НК 4-1995

23 февраля. М.Тарасенко. НК. Сегодня в зале заседаний Государственной Думы состоялись парламентские слушания “Об использовании космоса и космической индустрии в геополитических интересах России”.

В российской истории это второй случай обсуждения вопросов национальной космической программы на парламентском уровне. (Первые чтения по космосу состоялись 10 ноября 1992 г. в Верховном Совете РФ.) Нынешние слушания были организованы в соответствии с решением Совета Госдумы от 19 января 1995 г., а их подготовка велась в течение примерно 3 месяцев созданной при Комитете Государственной Думы по вопросам геополитики (КГДГП) рабочей группой.

Слушания проходили в зале заседаний Государственной Думы под председательством депутата В.И. Устинова, председателя КГДГП. С основным докладом вступил председатель подкомитета КГДГП по космосу, генерал-майор авиации депутат Н.С. Столяров. Затем с содокладами выступили Генеральный директор РКА Ю.Н. Коптев и Командующий ВКС РФ генерал-полковник В.Л. Иванов. В рамках основной повестки было также дано время для выступления Командующему Войсками ракетно-космической обороны Войск ПВО генерал-полковнику В.М. Смирнову, после чего состоялись прения с выступлениями ряда депутатов и руководителей космической промышленности.

В своем докладе Н.С.Столяров заявил, что “вопрос стоит так: будет ли Россия претендовать на роль мировой державы или станет третьестепенным региональным государством... Современная цивилизация не мыслится без космоса. Поэтому космос является сферой жизненных интересов для всех ведущих держав... Объективно необходимо сохранить, упрочить ведущее положение России в космосе.

Космическая деятельность — одно из немногих направлений, в которых мы еще не потеряли мировой уровень. Но она находится в кризисном состоянии. Утрата позиций (России) в космосе приведет к тому, что это место займут другие страны. Из космоса придет величайшая угроза безопасности России...”

Основной причиной кризиса было названо несовершенство системы государственного управления космической деятельностью, отсутствие “сформулированных целей и принципов, четко выраженных приоритетов — в общем концепции национальной политики в области космоса...”. Были представлены предложения по реорганизация системы органов управления (Рис. 1), предусматривающие формирование специальных подразделений по космосу в аппарате Президента, в Совете Федерации, в Правительстве. Столяров обратил внимание на необходимость создания Российского космического фонда, образование которого предусмотрено Законом о космической деятельности в Российской Федерации, а также независимого аналитического центра для экспертизы космических программ, Помимо организационных изменений, отраженных на Рис.1, Н.С.Столяров высказал также предложение объединить ВКС с Войсками ПВО в “качественно новый род войск центрального подчинения — Военно-космические силы”.

Общая оценка состояния космической деятельности России была конкретизирована в содокладах Ю.Н.Коптева и В.Л.Иванова.

Генеральный директор РКА начал свое выступление с констатации того, что сегодня в мире только две державы (Россия и США) обладают полным набором возможностей и средств для ведения космической деятельности и ведут ее по всем направлениям.

“Много было разговоров о том, что для России невозможно поддерживать тот уровень, который 5-8 лет назад был в СССР. В этом что-то было. Сегодня объем космической деятельности в сопоставимых ценах уменьшился в 3.5 раза. Дальнейшее сокращение приведет в тому, что мы будем терять те или иные направления.”

Ю.Н.Коптев обратил внимание аудитории на плакаты, представляющие динамику финансирования космической программы в СССР и России и состояние научно-технического задела и материальных ресурсов (Табл. 1,2).

Коптев привел данные по старению орбитальной группировки российских КА вообще и КА научного и народнохозяйственного назначения в частности. Было, в частности, отмечено, что из 10 КА связи “Горизонт” 6 работают за пределами [гарантийного] ресурса и “если в 1995 г. не запустить 3 новых КА [”Горизонт”], 1 КА “Экран” и не ввести в строй КА “Экспресс”, то на 1 января 1996 г. только один КА [связи народнохозяйственного назначения] останется в пределах ресурса.” (Здесь и далее необходимые для понимания контекста добавления в квадратных скобках даны автором — Ред.)

Командующий ВКС генерал-полковник В.Л. Иванов, охарактеризовав роль и место космических средств для обеспечения обороны и безопасности страны, сообщил, что в 1994 г. план пусков выполнен на 50% (напомним, что в 1994 г. в России осуществлено 49 космических запусков, т.е. плановая цифра составляла примерно 100 пусков — почти столько, сколько реально осуществлялось в “лучшие годы советской космонавтики'*, в начале 80-х). В результате из 177 КА, входящих в рабочую орбитальную группировку, 104 (или 59%) находятся за пределами гарантийного ресурса, а около 50% функционирующих КА имеют ограничения по управлению или целевому применению.

В.Л. Иванов отметил, что “до 38% пусков в первом полугодии 1995 г. могут быть выполнены только за счет неприкосновенного запаса, который в течение 1994 г. практически не пополнялся”.

Боеготовность наземных средств обеспечения запусков составляет 58% по части пусковых установок и 40% по части заправочно-нейтрализационных станций. 71% средств управления имеет истекший ресурс, около 50% требует замены. Все технологическое оборудование находится за пределами ресурса, причем для 90% оборудования запчасти и комплектующие уже не выпускаются промышленностью.

В.Л. Иванов заявил, что при сохранении нынешнего уровня финансирования активная космическая деятельность прекратится через 2-3 года. Он, в частности, отметил, что на закупки по нынешнему проекту бюджета выделяется 19% от необходимого, причем из этой суммы 20% составляют выплаты по долгам 1994 г. или государственные казначейские обязательства. В этих условиях, например, пуски тяжелых РН “Протон” могут прекратиться уже в этом году.

Командующий подчеркнул, что 1995 год является критическим. “Все ресурсы выработаны, дальше уже развал становится необратимым.”

В.Л. Иванов обратил внимание депутатов на то, что Договор об аренде космодрома Байконур находится на рассмотрении в Госдуме и убедительно попросил их ускорить его ратификацию.

Командующий особо остановился на проблеме районов падения. По его словам, “практически каждый пуск находится под угрозой срыва, т.к. различные [местные] администрации требуют оплату за использование районов падения”. Он привел пример, когда перед запуском РН “Зенит” с “очень необычной системой” Д.И. Козлова у ВКС потребовали 5 миллиардов рублей.

В заключении В.Л. Иванов еще раз подчеркнул, что космическая деятельность находится в глубоком кризисе и в течение 2-3 лет может прекратиться. Утратив же космический потенциал, Россия превратится во второразрядную страну.

Командующий Войсками РКО Войск ПВО страны генерал-полковник В.М. Смирнов сообщил, что Войска РКО, выполняющие задачи по контролю космического пространства и предупреждению о ракетном нападении, тоже находятся в критическом состоянии. 50% наземных средств системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) находятся за рубежами России, включая 2 РЛС стоимостью 700 млн. “старых” рублей, создававшиеся в течение 10-12 лет.

После 1990 г. финансирование НИОКР сократилось в 5-6 раз, создание новых средств остановлено. В настоящее время практически все деньги съедают расходы на эксплуатацию РЛС СПРИ, которые потребляют до 30 МВт электрической мощности каждая. Только за электроэнергию Войска РКО должны более 120 млрд.руб.

В.М. Смирнов заявил, что если финансирование будет продолжаться в таком режиме, то через 1-15 года все разрушится.

“Сам удивляюсь, как офицеры, прапорщики, солдаты ухитряются поддерживать технику в работоспособном состоянии при отсутствии ЗИП, отсутствии денег на эксплуатацию, при том, что зарплата не выплачивается по нескольку месяцев,” — сказал В.М. Смирнов.

Прозвучавшее ранее предложение объединить Войска ПВО и ВКС командующий Войск РКО охарактеризовал, как “больную тему”. Он сообщил, что в Генштабе этот вопрос обсуждается на протяжении уже более трех лет. Последнее решение Генштаба по данному вопросу таково: в условиях нынешней неразберихи объединение нецелесообразно. “По закону Паркинсона, всякое объединение приводит к увеличению [бюрократической неразберихи) ,” — пояснил В.М. Смирнов.

Выступления представителей ракетно-космической промышленности открыл Ю.П. Семенов, Президент и Главный конструктор РКК “Энергия”.

“Я вам авторитетно заявляю, что никакой государственной поддержки космическим программам сейчас нет, — сказал он. — В 1990 г. молча закрывается наукоемкая программа “Энергия-Буран”. То, что сооружено на Байконуре, оценивается в 15 миллиардов рублей в [старых] ценах. Это триллионы!” (Согласно ранее опубликованным данным Управления начальника космических средств, общая балансовая стоимость объектов космодрома Байконур по состоянию на конец 1991 г. составляла 3.5 млрд.руб — М.Т.) “Это выбрасывается на ветер, не консервируется, а выбрасывается, т.к. нет денег на консервацию.”

В отношении финансирования комплекса “Мир” Ю.П. Семенов сообщил, что в первом полугодии 1994 г. финансирование составило 25%, а в целом за год — 60%. (При этом, однако, следует принять во внимание, что общее исполнение доходной части госбюджета за 1994 г. как раз и составило около 60%.)

За январь-февраль 1995 г. финансирование работ по “Миру” составило 2%. “Я лично обращался три раза к Президенту, — заявил Ю.П. Семенов, — четвертый раз стучу. Когда я объявил, что программы не будет, что все обязательства мы сорвем, в понедельник, 21-го Черномырдин собрал совещание и пообещал решить все вопросы.”

Ю.П. Семенов предупредил, что если не будет денег, то придется возвращать экипаж на Землю и консервировать станцию. А тогда любая неполадка чревата серьезными отказами. “Мы летаем над крупными городами, над атомными электростанциями...” — предостерег он, прозрачно намекая на неконтролируемое падение “Салюта-7”.

Б.И. Каторгин, генеральный директор и генеральный конструктор НПО “Энергомаш”, заявил, что предприятия поддерживают введение рыночных отношений, но потребовал, чтобы и правительство тоже работало по правилам рынка. “Всем предприятиям правительство дало заказ. Мы делаем. Почему государство (покупатель) не платит? Это не рынок, а какой-то сумасшедший дом”.

“Если государство не платит, оно должно хотя бы прокредитовать под соответствующий процент. Коммерческие банки дают под 200% [годовых], а Цетробанк Правительству дает под 10%. Если госзаказ определен, надо его финансировать, а то народ считает, что виноваты директора. Примите закон о госзаказе и печатайте деньги, если их нет.”

Касаясь проблемы задолженности предприятий, Б.И. Каторгин призвал правительство принять решение о погашении долгов в ракетно-космической отрасли. “Мы накопили долги за счет того, что обеспечивали обороноспособность страны... Здесь никто не потратил ни копейки ни на что, кроме поддержания обороноспособности “.

Елизаров Михаил Абрамович, зам.министра связи, заявил в начале своего выступления: “Сейчас летает 1800 спутников на геостационарной орбите, а наших — двенадцать. На 1800 КА у других деньги есть, а у нас на 12 нет”. (Число 1800, по-видимому, соответствует количеству всех операционных ретрансляторов на иностранных спутниках связи. В таком случае и для отечественных КА уместно давать суммарное количество ретрансляторов, составляющее, поданным Ю.Н. Коптева, около 100 — М.Т.) “Мы не в кризисе, а уже в развале, — продолжал Елизаров. — Спутник в точке 140° работает только в вечернее время. Спутник в 40°, работающий уже пятый год, вышел из [допустимых] параметров. Отклонения по широте составляют 5° вместо 3°. Я уже получил претензии от других стран (Индии)... РКА мы заказали не 6, а 3 КА, чтобы в 1996 г. выплыть из этого дурацкого положения... Поздно, обсуждать надо было год назад. Боюсь, что ваше решение уже ничего не изменит, развал настолько глубок, что очень трудно будет что-нибудь сделать... Если в ближайшее время (КА) в 140° не восстановить, то к выборам будете себя видеть только здесь, в зале.”

В выступлении первого заместителя руководителя Федеральной службы геодезии и картографии констатировалось, что впервые в истории дистанционного зондирования Земли вследствие недостатка финансирования не было проведено ни одного запуска [фотографических] КА “Ресурс”. По оценке ФСГиК, предварительный ущерб от этого составляет примерно 120 млрд руб., что эквивалентно бюджетному финансированию Росгидромета.

В.А. Макеев, зам. начальника аналитического отдела Министерства по чрезвычайным ситуациям, обрисовал использование космических средств связи и местоопределения в повседневной работе МЧС. При этом он с прискорбием отметил, что использовать приходится не отечественные системы, а “Инмарсат”, который, в отличие от наших систем, обеспечивает сразу весь комплекс услуг связи и обладает требуемой оперативностью. “Попытки использовать “Горизонт” упираются в то, что всякий раз “нет ресурса”.”

Генерал-полковник авиации В.В Коваленок, начальник ВВИА имени проф. Н.Е. Жуковского, заявил, что состояние абсурда, о котором сегодня говорится, было порождено отсутствием законодательного регулирования и подчеркнул, что многие из сидящих в зале сами несут ответственность за этот абсурд. В.В. Коваленок заклеймил произвол, с которым “в условиях беззакония закрывались многие программы. Министр обороны Гречко закрыл программу “Спираль” движением руки. Закрыта была программа лунной экспедиции. Не кто иной, как ВКС во главе с Титовым сделали все, чтобы ликвидировать пилотируемую программу “Алмаз”. Титов, хоть он и летчик-космонавт, но почему-то ненавидит пилотируемую космонавтику...

Мы идем сотрудничать с Америкой в “Альфе”, имея свою “Альфу”. Почему? Потому что денег нет. А почему бы их не позвать: идите к нам на то место, которое вы нам готовите?... Мы проконстатировали бедственное положение, а сейчас все вместе умалчиваем о том, что мы все губим перспективную многоразовую аэрокосмическую систему [МАКС]...”

Генеральный директор ВНИИЭМ С.А. Стома заявил, что “форма нашего существования может быть определена как развал”. Он подчеркнул особую важность сохранения разработок ВНИИЭМ в области космической электромеханики: “...наши силовые гироскопы с магнитным подвесом никто не может повторить”.

Отметив, что ВНИИЭМ при численности работников 2600 чел имеет 1.5 млрд руб долгов — из-за неплатежей государства и из-за огромных отчислений на содержание собственной инфраструктуры, — С.А. Стома призвал власти дать налоговые льготы предприятиям, которые имеют уникальную базу.

Директор ЦНИИМаш В.Ф. Уткин дополнил общую картину подробностями существования головного института РКА: “4 миллиарда долгов. 15 миллиардов нужно, чтобы ЦУП и все остальное работали... Я не прошу денег и я не хочу работать с американцами, чтобы они нам деньги давали. Мы хотим сотрудничать равноправно... Но я прошу: дайте мне денег!”

Основные рекомендации рабочей группы по обеспечению космической деятельности России

В целях сохранении и продолжения активной космической деятельности России необходимо:

1. Придать космической деятельности высший государственный приоритет, законодательно предусмотреть выделение на нее отдельной защищенной строкой бюджета не менее 1% от валового внутреннего продукта;

2. В 1995 г. утвердить Федеральную программу поддержки космической деятельности и на 1-й квартал выделить не менее 30% годового финансирования;

3. Провести структурную перестройку ракетно-космической отрасли и совершенствование экономических механизмов работы предприятий,

4. Принять меры по укреплению позиций России на мировом космическим рынке и сохранению космических технологий от утечки за рубеж;

5. Привлечь негосударственный капитал к выполнению национальных и международных космических программ,

6. Образовать в соответствии с законом РФ “О космической деятельности” Российский космический фонд.

Для реализации экстренных мер по предотвращению развала ракетно-космической отрасли в 1995 г. необходимо выделить:

— Военно-космическим силам не менее 2889.75 млрд.руб.,

— Российскому космическому агентству — 2878.7 млрд.руб..

— на капитальное строительство 360 (ВКС) и 104 (РКА).

В заключение можно отметить, что целью слушаний было не принятие решений, а постановка вопросов и привлечение внимания парламентариев и общественности к острым проблемам. Об успешности данной попытки можно будет судить после того, как будут приняты и обнародованы окончательные цифры бюджета на 1995 год.

От автора: Имена выступавших в прениях фиксировались только на слух, поэтому заранее приносим извинения, если в их написание вкрались неточности.

Властью, доверенной мне как Президенту Конституцией н законами Соединенных Штатов, и с целью опубликования определенных изображений, имеющих научную или экологическую ценность, полученных космическими национальными разведывательными системами, в соответствии с национальной безопасностью, настоящим постановляется:

Секция 1. Разрешение открытого распространения исторических разведывательных изображений.

Изображения, полученные космическими национальными разведывательными системами, известными как миссии “Corona”, “Argon” и “Lanyard”, должны быть в течение 18 месяцев со дня настоящего распоряжения рассекречены и переданы Национальному управлению архивов и записей, а копии отправлены Геологической службе США Министерства внутренних дел в соответствии с правилами, установленными Директором центральной разведки и Главным архивистом США. После передачи такие изображения должны считаться рассекреченными и должны быть сделаны доступными общественности.

Секция 2. Проверка разведывательных изображений для разрешения к открытому распространению в будущем

(а) Вся информация, отвечающая критериям Секции 2 (b) настоящего распоряжения, должна содержаться в секрете в интересах национальной безопасности и внешней политики до тех пор, пока не сочтет иначе Директор центральной разведки. По согласованию с Государственным секретарем и Министром обороны Директор центральной разведки должен основать исчерпывающую программу периодической проверки изображений, полученных системами, отличными от “Corona”, “Argon” и “Lanyard”, с целью сделать доступными общественности так много изображений, как возможно в соответствии с интересами национальной безопасности и внешней политики. Для изображений с устаревших обзорных систем с возвратом пленки, отличных от “Corona”, “Argon” и “Lanyard”, эта проверка должна быть закончена в течение пяти лет со дня настоящего распоряжения. Проверка изображений от любой другой системы, которую Директор центральной разведки считает устаревшей, должна быть выполнена в соответствии с графиком, установленным Директором центральной разведки. Директор центральной разведки должен ежегодно докладывать Президенту об исполнении настоящего распоряжения.

(b) Критерии, на которые дается ссылка в Секции 2 (а) настоящего распоряжения, состоят в следующем: изображения, полученные космическими разведывательными системами, отличными от “Corona”, “Argon” и “Lanyard”.

(a) Настоящее распоряжение предписывает исчерпывающую и единственную систему для разрешения открытого распространения изображений, полученных космическими национальными разведывательными системами. Настоящее распоряжение является исключительным распоряжением, управляющим опубликованием изображений для целей Секции 552 (b) (1) Закона о свободе информации.

(b) Ничто, содержащееся в настоящем распоряжении, не может создать какое-либо право или выгоду, по существу или по процедуре, имеющую исковую силу от любой стороны против Соединенных Штатов, их организаций и средств, их должностных лиц и служащих, или любого другого лица.

Под термином “изображения” (imagery) здесь понимается продукт, полученный космическими национальными разведывательными системами, который дает подобие или представление любого природной или созданной человеком детали или соответствующей цели или действий, а также данные о положении спутника в то время, когда это подобие или представление было получено.

В.Истомин. 12 февраля, в воскресенье, “Витязи” продолжали отдыхать. Они попарились в сауне, посмотрели съемки экипажа “Дискавери” во время сближения с “Миром”. Александр Викторенко занимался физкультурой с записью физиологических данных. К сожалению, запись включилась не в начале занятия и часть информации была потеряна. Еще раз бегать Викторенко отказался.

Валерий Поляков попросил передать ему методику пользования контактными линзами, наверное, чтобы рядом с Леной не выглядеть слишком старым. Сама же Кондакова и сегодня разговаривала с мужем и дочерью. Она при каждой возможности старается звонить домой, так что за неделю получается 3-4 раза.

ЦУП хотел для комфорта экипажа уменьшить, температуру в базовом блоке (температура там 28-29°С), но космонавты не захотели: им такая температура не мешает, а Полякову после холодной ночи в модуле “Кристалл” она даже очень приятна. Кроме того, космонавты направляют этот теплый воздух в “Кристалл” с помощью воздуховода, чтобы немного его подсушить.

13 февраля. Новая рабочая неделя началась у “Витязей” с укладки отработанного оборудования в “Прогресс М-25”. Космонавты уточнили количество удаляемых со станции контейнеров твердых отходов — их будет десять. Затем экипаж собрал и проверил работу телеоператорного режима управления “грузовика” (ТОРУ). Замечаний к нему не возникло.

ЦУП провел перекачку из “Прогресса” остатков горючего и окислителя в баки станции. По командам с Земли был проведен тест системы сближения “Курс” со стороны “Кванта”.

Перед сном Валерий Поляков наклеил себе на голову 10 электродов для проведения эксперимента SUR по оценке системы регуляции сна и усталости. От электродов идут кабели к регистратору данных, укрепленному на поясе. (Предлагаем читателю провести подобный эксперимент, а утром заполнить анкету: хорошо ли спалось и часто ли просыпались — В.И.) А Елена Кондакова перед сном включила кардиорегистратор биоэлектрической активности сердца в покое.

14 февраля ЦУП поздравлял Валерия Полякова. Он находится на орбите уже 402 суток и на 10% перекрыл рекорд по длительности космического полета Владимира Титова и Мусы Макарова. Теперь это достижение может быть официально зарегистрировано Международной авиационной федерацией (ФАИ). (Хотя, если быть абсолютно точными, то 10-процентное превышение длительности полета Титова и Макарова наступило для Полякова 15 февраля в 10:25:08 ДМВ. В ЦУПе, видимо, расчет велся с точностью до суток — Ред.)

Основной работой экипажа в этот день был перенос грузов. Космонавты также провели и некоторые регламентные работы: заменили преобразователь тока аккумуляторной батареи №4 (ПТАБ-АБ-4) и блок разделения кислородно-водородной смеси (БРКВС) в системе регенерации воды из конденсата (СРВ-К). Поляков провел исследование психической работоспособности (эксперимент PSY) и ответил на вопросы анкеты по эксперименту SUR.

Опять на резерв магнитного подвеса (РМП) перешел 2-й гиродин в “Кванте” (СГ-2Э). По командам космонавтов гиродин был возвращен в нормальное положение.

15 февраля. Пресс-центр ВКС. В 19:48:27.981 ДМВ со стартового комплекса 1 -й площадки космодрома Байконур Военно-космическими силами России произведен запуск ракеты-носителя “Союз-У” (11A511У— Ред.) с транспортно-грузовым кораблем “Прогресс М-26” (ТГК, 11Ф615А55 №226 — Ред.), изготовленным в РКК “Энергия”.

— минимальное удаление от поверхности — 193.5 км;

— максимальное удаление от поверхности — 242.4 км;

ТКГ “Прогресс М-26” предназначен для доставки на борт орбитального пилотируемого комплекса “Мир” расходуемых материалов и различных грузов.

Сегодняшний старт “грузовика” стал первым, проведенным с Байконура в этом году. Масса “багажа” (с учетом топлива) составляет более двух тонн, из них более 100 кг — американские приборы и оборудование для работы астронавта США Нормана Тагарда.

“Грузовик” доставит экипажу “Мира” воду, продукты, кислород, запасов которого у космонавтов осталось до 20 февраля. Кроме того, на “Мир” будет доставлен новый скафандр “Орлан ДМА” для выхода в открытый космос. Орбитальный пилотируемый комплекс получит также топливо для двигательной установки, другие расходуемые материалы (а также последние номера “Новостей космонавтики” — Ред.).

В.Истомин. 15 февраля. До обеда космонавты закончили укладку отработанных грузов в “Прогресс М-25”, а после обеда провели расконсервацию “грузовика”, сняли стяжки со стыковочного узла и во время сеанса связи, начавшегося в 15:20, закрыли переходные люки. После этого космонавты провели контроль герметичности.

Закончив работы с грузовым кораблем, экипаж занялся средствами вентиляции и провел их ежемесячную профилактику, а также заменил фильтры пылесборников. ЦУП транслировал космонавтам информацию о старте “Прогресса М-26”.

Первый двух импульсный маневр коррекции орбиты ТКГ был проведен на 3-м и 4-м витках. Два импульса были выданы в 23:28:35 и 00:20:45 (19.1 и 20.8 м/с соответственно). Параметры орбиты после коррекции составили: наклонение 51.670°, высота 239.1x309.1 км, период 89.766 мин.

Ночью на двух витках ЦУП выполнил продувку топливных магистралей “Прогресса М-25”. Два раза в течение дня СГ-2Э переходил на РМП и оба раза экипаж возвращал его в основное положение.

По данным пресс-центра ВКС и ЦУП. 16 февраля в 16:03:00 ДМВ произведено отделение транспортно-грузового корабля “Прогресс М-25” (11Ф615 А55 №225 — Ред.) от стыковочного узла на модуле “Квант” орбитального комплекса “Мир”. После ориентации в пространстве в 19:06:00 была включена на торможение комбинированная двигательная установка корабля. Она проработала 216 секунд и выдала тормозной импульс 118.5 м/с (расчетные значения: 188.2сек, 102.4 м/с). В результате торможения корабль “Прогресс М-25” перешел на траекторию спуска, вошел в плотные слои земной атмосферы и в 19:34:33 разрушился. Несгоревшие обломки в 19:45 упали в акваторию Тихого океана в 3600 км восточнее г.Веллингтон (Новая Зеландия) в точке с координатами 40°34' ю.ш., 227°14' в.д.

В. Истомин. 16 февраля утром Викторенко сдал кровь из пальца для дальнейшего исследования ее под микроскопом (эксперимент “Микровзор”). Исследование проводил, конечно же, доктор Поляков. А Викторенко сначала провел регенерацию поглотительного патрона, а затем вместе с Леной проверил герметичность системы “Воздух”. Проверка выявила негерметичность блока вакуумирования клапанов (БВК), и его пришлось заменить.

В 16:03 от станции отошел “Прогресс М-25”. Процесс отхода и сгорания “грузовика” в плотных слоях атмосферы фиксировался экипажем с помощью ультрафиолетовой аппаратуры “Фиалка”. К сожалению, космонавты не нашли требуемый фильтр, что повлияло на процесс регистрации события.

Космонавты заменили насос ассенизаторного устройства, который вышел из строя.

16 февраля был выполнен третий маневр коррекции орбиты ТКГ “Прогресс М-26”. В результате его корабль был переведен на орбиту высотой 308.4x339.6 и периодом 89.85 мин.

17 февраля до обеда космонавтам дали отдохнуть перед вечерней стыковкой с “Прогрессом М-26”. Последний двухимпульсный маневр был проведен 17 февраля в 19:07:25 и 20:00:29 с выдачей импульсов 29.5 и 30.2 м/с (расчетные значения).

Стыковка проходила в автоматическом режиме, Викторенко на визире ТОРУ наблюдал “грузовик” и был готов вмешаться в процесс сближения, если возникнет необходимость. С телекамеры “Прогресса” изображение комплекса было неустойчивым. Других замечаний при стыковке не было.

Касание ТКГ к стыковочному узлу модуля “Квант” (37КЭ) произошло в 21:21:34 ДМВ.

После контроля герметичности космонавты открыли люк, установили на стыковочный узел быстросьемные стяжки и провели консервацию систем “Прогресса” и “Союза ТМ-20”, расконсервированного на время стыковки.

К.Лантратов. НК. Запущенный 15 февраля и состыковавшийся через двое суток с “Миром” “Прогресс М-26” — второй грузовой корабль, доставляющий на российский орбитальный комплекс американское научное оборудование по программе “Мир-Шаттл” . До него в сентябре 1994 года на “Прогрессе М-24” уже была доставлена на станцию часть аппаратуры (“НК”, №18, 1994, стр. 9): система измерения ускорений в космосе SAMS, тканеэквивалентный пропорциональный счетчик ТЕРС и интерфейс полезных нагрузок MIPS-1.

Система SAMS предназначена для измерения микроускорений в предполагаемых местах установки американской аппаратуры для выращивания кристаллов протеинов. Счетчик ТЕРС представляет собой дозиметрическую аппаратуру для оценки радиационной обстановки на станции. MIPS-1 будет использоваться вместе с медико-биологической аппаратурой США во время полета ЭО-18. Вес этих трех систем составлял порядка 100 кг.

“Прогресс М-26” доставил на борт “Мира” еще 134 кг американской научной аппаратуры. Всю ее можно разделить на три большие группы по областям исследований: исследования сердечно-сосудистой системы человека (32.1 кг), контроль среды внутри станции “Мир” (7.7 кг) и исследования метаболизма (обмена веществ) человека (92.9 кг). Дополнительной американской полезной нагрузкой дли “Прогресса М-26” послужил кабель для блока питания научной аппаратуры (1.2 кг).

Основную часть времени, отведенного для научных экспериментов в программе ЭО-18, члены экипажа “Мира” будут посвящать медицинским исследованиям. Ее основным направлением станет изучение сердечно-сосудистой системы человека в условиях невесомости. В состав доставленной аппаратуры вошли комбинированная укладка для изучения внутренней и поверхностной температуры тела человека, укладка для контроля сердечно-сосудистой деятельности и комплект для постоянного контроля кровяного давления.

Для оценки конкретного влияния на человека условий жизни на станции “Мир” американские специалисты разработали целый комплекс аппаратуры. Так “Прогресс М-26” доставил на орбитальный комплекс прибор для отбора проб с внутренних поверхностей станции “Мир”, укладку для отбора формальдегидных проб воды, используемой для питья космонавтами, прибор для отбора проб воздуха с твердыми сорбентными пробозаборниками SSAS и пассивные дозиметры PRD для определения уровня радиации на борту.

Еще одной областью наблюдений за влиянием на человека условий космического полета стали исследования метаболизма. Основная часть аппаратуры для этих экспериментов (анализатор метаболических газов MGAS) прибудет на модуле “Спектр”. А на “Прогрессе М-26” на “Мир” были доставлены электрохолодильная установка, укладки RSVA для сбора проб крови и мочи и небольшая центрифуга.

Весь комплект научной аппаратуры для “Прогресса М-26” 18 ноября 1994 года прошел приемо-сдаточные испытания в США и 7 декабря был доставлен в Москву. На следующий день американские специалисты убедились в исправности оборудования и передали его российским коллегам для укладки в “Прогресс”. Накануне Нового года вся аппаратура была доставлена на космодром Байконур, где с 6 января начались се предстартовые испытания. К концу января завершилась упаковка, и в первой декаде февраля оборудование было уложено в “Прогресс М-26”.

Теперь американская научная аппаратура будет проверена экипажем ЭО-17 и станет дожидаться прибытия на станцию российско-американской экспедиции. Уже во время полета ЭО-18 на “Прогрессе М-27” планируется доставить на “Мир” 99 кг американского оборудования. Более существенные грузы доставят на орбиту два научных модуля: на “Спектре” должно быть установлено 755 кг американской научной аппаратуры, а на “Природе” — 936 кг.

В.Истомин. 18 февраля у космонавтов был запланирован день отдыха, но отдыхать им не пришлось: они разгружали “Прогресс”. Американский анализатор крови наконец был обнаружен. Он оказался подвязанным к новому скафандру “Орлан ДМА” на самом дне “грузовика”. Для поиска были задействованы переносные светильники, и ЦУП зафиксировал большую “просадку” по электроэнергии на комплексе в конце дня. Нашли “Витязи” и светофильтр для аппаратуры “Фиалка”.

Затем космонавты подключили двигатели причаливания и ориентации (ДПО) “Прогресса” в контур управления, отключив двигатели станции для экономии ресурса. Экипаж выполнил влажную гигиеническую уборку станции. Космонавты поговорили с семьями.

19 февраля у космонавтов прошел сеанс связи через спутник-ретранслятор под названием “Встреча с гостями”. На этот сеанс пришли директор Центра стратегических исследований Ольшанский и руководитель журналистского центра “Горячая точка” Светицкий.

Экипаж провел наддув атмосферы станции из баллонов “Прогресса” на 5 мм рт.ст. Из-за плохого баланса электроэнергии понежиться в сауне “Витязям” в этот день не удалось. По тем же причинам был отменен и сеанс наблюдений с помощью комплекса “Рентген”. Зато ЦУП дал возможность всем космонавтам еще раз поговорить с домом.

20 февраля космонавты начали с переноса грузов из прибывшего “Прогресса”. А в ЦУПе с самого утра чувствовалось праздничное настроение, ведь сегодня исполнилось 9 лет со дня вывода на орбиту станции “Мир”. Базовый блок станции побил все рекорды существования на орбите искусственного спутника Земли для аналогичных аппаратов, и это достигнуто во многом благодаря труду экипажей космонавтов.

На праздничный телесеанс пришли заместитель генерального конструктора РКК “Энергия” Валерий Рюмин и руководитель полета “Мира” Владимир Соловьев, представители телевизионных студий РТВ и НТВ. Одним из основных вопросов был — сколько еще летать станции? Ведь Россия с трудом находит деньги на поддержание “Мира” в рабочем состоянии, а участие в создании Международной космической станции “Альфа” пока не обеспечивается бюджетом.

Александр Викторенко выразил общее мнение работников РКК “Энергия” и ЦУПа, сказав:

— Я не вижу каких либо сроков окончания полета станции, если хватит денег на доставку грузов для выполнения регламентных работ и на космонавтов, которые эти работы должны выполнять. Ведь модульный тип дооснащения станции позволяет ее бесконечно модернизировать.

Однако работа есть работа, и космонавты продолжили размещать на “Мире” оборудование, прибывшее на “Прогрессе”. Они установили ПЗС-матрицы для выявления влияния радиоактивного излучения (эксперимент Т-86-1) и расставили пассивные дозиметры PRD (6 штук) внутри станции (программа “Мир-НАСА”). А дозиметр APD космонавты не установили, так как найти его не удалось. Кроме того, Викторенко заменил блок фильтров в газоанализаторе углекислого газа. Эксперимент МК-5 по исследованию гемодинамики при дозированной физической нагрузке, который должна была проводить Кондакова, был отменен из-за перегруженности программы дня.

“Витязи” поздравили космонавтов Александра Александрова и Василия Циблиева с их днями рождения.

21 февраля космонавты выполнили замену плат №8 и №9 в печи “Кристаллизатор” и провели се испытание. Тест не прошел, на пульте печи загорелся транспарант “Перегрузка механизма выдачи капсулы”. По программе “Евромир-94” в октябре прошлого года на этой аппаратуре должны были быть проведены 4 эксперимента, но сделать это не удалось.

Проведение этих экспериментов снова планируется в ближайшее время.

Зато космонавты установили на станции панель с искусственной кожей для ее экспозиции в течение 1.5 лет (эксперимент “Талка”). Валерий Поляков выполнил эксперимент “Пилот”. Качество связи и передаваемого с Земли изображения было на этот раз хорошим, эксперимент прошел без замечаний.

Космонавты показали в телесеансе пробозаборники воздуха SSAS фирмы “Боинг” (твердые сорбентные пробозаборники, 2 комплекта по 7 штук в каждом) и целостность их пломбировочной лески. В этот же день экипаж начал эксперимент по забору проб воздуха по программе “Мир-НАСА”. С первым комплектом “Витязи” завершат работу до прихода ЭО-18, а со вторым начнут работать при пересменке.

После обеда космонавты занялись медицинскими экспериментами. Кондакова и Викторенко выполнили эксперименты “Микровиб” (исследование биомеханических свойств кожи и мышц методом вызванных микровибраций) и “Пультранс”, а Поляков помогал им. Лена выполнила еще эксперимент “Ритм-2”, в течение дня измеряя частоту сердечных сокращений, артериальное давление и сдавая слюну.

С дозиметром APD космонавты разобрались: оказалось, что американская сторона положила этот дозиметр в упаковку, на которой было написано “ЛК-1”, а названия APD не было.

ЦУП провел тест гиродина СГ-2Э, который прошел успешно. Космонавты наддули атмосферу станции на 10 мм рт.ст. кислородом. На связь с космонавтами выходил вернувшийся из США Сергей Крикалев.

22 февраля большую часть времени космонавты посвятили медицинским экспериментам: Кондакова и Поляков выполнили “Пультранс” и “Микровиб”, а затем все трое — эксперимент “Когимир” (исследование устойчивости высших психических функций). Поляков провел также исследование гемодинамики при воздействии отрицательного давления а нижней части тела (эксперимент МК-4) и передал в ЦУП информацию по эксперименту “Микровзор”.

Без замечаний прошел сеанс телеуправления из Германии платформой АСП-Г-М с научной аппаратурой. При этом проведение сеанса контролировалось из подмосковного ЦУПа. А починить “Кристаллизатор” космонавтам пока так и не удалось, хотя Викторенко занимался ремонтом в течение всего дня.

В этот день состоялся разговор экипажа с главным редактором “НК” Игорем Марининым.

ЦУП раскрутил СГ-2Э и ввел его в контур управления в 16:43.

22 февраля. И.Маринин. НК. Очередная радиовстреча с экипажем “Витязей” состоялась накануне Дня защитника отечества, с чем я и поздравил экипаж, а потом перешел к обычным новостям.

Основные космические события этой недели разворачивались в ЦПК, где завершились комплексные тренировки экипажей ЭО-18. Об этом я подробно рассказал небесным долгожителям. Рассказал и о присвоении Павлу Виноградову квалификации “космонавт-испытатель”. Елена Кондакова, которая давно знает Павла по работе, искренне порадовалась за него:

— Ой, если увидишь его, поздравь, пожалуйста от нас. Я за него очень рада.

— Мало того, его еще и в экипаж включили для подготовки к полету с Геннадием Манаковым, — добавил я.

— Вообще-то он заслужил это. Мы очень за него рады, потому что ему столько пришлось пройти перипетий. Он так давно работает и так хорошо все знает... Я думаю, это неплохая замена...

Рассказал я космонавтам и о том, что к программу ЭО-18 поставили демонтаж душевой установки. А на вопрос, как вы ей пользуетесь, Лена ответила:

— Можешь себе представить как сауну: залез, нагрелся посильнее, веничек понюхал. Так здорово. Ведь в условиях монотонного климата, когда нет резких перемен, такие процедуры для души и тела прекрасная штука.

— Александр Степанович, вам осталось летать меньше месяца. Скажите, что можно назвать главным итогом вашего полета?

— Самое главное, мне кажется, с места сдвинулось отношение людей к нашему “Миру”. Во всяком случае, хотелось бы, чтобы так было.

— Завтра Дума будет рассматривать положение с финансированием российской космонавтики. Все надеются, что будут приняты кардинальные решения, — обнадежил я экипаж и задал тот же вопрос про итоги полет Лене Кондаковой.

— Я в общем-то присоединяюсь к мнению Александра Степановича, потому что в последние дни как дамоклов меч висело отсутствие финансирования пилотируемой программы. Слушания в Думе — это хорошо, но если бы деньги дали, наличность, было бы еще лучше. Ты понимаешь, какое тяжелое положение сложилось, если не будет финансирования, то все прикроется.

— А как вы думаете, протянула бы станция, к примеру, полгода в автономном полете?

— Трудно сказать, — взялся отвечать командир экипажа, — наверное нет.

— Это спроси у рядом сидящих, — добавил Валерий Владимирович, — у “зубров”. Мы можем быть предвзятыми. Это как говорить о своем доме, о своей машине... У тебя рядом “зубры” сидят, — Поляков имел ввиду тех, кто круглосуточно управляет полетом и следит за состоянием бортовых систем.

На этом сеанс закончился и я, попрощавшись с экипажем, уже собрался уходить, но “зубры”, слушавшие мой разговор с “Витязями”, не дожидаясь моего вопроса, однозначно заявили: “Без экипажа станция не протянет и месяца...” — и, припомнив все нештатные, с которыми пришлось столкнуться двум последним экспедициям, я с ними согласился...

В.Истомин. 23 февраля с утра космонавтов, и в первую очередь полковника ВВС Александра Викторенко, пришли поздравлять с праздником защитников Отечества друзья: Александр Александров, Александр Иванченков, Александр Калери. И тут выяснилось, что Валерий Поляков тоже имеет воинское звание — подполковник запаса, а Лена Кондакова — сержант. “Витязи” заявили, что все трое чтут этот праздник и отмечают.

Сам Александр Викторенко перед праздником немного простудился, у него в этот день была невысокая температура, а потому Валерий Поляков запретил ему выполнять физкультуру с записью на кардиокассету. Лена провела эхографические исследования в покое и с надетым медным браслетом. Врач-космонавт ей помогал, хотя тоже слегка приболел, но, в отличие от командира, без температуры. Видимо, сказались значительные перепады температуры в различных частях станции. “Разгоряченные” в базовом блоке космонавты могли легко простудиться в прохладном “Кристалле”. Однако на встрече с семьями ни у Викторенко, ни у Полякова болезненного вида не было — мужчины есть мужчины

Выполнили космонавты и регламентные работы: обжали бак с водой в “Кванте-2”, чтобы в него не попадал воздух, и заменили ПТАБ-1 в базовом блоке. ЦУП отменил космонавтам перекачку воды из “Прогресса” и замену блока колонок очистки в СРВ-К, ресурс которого еще не выработан. Ремонтировали в этот день космонавты аппаратуру “Кристаллизатор” и VOG — результаты прежние, неудовлетворительные. Викторенко даже демонтировал “Кристаллизатор”, чтобы показать работу светодиодов в телесеансе, но ЦУП не стал планировать дополнительное “телевидение” из-за плохого баланса электроэнергии. (Перед этим, в 15:00, в базовом блоке прошел сигнал “Напряжение мало”).

24 февраля Поляков доложил, что у Викторенко температуры уже нет, а у него самого остаточные явления после ОРЗ и поэтому беспокоиться не надо. Это заявление он подтвердил, выполнив физкультуру с записью на кардиокассету. Кондакова записывала результаты своей тренировки на телеметрию. Викторенко провел эхографические исследования в покое и при надетом медном браслете. Все трое выполнили эксперимент “Салива-Ф” по изучению особенностей фармокинетики в условиях длительных космических полетов.

Затем Поляков провел тест морозильника и центрифуги из НАСАвского комплекта аппаратуры для исследования метаболизма. Замечаний к ним у врача-космонавта не возникло. А тем временем Кондакова и Викторенко занимались прозвонкой командных цепей аппаратуры REM. Работы была запланирована на 4 часа с докладом о ходе ее выполнения в сеансах связи. Но уже через час выяснилось, что команды на начало и конец считывания цифровых массивов не проходят, и на этом работа была прекращена. По-прежнему информация с аппаратуры будет сниматься через командные цепи аппаратуры “Репер”.

ЦУП по согласованию с экипажем запланировал на субботу промер температурного профиля печи “Галлар” перед проведением 220-часового эксперимента. Эта операция будет выполняться вместо работ с аппаратурой “Кристаллизатор”, которую так и не удалось починить: не работает двигатель продольного перемещения капсул.

25 февраля у космонавтов был запланирован отдых, но его не получилось. Сразу же в начале первого в этот день сеанса связи (9:16) Александр Викторенко доложил, что у них затормозились гиродины по сигналу “Авария СУД” в “Кванте-2”.

Этому предшествовал в 3:40 ночи сигнал “Напряжение мало” в базовом блоке. Викторенко проверил состояние гиродинов по дисплею — оно было нормальным — и лег спать. Затем в 5:42 раздался сигнал “Авария СУД” в “Кванте-2”. После этого началась резкая потеря электроэнергии, и уже во время тени 7:59-8:34, через 17 минут вся аппаратура начала выключаться из-за недостатка электроэнергии. Счетчики емкости на аккумуляторных батареях были зашкалены, поэтому было не понятно, насколько блоки разрядились.

ЦУП действовал четко и слаженно: по одному начал включать и выключать счетчики, отключил разряженные батареи. На Земле определили, что причиной этой ситуации стал отказ блока 4СНБ, который кодирует информацию от датчиков угловых скоростей для ЦВМ. Когда он вышел из строя, станция перешла в индикаторный режим без отслеживания солнечными батареями Солнца и начала резко терять электроэнергию. В 3:40, когда прошел сигнал “Напряжение мало” в базовом блоке, гиродины еще крутились, и поэтому Викторенко ничего не заметил.

Космонавты заменили блок 4СНБ ЗИПовским и провели тест ПВМ-1 “Салют-5Б”. Тест показал готовность машины. Поэтому было принято решение уже 26 февраля закладывать базу данных в “Салют”, а в понедельник раскручивать гиродины. Естественно, ни о каком промере профиля печи “Галлар” и о тепловых процедурах в сауне речи не шло.

17 февраля. НАСА. Управление космических полетов НАСА опубликовало последний вариант графика запусков полезных нагрузок в виде так называемого “Манифеста смешанного флота НАСА”.

Манифест определяет запускаемые полезные нагрузки шаттлов на период 1995-1998 г. и одноразовых носителей НАСА на 1995-2002 г. Планируемые на 1999-2002 г. запуски шаттлов не включены в документ, в ожидании решения вопроса о датах запусков в графике сборки Космической станции.

По сравнению с предыдущим изданием (апрель 1994 г.), манифест отражает изменение частоты полетов шаттлов, количество которых в связи с сокращением бюджета на эксплуатацию шаттлов уменьшено с 8 до 7 в год. В манифест включены семь полетов по программе “Мир-Шаттл”, выполняемых орбитальной ступенью “Атлантис”, а также полеты 1998 года, включая пять первых полетов по программе Космической станции.

И.Лисов. НК. В связи с отсутствием в редакции вышеназванного “Манифеста” приводим график запусков шаттлов, составленный нами на основе неофициальных, но весьма подробных графиков Стивена Пьетробона (Австралия) и Уилльяма Харвуда (США). В графе “Полезные нагрузки” не указаны второстепенные ПН, перечень которых у названных авторов не совпадает и подвержен наиболее сильным изменениям. В перечне обозначений и сокращений приводится объяснение, не являющееся переводом официального наименования.

Назначенные в экипажи астронавты перечислены в отдельной таблице.

КОРОТКИЕ НОВОСТИ

* Японские специалисты ведут подготовку к третьему запуску РН Н-2 в середине марта.

* Астронавт Джеймс Мак-Дивитт ушел в отставку с поста старшего вице-президента “Rockwell International Corp.” по работе с правительством и иностранными организациями.

1. Для каждой орбитальной ступени дается порядковый номер ее полета.

2. Возможности заранее запланированного продления полета не отражены.

3. Рассматривается возможность продления полета STS-74.

4. Данные по нумерации коммерческих модулей “Spacehab” противоречивы. Во время некоторых полетов к станции “Мир” в грузовой отсек будут устанавливаться одиночный модуль “Spacehab” (SM, Single Module) или двойной модуль (DM, Double Module), образованный путем механического соединения одного из двух летных образцов “Spacehab” с технологическим экземпляром.

AXAF-I — Космическая рентгеновская обсерватория (Advanced X-Ray Astrophysics Facility — Imager)

CRISTA — Атмосферный инфракрасный спектрометр и телескоп (Cryogenic Infrared Spectrometer Telescope for Atmosphere)

Docking Module — Стыковочный модуль для станции “Мир”

Energy Module — Экспериментальная солнечная газотурбинная энергоустановка для станнии “Мир”

IIST/SM — Полет для обслуживания Космического телескопа (Hubble Space Telescope Servicing Mission)

JFD — Летная демонстрация Японского экспериментального модуля (Japanese Experiment Module Flight Demonstration)

LMS — Лаборатория для исследований по космической биологии, медицине и микрогравитационных экспериментов (Life and Microgravity Spacelab)

MSL — Лаборатория материаловедения (Materials Science Laboratory)

Neurolab — Лаборатория для исследований по космической медицине

OAST Flyer — Автономная ПН бывшего Управления аэронавтики и космической техники НАСА

ORFEUS — Автономный комплект ультрафиолетовых приборов (Orbiting and Retrievable Far and Extreme Ultraviolet Spectrometer)

SFU/Retr — Возвращение автономного исследовательского спутника SFU (Space Flyer Unit)

S/MM — Полет по программе “Мир-Шаттл” (Shuttle/Mir Mission)

SPAS — Автономный спутник-платформа (Shuttle Pallet Satellite)

SSAF — Полет для сборки Космической станции (Space Station Assembly Flight)

TDRS — Спутник-ретранслятор НАСА (Tracking and Data Relay Sattelite)

WSF — Автономный спутник для производства сверхчистых материалов (Wake Shield Facility)

USML — Американская микрогравитационная лаборатория (United Slates Microgravity Laboratory)

USMP — Американская микрогравитационная ПН (United States Microgravity Payload)

КОРОТКИЕ НОВОСТИ

* Австралийский космический совет, являющийся главным консультативным органом при федеральном правительстве в области осуществления космической программы, рассматривает проект запуска легких телекоммуникационных и метеорологических ИСЗ с помощью российских РН легкого класса “Старт”. Стартовой площадкой для них может послужить бывший британский ракетный полигон Вумера.

Табл.2. Назначенные экипажи

Обозначение	Должность	Астронавты
STS-67	Com.	Стивен Освальд
	Pil.	Уилльям Грегори
	MS	Джон Грунсфелд
	MS	Венди Лоренс
	PLC	Тамара Джерииган
	PS	Сэмьюэл Даррэнс
	PS	Роналд Пэриз
STS-71	Com.	Роберт Гибсон
	Pil.	Чарлз Прскурт
	MS	Эллен Бейкер
	MS	Грегори Харбо
	MS	Бонни Данбар
На “Мир”	-	Анатолий Соловьев
На “Мир”	-	Николай Бударин
С “Мира”	-	Владимир Дежуров
	-	Геннадий Стрекалов
	-	Нормам Тагард
STS-70	Com.	Терренс Хенрикс
	Pil.	Кевин Крегел
	MS	Нэнси Шерлок
	MS	Доналд Томас
	MS	Мэри Вебер
STS-69	Com.	Дэвид Уолкер
	Pil.	Кеннет Кокрелл
	PLC	Джеймс Восс
	MS	Джеймс Ньюман
	MS	Майкл Гернхардт
STS-73	Com.	Кеннет Бауэрсокс
	Pil.	Кент Роминджер
	PLC	Кэтрин Торнтон
	MS	Майкл Лопес-Алегриа
	MS	Катерина Коулман
	PS	Фред Лесли
	PS	Альберт Сакко
STS-74	Com.	Кеннет Камерон
	Pil.	Джеймс Хялселл
	MS	Джерри Росс
	MS	Уилльям Мак-Артур
	MS	Крис Хэдфилд
STS-72	Com.	Брайан Даффи
	Pil.	Брент Джетт
	MS	Лерой Чиао
	MS	Уинстон Скотт
	MS	Дэниел Барри
	MS	Коити Ваката
STS-75	Com.	Эндрю Аллен
	Pil.	Скотт Хоровиц
	PLC	Фрэнклин Чанг-Диас
	MS	Джеффри Хоффман
	MS	Клод Николлье
	MS	Маурицио Чели
	PS	Умберто Гуидони
STS-76	Com.	Кевин Чилтон
STS-79	Com.	Уилльям Ридди

Примечание: В пресс-релизе НАСА к полету по программе STS-63 полетные должности А.Соловьева и Н.Бударина официально обозначены как MS. По мнению редакции, это не более чем дань уважения к квалификации российских космонавтов.

PLC — руководитель работ с полезной нагрузкой

17 февраля. И.Маринин. НК. Как обычно подготовка экипажей к полету завершается комплексной экзаменационной тренировкой, которая длится три дня и охватывает все этапы полета: от выведения на орбиту до возвращения на Землю.

Первым комплексную начал второй экипаж в составе Анатолия Соловьева, Николая Бударина и Бонни Данбар.

14 февраля рано утром “Родники” заняли свои ложементы в тренажере корабля “Союз ТМ” ТДК-7СТ. Программа тренировки включала отработку действий экипажа при возникновении нештатных ситуаций на этапе от старта РН до стыковки с комплексом “Мир”. По традиции командир экипажа тянул билет, в котором заданы пять нештатных ситуаций. В течение тренировки они вводятся инструкторами со специального пульта управления и для экипажа являются полной неожиданностью. Как правило, тренировка длится 8 часов, а затем производится “разбор полета”. Комиссия, состоящая из сотрудников ЦПК и РКК “Энергия”, оценивает итоги тренировки.

Неприятности “Родников” начались сразу после “выведения” на орбиту. Выяснилось, что не работает основной УКВ-передатчик. Космонавты слышали Землю, но их на Земле никто не слышал. Обнаружив эту неисправность, экипаж перешел на резервный передатчик. Затем, во время проверки системы управления движением, экипаж обнаружил неисправность ручки управления ориентацией по тангажу (по Z). Доложив на Землю, космонавты сымитировали замену ручки на запасную из ЗИПа, находящегося в БО. На этом неприятности не кончились. Третья нештатная ситуация обнаружилась во время разворота корабля при подготовке к первому корректирующему импульсу. Отказали датчики угловых скоростей БДУС-1. Командир быстро проанализировал ситуацию и взял управление кораблем на себя. Он остановил ошибочный разворот корабля, построил необходимую ориентацию и выполнил маневр. Корабль пошел на сближение со станцией.

Когда расстояние между станцией и кораблем сокращается до нескольких километров, аппаратура сближения корабля “Курс” вступает во взаимодействие с аппаратурой на станции, и загорается транспарант “Захват”. Но инструкторы ввели четвертую нештатную ситуацию, и “Захват” не произошел. И вновь члены экипажа оказались на высоте. Они перешли на второй комплект аппаратуры и продолжили сближение в автоматическом режиме.

На расстоянии около 170 м уже сам тренажер подкинул дополнительную (пятую) нештатную: произошла авария бортового вычислительного комплекса из-за переполнения памяти БЦВМ (загорелся транспарант “Авария дискретного контура”). Стыковка в автоматическом режиме в такой ситуации не возможна, и Соловьев вновь перешел в ручной режим и состыковал корабль с комплексом. Но на этом все не кончилось. Неожиданно для экипажа (космонавты-то считали, что нештатных всего пять) инструкторы ввели пятую нештатную из билета: отказ датчика касания во время стыковки. И пришлось экипажу отказаться от автоматического стягивания объектов и вводить команды вручную.

Комиссия выставила отличную оценку экипажу “Родников”. Так же отлично “Родники” провели тренировку на тренажере орбитального комплекса “Мир” ДОН-26КС (15 февраля) и тренировку по расстыковке и спуску с орбиты на тренажере корабля “Союз ТМ” все на том же ТДК-7СТ (16 февраля), получив отличные оценки.

15 февраля место “Родников” на ТДК заняли “Ураганы” — таков позывной основного экипажа в составе которого пока ни разу не летавший в космос Владимир Дежуров, космический мэтр Геннадий Стрекалов и не менее опытный Норман Тагард.

У них тоже неприятности начались сразу после выведения. Обычно в течение 40 сек после отделения корабля от последней ступени РН происходит наддув азотом топливных баков комбинированной двигательной установки КДУ. Прошло уже более 40 секунд, а наддув продолжался. Космонавты вовремя это заметили и закрыли клапаны вручную, доложив обо всем на Землю.

Следующая неприятность ждала во время проверки СУД. Космонавты заметили неисправность первого комплекта системы “Курс” и доложили на Землю, а автоматика перешла на второй комплект.

Тут опять тренажер самостоятельно подкинул нештатную — отказал первый комплект датчиков инфракрасной вертикали ИКВ-1. Действий от экипажа не потребовалось, автоматика перешла на использование второго комплекта датчиков, а экипаж вовремя доложил об этом на Землю.

Более крупная неприятность ждала “ Ураганов” во время второго корректирующего импульса. В контрольное время не выключился двигатель. Для принятия решения потребовалось всего 5 сек, и Владимир Дежуров выключил его вручную.

Затем возникли проблемы опять с “Курсом”. При проверке 2-го комплекта зациклился тест, что делало невозможным использование этого комплекта на дальности меньше 270 м. Экипаж решил лететь на этом комплекте до 400 м, а затем перейти на ручное управление.

И последняя, самая серьезная нештатная, возникла на дальности 3 км при скорости 10 м/с. Во время отработки третьего корректирующего импульса СКД отказала совсем. Аналогичная ситуация в реальном полете возникла в апреле 1979 г., когда на КК “Союз-33” прогорел основной двигатель. Тогда стыковку осуществить не удалось, а для возвращения использовался резервный двигатель. В этот раз “Ураганы” приняли иное решение. Они отключили СКД и с помощью двигателей причаливания и ориентации ДПО-БТ доработали необходимый импульс, а затем успешно состыковались. По мнению комиссии, экипаж действовал отлично.

На следующий день “Ураганам” пришлось держать экзамен на комплексном тренажере “Мира”. Оценка комиссией работы космонавтов на ДОНе — 4.8 балла.

Завершилась комплексная тренировка основного экипажа 17 февраля вновь на тренажере корабля ТДК. Все шло прекрасно. Дежуров, Стрекалов и Тагард успешно справлялись со всеми нештатными, но в самом конце тренировки...

Как вы помните, в первый день комплексной тренировки во время последнего корректирующего импульса на корабле “Ураганов” отказала основная двигательная установка СКД. Тогда космонавтам удалось состыковаться с помощью маломощных двигателей ДПО-БТ. Теперь, при возвращении, по условиям игры использовать “отказавшую” СКД было нельзя. Тормозной импульс надо было отработать опять же двигателями ДПО.

И вот, когда экипаж выдал разрешение на выдачу тормозного импульса, и запустились двигатели причаливания и ориентации, операторы ввели нештатную: заниженная тяга ДПО-БТ. Бортовая ЦВМ среагировала на эту нештатную, пересчитала уставки на спуск, в результате которого длительность тормозного импульса значительно возросла. В этот момент Геннадий Стрекалов ошибочно ввел команду на отключение двигателей. Из-за досрочного отключения двигателей ДПО-БТ корабль не добрал 15 м/с тормозного импульса, что вызвало задержку на 6 минут входа в атмосферу и перелет расчетной точки посадки на 2000 км.

Экипаж довольно быстро сориентировался в сложившейся ситуации и принял решение попытаться уменьшить перелет за счет спуска по баллистической траектории. После выдачи команды на баллистический спуск СА начинает вращение вокруг оси со скоростью до 13 град/сек, как бы ввинчиваясь в атмосферу. В результате экипаж, “испытав” перегрузку в 9.4g, “приземлился” на Алтае, перелетев расчетную точку на 1700 км.

На заседании комиссии по разбору итогов тренировки было отмечено, что экипаж “Ураганов” действовал грамотно на всех этапах, несмотря на допущенную ошибку, и справился со всеми поставленными задачами. Оценка заключительной тренировки — 4.5.

На этом комплексная тренировка “Ураганов” и “Родников” закончилась.

21 февраля. И.Маринин. НК. На состоявшемся сегодня в Белом зале штаба Центра подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина Межведомственной комиссией под председательством начальника ЦПК генерал-лейтенанта Петра Климука были рассмотрены итоги подготовки экипажей к полету на ОК “Мир” по программе ЭО-18 и “Мир-Шаттл”.

Заместитель начальника ЦПК генерал-майор Юрий Глазков доложил комиссии, что подготовка экипажей практически завершена.

Для подготовки к полету были сформированы три экипажа:

1-й экипаж: командир — подполковник Владимир Дежуров, бортинженер — дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт Геннадий Стрекалов;

2-й экипаж: командир — полковник. Герой Советского Союза, летчик-космонавт Анатолий Соловьев, бортинженер — космонавт-испытатель Николай Бударин;

резервный экипаж: командир — подполковник Юрий Онуфриенко, бортинженер — Герой Российской Федерации, летчик-космонавт Александр Полещук.

Экипажи приступили к непосредственной подготовке 11 апреля 1994 г.

“Звездочет” — новый журнал для любителей астрономии

С января 1995 года началось регулярное (ежемесячное) издание иллюстрированного научно-популярного журнала “ЗВЕЗДОЧЕТ', полностью посвященного астрономии.

Основу журнала составляют следующие разделы:

Новости астрономии — самые свежие астрономические новости, открытия и известия из обсерваторий и институтов со всего мира.

Мир вокруг нас — в этой рубрике публикуются научно-популярные статьи по актуальным «опросам и истории астрономии.

Небесный календарь — информация об астрономических явлениях, которые можно будет наблюдать в течение месяца. В каждом номере печатается карта с описанием звездного неба и условий видимости Луны, планет, комет и астероидов.

Практическая астрономия — “как и что” наблюдать на небе, практические советы и результаты наблюдений любителей, обмен опытом, адреса клубов и организаций, справочная информация, товары для любителей астрономии.

Журнал предназначен для всех интересующихся астрономией, тех, кто хочет больше узнать об окружающем нас мире, имя которому — Вселенная.

“Звездочет” выписывают почти все планетарии и астрономические обсерватории России, а также более 40 астрономических клубов и кружков нашей страны.

Подписку на “Звездочет” со второго полугодия 1995 года можно оформить в любом почтовом отделении по каталогу агентства “Роспечать” (индекс 72907), а также, написав по адресу 121002, Москва, а/я №2, “Звездочет”. Там же Вы сможете узнать, как приобрести уже вышедшие номера.

Телефон для справок (095) 250-09-85 с 14-00 до 18-00 по рабочим дням.

Для выполнения программы полета “Мир-Шаттл” были отобраны астронавты НАСА Норман Тагард и Бонни Данбар, которые 11 марта 1994 г. приступили к подготовке в составе группы. Они изучали русский язык, системы транспортного корабля “Союз ТМ” и ОК “Мир”, проходили практику на тренажерах, отрабатывали методику проведения научных экспериментов. Они прошли также медико-биологическую подготовку, физические тренировки, а также тренировки на выживание при посадке зимой в лесу и на воду.

В ноябре 1994 г. Норман Тагард и Бонни Данбар были включены в экипажи и продолжили подготовку в качестве космонавтов-исследователей.

Затем Глазков познакомил членов комиссии с биографиями космонавтов (мы предполагаем дать подробные биографии космонавтов в НК №6 — Ред.).

Программа полета ЭО-18 включает в себя следующее: работы по приему комплекса “Мир” у экипажа ЭО-17 в течение 6 суток совместного полета; выполнение научной программы ЭО-18 и “Мир-Шаттл”; техническое обслуживание и ремонт бортового оборудования; 4 выхода в открытый космос из ШСО “Кванта-2” и ПхО базового блока для переноса солнечной батареи и приемного конуса стыковочного узла; прием и разгрузка ТКГ “Прогресс М-27” и модуля “Спектр”.

Завершиться ЭО-18 должна посадкой экипажа на шаттле (программа STS-71).

Результаты подготовки экипажей отражены в следующей таблице.

В ходе подготовки, отметил Юрий Глазков, экипажи столкнулись с некоторыми трудностями. Программа полета ЭО-18 была утверждена только в октябре, было значительное отставание в подготовке экспериментов. Экипажи выявили ошибки в бортовой документации, причем изменения часто вносились с нарушением требований по согласованию и срокам. Из-за этого нагрузка на космонавтов в течение всего срока подготовки распределилась неравномерно и привела к сверхурочным занятиям в будние и выходные дни. В частности, в последний момент было принято решение о демонтаже душевой установки и размещение на ее месте дополнительных гиродинов.

	1 экипаж	2 экипаж
Комплексная экзаменационная тренировка ТДК-7КСТ (комплексный тренажер корабля) ДОН-27КС (тренажер станции)
	4.75	5.0
	4.8	5.0
Экзаменационная тренировка ДОН-732	5.0	5.0
Зачетная тренировка Пилот-732: КЭ БИ	4.65	5.0
Зачетная тренировка Пилот-732: КЭ БИ	-	4.6
Бивни-3 (тренажер по ручной стыковке с неуправляемой станцией)	5.0	4.9
ТОРУ ТКГ (ручная стыковка ТКГ “Прогресс”)	5.0	5.0
ТОРУ модуля “Спектр”	не выполнена
Программа полета ТК и ОС	зачет
ГЛ (тренировки по выходам в гидролаборатории) КЭ1, КЭ2, БИ2	зачет

Экипажи провели занятия по изучению систем нового модуля “Спектр”, но режим ручной стыковки этого модуля ТОРУ экипажами отработан не был из-за неготовности специального тренажера в РКК “Энергия”. По этому поводу заместитель генерального конструктора РКК “Энергия” Валерий Рюмин отметил, что в пятницу (17 февраля — И.М.) тренажер был принят в эксплуатацию и экипажи могут начать тренировки. (Проведение тренировок но ТОРУ “Спектра” намечено на 1-9 марта 1995г после отдыха экипажей в Рузе. — Ред.).

В целом, сказал Юрий Глазков, экипажи готовы к выполнению программы полета.

О медико-биологической подготовке экипажей доложил комиссии заместитель начальника управления полковник Владимир Почуев. Он сказал, что подготовка выполнена полностью. Главная медицинская комиссия 8 февраля 1995 г., рассмотрев все анализы и документы, пришла к заключению: все члены экипажей по медицинским показателям готовы к космическому полету. Почуев отметил, что подготовка наших космонавтов проводилась в соответствии с нашими требованиями, а астронавты США готовились на основе сертификата, выданного НАСА. Почуев отметил также, что психологические исследования показали хорошую совместимость в экипажах. По докладам межведомственная комиссия приняла решение считать подготовленными к полету оба экипажа и рекомендовать Государственной комиссии назначить в качестве основного экипаж в составе: командир Дежуров, бортинженер Стрекалов, космонавт-исследователь Тагард. В качестве дублирующего: командир Соловьев, бортинженер Бударин, космонавт-исследователь Данбар.

21 февраля. Е.Емельянов, И.Маринин. НК. После небольшого перерыва, последовавшего за Межведомственной комиссией, состоялась пресс-конференция экипажей 18-й основной экспедиции, закончивших подготовку к полету.

Начальник ЦПК Петр Климук коротко, но емко представил экипажи журналистам, после чего спортивный комиссар вручил командиру первого экипажа Владимиру Дежурову удостоверение космонавта России международного образца. Оно вручается по традиции уже много лет на случай посадки на чужой территории. Геннадий Стрекалов и Норман Тагард такие удостоверения получили перед первыми своими полетами.

Среди журналистов, забросавших экипажи вопросами, преобладали представители зарубежных средств массовой информации. Для них пятый полет Тагарда являлся первым полетом американского астронавта на российской космической технике, что и вызвало повышенный интерес. По вопросам было видно, что многие их них не имеют никакого понятия о российской космической технике, системе подготовки, задачах, стоящих перед полетом. Для читателей “НК” ответы космонавтов на эти вопросы не представляют особого интереса. Отметим только наиболее важные, на наш взгляд, моменты.

Прежде всего о языковом барьере: Тагарду предстоит три месяца трудиться на нашей станции и говорить на русском. По его словам, проблем взаимопонимания нет, но слушая его ответы, мы чувствовали, что выражать мысли на русском ему очень сложно. Еще труднее было понять Бонни Данбар. Ее ответы сводились к простым предложениям — “как учили”. Но уровень знания языка никого особенно не беспокоил. Ульф Мербольд, на наш взгляд, до полета владел им еще хуже, но после его возвращения все заметили значительный прогресс в этом деле. Смешно, но факт: жизнь и работа на “Мире” — лучшая школа русского языка.

Из бытовых проблем, волновавших астронавтов во время подготовки, Тагард отметил удаленность Звездного от Москвы и транспортные проблемы, что мешало делать необходимые покупки. Трудности были и с международной телефонной связью.

Несмотря на изоляцию, Тагард заявил, что вполне приспособился к русскому стилю жизни и прожил этот год хорошо. “Барьер культур” был взят, как и языковый барьер. “Все они — очень славные люди,” — сказал Норман об обитателях и сотрудниках Звездного.

Бонни отметила, что в течение года у них была 80-часовая рабочая неделя: 40 часов официальной подготовки к полету и столько же часов изучения русского языка.

Жилищных проблем у астронавтов не было. Тагард с женой и младшим сыном и Данбар с мужем (координатор НАСА Роналд Сига) жили в 3-комнатных квартирах 12-этажного дома в Звездном.

На вопрос, что Тагард возьмет с собой на станцию, американец ответил: “Есть место взять с собой только одну книгу: малый англо-русский словарь”. Официальный язык на “Мире” русский, но экипаж уверен, что сможет вести переговоры и с англоговорящими специалистами хьюстонского ЦУПа.

На вопрос, чем привлекает ее космос, Бонни Данбар ответила: “Вы задаете вопрос, который можно было задать и 10000 лет назад. Почему первый пещерный человек в первый раз взошел на холм? Чтобы увидеть, что там, на другой стороне. Я хочу увидеть, что на другой стороне этого холма”.

Корреспондент “НК” Игорь Маринин задал проблемный вопрос: какие трудности пришлось преодолеть, решая проблему возвращения космонавтов на Землю после длительного полета на шаттле, не предназначенном для этого. Владимир Дежуров ответил, что это была серьезная проблема. Конструкторам пришлось переделать кресла таким образом, чтобы во время посадки они могли принимать горизонтальное положение, необходимое для оттока крови к голове. Как космонавты, ослабленные длительным полетом, в случае аварии на шаттле при возвращении будут выбираться из кабины и прыгать на парашюте, Дежуров умолчал. То ли не хотел говорить о грустном, то ли этот вопрос остался нерешенным и вошел в неизвестный процент оправданного, но неизбежного риска.

На единственный вопрос космонавты не знали ответа: будут ли их встречать на Земле российские, врачи, или все отдано на откуп американцам? (По имеющейся в редакции информации, наши врачи на посадке будут, но в очень ограниченном составе. Двухнедельный период послеполетной реадаптации космонавты будут проходить в США. — Ред.)

Был поднят и вопрос, не относящийся непосредственно к экипажам. Заместителя Генерального директора РКА Бориса Остроумова попросили прокомментировать вчерашнее заявление Валерия Рюмина по телевидению о том, что из-за полного отсутствия государственного финансирования близка к срыву программа ЭО-18. (Нет денег даже на запуск очередного “Прогресса”, не говоря уже о запуске модуля “Спектр”.) На это Остроумов ответил, что дела обстоят не так плохо, а Рюмин погорячился, будучи темпераментным от природы человеком. Он отметил, что российская космонавтика уже четвертый год живет в условиях жесткого ограничении бюджета, и несмотря на это, станция “Мир” летает и будет летать.

Российские журналисты, более компетентные в положении дел российской космонавтики, чем американцы, расценили это заявление как попытку успокоить американскую общественность и нежелание “выносить сор из избы”.

Один из американских журналистов поднял вопрос о контроле использования американских средств, перечисляемых российским подрядчикам по договору “Мир-Шаттл”, а так же о задержках американского оборудования на российской таможне.

Астронавты отказались комментировать вопрос о задержке поставки американской аппаратуры “из-за российских бюрократических препон”, а также сведения о неверном расходовании средств НАСА Российским космическим агентством. Борис Остроумов отрицал какие-либо проблемы с использованием американских денег в совместной программе. Финансирование находится под контролем НАСА, и “если бы была такая информация, мы бы об этом знали”. Представитель НАСА добавил: “Мне неизвестно о каких-либо проблемах в этой области”.

21 февраля. И.Маринин. НК. После подведения итогов подготовки к полету экипажей 18-й основной экспедиции на комплекс “Мир” межведомственная комиссия приняла решение присвоить кандидату в космонавты-испытатели от РКК “Энергия” Павлу Владимировичу Виноградову квалификацию “космонавт-испытатель”.

Представил кандидата первый заместитель Начальника ЦПК Юрий Глазков. Он положил, что Павел Виноградов родился в 1953 году, в 1977 закончил МАИ, русский, женат, имеет троих детей. С 13 мая 1992 г. Павел Виноградов является кандидатом в космонавты-испытатели от РКК “Энергия”. С октября 1992 по февраль 1994 он проходил ОКП в ЦПK. Объем его подготовки составил 1666 часов. Подготовка выполнена не полностью из-за отсутствия заключения ВЭК (врачебная экспертная комиссия — И.М.) о годности к спецподготовке. Не были выполнены летная, парашютная и некоторые другие виды подготовки. После завершении цикла ОКП приказом начальника ЦПК от 21 февраля 1994 г. Павел Виноградов был допущен к выпускным экзаменам по ОКП и сдал их на “отлично”. Несмотря на это, межведомственная комиссия 25 марта 1994 г. не присвоила ему квалификацию “космонавт-испытатель”.

19 мая 1994 г. ВЭК дала допуск Виноградову завершить подготовку. В период с 20 мая 1994 г. по 20 февраля 1995 г. Павел Виноградов полностью завершил общекосмическую подготовку н ЦПК: выполнил программу летной и парашютной подготовки, провел необходимые тренировки в гидролаборатории, отработал эвакуацию вертолетом при посадке на воду, выполнил необходимое количество полетов на невесомость. На 22-24 февраля намечена тренировка на выживание в зимнем лесу.

Все это дало основание для присвоения Павлу Виноградову квалификации “космонавт-испытатель”.

Члены межведомственной комиссии поддержали представление ЦНК и присвоили Павлу Владимировичу Виноградову квалификацию “космонавт-испытатель”, после чего Петр Ильич Климук вручил ему соответствующее удостоверение.

21 февраля. И.Маринин. НК. В “Новостях космонавтики” (№7, 1994) мы приводили состав утвержденных экипажей по программам ЭО-16 — ЭО-22 на комплекс “Мир”.

Как рассказал корреспонденту “НК” заместитель начальника ЦНК имени Ю.А.Гагарина Юрий Николаевич Глазков, в связи с тем, что базовый блок орбитального комплекса 'Мир” работает на орбите уже десятый год, а обслуживание комплекса требует все большего внимания и высококвалифицированной подготовки, ЦПК вышел с предложением внести изменения в состав экипажей.

Предложения ЦПК уже согласованы с РКК “Энергия” и до 14 марта будут обсуждены и, вероятно, утверждены решением Государственной комиссии.

Как нам стало известно, с сегодняшнего дня во втором экипаже ЭО-20 (первом экипаже ЭО-22) с Геннадием Манаковым вместо Сергея Трещева начал подготовку Павел Виноградов. Эта замена вызвана невысокими результатами экзаменов по СУДу корабля “Союз ТМ”, которые недавно сдавал Трещев. Кроме того, Виноградов уже много лет работает в ГКБНПО (РКК) “Энергия” и является специалистом высокой квалификации. Он также имеет приоритет в группе нелетавших бортинженеров во возрасту (1953 г.р.). Павел Виноградов проходил отбор в отряд космонавтов еще вместе с Сергеем Крикалевым, но по различным причинам не был зачислен.

Есть и другие изменения, которые направлены на включение в подготовку к полетам на “Мир” более опытных космонавтов.

15 февраля. И.Маринин. НК. В “Новостях космонавтики” (№2, 1995) мы сообщали о прибытии 25 января в ЦПК астронавтов НАСА Джона Блахи и Шеннон Люсид с целью подготовки к полету на ОК “Мир” в период ЭО-21/22.

Заглянув в комнату отдыха космонавтов, я застал там астронавтов, интенсивно занимающихся русским языком с преподавателем. Диалог между преподавателем и астронавтами шел уже только на русском, а изобилие поправок и замечаний не вызывали у Джона и Шеннон отрицательных эмоций. Более того, они радовались каждому новому слову и словесному обороту, искренне поражаясь сложности русского языка.

Заметив, как я вошел, Блаха с искренней улыбкой обратился ко мне с вопросом:

— Здравствуйте, как вас зовут? Меня зовут Джон. Я астронавт США.

Я представился, вызвав искреннее удовольствие Джона от того, что он понимает по-русски не только своего преподавателя, а и совершенно постороннего человека.

— А это Шеннон, тоже астронавт, — сказал он, указывая на Люсид, сидящую за соседним столиком. И она, в ответ на мое представление, с улыбкой протянула руку.

Заметив, что “контакт” состоялся, преподаватель (к сожалению, я не спросил ее имя-отчество) пересела подальше с видимым удовольствием, отдав меня на растерзание американцам. И действительно, вопросы посыпались как из рога изобилия: сколько, вам лет? а есть ли у вас дети? а сколько им лет? и другие, столь знакомые всем изучающим иностранные языки.

Воспользовавшись вопросом “Чем вы занимаетесь?”, я провел рекламу журнала “Новости космонавтики”, подарив им несколько последних экземпляров. Джон сказал, что будет по нему изучать русский, а я спорить не стал.

КОРОТКИЕ НОВОСТИ

* Первый запуск российско-канадского спутника связи “SovCanStar” из-за недостатка средств перенесен с 1996 на 1998 г. Спутники должны быть изготовлены в рамках образованного в мае 1990 г. консорциума в составе НПО прикладной механики и “SPAR Aerospace”. Эксплуатировать систему из пяти спутников будет канадская “Com Dev Ltd.”

* В результате падения на Юпитер обломков кометы SL9 произошли химические реакции, в ходе которых образовались новые для планеты вещества. В местах падения зафиксированы монооксид углерода, карбонилсульфид и сульфид углерода. Первый нормально присутствует в атмосфере Юпитера в очень малых количествах, остальные ранее не наблюдались. Об этом сообщил в номере “Nature” 16 февраля Эммануэль Леллуш и коллеги из Обсерватории Пари-Медон.

Наконец запас вопросов на русском языке у астронавтов иссяк и настала моя очередь их помучить:

Игорь Маринин (И.М.): Вы всего три недели в России, а уже говорите по-русски. Как вы его изучаете?

Шеннон Люсид (Ш. Л.): Мы три месяца изучали русский в Америке и уже три недели в России.

И.М.: Изучаете ли вы еще что-нибудь, кроме русского?

Джон Блаха (Дж.Б.): Нет, пока только русский. Скоро будем изучать космическую программу.

Дж.Б.: Мы год будем изучать русский язык и станцию “Мир”. Уедем домой в феврале или в марте следующего года. Потом полетим на шаттле на “Мир”.

(— А пока главное — физподготовка, — добавил со смехом Василий Циблиев, подошедший попить чайку.)

И.М.: А известно, кто из вас полетит, а кто будет дублером?

Ш.Л.: Нет, не известно. Сейчас мы одинаково готовимся. Кто полетит, будет известно не скоро.

И.М.: Расскажите немного о себе, — попросил я, решив больше их не мучить.

Ш.Л.: У меня трое детей, — почему-то именно об этом решила рассказать Шеннон, — дочерям двадцать пять и двадцать четыре года, сыну — девятнадцать. Первая дочь замужем, она компьютерный инженер. Вторая дочь работает с детьми-сиротами, сын учится в университете.

Дж.Б.: У меня тоже трое детей. Первому сыну двадцать девять лет и работает консультантом. Он женат, а моему внуку восемь месяцев. Второму сыну двадцать пять лет. Он инженер компании “Локхид”. Дочери двадцать один год, она студентка.

Поблагодарив астронавтов за столь длинное интервью на русском языке, я их сфотографировал.

На прощание Джон Блаха сказал: “Мне очень хочется пожелать вам и вашему журналу всего хорошего”.

Надо 12-25 ФЕВРАЛЯ
Всегда забавно, когда ошибки появляются на самом видном месте, где их не заметить, казалось бы невозможно. На днях, листая старую "Комсомольскую правду" увидел: абсолютно в аналогичном месте вместо 29 апреля 1945 года напечатано 29 января. Но в отличии от редакции НК меры были приняты: поверх даты написано от руки: "апрель". Неужели так весь тираж?

Полет	Дата и время старта (GMT)		Орбитальная ступень	Наклонение	Высота, км	Длительность, сут	Основная полезная нагрузка
STS-67	02.03.1995	06:37	Инд-08	28.45	352	16	ASTRO-2
STS-71	09.06.1995	03:10	Атл-14	51.60	315	11	S/MM-l;Spacelab-Mir
STS-70	22.06.1995	15:13	Дис-21	28.45	296	8	TDRS-G
STS-69	20.07.1995	16:06	Инд-09	28.45	370	11	WSF-2; Spartan 201-03
STS-73	21.09.1995	14:42	Кол-18	39.00	278	16	USML-2
STS-74	26.10.1995	18:56	Атл-15	51.60	315	6	S/MM-2; Docking Module
STS-72	30 11.1995	-	Инд-10	28.45	463	10	SFU/Retr; OAST-Flyer
STS-75	15.02.1996	-	Кол-19	28.45	296	13	TSS-1R; USMP-3
STS-76	21.03.1996	-	Атл-16	51.60	315	10	S/MM-3; Soacehab-SM
STS-77	25.04.1996	-	Инд-11	28.45	296	9	Spacehab-4; Spartan 207
STS-78	27.06.1996	-	Кол-20	28.45	296	16	LMS-1
STS-79	01.08.1996	-	Атл-17	51.60	296	10	S/MM-4; Spacehab-DM
STS-80	07.11.1996	-	Кол-21	28.45	296	16	ORFEUS-SPAS-2; Spartan 201-04
STS-81	05.12.1996	-	Атл-18	51.60	296	10	S/MM-5; Spacehab-DM
STS-82	13.02.1997	-	Дис-22	28.45	574	10	HST/SM-2
STS-83	03.04.1997	-	Кол-22	28.45	296	16	MSL-1
STS-84	01.05.1997	-	Атл-19	51.60	296	10	S/MM-6; Spacehab-DM
STS-85	17.07.1997	-	Дис-23	57.00	296	11	CRISTA-SPAS-2; JFD
STS-86	11.09.1997	-	Атл-20	51.60	315	10	S/MM-7; Energy Module
STS-87	09.10.1997	-	Кол-23	28.45	296	16	Spartan 201-05; USMP-4
STS-88	04.12.1997	-	Инд-12	51.60	352	7	SSAF-01-02A
STS-89	26.02.1998	-	Кол-24	28.45	296	16	Neurolab
STS-90	02.04.1998	-	Дис-24	28.50	296	10	Spacehab; WSF-3
STS-91	11.06.1998	-	Инд-13	51.60	352	9	SSAF-02-03A
STS-92	23.07.1998	-	Кол-25	28.45	296	9	AXAF-I
STS-93	24.09.1998	-	Дис-25	51.60	352	9	SSAF-03-04A
STS-94	05.11.1998	-	Инд-14	51.60	-	-	SSAF-04-05A
STS-95	03.12.1998	-	Атл-21	51.60	-	-	SSAF-05-06A