НК 7-1995

“Новости космонавтики”
Адрес редакции: 127427, Россия,
Москва, ул. Академика Королева,
д. 12, строение 3, комн. 8.
Телефон: 217-81-47
Факс: (095)-215-93-79

В “НК” №24, 1994 мы сообщали о награждении космонавтов и руководителей российской космонавтики орденами Республики Казахстан. По сведениям, полученным редакцией, Талгату Мусабаеву и Юрию Маленченко Указом Президента Республики Казахстан присвоено почетное звание “Народный Герой Казахстана” с вручением соответствующей медали. Им также присвоено звание “Летчик-космонавт Казахстана”. Мусабаев получил удостоверение №2, а Маленченко — №3 (!). Удостоверение и нагрудный знак “Летчика-космонавта Казахстана” №1 ранее получил Токтар Аубакиров.

Орденом “Парасат” (это слово близко по смыслу к русскому “интеллект”) награждены Председатель Государственной комиссии, Командующий ВКС генерал-полковник Владимир Иванов, Генеральный директор РКА Юрий Коптев, Президент и Генеральный конструктор РКК “Энергия” Юрий Семенов и начальник ЦПК имени Ю.А.Гагарина генерал-лейтенант авиации Петр Климук.

От редакции. Полетная должность Нормана Тагарда во время экспедиции ЭО-18 по принятой российской терминологии — “космонавт-исследователь”. Термин “астронавт-исследователь” не может считаться официальным, поэтому далее в хронике полета орбитальной станции “Мир” Тагард будет именоваться космонавтом.

В. Истомин. 26 марта у космонавтов был день отдыха. Они пообщались с семьями, Норман разговаривал с Хьюстоном. Поговорили космонавты и с профилакторием, где сейчас проходит реабилитация у трех “Витязей”: Александра Викторенко, Елены Кондаковой и Валерия Полякова.

Норман начал подготовку к эксперименту “Метаболизм” для отбора проб крови и мочи. Все космонавты выразили опасения по поводу хранения мочи. Мочеприемники для ее отбора из очень тонкого полиэтилена.

27 марта по плану космонавты должны были встать в 8 часов утра, но за час до подъема на Земле заметили, что потребление электроэнергии повысилось на 15 ампер (400 Вт). Чем занимались в это время космонавты, осталось тайной.

Этот день проходил у “Ураганов” под знаком экспериментов “Метаболизм”. Сначала космонавты сдали слюну и мочу. Затем Тагард подготовил анализатор проб крови (АПК) и космонавты начали сдавать кровь. Сначала Стрекалов ввел Тагарду катетер для сбора крови, а затем эту операцию проделал Норман со Стрекаловым и Дежуровым. Часть крови (из зеленого шприца) была проанализирована на АПК и через 120 сек уже были получены результаты анализа. Пробы крови с зелеными и фиолетовыми пробками были обработаны на центрифуге сразу, а пробирки с красными пробками перед центрифугой выдерживались при обычной температуре для коагуляции (процесс слипания частиц крови).

Затем наступила очередь приема меченой воды, бромида и глицина. Бромид применяется для отслеживания изменений объема внеклеточной жидкости, меченая вода — общего объема воды в теле, глицин — мускульной ткани. Исследование с трассирующими жидкостями будет выполнено еще дважды в ходе полета.

После сканирования меченой воды космонавтам разрешили позавтракать. Это произошло в 12 часов дня. Все трое все еще ходили (а точнее — летали) с катетером.

Только в 14:00, после отбора последних проб крови, катетеры были сняты. Если космонавт-исследователь после замораживания проб крови и отбора проб питьевой воды отдыхал, то командир и бортинженер готовили инструмент к замене блока кондиционирования воздуха (БКВ-3).

Вечером космонавты еще раз слали пробы слюны и мочи.

28 марта Владимир Дежуров и Геннадий Стрекалов проводили замену передатчика ША294, предназначенного для работы через спутник-ретранслятор (СР) “Альтаир” и, по просьбе ЦУПа, дополнительно провели замену газоанализатора углекислого газа (ГА СО2). Утром все трое “Ураганов” провели суточный сбор мочи.

Затем медицинскими исследованиями занимался только Норман Тагард. Он проводил контроль уровня микропримесей в воде и собирал пробы воды в большое количество мешков, которые затем убрал в прохладное место на хранение.

В автоматическом режиме был проведен сеанс измерений рентгеновским телескопом “АРИЗ”.

29 марта экипаж “Ураганов” опять начал со сбора урины. Космонавты задали естественный вопрос: “Куда девать 16 литров накопленной мочи, которую нельзя заливать в систему регенерации, т.к. в моче присутствует литий-хлор?” Ответа пока специалисты не дали.

Сегодня Дежуров и Стрекалов начали замену БКВ-3 на новый. Эти работы рассчитаны на три дня. В этот день был начат демонтаж старого БКВ-3, при этом пролилось немного хладона, но все в пределах допуска.

Вечером космонавтам запланировали ремонт 6-го гиродина в модуле “Квант” (СГ-6Э). Стрекалов заметил ЦУПу, что радиограмма об этой операции составлена без указания местонахождения приборов, но работу все-таки выполнил. Он сообщил, что номер блока электроники гиродина 21081148, а в радиограмме стоял номер 210312161. Результаты теста гиродина те же: он не работает.

В рамках программы “Мир-Шаттл” Геннадий Стрекалов провел исследование ортостатической устойчивости (эксперимент ОДНТ, Отрицательное Давление на Нижнюю часть Тела). В рамках этого эксперимента замеряется артериальное давление, частота сердечных сокращений, пишется электрокардиограмма, уровень декомпрессии, идет контроль объема крови левого желудочка в течение 24 часов. У каждого космонавта свой комплект регистрирующей аппаратуры. У Стрекалова в этот день вышел из строя монитор, пришлось воспользоваться другим.

Тагард в этот день выполнял отбор проб питьевой воды и воздуха, а также помогал Стрекалову при проведении эксперимента ОДНТ. Второй этап эксперимента ОДНТ включал проведение измерений при надетом костюме “Чибис”, который должен был начаться 30 марта, но Стрекалов отказался его проводить и заявил, что не видит в этом необходимости. ОДНТ завтра будет делать Тагард.

Сегодня — день рождения Александра Викторенко, и “Ураганы” поздравили Степаныча по телефону. Викторенко пока еще в профилактории, но чувствует себя отлично.

30 марта Владимир Дежуров и Геннадий Стрекалов выполнили гидравлическое отключение БКВ-3 от контуров обогрева КОБ1 и КОБ2, его демонтаж и очистку газо-жидкостной магистрали, установку нового БКВ-3, подключение его к контурам КОБ1 и КОБ2 и установку давления в гидромагистралях. На вопрос космонавтов, что делать со старым БКВ-3, ответа ЦУП пока не дал: нужно провести тесты работы нового БКВ-3.

Все космонавты провели измерения массы тела, а затем Тагард выполнил эксперимент ОДНТ (“короткий протокол”, 30 минут). Норман также провел визуальный анализ микробиологических фильтров, для чего использовались пробы воды, взятые 28 марта. Пакет с фильтрами Тагард установил, как и планировалось, в теплое место.

31 марта началось у “Ураганов” со сбора урины. Затем Дежуров и Стрекалов продолжили работу с БКВ-3: они провели контроль давления в КОБ1 и КОБ2, установили в контурах рабочее давление, провели монтаж приборов и агрегатов на БКВ-3, смонтировали компрессор, подключили БКВ-3 к бортовой кабельной сети и выполнили монтаж вентиляторов. Затем космонавты провели тест БКВ-3. Однако включать на ночь БКВ-3 ЦУП экипажу пока не разрешил.

В этот день состоялись разговор космонавтов с телекомментаторами из США. На связь с “Ураганами” выходили постановщики эксперимента “Метаболизм”. Они предложили два варианта удаления ненужной урины: отстрел из шлюзовой камеры в контейнере бытовых отходов (КБО) или консервация в герметичных ведрах и удаление на “Прогрессе”.

В этот день Норман Тагард перекрыл рекорд продолжительности космического полета на шаттлах, установленный неделю назад экипажем “Индевора” (16.5суток).

1 апреля, в День смеха, который пришелся на субботу, космонавты отдыхали. Они выполнили влажную уборку, поговорили со своими семьями, но тепловые процедуры выполнять не стали.

Космонавты доложили, что перестал работать насос откачки конденсата (НОК1). После его замены устройство заработало, но насос стал качать воздух, а не воду, поэтому включение нового БКВ-3 пока отменено.

В течение двух сеансов связи не работал НИП в Петропавловске-Камчатском из-за штормового ветра, доходившего в порывах до 27 м/с.

(Появившиеся 1 апреля в некоторых средствах массовой информации сообщения о произведенном Владимиром Дежуровым аресте Нормана Тагарда за шпионаж с запиранием в туалете станции “ Мир” следует считать ложными. Как известно людям знающим, туалет на “Мире” не запирается. — Ред.)

2 апреля в воскресенье космонавты продолжали отдыхать. Они провели “Урок из космоса” и телерепортаж для детской программы телевидения города Калининграда, где расположены ЦУП и РКК “Энергия”.

Работа НОК1 была восстановлена после возврата на старую схему откачки конденсата. “Ураганы” также включили БКВ-3. Он работает без замечаний. Космонавты попросили прислать новые мочеприемники и шланги для АСУ.

3 апреля новая рабочая неделя началась с биохимического исследования мочи и измерения объема голени. Затем все трое провели исследование биоэлектрической активности сердца в покое.

Были проведены сборка схемы и тест аппаратуры “Вега”. Работа выполнена без замечаний. Урину экипаж уложил в КБО для шлюзования.

Норман Тагард готовился к выполнению эксперимента “Пилот”, в котором исследуется эффективность ручного управления во время моделирования полетных операций. В российском “Пилоте” моделируется сближение и стыковка со станцией. Интересно, что американские астронавты проводят в полетах на шаттлах эксперимент с таким же названием — PILOT — в котором отрабатывают посадку орбитальной ступени. Американский эксперимент позволяет пилотам не утратить навыки пилотирования при посадке корабля.

4 апреля Владимир Дежуров провел замену кабеля для гиродина СГ-6Э в “Кванте”, однако это проблему не решило. Гиродин по прежнему неисправен.

Большую часть времени Дежуров и Стрекалов выполняли замену блоков информационной системы “Стрела”, проводя ее модернизацию. Тагард под руководством Стрекалова выполнил эксперимент “Пилот” и отметил существенную разницу между земным и бортовым вариантами “Пилота”: бортовая версия более чувствительна к воздействиям по тонкому контролю курса, а “картинка” худшего качества. Он также перегнал информацию за две недели автономных измерений с дозиметра ТЕРС (Tissue Equivalent Proportional Counter) в компьютер MIPS.

Приветствие к Дню Космонавтики, которое подготовили космонавты, при записи получилось с большими шумами, телеизображение было плохого качества.

Стрекалов начал 24-часовой мониторинг в рамках эксперимента ОДНТ. Для этого используется так называемый монитор Холтера, который космонавт должен надевать. Во время эксперимента контролируется кровяное давление и частота сердечных сокращений.

5 апреля Стрекалов выполнил эксперимент ОДНТ, а Тагард ему помогал. Затем Владимир с Геннадием Михайловичем начали готовиться к тесту аппаратуры REM. Однако вблизи аппаратуры (первый пост управления в базовом блоке) не нашлось свободной розетки для выполнения прозвонки кабеля. Тест решили перенести на 11 апреля, скорректировав соответственно методику.

Не прошел и тест аппаратуры 'Кристаллизатор” — механизм перемещения капсул не работал. Кроме этого космонавты не нашли программные кассеты для этой аппаратуры и зонды с образцами. По данным Александра Викторенко, все должно быть рядом с установкой, но сейчас там ничего нет.

Выполнили космонавты и замену блока разделения кислородно-водяной смеси (БРКВС) в системе регенерации воды из конденсата (CPB-K). После этого загорелся сигнал “Отказ СРВК”. Экипаж переустановил заглушку на разделителе СРВ-К и установка заработала.

6 апреля до завтрака космонавты провели измерение массы тела и определение гематокридного числа (эксперимент МК-120). К сожалению, “Ураганы” нашли только два капилляра для забора крови, один из них оказался неисправным. Поэтому был проведен только один забор крови.

А вот забор крови для эксперимента “Метаболизм” Норманом был проведен успешно. Дежуров позже в тот же день начал 24-часовой мониторинг по эксперименту ОДНТ. Были измерены массы тел всех трех космонавтов.

После завтрака Дежуров и Стрекалов проводили прозвонку цепей СГ-6Э и данные “сбросили” на Землю. После обеда у экипажа была неприятная, но необходимая работа по замене емкости с консервантом в ассенизационном устройстве. “Ураганы” также собрали схему ТОРУ для тренировки телеоператорного “причаливания” предстоящего “Прогресса”. Тест ТОРУ прошел с мелкими замечаниями, не влияющими на общий результат.

7 апреля после завтрака Владимир выполнил эксперимент ОДНТ в костюме “Чибис”. Норман ему помогал. Работа в “Чибисе” всегда планируется во время сеанса связи, чтобы Земля могла контролировать медицинские параметры по телеметрии.

Основное время суток Дежурова и Стрекалова заняла замена телеметрического блока ТА 963-16A в подсистеме сбора сообщений (ПСС-2) в системе БИТС 2,3 (бортовая информационная телеметрическая система). Вечером состоялись телесеанс “Итоги нелели” и интервью Taгарда телестанции WPV1-TV в Филадельфии.

* 24 марта НАСА сообщило, что 2 марта произошел отказ микроволнового зондирующего устройства на борту метеоспутника NOAA-14. Этот прибор предназначен для измерения вертикального профиля температуры атмосферы до высоты 20 км. По сообщению “Space News”, неисправность заставила отложить запланированный на 20 марта ввод NOAA-14 в эксплуатацию.

8 апреля космонавты отдыхали, предварительно выполнив влажную уборку. На связь с космонавтами приходили гости. Со своими семьями космонавты разговаривали по телефону. Запланированный эксперимент с аппаратурой “Кристаллизатор” пришлось отменить, так как по прежнему не нашлись программные кассеты. Сообщили космонавты и о том, что температура в модуле “Кристалл” опять потихоньку падает.

Внимательный читатель обратил, наверное, внимание на то, что американский космонавт выполняет относительно малое количество экспериментов. Но, во-первых, это полет по обмену — два коротких полета россиян на шаттле (Крикалева и Титова на 3-х месячный полет американского врача. Российские космонавты тоже работали в основном по американской программе, отечественных экспериментов в их полетах было очень мало. А, во-вторых, Норман Тагард постоянно занимается записями в бортжурнале. Он фиксирует все действия наших космонавтов по выполнению ими как штатных операций, так и экспериментов. Очевидно, эти записи помогут американцам разобраться во всех тонкостях работы экипажа во время длительных полетов на орбитальной станции. Записи Нормана будут возвращены на Землю на борту “Атлантиса”.

8 апреля. К.Лантратов по материалам пресс-центра ВКС. На космодроме Байконур продолжается подготовка к запуску научного модуля “Спектр”. В конце апреля модуль был доставлен на 254-ую площадку космодрома Байконур в монтажно-испытательный корпус (МИК) орбитального корабля “Буран” (техническая позиция орбитального корабля, ТП 11П592).

В этом корпусе теперь будут проводится предстартовые испытания и дооснащение двух последних модулей станции “Мир”. Раньше эти работы проводились в монтажно-испытательном корпусе 92А-50 на площадке №92А (“левое крыло” космодрома) недалеко от стартовых площадок РН “Протон”. Там теперь готовятся к запускам спутники серии “Альтаир”, “Электро”, “Радуга” и некоторые другие аппараты МО РФ. В “бурановском” МИКе после запусков модулей “Спектр” и “Природа” будет проходить предстартовая подготовка всех российских модулей для Международной космической станции “Альфа”.

С 1 по 30 марта на модуле проводились заключительные операции, монтировались отдельные элементы служебных систем, шла установка некоторых блоков научной аппаратуры, проводилась укладка доставляемых на станцию “Мир” грузов. С 30 марта по 8 апреля проводились электрические испытания “Спектра”. 9 апреля должна начаться установка на модуль солнечных батарей.

Одновременно в монтажно-испытательном корпусе 92-1 на 92-ой площадке проводится предстартовая подготовка ракеты-носителя 8К82К “Протон-К” №37802, предназначенной для запуска “Спектра”. 30 и 31 марта в монтажный зал МИКа были доставлены и выгружены с транспортных платформ центральный блок первой ступени О-1 (бак окислителя с шестью двигателями 11Д43 (РД-253)) и первый боковой блок первой ступени 1Г-1 (бак горючего). После их автономных проверок 3 апреля выполнена навеска блока 1 Г-1 на блок О-1 и заправка коллектора первой ступени. С 3 по 6 апреля в монтажный зал были доставлены остальные боковые блоки первой ступени 1Г-2, 1Г-3, 1Г-4, 1Г-5 и 1Г-6. После соответствующих проверок они также навешивались на центральный блок. 6 апреля сборка “пакета” первой ступени была завершена. 7 апреля началась сборка пневмо-гидравлической системы носителя, которая должна завершиться к 17 апреля.

На пусковой установке №23 (левая пусковая установка) стартовой площадки №81 до 13 мая будет вестись штатная подготовка сооружений и систем стартового комплекса.

Старт модуля “Спектр” намечен на 18 мая. Запасные дни 21 и 24 мая.

7 апреля. И.Лисов по сообщениям АП и материалам Центра Кеннеди. График полетов шаттлов в 1995 г., возможно, претерпит изменения, связанные с неопределенностью даты старта “Атлантиса” к комплексу “Мир”.

По состоянию на 23 марта предполагалось запустить “Атлантис” в полет по программе STS-71 “не ранее 2 июня”, а “Дискавери” (STS-70) — 22 июня. 7 апреля было принято решение об ускорении подготовки “Дискавери” и параллельной подготовке обоих полетов, с тем чтобы иметь возможность выполнить их в любой последовательности. Теперь официальные даты запусков таковы: STS-71 — “не ранее 10 июня”, a STS-70 — “не ранее 8 июня”.

Причиной этих изменений являются отсрочки запуска российского модуля “Спектр”, достигшие в сумме уже трех месяцев. По последним сведениям, запуск “Спектра” может быть выполнен с космодрома Байконур 19 мая. НАСА настаивает на том, чтобы “Спектр” был запущен до “Атлантиса” и Тагард смог работать с доставленной на модуле аппаратуре. Но операции, связанные со стыковкой “Спектра” и перемещением модулей станции (“НК” №24, 1994), рассчитаны приблизительно на месяц. Только после этого станет возможной стыковка шаттла.

В случае дальнейшей значительной отсрочки запуска “Спектра” НАСА примет решение запустить “Дискавери” первым (около 8 июня). В этом случае дата запуска “Атлантиса” сдвинется на июль, говорит директор по управлению и эксплуатации шаттлов в Центре Кеннеди Б.Сик.

Если будет подтвержден запуск “Атлантиса” 10 июня, расчетным временем запуска будет 22:12 EDT (11 июня в 02:12 GMT, или 05:12 ДМВ).

Отсрочка запуска “Атлантиса” означает автоматическое увеличение длительности орбитального полета Нормана Тагарда. В конце марта, в ответ на вопрос корреспондентов, сможет ли он провести на “Мире” больше времени, чем планировал, Тагард ответил: “А какой у меня выбор?”. Астронавт заявил, что будет продолжать свою медицинскую программу до тех пор, пока не заполнит данными все пленки и не израсходует последний электрод.

К 27 марта завершились работы по проверке герметичности кабины экипажа “Атлантиса” и шлюзовой камеры.

Утром 27 марта в 3-м отсеке корпуса подготовки орбитальных ступеней (OPF) начались контрольные испытания интерфейса лабораторного модуля “Спейслэб-Мир” с орбитальной ступенью. Проверялись электрические и механические соединения между лабораторией и кораблем, а также работа систем лабораторного модуля — компьютеров, устройств хранения данных для них, программного обеспечения и линий передачи данных, системы внутренней связи, холодильников, датчиков и исполнительных элементов системы пожаротушения, детекторов давления в лаборатории. Испытания завершились 28 марта в 21:51 EST.

Одновременно в здании вертикальной сборки (УАВ) проводились заключительные работы по сборке твердотопливных ускорителей с внешним баком. 29-30 марта выполнялись их заключительные проверки и испытания.

29 марта в OPF прошли испытания стыковочной системы ODS, во время которых астронавты экипажа STS-71 оценивали работоспособность системы.

Комплексные испытания основных двигателей и двигательной установки в целом состоялись 29-31 марта. 31 марта началась и продолжалась в течение следующей недели установка теплозащиты основных двигателей.

30 марта были проведены функциональные испытания посадочных устройств “Индевора”. 31 марта проводились электроиспытания систем OMS и RCS. К 9 апреля были выполнены последние проверки средств управления полетом.

30 марта началась закладка экспериментов и вспомогательного оборудования в “Спейслэб”. Эта работа и приемка лабораторного модуля продолжались в течение последующей недели. 31 марта из ОСВ в OPF был доставлен и 4 апреля установлен ведущий к лаборатории туннель. При проверке его герметичности 5 апреля было обнаружено, что туннель не держит давления. Он был демонтирован, при этом был найден кусок внешней ЭВТИ, попавший во фланец. После повторного соединения контроль герметичности был успешным.

7 апреля были погружены два скафандра “Сокол КВ-2”, в которых российские космонавты А.Соловьев и Н.Бударин будут возвращаться на “Союзе ТМ-21” Контроль укладки осуществляли два российских специалиста.

8 и 9 апреля астронавты “Атлантиса” проводили проверку работы оборудования “Спейслэба”. Изменения, предложенные членами экипажа, будут реализованы на следующей неделе.

13 апреля створки грузового отсека “Атлантиса” должны быть закрыты. На 19 апреля планируется перевозка орбитальной ступени в VAB. а на 26 апреля — вывоз на стартовый комплекс LC-39A.

До 28 марта продолжалась работа по замене двигателей системы RCS. В этот же день началась подготовка к предстоящим проверкам отсутствия утечек и функциональным испытаниям вспомогательных силовых установок APU, начавшаяся 30 марта. 29 марта успешно выполнена проверка системы энергопитания орбитальной ступени.

28 марта в VAB был установлен передний центральный сегмент (второй сверху) правого ускорителя, а 29 и 30 марта устанавливался передний (самый верхний) сегмент. 31 марта на правый ускоритель установили передний конус.

Подготовка к установке основных двигателей началась 31 марта, а саму установку планировали начать 3 апреля. После установки основных двигателей “Дискавери” предполагалось перевести 12 апреля на временное хранение в VAB, чтобы обслужить во 2 м отсеке OPF возвращающуюся 12 апреля из Палмдейла “Колумбию”.

4 апреля, однако, Центр Кеннеди сообщил о необходимости замены высоконапорного турбонасосного агрегата окислителя двигателя № 1 (серийный номер 2036). Замену нового ТПА на двигателе серии Block I (“НК” №6, 1995) планируется провести в VAB. В результате установка на “Дискавери” основных двигателей отложена на 7-10 дней, но график подготовки в целом не нарушился. 7 апреля объявлено, что в связи с необходимостью ускорения подготовки временное хранение “Дискавери” в VAB отменяется, и подготовка будет продолжена во 2-м отсеке OPF. После доставки и Центр Кеннеди “Колумбия” будет находиться в VАВ до того, как закончатся работы с “Атлантисом” в OPF.

К 7 апреля были закончены испытания посадочных устройств “Дискавери”. На корабль была установлена система сбора отходов.

3 апреля разгонный блок IUS был доставлен в корпус вертикальной подготовки ПН (VPF) и 4 апреля поставлен на испытательный стенд. Доставка спутника TDRS-G в Центр Кеннеди запланирована на 7 апреля. КА будет проверен в VPF, пристыкован 13 апреля к IUS, после чего пройдут их комплексные испытания.

13 апреля планируется состыковать в VAB твердотопливные ускорители и внешний бак. Установку на “Дискавери” основных двигателей предполагается начать 17 апреля. 3 мая корабль должен быть переведен в VAB для стыковки с баком и 11 мая вывезен на стартовый комплекс LC-39B.

Для запуска “Дискавери” 8 июня расчетное время старта — 10:23 EDT (14:23 GMT). Посадка планируется 16 июня в 08:33 EDT (12:33 GМТ).

26 марта в 10:03 местного времени (18:03 GMT) самолет-носитель НАСА “Боинг-747” с установленной на нем орбитальной ступенью “Индевор” отбыл с авиабазы Эдвардс в направления авиабазы Дайесс в Абилене, Техас. Вылет намечался на субботу 25 марта, но был отменен из-за шторма, пришедшего с Тихого океана и все еще влиявшего на погоду в Техасе.

После ночной стоянки на базе Дайесс в 10:00 27 марта “Индевор” отправился на авиабазу Коламбус в штате Миссисипи, где “Боинг” был дозаправлен. Предполагалось, что холодный фронт над западной Флоридой заставит заночевать здесь. Однако погода оказалась благоприятной, и в этот же день был выполнен перелет в Центр Кеннеди. Самолет-носитель с “Индевором” приземлился на Посадочном комплексе шаттлов 27 марта в 17:47 EST.

Вечером орбитальная ступень была снята с “Боинга”, и в 09:02 28 марта доставлена в 1-й отсек корпуса подготовки орбитальных ступеней. Здесь “Индевор” будет готовиться к полету по программе STS-69. Подготовка строится в расчете на запуск 20 июля в 12:06 EDT и приземление в Центре Кеннеди 31 июля в 08:37 EDT. В ходе миссии STS-69 шаттл будет нести два отделяемых объекта — спутник WSF для исследований в области материаловедения и астрономический КA “Spartan 201”.

29 марта был открыт люк экипажа, и началась выгрузка с летной палубы пленок с научной информацией, записанной в ходе полета по программе STS-67. Производился осмотр иллюминаторов кабины экипажа. Утром 30 марта были открыты створки грузового отсека. 31 марта с “Индевора” был снят защитный транспортный конус.

3 апреля спутник WSF был доставлен в ангар АЕ НАСА на Станции ВВС “Мыс Канаверал”. Там он был распакован для проведения испытаний и установки экспериментального оборудования.

Вечером 5 апреля полезная нагрузка ASTRO-2 была извлечена из грузового отсека “ Индевора” и была на следующее утро перевезена на контрольно-испытательную станцию ОСВ. Там будет выполнена разборка комплекса телескопов, причем телескоп UIT будет возвращен в Центр космических полетов имени Р.Х.Годдарда для проверки и поиска неисправности.

В последующие дни на “Индеворе” велись проверки различных систем орбитальной ступени и подготовка к снятию комплекта EDO и основных двигателей.

4 апреля. АП. При старте “Индевора” 2 марта 1995 г. на четырех болтах, расположенных между орбитальной ступенью и внешним топливным баком, отсутствовали положенные по документации шайбы. Этот факт был установлен только после посадки корабля.

Из документов, однако, следовало, что шайбы были установлены. Выяснилось, что два работника “Lockheed Space Operations Со.” и контролер НАСА в декабре 1994 г. спокойно “проштамповали” выполнение операцию, которая в действительности выполнена не была.

НАСА утверждает, что ошибка не поставила под угрозу безопасность корабля и экипажа (зачем тогда вообще нужна эта операция? — И.Л.), но породила сомнения в эффективности системы контроля работ. Документация, сообщил Боб Сик, была вполне ясной, график подготовки не был излишне напряженным и фактор усталости отсутствовал. Тем не менее персонал проявил “самоуверенность” и “излишнюю фамильярность”. Более того, когда неустановленные шайбы были обнаружены в упаковке с остальными, было решено, что эти детали — запасные.

Руководителям работ предстоит решить, накладывать ли на проштрафившихся дисциплинарное взыскание. НАСА оповестило персонал о происшедшем, чтобы избежать повторения аналогичных ошибок.

29 марта. АП. Южнокорейская телевещательная организация KBS (Korea Broadcasting System) объявила о проводимых ею переговорах с официальными российскими представителями о разрешении на полет журналиста на борту орбитальной станции “Мир”.

Переговоры находятся пока еще на предварительном этапе, заявил представитель KBS. Он не назвал подробностей возможного соглашения, в том числе длительности полета и его стоимости для корейской стороны. В случае, если они закончатся успехом, южнокорейский тележурналист станет вторым на российской станции. Японец Тоехиро Акияма впервые посетил “Мир” в 1990 г.

31 марта. Сообщение JPL. Эксперимент по системам криогенного охлаждения CSE, проводившийся на борту “Дискавери” во время полета 3-11 февраля 1995 г., был полностью успешным.

Криогенные температуры (порядка 65К и ниже) являются необходимым условием работы инфракрасных датчиков и детекторов гамма-излучения, обеспечивающим лучшее отношение сигнал/шум и более высококачественное изображение.

Эксперимент CSE был подготовлен фирмой “Hughes Aircraft Co.” (руководитель Сэм Рассо (Sam Russo)) и включал испытания двух компонентов: улучшенного по сравнению со стандартным (на 65К) криогенного охладителя, разработанного этой фирмой совместно с ВВС США для охлаждения космической оптики, и экспериментальной “диодной” тепловой трубы на кислороде. Использование тепловых труб позволяет физически разнести на большое расстояние охлаждаемый объект и источник охлаждения. Наличие средств включения/отключения между источником и тепловой нагрузкой ограничивает обратный поток тепла в то время, когда охладитель выключен. Криогенный охладитель рассчитан на поддержание при температуре 60 К тепловой нагрузки мощностью 1.2 Вт.

Эксперимент проводился под руководством Лаборатории реактивного движения как первый в рамках программы космических технических экспериментов IN-STEP. Руководитель эксперимента от JPL Расе Сугимура (Russ Sugimura) говорит, что летное испытание подтвердило основное положение: криогенная тепловая труба в условиях орбитального околоземного полета работает.

Эксперимент в полете STS-63 показал, что система, обладающая высокими характеристиками при длительном сроке работы, с малым объемом, энергопотреблением и уровнем вибрации, может быть создана и использована с высокочувствительными ИК-датчиками и детекторами гамма-лучей на космических аппаратах. Разработка первой в США системы такого рода началась в июле 1991 г. и была закончена досрочно; ранее была испытана в орбитальном полете работающая на цикле Стирлинга система, разработанная в Оксфордском университете (Британия).

Испытанную в полете STS-63 технологию предполагается применить на ряде научных, военных и коммерческих КА в ближайшем будущем. “Hughes” и JPL “активно передают” полученные данные разработчикам различных аппаратов с криогенными системами, в частности, инфракрасного атмосферного зонда JPL.

4 апреля. И.Лисов по сообщению JPL. Калифорнийская фирма “L'Garde Inc.” разрабатывает для НАСА конструкцию большой надувной космической антенны.

Фирма ведет разработку легкой надувной антенны в рамках программы космических технических экспериментов НАСА IN-STEP (ln-Space Technology Experiments Program) под руководством Лаборатории реактивного движения. Результатом данной работы должно стать испытание большой развертываемой космической антенны в полете шаттла в 1996 г.

Надувная антенна будет установлена на малом возвращаемом спутнике “Spartan”. Эллиптическая антенна диаметром 14 м опирается на надувные распорки. Масса устройства составляет всего 60 кг, а стоимость разработки не превышает 10 млн $ — в 20 раз меньше, чем стоимость разработки и доставки в космос аналогичной антенны механического типа.

Этот эксперимент планируется провести во время полета “Индевора” по программе STS-77 в апреле 1996 г. Спутник-носитель имеет обозначение “Spartan 207”, а эксперимент обозначен как IAE (Inflatable Antenna Experiment).

Большие космические антенны, во много раз превышающие по размеру современные механические, могут устанавливаться на космические аппараты для обеспечения задач мобильной связи, наблюдений Земли, активного микроволнового зондирования, астрономических наблюдений и для использования в радарах космического базирования.

Работа “L'Garde Inc.” по большой развертываемой космической антенне удостоена Сертификата совершенства (1994 г.) Управления по малому бизнесу США. Фирма имеет большой опыт в изготовлении цилиндрических структур типа надувной антенны для использования в космосе.

27 марта. К.Лантратов. НК. Традиционная встреча с вернувшимся из полета экипажем первоначально была намечена на 24 марта, то есть как и было ранее заведено на вторые сутки после посадки. Однако 23 марта пришло официальное сообщение о переносе первой послепосадочной пресс-конференции на понедельник 27 марта. Это объяснялось огромным объемом медицинских обследований “Витязей” нашими и зарубежными медиками. Ведь впервые мужчина летал в космосе 14,5 месяцев, а женщина — почти полгода. Может и сами космонавты были слишком утомлены этой лавиной послепосадочных наблюдений и не хотели выглядеть перед прессой чрезмерно уставшими? Поэтому лишь пять дней спустя после приземления космонавты выкроили 30 минут для ответов на вопросы журналистов.

Кстати, и в этот день напомнили о себе медицинские обследования. Коллеги Валерия Полякова никак не хотели его отпускать из своих апартаментов, а потому начало пресс-конференции задержалось на 15 минут. Но наконец “Витязи” в полном составе предстали в традиционной для послеполетной встречи “комнате за стеклом”. Стекло не только оберегало ослабленную иммунную систему космонавтов от возможной инфекции, но и отгородило трех людей, привыкших общаться только друг с другом, от заполнившей всю комнату “для гостей” толпы журналистов.

Все “Витязи” выглядели немножко уставшими, но вполне здоровыми. По Александру Викторенко было очень сложно сказать, что он вернулся из полугодового полета, хотя немного выдавала бледность. Елена Кондакова стала еще очаровательней со своей новой короткой прической. Валерий Поляков выделялся среди троих хорошим загаром (Видимо учел замечание Игоря Маринина, высказанное в одном из сеансов связи?).

Вопросы на пресс-конференции были в основном традиционные, но космонавты старались ответить на них нетрадиционно, по новому.

— Для меня это был полет очередной, — ответил на вопрос о целях полета командир Викторенко. — Основная задача: выполнить полет, выполнить эксперименты как наши отечественные, так и зарубежные и привести более или менее в порядок хозяйство — станцию, чтобы на ней активно продолжалась программа, в том числе и программа международного сотрудничества.

Елена Кондакова видела для себя совсем иные задачи:

— После длительного перерыва у нас впервые была запланирована программа длительного пребывания женщины на борту станции, причем в течение полугода. Поэтому хотелось бы сказать за это отдельную благодарность Юрию Павловичу Семенову за то, что он как Генеральный конструктор пошел на такой шаг. Хотя было очень много всяких мнений. Полет показал, что организм женщины не на много отличается от организма мужчины, что женщина тоже может длительное время находиться в невесомости. Это и было, пожалуй, основной задачей: показать, что женщина тоже может выжить в таких тяжелых условиях, как невесомость.

— Чувствую очень глубокое моральное удовлетворение от полета, — заверил всех собравшихся доктор Поляков. — Потому что выполнена самая главная задача, которую я ставил как представитель научно-практической организации — Государственного центра медико-биологических проблем: длительный космический полет. Нужны ли нам столь длительные полеты? Но ведь мы то их задумали, когда еще не были в хаосе, когда проблески разума у нас еще копошились. И договорились об этом же с нашими извечными спортивными соперниками, а может быть и с соперниками по интеллекту — американскими коллегами — о полете на Марс. Ведь космонавтика — это метод познания. И если мы сейчас, идя через тернии, отбросим этот метод познания, то это будет, просто, преступление. Я все-таки надеюсь, что те, кто в 30-е годы будущего столетия полетит на Марс в международных экипажах, добром помянут нас. А мы будем стараться передать им наш опыт. Так что задача выполнена. Она выполнена вдвойне, потому что мудрым было решение организовать еще и смешанный экипаж, дать в наши трудности женщину, нашу сестру. Она их переносила очень достойно. Я вам даже скажу, что она помогала решать задачу будущего. Будут ли в дальнейшем полеты супружеских пар, или просто мужчин и женщин — будет видно. Но женщина всегда привнесет в эту среду свое тепло, свое изящество, интеллигентность в эту трудную работу.

По словам самого Валерия Полякова, по большому счету он репетировал в этом длительном полете будущую экспедицию на Марс. Вот как он оценил с точки зрения врача возможность человека эффективно выполнять в таком полете работу.

— На протяжении всего полета наша работоспособность сохранялась, причем, на хорошем уровне. Теперь, если мы долетим до Марса, нам придется выходить и работать на его поверхности в выходном скафандре. Он будет напоминать наши скафандры “Орлан”, в которых ведутся работы в открытом космосе. Если учесть меньшую силу притяжения на Марсе, то он будет близок по весу нашему аварийному скафандру [”Сокол”] на Земле. А многие видели, как я продолжил эксперимент уже приземлившись: мне удалось сделать несколько шагов самостоятельно (дальше, просто, не позволили врачи). Таким образом, я думаю, доказал, что после посадки на Марс человек будет способен самостоятельно выйти на его поверхность, сделать какие-то самые актуальные исследования сразу после примарсианивания.

А вот еще одна проблема, волновавшая журналистов: тяжело ли было Викторенко командовать женщиной, тем более — женщиной с характером?

— Нет, не трудно, — признался Александр Степанович. — Потому что Лена выполняла свои обязанности как бортинженер от начала и до конца. Я считаю, что она справилась с этой работой. А то, что требовалась помощь, так это понятно. Ведь когда человек летит в первый раз, он требует за собой внимания более повышенного. Это не то, что уже летавшие в космос. Но через определенный срок, в который и мужчина укладывается, она самостоятельно нормально стала обслуживать системы, то есть нормально жить. Какие хлопоты? Там ведь командовать не надо. Там единственное, что требуется — аккуратненько все делать. А все остальное — придет.

Встал на пресс-конференции и вопрос о биологических экспериментах в столь длительном космическом полете, точнее, об их отсутствии. Ведь на протяжение 25 лет практически все наши полеты сопровождались биологическими исследованиями.

— Нам всегда доставляли удовольствие такие эксперименты, — рассказал Александр Викторенко. — С этим и на Земле интересно работать, а в тех условиях, в которых мы находимся в полете — особый разговор. Но ведь мы не всегда по плану живем. Я сколько раз летал, обязательно выращивал что-нибудь. Этот полет тоже не стал исключением. Редисочку посадили, огурцы. Они растут, но не так как хотелось бы. Среда-то вокруг агрессивная.

— Но букет из зеленой редиски на 8 марта преподнесли, — улыбнулась Елена Кондакова.

Если уж говорить о подарках, то всех позабавило хобби Валерия Полякова, которым он занимался на станции: гравировать пожелания на обеденных ложках?

— Я даже получила две таких ложки, — призналась Елена Кондакова. А Валерий Поляков рассказал о самих пожеланиях:

— И у Лены, и у Саши, и у многих других ребят на ложках я делал такие надписи: на одной стороне — “Как работаем, так и едим”, а на другой стороне — “Как едим, так и работаем”.

Были у “Витязей” и свежие впечатления от работы на борту с новым экипажем, с американским астронавтом Норманом Тагардом. Тем более, им было с чем сравнивать: в октябре-ноябре они работали на “Мире” с европейским астронавтом Ульфом Мербольдом.

— Конечно, наша станция производит на них впечатление, — поделился своими наблюдениями Александр Степанович. — Очень мощный комплекс, большущее хозяйство. Сразу после прилета на станцию они на нас смотрят может даже немножечко свысока. Но потом, когда поработают с нами... Я, например, по Ульфу Мербольду скажу. Он поработал с нами, и человек совершенно изменился. И он считает, что ему как никому повезло в том, что он с нами целый месяц пролетал, очень много увидел. Изменился человек и мнение его о нас стало совсем иным. Посмотрели мы и на работу американца. Конечно, он хорошо подготовлен. Но американцы — люди другие, они по духу не мы. У них и отношение к делу совсем другое, взаимопомощь совсем по другому организована. Мы, например, на станции не делим работу: “Это — твоя, это — моя.” Если у меня есть время, то я обязательно ее сделаю и мимо не пройду, если другому надо что-то сделать. У них это немножечко по другому, более расписано. Но американец к нам пришел опытный. Хоть у него и не было до этого длительных полетов, но свою работу он выполняет, самочувствие хорошее.

— Я хочу еще добавить, — подключился к этой теме Валерий Владимирович. — Первоначальные [после прилета Тагарда — К.Л] различия в подходе к делу, отношение к товарищам в этой работе, потом менялись в самую лучшую сторону. И расставались мы уже с грустью, обещая встречаться не только на Земле, но и уже в совместных экспедициях. И я не открою, наверное, большой секрет, если скажу, что нам было удивительно видеть слезы на глазах у Ульфа Мербольда здесь, в коридоре профилактория, когда он специально приехал встретить нас. Сразу можно понять, как складываются там взаимоотношения, как они изменяются в процессе совместной работы.

Конечно было интересно узнать реакцию космонавтов на повышенный к ним интерес со стороны медиков. Не показалось ли им тяжело на Земле не только из-за притяжения, но и из-за пристального внимания медицины?

— В принципе, у нас на станции нормальный здоровый образ жизни, есть все для поддержания своей работоспособности, — пространно начал ответ на вопрос Валерий Поляков, но потом перешел на более конкретные вещи. — Да, конечно, фактор спуска очень тяжелый. Но я, лично, чувствовал себя свежее первые дни и часы. Сейчас я перед вами уже сижу уставший, потому что нет ни одной свободной минуты времени, чтобы выполнить рекомендации врача, хотя бы один раз в час на три-четыре минуты лечь и ноги поднять, чтобы снять отек и все такое прочее. Но давайте думать и о той моральной стороне дела, ради этого каждый из нас и идет в полет. Каждый врач идет, наверное, с особым настроем. Я сейчас просто обязан отдавать всего себя тем многочисленным специалистам, для которых, во-первых, это — и познание, и способ существования на некоторый промежуток времени. Если я им помогаю, то опять-таки чувствую себя удовлетворенным. А, во-вторых, вы ведь помните, что я — зам. директора Госцентра медико-биологических проблем по науке? Естественно я приношу свой посильный вклад этому замечательному институту и тому коллективу, который удалось частично, как это не печально, сохранить. Будем надеется, что когда-нибудь этот процесс приостановится.

Ну и, конечно, не могли “Витязи” обойти вопрос финансирования нашей отечественной космонавтики.

— Мы очень счастливы, что она не загнулась, — честно и откровенно заявил командир. — Потому что это, наверное, будет самое последнее, что можно будет сломать.

— Она осталась одним из немногих наших достижений, в которой зарубежные партнеры еще хотят с нами сотрудничать. У них нет пока таких достижений, как у нас.

Чувствовали ли космонавты во время полета недостаток финансирования?

— Лично мы этого не ощущали, — ответила бортинженер, — но что будет дальше известно, пожалуй, лишь одному Господу Богу. Ведь по финансированию космонавтики наша страна занимает где-то 5-6 место в мире после Индии. Надо учитывать, что несмотря на наличие в госбюджете графы “Финансирование космонавтики” реально денег на космос (почти, Ред.) нет. Раз нет реальных денег, то нельзя заплатить ни за ракету, ни за корабль, ни за аппаратуру. Поэтому что будет дальше — не понятно. Каждый старт под угрозой. Во время полета к нам приходили депутаты. По моему, для них самих было новостью то, что они увидели, и что с нами очень хотят сотрудничать американцы, вкладывать в это деньги. Они обещали помочь тем, чем могут.

— Косвенно, конечно, чувствуется, — признался Викторенко, а Поляков честно поведал:

— Я — ощутил. Когда за весь длительный полет не получил от Гали Нечитайло традиционный букет орхидей, я подумал, что с финансировании тяжело.

Долго ли так будет продолжаться? И что в таком случае будет с нашей космонавтикой? Эти вопросы космонавтам, естественно, не задавались. Это, как говорится, не в их компетенции. Но от решения этих вопросов ох как зависит их работа, их судьба и их жизнь.

30 марта. Сообщение НАСА. Астронавт д-р Шеннон Люсид будет вторым американцем-членом экипажа российской станции “Мир”, на которой в 1996 г проработает пять месяцев. Коммандер медицинской службы ВМС США Джерри Линенджер будет участником третьего длительного полета, который также состоится в 1996 г.

Шеннон Люсид и ее дублер, полковник ВВС США в отставке Джон Блаха с февраля 1995 г. находятся на подготовке в ЦПК имени Ю.А.Гагарина. Джерри Линенджер и Скотт Паразински (дублер) прибудут на подготовку в ЦПК в мае 1995 г.

После завершения подготовки по программам второго и третьего полета американского астронавта на “Мире” Блаха и Паразински продолжат тренировки в Звездном городке для следующих полетов на “Мир”. Всего запланированы не менее четырех длительных экспедиций на “Мир” астронавтов, что даст в сумме около двух лет пребывания на орбите.

Джон Линенджер участвовал в полете STS-64 в сентябре 1994 г. Он является обладателем степеней доктора медицины (Уэйнский университет, 1981), магистра здравоохранения и доктора философии (по эпидемиологии, Университет Северной Каролины, 1989).

Скотт Паразински также был участником одного полета (STS-66 в ноябре 1994 г.). Он окончил медицинскую школу Станфордского университета (1989).

И.Лисов. НК. Сообщение от 30 марта является, так сказать, “сознательным” объявлением о полете Шеннон Люсид. Представляется вероятным, что в сообщение НАСА от 10 марта (“НК” №5, 1995, стр.42) информация о выборе Люсид членим основного экипажа попала несколько преждевременно и носила характер непреднамеренной утечки.

Что касается порядка назначений и полета остальных американских астронавтов на “Мире”, то они в точности соответствуют прогнозу, данному К.Лантратовым в статье “”Мир” в 1996-1997 годах” (“НК” №25, 1994, стр. 10-11).

Интересно отметить, что четыре первых американца, выбранных для полета на “Мире” (Тагард, Данбар, Люсид, Блаха), обладают большим опытом космических полетов, а двое вновь назначенных (Линенджер и Паразински) начали подготовку в отряде астронавтов НАСА лишь в 1992 г. Можно предположить, что НАСА планирует использовать “группу Тагарда” для руководства подготовкой к полетам на “Альфе” и передачи опыта, а “молодые” астронавты, имея опыт длительного полета, войдут в первые экипажи Международной космической станции.

27 марта. По сообщениям АП, Рейтер, Франс Пресс. Президент США Билл Клинтон объявил план сокращения бюджетных расходов, включающих рационализацию четырех правительственных агентств. На Управление по делам малого бизнеса, Министерство внутренних дел и Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях приходятся пять миллиардов из общей суммы бюджетной экономии — 13.1 млрд $ за пять лет (1996-2000). Восемь миллиардов и 2000 рабочих мест приходятся на долю НАСА.

Эту экономию (включая инфляцию) предлагается получить путем рационализации работы агентства, поощрения частных программ в космической области, и ликвидации параллельных исследований в частных институтах и университетах с передачей их последним. Конечной целью изменений в НАСА является приведение структуры и работы агентства в соответствие с меньшей по объему космической программой.

План Президента Клинтона имеет целью изменение направленности сокращений, рассматриваемых в республиканском по своему составу Конгрессе США. “Сначала нужно сокращать бюрократию, — а потом уже женские и детские [программы],” — сказал Клинтон. Не исключено, что Конгресс выразит собственное мнение относительно бюджета НАСА.

8-миллиардная инициатива Клинтона обрушилась на НАСА в тот момент, когда агентство изыскивало способы сокращения пятилетнего бюджета на 5 млрд $ согласно указаниям Белого дома от 12 января. Выбранный вариант сокращения на 5 млрд $ позволял НАСА ежегодно увеличивать бюджет с учетом инфляции. Увеличение объема сокращений до 8 миллиардов вынудит ограничить ежегодные расходы НАСА твердой суммой (13.2 млрд $), в которую не будет включена компенсация инфляции. Уже в феврале НАСА полностью прекратило набор персонала.

Позже в этот же день директор НАСА Д.Голдин объявил о том, что помимо 2000 рабочих мест в НАСА будут прекращено финансирование нескольких десятков тысяч мест в организациях, выполняющих для НАСА работы по контрактам. Он подчеркнул, что меньшее число работников не означает меньшей безопасности, и отказался назвать программы, которые будут принесены в жертву.

НАСА всерьез думает о частичной приватизации Космической транспортной системы. В статье в “Washington Post”, детализируя планы сокращений, Д.Голдин впервые дал согласие на аукционное распределение контрактов на эксплуатацию шаттлов. Частные подрядчики не станут их владельцами, но будут соревноваться за право осуществления запусков и управления.

Такой прием типичен для Голдина — одного из немногих руководителей правительственных организаций, которые были назначены еще Бушем и не заменены Клинтоном. Уже в начале своего директорства (1992) Голдин показал, что НАСА готово к рационализации. Он выдвинул концепцию перехода к “быстрым, дешевым и небольшим” космическим проектам в противовес дорогостоящим полетам шаттлов.

Идея приватизации проталкивается руководством Палаты представителей, и Голдин предпочитает возглавить такую работу вместо того чтобы отдать бюджетные сокращения в руки Конгресса.

28 марта. По сообщениям Рейтер и материалам Американского физического института. Директор НАСА Дэниэл Голдин защищал сегодня проект бюджета НАСА на 1996 ф.г. в профильном подкомитете комитета по ассигнованиям Палаты представителей. Проект бюджета НАСА предусматривает расходы в сумме 14.26 млрд $, из них 5.5 млрд $ на пилотируемые программы, включая 2.1 млрд $ на работы по станции “Альфа”.

Орбитальная космическая станция, заявил Голдин, является ключом к американской космической программе и не может выдержать дополнительных бюджетных сокращений. “Космическая станция является ключом к будущему космических путешествий во всем мире, — сказал директор НАСА. — Было бы преступлением “зарезать” эту программу.”

Д.Голдин сказал, что программа пользуется твердой поддержкой Президента Клинтона, который видит необходимость в строительстве станции в целях развития американской технологии. Он еще раз подтвердил, что НАСА настаивает на финансировании программы в полном объеме, и в случае сокращений по этой статье он будет рекомендовать закрытие программы. НАСА намерено также обсудить другие сокращения в бюджете 1996 ф.г.

Председатель подкомитета по делам ветеранов, жилищной программе и независимым агентствам Джерри Льюис (Jerry Lewis, республиканец от Калифорнии) сказал, что и в этом году возможна попытка закрытия проекта “Альфа” или сокращения расходов на него на этапе утверждения бюджета, связанная с переходом большинства в Палате к республиканцам.

Льюис интересовался, как в контексте бюджетных сокращений НАСА оценивает новые программы — КА “New Millenium” и программу многоразовых РН. Д.Голдин ответил, что сокращение расходов требует “революции” в программах НАСА и добавил, что он скорее сократит “целую кучу” старых, чем затронет новые революционные программы. Отвечая на вопрос о приватизации шаттлов, Голдин, не отрицая этого предложения, отметил, что эффективность не может быть достигнута, если единственным заказчиком является американское правительство. (Последнее заявление является, возможно, намеком на возможность возобновления коммерческих запусков на шаттлах — И.Л.)

5 апреля слушания по проекту бюджета НАСА начались в аналогичной структуре Сената. Выступая там, Голдин заявил, в частности, что ни один из основных исследовательских центров НАСА не будет закрыт в связи с ограничением финансирования. Некоторые периферийные объекты, однако, могут быть закрыты.

30 марта. АП, Франс Пресс. Китай готовит группу космонавтов для полета на китайском космическом корабле, сообщили сегодня издающиеся в Гонконге газеты со ссылкой на местное отделение Китайской службы новостей.

Кандидаты, отобранные находящимся в Пекине аэрокосмическим центром — мужчины и женщины в возрасте от 20 до 45 лет, окончившие университеты с отличными оценками по техническим наукам, биологии, физике и математике, и имеющие налет не менее 1000 часов. Их рост не превышает 170 см, а масса — 80 кг. Они “не толсты и не тонки” и выглядят “внушительно и достойно”, сообщает газета.

Подготовка космонавтов ведется в западной части Пекина, где был основан Центр космической техники.

Сообщения, помещенные в нескольких гонконгских изданиях, ничего не говорят о том, планирует ли КНР конкретную пилотируемую космическую программу, разработан ли пилотируемый корабль и имеют ли отобранные кандидаты шанс на полет в космос.

На прошлой неделе в прессе сообщалось, что в текущем году Россия и Китай могут подписать соглашение, которое позволит китайским космонавтам совершить полет на российском корабле.

К.Лантратов. НК. Китай с конца 70-х годов вплотную занимается подготовкой людей по национальной пилотируемой программе. 18 марта 1978 года в КНР прошло Всекитайское совещание по вопросам развития науки. На нем было объявлено, что КНР сможет вывести на орбиту пилотируемый корабль не ранее, чем через 8 лет. Однако на этом же совещании была принята программа работ по исследованию и использованию космоса в 1978-1985 годах. В ней планировалось создать большую орбитальную станцию.

В 1979 году прошел первый отбор кандидатов в китайские космонавты среди военных летчиков. Сформированный в тот же год отряд насчитывал, по разным данным, 7 или 8 человек. Космонавты приступили к тренировкам в макете пилотируемого корабля, напоминавшего американский “Джемини”. Тренировки проходили в специально разработанных скафандрах. В январе 1980 года о начале подготовке китайских космонавтов сообщалось в газете “Los Angeles Times” (January 13, 1980, p. 18). Аналогичная информация была опубликована в феврале 1980 года в “Aviation Week and Space Technology” (February 4, 1980, p.57). Фотографии этих тренировок были опубликованы в китайской прессе. Гонконгский ежемесячник “Zhishi” в апреле 1980 года перепечатал эти фотографии, обошедшие потом многие западные журналы. На них фигурировали как минимум три члена отряда космонавтов. Был показан процесс одевания скафандра, подготовка к испытаниям в термобарокамере, занятие двух человек, одетых в тренировочные костюмы, в макете корабля, тренировка космонавта, одетого в скафандр, на центрифуге.

По другим данным, однако, эти тренировки проводились не по какой-то конкретной программе, а лишь в качестве общего изучения медицинских аспектов пилотируемого полета. Такое практиковалось и в СССР и до, и уже после полета Юрия Гагарина. В московском Институте медико-биологических проблем был одно время даже отряд испытателей. Тоже самое могло быть и с представителями китайского отбора военных летчиков 1979 года.

Следует отметить, что некоторые члены этого набора могли бы слетать на американском шаттле в качестве специалистов по полезной нагрузке при запусках спутников непосредственного телевещания с условным обозначением PRC (People's Republic of China — Китайская Народная Республика). Во всяком случае, в декабрьском (1979 года) плане запусков шаттлов на 1980-1984 годы фигурировали два полета многоразовых кораблей со спутниками PRC: STS-36 (старт 4 апреля 1984) со связкой из спутника PRC-1 и разгонного блока SSUS-D (впоследствии получившего название PAM-D) и STS-40 (старт 12 июня 1984) со спутником PRC-2 и аналогичным буксиром.

Через полгода эти полеты в связи с общей задержкой программы “Спейс Шаттл” были передвинуты на более поздний срок. В июньском 1980 года графике полеты с PRC-1 и PRC-2 получили соответственно обозначения STS-49 (старт в декабре 1985) и STS-56 (старт в марте 1986) (Flight, Vol. 118, №3736, December 13, 1980).

Более детальное подтверждение желания запустить не только эти спутники, но и космонавтов, появилось в 1984 году. Сначала в мае Китайская вещательная корпорация заявила о намерении запустить два спутника PRC в 1987 и 1988 годах с помощью ракеты-носителя “Ариан” и внесла на счет “Арианспейс” за резервирование 200 тыс $. А в октябре 1984 гола было проведено аналогичное резервирование мест под PRC и перечисление 200 тыс $ на американском шаттле (COSPAR Inf.Bull. №102, 1985). Такого рода соглашения с НАСА подразумевали возможность участия в полетах для сопровождения спутника представителя страны-владелицы аппарата.

Кстати, с 1984 года НАСА изменило правила полетов на шаттлах специалистов по полезной нагрузке от частных фирм и иностранных государств. Было снято требование 50-процентной загрузки или уникальности аппаратуры, соблюдение которого ранее требовалось для включения в экипаж специалиста по ПН. НАСА предложило всем фирмам и странам направлять для сопровождения выводимых шаттлом спутников своих представителей. Таким образом, в обоих полетах шаттлов для вывода PR С вполне могли участвовать китайские космонавты, в частности, из первого набора. Полеты намечались на январь и сентябрь 1988 года.

Однако, в случае достижения соглашения о сопровождении спутников PRC китайскими космонавтами, они могли и не быть членами отобранного в 1979 году отряда. Первыми китайцами в космосе могли оказаться непосредственные разработчики аппаратов, как это было с рядом “пээсов” (PS — Payload Specialist) американских и зарубежных компаний.

Но дело о запуске двух PRC и их сопровождении гражданами КНР космонавтами так и ограничилось протоколом о намерениях. Планов полета китайских космонавтов на шаттлах после аварии “Челленджера” не было.

В 1985 году, судя по всему, ориентация в пилотируемой китайской космонавтике изменилась. Основной упор стал делаться не на автономные полеты небольших кораблей, а на создание обитаемой орбитальной станции. Основной задачей для нее определялась космическая разведка, однако это не исключало и прикладных исследований в областях технологии, биотехнологии и космической медицины. Станция была рассчитана на экипаж из 3-5 человек. В пекинском Институте космической медицины и технологии (ИКМТ, институт №507 Первой академии Министерства космической промышленности) проводились эксперименты по длительному нахождению людей в макете такой станции. Судя по описанию, макет был несколько меньше орбитальной станции типа “Салют” и имел два отсека приблизительно равного объема. Макет был подобен по назначению и размерам аналогичному тренажеру, имеющемуся в московском Государственном центре медико-биологических проблем.

Помимо макета станции в ИКМТ для тренировки космонавтов использовались макет космического корабля и барокамера. В 1989-91 годах там же был еще построен бассейн гидроневесомости.

Изменился к тому времени, судя по всему, и проект транспортного корабля. Он стал больше походить на “Союз” и имел массу порядка 8-9 тонн. Спускаемый аппарат имел форму шара с эллиптическим днищем. Его объем (около 5 м³) позволял разместить в СА двух космонавтов. Сверху на него устанавливался цилиндрический отсек со сферическими днищами. Орбитальный полет корабля предполагалось провести во второй половине 1991 — начале 1992 года, но во время первого полета верхний (орбитальный) отсек, вероятно, не должен был устанавливаться. После 3-4 испытательных полетов подобных кораблей за 1.5-2 года планировалось вывести на орбиту станцию и эксплуатировать ее в режиме постоянного присутствия экипажа. Головным по разработке корабля и станции, судя по всему, был Пекинский институт космической технологии Академии космической технологии КНР (ПИКТ, институт №511 Народной освободительной армии Китая).

К моменту начала осуществления этих планов, по неофициальной информации, в отряде китайских космонавтов осталось лишь 2 человека из первого набора. Остальные были отчислены по состоянию здоровья и другим причинам. Поэтому в 1984-1985 годах был проведен новый отбор кандидатов среди военных летчиков. По некоторым данным, было зачислено 14 человек. Из них две пары начали готовиться по программе первого полета космического корабля, а 7 человек (два экипажа по три космонавта и один резервный космонавт) — по программе перспективной орбитальной станции. Подготовка космонавтов велась на базе ИКМТ. В начале сентября 1986 года об этом наборе появилось несколько сообщений мировых информационных агентств, в том числе и ТАСС (1 сентября 1986).

В 1989 году в печати появились фотографии тренировок, космонавтов второго набора. В частности, демонстрировались изображения двух космонавтов в скафандрах в барокамере, по габаритам близкой к размерам спускаемого аппарата разрабатываемого корабля. Судя по внешнему виду, скафандры космонавтов второго набора были точной копией скафандров на фотографиях 1980 года. Также приводились фотографии тренировки космонавта по управлению космическим кораблем на “динамическом кресле”.

Но еще до этого, в 1988 году, представители КНР активно вели переговоры с руководством НПО “Энергия” о возможности полета китайского космонавта на орбитальную станцию “Мир”. Китай предлагал провести такой полет на компенсационной основе, предоставив советской стороне оборудование для проведения исследований. Однако в то время “Энергия” от такого варианта отказалась. Средств же на денежную оплату такого полета у КНР не было.

В апреле 1993 года во время визита в Китай по приглашению ИКМТ начальника ЦПК имени Ю.А.Гагарина Петра Климука было достигнуто соглашение о стажировке в российском Центре подготовки китайских специалистов в области космической медицины (“НК” . №7, 1993). Целью стажировки было изучение системы отбора в российский отряд космонавтов, принципов подготовки к полетам, способы поддержания работоспособности человека во время длительного космического полета, а также методику реадаптации после завершения такового (“НК” № 14, 1993). Судя по всему, именно эти специалисты занимались третьим отбором китайских космонавтов в конце 1994-начале 1995 года. Необходимость нового набора космонавтов была, видимо, продиктована подвижкой в вопросе космических полетов представителей КНР.

Однако официальные китайские представители космической отрасли никогда не подтверждали факта существования в КНР отряда космонавтов. Также они полностью отрицали возможность “в ближайшем будущем” запуска своего космического корабля. В 1980 году возможным сроком полета первого гражданина КНР в космос на китайском корабле официально называлась вторая половина 80-х годов. В начале 90-х годов дата первого полета определялась как 1998-99 годы или даже первые годы XXI века. Это происходило из-за того, что хотя пилотируемая космонавтика и была определена еще в 1978 году как одно из основных направлений развития космической деятельности Китая, но финансовой поддержки правительства КНР это очень дорогостоящая программа не получила. Сейчас ответы официальных представителей на вопросы о дате запуска первого китайского космического корабля стали еще более расплывчатыми. Во время российско-китайских переговоров в Москве 25 марта 1994 года первый заместитель администратора Китайской национальной космической администрации (КНКА) Ван Лихэн заявил:

— Полет человека в космос — общая мечта человечества. Сейчас мы тоже работаем над пилотируемой программой, но здесь необходимы большие финансовые вклады. Пока их нет. Но мы надеемся, что китаец будет в космосе.

Однако в последнее время появились опять же неофициальные сообщения о том, что отношение китайского руководства к пилотируемой космонавтике изменилось. Поэтому еще до конца XX века вполне возможен первый запуск китайского космического корабля.

В свете этой информации вполне реальным видится и полет гражданина КНР на российскую станцию “Мир”. Это дало бы возможность назначить в экипаж первого китайского корабля уже побывавшего в космосе, опытного человека. Восьмидневный полет китайца на российский орбитальный комплекс мог бы состояться во время пересменки между двумя основными экспедициями, как это делалось и в прежних случаях с зарубежными космонавтами. В предварительном графике эксплуатации комплекса “Мир” в 1996-97 годах (“НК” №25, 1994) есть пока три свободных места на кораблях “Союз ТМ” для такого полета: “Союз ТМ-25” (20-28 ноября 1996 года), “Союз ТМ-26” (20-28 апреля 1997 года) и “Союз ТМ-27” (1-9 августа 1997 года) (на “Союз ТМ-28” предварительно заявлен французский космонавт).

Подтвердятся ли эти предположения? Это должно стать ясно уже в ближайшее время. Во всяком случае, пока только КНР после СССР/России и США может стать третьей страной в мире, запустившей своего космонавта на собственном космическом корабле. Других кандидатов в ближайшем будущем не предвидится.