ПИЛОТИРУЕМЫЕ ПОЛЕТЫ

В.Истомин. «Новости космонавтики»

8 мая. 78 сутки полета ЭО-27, 269 сутки полета С. Авдеева. В этот день космонавты отдыхали, проводили гигиеническую влажную уборку, визуальные наблюдения, перезапись информации с аппаратуры «Спрут» на компьютер для передачи на Землю. Во время вечернего терминатора 21:54-22:01 был проведен автоматический сеанс по измерению спектральных характеристик прямого солнечного излучения, прошедшего через атмосферу Земли, для последующего восстановления профилей концентрации О₂, О₃, Н₂О при помощи аппаратуры «Озон-Мир».

9 мая. 79/270 сутки. День победы. Космонавты отдыхали, разговаривали с семьями по телефону. Эньере разговаривал со своим врачом. Сергей проверил состояние «Оранжереи», а Жан-Пьер — двух оставшихся в живых самок тритонов.

В тени 1:33-2:03 ночью с 9 на 10 мая ЦУП развернул станцию в «солнечную орбиту», осью Х Базового блока станции поперек плоскости орбиты.

10 мая. 80/271 сутки. Российские космонавты начали четырехсуточный цикл проведения измерений по эксперименту «Виброкристаллизация», продолжая работу, начатую 23 апреля. Перед космонавтами стоит ряд задач:

— определить влияние частоты вибратора на структуру потоков системы в изотермических условиях;

— разобраться с влиянием амплитуды вибраций на структуру потоков при резонансной частоте;

— измерить влияние вибраций платформы в изотермических и неизотермических условиях;

— оценить влияние вибраций платформы в изотермических условиях.

Измерения проводились с частотами в диапазоне от 10 до 100 Гц на разарретированной виброзащитной платформе.

Сергей Авдеев также провел эксперимент «Силай» по регистрации вспышек в глазах космонавтов с надетой теневой маской. Жан-Пьер Эньере с утра переговорил со своей семьей, затем покормил тритонов. Состоялся сеанс №2 по эксперименту «Кастор», где Жан-Пьер проводил демпфирование активными стержнями стержневой конструкции «Трейлис».

11 мая. 81/272 сутки. Утром Афанасьев и Авдеев продолжили эксперимент «Виброкристаллизация», провели замену вентилятора газоанализатора углекислого газа и водорода. До обеда Виктор Афанасьев провел еще тестовое обследование «Спорт» на беговой дорожке для сравнительной оценки различных видов мышечной работы. Сергей помогал ему. Жан-Пьер до обеда имел свободное время, даже физкультура в этот день у него называлась «активный отдых». Зато после обеда Эньере пришлось потрудиться, прокладывая паутину кабелей и датчиков по эксперименту «Диналаб» по всем модулям станции, кроме «Спектра», естественно. В этот день все сделать не удалось. Зато успешно завершился очередной эксперимент на установке «Алис-2».

После обеда российские космонавты провели замену панели СПАН во внутреннем гермоконтуре модуля «Кристалл», выполнили съемку ростков пшеницы и обследование «Спорт» на беговой дорожке (Авдеев), эксперимент «Силай» с теневой маской и снятие дозиметров «Доза-А1» (Афанасьев). После ужина космонавты передали отснятые сюжеты по «Оранжерее» в ЦУП и информацию с кардиокассеты по тесту «Спорт».

12 мая. 82/273 сутки. Опять российские космонавты до обеда работали по эксперименту «Виброкристаллизация». Жан-Пьер следил за откладыванием тритонами икры и запустил эксперимент F5 на установке «Алис-2».

После обеда российские космонавты провели тест «Спорт» с экспандерами, эксперимент «Силай» с теневой маской, установку дозиметров «Доза-А1». Жан-Пьер в это время выполнял эксперимент «Физиоспейс» по исследованию нейрофизиологической системы космонавта в рамках учебной молодежной программы, а перед ужином передал телевизионные сюжеты о выполнении программы «Персей» во Францию. «Грузовой» корабль придет на станцию еще только через два месяца, а космонавты уже просят на связь специалиста по питанию, чтобы согласовать укладки в корабль.

13 мая. 83/274 сутки. До обеда российские космонавты завершили цикл экспериментов «Виброкристаллизация». Жан-Пьер следил за состоянием икры тритонов и занимался штатной операцией обновления воздуха в контейнере содержания тритонов. После обеда он провел третий сеанс эксперимента «Кастор/Треллис», на этот раз — пассивное демпфирование. Виктор Афанасьев и Сергей Авдеев провели сеанс теста «Спорт» на велоэргометре, осмотрели приборно-грузовой отсек в модуле «Кристалл» на наличие пыли, работали над очередным экспериментом «Силай». В этот раз космонавты попросили ЦУП передать перечень научной аппаратуры для удаления с грузовиком.

14 мая. 84/275 сутки. До завтрака все трое членов экипажа выполнили обмер голени и измерение массы тела. Затем российские космонавты провели тестовое включение прибора ОД-5 и убедились, что аппаратура работает без замечаний. Теперь космонавтам предстоит установить разрешение прибора, который 12 лет назад давал увеличение изображения 80х. Пока им разрешили работать порциями по 10 минут, с перерывом в 5 минут по своему усмотрению. Жан-Пьер кормил двух оставшихся в живых самок тритонов и опять проветривал их помещение. После обеда Эньере изменил объем в термостате аппаратуры «Алис-2» и оставшуюся часть дня завершал прокладку кабелей и датчиков измерения вибраций «Диналаб». Вечером он подготовил к сбросу информацию по эксперименту «Экзобиология». Сергей проводил эксперимент «Физиолаб-ОДНТ» в рамках российской программы, но по новой методике проекта «Персей». Виктор Михайлович ему помогал. Затем Афанасьеву пришлось самому стать испытуемым и повторить тест «Спорт» на велосипеде, так как не записались его данные на кардиокассету. В этот раз помогал ему Сергей.

15 мая. 85/276 сутки. Разнообразие в этот субботний день внесла телевизионная встреча Афанасьева с семьей. Причем это было связано не только с приятной возможностью для родных посмотреть на своего героя, но и, к сожалению, с отказом телефонных средств на пункте в Петропавловске и уменьшением вдвое возможностей для общения. К счастью, пункт в Улан-Удэ отработал хорошо, обеспечив приемлемое качество звука и изображения. Правда, только в одну сторону, с борта.

Кроме влажной уборки, космонавты провели коммерческую видеосъемку по программе «Сименс».

Жан-Пьер отдыхал, проветривал тритонов, перенастраивал объем в термостате аппаратуры «Алис-2» и разговаривал со своей консультативной группой. Космонавты попросили передать специалистам их просьбу об установке на фото— и видеоаппаратуру фильтров от ультрафиолетового излучения, так как в противном случае быстро выходит из строя светочувствительная матрица.

16 мая. 86/277 сутки. На этот раз телевизионная встреча с семьей была у Сергея Авдеева, и, к счастью, она прошла без неприятных неожиданностей. Жан-Пьер и в этот день работал с тритонами, зафиксировав эмбрионов тритонов специальным раствором и еще раз изменив параметры термостата «Алис-2». Между тем, находясь на «солнечной» орбите, станция все меньше попадает в тень Земли, и, наконец, после двухминутной тени в 10:42-10:44 она осталась под солнцем надолго.

Завершившийся спокойно день отдыха, плавно перешедший в сон, прервался в пять минут первого сигнализацией «Смени дисцилятор» в системе регенерации воды из урины (СРВУ). Космонавты выполнили отвод остатка жидкости из системы и продолжили сон.

17 мая. 87/278 сутки. С утра Сергей и Виктор Михайлович занимались видеосъемками по программе «Сименс». Жан-Пьер кормил тритонов, менял объем термостата в «Алис-2». Он выполнил корректировку параметров программного обеспечения эксперимента «Плетизмография» (исследование изменений эластичности периферийных вен). После обеда российские космонавты подготовили аккумуляторную батарею №2 в модуле «Природа» к режиму циклирования. Затем Авдеев занялся контролем состояния «Оранжереи», а Афанасьев помогал Эньере проводить медицинское обследование МК-5 (исследование гемодинамики с дозированной физической нагрузкой с записью на кардиокассету). Последней работой российских космонавтов в этот день была замена фильтра газовой смеси системы регенерации воды из конденсата (СРВК).

В четыре часа ночи появилась трехминутная тень от Земли и от витка к витку стала нарастать.

18 мая. 88/279 сутки. Основной работой Афанасьева и Авдеева в этот день был ремонт технологической печи «Кратер-ВМ». Предыдущие тесты печи показали обрыв термопары в четвертой зоне нагрева печи.

Путешествие вне времени А.Иванов. «Новости космонавтики» 16 мая. Сегодня воскресение, у экипажа заслуженный день отдыха, и во время сеанса связи 18.13-18.33 ДМВ мы беседовали с внештатным корреспондентом НК Сергеем Авдеевым. Телевизионная связь борт-ЦУП была односторонней: мы видели Сергея, он же нас не видел, зато слышимость была отличной. После обмена приветствиями Сергей, истосковавшийся по земным новостям, обратился с просьбой: «Расскажите, что у вас на Земле нового?». А.И.: Сереж, пока длится один твой полет, у нас уже третий премьер-министр сменился! Ты улетал еще при Кириенко, потом, как ты, наверное, слышал, у нас премьер-министром был Евгений Примаков, и вот сейчас функции премьера исполняет Сергей Степашин. А у тебя один полет все длится и длится... С.А.: О новом премьере мы уже слышали. А за время полета произошли большие изменения не только у нас в стране, но и в моей семье. Моя младшая дочь, например, не только без меня пошла с букетом цветов и, как я предполагаю, с огромным бантом в первый класс, но и уже успела закончить его, и с завтрашнего дня у нее начинаются летние каникулы. А старшая за это время успела стать студенткой и уже заканчивает первый курс. И все это без меня. Вернусь, и они мне все подробно расскажут. А.И.: А для жены ты уже, наверное, стал виртуальной реальностью: услышать и увидеть (изредка) можно, а дотронуться нельзя? С.А.: Ничего, до посадки остались какие-то считанные месяцы! А.И.: А насчет изменений в стране за время твоего затяжного полета ты совершенно прав: кризис 17 августа случился после вашего прошлогоднего старта, курс доллара вырос в несколько раз; никто не знает, когда и чем закончится война в Югославии. Даже русский язык за это время обогатился новыми словами; например, сейчас активно в ходу новое русское слово «дефолт». Получается, что ты совершаешь путешествие «вне времени». Можно представить, что время остановилось для тебя в день твоего старта, 13 августа; ведь все события, произошедшие после этой даты тебе трудно прочувствовать. Хотя Виктор Михайлович, я думаю, прилетев на станцию в феврале, тебе много рассказывал о нашей суетной земной жизни. С.А.: Да, конечно, но я чувствую, что мне нужно будет время, чтобы к новым реалиям привыкнуть... Нечто подобное случилось во время моего первого полета. Это был 1992 год — время гайдаровских реформ, цены тогда менялись буквально ежечасно. Нас с Толей Соловьевым иногда аккуратно так спрашивали с Земли: «Ребята, а как вы думаете, сколько стоит сейчас батон хлеба или килограмм колбасы, например?». Мы пытались угадать и, как правило, ошибались в несколько раз! А.И.: Сереж, но, наверное, это интересно — привыкать заново к земной жизни; ты острее чувствуешь, как меняется наша страна... И скажи, пожалуйста, не появится ли у тебя привычка к замкнутому пространству после полета, захочешь ли ты общения после столь длительного периода изоляции? Ведь первые полгода вы провели на станции вдвоем с Геной Падалкой, сейчас вас, конечно, в полтора раза больше — трое, но все равно, коллектив небольшой. А то мы тебя ждем в редакции после полета... С.А. (смеется): Нет, привычка к изоляции не появится, с удовольствием буду общаться и принимаю ваше приглашение, обязательно зайду в редакцию «Новостей космонавтики» после полета. А как вы отметили День космонавтики в редакции? Я понимаю, что прошло уже больше месяца с 12 апреля, но ведь давно не виделись... А.И.: «Как всегда, День космонавтики мы в редакции не отмечали — некогда, ведь в день праздника и в преддверии его много разнообразных мероприятий, интересных встреч, все надо посетить и обо всем рассказать читателям. Средства же массовой информации, в общем и целом, весьма скупо, а порой и весьма скептически, к сожалению, писали о наших успехах и достижениях в освоении космоса. Да, было на телевидении несколько интервью с космонавтами в таком уже изрядно поднадоевшем телевизионном жанре, как talk-show, и, пожалуй, все, больше ничего не припоминается. Могу сказать, что дню рождения Аллы Пугачевой телевидение уделило гораздо большее внимания. Есть, правда, один журнал, я не буду говорить какой, а то читатели сочтут это рекламой, который уделил этой теме достойное внимание… Сергей опять смеется: Догадываюсь, какой это журнал! Передай наилучшие пожелания всем читателям этого журнала, и ждем здесь на орбите новых номеров. Положите их в июльский грузовик, хорошо? А.И.: Обязательно, Сережа, до встречи! Большой привет Виктору Михайловичу и Жан-Пьеру! День начался с поздравлений В.Лындин. «Новости космонавтики» 19 мая. Первый утренний сеанс связи. Он совсем короткий — 09:01-09:10 ДМВ. Орбита станции «Мир» сегодня в эти часы минует зоны радиовидимости российских пунктов. В таких случаях по возможности пользуются услугами зарубежных пунктов, расположенных на территории США и Западной Европы. Сейчас ожидается связь через американский Уоллопс. — «Дербенты», как слышно? ЦУП... — оператор связи Центра управления полетами вызывает экипаж станции «Мир». — «Дербенты», ответьте ЦУПу. Как слышно?.. «Дербенты» — ЦУПу... «Дербенты», как слышно? ЦУП... — Доброе утро! — наконец раздается в ответ голос командира экипажа Виктора Афанасьева. — Сейчас появились... Это означает, что экипаж услышал Землю. — Доброе утро! — оператор приветствует космонавтов. — Слышим вас хорошо. Командир экипажа, как всегда, первым делом докладывает обстановку на станции: — У нас все нормально, при давлении 724. — Принято, — говорит оператор и спрашивает командира, далеко ли Жан-Пьер Эньере? Сегодня у французского космонавта день рождения, ему исполняется 51 год. Получив подтверждение, что «новорожденный» находится на связи, оператор обращается к нему: — Жан-Пьер, доброе утро! Мы поздравляем тебя от всей первой смены и всех других смен с днем рождения. Желаем здоровья, счастья. — Спасибо большое. — Жан-Пьер, привет! На связи заместитель руководителя полета Виктор Благов. — Жан-Пьер, я тебе желаю спокойно долетать до конца программы, выполнить ее всю, больше чем на сто процентов. — Спасибо большое. Очень приятно, спасибо. А вот звучит уже другой голос с характерным немецким акцентом: — Жан-Пьер, это Зигмунд. Поздравляю от души. Первый немецкий космонавт Зигмунд Йен поздравляет французского космонавта Жан-Пьера Эньере с днем рождения. И говорят они друг с другом по-русски. — О-о, Зигмунд! Рад тебя слышать. Спасибо большое. Йен приветствует всех членов экипажа, желает им счастливого полета и снова обращается к Эньере: — Я утром цветы для тебя от ЕКА, от всех нас уже передал твоей жене. Она, надеюсь, радуется за тебя. — Я от нее получил длиннющее письмо, — рассказывает Жан-Пьер, — но пока не успел ответить... Слова его заглушает шум помех. А когда связь восстанавливается, слово предоставляют французским специалистам, работающим в ЦУПе. Они поздравляют своего соотечественника с днем рождения. Из-за отсутствия спутника-ретранслятора сеансы связи стали короткими, и поздравлять «новорожденного» тоже приходится кратко. — Жан-Пьер! Я тебя поздравляю с днем рождения... Это Соловьев. Руководитель полета Владимир Соловьев назвал себя, что, пожалуй, было излишним. И Жан-Пьер подтвердил это: — Да, я тебя узнал. — Самые добрые слова тебе из Франции от Патрика Бодри, — сообщает Соловьев. — Он позвонил тут, спрашивает: «Как? Чего?». Я говорю: «А ты знаешь?..» — «Ой, поздравь от меня!..» Тебя, Жан-Пьер, в Тулузе помнят, любят. — Спасибо большое. Очень приятно иметь в новостях Тулуза, — растроганно отвечает французский космонавт. — Как его дело идет, нормально? — Постоянно летает. Говорит, что очень много работы и в этом году у него отпуска не будет. — Это значит, что дело идет хорошо тоже. А летать ему нравится, — вздыхает Эньере. — А как тебе летается? — спрашивает руководитель полета. Что касается работы, то у Жан-Пьера тут любимое слово «нормально». — Все нормально, нормально. Пока мы собираем кровь для... не знаю, какой чепухи. Эксперимент!.. Все нормально, нормально. — Чепухи!.. — смеется Соловьев. — Ты много крови-то не отдавай, она тебе еще самому пригодится... Ну, хорошо, Жан-Пьер. Еще раз с днем рождения тебя поздравляю. Не часто удается встречать свой день рождения в космосе. — У нас здесь хорошая компания. Я думаю, мы будем отмечать сегодня вечером. — Правильно, — одобряет руководитель полета, — такие вещи должны быть обязательно отмечены... На связи заместитель руководителя полета по медицинскому обеспечению Игорь Гончаров. — Господин бригадный генерал! — торжественно обращается он к «новорожденному». — Ого! — удивляется тот. — Доктор Гончаров вас беспокоит. От имени всего медицинского состава Института медико-биологических проблем и ЦПК мы вас поздравляем от души с днем рождения. Вы встречаете его в трудных условиях, в экстремальных. Но надеемся, что вы со своим опытом все сдюжите, все получится. — Я буду стараться, — обещает французский космонавт. — Попробую после возврата не дать вам много работы. — Здоровья вам и успехов! — У нас остается полторы минутки, — напоминает оператор ЦУПа. — Мы запустим кассету для Жан-Пьера. И в эфире зазвучала французская речь. — Счастливо, до следующего витка в 10:36, — говорит оператор, завершая сеанс связи.

Поэтому на грузовом корабле была доставлена новая термопара. Космонавты должны были вытащить печь из-за панелей, предварительно расстыковав большое количество разъемов, и, проведя замену термопары, установить печь обратно. Когда космонавты вытащили печь, они обнаружили, что термопара не оборвана. У нее, как оказалось, открутился один из винтов крепления. Ввинтив новый винт, подкрутив остальные у других термопар, космонавты предложили «неисправную» термопару не менять, с чем ЦУП согласился. Так как ремонт завершился досрочно, космонавтам было предложено провести тест печи. Тест был проведен и показал полную работоспособность «Кратера-ВМ».

Кроме регламентных работ с «Фантомом», «Дозой-А1», «Оранжереей», Афанасьев провел сеанс BSMD по исследованию жесткости кости по французской программе, а Авдеев подготовил анализатор крови «Рефлотрон». Эксперимент BSMD проводил и Жан-Пьер. Затем он подготовил к сбросу два файла с измерениями аппаратуры «Диналаб» и передал их по телеметрии; провел калибровку и тест «Роботопа» в аппаратуре «Когнилаб» (изучение нейрофизиологических функций в условиях микрогравитации). Также он проводил четвертый сеанс по эксперименту «Кастор/Треллис», но информация с этого эксперимента не попала в компьютер.

19 мая. 89/280 сутки. В день рождения Жан-Пьера Эньере у него, впрочем, как и у других членов экипажа, взяли кровь для биохимического обследования. Затем дежурная смена ЦУПа и консультативная группа Франции поздравили его с днем рождения. Сергей приступил к биохимическому исследованию крови, именинник кормил двух тритонов и часть эмбрионов, а Виктор Михайлович проводил эксперимент «Плетизмография». После обеда «Плетизмографию» начал выполнять Жан-Пьер, Афанасьев проводил эксперимент «Силай» с надетой теневой маской, а у Сергея было личное время, так как тест «Кратера» он провел вчера. Эньере повторил и вчерашний эксперимент «Треллис», на этот раз удачно.

Вечером в телевизионном сеансе Клоди поздравила Жан-Пьера с днем рождения, а в следующем — Эньере разговаривал с французскими родственниками по телефону.

20 мая. 90/281 сутки. Готовясь к предстоящим работам с лидаром «Алиса-2», Сергей провел тест системы его охлаждения. Хотя эффективность охлаждения уменьшилась, проводить измерения можно. Выполнил он и исследование вегетативной регуляции артериального давления (эксперимент «Портапресс»). Остальные работы у Сергея были регламентные: замена блока фильтров в газоанализаторе углекислого газа, подготовка файла данных с аппаратуры «Спрут» для передачи в ЦУП, видеосъемка пшеницы в «Оранжерее». Эксперимент «Портапресс» выполняли и Афанасьев с Эньере. Только, в отличие от работ Сергея, этот результат идет в зачет французской программы. Так же поочередно выполняли они эксперимент «Когнилаб».

Жан-Пьер успешно выполнил очередное изменение объема термостата в установке «Алис-2» и кормление тритонов, а вот работу по эксперименту WSG (изучение геометрии позвоночника) выполнить не удалось, так как сели батарейки.

С записью на телеметрию проводилась в этот раз физкультура для всех членов экипажа. Поговорить со своим именитым земляком Виктором Афанасьевым по телефону вышел мэр города Брянска, он передал пожелания от всех жителей города.

21 мая. 91/282 сутки. В этот день наибольший объем работ был у Сергея Авдеева. Он выполнял замер содержания вредных примесей с помощью прибора ГАНК-4, измерил содержание окиси углерода индикаторными пробозаборниками (содержание не превышает норму), проверил газоанализатор углекислого газа и подготовил файлы с данными по научной программе для передачи через французский компьютер «Персей». Виктор Михайлович подготовил воду (отсепарировал) для установки гидролиза воды «Электрон» и провел сеанс эксперимента «Когнилаб». С теми же программами провел этот эксперимент и Жан-Пьер. Он завершил эксперимент F5 на установке «Алис-2» и запустил следующий, F6, длительностью 11 суток. И в этот день космонавты проводили физкультуру под контролем телеметрии.

22 мая. 92/283 сутки. Космонавты отдыхали, проводили влажную гигиеническую уборку и визуальные наблюдения, разговаривали с семьями по телефону. Три сеанса космонавты посвятили передаче видеорепортажей по программе «Сименс» и два раза проводили физкультуру под запись телеметрии.

23 мая. 93/284 сутки. Настоящий день отдыха: вместо физкультуры — активный отдых, нет влажной уборки, только ТВ-сбросы по программе «Сименс».

24 мая. 94/285 сутки. У российских космонавтов началась тяжелая неделя — ремонт гиродинов. Для этого ЦУП в 10:58:25 выполнил торможение гиродинов модуля «Квант», и станция продолжила полет на оставшихся, поддерживаемых двигателями. Через виток ЦУП заметил торможение одного из гиродинов, невыдержавшего такого режима. В сеансе 18:48-18:57 он был раскручен, а в сеансе 21:43-21:52 введен в контур управления. Космонавты же работали по заранее запланированной схеме. Сначала они изучали бортовую документацию и радиограмму, потом подготовили оборудование и рабочее место, а затем установили новые блоки Г15М и Г16-5 в шестой гиродин в модуле «Квант». Жан-Пьер завершил эксперимент «Холтер» (исследование динамики артериального давления, ритма сердца и ЭКГ), провел два сеанса «Когнилаб» и эксперимент «Диналаб».

25 мая. 95/286 сутки. Виктор Михайлович начал день с проверки герметичности коллектора с гиродинами модуля «Квант». Сергей в этот время работал с «Дозой-А1» и «Фантомом». Затем уже вдвоем они провели демонтаж коллектора с гиродинами. Жан-Пьер работал с тритонами и компьютером, успешно провел тест печи «Титус» и эксперимент «Капсула» из молодежной программы по оценке различных вариантов одежды космонавта. После обеда российские космонавты не только сняли блоки Г16М с первого и третьего гиродинов, но и начали устанавливать новые. При снятии шестого гиродина космонавтам не удалось его вытащить без сдвига второго. На сеансе 20:34-20:44 произошло торможение второго гиродина на модуле «Квант». В результате станция перешла на поддержание ориентации только от двигателей. Жан-Пьер отказался впредь проводить медицинский тест МК-108-2 по исследованию эффективности режимов физической тренировки, ссылаясь на очень большой объем нагрузки во время этого обследования.

26 мая. 96/287 сутки. Виктор Афанасьев и Сергей Авдеев установили блоки Г16М в первый и шестой гиродины на модуле «Квант» и коллектор, провели их вакуумирование и начали контроль герметичности.

У Жан-Пьера день был намного свободнее. Он кормил тритонов и готовился к репортажу «Жизнь на борту». Вечером он поставил на зарядку аккумуляторы эксперимента «Портапресс».

27 мая. 97/288 сутки. В сеансе 9:06-9:15 ЦУП убедился, что гиродины герметичны, и на следующем витке начал их раскрутку. Были раскручены девять гиродинов: №2 и №5 в модуле «Квант» и №1 и 3-6 в модуле «Квант-2». Кроме того, ЦУП провел тесты оставшихся трех гиродинов. В результате второй гиродин в модуле «Квант-2» и первый в «Кванте» были допущены к вводу в контур управления.

А космонавты гиродинами уже не занимались. Они полдня восстанавливали интерьер «Кванта», который пришлось «разбомбить» в связи с ремонтом.

Виктор Михайлович в первой половине дня при активной помощи Жан-Пьера провел эксперимент «Физиолаб-ОДНТ». Сергей выполнил в этот день много разнообразной работы: заменил блок колонок очистки и фильтр-реактор в системе СРВК, провел видеосъемку пшеницы, начал перезапись информации с дозиметра TERC в компьютер MIPS, создал файл данных по эксперименту «Спрут». Жан-Пьер провел очередной сеанс измерений уровня микроускорений на станции при помощи датчиков «Диналаб» и, конечно же, работал с тритонами.

28 мая. 98/289 сутки. До завтрака члены экипажа взяли кровь из пальца для определения гематокридного числа. Сразу же после завтрака, пока Жан-Пьер и Сергей еще «раскачивались», только готовясь приступить к выполнению программы рабочего дня, Виктор Михайлович провел эксперимент «Когнилаб». Затем он ассистировал Жан-Пьеру в эксперименте «Физиолаб-ОДНТ». Сергей проводил инвентаризацию библиотеки по космической тематике по присланной ему радиограмме и отметил отсутствие на борту ряда книг, указанных в списке. После обеда Сергей продолжил инвентаризацию библиотеки. В этот день он успел завершить перезапись данных с TERC на MIPS. Виктор Михайлович провел еще один эксперимент «Когнилаб», как и Жан-Пьер, а также выполнил видеосъемку образцов материалов по эксперименту «Старение». Затем он изучал методику эксперимента «Прочность», которому предстоит посвятить пять дней работы.

Космонавты передали поздравление академику Чазову в связи с 60-летием. Методики академика используются и при подготовке экипажа, и во время полета.

Жан-Пьер еще в одном сеансе провел конференцию с одним из высших военных чинов Франции. Кроме того, он сообщил в ЦУП о возникших проблемах с бортовым компьютером.

ЦУП провел ввод в контур еще двух гиродинов. В результате в контуре управления их стало 11. Так как ориентация стала благоприятной для съемок Земли, был проведен сеанс ДЗЗ по территории Италии аппаратурой МСУ-СК, МОМС-2П, «Исток-1», «Икар-Дельта».

29 мая. 99/290 сутки. В этот субботний день только у командира экипажа Виктора Афанасьева была запланирована работа: юстировка прибора ОД-5 по Земле. К сожалению, она была запланирована при полной фазе Луны и ее свет не позволил провести юстировку в полном объеме (не все кратеры были видны).

В этот день каждому космонавту был запланирован индивидуальный сеанс связи для переговоров с семьями. Причем космонавтов можно было видеть на экранах телевизоров. Два сеанса (Эньере и Авдеев) прошли без замечаний, а вот первый сеанс Афанасьева с семьей был практически сорван по вине ЦУПа. В графике сеансов связи, которые передаются на борт, время этого сеанса ошибочно отличалось от реального на 5 минут (позже). Поэтому Виктор Михайлович попросил в воскресенье организовать ему дополнительные переговоры с семьей. Жан-Пьер передал поздравление одному из театров в Париже.

30 мая. 100/291 сутки. Незаметно подошел 100-й день полета Афанасьева и Эньере. Этот день никогда не проходит незамеченным. Дежурная смена поздравила космонавтов с важным рубежом, пожелала успешно выполнять полет. Без замечаний прошли телефонные переговоры Афанасьева с семьей. И там эта дата была отмечена. Жан-Пьер передал в ЦУП информацию через компьютер, но качество оказалось плохим.

В автомате был проведен сеанс по измерению спектральных характеристик атмосферы аппаратурой «Озон-Мир».

31 мая. 101/292 сутки. Основной работой российских космонавтов на этой неделе было определение характеристик металлических материалов методами неразрушающего контроля (эксперимент «Прочность»). В частности, определялись твердость и электросопротивление корпусов Базового блока станции и других модулей.

Дни «Мира» сочтены? В.Лындин. «Новости космонавтики» 1 июня. Международный день защиты детей, к сожалению, не стал днем защиты орбитальной станции «Мир». С самого утра корреспондент телекомпании НТВ Сергей Дедух дежурил у ворот РКК «Энергия» в Королеве, где заседал Совет главных конструкторов. А коллеги Сергея с других телеканалов, из агентств и газет обрывали все известные им телефоны в Российском космическом агентстве, в «Энергии», ЦУПе... В информационных передачах телевидения и радио то и дело обсуждались возможные варианты решения Совета, хотя их было не так уж много. Совет главных решал судьбу станции «Мир». Когда решение было принято, его разослали в средства массовой информации. Надо отметить, что так у нас сделали впервые. Но пока текст решения пробивался на редакционные факсы, руководитель полета Владимир Соловьев уже рассказал о нем экипажу станции «Мир». Он вышел на связь с космонавтами в 16:58 ДМВ. — Тут кое-какая определенность в вашем полете появилась, — так деликатно начал разговор руководитель полета. — Сегодня прошел Совет главных конструкторов. Ну, денег нет и что-то пока не видно, не предвидится. Совет главных принял решение после вашей экспедиции переводить станцию в беспилотный режим. По крайней мере, на полгода, до февраля следующего года. А дальше, если появятся средства, то продолжать пилотируемый полет, если средств не будет, то, видимо, придется завершать на станции все работы. Конечно, экипажу было небезынтересно узнать, а что же ожидает их, какие приняты планы на оставшийся период их полета? Понимая это, Владимир Соловьев сразу сказал: — Что касается конкретно вашего полета, то утвердили так. 10 июля намечен старт грузовика. Он вам привезет самые основные вещи, которые необходимы для завершения пилотируемого полета станции, и будет полностью заправлен топливом. Соловьев выделил три основные позиции по переводу станции «Мир» в беспилотный режим полета, чтобы исключить ее несанкционированный сход с орбиты до февраля-марта 2000 г. Во-первых, на станцию будет доставлен новый блок командной радиолинии «Квант», поскольку имеющийся на борту аналогичный блок давно уже работает за пределом своего ресурса. А в отсутствие экипажа требования к надежности автоматики возрастают. Во-вторых, надо заменить и несколько аккумуляторных блоков системы электропитания. Они тоже будут доставлены на июльском грузовике. И в-третьих, чтобы обеспечить управляемый полет станции в беспилотном режиме, когда выключены практически все бортовые системы (за исключением таких, как система терморегулирования, телеметрическая система, командная радиолиния), надо будет развернуть аналоговый контур управления на базе блока управления причаливанием и ориентацией (БУПО). Всеми этими работами на борту станции придется заниматься нынешнему экипажу. Но кроме этого сохраняются и прежние задачи, еще один выход в открытый космос. — Скорее всего, он будет 20-25 июля, — сказал Соловьев. — А после него мы с вами станем готовиться к беспилотному участку. Посадка вам планируется по старому сроку — 23 августа. В штатной комплектации экипажа. Все наши разговоры с Климуком о том, что один остается, другой летит и т.д... На все это наплевать и забыть. — По поводу выхода, — уточняет Сергей Авдеев. — Грузовик привезет с собой что-нибудь для этого? — Да, Сережа, — отвечает Соловьев, — в основном выход будет посвящен антенне грузинской. Попозже вам в деталях все расскажем... А вообще по грузовику нам бы очень хотелось, чтобы вы высказали свои предложения, что, на ваш взгляд, надо еще взять в преддверии вот такого полугодового беспилотного полета. Вам виднее, естественно. — Жалко, конечно, что так получилось, — вздыхает Виктор Афанасьев. — Ну, Вить, — как может, утешает его Соловьев, — все равно еще одна экспедиция будет в январе-феврале, потому что в процедуре завершения с большим грузовиком должен участвовать экипаж. Тот грузовик, который придет к вам, — «Прогресс М-42» — он еще серийный. А вот следующий — «М-43» — это уже восьмибаковый с большими запасами топлива. Он будет готов к концу года. 42-й придет к вам и останется в составе комплекса, с тем чтобы поддерживать его орбиту на определенном уровне высоты. С одной стороны, как сказано в решении Совета главных, надо исключить несанкционированный сход станции «Мир» с орбиты до февраля-марта 2000 г., а с другой — должна быть предусмотрена возможность возвращения ее к эксплуатации в пилотируемом режиме. Если, конечно, найдутся деньги. А если денег не будет, то восьмибаковый грузовик начнет понижать орбиту «Мира». Перед последним, прицельным, импульсом экипаж покинет станцию и вернется на Землю. — Надеемся, что к этому времени Служебный модуль для МКС будет на орбите, — заметил Афанасьев. — Правильно, Витя, — одобрительно отозвался Соловьев. — Ты смотришь, что называется, в корень. Мы очень хотим, только развернув работы на СМ, на российском сегменте, только после этого завершать работы на «Мире». — Все равно жалко, — вздохнул Афанасьев. А кому не жалко?.. P.S.: 8 июня Коллегия Российского космического агентства одобрила решение Совета главных конструкторов...

При подготовке эксперимента Афанасьев достал необходимые приборы, провел тестовые включения и убедился, что аппаратура работоспособна.

Сергей в это время занимался отключением предохранительно-согласующего устройства (ПСУ) передатчика аппаратуры «Ионозонд». (ПСУ обеспечивало предотвращение выхода из строя передатчика при возникновении обрыва или короткого замыкания). Однако анализ ионограмм указывал на низкий уровень полезного сигнала, что не в последнюю очередь связано с дополнительными потерями мощности в ПСУ. Чтобы улучшить качество ионограмм, было принято решение отключить ПСУ от одной из двух антенн. Другой работой Сергея было проведение тестового сеанса передачи информации по телевизионному каналу через наземные пункты.

После обеда Виктор и Сергей приступили к проведению эксперимента «Прочность», измеряя характеристики материалов корпуса модуля «Квант». Основная сложность заключалась в необходимости открывать панели, чтобы добраться до требуемых мест. Для точной идентификации результатов космонавтам было предложено проводить видеосъемку мест замера, отмечая их маркером. В конце дня космонавты доложили, что все сделали, и передали результаты в ЦУП.

Жан-Пьер провел ТВ-репортаж «Жизнь на станции» с передачей на Францию и сеанс «Когнилаба».

В автоматическом режиме на НИП в Обнинске состоялся сброс информации по дистанционному зондированию Земли. Одновременно со сбросом в режиме непосредственной передачи работало три спектрометра МСУ-СК, МСУ-Э1, МСУ-Э2.

В ручном режиме отработал лидар «Алиса» по определению верхней границы облачности.

1 июня. 102/293 сутки. До обеда российские космонавты проводили проверку новых немецких гарнитур связи, а затем фотосъемки и ТВ-репортаж в этих гарнитурах. Жан-Пьер контролировал тритонов и их эмбрионы, затем провел сеанс эксперимента «Физиоспейс» по молодежной программе. Кроме того, он завершил эксперимент F6 и запустил эксперимент G3 на установке «Алис-2».

После обеда космонавты продолжили работать по эксперименту «Прочность». На этот раз объектом исследований стал модуль «Квант-2». Космонавты откорректировали свои действия: вчера они не совсем правильно размещали измерительные приборы относительно поверхности, что было отмечено специалистами при оценке данных измерений.

На сеанс 15:58-16:07 переговорить с экипажем пришел руководитель полета В.Соловьев. Он сообщил космонавтам результаты совещания Совета главных конструкторов в РКК «Энергия» от 1 июня, которые их огорчили. Но решение есть решение, его надо выполнять. И космонавты предложили доставить на ТКГ новые панели системы терморегулирования для всех модулей, чтобы легче было выполнить беспилотный участок.

В автомате был проведен сеанс ДЗЗ по территории России (Цимлянское водохранилище, Ростов-на-Дону) аппаратурой МСУ-СК, МОМС-2П, «Исток-1», «Икар-Дельта», МОМС-2П.

2 июня. 103/294 сутки. С утра экипаж «навестил» космонавт Павел Виноградов. Через него они передали свое пожелание прислать с ТКГ побольше чая и пюре.

До обеда работа космонавтов была разнообразной. Российские члены экипажа провели съемку сюжетов для выставки «Экспоком-99» и телевизионный репортаж. Затем они проверили схемы передачи ТВ-информации с камеры спектрометра «Исток-1» на видеомагнитофон станции. Выяснилось, что схема собрана правильно. Выполнили они и установку датчиков измерения вибраций ВМ-09 на виброплатформу. В рамках французской программы Афанасьев провел эксперименты «Когнилаб» и BSMD. Эти же эксперименты выполнил и Жан-Пьер. Сергей провел загрузку программы зондирования ионосферы на двое суток.

После обеда — опять эксперимент «Прочность». На этот раз в модуле «Природа». Космонавты сообщили, что они перемерили модуль «Квант» и подготовили новые данные.

Так как в этот день в автоматическом режиме проводилась оценка эффективности солнечных батарей на Базовом блоке, съемок Земли не проводилось.

3 июня. 104/295 сутки. Утром Виктор Михайлович провел сборку схемы эксперимента «Пилот-М» по изучению надежности профессиональной деятельности экипажа на различных этапах космического полета. Затем космонавты поочередно выполнили этот эксперимент.

Жан-Пьер до обеда успел подготовить файлы данных для отправки на Землю, провести ТВ-репортаж с передачей на Францию и выполнить обследование МК-4 (исследование гемодинамики при воздействии прилива крови к ногам.) Афанасьев помогал ему.

После обеда космонавты провели заключительный на этой неделе эксперимент «Прочность», выполнив замеры в модуле «Кристалл». Жан-Пьер многократно проводил корректировку объема термостата в «Алис-2» и освежил воздух в контейнере с тритонами. Вечером эксперимент на «Алис-2» закончился, и Эньере запустил новый, G4.

4 июня. 105/296 сутки. В этот день российские космонавты, страхуя друг друга, провели обследование МК-4 под контролем телеметрии. (Страховка необходима, так как при резком оттоке крови от головы возможна, и наблюдалась, потеря сознания. — Ред.) Сергей выполнил замену емкости с консервантом в ассенизационном устройстве и сеанс измерения уровня вибраций на виброзащитной платформе.

Жан-Пьер провел контроль состояния тритоних и один сеанс по эксперименту «Диналаб».

После обеда российские космонавты заменили прибор 20Г6 в Базовом блоке станции, а Эньере менял объем в термостате «Алис-2».

В автомате прошел сброс информации на пункт Нойштерлиц с аппаратуры МОМС-2П за 1 июня.

Испытания китайского корабля состоятся 1 октября Сообщение AFP 13 мая. Китайская космическая программа спешит провести беспилотный испытательный запуск своего первого космического корабля для полета людей 1 октября, как часть празднований 50-летней годовщины этого коммунистического государства. Об этом говорится в появившемся сегодня в Шанхае официальном сообщении. Подготовительные работы по космическому кораблю — возвращаемой ракетной капсуле — идут с большим опережением графика. Это делает возможным полет в дни праздника, сообщила 12 мая газета «Янчэн» («Вечерние новости») со ссылкой на официальных лиц в Пекине. Ранее официальные лица и сообщения печати не давали конкретной даты полета, а многократно повторяли формулировку «в конце этого столетия или в начале следующего». Это изображение РН CZ-2F появилось 9 мая на сайте «Китайский военный форум» (http://www.wforum.com/home/wmfmain.html). Анонимный автор утверждал, что эта и другие фотографии были сосканированы с брошюры строительной компании из китайской провинции Внутренняя Монголия, участвующей в строительстве космодрома Цзюцюань. Автор утверждает, что они были сделаны в мае 1998 г. — следовательно, это не летная, а примерочная ракета. Чэнь Лань, один из ведущих экспертов по китайской космической программе, склонен считать изображение подлинным. Против подделки говорят следующие детали: космическая головная часть во многих деталях отличается от похожей КГЧ РН «Союз», ферма обслуживания отличается от пяти построенных на остальных китайских стартах, а подвижный стартовый стол в КНР ранее не использовался. Определенные сомнения вызывает использование здания вертикальной сборки и близость его к стартовому комплексу. Как сообщил директор Китайской академии технологии ракет-носителей Ли Цзянчжун (Li Jianzhong), РН CZ-2E уже имеет грузоподъемность в 10 т, и Китай «почти закончил технологические исследования» носителя, способного выводить 20-тонные полезные грузы. Недостаточная грузоподъемность была одной из основных причин, по которой Китай пока не осуществил пилотируемый космический полет. Ли также сказал, что разработка в Китае космического аппарата многократного использования типа американского шаттла находится на «продвинутом» этапе. Что касается нынешнего проекта капсулы, сказал он, «ведется подготовка» пилотируемого запуска. Из этого можно заключить, что такой запуск, вероятно, состоится вскоре после испытательного полета. Астронавты готовятся, и достигнут большой прогресс в системах жизнеобеспечения. В марте французская газета Le Figaro сообщила, что китайская программа выиграла от российской помощи, включая продажу систем жизнеобеспечения и других систем, относящихся к российским кораблям «Союз», а два китайских астронавта У Цзэ и Ли Цинлун готовились в московском ЦПК.

И.Лисов. «Новости космонавтики» При переводе этого сообщения были исключены не несущие информационной нагрузки словесные обороты («эксклюзивный клуб стран, проводящих пилотируемые полеты» и т.п.) и заведомо недостоверная информация («за 30 лет Китай запустил 275 спутников»). Но и в таком варианте остается неясным, принадлежит ли заявление о беспилотном пуске до 1 октября Ли Цзянчжуну или другим лицам. К сожалению, сообщения о китайской пилотируемой программе, как правило, сенсационны, неинформативны и противоречат друг другу. Так, уже 26 мая появилось сообщение Reuters — по-видимому, просто ошибочное — о том, что Китай собирается приурочить к 50-й годовщине образования КHР, т.е. к 1 октября, первый полет своего гражданина в космос. В связи с этим известный британский эксперт Филлип Кларк заявил, что, по его данным, в 1999 г. состоится только один запуск новой РН CZ-2F с беспилотным кораблем, известным как «Проект 921». CZ-2F представляет собой вариант CZ-2E, созданный для пилотируемых запусков, и использует стандартные для КНР компоненты топлива — НДМГ и азотный тетраоксид. Ф.Кларк предполагает, что на РН CZ-2EA, о разработке которой сообщалось в НК №10, 1998, будет запущена китайская посещаемая орбитальная станция массой 14-15 т.

На «Мир» никто не полетит

(во всяком случае, в этом году...)

С.Шамсутдинов. «Новости космонавтики».

По информации, полученной в РКА, РКК «Энергия» и ЦПК, а также сообщениям ИТАР-ТАСС и публикациям в газетах «Коммерсантъ» и «Комсомольская правда».

В предыдущем номере НК сообщалось о том, что 14 мая в ЦПК имени Ю.А.Гагарина должна была начаться общекосмическая подготовка британского бизнесмена Питера Ллевеллина. Он вызвался профинансировать продолжение полета российской станции «Мир», а за это должен был слетать на нее в августе этого года. Ллевеллин пообещал выделить 100 млн долларов, что позволяло эксплуатировать станцию примерно в течение года, начиная с августа 1999 г.

Следует заметить, что руководители корпорации «Энергия» и Инвестиционной промышленной компании (ИПК) «Энергия», созданной в марте этого года с целью поиска внебюджетных средств для продолжения эксплуатации «Мира», весьма бодро и уверенно говорили, что деньги на станцию наконец-то найдены. На сообщения о том, что Ллевеллин, мягко говоря, авантюрист и хитрый жулик, представители обеих «Энергий» заявляли, что все это грязный компромат на честного и благородного бизнесмена и откровенные попытки сорвать планы «Энергии» продлить полет российской станции.

Естественно, все с нетерпением поджидали приезда Питера Ллевеллина в Россию. Но по-разному: одни, свято веря ему, ждали его как спасителя, другие же выжидали, когда он покажет свое истинное шулерское лицо. Но никто даже не представлял, что события будут развиваться как в захватывающем дух остросюжетном фильме. В течение всего двух недель второй половины мая произошли удивительные события, были приняты важнейшие решения, касающиеся и судьбы станции «Мир», и российской пилотируемой космонавтики в целом.

Итак, 14 мая Питер Ллевеллин с двухдневной задержкой прилетел в Москву. В аэропорту «Шереметьево-2» его торжественно встретила представительная делегация ИПК «Энергия» и увезла к себе. Однако Ллевеллин явно не спешил на подготовку в ЦПК. Пять дней он находился где-то в г.Королеве, тщательно избегая встреч с представителями российских СМИ. А в это время журналисты досаждали своими вопросами сотрудникам РКА, РКК «Энергия» и ЦПК. Оказалось, что Ллевеллин немного приболел, но вскоре должен был начать подготовку.

20 мая в белом зале Штаба ЦПК имени Ю.А.Гагарина состоялось официальное представление Питера Ллевеллина командованию и инструкторам Центра подготовки.

В тот же день из ЦУПа по закрытой связи на станцию «Мир» передали официальное указание о том, что В.Афанасьев (у которого месяц назад в Брянске умерла мать) остается на второй срок до февраля 2000 г., а бортинженер С.Авдеев после годового полета будет сажать на Землю двух иностранцев — Ж.-П.Эньере и П.Ллевеллина. Естественно, оба космонавта такую новость восприняли без особой радости. Забегая вперед, скажу, что через пять дней это распоряжение было отменено, но эти пять дней космонавты внутренне переживали внезапно свалившиеся на них «новые вводные».

21 мая для Ллевеллина была устроена экскурсия по тренажерным и тренировочным залам ЦПК. Он также прослушал вводные лекции. С понедельника, 24 мая он должен был приступить к плановой подготовке к полету. Учитывая крайне малый срок для его тренировок, специалисты учебно-планового отдела, немало потрудившись, разработали специальный график по шесть дней в неделю с одним воскресным выходным. В расписании занятий для Ллевеллина была определена группа «Д-7-28ЭП» — экспедиция посещения «Мира» в составе 28-й экспедиции. В первую неделю подготовки Ллевеллин должен был пройти клинико-физиологическое обследование и прослушать курс лекций по пультам и системам ТК «Союз ТМ». На 27 и 28 мая было запланировано его испытание в барокамере — «подъем на высоту» 5 тыс и 10 тыс метров, а в субботу предполагалось провести занятия по русскому языку.

Выходные дни, 22 и 23 мая, Ллевеллин провел в Звездном городке. По некоторым сообщениям, в эти дни он обзванивал редакции западных газет и журналов, предлагая купить его будущий космический дневник за 25 тыс долларов.

24 мая с утра вместо занятий в ЦПК Ллевеллин уехал в РКК «Энергия» и пробыл там весь день. Как позже выяснилось, там он вел переговоры с руководством РКК и ИПК «Энергия», содержание которых не подлежало разглашению. Поздно вечером 24 мая Ллевеллин вернулся в Звездный городок. Быстро собрал вещи, рассчитался за гостиничный номер, вежливо попрощался с вахтершей, сел в машину и уехал в неизвестном направлении... При этом он не зашел ни в штаб ЦПК, ни в учебно-плановый отдел и никому не объяснил причину столь быстрого (очень похожего на бегство) отъезда.

25 мая со слов сотрудников «Энергии» выяснилось, что принято решение прекратить подготовку Питера Ллевеллина в ЦПК по трем причинам. Во-первых, оказалось, что

Фото М.Губайдулина, ЦПК Несостоявшийся космонавт на представлении в ЦПК

Представление Питера Ллевеллина А. Глушко. «Новости космонавтики» 20 мая в 16 час 15 мин в Белом зале штаба РНИИ ЦПК им. Ю.А. Гагарина состоялось представление английского миллионера Питера Ллевеллина. Церемонию открыл начальник ЦПК генерал-полковник П.И.Климук. Он сказал, что наша космическая программа продолжается и сегодня он должен представить члена еще одного, пока еще не сформированного экипажа. Экипаж же будет сформирован на днях. Рассказав о сложности, многообразии программы и малом времени, для этого отпущенном, он обратил особое внимание на необходимость изучения русского языка, а также занятий по различным направлениям безопасности полета, срочной эвакуации, срочного спуска и т.д. Отметил, что будет составлен очень плотный график и работать придется до позднего вечера, иначе Питер просто не успеет воспринять нужное для полета количество информации. Потом П.И. Климук обратился к П. Ллевеллину с просьбой о необходимости соблюдения этого режима. Получив согласие англичанина, начальник ЦПК представил своих сотрудников, которые должны были отвечать за различные этапы подготовки к полету. Врачом экипажа был назначен старший лейтенант медицинской службы Алексей Петрович Гришин. Потом П.И. Климук попросил П. Ллевеллина рассказать свою биографию, а специалистов, отвечающих за подготовку, выступить с сообщениями. После кратких выступлений сторон представление было завершено.

Досье на гражданина Великобритании Питера Ллевеллина Родился в Уэльсе в 1947 г. в семье констебля полиции (сам Ллевеллин на представлении в ЦПК назвал 1949 г). По его же словам, до 14 лет он учился в одной школе, затем, до 16 лет в другой. С 16 лет занялся проблемой очистки улиц от мусора. Вскоре ему пришлось оставить учебу, так как она мешала работе. Все свои капиталы он заработал на решении данной проблемы, хотя из российской прессы «узнал, что занимался чем-то еще». Он признался, что не смог получить среднее образование в связи с занятостью на работе. Он также сказал, что когда-то имел права на пилотирование спортивного самолета и, если они нужны, то готов их восстановить. По нашим данным, Ллевеллин имеет лицензию на управление легким самолетом «Сессна», однако 19 лет не садился за штурвал. В 1970-х годах Ллевеллин стал профессиональным риэлтером и занимался куплей-продажей собственности. Как бизнесмен он заявил о себе в конце 1980-х годов, когда после долгих лет скитаний по разным странам обосновался в Австралии. К этому времени он вместе с партнерами стал собственником небольшой компании. Свою деятельность компания вела с нарушениями, и вскоре бизнесмена стали преследовать местные власти. В конце концов Ллевеллин вынужден был уехать из Австралии в Лондон. Вскоре он перебрался в США, где получил должность исполнительного директора в мелкой исследовательской фирме Cyberlink Mind Systems. В последнее время Ллевеллин работал в компании Microlife USA, которая специализируется на промышленной переработке мусора. С марта 1999 г. Питер Ллевеллин являлся вице-президентом российской ИПК «Энергия» — дочерней компании корпорации «Энергия». Ллевеллин был дважды женат. В первый раз — в 1971 г. В 1972 г. у него родился сын. В 1975 г. он развелся. Второй раз женился в 1989 г. В 1996 г. у Ллевеллина родился второй сын. Причину своего желания полететь в космос Ллевеллин обосновал следующим образом. Недавно у него родился сын, у которого была обнаружена болезнь, требующая срочной операции. Врачи сделали мальчику две операции подряд и тем самым спасли жизнь. Счастливый отец решил отблагодарить врачей строительством больничного комплекса. Побывав в подмосковной Балашихе и ужаснувшись тому, в каком состоянии находятся городские больницы, он решил построить комплекс именно здесь, а для того, чтобы привлечь к проекту инвесторов, решил лететь в космос.

Ллевеллин не может нормально разместиться в кресле-ложементе «Союза ТМ». Он высокий (190 см), и его ноги упираются в приборную панель. Во-вторых, три месяца на подготовку — это слишком мало: за такой срок просто невозможно в полном объеме подготовить человека с улицы к космическому полету. В-третьих, Ллевеллин выдвинул новые условия предоставления им инвестиционных средств на «Мир», которые не удовлетворили РКК «Энергия». Говоря простым языком, Ллевеллин лишь обещал дать деньги, но все время по разным причинам откладывал срок первой выплаты. В конце концов в «Энергии» поняли, что с Ллевеллина ничего не удастся получить и он просто морочит им голову. В этом-то и заключалась главная причина прекращения его подготовки и отъезда из ЦПК. В тот же день, 25 мая, приказом генерал-полковника П.И.Климука расписание занятий Ллевеллина в ЦПК было отменено.

26 мая ИТАР-ТАСС передало сообщение о том, что Питер Ллевеллин отказался от своих планов полета на станцию «Мир» и ее финансирования и покинул Россию. В сообщении ИТАР-ТАСС со ссылкой на заместителя начальника ЦПК А.П.Майбороду, говорилось, что в августе на «Мир» полетят только российские космонавты С.Залетин и А.Калери.

Перед отъездом из России Ллевеллин будто бы сказал, что он еще вернется с деньгами в августе этого года и полетит в составе следующей экспедиции. Теперь его словам уже никто не верил. Стало совершенно очевидно, что несостоявшийся космонавт и спаситель «Мира» вряд ли когда-нибудь вообще появится в России. Был ли Ллевеллин мошенником или нет — теперь уже не важно.

Это его личная проблема. Важно другое — он серьезно скомпрометировал всю деятельность ИПК «Энергия» в сознании мировой общественности. Может быть, это было сделано намеренно. Вполне возможно, что Ллевеллин, ко всему прочему, неплохой актер, сыгравший свою роль и ушедший со сцены...

27 мая в РКА состоялась коллегия, на которой обсуждался только один вопрос — о дальнейшей программе и финансировании полета станции «Мир». Сотрудники РКК и ИПК «Энергия» провели ранее титаническую работу по поиску внебюджетных источников для финансирования «Мира». Искали везде — и в России, обращаясь к отечественным олигархам, и за рубежом. Вот далеко не полный перечень стран, где пытались найти спонсоров и инвесторов: страны СНГ, Финляндия, Норвегия, Австралия, Япония, Аргентина, Бразилия, ЮАР, Израиль, Индия, Китай, Иордания, Пакистан... Но, увы, кроме Ллевеллина (который, по некоторым данным, объявился сам), да некоего русского канадца, пожертвовавшего 100 тыс долларов, никого с желанием помочь деньгами «Миру» найти не удалось. Денег как не было — так и нет. В сложившейся ситуации оставался только один выход — отменить 28-ю экспедицию, посадить экипаж ЭО-27 в августе и перевести орбитальную станцию в беспилотный режим полета. Такое предварительное решение и было принято 27 мая на коллегии в РКА с поручением Совету главных конструкторов выработать окончательное решение.

1 июня в РКК «Энергия» состоялся Совет главных конструкторов. После пятичасового заседания руководители российской пилотируемой программы приняли следующее решение.

Решение № 285-01/06-99 Совета Главных Конструкторов по пилотируемым программам России О переводе орбитального комплекса «Мир» в беспилотный режим полета от 1 июня 1999 г. Заслушав и обсудив сообщение Генерального конструктора Ракетно-космической корпорации «Энергия» Семенова Ю.П. о ходе выполнения программы полета орбитального комплекса «Мир» и предложениях по дальнейшему плану работ с этим комплексом, Совет Главных Конструкторов отмечает: 1. Россия сегодня располагает уникальным пилотируемым космическим комплексом «Мир» — выдающимся сооружением ХХ века, который непрерывно функционирует на орбите вот уже четырнадцатый год и сохраняет полную работоспособность и готовность к дальнейшей эксплуатации, обеспечивая поддержание статуса страны как великой космической державы. На станции работали 136 космонавтов и астронавтов (имеется в виду человеко-полеты, на станции побывало всего 103 космонавта. — Ред.) из 11 стран (Австрии, Афганистана, Болгарии, Великобритании, Германии, Казахстана, Сирии, Словакии, США, Франции, Японии) и 2 астронавта Европейского космического агентства, которые провели многоплановые исследования с задействованием комплексов многофункциональной аппаратуры восьми стран мира. Реализована комплексная программа научных исследований и прикладных экспериментов по таким ключевым направлениям, как космическая медицина и биология, астрофизика, геофизика, космическое материаловедение и технология, биотехнология, космическая физика и астрономия. Получены уникальные результаты, имеющие мировой приоритет: — разработано медицинское сопровождение космических полетов, позволяющее уже в наше время осуществить межпланетные полеты. Результаты исследований и аппаратурные средства внедрены в практическую медицину и используются МЧС; — результаты астрофизических исследований внесены во все каталоги мира; — получены образцы полупроводниковых материалов со свойствами, недостижимыми на Земле, что может вывести приборостроение на новый качественный уровень; — биопрепараты, кристаллы и штаммы, выращенные в космосе, создают предпосылки получения новых эффективных лекарств и другой биопродукции. Впервые в истории космонавтики на станции «Мир» реализуется широкомасштабное комплексирование различных направлений исследований с задействованием многофункциональной аппаратуры России, США, Германии, Франции, Австрии, Чехии и Европейского космического агентства. 2. Ракетно-космической корпорации «Энергия» им. С.П.Королева совместно с ведущими предприятиями космической отрасли в сложнейшей экономической ситуации в России удавалось на протяжении последних четырех лет выполнять пилотируемую программу на комплексе, в основном, за счет привлечения внебюджетных средств и кредитов коммерческих банков. Всего за эти годы вложено в развитие космической отрасли внебюджетных средств около 1 млрд долларов. При этом государственная задолженность за выполненные работы постоянно нарастала и на 1 января текущего года составила более 800 млн руб. 3. В соответствии с Постановлением Правительства РФ от 21 января 1999 г. № 76 проделана большая работа по поиску и привлечению зарубежных и отечественных инвесторов для продолжения дальнейшей эксплуатации орбитальной станции «Мир». Однако все попытки привлечь средства инвесторов оказались безуспешными, и в настоящее время отсутствуют средства не только на продолжение пилотируемой программы на орбитальной станции «Мир», но и на проведение управляемого спуска ее в заданный район Мирового океана. 4. Проработаны и реализованы мероприятия по обеспечению требуемого уровня надежности станции «Мир» при переходе в беспилотный режим с исключением несанкционированного ее схода с орбиты до февраля — марта 2000 года. Проведя всесторонний анализ положения дел по пилотируемой станции «Мир», реально оценивая сложившуюся критическую ситуацию для около двухсот предприятий ракетно-космической отрасли, понимая исключительную роль пилотируемой космонавтики, в частности комплекса «Мир», для сохранения научно-технического потенциала России и около сотни тысяч рабочих мест высококвалифицированным специалистам отрасли, осознавая государственную значимость рассматриваемых вопросов, а также заботясь о престиже и будущем России, Совет Главных Конструкторов по пилотируемым программам России принимает решение: 1. Завершить пилотируемый полет на станции «Мир» 23 августа с.г. с обеспечением ее дальнейшего полета в беспилотном режиме с исключением несанкционированного ее схода с орбиты до февраля — марта 2000 г., предусмотрев возможность в этот период возвращения к ее эксплуатации в пилотируемом режиме. 2. Принять меры по обеспечению надежного функционирования и управления станцией «Мир» в беспилотном режиме. Для этого осуществить доставку на нее необходимых средств для развертывания аналогового контура управления на базе блока управления причаливанием и ориентации (БУПО), резервного блока командной радиолинии «Квант», аккумуляторных блоков питания и др. Для этого осуществить запуск очередного грузового корабля «Прогресс М-42» в первой декаде июля 1999 г. 3. Обратиться к Президенту Российской Федерации, Правительству и Федеральному Собранию Российской Федерации с изложением сложившейся ситуации и обоснованием предлагаемых Советом Главных Конструкторов мер для формирования и принятия государственными ветвями власти окончательного решения о дальнейшей судьбе орбитального комплекса «Мир». 4. Считать целесообразным продолжить поиск внебюджетных источников финансирования и изыскать возможность выделения госбюджетных средств для обеспечения дальнейшей эксплуатации орбитального комплекса «Мир» в пилотируемом режиме с учетом реального хода работ по развертыванию Российского сегмента Международной космической станции и для организации после активной работы станции «Мир» ее управляемого спуска с орбиты в заданный район Мирового океана. 5. Опубликовать настоящее решение в средствах массовой информации. Председатель Совета Главных конструкторов, Технический руководитель пилотируемых программ России, Генеральный конструктор ОАО РКК «Энергия» имени С.П.Королева, член-корреспондент РАН Ю.Семенов. Директор ЦНИИ машиностроения, академик РАН В.Уткин. Генеральный директор ГКНПЦ им.М.В.Хруничева А.Киселев. Директор ФГУП Исследовательский Центр им.М.В.Келдыша, академик РАН А.Коротеев. Директор ИКИ РАН, академик РАН А.Галеев. Начальник и Генеральный конструктор ФГУП КБ общего машиностроения им. В.П.Бармина, д.т.н. И.Бармин. Генеральный конструктор КБ «Салют» ГКНПЦ им.М.В.Хруничева, д.т.н. А.Недайвода. Генеральный конструктор — Генеральный директор ФГУП КБ химического машиностроения им. А.М.Исаева, д.т.н. Н.Леонтьев. Генеральный директор ФГУП ГНПП «Квант» В.Надоров. Генеральный конструктор, Генеральный директор НПО «Элас», академик РАН Г.Гуськов. Директор ГНЦ РФ ИМБП, академик РАН и РАМН А.Григорьев. Директор — Главный конструктор ГНЦ РФ ЦНИИ робототехники и технической кибернетики, член-корреспондент РАН В.Лопота. Генеральный директор — Главный конструктор ФГУП РНИИ космического приборостроения, д.т.н. Л.Гусев. Директор ФГУП НИИ химического машиностроения, д.т.н. А.Макаров. Генеральный директор и Главный конструктор ОАО «НИИ химического машиностроения», д.т.н. Н.Самсонов. Генеральный директор НПП ВНИИЭМ, д.т.н. С.Стома. Советник генерального директора НПП ВНИИЭМ, академик РАН Н.Шереметьевский. Начальник РГНИИ ЦПК им.Ю.А.Гагарина П.Климук. Генеральный конструктор — Генеральный директор ОАО НПП «Звезда», член-корреспондент РАН Г.Северин. Генеральный директор и Генеральный конструктор ОАО НПО «Энергомаш» им. В.П.Глушко, д.т.н. Б.Каторгин. Главный конструктор НПП « Геофизика-Космос», д.т.н. В.Кузьмин. Генеральный директор — Генеральный конструктор ФГУП НИИ точных приборов А.Шишанов. Генеральный директор — Главный конструктор ФГУП НПО измерительной техники, д.т.н. О.Сулимов. Директор ФГУ НИИ прикладной механики им. В.И.Кузнецова, д.т.н. А.Мезенцев. Директор НИИ АО Б.Абрамов. Директор НИИ парашютостроения В.Лялин. Директор НИИ «Аргон», д.т.н. М.Терещенко. Директор — Главный конструктор специализированного ОКБ космической техники НИИ АО, к.т.н. С.Бородин. Главный конструктор АО «Московский НИИ радиосвязи» Е.Филимонов. Начальник МКБ «Искра» В.Быцкевич. Директор ООО «ВНИСИ», д.т.н. Г.Шахпарунянц.

М.Побединская. «Новости космонавтики»

25 мая. Когда заканчивалась предыдущая, 26-я экспедиция на станции «Мир», я поинтересовалась у бортинженера Сергея Авдеева, какие из научных экспериментов, проведенных на борту за прошедшие полгода, заслуживают, на его взгляд, наибольшего внимания. Сергей раздумывал недолго: «Эксперимент «Алис-2»! Интересна сама история выполнения эксперимента, но это разговор долгий, а сеанс связи скоро закончится… Найди время, съезди в Институт проблем механики на «Юго-Западной» в лабораторию профессора Полежаева, там тебе все расскажут.»

Подготовка к эксперименту идет полным ходом...

И вот 28 мая меня пригласили посетить лабораторию Математического и физического моделирования в гидродинамике (МФМГ) Института проблем механики (ИПМ) РАН, являющегося одним из постановщиков данного эксперимента.

Эксперименту «Алис-2», проводившемуся в рамках «Совместной российско-французской программы работ по исследованиям жидкостей в критическом и околокритическом состоянии», предшествовал эксперимент «Алис-1». Как известно, жидкости являются сверхкритическими, когда их температура и давление выше температуры и давления в критической точке. При этом большая плотность, малая вязкость, малый коэффициент диффузии и большая теплопроводность делают их промежуточными между жидкостями и газами. Получается как бы новое состояние вещества, некая новая субстанция, имеющая свойства и жидкости и газа. Эти исследования важны для фундаментального изучения критических состояний жидкости и более общего понимания динамики жидкости в условиях микрогравитации. Интерес к этим исследованиям обусловлен также развитием космических технологий, в частности вопросами хранения и использования криогенного ракетного топлива. Интересно, что с французской стороны одним из спонсоров этих исследований является Союз парфюмеров Франции, для которого результаты могут представлять чисто практический интерес.

Результатом экспериментов «Алис-1» стало обнаружение нового явления — нового типа термической нестабильности жидкости в критическом состоянии, которая наблюдается только в условиях микрогравитации. Французские ученые в связи с этим говорят даже о наличии 4-го способа тепломассопереноса (напоминаем, что существующие три — это излучение, теплопроводность и конвекция) — т.н. поршневого эффекта (piston effect).

Проведение новой серии российских экспериментов «Алис-2» имеет своей целью получение количественных характеристик обнаруженных конвективных явлений в околокритических средах, а также продолжение исследований под воздействием микрогравитационного фона (т.е. под воздействием собственных колебаний станции), контролируемых вибраций специально заданной частоты и квазистатических (иначе говоря, медленно меняющихся) ускорений (для этого, между прочим, пришлось заказывать разворот ОК «Мир») на процессы тепломассопереноса в околокритических и газовых средах.

В лаборатории МФМГ ИПМ РАН находится установка «Алис-1» (ALICE — аббревиатура от французского названия Analyse des Liquides Critiques dans l'Espace — Анализ критических жидкостей в космосе), которая использовалась на ОК «Мир» в ходе выполнения российско-французских программ Antares (1992 г.) и Altair (1993 г.), а также совместных российско-французских экспериментов в сентябре-октябре 1995 г. «Алис-1» была возвращена на Землю с шаттлом (STS-81) перед доставкой на «Мир» новой аппаратуры «Алис-2» для программы Cassiopee (1996 г.) и является собственностью РКК «Энергия».

«По сравнению с «Алис-1», «Алис-2» — более сложная модель, способная очень точно измерять давление и поддерживать температуру до одной десятитысячной доли градуса, — рассказывает сотрудник лаборатории, к.ф.-м.н. Виктор Емельянов. — В аппаратуре применяется лазерный источник для проведения оптических и интерферометрических измерений жидкости, находящейся в критическом и околокритическом состоянии. Хорошо, что с «Алис-2» работает Сергей Авдеев, он уже проводил эксперимент «Алис-1» в рамках российско-французской научной программы «Антарес», а также при совместных российско-французских экспериментах в 1995 г.»

Куратор аппаратуры «Алис-2», сотрудник РКК «Энергия» Андрей Калмыков рассказал о конструкции аппаратуры и о почти драматическом ходе проведения эксперимента.

Аппаратура «Алис» представляет собой параллелепипед размерами 950x600x320 мм, вес — 61 кг. Рабочая полость представляет собой полый металлический цилиндр круглого сечения, высотой 6,7 мм и диаметром 11,6 мм, ограниченный оптическими стеклами. Полученный объем заполняется двуокисью углерода CO₂ или шестифтористой серой SF₆, критические температуры — 31,12 и 46,28°С, под соответствующим критическим давлением. Внутри рабочей полости, на полувысоте цилиндра, располагаются три сферических термистора на проволочных растяжках. Прямоугольный параллелепипед из бериллиевой меди, в котором находится рабочая полость, размещается в термостатирующем устройстве. Термостат

Изображение околокритического состояния жидкости в рабочей полости

поддерживает температуру ячейки в диапазоне 10-65°С. Установка снабжена микроакселерометром, способным регистрировать величину микроускорений в трех взаимно перпендикулярных направлениях.

Французская часть эксперимента «Алис-2», в которую, кстати, вошли и предложения ученых США (эксперимент GMSF) была выполнена в полном объеме экипажем ЭО-26 в декабре 1998 г., она была посвящена исследованию процесса кипения и критических флуктуаций при фазовом разделении критических жидкостей. Аппаратура при выполнении французской части экспериментов была жестко притянута к внутренней поверхности станции в модуле «Природа».

Для выполнения российской части экспериментов аппаратура должна была быть подвешена в восьми точках по углам между панелями на резиновых жгутах-подвесах, для того чтобы избавиться от внешних вибраций. Работа аппаратуры дополнялась работой виброзадающей (генератор вибраций ВМ-09) и виброрегистрирующей («Дакон» — датчик конвекции) аппаратуры. В ходе эксперимента проводились сеансы нагрева термистора внутри рабочей жидкости и велось наблюдение за процессом тепломассопереноса с помощью интерференционных измерений, измерений температур термисторов и давления внутри жидкости. В экспериментах менялась температура рабочей жидкости, продолжительность и мощность нагрева термистора, а также параметры внешнего микрогравитационного поля. Сеансы разделялись на две группы:

— сеансы, во время которых проводятся вынужденные колебания аппаратуры (руками космонавтов) или разворот станции для создания квазистатического эффекта;

Режим вынужденных колебаний — руками экипажа

— сеансы, проводимые при минимальном фоне остаточных микроускорений.

Экипаж ЭО-26 трудился в поте лица, сплетая восемь новых жестких подвесов из семи жгутов для изменения резонансной частоты

Во время проведения сеансов предполагалась одновременная съемка экрана прибора «Алис-2» и монитора аппаратуры «Дакон» на видеокамеру.

Первая сложная ситуация возникла уже в ходе предварительной подготовки эксперимента на борту, когда для определения режимов вибраций, задаваемых на вывешенную между панелями аппаратуру «Алис-2», было проведено определение собственной резонансной частоты подвешенной конструкции по трем осям. И вот резонансная частота по оси направления вибраций (ось Х модуля «Природа») оказалась равной 0.5 Гц.

Генератор вибраций может раскачать аппаратуру только в области резонансных частот, которые, в свою очередь, являются опасными частотами для аппаратуры «Алис-2». Поэтому возникла необходимость изменения жесткости подвеса. Экипаж ЭО-26 (Геннадий Падалка и Сергей Авдеев) потрудились в поте лица, сплетая восемь новых жестких подвесов из семи жгутов. В результате резонансная частота конструкции была доведена до 1.5 Гц, и было принято решение о проведении двух типов вибраций аппаратуры при выполнении экспериментов: высокочастотных — при помощи

ü Как сообщила 14 мая пресс-служба Центра Кеннеди, руководитель пусков шаттлов Ральф Роу-младший (Ralph Roe, Jr.) после запуска STS-96 перейдет на работу в Хьюстон на должность менеджера технического отдела по шаттлу. В Центре Джонсона он будет руководить разработкой, производством и испытаниями орбитальных ступеней, вспомогательного оборудования, дистанционного манипулятора RMS, программного обеспечения, бортовых электронных систем и оборудования для экипажей. Роу управлял запусками всего двух шаттлов (STS-95 и STS-88). Его преемник пока не назван. — И.Л. І І І ü Агентство оборонных информационных систем (Defense Information Systems Agency — DISA) Министерства обороны США заключило с фирмой Motorola Worldwide Information Network Services (M-WINS) контракт на приобретение портативных пользовательских устройств спутниковой телекоммуникационной системы Iridium и соответствующих услуг голосовой и пейджинговой связи. Потенциальный объем контракта — 219 млн $ в течение трехлетнего периода до 31 марта 2002 г. включительно. M-WINS снабдит правительственные учреждения США спутниковыми телефонами и пейджерами производства компании Motorola и соответствующими принадлежностями и предоставит им ежегодно 28 млн минут радиотелефонного соединения. В настоящее время Motorola разрабатывает защищенные спутниковые телефоны. — И.К.

генератора вибраций с частотой 1.6 Гц и амплитудой около 2 мм на жестком подвесе; низкочастотных — вручную на мягком подвесе (по одному жгуту в каждой точке подвеса) с частотой 0.2-0.3 Гц и амплитудой около 20 мм. Таким образом, и требования ученых к частоте вибраций, и техника безопасности аппаратуры были соблюдены.

Казалось бы, все, слава Богу, и 17 января 1999 г. предполагалось провести пуск первого эксперимента, но, к сожалению, эксперимент не состоялся, так как видеомагнитофон блока ENA (Enregister Numerique Alice — цифровой регистратор аппаратуры «Алис-2») при первой же записи порвал пленку, и сама пленка была с трудом извлечена из видеомагнитофона. Было решено перейти ко второму эксперименту, но при его запуске 19 января в 23:30 ДМВ опять прошла нештатная ситуация.

Утром 20 января во время сеанса связи командир экипажа начал свое общение с куратором аппаратуры такими словами: «Андрей, мужайся. Видеомагнитофон «выплевывает» кассету, мы пытались менять кассету, устанавливать чистящую — ничего не помогает». Постановщики эксперимента были в полном отчаянии: хорошо продуманный и подготовленный эксперимент невозможно провести из-за капризов видеомагнитофона! Конечно, вызывает удивление то, что французские специалисты, изготовив аппаратуру «Алис» специально для условий борта КА, использовали для нее обычный серийный видеомагнитофон фирмы Hewlett Packard, который не известно как может себя повести в условиях микрогравитации.

Как правило, постановщики научных экспериментов на борту космической станции сталкиваются с определенными трудностями: это и жесткие требования к научной аппаратуре, и ограниченность общения с экипажем — непосредственными исполнителями экспериментов, проблемы с доставкой вышедших из строя блоков. Но на сей раз фортуна улыбнулась ученым: 20 февраля ожидался старт очередной, 27-й экспедиции. Была достигнута договоренность с разработчиками французской аппаратуры о доставке на борт «Мира» с экипажем ЭО-27 блока ENA и о проведении российской части экспериментов «Алис-2» в полном объеме с 23 февраля 1999 г. перед проведением французской части экспериментов. Запасной блок ENA (а их, надо заметить, в природе существует всего два) весом 5,5 кг был доставлен в срочном порядке французским специалистом в Россию в личном багаже.

И это весьма краткое изложение трудной судьбы эксперимента, но у нашей истории счастливый конец. За все мытарства постановщики эксперимента были вознаграждены: все пять экспериментов были выполнены без сучка и задоринки с 23 февраля по 5 марта. Для создания перегрузки, действующей на рабочую полость и имитирующей по направлению земную, 3 марта был даже проведен разворот ОК «Мир» на 180° вокруг оси Х Базового блока с угловой скоростью 0,2 градуса в секунду, на что было истрачено 10 кг топлива (наверняка для получения разрешения на разворот станции постановщикам пришлось приложить немало усилий).

Итак, несмотря на все перипетии, эксперимент был выполнен в полном объеме, и часть результатов в виде двух кассет возращена на Землю 28 февраля с ЭО-26. Остальная часть экспериментов ожидает возвращения с ЭО-27 в августе. Кстати, французские ученые, принимавшие активное участие в реализации российского эксперимента, выразили желание провести ряд своих экспериментов с использованием российских методик воздействия вибрационных ускорений на жидкость в критическом и околокритическом состояниях.

И.Лисов. «Новости космонавтики»

27 мая 1999 г. в 06:49:43 EDT (10:49:43 UTC) со стартового комплекса LC-39B Космического центра имени Кеннеди во Флориде был выполнен запуск космической транспортной системы с кораблем «Дискавери». В экипаже шаттла было пять американцев, одна канадка и один российский космонавт: командир Кент Роминджер, пилот Рик Хазбанд, специалисты полета Тамара Джерниган, Эллен Очоа, Дэниел Барри, Жюли Пайетт и Валерий Токарев.

Основным заданием полета STS-96 была стыковка с Международной космической станцией и дооснащение ее различным оборудованием.

Предстартовая подготовка корабля

Межполетная подготовка «Дискавери» началась сразу же после его приземления в Центре Кеннеди 7 ноября 1998 г. и доставки в 1-й отсек Корпуса подготовки орбитальных ступеней OPF (Orbiter Processing Facility). Подготовка шаттла включает снятие и установку новых комплектов основных двигателей и двигателей маневрирования, тестирование систем, к которым в полете были замечания, и устранение неполадок, техническое обслуживание основной ДУ, вспомогательных силовых установок, систем хранения и распределения криогенных компонентов, терморегулирования, теплозащиты, извлечение старой и установку новой полезной нагрузки.

Уже 13 ноября из грузового отсека был извлечен модуль Spacehab SM. 20 ноября сняли и до 12 января установили передний блок двигателей системы реактивного управления RCS, отвечающей за пространственное перемещение корабля и развороты вокруг осей. 10 декабря сняли основные двигатели и во второй половине декабря заменили привод качания двигателя №2 по тангажу, а 17 марта в хвостовом отсеке установили новый комплект основных двигателей. Российскую андрогинно-периферийную систему стыковки установили на внешнюю шлюзовую камеру 11 февраля. Дистанционный манипулятор поставили на борт 19 февраля.

В феврале в отсек тормозного парашюта установили специальный комплект датчиков, чтобы замерить условия в отсеке в первые секунды полета и установить причину нештатного сброса крышки отсека при запуске «Дискавери» 29 октября 1998 г., а 11 марта — и сам парашют.

Как обычно, часть компонентов потребовала замены, а некоторые системы — доработки. Так, 22-25 января были заменены шесть двигателей ориентации. В январе была заменена часть остекления кабины (окна №1, 7 и 2). Специалистам пришлось также заниматься следом удара микрометеорита по радиатору СТР, течью из вспомогательной силовой установки (APU) №2, модификацией теплозащиты. Часть работ была обусловлена целями предстоящего полета: к 11 марта была закончена установка аппаратуры, позволяющей передавать с шаттла на борт МКС расходуемые компоненты (кислород, водород и воду), а к 18 марта были закончены функциональные испытания навигационной системы на основе приемника GPS.

10-11 апреля рабочие сняли с адаптера переходного тоннеля люк D и установили вместо него аналогичный люк с «Атлантиса». Замена потребовалась для тщательного обследования конструкции люка и его защелок. Из-за этого перевозка «Дискавери» в Здание сборки системы VAB (Vehicle Assembly Building) была отложена с 14 на 15 апреля. Еще одна ремонтная операция была отложена до вывоза на старт: замена интегрированных электронных блоков IEA из передней и задней сборки каждого ускорителя, которые принимают и исполняют команду на отделение ускорителей или их подрыв. Как выяснилось во время недавних испытаний, на одной из печатных плат мультиплексора-демультиплексора в составе IEA может возникать короткое замыкание.

Вывоз на старт

Сборка твердотопливных ускорителей в 3-м отсеке VAB на подвижной стартовой платформе MLP-2 началась во второй половине февраля и закончилась к 11 марта. К 5 апреля к ускорителям был подвешен внешний бак, причем в его теплоизолирующем покрытии были для вентиляции просверлены небольшие отверстия. Это должно было уменьшить количество «мусора», которое образуется при запуске.

12 апреля были закрыты створки грузового отсека «Дискавери», а 13 апреля корабль прошел процедуру взвешивания и определения положения центра тяжести. 15 апреля около полудня «Дискавери» был перевезен в VAB, и вечером того же дня началась стыковка орбитальной ступени к внешнему баку. Вывоз на старт планировался на 21 апреля, но во время интерфейсных испытаний собранной системы 19-20 апреля было обнаружено, что электрический кабель на левом ускорителе не передает сигналы между электронными блоками переднего и хвостового сегментов. 21 апреля был заменен один из разъемов, после чего повторный тест прошел успешно, и 23 апреля в 07:00 EDT (11:00 UTC; впредь до начала работы на орбите дается восточное летнее время EDT) начался вывоз космической транспортной системы на старт, на площадку B стартового комплекса LC-39.

Автономные испытания полезной нагрузки начались 22 февраля. 10 марта в грузовой отсек была установлена ферма со спутником Starshine, а между 19 и 21 марта — переходный тоннель. Основная ПН, модуль Spacehab DM, была установлена 28 апреля уже на старте. Экипаж Кента Роминджера дважды прилетал в Центр Кеннеди для ознакомления с кораблем и ПН: 24 марта и 26 апреля. Во второй раз астронавты приняли участие в пробном предстартовом отсчете TCDT (Terminal Countdown Demonstration Test), который состоялся 28-29 апреля и закончился имитацией аварийного прекращения старта. Испытания модуля Spacehab DM были закончены 10 мая. 11 и 12 мая прошла испытания система «межкосмической» радиосвязи SSOR, и 13 мая створки грузового отсека закрыли окончательно.

Тем временем 5 мая прошел смотр летной готовности, который утвердил запуск 20 мая в 09:32 EDT (13:32 UTC). Одновременно было принято решение пускать «Дискавери» с тормозным парашютом и с усиленной крышкой парашютного отсека. Алюминиевые пальцы петель крышки, разрушившиеся при октябрьском запуске, было решено заменить новыми, из инконелевого сплава.

Первоначально старт планировался на четверг 13 мая, однако в конце января его отложили до 20 мая. В конце марта казалось, что из-за конфликта с планировавшимся на тот же день стартом КА FUSE на РН Delta 2 запуск придется отложить еще дальше, на 24 мая. Однако 8 апреля стало известно, что «Дельта» опаздывает, и лететь 20 мая можно.

В соответствии с этим решением 5-8 мая прошла заправка баков системы орбитального маневрирования OMS высококипящими компонентами топлива, а 7 мая была опробована в работе APU №2.

А градом вас давно не било?

В выходные 8-9 мая через Центр Кеннеди прошел шторм с градом, который нанес повреждения теплоизолирующему покрытию на верхней части внешнего бака: образовалось около 150 «дыр» средним размером в 13 мм и глубиной 3-8 мм, а самая крупная имела около 5 см в глубину и в диаметре. Хотя они не доставали до металла и не представляли опасности для бака, при заправке в них мог образоваться лед. Оторвавшись при запуске, он мог повредить орбитальную ступень. (Примерно так же рассуждали летом 1995 г., когда какое-то неразумное семейство дятлов решило выклевать себе гнездо в теплоизоляции бака, с которым «Дискавери» должна была идти в полет STS-70. Тогда пришлось даже поменять местами порядок полетов (НК №11, 1995).)

Поначалу казалось, что ремонта требует только 8-10 «отметин» и до них можно добраться с платформы на ферме, по которой идет дренаж жидкого кислорода. 11 мая было объявлено, что эта работа не скажется на графике предстартовой подготовки. Однако к 13 мая количество известных «дыр» достигло 35, и руководители подготовки пришли к заключению, что нужно увозить «Дискавери» в VAB, где стандартные фермы обслуживания позволяют провести ремонт без риска. Запуск был отложен с 20 как минимум до 27 мая.

К этому моменту в 1-м высоком отсеке VAB на платформе MLP-1 уже были собраны ускорители и внешний бак для полета STS-93, а в 3-м отсеке уже началась сборка STS-99 на платформе MLP-3. Поэтому 15 мая началась «длинная рокировка». Платформа MLP-1 была вывезена под открытое небо, на расположенную восточнее VAB площадку обслуживания этих платформ, а 16 мая с 4 до 10 часов утра MLP-2 с «Дискавери» увезли со старта и поставили на ее место в VAB. Детальная инспекция 17 мая насчитала 648 повреждений, из которых 189 можно было допустить в полет, 211 требовали сравнивания шкуркой, а 248 было нужно заново залить пеной. В среду 19 мая эта работа была закончена, и в тот же день запуск официально назначили на 27 мая. 20 мая в два часа ночи начался повторный вывоз, и к десяти утра «Дискавери» вновь был на старте. В полдень сборка STS-93 была вновь завезена в 1-й отсек VAB. Уф-ф!

В этой истории здорово повезло с погодой: удалось пять суток безнаказанно продержать платформу MLP-1 с летными ускорителями и баком под открытым небом. А что если бы 19 мая, как предсказывала накануне метеослужба, началась гроза с ветром? Тогда «рокировка» была бы еще длиннее. Вот этот план: 19 мая STS-93 вывозится на старт, на площадку 39B, где есть грозовая защита. По окончании ремонта «Дискавери» начатая сборка STS-99 освобождает 3-й отсек VAB и оставляется под молниеотводом у восточной стены VAB. Затем STS-93 перевозится со старта в 3-й отсек VAB, STS-96 возвращается на старт, а STS-99 завозится на ее место в 1-й отсек VAB. Все понятно? Ну нарисуйте картинку и проследите, что куда везут. Руководителям Центра Кеннеди тоже было несладко рассчитывать эту многоходовку.

21-23 мая прошла установка пиротехнических средств, с помощью которых в аварийной ситуации подрываются ускорители и внешний бак шаттла. В этот же день произведен наддув бортовой ДУ орбитального маневрирования и реактивного управления. Параллельно шла загрузка оборудования на борт «Дискавери» и приемка ускорителей и хвостового отсека, которую удалось закончить утром в воскресенье 23 мая.

В тот же день в 11 часов вечера из Хьюстона в Центр Кеннеди прилетели астронавты. До старта им предстояло жить по «перевернутому» графику с подъемом в 17:30, работая с документацией, изучая системы корабля и полезную нагрузку и занимаясь медицинской подготовкой. Командиру и пилоту запланировали полеты на тренажере шаттла STA и тренировочном самолете T-38.

24 мая в 09:00 EDT с отметки T-43 час начался предстартовый отсчет, основные точки которого приведены в таблице. Буквой T обозначен момент старта.

Заправка внешнего бака была начата с почти часовым опозданием. Причиной была ошибка, допущенная при вентиляции магистрали жидкого кислорода: не был вовремя закрыт сливной клапан PV19 и возникли опасения, что в основную ДУ и во внешний бак проник влажный воздух. Анализ показал, что, во-первых, предохранительный клапан A86474 не допускает движения воздуха в направлении «внутрь», а во-вторых, для стабилизации внутреннего давления в баке нужно от 30 до 60 минут, а клапан PV19 был открыт только в течение 7 минут. Поэтому влага проникнуть внутрь не могла.

В остальном заправка прошла без замечаний. Максимальная концентрация водорода в хвостовом отсеке при заправке составила 120 частей на миллион и оставалась безопасной. Впервые примененная система обнаружения опасных газов в межбаковом промежутке не показала никаких утечек водорода или кислорода.

Отметка	Дата и время, EDT	События
T-43 час T-27 час T-27 час T-19 час T-19 час T-11 час T-11 час T-6 час T-6 час T-3 час T-3 час T-20 мин T-20 мин T-9 мин T-9 мин	24 мая, 09:00 25 мая, 01:00 25 мая, 05:00 25 мая, 13:00 25 мая, 17:00 26 мая, 01:00 26 мая, 14:54 26 мая, 19:54 26 мая, 21:54 27 мая, 00:54 27 мая, 02:54 27 мая, 05:34 27 мая, 05:44 27 мая, 05:55 27 мая, 06:41	Начало отсчета. Завершение приемки носителя и старта. Закладка запасного ПО из бортовых ЗУ MMU в компьютеры GPC. Включение и тестирование инерциальных измерительных блоков (19:30) и навигационных систем «Дискавери» (22:00). Встроенная задержка (4 час). Тестирование контроллера пиротехнических устройств (02:00). Продолжение отсчета. Заправка жидким кислородом и жидким водородом баков системы хранения и распределения криогенных компонентов «Дискавери» с 06:30 до 11:30. Встроенная задержка (4 час). Отстыковка и уборка на неподвижную башню обслуживания блока разъемов в 13:30. Продолжение отсчета. Заключительная подготовка основных двигателей к заправке. Установка в корабле кресел специалистов полета (19:00). Встроенная задержка (13 час 54 мин). Испытания звездного датчика, запуск инерциальных измерительных блоков IMU (02:30). Включение систем связи (05:00). Установка пленок в кинокамеры стартового комплекса. Закладка оборудования в корабль (07:30). Осмотр системы на старте. Отвод поворотной башни обслуживания в 10:00. Установка органов управления кабины в стартовое положение. Продолжение отсчета. Запуск топливных элементов (16:04). Эвакуация из зоны возможного взрыва. Встроенная задержка (2 час). Эвакуация старта. Захолаживание магистралей (21:30). Продолжение отсчета. Заправка внешнего бака с 21:54 до 00:54. Встроенная задержка (2 час). Калибровка IMU. Заключительный осмотр. Настройка антенн РЛ-станции Меррит-Айлэнд. Продолжение отсчета. Экипаж выезжает на старт (02:59) и садится в корабль (03:29). Закрытие люка (04:44), проверка герметичности кабины. Эвакуация персонала. Встроенная задержка (10 мин). Продолжение отсчета. Перевод компьютеров GPC в стартовое состояние. Встроенная задержка (45 мин 42 сек). Заключительный опрос о готовности к пуску. Продолжение отсчета и запуск в 06:50.

Прогноз погоды во все предстартовые дни оставался благоприятным. Фактически в момент старта дул слабый юго-западный ветер (1.6 м/с) при температуре +21°C и влажности 96.4%.

В стартовый день подъем экипажа был в 18:30. В кабине «Дискавери» астронавты разместились следующим образом: Роминджер и Хазбанд — в пилотских креслах, Очоа — за ними, Барри — справа от нее, а остальные трое на средней палубе: Джерниган — в левом кресле, Пайетт — в центральном, Токарев — в правом. Сотрудники Центра Кеннеди закрыли люк в 04:48, на 4 мин позже графика.

Запуск

Стартовое окно имело длительность 10 мин, с 06:48:38 до 06:58:38 EDT. Запуск запланировали через минуту после начала стартового окна. Предстартовый отсчет прошел без замечаний, службы полигона были готовы, погода отличная. В зоне падения ускорителей было обнаружено судно, но его отогнали. На запасной полосе в Сарагосе был сильный попутный ветер, но в случае необходимости «Дискавери» мог приземлиться на авиабазе Морон, тоже в Испании. Основные двигатели №3, 2 и 1 включились соответственно в 06:49:35.469, 35.593 и 35.706. Команда на включение твердотопливных ускорителей прошла в 06:49:42.021. Момент отрыва космической транспортной системы от стартового стола неизвестен, так

Приводнившиеся в заданном районе ускорители взяли суда-спасатели Freedom Star и Liberty Star и 28 мая доставили их в Порт-Канаверал. Здесь в ангаре AF ускорители были проинспектированы и в первых числах июня разобраны, а сопла отправлены предприятию-изготовителю для детального исследования. Для стартового комплекса ущерб от запуска «Дискавери» был минимальным. Инспекторы обнаружили на поворотной башне обслуживания обрывки, оказавшиеся результатом реакции между реактивной струей ускорителей SRB и защитным покрытием башни.

как приводимое в сообщениях Центра Годдарда время 06:49:42.731 недостоверно: от включения ускорителей до отрыва обычно проходит от 0.070 до 0.080 сек.

«Ребята, отличного полета!» — напутствовал экипаж руководитель пуска за несколько секунд до старта. «Запуск шаттла «Дискавери» в полет, подготавливающий жизнь и работу на МКС», — произнес в момент старта официальный комментатор NASA.

Как и в полете STS-88, уровень тяги основных двигателей изменялся по графику 104.5 — 72 — 104.5% от номинала. Дросселирование до 72% было проведено на период прохождения зоны максимального скоростного напора примерно через минуту после старта. Сброс ускорителей произошел в момент T+124.444 сек, отключение основных двигателей — в T+501.1 сек.

В момент запуска «Дискавери» станция шла восточнее побережья Каролины и северо-западнее Бермудских о-вов. При таком относительном положении шаттл нужно сразу выводить на сравнительно высокую круговую орбиту, чтобы после этого он медленно догонял близкую станцию. Довыведение на начальную орбиту с наклонением 51.592°, высотой 328.2x338.6 км (здесь и далее над сферой радиусом 6378.14 км) и периодом 91.124 мин было выполнено включением двигателей системы OMS через 44 мин после запуска.

«Дискавери» был зарегистрирован в каталоге Космического командования США под номером 25760 с международным обозначением 1999-030A.

После предыдущего запуска шаттла прошло 174 дня — самый длительный перерыв после катастрофы «Челленджера». Из-за задержки запуска Служебного модуля были отсрочены пуски шаттлов для сборки МКС, а из-за неготовности спутника — апрельский полет «Колумбии» с астрономической обсерваторией Chandra. Безопасность пуска беспокоила и наземный персонал, и астронавтов, тем более что стали уходить «за бугор» один носитель за другим. «Я морской летчик, — говорил 23 мая Кент Роминджер, — и знаю, что самое худшее, что может произойти с самолетом, это когда он стоит дни, недели, месяцы — тогда-то и возникают проблемы.» Но сотрудники NASA и фирм-подрядчиков на совесть подготовили пуск и провели десятки различных тренировок. «Мы сделали все, что в человеческих силах, чтобы подготовить систему к полету, — сказал сменный руководитель полета Уэйн Хейл, — ничто не осталось неисследованным». Запуск прошел успешно.

Полетное задание и полезная нагрузка

Полет с обозначением 2A.1 был введен в график сборки Международной космической станции 14 мая 1997 г. как запасной. Теоретически он предназначался для доставки на станцию Временного модуля управления, но эту задачу не утвердили и остался чисто грузовой полет. Задачей миссии, которая получила в графике полетов шаттлов обозначение STS-96, стала доставка оборудования на станцию в промежутке между запусками Функционально-грузового блока

1 — Двойной модуль Spacehab DM; 2 — съемная платформа ICC; 3 — туннель; 4 — ODS.

«Заря» и Узлового модуля Node-1/Unity и стартом Служебного модуля. По последним данным, СМ полетит 12 ноября, так что этот промежуток составит почти год. Других полетов шаттлов к МКС в этот период по-прежнему не планируется. К сборке как таковой полет «Дискавери» отношения не имеет: ни одного модуля станции шаттл не несет.

Количество собственно грузов для станции на борту было очень невелико — около 1640 кг, причем из них 320 кг — на негерметичной платформе и только около 1320 кг в модуле Spacehab. Правда, к этому нужно добавить оставляемые на станции 311 кг питьевой воды, хотя она не была привезена с Земли, а произведена на орбите как побочный продукт электросистемы шаттла. Таким образом, 100-тонный «Дискавери» доставил на станцию меньше грузов, чем 7-тонный «Прогресс», запуск которого по крайней мере на порядок дешевле.

Некоторым оправданием такой неэффективности с технической точки зрения служило то, что запланированная установка оборудования на внешней поверхности станции значительно облегчалась использованием манипулятора RMS орбитальной ступени. Кроме того, количество грузов уменьшилось, когда оборудование для Служебного модуля из полета 2A.1 было перенесено на полет 2A.2. Но есть еще и политический подход: для США совершенно неприемлемо использование в качестве грузовиков только российских «Прогрессов» («пусть шаттл вдесятеро дороже, но его полеты планируем мы, а не нищая русская космонавтика»).

В очередном сообщении Центра Джонсона о полете МКС за 6 мая было официально обнародовано собственное название российского Служебного модуля — «Звезда». Как нам стало известно, так назвал модуль руководитель РКК «Энергия» Ю.П.Семенов в ходе пресс-конференции в РКК «Энергия» 26 апреля (НК №6, 1999, с.56-57), но не во всеуслышание, а в разговоре с американскими коллегами, от которых оно и попало в российские источники. В РКА оно не утверждалось и, по-видимому, пока это название следует считать неофициальным. Но так как его уже начало использовать NASA, можно быть почти уверенным, что оно приживется.

В грузовом отсеке «Дискавери» находились следующие полезные нагрузки:

1. Модуль Spacehab с грузами (7290 кг);

2. Платформа ICC с грузами (1383 кг);

3. Интегрированная система мониторинга орбитальной ступени IVHM (115 кг);

4. Аппаратура SVFE (148 кг);

5. Спутник Starshine (160 кг).

---

МОДУЛЬ SPACEHAB

Модуль Spacehab разработан американской компанией Spacehab Inc. и используется в полетах по сборке и обслуживанию МКС по контракту с NASA. Ранее такие модули использовались в 12 полетах шаттлов по автономным программам и к станции «Мир».

Одиночный модуль длиной 3 м имеет полезный объем 31 м³. В модуле располагается до 61 ячейки объемом по 0.056 м³, рассчитанные на размещение до 27 кг грузов каждая. Для размещения крупных грузов вместо десяти ячеек может быть установлена одиночная или двойная стойка. Одиночная стойка имеет объем 0.637 м³ и несет до 297 кг грузов.

Двойной модуль Spacehab DM был изготовлен для программы «Мир-NASA» и состоит из двух соединенных между собой одиночных модулей. Двойной модуль, используемый в полете STS-96, способен нести до 4500 кг грузов. В модуле могут постоянно работать два человека (ограничение связано с возможностями модуля по теплоотводу).

В полете STS-96 в модуле Spacehab DM на МКС доставляется около 750 наименований грузов, от еды и одежды для первой основной экспедиции до компьютеров, принтеров и камер. Большая их часть упакована в 123 мешка с цветной маркировкой: мешки с розовой меткой должны быть перенесены на «Зарю», а мешки с рыжей меткой — на Unity. Для этого и последующих полетов разработана строгая система классификации грузов и установлены приоритеты, в соответствии с которыми наиболее важные грузы должны переноситься в первую очередь. Наиболее приоритетными признаны грузы, связанные с безопасным переходом на борт МКС и возвращением на шаттл, затем особо важные запасные части, средства для сборки МКС, медицинские средства, различные грузы, запчасти и принадлежности для дополнительных экспериментов.

Вот некоторые конкретные грузы: блок последовательного шунтирования, укладка для герметизации стыковочных механизмов CBM, зарядник для привода дрели, емкости для забора проб воздуха, угольный фильтр анализатора, кардиограф, дозиметр со звуковым выходом, укладка для мониторинга уровня формальдегида и… таблички «Аварийный выход».

Есть в числе грузов скафандры и их принадлежности, средства фиксации, фото-и телеаппаратура и пленки, в т.ч. для съемок «трехмерных» фильмов на аппаратуре IMAX. Перечислить все абсолютно невозможно.

Часть оборудования предназначена для российского сегмента МКС. Это расходуемые материалы для СЖО, санитарно-гигиенические грузы, медицинское оборудование, компоненты бортового компьютера, принтеры, кабели, укладки с инструментами, шумопоглотители для снижения уровня шума в ФГБ, запасные блоки МИРТ для контроля заряда аккумуляторных батарей ФГБ. Для первой экспедиции «Дискавери» привез белье и спальные мешки.

Вода с шаттла переносится на станцию в семи емкостях CWC объемом по 98 фунтов (44 литра).

Модуль Spacehab DM размещен в секциях 8-12 грузового отсека. Астронавты проникают в него через внешнюю шлюзовую камеру в секциях 1 и 2 ГО, туннельный адаптер SN 001 (секции 3 и 4) и туннель (секции 5-7).

---

ПЛАТФОРМА ICC

Для размещения грузов вне герметичных отсеков шаттла компания Spacehab Inc. разработала, а РКК «Энергия» и германская фирма DASA по ее заказу изготовили специальную съемную платформу ICC (Integrated Cargo Carrier), которая дебютирует в полете STS-96. Эта алюминиевая платформа имеет 4.6 м в ширину, 2.4 м в длину и 0.25 м в толщину и устанавливается в грузовом отсеке с помощью специального килевого крепления KYD (Keel Yoke Device). Платформа может нести 2720 кг грузов на обеих своих поверхностях — верхней и нижней. Платформа ICC будет использоваться в полетах по сборке МКС для переноса оборудования к рабочим местам на ферме станции.

В полете STS-96 платформа ICC установлена в 5-й секции ГО над переходным туннелем. На ней размещены американский «кран» OTD массой 95 кг с 1.5-метровой стрелой для перемещения грузов в открытом космосе, которую можно раздвинуть до 2.7 м; базовый элемент и другие компоненты российской грузовой стрелы общей массой 90 кг и укладка для инструмента SHOSS (Spacehab-Oceaneering Space System Box). В ней может быть размещено до 180 кг инструментов и оборудования для работ в открытом космосе. В полете STS-96 извлечение платформы ICC из грузового отсека не планируется.

---

IVHM

В грузовом отсеке «Дискавери» (в 13-й секции по левому борту) установлена экспериментальная система мониторинга состояния орбитальной ступени IVHM (Integrated Vehicle Health Monitoring System). Официальное название этого эксперимента — IVHM HTD-2. В первый раз он был проведен в полете STS-95; сейчас он выполняется во второй и последний раз.

Заказчиком эксперимента является Управление пилотируемых полетов NASA. Его цель — проверить возможность контроля состояния систем шаттла в полете с помощью современных коммерческих датчиков. Имея в Центре Кеннеди данные о работе систем, инженеры могут прогнозировать состояние и продлить сроки эксплуатации отдельных компонентов, а в случае отказов — быстрее находить их причины. В случае успеха открывается возможность сократить на 15-20% объем наземной подготовки орбитальной ступени.

Система IVHM состоит из 120 датчиков давления, температуры, напряжения, нагрузок, ускорения и т.п. в хвостовом и грузовом отсеках и распределенной системы приема и обработки данных, включающей кабельную сеть, устройства обработки и мультиплексирования и твердотельное ЗУ. Измерения выполняются на главной ДУ, основных двигателях (вибрация турбонасосов) и в системе хранения и распределения криогенных компонентов. Во время предстартового отсчета данные IVHM представляются в Центре управления запуском, а за 10 сек до старта начинается их запись. Запись ведется также в отдельные периоды полета. После посадки записанная информация считывается и анализируется, причем помимо работы систем изучаются также характеристики самой системы (шина VME и др.) и воздействие на них космического излучения и нагрева.

Система также позволяет проводить непосредственно на борту анализ данных и выявлять деградацию тех или иных систем корабля. За ее использование на «Колумбии» отвечает пилот Рик Хазбанд.

Технологии и компоненты, оказавшиеся удачными, будут включены в штатную систему IVHM для шаттла. Полученный опыт предполагается использовать и в других программах (экспериментальные аппараты и корабль-спасатель CRV, возвращаемые жидкостные ускорители, проекты экспедиций на Луну и Марс).

---

SVFE

Еще один эксперимент SVFE (Shuttle Vibration Forces Experiment — Эксперимент по вибрационным силам на шаттле) поставлен Лабораторией реактивного движения и посвящен проверке нового способа контроля вибраций грузов в «трюме» орбитальной ступени. По существу он сводится к тому, чтобы измерить фактические вибрационные нагрузки в полете и проверять запускаемые КА и аппаратуру только на фактические полетные нагрузки. В первый раз эксперимент SVFE был проведен в полете STS-90 в апреле 1998 г.

Аппаратура SVFE размещена в стандартном контейнере GAS на ферме GABA в 13-й секции ГО по правому борту вместе со спутником Starshine. В ее состав входят коммерческие трехосные датчики ускорений, установленные в скобах крепления контейнера к ферме GABA, и три отдельных широкополосных датчика ускорений конструкции Космического центра имени Джонсона. Регистрация ускорений будет проводиться в течение первых 240 секунд выведения на орбиту.

---

ПРОЕКТ STARSHINE — ОБУЧЕНИЕ ЧЕРЕЗ УВЛЕЧЕНИЕ

В еще одном контейнере GAS на орбиту доставляется спутник Starshine («Звездный свет»), созданный с образовательными целями. Кажется, это первый космический аппарат, изготовленный исключительно для того, чтобы вести любительские визуальные наблюдения за его полетом. Существует расшифровка названия, явно подобранная специально: Student-Tracked Atmospheric Research Satellite for Heuristic International Networking Experiment, что переводится как «эксперимент с наблюдаемым учащимися спутником для исследования атмосферы для эвристической международной сети». Уж как гибок английский язык в комбинировании слов, но столь громоздкого и искусственного названия автору еще не попадалось. Решительно предпочитаю считать слово Starshine просто названием и писать его с прописной буквы.

Аппарат разработан и изготовлен осенью 1998 г. Военно-морской исследовательской лабораторией (NRL) США в Вашингтоне, которая также провела испытания и получила допуск NASA на его запуск с шаттла. Научным руководителем проекта является профессор Университета штата Юта (USU) Гилберт Мур (R. Gilbert Moore), в прошлом сотрудник компании Thiokol, а сейчас — организатор ежегодной Конференции по малым спутникам в USU и директор Консорциума космических грантов NASA в регионе Скалистых Гор. Первоначально предполагалось, что спутник будет разработан в Лаборатории космической динамики (USU).

КА Starshine представляет собой алюминиевую сферу диаметром 48 см и массой 39.3 кг. Поверхность сферы покрыта 877 полированными алюминиевыми зеркалами диаметром около 25 мм, которые будут отражать солнечный свет. Аппарат ориентируется осью вращения вдоль линий магнитного поля с помощью магнита и закручивается посредством «фотонного флюгера» — пластин, части которых окрашены отражающей и поглощающей красками. Вихревые токи, наводимые от «флюгера» в алюминиевом корпусе, будут поддерживать вращение со скоростью около 1 об/мин.

В изготовлении спутника приняли участие около 25000 школьников в более чем 1000 школ Австралии, Австрии, Аргентины, Бельгии, Британии, Дании, Зимбабве, Испании, Канады, Китая, Мексики, Новой Зеландии, Пакистана, США, Турции, Финляндии, ЮАР и Японии. В каждую из них была направлена заготовка зеркала, изготовленная учащимися технических специальностей Бриджерлэндского центра прикладных технологий (в переводе на российские реалии — ПТУ в городе Логан штата Юта). Получившие ее школьники доводили заготовку до зеркального блеска с использованием шкурки и алмазной пасты по технологии, предложенной оптиками Ракетного полигона Уайт-Сэндз, причем точность обработки достигала 10 длин волны света. Защитное покрытие из двуокиси кремния было нанесено на зеркала сотрудниками Отделения оптики и фотоники Огденского центра материально-технического обеспечения ВВС США на авиабазе Хилл. Наконец, зеркала были доставлены в NRL и установлены на спутник.

Благодаря этим зеркалам маленький спутник должен давать видимые простым глазом частые вспышки, яркость которых при благоприятных условиях будет достигать нулевой звездной величины. После запуска группы учащихся не только будут наблюдать за полетом Starshine, регистрировать время его прохождения между опорными звездами, но и рассчитывать орбиту КА, приобретая попутно знания в области физики, математики и астрономии. Пресс-кит NASA даже утверждает, что данные наблюдений, поступающие от юных наблюдателей на сайт проекта http://www.azinet.com/starshine, будут использоваться NRL и Космическим командованием США для определения «официальной» орбиты КА!

Но учебная программа проекта Starshine на этом не заканчивается. По скорости уменьшения периода обращения учащиеся будут находить текущую плотность земной атмосферы, а сравнивая ее с текущим количеством солнечных пятен на получаемых через Internet снимках, — искать корреляцию между первым и вторым. Вот такую программу разработали Хэнсеновский планетарий в Солт-Лейк-Сити, Управление образования штата Юта и кафедра электротехники и компьютерной техники USU.

Путь спутника на небе будет примерно таким же, как у станций «Мир» и МКС, причем периоды видимости МКС и Starshine будут совпадать. Иными словами, если международная станция видна в Москве июньскими ночами, то этими же ночами, только в другое время, виден и спутник. Маленький легкий Starshine тормозится сильнее, чем сама станция, и должен сойти с орбиты примерно через 8 месяцев после запуска (кстати, масса КА была для этого подобрана специально: более тяжелый спутник пролетал бы

КА Starshine перед установкой в грузовой отсек «Дискавери». Слева — Starshine в контейнере GAS

дольше, но было бы труднее следить за эволюцией его орбиты). Аккуратные позиционные наблюдения в этот период могут пополнить базу данных по плотности атмосферы на высоте 100-200 км. Если «повезет» с трассой входа в атмосферу, участники проекта попытаются заснять этот процесс, причем за лучшее фото обещан приз.

Казалось бы, зачем делать специальный спутник? На орбите уже находится немало КА с зеркальными поверхностями и яркими вспышками; к примеру, автор наблюдал замечательные вспышки от японского геодезического спутника Ajisai («Гортензия», он же EGP или EGS, запущен 12 августа 1986 г.). Но ведь желание участвовать в наблюдениях очень сильно зависит от того, сделали ли спутник чужие дяди, или же частичка его обработана твоими руками!

Уже начата работа над вторым спутником серии: в NRL изготовлен корпус, и пэтэушники Юты вырезают зеркала. Организаторы проекта рассчитывают на запуск одного спутника ежегодно в течение целого 11-летнего солнечного цикла, так что целое поколение учащихся будет проводить уникальную «лабу» по космической механике и физике атмосферы.

---

ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ

В этом полете в кабине «Дискавери» находится только аппаратура для выполнения шести испытательных заданий DTO. Почти все они предназначены для отработки различных систем МКС или шаттла.

Из них отметим задание DTO-1214 по оценке системы перекачки азота, кислорода и воды с шаттла на МКС. Экипаж должен выполнить установку трех магистралей и проверить возможности их быстрой расстыковки в аварийной ситуации. Магистрали азота и кислорода останутся на станции, а магистраль воды будет возвращена на Землю. Это будет первое из двух орбитальных испытаний.

По сообщению Космического центра имени Джонсона от 11 мая, во входящем в его состав Центре управления полетом в Хьюстоне создана группа управления МКС во главе с руководителем полета Марком Феррингом (Mark J. Ferring). Группа Ферринга будет взаимодействовать с российским ЦУПом и группой управления полетами шаттлов во время полета по программе STS-96, а также полета STS-101, имеющим целью дооснащение Служебного модуля. Для руководства полетом STS-96 в Центре Джонсона было создано четыре смены: старта и посадки во главе с Линдой Хэм, первая орбитальная (Уэйн Хейл), вторая орбитальная (Пол Дай) и планирования (Билл Ривз). Операторами связи с шаттлом были соответственно Сьюзен Килрейн (до замужества — Стилл), Крис Хэдфилд, Роберт Кёрбим и Марио Ранко.

Задание DTO-847 имеет целью испытание твердотельного звездного датчика SSST орбитальной ступени вблизи яркого объекта с большим угловым размером, каковым и является МКС. Минимальное задание состоит в подтверждении лабораторных опытов, которые указывают на возможность отслеживать положение МКС до углового размера 22.6', максимальное — в определении верхнего предела углового размера станции. Эксперимент планируется проводить после расстыковки.

Эксперимент DTO-690 «Прибор для сбора урины» (UCD — Urine Collection Device) проводится во второй раз (первый — на STS-91) и посвящен тестированию очень прозаической, но нужной на космической станции аппаратуры для сбора анализов мочи. Используемая аппаратура называется Volatile Removal Assembly (VRA); под этим именем в официальном плане полета значатся конкретные работы, которые не упоминаются в полетных сообщениях. Основная задача эксперимента — оценка мочесборников различных размеров и типов и их адаптеров (анатомических интерфейсов) в мужском и женском варианте на прилегание, утечку, гигиенические свойства и легкость использования. Постановщики рассчитывают получить усовершенствованный прибор, пригодный для использования женщинами, чего не позволял предыдущий эксперимент. Кроме этого, усовершенствованный UCD может быть запасным для основного туалета шаттла WCS (того самого, на разработку которого было затрачено около 30 млн $) и позволит не сокращать полет в случае отказа основного туалета. Он будет использоваться и как резерв для автоматической системы сбора урины, предложенной для МКС.

Два эксперимента проводятся для отработки навигации с помощью системы GPS: DTO-700-14 в восьмой и последний раз, а DTO-700-15 — в пятый раз из 19 запланированных.

По данным NASA, суммарная стартовая масса космической транспортной системы составила 2047720 кг, из которых на «Дискавери» приходилось 118857 кг. Расчетная посадочная масса шаттла составила 100234 кг.

---

27 мая, четверг. 1-й день полета. Итак, через 44 мин после старта, в 06:34 CDT (отсюда и до посадки приводится хьюстонское, или центральное летнее, время, по которому ведется управление полетом; 11:34 UTC) пилоты Кент Роминджер и Рик Хазбанд довывели «Дискавери» на начальную орбиту. В течение следующих полутора часов астронавты построили необходимую ориентацию, получили разрешение на выполнение орбитального полета, открыли створки грузового отсека (07:15), развернули антенну диапазона Ku для связи через спутники-ретрансляторы TDRS.

Было обнаружено две неисправности: отказали один из 44 двигателей ориентации и одна из четырех угловых телекамер грузового отсека. На ход полета это не повлияет, так как двигатели и камеры резервированы.

Судя по опубликованным двустрочным элементам, в 08:53 и 09:46 Роминджер и Хазбанд провели первую коррекцию орбиты «Дискавери» — маневр NC-1. Орбита была поднята с 328.2x338.6 до 370.6x374.5 км, период обращения увеличился до 91.930 мин. По существу, на этом план работ на первые сутки полета был выполнен, и в 10:50 экипаж был отправлен спать.

27-28 мая, четверг-пятница. 2-й день полета. Этот день начался в 18:50 с музыкального поздравления ЦУПа — песни «California Dreamin'» в исполнении Beach Boys для калифорнийки Тамары Джерниган. Перебросившись немногими словами с ЦУПом в Хьюстоне, экипаж начал подготовку к стыковке с МКС, которая шла в 1435 км впереди, и к выходу в открытый космос.

В течение дня Роминджер и Хазбанд выполнили два небольших маневра подъема орбиты NC-2 и NC-3 и довели высоту до 372.0x377.4 км, период увеличился до 91.977 мин.

Около 21:50 Айлин Коллинз и Жюли Пайетт открыли люки в модуль Spacehab. До обеда Тэмми Джерниган и Дэн Барри подготовили шлюзовую камеру и проверили три выходных скафандра (два основных и запасной); им помогали Пайетт и Хазбанд.

После обеда Очоа и Пайетт проверили на работоспособность манипулятор RMS и провели телевизионный обзор грузового отсека. Джерниган и Очоа установили по оси стыковочного механизма ODS телекамеру, проверили ODS и выдвинули его кольцо в переднее положение. Астронавты подготовили лазерные дальномеры и другие приборы, обеспечивающие стыковку со станцией.

В 07:05 астронавты снизили давление в кабине «Дискавери» до 530 мм рт.ст. Это поможет Джерниган и Барри удалить часть азота из крови и сократить время дессатурации в скафандре при давлении 220 мм (0.29 атм).

Перед сном Пайетт вместе с Валерием Токаревым на время перенесли в модуль часть оборудования со средней палубы «Дискавери». Сокращенный отдых продолжительностью 7.5 часа начался в 08:50 и продолжался до 16:20.

Стыковка

28-29 мая, пятница-суббота. 3-й день полета. День стыковки начался песней Кенни Логгинса «Danger Zone» в честь командира Кента Роминджера, выпускника Школы подготовки летчиков-истребителей ВМС «Top Gun». В 16:20 шаттл находился всего в 222 км позади МКС и сокращал дистанцию по 76 км за виток.

К 19:00 на станции по командам из подмосковного ЦУПа в Подлипках была построена орбитальная система координат. Связка была ориентирована по радиус-вектору (ФГБ снизу, модуль Unity сверху), ориентация поддерживалась двигателями малой тяги. При приближении шаттла солнечные батареи ФГБ были развернуты ребром к «Дискавери», чтобы свести к минимуму их загрязнение продуктами работы двигателей.

Жюли Пайетт взяла с собой в полет 21 компакт-диск с произведениями канадских музыкантов (Селин Дион, Люк Пламондон, Сара МакЛафлан), записями Монреальского симфонического оркестра, Вивальди и Чайковского. «Там я найду время надеть наушники и послушать классическую музыку, глядя в иллюминатор», — обещала она перед стартом. Жюли взяла с собой кленовый сироп, варенье домашнего изготовления и эмблему хоккейной команды Montreal Canadiens.

Основная роль при стыковке принадлежала Кенту Роминджеру, которому помогали Хазбанд (управление), Джерниган (стыковочное устройство) и Очоа (навигация). Сближение со станцией происходило по следующему плану. Два маневра, в 18:19 и 19:04 соответственно, выводят шаттл в точку, расположенную в 8 морских милях (14.4 км) позади МКС. В 20:35 выполняется маневр начала перехвата, и через виток «Дискавери» уже подходит снизу к станции. Тэмми Джерниган подает питание на стыковочное устройство и готовит его к стыковке. В полумиле от цели Роминджер переходит на ручное управление с заднего поста кабины и в 22:05 останавливает корабль в 180 м под станцией. Затем командир делает полуоблет на относительной скорости около 0.25 м/с, проходит в 100 м впереди связки ФГБ/Unity и в 22:32 зависает в 75 м сверху, а еще через пять минут приближается до 50 м.

В это время станция и «Дискавери» уходят в тень. Они идут над южной частью Тихого океана, и нужно ждать. В 22:51 Роминджер возобновляет подход, но в 23:13, когда станция выходит из тени над Алжиром, останавливается еще раз на дальности 9 м от стыковочного устройства на гермоадаптере PMA-2 и убеждается в правильной взаимной ориентации механизмов. Наконец шаттл и станция входят в зону радиовидимости российских ОКИКов и можно идти на стыковку, наблюдая за станцией через камеру на оси ODS.

Пилот Рик Хазбанд утверждает, что все идет хорошо

Касание произошло на скорости около 3 см/с в 23:24 CDT (06:24 ДМВ), точно по графику, над Волгоградом. «Хьюстон, есть захват!» — доложил Роминджер и выслушал поздравления Криса Хэдфилда: «Вы провели первую стыковку как будто без напряжения, и установили стандарт для тех, кто придет следом».

Немедленно после касания были отключены двигатели ориентации шаттла и — по команде с Земли — ФГБ. (Подход сверху был предусмотрен для того, чтобы шаттл не экранировал радиолинию между «Зарей» и российским ОКИКом. Вообще подходить сверху тяжелее, чем снизу. Отрабатывая аварийные варианты сближения орбитального корабля и лунного модуля системы Apollo, Томас Стаффорд, нынешний сопредседатель российско-американской комиссии по пилотируемым полетам, опробовал 4 июня 1966 г. в полете Gemini 9 заход сверху на мишень ATDA и дал заключение, что делать этого без крайней необходимости не следует: цель плохо видна на фоне облачности, угловую скорость линии визирования оценить трудно. Кстати, Василий Циблиев вел «Прогресс» к «Миру» именно сверху, что Стаффорд при разборе аварии специально отметил. Подход сверху на шаттле считается безопасным: обзор из окон хороший, есть средства определения относительного положения и скорости, экипаж проходит тренировки незадолго до самой стыковки.)

Когда демпферы стыковочного устройства погасили относительные колебания, по команде Тамары Джерниган кольцо стыковочного механизма «Дискавери» было втянуто, и в 23:39, в зоне видимости Уссурийска, «Дискавери» и станция были жестко состыкованы.

Строго говоря, «Дискавери» стал первым кораблем, стыковавшимся к Международной космической станции. Ведь в декабре 1998 г. «Индевор» не стыковался к станции: он привез на орбиту модуль Unity, сблизился с запущенным российским носителем Функционально-грузовым блоком станции, захватил его манипулятором и пристыковал к Unity. А в следующей стыковке активную роль будет играть уже «Заря», которая, таща за собой на буксире Unity, должна состыковаться со Служебным модулем. (Не исключено, что эта стыковка будет выполнена в телеоператорном режиме «нулевым» экипажем станции.) Три стыковки, и все три разные!

Стыковка шаттла со связкой ФГБ/Unity сначала не планировалась, так как СМ должен был прийти раньше и взять управление на себя. Чтобы она стала возможной, пришлось дорабатывать ПМО российского модуля.

После завершения стягивания Очоа и Джерниган проверили герметичность стыка и около 02:15 открыли люк в гермоадаптер PMA-2 и вошли в «предбанник» станции. Проведя сбор образцов воздуха, они временно сложили в PMA-2 стыковочные мишени, лампы и проверили уплотнения люков. Затем Роминджер и Хазбанд занялись снятием и укладкой четырех контроллеров боковых стыковочных узлов CBM гермоадаптера PMA-2. Тем самым был расчищен проход для предстоящего переноса грузов. Эти блоки питания будут вновь установлены и подключены

Для Тамары Джерниган это пятый полет на шаттле и первый к МКС

в конце следующего пилотируемого полета к МКС в декабре (STS-101), так как потребуются во время пристыковки Лабораторного модуля Destiny весной 2000 г. Наконец, было подано питание на Узловой модуль Unity — это позволило включить нагреватели, чтобы поднять температуру до комнатной. В 03:30 первый этап работ в ГА PMA-2 был закончен, и астронавты вернулись на шаттл.

В это время Джерниган, Барри и Пайетт на средней палубе шаттла занимались проверкой инструмента и аварийных ранцев SAFER и уточняли порядок работ при выходе.

С 04:20 до 05:50 экипажу было запланировано свободное время, а затем трехчасовая подготовка ко сну. С 08:50 до 16:50 экипаж «Дискавери» отдыхал.

Выход

29-30 мая, суббота-воскресенье. 4-й день полета начался с музыки из фильма «Звездные войны» в исполнении оркестра школьников среднего возраста Космического центра имени Джонсона. Приветствие было адресовано Дэну Барри, дочь которого играет в этом оркестре на флейте.

Выход Джерниган и Барри должен был начаться в 22:05 и был рассчитан на 6 час 35 мин. Подготовка к нему началась через два часа после подъема. Астронавты вошли в скафандры EMU, выполнили протокол дыхания чистым кислородом, пристегнули аварийно-спасательные установки SAFER, разгерметизировали шлюзовую камеру «Дискавери». Выход формально начался в 21:56, когда скафандры были переключены на автономное питание.

Первой в грузовой отсек предстояло выйти Тамаре Джерниган. В плане выхода, документе сухом и официальном, ее обозначение было EV1 (первый выходящий член экипажа). Чтобы астронавтов можно было различить, на штанинах скафандра Джерниган были сделаны красные полосы. Дэниелу Барри (EV2) была отведена в выходе вторая роль, хотя как раз он уже работал за бортом шаттла.

Тамара Джерниган должна была в первый раз выйти в открытый космос в полете STS-80 ровно 2.5 года назад, 29 ноября 1996 г., вместе с Томасом Джоунзом. Но этим астронавтам не удалось открыть выходной люк шаттла, в механизме которого оказался выпавший из своего гнезда винт. И вот в свой пятый полет Джерниган впервые выходила за борт. Из кабины им помогали оператор манипулятора RMS Эллен Очоа и Жюли Пайетт, которая координировала всю работу.

«Ну тут и джунгли, — ворчал Барри в тесной шлюзовой камере. — Я буду очень осторожным, потому что не хочу коснуться ничего такого, чего касаться нельзя». И вот наступил момент открытия люка. «Так, замки люка открыты. Невероятно!» — прокричала Тэмми и попросила поблагодарить Джоунза за пожелания удачи.

После того, как Джерниган вышла и зафиксировалась двумя фалами, из шлюзовой камеры выбрался Барри. Тамара должна была работать с площадки на конце манипулятора, а Дэниел — перемещаться самостоятельно по поручням. Пока астронавты осваивались, у них случилось маленькое ЧП: утеря фала. Это обнаружила Жюли Пайетт: «Мы только что видели, как перед пилотским окном летел фал». «О нет!» — воскликнул Барри, живо вспомнив, каких комментариев удостоился во время STS-96 «растяпа» Джерри Росс. После проверки он был вынужден признать, что одного фала для фиксации инструмента уже нет: «Это ужасно. Но мы продолжим».

Тамара Джерниган — наконец-то в открытом космосе!

До начала основной работы астронавты установили рабочую станцию и переносные «якоря». Напомним, что «якорь» — это фиксатор для ног астронавта, позволяющий ему выполнять работу в невесомости. Один такой фиксатор Тамара Джерниган установила на дальнем от шаттла гермоадаптере PMA-1, соединяющем ФГБ и Unity. Здесь она перебралась на «якорь» на конце манипулятора, и Очоа перенесла ее обратно в грузовой отсек к платформе ICC, где уже ждал второй астронавт.

Они сняли с платформы ICC американский грузовой кран OTD, и Джерниган перевезла его на манипуляторе на гермоадаптер PMA-1. Барри добрался туда «пешком» и они зафиксировали OTD на отведенном ему месте.

Таким же образом астронавты перенесли с ICC и закрепили на гермоадаптере PMA-2 элементы российской грузовой стрелы — пост оператора массой 75 кг и 15-килограммовый адаптер, с помощью которого пост оператора был закреплен на одном из двух стандартных узлов PMA-2. Установка самой стрелы возложена на следующий экипаж, который прилетит в декабре. Астронавты соединят стойку с 13-метровой стрелой и перенесут всю конструкцию на ФГБ. Грузовая стрела, усовершенствованная с учетом опыта работы двух таких устройств на «Мире», имеет грузоподъемность 3000 кг и будет использоваться главным образом для обслуживания Научно-энергетической платформы.

Каждая из этих задач по плану должна была занять примерно час. Однако со «Стрелой» возникли проблемы: болты ее крепления к ICC были завернуты очень туго. Джерниган не смогла отвернуть стандартным инструментом два из десятка болтов. Они поддались только храповому ключу, создающему больший момент. Второй неприятностью во время выхода были периодические сбои новой системы связи SSOR.

Уже с опозданием относительно графика два новых переносных якоря IAPFR были сняты с ICC и установлены на гермоадаптере PMA-1. Эти якоря способны фиксировать ноги астронавта в скафандре EMU и космонавта в «Орлане». Затем Барри установил антибликовую «маску» на стыковочную мишень ФГБ, чтобы сделать ее более удобной для причаливания и ручной стыковки.

Вернувшись к платформе еще раз, Барри и Джерниган извлекли из укладки SHOSS и закрепили на внешней поверхности модуля Unity три сумки с инструментами, запасными частями и поручнями для следующих экипажей «космических строителей». На этом «развоз» грузов общей массой 320 кг по местам был закончен.

Тамара и Дэниел выполнили еще три запланированные операции, не входившие в обязательное задание. Они установили на конце цапфы модуля Unity крышку, аналогичную той, которую 9 декабря 1998 г. потерял Джерри Росс, осмотрели и засняли окрашенные поверхности на модулях «Заря» и Unity и обследовали всенаправленную антенну «ранней системы связи» ECS на правом борту Unity, одну из двух установленных в декабре Россом и Ньюманом. При съемке станции одну камеру заело, пришлось лезть в ЗИП за другой. Не удалось выполнить только проверку крана OTD. «Просто не было времени, — объяснил руководитель выхода в ЦУПе Майк Хесс. — Придется положиться на то, что перед запуском мы провели тщательные наземные испытания.»

Фотодокументирование — важная составляющая полетного задания для командира Кента Роминджера

Запланированная длительность выхода была уже превышена, но уходить в корабль не хотелось: вид Земли под ногами завораживал. «Ты что, хочешь сказать, что уже почти все? — жаловался Барри. — Ух! А кажется, мы только что вышли». «А весь полет — как одно мгновенье», — отзывалась Джерниган.

Когда Джерниган и Барри вернулись в шлюзовую камеру, им «повезло» еще раз: Тамаре долго не удавалось подстыковать один из разъемов скафандра к борту, а без этого нельзя было начинать наддув. В бесплодных попытках прошел едва ли не час; Джерниган боялась, что в разъеме погнулись штырьки. «Надеюсь, Рик еще не добрался до моих орешков», — пытался скрасить ситуацию шуткой ее напарник. Только в 05:51 разъем удалось подстыковать, и выход закончился. По своей длительности (7 час 55 мин) он стал вторым в истории программы Space Shuttle. Дольше работали в открытом космосе только Ричард Хиб, Пьер Тюо и Томас Эйкерс 13-14 мая 1992 г. — 8 час 29 мин.

Восемь часов напряженной работы не отбили у астронавтов желания к внекорабельной деятельности. «Какое же это было удовольствие», — описывала свои впечатления Джерниган. «Это точно, Тэмми», — отзывался Барри. Единственное, что его не устроило — это низкое давление в скафандре: невозможно насвистывать.

Джерри Росс, самый опытный «пустолаз» NASA, оценил выход Тамары и Дэниела очень высоко: «Они сделали работу отлично. Очень тщательно, очень профессионально». Оценка Майка Хесса была такой же. Он заявил, что при затягивании выхода на 1.5 часа астронавты не подвергались опасности, поскольку скафандр имеет значительный запас ресурсов.

Это был четвертый выход по программе сборки МКС, общая продолжительность которых достигла 29 час 17 мин. Впереди — еще 42 запуска и 158 выходов.

С 08:50 до 16:50 экипаж отдыхал.

Снова на борту станции

30-31 мая, воскресенье-понедельник. 5-й день полета. Утренняя музыка была приурочена к национальному празднику США — Дню поминовения: оркестр Береговой охраны исполнил композицию «Morning Colors».

Утро началось с согласования процедуры перехода на борт станции с Хьюстоном и Подлипками. Переход из PMA-2 в Unity был запланирован на 19:35, в PMA-1 — в 20:00 и в «Зарю» — в 20:10. (Между этими операциями было нужно время для выравнивания давления.) На деле Джерниган и Токарев открыли люк в Узловой модуль только в 20:14. Хьюстон предупредил, что в Unity холодно, всего +14°: «Можете захватить свитера». Зато там было светло. От имени «станционной» смены в Хьюстоне экипаж приветствовал астронавт Майкл Финке: «Прошло пять с половиной месяцев с тех пор, как у нас были гости. Чувствуйте себя как дома!» В ФГБ Тамара и Валерий вошли в 21:07, а Кент Роминджер и остальные астронавты последовали за ними.

Микроэлектронный интегратор разрядно-зарядных токов (МИРТ)

Установленные приоритеты требовали, чтобы в первую очередь после расконсервации «Зари» были проведены ремонтные работы. Токарев и Пайетт занялись заменой блоков контроля заряда аккумуляторных батарей ФГБ. В «Заре» шесть никель-кадмиевых аккумуляторных батарей, заряжаемых током от солнечных батарей. Каждая аккумуляторная батарея имеет три блока контроля заряда, называемых МИРТ (микроэлектроный интегратор разрядно-зарядных токов). Эти блоки отвечают за определение величины заряда каждого аккумулятора и, соответственно, необходимости его подключения к солнечной батарее для заряда. В январе было замечено, что полного цикла заряд-разряд не происходит, а с середины апреля при заряде аккумуляторы испытывали некоторую потерю емкости. Вероятная причина состоит в следующем: измеряя заряд аккумулятора, МИРТы вносят небольшую ошибку, которая и делает невозможным полный зарядно-разрядный цикл. В качестве временной меры было применено циклирование аккумуляторных батарей: раз в неделю каждая из них подвергалась полному заряду и полному разряду. При этом данные о заряде в МИРТах обнуляются и аккумуляторы могут нормально работать. Однако это неудобно с точки зрения текущей работы и поведения аккумуляторов в долгосрочной перспективе. Поэтому было принято решение при первой же возможности заменить на новые все 18 МИРТов.

Блоки контроля заряда объемом 150x120x75 мм и массой 650 г каждый расположены под полом ФГБ. В середине марта Пайетт и Токарев отрабатывали процедуру их замены, составленную специалистами ЦУП-М и ЦУП-Х, в полномасштабном макете ФГБ в ЦПК. Теперь они занялись этой же работой на орбите: вскрыли пол ФГБ и начали замену МИРТов батареи №4. Работа выполнялась в сеансах связи с ЦУП-М, который выдавал команды подключения и отключения батарей. За первую половину дня Валерий и Жюли заменили 12 из 18 МИРТов, потратив на эту работу вдвое меньше времени, чем было запланировано. Вообще, ремонтные работы прошли быстро и организованно. «Буквально открыли люк, влетели и тут же начали работать», — удивлялся руководитель полета Пол Хилл.

далее