Я не в курсе этого дела!

— Все равно, ракеты следовало уничтожить!

— И наших людей, сэр?

— Ну и что же? — желчно ответил Старик. — Погибнет несколько человек, но зато никто ничего не узнает! Будет предотвращен весьма и весьма неприятный международный скандал!

Трое мужчин, вытянувшись в струнку, с мрачным видом, молча, выслушивали упреки Старика. Он подошел к окну, посмотрел наружу и обернулся:

— Вот что, — обратился он к ним. — Позаботьтесь о том, чтобы все наши люди держали язык за зубами. В случае чего, пусть отрицают, пусть выступают с опровержениями! Нам ничего не известно о похищении инженера. Кто он там — русский или болгарин, это не имеет никакого значения! Правда, этот болван Вега может выложить коммунистам все, что знает. Отлично! Мы объявим его невменяемым. Заявим, что он — их агент и что все это— провокация. Понятно?

— Да, сэр! — ответили хором все трое.

— Если потребуется, обратимся к ним с протестом. Все средства хороши в этом случае. Необходимо дать понять всему миру, что мы не причастны к этой истории. Вы свободны, господа.

Оставшись один, Старик сел за стол и начал нажимать разные кнопки. В ответ раздавались голоса секретарей.

Он спрашивал их о последних новостях. Нет ли сведений о пропавшем "Космосе"? Нет. Эфир молчит по-прежнему.

А коммунисты? Как они объясняют этот случай?

К своему изумлению, Старик узнал, что коммунистическая печать продолжает писать о несчастном случае со Скрябиным и об утрате, которую понесла наука вместе с его смертью. Старик ничего не понимал. Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Прошло около часа.

Старик опять спросил о новостях. Ничего нового... Что означало все это? Почему медлят коммунисты? Почему не сообщают, что Скрибин обнаружен в ракетоплане, который пытался доставить его на Луну? Или они еще продолжают расследовать этот случай, чтобы затем нанести сокрушительный удар?

Старик волновался. Впервые в жизни он испытывал чувство растерянности. Не знал, что предпринять, как предотвратить назревающий неприятный инцидент. В тревожном ожидании прошли одни сутки, в течение которых он почти не спал. Бессонница усугубила его нервное состояние. Не помогли и специальные порошки, которые он принимал в таких случаях для успокоения и восстановления сил.

Наутро он решил позвонить Президенту. Хотел лично поставить его в известность о случившемся и предупредить насчет того, чтобы Соединенные государства Западного полушария категорически отвергли какие-либо обвинения по их адресу, когда Советы сообщат о похищении инженера.

Пусть будет объявлено, что оно было совершено безответственными лицами. По сути дела это отвечало истине.

Он позвонил секретарю и только собирался поручить ему связаться с Президентом, как над экраном одного из телевизофонов замигала сигнальная лампочка.

Старик приказал секретарю подождать и нажал одну из кнопок на столе. На экране появилось расстроенное лицо мистера Финлея.

— Сэр! Ракета! — воскликнул он.

Старик вздрогнул.

— Какая ракета? "Космос"? Слава богу!

— Нет, сэр! Та самая... что похитила наш ракетоплан... Приближается к Земле. Секунд двадцать назад прошла в пяти тысячах миль от Луны. Что делать?

— Что делать? — Старик задумался. Может, через несколько минут эта проклятая ракета опять исчезнет или же совершит посадку на Землю. Но в каком районе? Каковы намерения этих таинственных космонавтов?

— Финлей, первым делом узнайте, кто летит на этой ракете. Точно так. И, во-вторых, пусть ее возьмут на прицел наши самонаводящиеся ракеты. Заставьте ее приземлиться на нашей территории. Слышите? Окружите ее мощной завесой ракет и разрушающих лучей! Непреодолимой завесой! На этот раз они не должны ускользнуть!

— Понимаю, сэр. Но если они откажутся подчиниться?

Старик не ответил сразу. Но время шло, а в данной ситуации дорога была каждая секунда. Возможно, через минуту уже будет поздно. Его люди ждут приказа...

— Если не подчинятся, уничтожить! — приказал Старик. — Ясно?

Он выключил аппарат.

Устроился удобнее в кресле и закурил сигару. Проклятое время! Как медленно оно течет! Когда человек ждет, это всегда так... Старику казалось, что прошел уже целый час, а в сущности только через каких-то пять-шесть минут лампочка телевизофона снова замигала, и на экране снова появился мистер Финлей.

— Приказ выполнен, сэр! — коротко доложил он.

— Сгорела?

— Да, сэр! Отказались подчиниться. Мы послали им сигнал по международному коду. Но они даже не соблаговолили ответить.

— Отлично, — сказал Старик.

Напряжение утомило его. Он отдал распоряжение секретарю не беспокоить его, но если советские радиостанции сообщат что-либо о происшествиях в космосе, то немедленно доложить ему об этом. Опустив веки, старик потонул в своем кресле. Прошел час, второй, третий...

Черт подери! Почему они молчат? Неужели властям Объединенных социалистических республик еще ничего не известно о случившемся в космосе? Нет, этого быть не может.

Не в их характере молчать, когда им наступят на мозоль.

Что же происходит?

Старик долго боролся со сном, но, наконец, усталость взяла верх, и он задремал. Но тут же его разбудил звонок телевизофона. Старик протер глаза, встряхнул головой и нажал кнопку.

С экрана на него смотрел мистер Финлей.

— Сэр, — сказал он. — Сообщение коммунистических радиостанций.

Старик вскочил на ноги, точно подброшенный пружиной.

— Я слушаю!

— Вот оно: "Взрыв в космосе. Сегодня ровно в семнадцать часов восемь минут космический корабль, вероятно американского происхождения, следуя с Луны на Землю, неожиданно взорвался. Американские радиостанции пока еще ничего не сообщили об этом".

Мистер Финлей опустил руку с листком бумаги и добавил: — Это все, сэр!

— Черт подери! Ничего не понимаю! — чертыхнулся Старик.

— И я тоже ничего не понимаю, — словно эхо отозвался мистер Финлей.

— Я пройду в мою каюту, — сказала Анна. — Хочу записать в дневник свои переживания и впечатления.

— Хорошо, доченька. Я подожду Брауна.

— Позови меня, когда он придет. Во всяком случае не пей этого сока.

— Ладно, Анна.

Скрибин остался один. В кабинете было тихо и спокойно. Время шло, а Браун не появлялся. Скрибин открыл дверь и выглянул в коридор. Там никого не было. Где же Браун? Он пришел к ним такой взволнованный, сказал, чтобы не пили сока... И почему пилот так поспешно увел его? . .

Скрибин неспокойно ходил из угла в угол. Не следовало отпускать Брауна. С такими, как Вега, нужно быть осторожным. От них всего можно ожидать.

Он взглянул на часы. Решил подождать еще пять минут, и если Браун не придет, самому разыскать его.

В это время над дверью замигала синяя лампочка.

— Это вы, Браун? — воскликнул обрадованный Скрибин. — Заходите, заходите!

Дверь отворилась, и в каюту вошел Таомей. Взгляд мионянина был полон глубокой печали.

— Вот что сделали ваши люди! — гневно сказал он.

— Что случилось? — встревоженно спросил Скрибин. — Неужели Вега опять что-нибудь натворил?

Он содрогнулся, предчувствуя, что стряслась какая-то беда. Наверное, с Брауном! Не надо было отпускать его! . .

Мионянин прикрыл свои большие глаза.

— Ваши земляне, эти цари природы, как вы назвали их, уничтожили нашу ракету, — мрачно произнес Таомей.

— Что?! Ракету, которая, вылетела полчаса тому назад?

— Да. И убили моего друга Зейбо и замечательного геолога Тойзи. Они убили их! Вы понимаете?

— Но почему? Как же это произошло? — в полном замешательстве спросил Скрибин.

— Их уже нет в живых, — продолжал мионянин. — Они мертвы...

Инженер не смел взглянуть на него. У него было такое чувство, будто он сам виноват в случившемся.

— Идемте! — сказал Таомей.

Они прошли в зал, где собрался экипаж "Вестника".

Четверо мионян (Асур ушел к Анне) молча посмотрели на Скрибина. Он увидел в их глазах выражение немого укора, и ему стало как-то не по себе.

Таомей включил маленький магнитофон, который стоял на столе, и сказал:

— Здесь все записано.

Говорил Зейбо. Говорил быстро, короткими фразами.

В его голосе сквозили удивление и тревога. Скрибин приник к переводной машине, ловя каждое слово.

— Появились ракеты... — говорил Зейбо, — подобные той, которая сейчас находится на "Вестнике". Две ракеты... Нет, три! Летят довольно быстро. Подают сигналы! Я не понимаю их... Сообщаю им, что мы летим на Землю, как друзья!

Пауза. Длинная, мучительная пауза. Затем тревожные гудки. И опять тишина.

— Не отвечают! — раздается озабоченный голос Зейбо. — Они нас тоже не понимают!. . Ракеты совсем близко! Вижу яркие огни... точно молнии! Что происходит? Ужасная жара и...

Грохот страшного взрыва. И больше ни звука.

Таомей прикрыл рукой глаза и прошептал: — Ракета уничтожена жителями Земли...

Потрясенный Скрибин воскликнул: — Да! Но вы должны знать, кто это сделал!

Мионяне молчали, пристально глядя на него.

— Это сделали те самые люди, по приказу которых я был похищен вместе с дочерью. Да, раньше я не хотел вам говорить об этом! — Инженер умолк, как бы собираясь с силами. Потом продолжил глухим голосом: — Я не хотел вам рассказывать об этом, потому что стыдился перед вами за поступки некоторых людей на Земле. Но теперь я вам все расскажу: моя дочь и я — пленники!

— Пленники?! Чьи? — спросил Таомей.

— Шайки бандитов. Ее возглавляет Вега. Мне горько говорить об этом.

— Расскажите, — попросил Таомей, — что произошло с вами?

— Теперь вы знаете все! — закончил Скрибин свой рассказ.

Таомей с дружеским участием положил свою руку на плечо Скрибина.

— Спасибо вам, — сказал он. — Только нужно было рассказать нам об этом с самого начала.

— Я не хотел, чтобы вы подумали дурное о нас, землянах.

— Вы — благородный человек, — сказал Таомей.

Затем он переговорил о чем-то с товарищами и снова обратился к инженеру:

— Вы и ваша дочь наши друзья. Мы не допустим никакого насилия над вашей волей. Несмотря на несчастье, которое принесли нам земляне, мы готовы полететь на Землю. Уведомим и Вегу о нашем решении.

— Спасибо вам, дорогой друг, — поблагодарил Таомея взволнованный Скрибин.

Элий отправился за Вегой, но не застал его в каюте.

Тогда он вспомнил, что земные жители спешат вернуться на Землю, и побежал в ангар. Робсон и Вега, втащив Брауна в "Космос", спускались на подъемную платформу.

Элий взял Вегу за руку. Тот вздрогнул. Но в глазах мионянина не было ни ненависти, ни угрозы. Элий протянул руку в сторону коридора.

— Он хочет, чтобы вы пошли с ним, — догадался Джерри.

Обеспокоенный Вега промолвил:

— Чего ему нужно от меня? Это все Браун! Должно быть, он предал нас!

— Не думаю. У него не было времени, — заметил Робсон.

Вега колебался, но, взглянув еще раз на мионянина, решился.

— Я иду, а вы возьмите оружие, — сказал он. — В случае чего... сами понимаете!

— Ясно, мистер.

Элий ничего не понял из этого разговора. Он привел Вегу в зал. Увидев холодные и опечаленные лица мионян и расстроенного Скрибина, Вега подумал: "Им все известно. Мы пропали!" Он машинально сунул руку в карман. Прикосновение к револьверу вернуло ему в какой-то мере самоуверенность. Но странное дело. В поведении Скрибина он не заметил особенной перемены. Казалось, инженер был чем-то подавлен.

Вега решил прикинуться простачком. Он спросил самым наивным тоном: — Что случилось?

— Снова нападение. Причем с самыми трагическими последствиями, — сухо ответил Скрибин.

— Какое нападение?

— Посланцы мионян уничтожены ракетами с Земли.

— Не может быть! — возразил по привычке Вега. — Очевидно, ракета мионян вошла на большой скорости в плотные слои атмосферы и сгорела. Такие случаи бывали!

— Нет! Это невозможно! — сказал Таомей. — Наша ракета сделана из особого, жаропрочного сплава. Кроме того, посредством автоматов она сама регулирует скорость с учетом плотности атмосферы. Нет! Зейбо совсем ясно сообщил: их атаковали три земные ракеты!

Это сообщение удивило, но отнюдь не опечалило Вегу.

Он даже был доволен, что мионян стало меньше, ибо считал их своими противниками.

— Я глубоко сожалею, — сказал он. — Но чьи были эти ракеты?

— Ваши! — уверенно ответил Скрибин.

Вега нахмурился.

— А вы откуда знаете? Может быть, это ваши ракеты!

— Ваши, потому что я знаю, как вы действуете! Не забывайте, что я нахожусь здесь не по своему желанию!

При этих словах Таомей не проявил никакого удивления, и Вега предположил, что мионянам известно все.

Конечно, Скрибин рассказал им — от него можно ожидать этого.

— Ваша дерзость выходит за всякие рамки, — продолжал инженер.— Скоро звездолет приземлится в степи у Каспийского моря, и тогда все выяснится.

Вега почувствовал, как его охватывает чувство безнадежности, но поспешил взять себя в руки.

— Но у нас совсем другой маршрут! Я протестую! — заявил он. — Нам нечего делать в этой степи!

— А мне нечего делать в компании ваших друзей на Луне!

— Но ведь я только выполнял приказание! — в замешательстве сказал Вега.

Ему не хотелось обсуждать этот вопрос. Поэтому он с напускным негодованием воскликнул:

— Таомей! Вы уже однажды выразили сожаление, что применили насилие по отношению к нам, не так ли?

Таомей нахмурил брови, но ничего не ответил.

— Неужели вы опять прибегнете к насилию?

Таомей молчал.

— Я прошу вас, — продолжил Вега, голос его дрогнул. — Я очень прошу вас не вмешиваться в наши земные дела!

Таомей стоял неподвижный и величественный, как статуя. Вместо него ответил Скрибин:

— Это вы первыми применили насилие. И вы должны ответить за это по земным законам. Вы полетите с нами!

— Ни за что на свете!

Вега попятился к двери. Тогда Таомей указал пальцем на Скрибина и сказал:

— Он — благородный человек. Вы лишили его свободы, но он наш гость, и мы выполним его желание.

— Но оно не отвечает нашим желаниям! Я протестую! — воскликнул Вега.

Взгляд Таомея ясно говорил, что мионянин колеблется.

Его чувство справедливости и долга подвергалось испытанию. Он заговорил без слов со своими товарищами.

Лицо математика Лаоя покрылось краской, и он решительно произнес какое-то слово. Оно явно означало несогласие. Но Элий, Мейзо и Леймей едва заметно кивнули головами. Вега со страхом ждал приговора. Он нервно сжимал в кармане рукоятку револьвера. В сущности, стоило ли прибегать к оружию.

Таомей улыбнулся Лаою, сказал ему что-то спокойным тоном и, повернувшись к Скрибину, добавил по-русски: — Через час отправляемся в путь!

Вега постоял с минуту в нерешительности, а затем быстро вышел из зала.

— Мы пленники! — сказал Вега.

Робсон, Джеймс и Джерри Гарден тупо уставились на своего шефа. У каждого из них в кармане был автоматический пистолет. На столе перед ними лежали четыре продолговатых тюбика с усыпляющим газом. Оставалось схватить Анну и Скрибина, открыть люк звездолета и вылететь. И вдруг Вега сообщает им, что они пленники мионян.

— Этот Скрибин, — прошипел Вега, — хочет отправить нас прямо в пасть зверя!. .

— Мы пропали! — простонал Джерри, когда шеф объяснил, в чем дело.

— Интересно, что нас ждет: пожизненное заключение или расстрел? — задал Джеймс вопрос скорее самому себе, чем своим товарищам, ибо знал, что никто не ответит ему.

Робсон выплюнул жвачку, вытер ладонью губы и, ударив кулаком по столу, глубоко вздохнул.

Вега недовольно скривился.

— Сохраняйте спокойствие, господа!

Оценив обстановку, он решился на отчаянный шаг.

— Есть выход из этого положения, господа! — сказал он.

— Какой? — хорем спросили члены экипажа.

— Захватим корабль!

— Кто? Мы? Вчетвером? — с изумлением спросил Джерри.

— Да, Внезапный налет. Мы, я полагаю, справимся Q мионянами. Они, сами знаете, такие доверчивые и наивные, захватим их врасплох и обезвредим! Если потребуется — прибегнем к оружию. Затем берем с собой на "Космос" инженера и девчонку и улетаем!

— А мионяне?

— Какое нам дело до мионян! Пусть летят, куда хотят! Даже если расскажут на Земле, что на них напали, все равно никто им не поверит. У них нет фактов, а вдобавок их звездолет — самая мощная машина, какую я когда-либо видел.

— А если они сфотографировали нас? — спросил Робсон.

Вега нахмурился — об этом он не подумал.

— Гм, вряд ли... По крайней мере я не заметил... Как бы то ни было, захватить звездолет — это наш единственный шанс. Так что рискнем, господа! Вот послушайте...

И он вкратце изложил свой план. Возражений не было.

Вега приказал: — Скафандры!

Робсон и Джеймс побежали к "Космосу", а Джерри по поручению Веги пошел разузнать, что делают мионяне.

Вскоре он вернулся и сообщил, что они собрались в зале, вокруг стола, на котором разложены звездные карты.

Скрибин тоже там. По-видимому, обсуждают предстоящий полет.

— А Асура и Анну видели?

— Нет, мистер.

— Это не имеет значения. С ними мы легко справимся.

Все четверо надели скафандры, взяли по тюбику с усыпляющим газом, проверили пистолеты и бесшумно направились по коридору к залу. У двери остановились.

Из зала доносились голоса. Вега поднял руку. Секунда, две... Резким движением он распахнул дверь, и они ворвались в салон. У каждого в руке был тюбик, из которого с шипением вырывалась струя сжатого газа.

Все произошло очень быстро. Мионяне обернулись и с удивлением увидели людей в скафандрах. На них были направлены четыре пистолета. В первый момент они даже не поняли, что происходит. Скрибин бросился навстречу Веге и космонавтам, чтобы остановить их, но газ действовал почти мгновенно. Он пошатнулся, глубоко вздохнул и повалился на ковер. Тогда мионяне молча двинулись на землян.

— Назад! — крикнул Вега, и его голос, усиленный громкоговорителем скафандра, прозвучал мощно и повелительно. — Буду стрелять!

Мионяне остановились, зашатались. Усыпляющий газ оказывал свое действие. Таомей воскликнул: — Что это значит?

Но он так и не услышал ответа Веги — ноги у него подкосились, и он рухнул на ковер рядом со Скрибиным.

— Связать их всех! — распорядился Вега.

Джеймс и Джерри ловко связали пленников по рукам и ногам. Вега подошел к выключателю вентиляционной установки и повернул его.

— Теперь уже можно проветрить помещение и снять скафандры, — сказал он.

— Да, ловко это мы их, — заметил Джеймс.

— А где Асур? — спросил Джерри.

— Именно он нам и нужен. Для него не потребуется газа. Он и девушка в наших руках. Действуйте осторожно, ребята. Асур нам нужен в сознании.

Анне очень хотелось узнать как можно больше подробностей о жизни на Мионе. Для этого она и пригласила к себе Асура. В каюте было прохладно, пахло травой и лесными цветами. Асур нажал какую-то кнопку. Молочная краска покрыла стены, они медленно растаяли, и на их месте появились леса и горные вершины, послышалось журчанье ручья. Там, где была дверь, Анна с удивлением увидела скалы, с которых сбегала вода. Маленький водопад шумел, во все стороны летели серебристые брызги.

— Что случилось? — испуганно спросила она.

Асур улыбнулся.

— Разве мионяне не демонстрировали вам действие этой установки? — в свою очередь задал вопрос Асур на чистом русском языке, который он легко выучил с помощью прибора, возбуждающего центры памяти.

— Нет. Что это за установка?

— О, они просто забыли показать вам ее. И, наверное, вы еще многого другого не видели. В каждой каюте есть такая установка. Стоит нажать кнопку, и стены исчезают, появляются леса, ручьи, горы, море, реки, луга... В зависимости от желания. Хотите увидеть берег у моря?

— Вы шутите!

— Нет, не шучу! — ответил Асур. — Вот смотрите!

Он передвинул какую-то стрелку и снова нажал кнопку. Исчезли горы и лес, умолкла песня ручья. Запахло морским воздухом, появились синие волны, и вдали широко раскинулась гладь моря. Под лучами солнца заискрился мелкий желтый песок, усеянный ракушками. На него с тихим плеском набегали маленькие волны. Если бы Анна не сидела за столом и под ее ногами не алел мягкий ковер, то никто бы не мог ее убедить, что она не находится на берегу моря. Иллюзия была полной. Девушка ущипнула себя, ущипнула легонько и Асура, который с удивлением взглянул на нее.

— Ах, простите, — сказала она. — Я подумала, не снится ли мне все это?

— И мне раньше так казалось, — промолвил Асур, улыбаясь, — Я даже думал, что умер, и что душа моя находится в раю.

Анна закрыла глаза, представляя себе, будто она стоит на берегу родного Черного моря. Она прислушивалась к убаюкивающему рокоту волн, и ей казалось, что она лежит на пляже на Золотых Песках или на Солнечном Берегу. Немного погодя она задумчиво сказала:

— Асур, на Земле тоже есть чудесные вещи. Скажите мне искренне: там, на Мионе, вы были по-настоящему счастливы?

Асур перестал улыбаться. Его полные губы сжались, глаза погрустнели. Был ли он счастлив? Возможно да, если б не тосковал по Земле... Воспоминание о рабстве долгие годы терзало его, но жизнь на Мионе и чудеса, которые он видел там, постепенно прогнали этот кошмар.

То, что он когда-то пережил, осталось в его сознании как какой-то сон. Но встреча с земными братьями усилила тоску по Земле. Он думал о ней, она ему снилась. Сны переносили его в детские годы. Он видел безводные пустыни, горбатых верблюдов и покачивающихся на них седоков. Ему снились крокодилы и львы с острыми когтями.

Они разевают огромные пасти и хотят наброситься на него...

Он бежит. Вдали зеленеет оазис. Ему кажется, что он слышит журчанье холодного ручья. А ему так хочется пить! Нет ничего вкуснее холодной воды. Она освежает, придает сил, она несет жизнь. Лишь бы добежать до оазиса! Там растут пальмы, апельсиновые рощи, вечнозеленые маслины... Но что это за шипенье? Асур оглядывается.

За ним ползет змея. Он шарахается в испуге, бросается вперёд. Змея преследует его. Великие боги! Лишь бы добежать до потока! Он бросится в него, нырнет как рыба, и спасется от змеи... Асур делает огромные прыжки, но ни на шаг не продвигается вперед. Его охватывает ужас.

Змея сейчас ужалит... Он снова оглядывается.. Змеи нет.

На песке валяется сухая ветка...

Раздается музыка и изгоняет из сознания Асура это кошмарное сновидение.

Анна включила музыкальный аппарат, и нежная мелодия звучит на морском берегу. Она успокаивает, заставляет все забыть, переносит в новые неведомые миры, где слова не имеют никакого значения и на сознание действуют лишь бесплотные, изумительные по тону звуки.

— Асур, ты не ответил мне, счастлив ли ты, — сказала Анна, не замечая, что перешла на "ты".

Асур поднял голову и ответил:

— Если есть счастье, то только там, на Мионе. На Земле я не был счастлив. Но я все же очень тоскую по ней.

— Может быть, ты оставил на Земле любимую?

Асур покраснел.

— Нет, — ответил он. — Тогда я был совсем юным.

Анна на сводила глаз с Асура, испытывая какое-то смутное, но удивительное ощущение, будто она говорит с прошлым, что это прошлое стоит перед ней, что она проникает в него...

Кто-то постучал в дверь. Анна вздрогнула.

— Папа, это ты? — крикнула она.

В каюту вошел улыбающийся Вега.

— Здравствуйте, — сказал он по-русски. — А я вас ищу, Асур. Пойдемте со мной.

Анна нахмурилась. Взгляд ее стал холодным.

— Сегодня у меня день рождения, надо как-то отметить это, — пояснил Вега. — Разумеется, я приглашаю и вас. Через несколько минут ваш отец зайдет за вами. Идемте, Асур!

Вега взял его под руку.

В коридоре он сказал:

— В таких случаях у нас принято выпить. Скажите: на Мионе существуют подобные обычаи?

— Да. Когда какой-нибудь мионянин отмечает день рождения, к нему приходят друзья, приносят ему подарки, а он рассказывает им, как он жил в течение года, разумеется, не умалчивая о своих хороших и плохих поступках.

— Это замечательно. Но, к сожалению, у нас на Земле не остается времени даже думать о таких вещах.

Вега тихо засмеялся и ввел Асура в свою каюту. Там был только один Робсон. С беззаботным видом он сидел за столом, на котором стояли две бутылки с пестрыми этикетками и несколько бокалов.

— О, у нас гость! — с деланной радостью воскликнул Робсон, когда Вега и Асур вошли в комнату. — Присаживайтесь к столу. Выпьем по рюмочке. Сегодня у мистера Веги день рождения!

Взгляд Асура остановился на бутылках. На этикетках были изображены апельсины, виноград, персики...

— Знаете, — сказал Асур, — мне знакомы эти плоды. Когда-то на Земле я ел такие же или подобные плоды... Но это было так давно! И на Мионе много плодов — вкусных, сочных, крупных. Но мне всегда казалось, что на Земле они вкуснее.

Вега сердечно улыбнулся.

— К сожалению, плодов у нас нет, — сказал он. --Но когда мы вернемся на Землю, у вас будет возможность отведать самые разнообразные и очень вкусные плоды. А здесь у нас другой сюрприз для вас. В этой бутылке сок земных плодов. Волшебный сок!

Асур взял бутылку с янтарной жидкостью.

— Когда-то люди пили перебродивший виноградный сок, — сказал он. — Пили, а потом становились веселыми и пели песни. Это такой же сок?

— Да. Хотите попробовать?

Асур утвердительно кивнул головой.

Вега налил ему бокал.

— Вот выпейте земного сока! — сказал Вега, наполняя еще два бокала — для себя и Робсона.

Асур понюхал ароматный напиток, пригубил стакан и сделал несколько глотков. Поморщился и заметил: — Обжигает.

— Вам не нравится?

— Не знаю... — Асур отпил еще немного и посмаковал. Потом пожал плечами: — Ничего не могу сказать. И приятно, и неприятно, жжет, а хочется выпить еще!

— А вы выпейте, — сказал Вега. — Почувствуйте себя счастливым.

Асур поставил стакан на стол и сказал:

— Почувствовать себя счастливым можно только тогда, когда ты поистине счастлив. Когда-то мионяне изобрели специальный электрический прибор. Они надевали его на голову и им казалось, что они очень счастливы. Но это было тысячи лет тому назад, когда и у них на планете не было справедливости. Теперь же они действительно счастливы, потому что жизнь у них счастливая!

— Выпейте еще немного и вы почувствуете себя счастливым, — продолжал настаивать Вега.

Асур осушил до дна свой бокал, спустя некоторое время голова у него закружилась, в глазах стало двоится.

Вега и Робсон стояли перед ним, покачиваясь, и от их лиц то и дело отделялись другие лица, опять-таки Веги и Робсона.

— У вас есть двойники? — спросил Асур, хлопая глазами.

— Конечно, — пошутил Вега, который старался почти ничего не пить. — У каждого жителя Земли есть двойник. Он бессмертен.

— Неужели? А я не знал! Значит... если это правда, то и мои родичи... их двойники, может, еще живы?. . Живы ли они, как вы думаете?

Все помутнело и куда-то поплыло перед глазами Асура, он уже не мог быстро и четко рассуждать. И все же он понял, что говорит несвязные вещи и хрипло засмеялся.

— Какой же я дурак! Ведь они, должно быть, умерли тысячи лет назад!

— Но, может быть, у тебя есть потомки, мы непременно разыщем их! — сказал Вега.

Асур начал смеяться. Он покачивался, и от смеха у него вздрагивали плечи.

Вега и Робсон переглянулись.

— Почему ты смеешься, Асур?

— Знаешь, Вега, друг мой... многое я вспомнил... раньше никогда не думал об этом... а сейчас вспомнил о Земле.

— Ну что ты вспомнил?

— Вспомнил про жрецов. Они говорили... какие же они смешные! Ха-ха-ха! Они, представь себе, говорили, что Земля — плоская и плавает в воде. Края неба опираются на море, и там конец света! Ха-ха-ха! А вода на что опирается? А что там, за концом света?

Вега и Робсон громко захохотали.

— А ты бы спросил жрецов, на чем держится вода? — продолжая смеяться, промолвил Робсон.

— Я не смел, боялся. Они бы меня живьем закопали. А потом я увидел Землю со звездолета. Не верил своим глазам. Земля становилась все меньше и меньше, стала похожа на желтовато-зеленый шар. А вокруг нее синее сияние. Потом я видел ее совсем маленькой... как звездочку. И подумал... вот захочу и возьму ее в руку. И не только ее. И Луну тоже! Возьму и положу вот сюда — на ладонь, и даже еще место останется! А потом Земля исчезла. А говорят, что она очень большая, и мы думаем, что все вокруг нее крутится! Глупые мы, люди, ведь правда, да?

— Мм... да... И все-таки наша Земля хороша.

— Хороша, — согласился Асур. — На этот раз я ее всю объеду. Поеду и на север, и на юг.

Вега положил руку на плечо Асуру, грустно покачал головой и сказал:

— И ты бы все увидел, и тебя бы увидели миллиарды людей и радостно бы приветствовали, но этого не будет! Ты уже никогда не увидишь свою родную Землю!

Асур вытаращил глаза.

— Почему? Ведь мы летим к ней?

— Мы летели, но Таомей изменил свои планы.

— Не может быть!

— Правду говорю, Асур!

— Ты лжешь, Вега! Земные люди лгут, но мионяне всегда говорят только правду. Они сказали, что отвезут меня туда, где я родился. Они не лгут, это ты лжешь!

— Действительно, еще полчаса назад они говорили правду, но теперь лгут, — сказал Вега, с трудом подавляя охватившее его раздражение. — Таомей вызвал меня и сказал, что звездолет не полетит на Землю!

— Почему?

— Потому что там их могут убить.

Асур медленно встал со стула. Ноги его подкашивались.

Он промолвил: — Ты утверждаешь это. Ладно. Но я спрошу и Таомея.

— Таомей ничего тебе не скажет, — возразил Вега, — Как так ничего не скажет?

— Он не хотел лететь на Землю, а мы хотели вернуться. Поэтому мы сделали так, чтобы они и его товарищи не могли ни двигаться, ни думать, ни говорить!

При этих словах Асур моментально протрезвел. Он ухватился обеими руками за край стола и глухо спросил:

— Вы их убили?

— Нет, не беспокойся, — сказал Вега. — Ничего плохого не случилось. Они только уснули. Часа через три проснутся. Но до этого мы должны улететь. Ты, Асур, покажешь нам, как открывается люк ангара, где стоит наш ракетоплан. Только этого мы хотим от тебя. Если желаешь — полетишь вместе с нами, если нет — оставайся здесь. Но мы улетим!

Асур не ответил, раздумывая ,над чем-то. Он спросил:

— Где мионяне? Я хочу видеть их!

— Хорошо, но сначала открой люк, чтобы мы могли улететь!

— Нет, сначала я хочу увидеть моих друзей.

— Ну, конечно, ты увидишь их, — сказал Вега, которого раздражало упорство Асура. — Они живы-здоровы. Открой люк и ты увидишь их.

— Нет! Я уже сказал: сначала хочу увидеть их!

Вега смерил недобрым взглядом Асура и властным тоном заявил:

— Слушай! Здесь я приказываю. И советую тебе повиноваться, потому что...

Он спокойно вынул из кармана револьвер. Асур посмотрел на оружие и спросил:

— Что это?

— Эта штука убивает мгновенно. Кто не подчиняется — умирает!

— Что ж, возможно... Я видел подобное оружие в мионских музеях. Когда-то на Мионе тоже убивали людей и животных. Но это время уже давно забыто. Мионяне никогда никого не убивают. А ты хочешь, чтобы я умер ради твоей прихоти. Почему? Разве ты дал мне жизнь?

Вега окончательно вышел из себя.

— Это уж слишком! — воскликнул он и приставил револьвер к груди Асура. Потом добавил: — Если не подчинишься, умрешь!

Но, вопреки ожиданиям Веги, угроза не подействовала на Асура. Он скрестил руки на груди и спокойно ответил: — Хорошо, пусть я умру.

— Дикарь! — прошипел Вега.

Робсон глазами делал ему знаки, чтобы он удовлетворил желание упрямца. В конце концов, они ничего не теряют.

— Хорошо, ты увидишь мионян, — сказал Вега. — Но затем откроешь нам люк, чтобы мы могли улететь, да?

— Если вы не сделали им ничего плохого, я открою люк! — ответил Асур.

Они повели его в зал. Мионяне лежали на полу и, казалось, спали. Они дышали, лица у них были спокойные. Асур смотрел на них некоторое время. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Как видишь, ничего с ними не случилось, — заметил Вега. — Когда мы улетим, они проснутся. Больше мы не встретимся. И если полетите на Землю, лучше ничего не рассказывайте о нас, все равно никто вам не поверит. Будто мы никогда и не встречались. Скажи это и Таомею.

Асур сделал шаг вперед, наклонился и воскликнул: — А здесь, оказывается, и Скрибин.

— Да, и Скрибин, — со злостью подтвердил Вега.

Он очень досадовал, что они вовремя не перенесли инженера в "Космос".

— А я думал, что он с вами.

Вега только махнул рукой.

— Послушайте, любезный друг! — обратился он к Асуру. — Мионяне целы и невредимы. В этом вы сами убедились. Ступайте и откройте люк ангара. Инженер и девушка полетят с нами. Ну, ступайте!

— А где Анна? — спросил Асур.

— Черт возьми, он опять про свое! Она готовится к отлету.

Асур не сводил глаз с Веги. Он стремился заглянуть ему в душу, понять истину. Но злобное, холодное лицо Веги казалось непроницаемой маской. Асур опустил голову и зашагал по коридору. В это время раздался крик Анны:

— Пустите меня! Где отец! Пустите меня!

Асур обернулся. Перед каютой Анны, прислонившись спиной к двери, стоял, тяжело дыша, Джерри Гарден.

Вне себя от ярости, Вега набросился на него.

— Дурак! Разве не мог заткнуть ей рот платком?

— Она царапается, даже укусила меня... — начал оправдываться Джерри. — Вот посмотрите...

Вега даже не взглянул на протянутую руку.

— Что вы хотите от нее? — спросил Асур.

Вега не успел ответить — раздался голос Анны, радостный, полный надежды:

— Асур, это ты? Они заперли меня. Где отец? Асур, позови Таомея!

В это время Вега толкнул Асура: — Идем в ангар!

Асур не двинулся с места. Он стоял и думал. Анна просила, кричала. Асур продолжал думать.

— Слышишь, Асур?

Почему этот Вега не занимается своими делами, а угрожает людям? Он очень похож на тех господ, которые когда-то били Acvpa плетью. Жестоких господ... И все угрожает ему этим оружием. Асур почувствовал, как оно уперлось ему в спину, но не испугался, а медленно повернулся. Он не думал о себе. Было просто невероятно, чтобы эта игрушка могла лишить жизни его — человека, который прожил много веков. Его — бессмертного землянина, друга мионян! Вега — просто дурак, он только орет.

— Почему вы заперли Анну? — спросил спокойно Асур, глядя в горящие ненавистью глаза Веги. — Выпустите ее!

— Хватит болтать! Ступай и открой люк!

— Она не хочет лететь с вами, выпустите ее!

Асур говорил спокойно.

— Не вмешивайся в наши дела! Немедленно открой люк! — заорал Вега. Его терпение иссякло, и он еле владел собой. Он испытывал огромное желание убить, растерзать этого упрямого и невозмутимого типа.

Асур медленно повернулся и направился к лестнице, ведущей в командную рубку.

— Куда? — крикнул Вега и схватил его за плечо. — Ангар не там!

Асур спокойно ответил.

— Люк открывается из командной рубки. Идемте!

Вега и Робсон переглянулись. Это было вполне вероятно. Они последовали за Асуром. Он провел их в просторную кабину, где имелось множество приборов для управления. Подошел к небольшому шкафчику и вытащил из него бутылочку с какой-то жидкостью.

— Он что-то замышляет, — заметил Вега. — Если предложит нам выпить — мы откажемся!

Асур даже не удостоил их взгляда. Он только бросил: — Выпью немного воды!

Он налил себе стакан загадочной жидкости и выпил.

В голове у него сразу же просветлело. Мозг четко работал.

И тут он пенял, насколько он разгневан. Очень давно, может быть, уже несколько веков, он не испытывал такого гнева. В душе его вспыхнуло отвращение, ненависть, презрение к землянам. Мионяне не нуждались в оружии, причиняющем смерть, но если бы у него в руках было оружие Веги и он умел им пользоваться, то немедленно убил бы этих коварных людей, которые посягнули на свободу его друзей и своих товарищей.

— Слушай, Асур! — крикнул Вега, приблизившись к нему. — Не пытайся провести нас! Не думай, что это удастся тебе! Открой немедленно люк!

— Для этого я и пришел сюда, — коротко ответил Асур. — Я вас не задерживаю — улетайте!

Он повернул какую-то ручку, рядом с которой горела красная сигнальная лампочка. Лампочка тут же погасла, и на ее месте появился зеленый кружок. Кабина слегка вздрогнула. Послышался приглушенный шум — точно загудел где-то вентилятор. Шум этот усилился. На пультах управления затрепетали стрелки, вспыхнуло множество лампочек.

— Робсон, что происходит? — с тревогой в голосе спросил Вега.

— Действуют аппараты... это значит... впрочем, не знаю. Должно быть, люк уже открыт! Вы ведь почувствовали легкое сотрясение?

— Гм, как бы этот тип не устроил какую-нибудь каверзу. — Они говорили вполголоса. Асур спокойно стоял у командного пульта.

— Асур, что это гудит? — спросил Вега.

— Люк! — ответил небрежно Асур и улыбнулся.

— Робсон, пойди-ка проверь! — приказал Вега.

Пилот направился к ангару, а Вега прислонился спиной к двери. В руке он держал заряженный револьвер и не спускал глаз с Асура, который поглядывал на приборы.

Вега чувствовал легкое головокружение, ему казалось, что звездолет движется, но не был уверен в этом.

— Куда ты? Зачем? — крикнул Вега, увидев, что Асур направился к шкафу.

— Нехорошо быть таким пугливым! -— улыбнулся Асур. — Хочу взять что-то.

Асур достал из шкафа какой-то продолговатый предмет, сказал: "Вот это!", направил его на Вегу и нажал маленькую кнопку. Вега попытался поднять руку с револьвером, но тут же медленно повалился на пол. Асур поднял его и положил в кресло пилота.

Прибежал запыхавшийся Робсон.

— Мистер, он врет! Люк закрыт! — крикнул пилот, с тревогой глядя на лежащего в кресле Вегу.

Асур любезно заметил: — Он вас не слышит!

Затем направил свой прибор на Робсона, и тот растянулся на полу.

Асур спустился на нижний этаж. У дверей каюты Анны стояли, засунув руки в карманы, Джерри и Джеймс.

Увидев Асура одного, они насторожились. Куда подевались Вега и Робсон. Но не успели они и рта раскрыть, чтобы спросить об этом, Асур направил на них свое оружие. Зашатавшись, оба рухнули на ковер. Асур открыл дверь. Анна было набросилась на своего избавителя, но тут же остановилась.

— Ах, это ты! — воскликнула она. — Что случилось? Почему меня заперли?

— Вы еще легко отделались, — сказал Асур.

Анна побледнела.

— Все остальные связаны и лежат без сознания. Вега и его дружки хотели открыть люк и улететь.

— И ты выпустил их?

— Нет. Я воспользовался нашим единственным оружием, которое может безболезненно убить человека, а может и только воздействовать на его мозг, и тогда он теряет сознание на определенный срок. Теперь они находятся в бесчувственном состоянии. Но одного из заговорщиков я не нашел.

— Кого?

— Того, что был болен.

— А, Брауна. Я его тоже не видела. А где отец?

Асур предложил ей последовать за ним. Они направились в зал, где лежали мионяне и Скрибин. Асур разрезал веревки, которыми они были связаны. Анна приложила ухо к груди отца, сердце его билось, он дышал. Затем она посмотрела на Таомея. Грудь гиганта мерно вздымалась и опускалась. Асур поднял тюбик, валявшийся у двери.

Анна взяла его и прочла надпись — Усыпляющий газ, — сказала она. — Его действие длится от двух до трех часов. А где Вега и остальные?

— В командной рубке. Они придут в сознание тогда, когда их облучат другими лучами. Но это будет не скоро. Пусть сначала проснется Таомей. Он решит, что делать с ними.

Они отправились искать Брауна. Асур шел, держа в руке, свое оружие. Заглянули в рубку управления — там лежали Вега и Робсон. Брауна нигде не было. Звездолет теперь казался огромной усыпальницей, склепом.

— Знаешь, Анна, — предложил Асур. — Давай проверим и в земном ракетоплане.

— Давай.

В двух кабинах никого не было. Асур открыл дверцу грузового отсека и, так как там было темно, крикнул: — Браун!

В ответ раздался стон. Что-то зашевелилось в углу.

Это был связанный Браун. Его рот был заткнут тряпкой.

Асур вытащил ее.

— Где инженер и Анна? — с тревогой спросил скрипач. — Ради бога, предупредите их. Эти подлецы хотят их отравить!

Асур похлопал его по плечу.

— Не волнуйтесь, друг. Анна здесь.

— Посмотри, Анна! Не кажется ли тебе, что Таомей приходит в себя? — спросил Асур.

Тело Таомея вздрогнуло. Раздался глубокий вздох.

Губы мионянина зашевелились.

— Да, наконец-то, — радостно воскликнула девушка.

Она похлопала мионянина по плечу. Тот открыл глаза, посмотрел на нее вопрошающим взглядом.

— Что случилось? Почему я лежу здесь?

Таомей приподнялся и сел, протирая глаза. Увидев лежащих вокруг товарищей, он сразу же вспомнил, что случилось и с тревогой спросил: — А где Вега и его друзья?

— Они обезврежены, — ответил Асур, протягивая ему раскрытую ладонь, на которой блестело его оружие. — Я воспользовался вот этим!

— Ты убил их! — воскликнул Таомей, взяв оружие.

— Нет. Они просто лежат без сознания.

Таомей хотел спросить ещё что-то, но рядом с ним зашевелился Элий. Склонившись над ним, Таомей потер ему виски. Тот быстро пришел в себя, поднялся на ноги и с удивлением осмотрелся. Заметив Анну, он подошел к ней, взял ее за маленькую ручку и радостно воскликнул: — Она жива!

— Да, Элий. Я только очень перепугалась!

Тут проснулись Мейзо и Леймей. Анна дружески кивнула им головой. Затем открыл глаза и Лаой, и Анна прочла в его взгляде выражение гнева — нечто необычайное для мионян. Оно вскоре исчезло, сменившись выражением глубокой грусти и горькой обиды. Он печально покачал своей большой головой и сказал что-то товарищам, и они принялись разговаривать. Анна подошла к отцу. Он продолжал лежать без чувств. Она опустилась возле него на пол, ожидая, что он вот-вот откроет глаза, но тщетно. Лицо инженера было по-прежнему бледным как у мертвеца.

— Почему отец не просыпается?— встревоженным голосом спросила она.

Асур успокоил девушку. Организм инженера слабее, чем у мионян, поэтому действие газа продолжается дольше. Асур хотел было сказать девушке еще что-то, как вдруг Таомей неожиданно воскликнул: — А этот? — В руке мионянина блеснуло грозное оружие.

— Стойте! — крикнул Асур и схватил Таомея за руку. — Он честный парень, он с нами.

Асур коротко поведал Таомею о поступке Брауна.

Мионяне слушали его молча. Тут они заметили, что звездолет движется.

— Мы летим? — с удивлением спросил Таомей.

— Да, — ответил Асур. — У меня не было другого выхода. Когда они грозились убить меня, я обещал им открыть люк, но обманул. Столько веков я не обманывал, а они заставили меня поступить подобно им самим — солгать! Я вошел вместе с ними в командную рубку и включил автомат. "Вестник" полетел. Потом я уже применил оружие.

— Куда мы летим?

— К Зейре. Может быть, я поступил неправильно?

Лицо математика Лаоя прояснилось. Но Элий встретил это сообщение холодно. Таомей спросил Асура, знает ли девушка, куда они летят. Тот отрицательно покачал головой. Анна и в самом деле не знала об этом — она не поняла ни слова из их разговора, который они вели на своем мионском языке.

— Ступай выключи автомат, — распорядился Таомей. — Нам еще рано возвращаться.

— Но здесь нас преследуют! — с негодованием воскликнул Лаой.

— Но есть у нас и друзья! — возразил ему Элий.

Таомей не спешил с окончательным решением.

— Да, — промолвил он. — Несчастье за несчастьем... Но, друзья, мы не имеем права улететь вместе с этими людьми. Вот Скрибин приходит в сознание. Поговорим с ним и вместе решим, что делать.

Гнетущая тишина. Они собрались в зале, чтобы решить самый важный вопрос, а все молчали. Это свидетельствовало о различии в мнениях. Все отлично понимали это, и никто не хотел первым изложить свои соображения, чтобы не огорчить остальных. Гораздо легче было говорить о чем-нибудь другом, лишь бы не о самом важном.

Первый заговорил Таомей. Вернее он обратился к самому себе с вопросом — как это могло случиться, что кучке заговорщиков удалось так легко захватить звездолет.

— Это результат вашей доброты и доверчивости, — ответил Скрибин.

Таомей не понял его. Быть добрым, верить мыслящим существам, а в отплату получить черную неблагодарность! Нет, такого не может случится на Мионе. Правда, у землян другая мораль, их волнуют другие мысли и чувства, они еще не изжили тех пороков, которые в глубокой древности существовали и на Мионе.

Скрибин и Таомей разговаривали по-русски. Из мионян только Элий понимал их. Он выучил язык, чтобы беседовать с Анной о звездах, планетах, галактиках, о всей необъятной вселенной, в которой различные звездные миры, несмотря на все свое разнообразие, подчинялись многим общим законам.

— Я не спорю, — вмешался в разговор Элий, — земляне поступили с нами плохо. Но я уверен, что не все они плохие. Там живут и хорошие, трудолюбивые и справедливые люди. Надо познакомиться с ними и разобраться в их общественных отношениях.

— Но не все думают как ты, Элий, — возразил Таомей и тут же заговорил на своем языке. Вопрос был очень важный: следует ли побывать на Земле, прежде чем отправиться в обратный путь на Мион.

— Нет! — решительно заявил Лаой. — Надо возвращаться!

— Но как это печально! — воскликнул Элий. — Вот она Земля, совсем близко, такая интересная, и вдруг — назад. На Мионе нас не похвалят за это. Там с нетерпением ожидают наших сообщений о планетах, населенных мыслящими существами!

Вслед за ним заговорил Мейзо. Он учащенно дышал, на лбу выступила испарина — по-видимому, в душе врача происходила тяжелая борьба.

— Скорее всего нас упрекнут в том, что мы рискнули сесть на планету, обитатели которой убили наших товарищей. Я врач и посвятил всю свою жизнь служению добру. Моя обязанность — защищать и продлевать жизнь. Поэтому я считаю: нужно вернуться на Мион!

— Мейзо, друг, — укоризненно заметил Элий. — Ты забываешь, что у нас на звездолете жители Земли. Неужели мы возьмем землян с собой на Мион, против их воли?

Мейзо прикрыл глаза и нерешительно промолвил: — Но, может быть, они...

— Нет, они не согласятся! — перебил Элий. — Я уверен, что они не согласятся!

Леймей засмеялся.

— Эллй только наполовину говорит правду, — шутливым тоном заметил он. — Элий хочет лететь на Землю ради маленькой белой женщины.

ЛиЦо смутившегося Элия залилось румянцем. Нет, он не говорит полуправды. Он просто не выразил до конца своих мыслей и чувств. И чтобы не было никакого недоразумения, он встал перед всеми и скрестил руки на груди — пусть все прочтут в его глазах даже самые сокровенные мысли.

— Да, прежде всего ради нее. Я никогда не видел более обаятельного и более совершенного создания, — прямо заявил он.

— Этим и объясняется твое желание лететь на Землю, — сухо заметил Лаой.

— Если она захочет отправиться с нами на Мион, я буду очень счастлив, — продолжал Элий, — Но, друзья, я и Тогда буду настаивать, чтобы мы посетили Землю! Мы должны побывать на ней. Он подошел к иллюминатору и взглянул на черную, усеянную мириадами звезд пустоту.

— Бот она! Мы так мечтали об этой планете! С какой радостью мы готовились к этому путешествию, как волновались, Помните? Подумайте только: другой мир, другие мыслящие существа, другая культура. И вдруг — назад! Правда, я хочу исполнить каждое желание этой земной женщины, но независимо от этого, я считаю, что нужно лететь на Землю!

Тут Лаой заговорил о погибших Зейбо и Тойзи. Двое чудесных товарищей, двое замечательных ученых убиты землянами. И не только это. А кто напал на экипаж "Вестника"? Кто совершил покушение на них и попытался захватить звездолет?

— Ты хочешь, -добавил Лаой, — что бы мы вступили в контакт с этими коварными и злыми мыслящими существами? А знаешь ли ты, что может случиться с нами на Земле?

Мионяне замолчали, думая о землянах. Безусловно, Скрибин и маленькая Анна — благородные люди. И никто не сомневался, что на Земле еще миллионы таких, как они людей. Но земляне уже совершили ужасное деяние. Могут ли мионяне быть уверены, что с ними не случится новая беда? Даже и Элий в какой-то мере колебался, он не имел права настаивать на противном, не имел права требовать такого риска, поэтому, опечаленный, молчал.

— Мы не слышали мнения Асура, — сказал Таомей.

Асур сидел позади мионян. Вид у него был угрюмый.

Он испытывал чувство ненависти к людям, которые попытались взять в плен его друзей и навязать им свою волю. Он ненавидел их так, как ненавидел когда-то жестоких господ на Земле, И все же, он страстно хотел побывать на Земле. Однако, подавляя эти охватившие его чувства, Асур тихо промолвил:

— Что бы вы ни решили, я подчиняюсь вашему решению.

— Ты хочешь лететь на Землю?

— Да!

— Я понимаю тебя, — со вздохом произнес Таомей. — Там твоя родина, и ты хочешь увидеть ее. Итак, вы с Элием придерживаетесь одного и того же мнения.

— Не считайтесь со мной, — быстро сказал Асур. — Очень прошу вас не учитывать моего желания.

Он не хотел, чтобы новая беда обрушилась на мионян.

Воспоминания о далеких годах юности снова всплыли в его сознании. Он мысленно увидел жестоких людей, увидел кровь, плети и влажные темницы, увидел невольников и поэтому нс решился настаивать на том, чтобы мионяне полетели туда, где он страдал. Еще раз Таомей спросил членов экипажа, что они думают насчет посадки на Землю. Математик Лаой, врач Мейзо и радионавигатор Леймей сказали: "Нет!" Элий твердо ответил: "Да". Асур отказался высказать свое мнение.

— А ты, Таомей, что скажешь? — спросил Элий. — Ведь ты отвечаешь за звездолет!

— Давайте поговорим сначала с нашими земными друзьями, — ответил Таомей и улыбнулся Скрибину и Анне, которые напряженно ждали решения мионян. Наблюдая за их беседой, они поняли только одно, что мионяне спорят, придерживаясь разных мнений.

Таомей умолк на какую-то минуту, а затем продолжил неуверенным тоном:

— После случившегося, почти все мои товарищи не хотят лететь на Землю...

— О! Как жалко! — горестно воскликнула Анна.

Таомей вкратце изложил соображения мионян.

Скрибин с трудом дождался конца его речи.

— Ваши опасения напрасны, — горячо заговорил инженер. — Даже в стране этого Веги миллионы людей будут чрезвычайно счастливы встретить вас как гостей, как братьев! На нашей Земле вы будете окружены большой заботой и любовью!

— Возможно вы правы, дорогой друг, но двое наших товарищей погибли — их убили земляне. И эта коварная попытка Веги захватить звездолет... Как мы забудем все это? Случившееся вечно будет угнетать нас! И как мы будем смотреть им в глаза, опасаясь и не доверяя?

Очень волнуясь, Скрибин и Анна наперебой принялись доказывать, что нельзя судить о землянах по поступкам Веги и его помощников. Пусть мионяне забудут это, пусть простят... Если бы она была на месте Таомея, то она бы простила... Однако для Таомея вопрос ставился в другом плане: подорвано доверие, разорвана нить уважения, искренности и честных отношений... Таомей грустно качал головой, а Анна и Скрибин приводили все новые и новые доводы, надеясь, что мионяне изменят свое решение.

Они говорили, что Землю населяют добрые и трудолюбивые люди что в эпоху мракобесия тысячи замечательных людей отдавали свою жизнь во имя справедливости и счастья шли на костер! Сколько мужественных борцов было повешено и расстреляно! Народ никогда не прекращал своей борьбы за свободу, братство и равенство, борьбы против угнетателей, эксплуататоров.

— Вот видите, каков наш мир, — сказал Таомей, когда Скрибин умолк. — Одни насилия! А кто преследовал и убивал людей!

Скрибин смутился. Это правда — сами люди насаждали тиранию. А есть ли еще такие люди на Западе? Да, есть. Они кое-где все еще распоряжаются судьбой, создающих блага труженике?. В таком случае, кто может гарантировать, что мионян действительно встретят как друзей?

— Да, — сказал Таомей, — я понимаю вас, но...

Он верил своим гостям. Но он не один. Трое его товарищей категорически отказываются лететь на Землю.

Трое против одного. Нет, четверо против одного, ибо и у самого Таомея пропало желание посетить планету. К тому же он известил Великий Совет Миона о случившемся и должен был ждать новых указаний. Он помнил наказ: не подвергать жизнь мионян опасности и не свершать посадку на Землю, если на то нет благоприятных условий.

Да, рановато еще лететь на Землю...

И он добавил:

— Друзья! Я очень сожалею, но после всего случившегося мы не можем посетить Землю. Мои товарищи не хотят этого... за исключением астронома Элия и, возможно, Асура, хотя он и отказался высказать свое мнение... Мы вернемся на Мион.

Анну поразило то, что Таомей не сказал, как они поступят с ними.

— А мы? — с тревогой спросила она. — Что будет с нами?

— Я хочу сделать вам предложение, — сказал Таомей.

— Какое предложение?

— Отправиться вместе с нами на Мион!

— Что? — воскликнул Скрибин. — Это невозможно!

— А что нам мешает улететь с ними? — вмешался в разговор Браун. — Анна, вы представляете себе, мы увидим эту далекую планету. И там будем жить еще тысячи лет... будем всегда молоды...

Его ничего не связывало с Землей, Браун был тайно влюблен в Анну, и возможность увидеть неведомую планету и там прожить еще тысячи лет казалась ему высшим счастьем.

— Что вы говорите, Браун? — нахмурилась Анна.

Тут Таомей, в свою очередь, стал уговаривать их.

Разумеется, это лучшее решение вопроса. Будут лететь очень долю. За эго время по земному летосчислению пройдут сотни лет. А Скрибин, Анна и Браун останутся по-прежнему молоды. На Мионе они тоже проживут много лет. А затем будет отправлена новая экспедиция на Землю.

— Тогда вы увидите будущее вашей планеты, будущую цивилизацию, которая, возможно, приблизится к цивилизации Миона. Или, может быть, мы встретим на нашей планете гостей с Земли!

— Это так заманчиво, — вздохнула Анна. Ее привлекала возможность остаться вечно молодой и жизнерадостной, как Асур... А в один прекрасный день она опять прилетит на родную планету и увидит то, что сделали не существующие ещё поколения...

Тут она вспомнила о Веге и его товарищах, которые были заперты в соседней каюте.

— А что будет с другими? — спросила она. — Вега не захочет полететь с вами, в этом я уверена!

— Насчет этих людей у меня другой план, — ответил Таомей.

— Какой план?

Почувствовав, что Анна может поддаться на уговоры Таомея, Скрибин поспешил вмешаться в разговор. Он был категоричен:

— Нет, друзья, я не могу отправиться с вами на Мион. Поверьте, не могу! Я не имею права бросить свою работу на Земле. Я здоров, полон сил и должен выполнить свой долг...

Он очень тяготился своим бездельем на звездолете.

Смысл жизни для него заключался в созидательном труде.

Он не мог бросить стройку в космосе. Ведь там, на орбиту вокруг Земли, выходили грузовые ракеты, доставлявшие части конструкций для внеземного города. Одетые в скафандры инженеры и техники занимались их сборкой при свете мощных прожекторов. Город в Космосе создавался по его проекту, он был детищем Скрибина, творением его ума. Бросить все это и полететь туда, откуда, возможно, не будет возврата?

— Нет, я не могу, — снова повторил Скрибин. — Совесть не позволяет поступить так.

Анна согласилась с отцом.

Тогда Таомей нашел выход. Он сказал, что "Вестник" высадит Анну и Скрибина на Марсе, откуда они сообщат на Землю, чтобы за ними прислали ракету, которая доставит их на родную планету...

Скрибин согласился.

Он решил, что, вернувшись, он непременно расскажет всему миру о том, как недостойные люди стали причиной того, что мионяне улетели домой, так и не побывав на Земле. Это вызовет всеобщее возмущение и явится еще одним, возможно смертельным, ударом по тому миру, который держится на насилии, лжи, подлости и несправедливости...

"Вестник" остановился близ Нептуна, которого отделяло от Солнца четыре миллиарда четыреста миллионов километров. Чтобы добраться отсюда до Марса, надо было пролететь около четырех миллиардов ста миллионов километров. Узнав это, Анна встревожилась. Расстояние было огромным, но Таомей не проявлял признаков беспокойства. Он заявил, что им потребуется немногим более ста земных часов, чтобы достигнуть Марса, если они будут лететь со скоростью, не превышающей десяти тысяч километров в секунду. Нужно учитывать, что планеты находятся на небольшом расстоянии одна от другой.

— Кроме того, — добавил Таомей, — у вас будет возможность вести наблюдение за планетами из нашей обсерватории.

— Это чудесно! — воскликнула Анна.

В большом зале, на высоких стульях сидели члены экипажа "Космоса" и Вега. Куда подевалась вся их надменность и наглость. Вид у них теперь был самый смиренный и покорный, особенно у Веги. Он был похож на горько раскаивающегося в своей шалости ребенка...

Напротив них сидели Скрибин, Анна, Асур, Браун и мионяне.

Не было только Леймея. По просьбе Скрибина он собирал радиоприемник.

— Мы не судим вас, на это мы не имеем права! — произнес Таомей холодным тоном.

Вега потупил глаза. Трудно было поверить, что это — тот самый жестокий человек, который без зазрения совести был готов всех их уничтожить.

— Мы летели на Землю, как друзья, — продолжал Таомей, с трудом подавляя свой гнев. — Как друзья! А вы поступили с нами нечестно, подло...

— Мы очень сожалеем! — промолвил Джерри.

Вега и оба пилота опустили головы, словно подтверждая сказанное радистом.

— Зло, зло, одно зло... Неужели вы живете для того, чтобы причинять людям зло?

Ответа не последовало.

— Мыслящие существа должны жить в мире как братья, улучшать жизнь и создавать радость и блага для всех! Для всех! Все имеют право на счастье. Это простая истина, как вы не понимаете ее! Вы мелочны, ничтожны, несовершенны!

Таомей повысил голос, он говорил как проповедник.

При других обстоятельствах Вега неминуемо крикнул бы ему: "Довольно болтать! Занимайся лучше своими делами!", но в данном случае он только робко заметил: — Да, вы правы... Но имейте в виду, что мы выполняли приказ: лететь на Луну! Вы хотели вернуть нас на Землю, и мы были вынуждены...

Скрибин сжал кулаки и гневно крикнул:

— Бросьте вилять! Вы отвечаете за свои поступки! — и, обращаясь к мионянам, добавил: — Таомей, друг, мы должны судить их по земным законам!

— А ваши законы справедливы? — поинтересовался Элий.

— Да! Виновного наказывают по заслугам!

— А у нас на Мионе никого не наказывают, — заметил Элий.

— Даже, преступников?

— У нас нет преступников! Правда, бывает, что кто-нибудь из мионян совершает ошибку и, таким образом, невольно причиняет зло. Но он не является преступником.

— Ну что же, все-таки, делают с ним?

— Ничего!

Таомей объяснил, что для мионянина самым суровым судьей является его собственная совесть. Она — беспощадный обвинитель. Она не дает покоя до последнего дыхания.

Никто не хочет быть виновным перед самим собою, перед своей совестью.

Пока они обсуждали правовые отношения на Мионе и на Земле, Элий ознакомил остальных мионян с предметом их спора. Лаой заявил, что, по его мнению, земных жителей следует судить по законам Земли, ибо вряд ли их совесть окажет какое-либо воздействие на них. Элий требовал не отвечать на зло злом. Что выиграют мионяне, если отомстят этим недостойным людям? Лучше попытаться пробудить в них чувство раскаяния, чтобы они сами осознали всю низость своего поступка. Но многие из его товарищей не согласились с ним... Анну поразило благородство Элия, и она стала убеждать своего отца:

— Не нужно уподобляться Веге и проявлять жестокость! Он и его банда заслуживают самой суровой кары, но разве мы имеем право лишить их жизни!

— Проявление великодушия мало действует на закоренелых преступников, а только поощряет их на новые преступления! — возразил Скрибин. — Впрочем, Таомей, решайте сами. Я согласен с любым вашим решением.

Таомей окинул виновников суровым взглядом и сказал:

— Не мы, а ваша совесть, если, разумеется, она у вас есть, будет судить вас. Для мионянина совесть — самый суровый обвинитель. Когда вы поймете это, вы осознаете в полной мере и всю низость своего поступка.

— Понимаю, — сказал Вега. — Мы раскаиваемся!

Тон его был лицемерным. Таомей не обратил на него никакого внимания и продолжал тем же ровным голосом:

— Мы летели на Землю в поисках друзей, а встретили в вашем лице врагов! Коварных врагов. Очевидно, еще не настало то время, когда все мыслящие существа смогут объединиться во имя большого и полного счастья. Ладно, мы подождем. Подождем до тех пор, пока люди на Земле не справятся со своими пороками и не заживут как братья.

Таомей умолк. Вега и космонавты недоуменно переглянулись. Что задумали мионяне? Как они поступят с ними?

— Вы можете улететь, — сказал вдруг Таомей.

— Вы отпускаете нас? — не поверил своим ушам Вега.

— Да. Можете свободно вернуться на Землю на своем корабле!

— Мы все?

— Да!

Притворство стало излишним. Бурная радость охватила Вегу, к нему вернулась прежняя самоуверенность.

— Мистер Скрибин! — обратился он к инженеру самым приветливым тоном. — Торжественно обещаю вам, что, когда мы с вами высадимся на...

— Мы не полетим с вами! — перебила его Анна.

— Но почему? — вытаращил глаза Вега. — Предадим все забвению. Вы свободны. Полетим вместе на Луну, к вашим друзьям. Мы высадим вас у них!

В этот момент Вега искренне верил, что говорит правду. Но Скрибин не верил ему, он с досадой махнул рукой: — И у вас еще хватает наглости говорить мне об этом!

— Простите, я говорю искренне... честное слово!

Вега действительно говорил искренне, хотя глубоко в душе сознавал, что это обстоятельства заставляют его быть искренним. Покинув звездолет, он, разумеется, свяжется со Стариком и поступит так, как тот прикажет...

— Вы улетите одни, — сказал Таомей.

Вега пожал плечами.

— Как им будет угодно... — нерешительно промолвил он. — А вы, Браун, полетите с нами?

Браун вздрогнул и повернул к нему голову.

— Нет, с вами я не полечу! Я отправлюсь на Мион! На Мион, понимаете! И в один прекрасный день вернусь на Землю. Тогда вас уже не будет в живых! Вы превратитесь в прах. И никто не будет вспоминать о вас, мистер Вега! И о вас, мистер Робсон и мистер Гарден! Никто!

— На Мион? — воскликнул Вега. — И вы, инженер Скрибин, и ваша дочь тоже?

— Это вас не касается, куда мы полетим! — холодно ответил Скрибин.

— Ну, конечно, — улыбнулся Вега. — Почему бы не отправиться туда? Пройдут века, и вы опять вернетесь! Я завидую вам, честное слово, завидую!

Анна бросила на Вегу негодующий взгляд.

— Не все ли вам равно!

— О, разумеется, ему не все равно! — саркастически заметил Скрибин.

Дорого бы дал Вега за то, чтобы Скрибин и Анна не вернулись на Землю, а отправились на Мион.

— Когда вы вылетаете? — сухо спросил Таомей.

— Немедленно, — ответил Вега. — Робсон, все готово к отлету?

В стеклянной кабине, установленной у стены ангара, находились провожающие. Они смотрели на четверых людей, стоящих на платформе у подножия "Космоса" — огромной серебристой сигары.

Платформа медленно отделилась от пола. Вега, Робсон, Джеймс и Джерри, деланно улыбались и махали руками. Мионяне хранили молчание. Молчал и Скрибин.

Только Анна и Браун помахали им в ответ.

— Папа, мне жаль их, — шепнула девушка.

Скрибин молча пожал плечами.

— Я слышала, — продолжала Анна, — как Робсон говорил, что у них мало топлива. Возможно, им не удастся сесть на Луну.

В самом деле, стараясь уйти от ракеты мионян, "Космос" израсходовал много топлива. Робсон предупредил Вегу, что отлет сопряжен с большим риском, но Вега был непреклонен. Он хотел как можно подальше убраться от мионян, чтобы они не вернули их на Землю и не передали в руки тех, против кого они совершили много преступлений.

— Они сами выбрали себе такую участь. Кроме того, у мионян нет ни грамма такого топлива, в каком нуждается "Космос", — сказал Скрибин.

Платформа остановилась. Четверо землян, еще раз прощаясь, помахали руками и один за другим скрылись в люке. Последний, Джеймс, немного помедлил на платформе. Затем понурил голову и последовал за товарищами.

Люк медленно закрылся.

— Откачивайте воздух, — приказал Таомей.

Лаой повернул какую-то ручку. На первый взгляд казалось, что ничего особенного не произошло, но Таомей объяснил Анне и Скрибину, что мощные насосы уже откачивают воздух. Затем откроется люк ангара, и специальный механизм вытолкнет "Космос" в безвоздушное пространство.

На этот раз Скрибин и Анна стояли молча, не спрашивая о разных устройствах звездолета. Глаза девушки были печальны. Она смотрела на "Космос", перед которым и рослые мионяне казались пигмеями, и думала, что, возможно, те, кто причинил им столько зла, никогда не ступят на родную землю. Это угнетало ее.

— Вы, кажется, жалеете их? — спросил Таомей.

— Но это ведь тоже люди, — тихо ответила девушка.

— Вы очень добрая, Анна.

— А почему ты жалеешь их? — спросил Скрибин. — Во всяком случае их положение отнюдь не безнадежное.

Кажется, они отремонтировали радиоустановку и смогут просить о помощи. Возможно, к ним направят ракету, которая снабдит их топливом.

Они больше не говорили об этом — их внимание привлекло другое. Створки люка стали расходиться, появилась темная щель, которая с каждой минутой увеличивалась. В нее видны были рои звезд...

"Космос" вздрогнул, отделился от пола и устремился ввысь, подталкиваемый невидимой силой, и исчез во мраке вечной ночи. Люк закрылся. В стеклянной кабине над приборами засветился экран. На нем появился "Космос".

Из кормы ракетоплана вырвались языки пламени. Он вздрогнул, точно пробудившись от сна, и устремился вперед. Секунда, вторая, третья... Он становился все меньше и меньше, пока не превратился в маленькую светлую точку, быстро скользящую на фоне звездной бездны.

Затем и точка исчезла.

Анна и Элий проводили большую часть времени в обсерватории, расположенной в носовой части звездолета.

Это было просторное куполообразное помещение, в котором находились два огромных телескопа и множество разных других приборов. Предназначение большинства из них было неизвестно Анне. Одним из таких приборов была телевизионная камера, которая давала рельефное изображение каждого небесного тела, попавшего в объектив телескопов. Специальные астрономические телевизоры находили и увеличивали в тысячи раз невидимые сверхдальние звезды.

Однажды на экране такого аппарата Анна увидела серовато-зеленый диск, покрытый светлыми и темными пятнами и с двумя белыми шапками на полюсах. Элий сказал, что это его родная планета Мион. С Земли Мион не был виден даже в самый мощный телескоп. А вот Анна смотрит на него, и сердце ее радостно бьется... Элий не спускал своих круглых красноватых глаз с девушки. Он восхищался ею. По природе необщительный, он преображался в ее присутствии. Он рассказывал ей о далеких звездных мирах, о неведомых планетах, о небе Миона.

Как-то он сказал ей, что на пути к Земле "Вестник" пролетел мимо одной звезды. Анна догадалась, что это Проксима Центавра, самая близкая к Земле звезда. Мионяне обнаружили и несколько планет, которые двигались вокруг нее по неправильным, неустойчивым орбитам. Установленные на звездолете приборы показали, что на этих планетах нет жизни, за исключением, возможно, низших видов растений.

Элий обладал необыкновенными познаниями в астрономии. Он поведал Анне, что мионяне строят и более мощные звездолеты, которые будут летать со скоростью света, благодаря применению вещества и антивещества. Так, израсходовав несколько тонн антивещества, можно будет совершить путешествие от одной галактики к другой.

Анна, со своей стороны, рассказала Элию о достижениях земной астрономии. Тот слушал ее внимательно и еще больше жалел, что мионяне лишены возможности побывать на Земле.

— Как жаль, что мы скоро расстанемся, — говорил он с искренней грустью и так поглядывал на Анну, что она в смущении опускала глаза.

Больше всего нравилось Анне сидеть в кресле и смотреть на телевизионный экран. Телескоп сам отыскивал планеты, и они стремительно неслись прямо на наблюдателя. Но это был оптический обман, ибо, в сущности, звездолет стремительно мчался к центру Солнечной системы.

Он двигался словно по темной широкой аллее среди светлых островов — планет. Пролетели мимо Урана — зеленоватого, прорезанного темными полосами, являющимися результатом неоднородного состава атмосферы. Солнце освещало его так, как освещает Землю на закате. Оболочка плотной ядовитой атмосферы, в которой преобладают аммиак и метан, окружала планету. Сорок два года на ней длится день, и сорок два года — ночь. Анна не успела вдоволь полюбоваться планетой, как на экране появился золотисто-желтый гигант, окруженный феерическим кольцом, поблескивающим разноцветными огнями на фоне черной пустоты.

Это был Сатурн.

Звездолет немного изменил свой курс и направился к планете. Вскоре гигант занял огромную часть видимого пространства. Вокруг него вращались спутники. Один, два, три... восемь, девять! На золотистом диске виднелись коричневатые и красноватые пятна. С "Вестника", который мчался за сотни тысяч километров от него, он казался спокойным и красивым. Но Анна знала, что в его атмосфере, состоящей из охлажденных газов, всегда бушуют страшные вихри и бури, и что температура на поверхности планеты достигает минус 155 градусов.

Девушке казалось, что они врежутся в планету, но "Вестник" пролетел мимо нее и направился к колоссу Солнечной системы — Юпитеру. Его диаметр в одиннадцать раз больше земного. И эта планета стремительно приближалась к звездолету. На темном фоне она сияла точно рубин, сплющенный у полюсов. На светлом диске виднелись темные пятна — это проступала сквозь плотное покрывало облаков поверхность планеты. Сила тяготения на этой планете в двадцать восемь раз больше, чем на Земле.

Человек там весил бы около двух тонн и был бы раздавлен притяжением планеты. Кроме того, атмосфера Юпитера состоит из аммиака и метана, и ни одно живое существо не могло бы существовать в ней.

Огромная сплющенная у полюсов сфера плыла, холодной и мертвой, в космосе. Анне казалось, что звездолет пролетает мимо далекой ледяной горы, залитой оранжевыми лучами заходящего солнца.

-— Приготовьтесь, сейчас увидите астероиды, — сказал Элий.

"Вестник" сбавил скорость. На экране появились рои небесных тел. Освещенные солнцем, они были похожи на причудливых птиц. Анна приникла к иллюминатору — в него можно было лучше разглядеть этих космических странников. Девушка то и дело щелкала фотоаппаратом, который ей подарил Таомей. Какой интересный и невиданный материал для астронома! Казалось, что астероиды прилетают из одной точки. Но чем ближе подходил звездолет к этой точке, тем дальше отходили от него в стороны астероиды.

— А что это такое? Летит прямо на нас! — воскликнула Анна.

— Астероид, — спокойно ответил Элий. — Звездолет пролетит близ него.

Мимо иллюминатора проплыл огромный обломок скалы неправильной формы. Он медленно вращался вокруг своей оси. Диаметр его достигал трех километров. Как объяснил Элий, встречаются и астероиды диаметром в сто, двести и даже в восемьсот километров, было бы интересно пролететь рядом с таким астероидом.

К сожалению, они не пролетели.

Появлялись все новые и новые астероиды. Казалось, звездолет притягивает их как магнит. Но при его приближении они отлетали в стороны и постепенно исчезали, точно пригоршня разбросанных в вечном мраке космоса маленьких золотых монет.

И вот среди этих небесных скитальцев, которыми наполнено пространство между Юпитером и Марсом, появилась очередная планета — оранжево-желтая с белыми шапками на полюсах. Это был Марс. Его красноватый диск, окруженный красновато-синим ореолом, быстро приближался. На поверхности планеты все ярче вырисовывались огромные, светлые и темные пятна — одни синеватозеленые, другие красноватые и коричневые, пересеченные гигантскими полосами. С Земли они напоминают каналы, но со звездолета было видно, что это глубокие пропасти, образовавшиеся когда-то, в глубокой древности, во время ядерных взрывов, изуродовавших поверхность Марса...

Странное дело. Еще минуту назад они летели вверх к планете, а теперь вдруг она оказалась под "Вестником".

Корабль замедлил полет, и Анна почувствовала легкую перегрузку — как при резком торможении автомобиля, мчавшегося на полной скорости.