Диалог с Янгелем
— Всякое начало трудно. Вероятно, успехи конструкторского бюро показали, насколько современны технические принципы, положенные в основу первых машин. Вы были удовлетворены ими?
— Я никогда не забывал, что у нас много долгов перед нашей великой Родиной, перед нашим советским народом. Точнее, не долгов, а задач, вытекающих из нашего призвания и положения. Ведь все, что нами создано, было хорошим, может быть даже наилучшим, на момент, когда мы начинали это хорошее создавать. Но наша техника развивалась так стремительно, как никогда раньше. Поэтому всеми силами и средствами нам надо поддерживать и совершенствовать созданные нами машины.
* * *
Первые ракетно-космические системы принесли славу ОКБ, которым руководил Михаил Кузьмин Янгель.
В начале шестидесятых годов журналистская судьба забросила меня на космодром. Там и состоялось первое знакомство с Главным конструктором Михаилом Кузьмичом Янгелем, с теми машинами, что были созданы под его руководством.
* * *
Диалог с Янгелем
— Мне посчастливилось видеть, как стартуют космические ракеты, те, которые уносили в космос корабли, спутники и автоматические станции к Марсу и Венере. Всегда невольно волнуешься.
— Вы правы, но для нас один пуск отличается о другого. Когда готовится к запуску серийная машина, волнения нет. Знаешь, что она отработана, отлажена, и, если цикл космодромных испытаний идет нормально, можно не волноваться. А вот когда готовится первый запуск новой машины, самый первый, действительно, подчас эмоции захлестывают, словно твой ребенок учится ходить...
* * *
Годы триумфа. Они пришли незаметно, в тревожных и трудных буднях, некогда было оглядываться назад.
12 апреля 1961 года. Старт Юрия Гагарина.
Михаил Кузьмич Янгель не был на космодроме, не встречал первого космонавта Земли в приволжских степях. Но звание Героя Социалистического Труда ему было присвоено в том памятном апреле вместе с Сергеем Павловичем Королевым и другими пятью выдающимися конструкторами и учеными, которые готовили «Восток» к полету. И Звезды Героев они получали вместе. Оба стали академиками, лауреатами Ленинской премии.
Неправильно было бы представлять, что запуск человека в космос — это достижение одного коллектива, руководимого Сергеем Павловичем. Да, Королев стоял во главе, он был Главным конструктором, но десятки и сотни институтов, проектных организаций и заводов работали во имя старта Гагарина. Уровень ракетно-космической техники в нашей стране в шестьдесят первом году стал настолько высоким, что позволил выйти в космос советскому человеку первым.
Если говорить о судьбах космонавтики, о перспективах развития ракетно-космической техники, то два человека — Королев и Янгель всегда были единомышленниками.
Слово тем, для которых Михаил Кузьмич был Главным конструктором, другом, соратником:
«Янгель был прост, понятен, доступен. В нем вместе жили и Главный и рабочий, — вспоминает профессор В. Михаилов. — Он становился, когда нужно, большим начальством и одновременно был товарищем. В его поведении не было фальши, заигрывания. Михаил Кузьмич — руководитель нового типа; талантливый конструктор и прекрасный организатор. Я бы выделил три характерные для него черты; первая — умение в каждом вопросе найти главное, отсеивая всю шелуху; вторая — о любой проблеме Михаил Кузьмич никогда не судил предвзято, пытался понять доводы каждого, а затем находил самое оптимальное решение; третья — хорошая техническая интуиция, Михаил Кузьмич не боялся технического риска, и, как правило, риск был оправданным — он приносил успех».
Аэропорт Внуково. Из-за погоды рейсы задерживаются. Михаил Кузьмич летит в Киев, а один из молодых конструкторов со своей пятилетней дочкой Людмилой — домой, в отпуск.
Стоят беседуют у сувенирного киоска. Милка, краснощекая, в серой шубке с капюшоном, пялит глаза на витрину.
— Ну, что тебе здесь нравится, — говорит Кузьмич.
Детский палец тычет на сувенирный набор: блюдо, подставка для яйца, солонка, ложечка.
— А может быть, что-нибудь другое?
— Нет, только это, я куколок кормить буду! — настаивает Милка.
— Вот тебе от меня на память, — и в детские ладони опускается запакованный в коробку сувенир. В самолете дочка спрашивает:
— Кто это такой, папа?
— Очень большой человек, доченька. Когда подрастешь, книги о нем читать будешь, тогда все и поймешь.
— А как его зовут?
— Михаил Кузьмич.
— А он ленинец?
— Настоящий ленинец, доченька...
«Как-то мы разговорились е Михаилом Кузьмичом о наших делах.
— Давай не отвлекайся,— сказал Михаил Кузьмич,— текущими делами у нас есть кому заниматься. Надо серьезно думать о перспективах.
Вскоре на одном из совещаний у Янгеля были рассмотрены варианты будущих ракетных систем.
Михаил Кузьмич всегда внимательно выслушивал различные мнения, даже если они не совпадали с его собственными. Но если уж решение принято, если тебе поручено определенное дело, то, будь добр, выполняй порученное и отвечай за него по самому высокому счету».
«Собрались поздравить Михаила Кузьмича с избранием его академиком. Видно было, что Михаилу Кузьмину очень приятно, он этого и не скрывал. А в ответном слове сказал так:
— То, что я кандидат в члены ЦК партии, депутат Верховного Совета СССР, академик, — это прежде всего заслуга коллектива КБ, партийной организации. Но это не только признание наших заслуг, но и аванс».
«На одном из заседаний парткома зашел разговор об организации ученого совета и аспирантуры на предприятии. Были мнения «за» и «против». Михаил Кузьмич решительно высказался «за». Смысл его слов заключался в следующем: КБ на деле доказало творческую зрелость в своих разработках, технически выросли конструкторы, у них должен быть свой ученый совет, своя аспирантура. Наши инженеры должны иметь благоприятную перспективу дальнейшего научного и технического роста.
Михаил Кузьмич думал о будущем нашего КБ».
«Осень. Обычные заводские напряженные будни. Готовилась к отправке очередная машина, но представитель заказчика предъявил требования, не выполнимые для производства. Срывался план завода, и, конечно, страсти накалились до предела. Время шло, а решения не было, В 4 часа утра мы решили позвонить на квартиру Михаилу Кузьмичу. Ответ последовал незамедлительно: «Сейчас буду».
Пришел он очень быстро.
Несколько шуток сразу разрядили напряженность.
Внимательно всех выслушав, Михаил Кузьмич тут же дал необходимые объяснения, поставил свою подпись под документами. Машина ушла вовремя, на лицах появились улыбки. Но дело, пожалуй, не только в оперативном решении технических вопросов, а в умении создавать вокруг себя обстановку доброжелательности.
Бывая в цехах завода, он был ко всем одинаково внимательным, не делая различия между рабочим и руководителем».
* * *
Диалог с Янгелем
— Психологи утверждают, что руководитель — это зеркало коллектива. А может быть, его душа?
— Руководителями не рождаются, ими становятся. Сотни людей помогают им проявить свои лучшие качества. Человеку дается большая власть, надо уметь ею пользоваться.
— Быть руководителем, говорят, самая трудная профессия...
— Я всегда помнил о начале пути, о Сибири, о фабрике, о работе на авиазаводе. Я всегда считал, что Главный конструктор — это десятки людей: от моих заместителей до рядовых работников КБ и завода...
Пошел дождь. Янгель нерешительно задержался у подъезда горкома. Напрасно все-таки он отпустил машину, прогулки не получится.
Снизу поднимался трамвай. Михаил Кузьмич быстро опустил руку в карман. Коробок спичек, две скрепки. Мелочи не было. Трамвай взобрался на горку и теперь уже был совсем рядом.
«А бог с ним, оштрафуют разок», — и Янгель быстро перебежал улицу.
— Проездной,— бодро сказал он и почему-то подмигнул мужчине, сидевшему у кассового автомата. Тот отвернулся к окну,
«Лет пять не ездил в трамвае», — с удивлением подумал Янгель и осмотрелся.
Пассажиров было немного. На месте, где раньше находился кондуктор, сидела старушка с собачкой, двое парней уткнулись в книжки, да тот, у кассы, упрямо смотрел в окно.
Янгель прислонился плечом к запотевшему стеклу.
Вагон медленно тронулся.
Черная собачонка у ног старушки забеспокоилась и, взвизгивая, полезла на сиденье.
«Жучкой, наверно, зовут», — мелькнуло у Янгеля.
— Не надо, Майка, милая, — услышал он, — лапы у тебя грязные...
«Майка... Странно. Жучка точнее». Старушка смяла газету и начала вытирать Сиденье.
— Сиди тихо, моя хорошая, — успокаивала она собачку, — мы едем, едем и приедем.
Мужчина у кассы обернулся.
— Ваша удивительная любовь к животному, — громко сказал он, — обязательно принесет вам счастье!
Михаил Кузьмич отметил, что ок навеселе. Вагон начал тормозить. С переднего сиденья поднялась женщина с большой хозяйственной сумкой. Она зло посмотрела на старушку.
— Лучше бы так за внуками ухаживала — процедила она, — чем за собакой.
— За внуками? — встрепенулась старушка. — Я сына своего уже два года не видела, не то что внуков...
Михаил Кузьмич вышел на первой же остановке. До КБ шел пешком.
Эпизод в трамвае задел его. Нет, не слова старой женщины, а та боль, что скрывалась зя ними.
У проходной он встретил Варьина, молодого инженера-испытателя. Тот удивился, увидев Главного, который шел через общую проходную.
— Здороваться надо, — сказал Михаил Кузьмич и протянул руку инженеру.
— Здравствуйте, — Варьин покраснел.
— Ты давно мать не видел? — спросил Янгель.
— Кого? — Варьин совсем растерялся.
— Свою мать, которая тебя на свет родила...
— Мы вместе живем, в одной квартире.
— Береги ее, — неожиданно сказал Янгель и, не попрощавшись, быстро зашагал к первому корпусу.
Варьин рассказал в отделе о встрече с Главным, о разговоре с ним. Варьину не поверили: во-первых, Кузьмич на работу пешком не ходит — машина есть; во-вторых, зачем ему интересоваться матерью Варьина, когда гораздо лучше для пользы дела спросить, почему их отдел еще не закончил испытания изделия, хотя все сроки давно прошли; и, в-третьих, Варьину давно пора жениться.
Пожалуй, он забыл бы об этом случае, если бы через несколько дней не разнеслась по предприятию весть, что на комсомольском собрании Янгель произнес страстную речь. Он говорил о доброте, о любви к. матери, о том, что родителей надо помнить, помогать им. Рассказывал о своей матери, Анне Павловне. А вскоре она сама прилетела к Михаилу Кузьмичу из далекой Сибири.
Михаилу Кузьмичу все не удавалось выбраться в Зырянову, работал без отпусков, месяцами пропадал на космодроме. Упрашивал он мать переехать к нему, и однажды Анна Павловна решилась, хоть 84 года — возраст для авиапутешествий не самый лучший.
Приехала к сыну и удивилась: в домах люди «друг над другом живут». И лифт, и телефон, и телевизор — в диковинку. Но больше всего поразило Анну Павловну то, что дверь на ночь запирают.
«Миша, зачем дверь на засов? Открой сейчас же, перед людьми стыдно будет...»
В Зыряновой дверей не запирали, даже когда уезжали в гости.
Хорошо было Анне Павловне у сына. Гордилась она им — такой почет и уважение от людей, — но остаться не захотела. Там, в Зыряновой, было просторнее и вольготнее, да и привыкать к новой жизни тяжело ей было. Уехала. Работала до последних дней в колхозе. Однажды пошла по ягоды, застудилась. Поправиться уже не смогла.
Диалог с Янгелем
— Как вы при вашей загруженности и на предприятии, и в Верховном Совете, и в Академии наук находили время, чтобы выслушать человека, помочь ему?
— Звания и награды не делают человека лучше. А если почет и уважение людей меняют твой характер, значит, ты недостоин высоких званий. Говорят, самое трудное испытание — испытание славой. Если выдержишь его, сохранишь уважение людей.
назад