Если Вы не видите дореволюционных „ятей", установите шрифт Palatino Linotype или читайте на современном

ДАЛЕКIЕ МIРЫ I. Далекiя солнца и далекiе мiры. — Планъ и масштабъ солнечной системы. Разстоянiе отъ Земли до Солнца. — Небесныя измѣренiя.

Загадочная особенность этихъ звѣздъ замечена была уже въ глубочайшей древности. Человечество давно выделило ихъ изъ тысячъ другихъ, присвоивъ имъ общее наименованiе «планетъ», т. е. (по-гречески) странствующихъ или блуждающихъ свѣтилъ. Каждая планета получила имя одного изъ древнихъ божествъ; мифологическiя названiя — Меркурiй, Венера, Марсъ, Юпитеръ, Сатурнъ — еще и теперь сохранились за планетами на языкахъ всѣхъ образованныхъ народовъ.

Но истинную природу «странствующихъ звѣздъ» человечество постигло сравнительно лишь недавно. Всего три столѣтiя прошло съ тѣхъ поръ, какъ безсмертный Галилей, первый человѣкъ, направившiй на небо зрительную трубу, могъ воочiю убѣдиться, что планеты — не самосвѣтящiяся тела, а огромные темные шары, небесныя сестры нашей Земли, подобно ей освѣщаемыя Солнцемъ. Онѣ — такiе же темные мiры, какъ и обитаемый нами земной шаръ, только разсматриваемые съ огромнаго разстоянiя. Въ столь страшномъ отдаленiи и наша холодная Земля, залитая лучами Солнца, казалась бы тоже светящейся точкой. Эти далекiе мiры составляютъ вместе одну систему, одну широко раскинувшуюся планетную семью, въ которой Солнце занимаетъ центральное и царственное положенiе. А далеко за послѣдней планетой нашей системы, въ бездонныхъ глубинахъ небеснаго пространства, горятъ и свѣтятъ другiя раскаленныя солнца — звѣзды. Вокругъ нихъ, быть можетъ, тоже кружатъ согрѣваемыя ими планеты, — но мы ничего объ этомъ не знаемъ. Могущественные телескопы, въ тысячи разъ усиливающiе зоркость естественнаго зрѣнiя, не въ состоянiи показать намъ техъ звездныхъ планетъ. Это и не удивительно, ибо разстоянiе звѣздъ такъ непостижимо велико, что видимость ихъ самихъ уже является почти чудомъ: ближайшая звѣзда — ближайшая! — въ 300.000 разъ далѣе отъ насъ, чѣмъ Солнце...

Наука изучаетъ пока лишь тѣ далекiе мiры-планеты, которые кружатся вокругъ нашего собственнаго Солнца. Объ этихъ небесныхъ сестрахъ нашей Земли мы и будемъ здѣсь бесѣдовать.

Планъ солнечной системы. (Размеры самихъ планетъ, для наглядности, преувеличены).

Древнiе, не знавшiе телескопа, насчитывали всего пять планетъ *), такъ какъ невооруженнымъ глазомъ нельзя было заметить больше. Телескопъ значительно обогатилъ нашу планетную систему: теперь намъ извѣстны 7 крупныхъ главныхъ планетъ и цѣлыя сотни мелкихъ. Всѣ члены этой многочисленной небесной семьи, подчиняясь могучему притяженiю огромнаго Солнца, безостановочно движутся вокругъ него по замкнутымъ путямъ, которые астрономы называютъ орбитами.

*) Если не считать Солнца и Луны, которыхъ древнiе также называли планетами.

Конечно, въ пустомъ пространствѣ вселенной планетные пути не отмѣчены никакими вещественными знаками: по силы, который управляютъ движенiемъ небесныхъ тѣлъ, дѣйствуютъ съ такимъ постоянствомъ и съ такою правильностью, что орбита каждой планеты неизменно сохраняетъ свою форму и свое положенiе, словно бы мiры скользили по невидимымъ небеснымъ рельсамъ. При томъ, пути всѣхъ главнѣйшихъ планетъ расположены почти въ одной плоскости, и потому нетрудно изобразить на чертежѣ наглядный планъ нашей планетной системы.

Сравнительныя разстояния

На рисункѣ стр. 4 изображены постоянные пути главнѣйшихъ планетъ нашей солнечной системы. На этомъ планѣ — самая маленькая орбита есть путь Меркурiя, — планеты, ближайшей къ Солнцу. Одна за другой эту орбиту охватываютъ орбиты слѣдующихъ планетъ, и нетрудно заметить, что промежутки между ними все возрастаютъ по мѣрѣ того, какъ мы переходимъ къ отдаленнымъ планетамъ. Второй кругъ, считая отъ центра, изображаетъ орбиту Венеры, третiй — нашей Земли, четвертый — Марса. Затѣмъ слѣдуетъ круговая полоса тѣсно сближенныхъ орбитъ множества мелкихъ планетъ, «астероидовъ» (границы ея отмѣчены пунктиромъ). Ее охватываютъ орбиты Юпитера, затѣмъ — Сатурна, Урана и, наконецъ, Нептуна.

Ради простоты мы изобразили всѣ орбиты въ формѣ круговъ; но въ действительности планетныя орбиты всегда болѣе или менѣе овальны, и Солнце находится не въ серединѣ такого овала, а нѣсколько сбоку. Отсюда происходитъ, между прочимъ, то, что, обращаясь вокругъ Солнца, каждая планета не все время отстоитъ отъ него на одинаковомъ разстоянiи, а то приближается къ нему, то удаляется.

Весьма просто было изобразить въ минiатюрѣ планъ солнечной системы; гораздо труднѣе дать правильное представленiе о грандiозности ея истинныхъ размѣровъ. Легко сказать, что разстоянiе Земли отъ Солнца равно 140.000.000 верстъ, — но эти девять цифръ мало помогаютъ уясненiю дѣйствительнаго масштаба солнечнаго царства. Попробуемъ же освѣтить это огромное число наглядными сопоставленiями. Земной шаръ имѣетъ въ поперечникѣ 12 тысячъ верстъ, и хотя огромные размѣры его далеко превосходятъ силу нашего воображенiя, самыя длинныя земныя разстоянiя въ сотни тысячъ разъ меньше, чѣмъ взаимныя разстоянiя планетъ и Солнца. На прямой линiи отъ Земли до Солнца можно было выстроить бок-о-бок цѣпь изъ 11½ тысячъ такихъ шаровъ, какъ земной. Если бы на зтихъ исполинскихъ устояхъ былъ проложенъ рельсовый путь, то знаете ли, во сколько времени мы доехали бы до Солнца, безостановочно мчась въ курьерскомъ поѣздѣ? Да мы бы и вовсе не доехали до него, не дожили бы до конца путешествiя, ибо оно длилось бы не менѣе 200 лѣтъ! Только внуки нашихъ внуковъ, родившiеся въ поѣздѣ во время пути и никогда не видавшiе Земли, — добрались бы до конечной станцiи этой небесной дороги. По земнымъ тарифамъ билетъ 3-го класса для такого проезда стоилъ бы не менѣе 1½ миллiоновъ рублей!

Вотъ еще примѣръ, который помогаетъ постичь грандiозность небесныхъ разстоянiй. Вообразимъ, что рука наша достаточно длинна, чтобы мы могли съ Земли дотронуться до Солнца. Черезъ сколько времени почувствовали бы мы ожогъ? Черезъ часъ? Черезъ сутки? Нѣтъ. Мы успели бы дожить до самой глубокой старости и спокойно умерли бы, вовсе и не почувствовавъ боли: передача ощущенiя по столь длинному нерву потребовала бы не менѣе 100 — 150 лѣтъ...

Теперь, когда 140.000.000 вер., измѣряющiе радiусъ земной орбиты, уже кое-что говорятъ воображенiю, — поступимъ такъ, какъ поступаютъ астрономы: примемъ среднiй радiусъ земной орбиты за основную единицу и перемѣримъ этимъ исполинскимъ небеснымъ аршиномъ всѣ остальныя небесныя разстоянiя.Тогда уже не придется выписывать длинныхъ рядовъ цыфръ. Разстоянiе Меркурiя и Венеры отъ Солнца выразится приблизительно ½ и ¾ нашей новой единицы мѣры; Марсъ окажется на разстоянiи 1½ единицъ отъ Солнца, Юпитеръ — на разстоянiи — 5, Сатурнъ — 10. Уранъ — 20; наконецъ, Нептунъ, кружащiйся на краю нашей солнечной системы, удаленъ отъ Солнца въ 30 разъ дальше Земли. Числа эти, конечно, закруглены, чтобы легче было удержать въ памяти пропорцiю частей солнечнаго царства.

Попытаемся теперь мысленно создать уменьшенное подобiе нашей планетной системы. Пусть обыкновенная горошина изображаетъ въ минiатюрѣ нашъ земной шаръ. Какъ далеко отъ нея надо помѣстить Солнцѣ?11½ тысячъ горошинъ, нанизанныхъ вплотную на тонкую прямую проволоку, составятъ 60 саженъ: на этомъ разстоянiи, значить, и надо поместить шаръ (¾ арш. въ поперечникѣ). изображающiй Солнце. В 300 саженяхъ отъ этого «солнца» слѣдуетъ помѣстить самую большую планету — Юпитеръ: въ соотвѣтствiи съ горошиной — Землей, ей надо будетъ придать размѣры апельсина. А Нептуна (величиной съ вишню) придется отодвинуть уже на 3½ версты! Слѣдовательно, обитаемый нами мiръ по сравненiю съ пространствомъ всей солнечной системы такъ же ничтоженъ, какъ ничтожна горошина на круглой равнинѣ площадью болѣе 30 квадратныхъ верстъ!

Тотъ же примѣръ поможетъ, пожалуй, уяснить, какъ страшно уединено наше Солнце съ его планетами отъ остальныхъ далекихъ Солнцъ вселенной. На нашей модели, гдѣ Земля — горошина, а поперечникъ всей планетной системы равенъ 7 верстамъ, ближайшая звѣзда оказалась бы на разстоянiи 30.000 верстъ! Это не многимъ меньше длины земного экватора. Значитъ, межзвѣздныя пустыни, отдѣляющiя во вселенной одну солнечную систему отъ другой, во столько же разъ превосходятъ самыя далекiя земныя разстоянiя, во сколько разъ земной дiаметръ больше ширины горошины!

Людямъ, привыкшимъ думать, что для измѣрения какого-либо пространства непремѣнно надо пройти по нему съ аршиномъ въ рукахъ, естественно должны казаться гадательными всѣ приведенные выше цыфры. Но геометрия освобождаетъ насъ отъ кропотливой и далеко не точной работы непосредственнаго измѣрения. Чтобы определить разстоянiе отъ Петербурга до Москвы, землемѣры вовсе не шли по нему съ мѣрною цѣпью — нѣтъ, они прибегли къ другимъ, болѣе быстрымъ и болѣе совершеннымъ приемамъ измѣренiя. Такiе же прiемы, только гораздо болѣе сложные, употребляютъ и астрономы для небесныхъ измѣренiй. Однако, было бы черезчуръ долго описывать здѣсь, какъ именно астрономы закидываютъ въ бездны мiрового пространства вершины своихъ треугольниковъ и съ величайшей точностью опредѣляютъ небесныя разстоянiя помощью вычисленiй.

Въ послѣднiй разъ разстоянiе между Землей и Солнцемъ было вновь перемѣрено въ 1900-1901 г.г. посредствомъ наблюденiй маленькой планетки Эросъ, весьма близко подошедшей тогда къ Землѣ; астрономы всѣхъ странъ на 180 обсерваторiяхъ земного шара съ величайшей тщательностью измерили тогда положенiе этой планетки на звѣздномъ небѣ. Обработка полученныхъ данныхъ привела къ результату (149. 471 тыс. километровъ), въ которомъ ошибка не можетъ превышать 100 тыс. вер., т— е. ¹/₁₆₀₀ доли. Это все равно, что отмерить кусокъ сукна съ точностью до ¹/₁₀₀ вершка. Какой торговецъ могъ бы поручиться за подобную точность измѣрения?

Юпитеръ.                                            Сатурнъ.                                Нептунъ. Уранъ. Земля. Венера. Марсъ. Меркурiй. Сравнительная величина главныхъ планетъ солнечной системы.

Mipы не только измерены — они также и взвешены, взвешены на невидимыхъ вѣсахъ небесной механики, и мы смѣло можемъ положиться на безукоризненную точность этого взвѣшиванiя.

А теперь, когда мы познакомились съ общимъ планомъ солнечной системы, отправимся мысленно въ необъятное небесное пространство и посѣтимъ одинъ за другимъ далекiе мipы нашей планетной семьи.

Венера, сiяющая на вечернемъ небѣ.

Въ пору наибольшей яркости Венера сiяетъ на небѣ очень крупной звѣздой, которая льетъ на Землю приятный, спокойный свѣтъ и придаетъ неизъяснимую прелесть вечернему ландшафту. «Стало темнѣть. Ясная серебряная Венера низко на западѣ уже сiяла изъ-за березки своимъ нѣжнымъ блескомъ» — читаемъ мы у Толстого въ описанiи весенняго вечера («Анна Каренина»). Вѣроятно, и вы не разъ любовались по вечерамъ этой планетой, когда она царитъ въ западной части неба; быть можетъ, вамъ случалось видѣть ее и утромъ — на восточномъ небосклонѣ. Это едва ли не единственная планета, знакомая даже нашимъ простолюдинамъ, которые въ сѣверной и средней Россiи зовутъ ее Зорянкой, Зорницей, а въ Малороссiи Вечерницей. Необычайная яркость Венеры, видимой порою даже днемъ, не разъ порождала курьезныя недоразумѣнiя: планету принимали за воздушный шаръ! Таинственные «непрiятельскiе дирижабли», появлявшiеся будто бы по вечерамъ надъ западнымъ горизонтомъ, оказывались въ большинствѣ случаевъ ни чѣмъ инымъ, какъ нашей небесной сосѣдкой — Венерой...

Если въ вашемъ распоряженiи имеется хотя бы самая скромная зрительная труба, то, направивши ее на Венеру при ея наибольшемъ блескѣ, вы будете поражены странной неожиданностью: планета имѣетъ форму не кружка, а серпа, какъ у молодого мѣсяца! Глядя на этотъ свѣтлый серпъ, мы воочiю убѣждаемся, что передъ нами — небесное тѣло совсѣмъ иной природы, нежели далекiя раскаленныя солнца-звѣзды, испускающiя свой собственный светъ. Какъ и всякая планета, Венера — шаръ, самъ по себѣ темный, освѣщаемый солнцемъ лишь на одной половинѣ; и когда эта освѣщенная половина обращается къ намъ бокомъ, мы видимъ только болѣе или менѣе узкiй серпъ, — остальная, темная часть диска остается для насъ невидимой. Вотъ почему, кружась между Землей и Солнцемъ, Венера показываетъ намъ тѣ же фазы, что и Луна. Разница лишь въ томъ, что Луна отдалена отъ насъ во всѣхъ фазахъ одинаково, Венера же бываетъ то ближе, то дальше отъ насъ, и оттого фазы ея рѣзко различаются по величинѣ: узкiй серпъ очень великъ по сравненiю съ первой четвертью, которая въ свою очередь замѣтно больше полнаго диска.

Простымъ глазомъ мы не замѣчаемь этихъ поразительныхъ измѣненiй въ фигурѣ Венеры, и до изобрѣтенiя зрительныхъ трубъ никто даже не подозрѣвалъ, что яркая царица звѣзднаго неба сiяетъ въ формѣ серпа. Впрочемъ, бываютъ люди настолько зоркiе, что различаютъ фазы Венеры даже невооруженнымъ глазомъ. Такимъ зрѣнiемъ, говорятъ, обладала мать знаменитаго математика Гаусса. Однажды, когда Гауссъ показалъ ей Венеру въ телескопъ, старушка съ изумленiемъ заявила сыну, что въ трубѣ серпъ Венеры направленъ въ противоположную сторону, чѣмъ при разсматриванiи простымъ глазомъ. Конечно, она не знала, что астрономическiя трубы даютъ перевернутыя изображенiя.

Точныя измѣренiя Венеры открыли намъ удивительный фактъ: она, оказывается, не только сестра нашей Земли, но, можно сказать, ея небесный близнецъ, такъ какъ обѣ планеты почти одинаковой величины. Во всей вселенной не найдется, вѣроятно, другого мiра, который въ этомъ отношенiи такъ походилъ бы на нашъ собственный. Поперечникъ Венеры меньше поперечника земного шара всего на нѣсколько сотъ верстъ, — разница, конечно, ничтожная по сравненiю съ 12.000-верстнымъ дiаметромъ. Въ этихъ сосѣднихъ мiрахъ почти одинаково и напряженiе тяжести: земная пудовая гиря, перенесенная на Венеру, вѣсила бы лишь немного меньше (33 фунта).

Но сходна ли Венера съ Землей и во всемъ прочемъ? Существуютъ ли въ этомъ далекомъ мiрѣ материки и океаны, горы и долины, воздухъ и вода? Такъ же ли смѣняются тамъ времена года, чередуются дни и ночи? Есть ли тамъ, наконецъ, животная и растительная жизнь, или же это — огромная безжизненная глыба мертвой матерiи?

Съ такими вопросами приступаетъ астрономъ къ изслѣдованiю всякой планеты, но далеко не на всѣ вопросы удается ему получить отвѣтъ изъ безднъ мiрового пространства. О Венерѣ мы съ достовѣрностью знаемъ лишь одно: въ этомъ мiрѣ есть атмосфера, которая въ 1½-2 раза выше и плотнѣе, чѣмъ земная. Генiальный Ломоносовъ первый указалъ на то, что «Венера окружена знатною воздушною атмосферою, таковою, какова обливается около нашего шара земного». При разсматриванiи Венеры въ телескопъ можно замѣтить, что темная и свѣтлая части диска не разграничены такъ рѣзко, какъ, напримѣръ, на Лунѣ (атмосфера у нашего спутника почти отсутствуетъ); на границѣ дня и ночи лежитъ сѣрая полоска — область зари, сумерекъ. Значить, на Венерѣ должна быть высокая и плотная атмосфера, которая и обусловливаетъ это явленiе утреннихъ и вечернихъ зорь.

Доказано также присутствiе паровъ воды въ воздухѣ нашей небесной сосѣдки. Въ атмосферѣВенеры вѣчно плаваютъ густыя облака; почти сплошной пеленой застилаютъ они небо въ этомъ мiрѣ и постоянно скрываютъ отъ насъ его поверхность. Ни одинъ астрономъ не можетъ сказать съ увѣренностью, что видѣлъ какую-нибудь подробность на поверхности самой планеты Венеры, а не на ея густомъ плотномъ облачномъ покрывалѣ.

Орбиты четырехъ меньшихъ планетъ — Меркурiя, Венеры, Земли и Марса.

Въ сущности, этому обстоятельству царица нашихъ звѣздныхъ вечеровъ и обязана своимъ яркимъ блескомъ: густыя облака отражаютъ солнечный свѣтъ почти такъ же хорошо, какъ и свѣже выпавшiй снѣгъ. Вотъ почему Венера посылаетъ въ пространство тотъ ослѣпительный свѣтъ, который невольно привлекаетъ къ ней наши взоры, а астрономовъ заставляетъ при наблюденiи въ телескопъ защищать свои глаза темными стеклами. Къ тому же, Солнце, которое ближе къ Венерѣ, чѣмъ къ намъ, вдвое щедрѣе заливаетъ ее своими лучами.

Благодаря близости къ Солнцу, Венера быстрѣе Земли обѣгаетъ свою орбиту: ея «годъ» длится всего 225 дней, т.е. 8 нашихъ мѣсяцевъ. Слово «нашихъ» здѣсь, впрочемъ, излишне: своихъ мѣсяцевъ Венера не имѣетъ, такъ какъ у нея нѣтъ своей луны.

Облачное покрывало, застилающее ликъ Венеры, не позволяетъ намъ рѣшiть вопросъ о томъ, какъ чередуются въ этомъ мiрѣ дни и ночи. До сихъ поръ еще не установлено, въ какой срокъ шаръ Венеры совершаетъ полный оборотъ вокругъ своей оси. Вполнѣ понятно почему такъ трудно узнать это: вспомнимъ, что въ телескопъ не видно твердой поверхности Венеры, и, слѣдовательно, нѣтъ никакихъ постоянныхъ отметинъ, по которымъ можно было бы судить о вращенiи планеты. Среди астрономовъ царитъ рѣзкое разногласiе по вопросу о величинѣ «сутокъ» Венеры. Одни (Скiапарелли, а въ новѣйшее время — Ловеллъ) полагаютъ, что Венера вращается чрезвычайно медленно, именно, что ея сутки равны ея году — т. е. въ 225 разъ длиннее земныхъ. Если это дѣйствительно такъ, то Венера должна быть вѣчно обращена одной и той же стороной къ Солнцу, между тѣмъ какъ другое ея полушарiе погружено въ вечный мракъ и холодъ (такiя именно условiя царятъ на ближайшей къ Солнцу планетѣ — Меркурiи). Однако, тончайшiя измѣренiя пулковскаго астронома Бѣлопольскаго показали, что вращенiе Венеры совершается гораздо быстрѣе и что «сутки» этой планеты заключаютъ около 33 часовъ. Надо думать, что этотъ результата ближе къ истинѣ, такъ какъ иначе трудно было бы объяснить присутствiе облаковъ и водяныхъ паровъ на Венерѣ, да и самой ея атмосферы: по законамъ физики, всѣ газы планеты должны были бы собраться на ея ночной сторонѣ и здѣсь замерзнуть, если бы Венера не обогрѣвалась со всѣхъ сторонъ, послѣдовательно подставляя обѣ свои половины лучамъ Солнца.

Главныя фазы Венеры и ихъ сравнительная величина.

Достовѣрныя свѣдѣнiя о ближайшемъ къ намъ мiрѣ, какъ видитъ читатель, довольно скудны. Ничего не извѣстно о его материкахъ; мы не знаемъ даже, существуютъ ли на немъ вообще моря, горы, рѣки; а о климатическихъ условияхъ можемъ только строить догадки. Если Венера вращается вокругъ оси въ короткiй срокъ — въ одни или нѣсколько сутокъ — то на всей планетѣ долженъ царить очень жаркiй, влажный, ровный климатъ, мало измѣняющiйся въ теченiе года и отъ дня къ ночи. Солнце свѣтитъ вдвое ярче. чѣмъ у насъ, но ясныхъ дней почти не бываетъ. Плотный слой облаковъ почти безъ просвѣта закрываетъ небесный сводъ, и если бы мы родились на Венерѣ, мы никогда не узнали бы, что существуетъ величественная картина звѣзднаго неба.

Когда Венера (въ видѣ чернаго кружка) проходитъ передъ дискомъ Солнца, можно въ моментъ вступленiя ея на дискъ различить свѣтлое сiянiе вокругъ планеты: это — освѣщенная атмосфера Венеры.

Ровный, влажный и теплый, какъ въ оранжереѣ, климатъ Конго или центральной Бразилiи можетъ дать некоторое представленiе о своеобразныхъ климатическихъ условiяхъ, царящихъ на Венерѣ. Нѣкогда, въ отдаленныя геологическiя времена, въ такъ называемую Каменноугольную эпоху, на всемъ земномъ шарѣ господствовалъ такой же климатъ, какой царить теперь, вѣроятно, на всей поверхности Венеры. И вотъ какую картину рисуетъ намъ выдающiйся шведскiй знатокъ неба, проф. Сванте Арренiусъ:

«Вѣчно облачное небо; сильная влажность, даже въ перiодъ бездождiя; незначительная разница въ температурѣ на полюсахъ и на экваторѣ, лѣтомъ и зимой, днемъ и ночью благодаря защитѣ поверхности густыми облаками; сильные ливни въ перiодъ дождей, сопровождаемые, вѣроятно, страшными грозами... Воздухъ недвижимъ, температура понижается незначительно. На планетѣ царитъ морской климатъ, одинаковый повсюду. Между полюсами и экваторомъ разница весьма невелика... Кора Венеры еще очень тонка, и когда происходятъ движенiя коры, на поверхности планеты должны совершаться рѣзкiя измѣненiя»...

Видъ Венеры въ телескопъ.

На нашемъ земномъ шарѣ въ Каменноугольную эпоху при сходныхъ климатическихъ условiяхъ уже пышно расцвѣла растительная и отчасти животная жизнь: густо росли гигантскiе хвощи, плауны, мхи, а между стеблями ихъ, во влажной полутьмѣ, жили насѣкомыя исполинскихъ размѣровъ. Возможно, что подобная жизнь процвѣтаетъ въ настоящее время и на Венерѣ. Но возможно и обратное: облачный покровъ этой планеты недостаточно умѣряетъ жгучесть солнечныхъ лучей, и температура на Венерѣ никогда не падаетъ ниже той точки (65°), при которой уже свертываются бѣлковыя вещества. При подобныхъ условiяхъ жизнь -— по крайней, въ томъ видѣ, въ какомъ мы ее знаемъ — была бы на Венерѣ невозможна. Разумется, никто не въ состоянiи сказать, въ какiя еще формы можетъ отлиться жизнь въ далекихъ мiрахъ вселенной — но это уже область вопросовъ, передъ которыми современная наука хранитъ пока глубокое молчанiе...

Насколько легко простымъ глазомъ разыскать на небѣ Венеру, настолько же трудно увидѣть ея сосѣда — Меркурiя, кружащагося внутри ея орбиты. При наблюденiи съ Земли эта ближайшая къ Солнцу планета всегда занимаетъ на небѣ положенiе, близкое къ дневному свѣтилу, почти скрываясь въ его ослѣпительныхъ лучахъ. Меркурiй сопутствуетъ Солнцу въ его (кажущемся) суточномъ движенiи по небу; лишь за 1-1½ часа до восхода Солнца, или спустя столько же послѣ его захода, онъ бываетъ иногда виденъ въ лучахъ зари на утреннемъ или вечернемъ небосклонѣ. Такiе перiоды видимости Меркурiя, повторяющiеся всего трижды въ годъ, длятся каждый около недѣли. Возможно, что вамъ даже приходилось случайно видѣть его низко надъ землей, не подозрѣвая, что яркая звѣзда. спѣшащая скрыться подъ горизонтъ, и есть Меркурiй. Въ такомъ случаѣ вы счастливѣе самого Коперника, которому за всю жизнь ни разу не удалось видѣть это неуловимое свѣтiло въ тѣхъ широтахъ, гдѣ онъ жилъ (въ сѣверной Германiи). Только въ южныхъ странахъ, гдѣ сумерки коротки и ночь быстро смѣняетъ день, легко наблюдать Меркурiя простымъ глазомъ. Вотъ почему эта планета, почти неуловимая у насъ, была еще въ глубокой древности замѣчена въ Вавилонѣ, Египтѣ и Грецiи.

Меркурiй быстрѣе всѣхъ другихъ планетъ мчится по своей маленькой орбитѣ, обѣгая ее кругомъ въ 88 дней. Его путь вокругъ Солнца довольно рѣзко отличается отъ круга; это — овалъ, настолько вытянутый, что за время своего краткого года Меркурий бываетъ удаленъ от Солнца то на 65 миллiоновъ верстъ, то всего на 42 мил. верстъ. Значитъ, въ однихъ частяхъ своей орбиты Меркурiй почти въ въ 1ѣ , раза ближе къ Солнцу, чѣмъ въ другихъ! Солнце должно казаться съ Меркурiя огромнымъ пылающимъ дискомъ, площадь котораго въ 5-11 разъ больше, чѣмъ на земномъ небѣ.

Самъ же Меркурiй, по сравненiю съ Землей, очень маленькiй шаръ: поперечникъ его почти втрое меньше земного, и изъ нашей планеты можно было бы сдѣлать 20 такихъ шаровъ, какъ Меркурiй. Если бы помѣстить его на мѣсто нашей Луны, то, пожалуй, мы не сразу замѣтили бы такую перемѣну: дискъ его казался бы всего на ¼ шире луннаго. А если бы этотъ ближайшiй къ Солнцу мiръ упалъ на Землю, то могъ бы цѣликомъ помѣститься въ Атлантическомъ океанѣ, втиснутый между Европой и Сѣверной Америкой.

Маленькiй Меркурiй, повидимому, лишенъ атмосферы, и скорѣе походить въ этомъ отношенiи на нашу Луну, нежели на Землю или Венеру. Ни одно облачко на небѣ Меркурiя не застилаетъ отъ насъ его «лица». И все же астрономы почти ничего не знаютъ объ устройствѣ его поверхности: чрезвычайно трудно наблюдать и изучать эту планету, всегда прячущуюся въ солнечныхъ лучахъ и въ перiодъ наибольшей близости къ Землѣ отвращающую отъ насъ свою освѣщенную половину.

Видъ Меркурiя въ телескопъ (по рисунку Скiапарелли)

По мнѣнiю лучшихъ наблюдателей, на Меркурiи нѣтъ того чередованiя дней и ночей, къ которому мы такъ привыкли на Землѣ. Онъ неизменно обращенъ одной и той же стороной къ Солнцу, а другой — къ мраку и холоду межзвѣзднаго пространства. Вечное сiянiе близкаго Солнца на одной сторонѣ и безпрерывная, испоконъ вѣковъ длящаяся ночь на другой — вотъ рѣзкiя крайности, удивительнымъ образомъ сочетавшiяся въ этомъ мiрѣ. На свѣтлой, солнечной половинѣ долженъ вѣчно господствовать невообразимый зной въ 200-300 градусовъ, не умѣряемый ни вѣтрами, ни облаками. Солнце не восходитъ здѣсь и не заходитъ: огромнымъ пылающимъ дискомъ виситъ оно неподвижно на черномъ звѣздномъ небѣ (ибо гдѣ нѣтъ атмосферы, тамъ нѣтъ и свѣтлаго, затмевающаго звѣзды небеснаго купола) и безпощадно льетъ свои горячiе лучи на сухую, жадную, накаленную почву. Такова одна половина планеты — дневная. На противоположной, ночной половинѣ, напротивъ, вѣчно царитъ страшный холодъ въ 200 и болѣе градусовъ; въ теченiе миллiоновъ лѣтъ ни одинъ лучъ Солнца не проникалъ въ это царство вѣчного холода. Согласно законамъ физики, на этой холодной половине давно должна была собраться и замерзнуть газообразная оболочка всей планеты; неудивительно, что Меркурiй лишенъ атмосферы.

Самое смелое воображенiе отказывается населить живыми существами этоть мiръ величайшихъ контрастовъ, въ одно и то же время слишкомъ знойный и черезчуръ холодный для того, чтобы на немъ могла развиться жизнь. Ближайшiй сосѣдъ живительнаго Солнца, надо думать, не знаетъ и никогда не зналъ органической жизни...

Чтобы покончить съ описанiемъ Меркурiя, намъ остается добавить не много. Какъ и у Венеры, у него нѣтъ ни одной луны. Плотность его несколько превышаетъ плотность Земли. Зато тяжесть на его поверхности въ 2½ раза слабѣе, чѣмъ у насъ: земная пудовая гиря вѣсила бы на Меркурiи всего 16 фунтовъ! Позднѣе, описывая Марсъ, гдѣ напряженiе тяжести еще слабѣе, чѣмъ на Меркурiй, мы немного подробнѣе остановимся на любопытныхъ слѣдствiяхъ ослабленной тяжести.

Еще далѣе къ Солнцу мы не знаемъ планетъ: до сихъ поръ не удалось открыть ни одного мiра, который кружился бы около Солнца внутри орбиты Меркурiя. Чтобы обозрѣть остальные далекiе мiры нашей планетной семьи, слѣдуетъ направиться уже не къ Солнцу, а въ противоположную сторону. Третье мѣсто, считая отъ Солнца, на планѣ нашей системы занимаетъ планета, которую мы знаемъ лучше всѣхъ другихъ, такъ какъ она не требуетъ телескопа для своего изученiя. Это — наша Земля. Мы успѣли уже свыкнуться съ мыслью, что мiръ, обитаемый нами, — такое же небесное тѣло, какъ и прочiя планеты, и что въ сущности мы живемъ на небѣ, — на небесномъ свѣтилѣ, которое сiяетъ во вселенной, какъ Венера или Марсъ. Но нѣкогда мысль эта казалась нелѣпой; двѣсти лѣтъ тому назадъ нашъ извѣстный писатель и ученый Иванъ Посошковъ, человѣкъ широкихъ взглядовъ и просвѣщеннаго ума, высмѣивалъ Коперника, «Богу суперника», за то, что онъ «тягостную землю подъяша на воздухъ отъ кентра (центра) земного, идѣ же была отъ Бога сотворена, вознесоша на высоту небесную и со звѣздами ю уравниша и планетою нарекоша»...

Величина Меркурiя по сравненiю съ размѣрами материковъ Земли. Если бы Меркурiй упалъ на Землю, онъ могъ бы помѣститься въ Атлантическомъ океанѣ, между Америкой и Африкой.

Земля въ небесномъ пространствѣ

Если бы мы жили, напримѣръ, на Меркурiи, то весь огромный, полный безконечнаго разнообразiя шаръ земной былъ бы для насъ просто яркой звѣздой; намъ извѣстно было бы о немъ, вѣроятно, не больше, чѣмъ извѣстно теперь о прочихъ планетахъ. Мы знали бы, что онъ окруженъ атмосферой, въ которой часто плаваютъ облака; что онъ довольно быстро кружится около оси, наклоненной подъ угломъ въ 66½° къ плоскости его орбиты; что онъ обходить кругомъ Солнца въ 365 своихъ сутокъ; что его сопровождаетъ при этомъ спутникъ, который въ 50 разъ меньше его по объему и отдаленъ отъ него на 30 земныхъ поперечниковъ. Очертанiя свѣтлыхъ и сѣрыхъ пятенъ на Земли мы, пожалуй, могли бы еще различить въ телескопы, могли бы даже составить рисунокъ ея поверхности, — но истинное значенiе этихъ пятенъ оставалось бы для насъ загадкой. Вѣроятно, мы не знали бы даже, гдѣ на Землѣ материки и гдѣ — океаны, какая жидкость наполняетъ впадины этого шара и каковъ составъ его атмосферы... Еще болѣе загадочными казались бы намъ яркiя бѣлыя пятна на полюсахъ Земли и перiодическiя измѣненiя окраски материковъ, которые зимою, покрытые снѣгомъ, заметно свѣтлѣе, нежели лѣтомъ. Вотъ какъ жалки были бы наши свѣдѣнiя о мiрѣ, полномъ жизни и кипучей дѣятельности сотенъ миллiоновъ разумныхъ существъ! Не такъ ли ничтожны и нынѣшнiя наши знанiя о небесныхъ сестрахъ Земли? Увы, почти такъ... Однако, будемъ признательны науке и за эти скудныя, но достоверныя свѣдѣнiя, которыя хоть немного приближаютъ насъ къ истинѣ, разсѣивая мракъ вѣковыхъ предразсудковъ и безпочвенныхъ догадокъ.

Съ техъ поръ наши знанiя объ этой планетѣ значительно углубились и расширились. Марсъ пересталъ считаться «уменьшеннымъ подобiемъ Земли». Новыя наблюденiя и теоретическiя соображенiя во многомъ изменили прежнiе взгляды, и вокругъ планеты, издревле носящей имя бога войны, загорѣлась оживленная борьба разнообразныхъ мнѣнiй. Въ этомъ очеркѣ придется, конечно, бѣгло изложить лишь самое существенное изъ того, что достигнуто теперь настойчивымъ изученiемъ Марса.

Какъ далекъ отъ насъ этотъ мiръ? Внизу показано положенiе орбитъ Земли и Марса. Легко заметить овальность обоихъ небесныхъ путей и то, что они не вездѣ одинаково отстоятъ другъ отъ друга. Тамъ, гдѣ обѣ орбиты всего тѣснѣе сближены, разстоянiе между ними равно 52½ миллiонамъ верстъ. Значитъ, ближе, чѣмъ на 52ѣ миллiона верстъ, Земля и Марсъ не могутъ подходить другъ къ другу. Но и въ такомъ близкомъ сосѣдствѣ обѣ планеты бываютъ довольно рѣдко, — именно, каждыя 17 лѣтъ, въ эпоху такъ наз. «великихъ противостоянiй». Съ нетерпѣнiемъ ожидаютъ астрономы этихъ рѣдкихъ перiодовъ и спѣшатъ воспользоваться кратковременной близостью, чтобы изучать нашего загадочнаго сосѣда. Но благопрiятное время длится недолго: подобно случайно встретившимся путникамъ, обѣ планеты вскорѣ вновь расходятся, такъ какъ Земля въ безостановочномъ бѣгѣ кругомъ Солнца перегоняетъ Марсъ. Черезъ 2 съ лишкомъ года планеты сближаются снова, — но теперь ужъ ихъ раздѣляетъ бóльшее разстоянiе. Съ каждой следующей встречей, повторяющейся приблизительно въ двухлетнiй срокъ, взаимное разстоянiе Земли и Марса возрастаетъ, доходя до 90 миллiоновъ верстъ; затѣмъ планеты при встрѣчахъ начинаютъ уже сближаться, пока не наступаетъ следующее «великое противостоянiе», и тогда оба мiра вновь достигаютъ наибольшей взаимной близости.

По размѣрамъ своимъ Марсъ — одна изъ самыхъ маленькихъ планетъ (главныхъ) нашей системы; онъ, правда, больше Меркурiя, но въ 7 разъ меньше Земли по объему. При томъ Марсъ немного рыхлѣе, нежели наша планета, такъ какъ вѣсъ этого мiра не въ 7, а въ 10 разъ меньше вѣса Земли. Если Меркурiй изъ восьми главныхъ планетъ — наименьшая по объему, то Марсъ отличается наименьшимъ напряженiемъ тяжести: на немъ всѣ тѣла вѣсятъ почти втрое меньше, чѣмъ на Землѣ. «Самыя обыкновенный наши дѣйствiя на Марсѣ — казались бы фантастическими», — пишетъ астрономъ Ловеллъ, посвятившiй всю жизнь изученiю этой планеты. — «Всякiй предметъ оказался бы тамъ неестественно легкимъ: свинецъ вѣсилъ бы не больше, чѣмъ у насъ на Землѣ — камень, камень сталъ бы такимъ же легкимъ, какъ у насъ вода, и всякое тѣло казалось бы превращеннымъ въ какое-то другое, непохожее на него. Мы очутились бы вдругъ въ невѣсомомъ эфирномъ мiрѣ. Наши дѣйствiя приняли бы грандiозный характеръ. Съ небольшимъ напряженiемъ мы совершали бы невероятно трудныя работы, такъ какъ наша мощь увеличилась бы въ 7 разъ. Наконецъ, все въ этомъ странномъ мiрѣ совершалось бы съ значительной медленностью. Вода текла бы не спѣша, лѣнивой струей, а падающiя тѣла опускались бы на землю съ грацiозной плавностью».

Отъ живительнаго Солнца Марсъ отодвинутъ въ 1½ раза дальше, нежели Земля, и обѣгаетъ свою обширную орбиту въ 687 дней; слѣдовательно, его«годъ» почти равенъ двумъ земнымъ годамъ, а каждый сезонъ — весна, лѣто, осень, зима, — продолжается около 6 мѣсяцевъ. Но «сутки» Марса почти равны нашимъ и длятся 24 часа 37 минутъ. Замѣчательно, что и ось вращенiя Марса почти на столько же наклонена къ орбитѣ, какъ и наша земная ось, — именно, подъ угломъ въ 65 градусовъ съ долями. Следовательно, этотъ маленькiй мiръ долженъ имѣть тѣ же три климатическихъ пояса, — жаркiй, умѣренный и холодный, точно такъ же расположенные, какъ и на нашей Землѣ. Однако, названiя «жаркiй» и «умѣренный» мало подходятъ къ климату этой планеты. Дѣло въ томъ, что лучи Солнца грѣютъ на разстоянiи Марса вдвое слабее, чѣмъ у насъ; слѣдовательно, въ этомъ далекомъ мiрѣ должна всюду — въ тропикахъ, какъ и близъ полюсовъ -— господствовать весьма низкая температура.

Орбиты Земли и Марса.

Относительные размѣры Марса въ различныхъ разстоянiяхъ отъ Земли.

Въ сильные телескопы можно видѣть, что вокругъ Марса обращаются два спутника. Марсовы луны минiатюрны: поперечникъ ихъ равенъ нѣсколькимъ десяткамъ верстъ, такъ что странно даже называть мiрами эти каменныя глыбы. Другихъ такихъ маленькихъ лунъ мы не знаемъ во всей солнечной системѣ; наша Луна, съ поперечникомъ въ 3½ тысячи верстъ, — положительно гигантъ рядомъ съ этими пигмеями. Обѣ луны Марса обращаются на довольно близкомъ разстоянiи отъ него: одна удалена отъ центра планеты всего на 9 тысячъ верстъ, другая — на 22 тысячи. Свои маленькiя орбиты онѣ описываютъ чрезвычайно быстро — ближайшiй спутникъ всего въ 7 часовъ. Онъ обѣгаетъ вокругъ Марса втрое скорее, чѣмъ самъ Марсъ успѣваетъ обернуться вокругъ своей оси, и отсюда вытекаетъ любопытнѣйшее слѣдствiе: такъ какъ истинное движенiе спутника по небу съ запада на востокъ быстрѣе, чѣмъ кажущееся обратное движенiе небеснаго свода, то для наблюдателя на Марсѣ эта луна восходитъ на западѣ и заходитъ на востокѣ!

Бѣлое пятно на полюсѣ Марса въ то время, когда на планетѣ весна: заметно «таянiе» пятна.

Но обратимся къ самой планетѣ, такъ сильно интересующей и астрономовъ и публику. Вопросъ о ея климатѣ, атмосферѣ, температурѣ и т. д. еще недавно вызывалъ горячiе споры среди ученыхъ. Теперь большинство астрономовъ согласно въ томъ, что Марсъ окруженъ весьма разрѣженной атмосферой, гораздо менѣе плотной, чѣмъ воздухъ на нашихъ высочайшихъ горныхъ вершинахъ. Барометръ показывалъ бы на Марсѣ всего 60 миллиметровъ, т. е. стоялъ бы въ 12 разъ ниже, чѣмъ обычно у насъ. Подъ такимъ слабымъ давленiемъ вода должна кипѣть не при 100° (Цельсiя), а всего лишь при 45°, и испаряться гораздо быстрее, чѣмъ обычно на Землѣ. Удалось установить, что неплотная атмосфера Марса содержитъ весьма небольшое количество водяныхъ паровъ и что въ ней почти никогда не бываетъ облаковъ. Ликъ Марса большею частью совершенно ясенъ, — въ противоположность другой нашей небесной сосѣдкѣ, Венерѣ), вѣчно скрывающей свое лицо подъ сплошной завѣсой густыхъ облаковъ.

Марсъ — холодный мiръ. Солнце скупо льетъ на него свои лучи, а легкая, неплотная атмосфера этой планеты слабо удерживаетъ теплоту, накопляемую ея поверхностью. Вычисленiя показываютъ, что средняя температура Марса должна быть гораздо ниже земной, достигая, вероятно, минусъ 30 или 40 градусовъ. Зной нашихъ лѣтнихъ дней на Марсѣ совершенно неизвѣстенъ; только въ самые теплые часы самыхъ теплыхъ дней термометръ поднимается тамъ надъ нулемъ. Это мiръ суровыхъ морозовъ, сковывающихъ всю поверхность планеты и превращающихъ воду въ камень, въ твердую горную породу; жидкая вода на поверхности Марса не правило, а исключенiе.

Мы подходимъ теперь къ трудному вопросу объ устройствѣ поверхности Марса. Для невооруженнаго глаза Марсъ имѣетъ ясно заметный красноватый оттѣнокъ, оправдывающiй издревле присвоенное этой планетѣ имя кроваваго бога войны. Въ телескопѣ картина мѣняется, и на дискѣ Марса можно различить множество отдѣльныхъ областей разной окраски. Послѣ долговременныхъ и терпѣливыхъ наблюденiй были составлены даже «карты» Марса. Одна изъ такихъ «картъ» изображена въ краскахъ на обложкѣ этой книги: она нарисована астрономомъ Антонiади на основанiи наблюденiй въ великолепный телескопъ Медонской обсерваторiи (близъ Парижа).

Но планетная карта совсѣмъ не то, что мы привыкли обычно разуметь подъ словомъ «карта». Карта какой-нибудь страны на земномъ шаре составлена на основанiи прямого изученiя этой страны: глядя на такую карту, мы хорошо знаемъ, чему соотвѣтствуетъ въ натурѣ то или иное условное обозначенiе или окраска. Это и понятно, ибо географъ сначала знакомится со страной и затѣмъ наноситъ ее на карту. Астрономъ же поступаетъ наоборотъ: сперва составляетъ «карту» планеты, тщательно зарисовывая все, что удается замѣтить въ телескопъ, и затѣмъ лишь начинаетъ строить догадки о томъ, что собственно представляетъ въ натурѣ каждая отмѣченная имъ подробность. Поэтому, хотя мы имѣемъ уже «карты» Марса, истинное устройство его поверхности для насъ далеко еще не ясно. На упомянутой «картѣ» Антонiади вы видите бѣлые красноватые и синевато-зеленые участки различныхъ оттѣнковъ. Но не легко сказать что они обозначаютъ; различные наблюдатели и ученые высказываютъ весьма различныя догадки относительно устройства поверхности Марса.

Видъ Марса, по рисунку Антонiади.

Четыре особенности Марсовой географiи привлекаютъ вниманiе наблюдателя и ждутъ объясненiя: 1) бѣлыя полярныя пятна, 2) красноватыя пространства, 3) синевато-зеленые участки, 4) тонкiя темныя линiи, называемыя «каналами».

Меньше всего споровъ порождаютъ бѣлыя пятна, видимыя у полюсовъ Марса. Размѣры ихъ не остаются неизменными. Когда на соотвѣтствующемъ полушарiи планеты зима (т. е. когда оно отвращено отъ Солнца и подставляетъ себя подъ косыми углами къ его лучамъ), тогда пятно это разрастается, занимая иногда по площади чуть не пятую долю всей поверхности Марса. По мѣрѣ наступленiя менѣе суроваго времени года, полярное пятно уменьшается, оттаивая по краямъ, и въ разгарѣ лѣта сокращается до наименьшихъ размѣровъ, А къ тому времени успѣваетъ разрастись такое же бѣлое пятно у противоположнаго полюса. Невольно хочется сопоставить съ этимъ накопленiе и таянiе полярныхъ снѣговъ у насъ на Землѣ. Несомнѣнно, что бѣлыя пятна на Марсѣ и представляютъ собой нѣчто въ этомъ родѣ съ тою лишь разницей, что слой снѣга или льда*) долженъ быть здѣсь очень тонокъ — иначе слабые лучи Солнца не успѣвали бы растопить его въ такой короткiй срокъ. Вероятнее всего это — налетъ инея, быстро осаждающiйся при морозѣ и столь же быстро тающiй и испаряющiйся въ лучахъ Солнца. Слишкомъ мало свободной влаги на Марсѣ, чтобы могли быстро образовываться тамъ мощныя ледяныя поля. Издали же поверхность, покрытая тонкимъ слоемъ инея, имѣетъ тотъ же видъ, что и толстый ледяной покровъ.

*) Какъ доказалъ недавно пулковскiй астрофизикъ Г. А. Тиховъ, полярныя пятна Марса суть скорѣе ледяныя, нежели снѣговыя образованiя.

«Каналы» Марса, по рисунку Скiапарелли.

Джiованни Скiапарелли.

Относительно природы красноватыхъ пятенъ, занимающихъ большую часть поверхности Марса и сообщающихъ этому свѣтилу его характерный красный цвѣтъ, также согласны всѣ астрономы. Это — обширныя материковыя пустыни. Вотъ какъ описываетъ ихъ Ловеллъ, одинъ изъ самыхъ усердныхъ наблюдателей Марса: «Поверхность Марса, за исключенiемъ дна океановъ, давно превратилась въ безводную и безплодную пустыню, не освѣжаемую ни влагой па поверхности, ни облачнымъ покровомъ, и не защищенную никакой тѣнью... Дни и мѣсяцы мы можемъ бродить по этимъ пустынямъ, и нѣтъ имъ конца; отчаянiе овладѣваетъ душой. А солнце совершаетъ свой дневной путь, поднимаясь изъ каменистой пустыни, чтобы снова погрузиться въ нее»... Для полноты картины необходимо прибавить, что пустыни Марса не знойны, какъ наша Сахара, а холодны, — настолько холодны, что нерѣдко по утрамъ и вечерамъ покрываются мѣстами инеемъ, который исчезаетъ въ лучахъ утренняго солнца.

Ничто на земномъ шарѣ не можетъ сравниться съ этими холодными Марсовыми пустынями. Но это только теперь: въ отдаленномъ будущемъ, когда Солнце начнетъ остывать, вѣроятно, наша планета также превратится постепенно въ мiръ пустынь и холода. И если Венера переживаетъ теперь отдаленную юность нашей Земли, то Марсъ является какъ бы зеркаломъ грядущей старости Земли, уже опоясанной почти непрерывной цѣпью пустынь...

Кромѣ полярныхъ пятенъ и красноватыхъ материковъ, на поверхности Марса видны темныя неправильныя пятна зеленоватаго оттѣнка, получившiя названiе «морей», «океановъ» и «озеръ». Единственно достовѣрное, что мы можемъ сказать о нихъ, это то, что они во всякомъ случай не похожи на наши моря или океаны. Шведскiй ученый Арренiусъ полагаетъ, что это «моря, уже миллiоны лѣтъ покрытыя ледяной корой въ версту толщиной, крѣпко примерзшей къ берегамъ». Напротивъ, Ловеллъ утверждаетъ, что — «видъ этихъ областей меняется вмѣстѣ съ временами года на Марсѣ: онѣ исчезаютъ въ зимнiе месяцы и темнѣютъ въ лѣтнiе; все происходитъ съ ними такъ, какъ если бы тамъ была растительность; всѣ факты говорятъ въ пользу такого предположенiя». Какое изъ этихъ столь рѣзко расходящихся мнѣнiй ближе къ истинѣ, должны рѣшить дальнѣйшiя изысканiя...

Сѣть «каналовъ» Марса. Рисунокъ Ловелла.

Но самую загадочную подробность на поверхности Марса, вокругъ которой ведутся теперь горячiе споры среди астрономовъ, представляютъ знаменитые «каналы». Это — едва замѣтныя темныя тонкiя полосы, прорѣзывающiя поверхность планеты по прямымъ направленiямъ. Впервые замѣтилъ ихъ въ 1877 г. итальянскiй астрономъ Скiапарелли (ныне покойный), и такъ какъ полоски эти прорѣзаютъ материки Марса, словно соединяя его темныя «моря», то онъ назвалъ ихъ «проливами» — по-итальянски «саnаli». Неточный переводъ этого слова на другiе языки породилъ широко распространенное въ публике убежденiе, будто астрономы открыли на Марсѣ искусственно вырытые каналы. Въ дѣйствительности же истинная природа этихъ образованiй еще далеко не установлена. Болѣе того: самое существованiе геометрически правильной сѣти «каналовъ» отвергается многими искусными наблюдателями, работающими съ могущественными телескопами. Почти всюду, где Скiапарелли въ свой сравнительно слабый телескопъ видѣлъ сплошную линiю «канала», некоторые астрономы теперь различаютъ только рядъ точекъ. На рисункѣ Антонiади (см. цветную карту на обложкѣ книги) обозначены лишь весьма

Персиваль Ловеллъ.

немногiе изъ «каналовъ» — остальныхъ этотъ наблюдатель не усмотрѣлъ въ свой превосходный, величайшiй въ Европѣ телескопъ. Напротивъ, американскiй астрономъ Ловеллъ, выстроившiй для изученiя поверхности Марса спецiальную обсерваторiю съ телескопомъ, хотя и меньшей силы, но зато въ лучшихъ атмосферныхъ условiяхъ, — открылъ около 400 каналовъ, густою сѣтью прорѣзающихъ не только материки планеты, но даже и его «моря» (по Ловеллу, моря Марса суть влажныя низменности). «Чѣмъ лучше удавалось разглядеть планету, тѣмъ явственнее выступала эта замѣчательная сѣть, — пишетъ онъ. — Точно вуаль покрываетъ всю поверхность Марса... Повидимому, ни одна часть планеты не свободна отъ этой сѣти. Линiи обрываются, упираясь въ полярныя пятна. Онѣ имѣютъ форму въ такой мѣрѣ геометрически правильную, что внушаютъ мысль объ искуственномъ происхожденiи ихъ»...

Мы не будемъ излагать здѣсь остроумныхъ догадокъ американскаго астронома относительно природы «каналовъ». Преждевременно объяснять явленiе, самая реальность котораго еще недостаточно твердо установлена. Разрѣшенiе проблемы Марсовыхъ каналовъ, какъ и другихъ загадокъ этого мiра, цѣликомъ лежитъ въ будущемъ.

Теперь разделите всѣ эти числа на 10, и у васъ получатся довольно точно разстоянiя планетъ отъ Солнца, если считать разстоянiе Земли за единицу:

0,4	0,7	1	1,6	2,8		5,2	10	19,6

* Открытiе Нептуна впослѣдствiи нарушило стройность этого ряда: вместо 38,8 единицъ, какъ требуетъ правило Боде, Нептунъ оказался на разстоянiи 30 единицъ отъ Солнца. Но во времена Боде и Пiацци Нептунъ еще не былъ извѣстенъ.

Какъ видите, только одно мѣсто въ этомъ ряду оставалось не заполненнымъ-то, которое отвѣчаетъ числу 2,8. Когда Пiацци открылъ свою планету, разстоянiе которой отъ Солнца какъ разъ въ 2,8 разъ больше разстоянiя Земли, этотъ пробелъ оказался прекрасно заполненнымъ.

Однако, сверхъ всѣхъ ожиданiй, дѣло этимъ не ограничилось. Менѣе чѣмъ черезъ два года открыта была вторая планета (Паллада), также отвечающая числу 2,8 въ ряду Боде. Обѣ планеты движутся по самостоятельнымъ орбитамъ, весьма близкимъ другъ къ другу. Прошло несколько лѣтъ — и открыты были еще двѣ планетки (Юнона и Веста) той же самой группы. Всѣ четыре новыхъ члена планетной семьи оказались тѣлами очень небольшими, не больше 500-700 верстъ въ поперечникѣ. Затѣмъ, послѣ 40 лѣтъ перерыва, найдена была въ томъ же поясѣ 5-я планетка (Астрея). Тогда стало очевидно, что въ указанной полосѣ солнечной системы кружится цѣлый рой мелкихъ планетокъ, и усердные наблюдатели неба стали систематически выслѣживать ихъ. Американскiй астрономъ Ньюкомъ (недавно умерший) такъ описываетъ эту небесную охоту:

Размѣры Земли по сравнению съ первыми 4-мя астероидами.

«Ловили мелкiя свѣтила, какъ охотникъ ловитъ дичь. Наблюдатели ставили, такъ сказать, западни, нанося на карту множество слабыхъ звѣздочекъ какой-нибудь небольшой области неба вблизи эклиптики, знакомились хорошо съ ихъ расположенiемъ и поджидали гостей. Если гость появлялся, то онъ былъ членомъ группы малыхъ планетъ -— и охотникъ клалъ его себѣ въ сумку. Появился цѣлый рядъ охотниковъ за планетами, изъ которыхъ нѣкоторые мало извѣстны какими-либо другими астрономическими трудами».

До 1890-го года удалось уловить такимъ образомъ около 300 мелкихъ планетокъ, получившихъ общее названiе астероидовъ. Съ этого года «охота» пошла гораздо успѣшнѣе, благодаря примѣненiю фотографической пластинки, которая среди тысячъ звѣздочекъ сама указываетъ планету: движущiйся по небу астероидъ оставляетъ на пластинкѣ слѣдъ въ видѣ черточки, а не точки, какъ неподвижныя звѣзды. Въ настоящее время число пойманныхъ астероидовъ уже приближается къ 800-мъ.

Все это — очень мелкiя небесныя тѣла. Даже самыя крупныя изъ нихъ (Церера) значительно меньше Луны, а у большинства поперечникъ не превышаетъ нѣсколькихъ десятковъ верстъ. Совокупный вѣсъ всѣхъ этихъ 800 планетъ-карликовъ въ 50 разъ меньше вѣса нашей Луны. Да и то еще намъ видимы только наиболее крупные изъ астероидовъ, и нѣтъ сомнѣнiя, что рой ихъ состоитъ изъ огромнаго множества гораздо болѣе мелкихъ тѣлецъ, недоступныхъ наблюдению: нельзя же считать предѣлы нашего зрѣния за предѣлы самой природы! За исключенiемъ трехъ крупныхъ астероидовъ, все они даже въ сильнѣйшiе телескопы кажутся просто свѣтлыми точками. Нечего и думать о томъ, чтобы разглядеть на нихъ какiя-либо подробности. По всей вероятности, астероиды лишены всякой атмосферы, такъ какъ притяженiе столь небольшихъ тѣлъ недостаточно для удержанiя воздушной оболочки.

Огромный пустой промежутокъ между Марсомъ и Юпитеромъ, такъ изумлявшiй Кеплера, теперь заполненъ съ избыткомъ. Астероидовъ оказалось гораздо больше, чѣмъ требовалъ «законъ Боде». Среднее разстоянiе ихъ отъ Солнца уже нельзя теперь выражать числомъ 2,8, такъ какъ лишь немногiе изъ астероидовъ въ 2,8 раза дальше отъ Солнца, нежели Земля. Всѣ 800 планетокъ вместе занимаютъ своими орбитами широкiй поясъ, который не только заполняетъ собой пробѣлъ между Марсомъ и Юпитеромъ, но отчасти даже заходитъ въ обѣ стороны за пределы этого промежутка. Последнее особенно любопытно: мы знаемъ 4 астероида, среднее разстоянiе которыхъ отъ Солнца равно и даже больше разстоянiя Юпитера; въ нѣкоторыхъ частяхъ своихъ очень овальныхъ орбитъ эти планетки заходятъ на десятки миллiоновъ верстъ по ту сторону орбиты Юпитера. Чтобы подчеркнуть столь замѣчательную особенность, астрономы дали такимъ астероидамъ мужскiя имена (Ахиллъ, Патроклъ, Гекторъ, Несторъ), въ отличiе отъ всѣхъ прочихъ, носящихъ женскiя имена.

Положенiе орбиты Эроса по отношенiю къ орбитамъ Земли и Марса.

Еще интереснѣе для насъ тѣ астероиды, овальныя орбиты которыхъ частью заходятъ внутрь орбиты Марса; эти маленькiя планетки при своемъ движенiи могутъ, следовательно, подойти къ Земле ближе, нежели Марсъ. Известны пока только два такихъ астероида: Эросъ и еще одна недавно открытая планетка, не получившая названiя и обозначаемая пока, какъ «астероидъ 1911 г. МТ». Послѣ Луны, это - ближайшiе къ намъ мiры. Эросъ, напримѣр, орбита котораго наполовину лежитъ внутри орбиты Марса, въ моментъ наибольшей близости находится отъ насъ всего въ 19 миллiонахъ верстъ, т. е. вдвое ближе яркой Венеры. Надо заметить, впрочемъ, что такъ какъ размеры этихъ ближайшихъ соседей нашихъ крайне незначительны — поперечникъ Эроса не превосходитъ 25 верстъ, — то названiе «мiровъ» къ нимъ мало подходитъ. Это просто глыбы вещества, вероятно, даже и не шарообразной формы, небесныя пылинки, кружащiяся въ пустыняхъ мiрового пространства.

Итакъ, вотъ къ какимъ неожиданнымъ результатамъ привела усердная «охота за астероидами»: она открыла цѣлый рой очень мелкихъ свѣтилъ, цѣлое широкое кольцо небесныхъ странниковъ. Марсъ и Юпитеръ оказываются не внѣ, а внутри этого кольца, ближайшая граница котораго лежитъ отъ Солнца на разстоянiи 1½ радiусовъ земной орбиты, а дальнѣйшая — на разстоянiи 5¹/₅. По мнѣнiю одного авторитетнаго астронома (проф. Баушингера), маленькiй Марсъ можно тоже считать за одинъ изъ астероидовъ, — правда, наиболее крупный. Если такъ, то правильнее говорить, что поясъ мiровъ-карликовъ кружится не между Марсомъ и Юпитеромъ, а между Землею и Юпитеромъ. Отдельные, весьма мелкiе астероиды, быть можетъ, подходятъ къ Землѣ еще гораздо ближе, чѣмъ случайно открытый Эросъ. Нѣтъ ничего невозможнаго и въ томъ, что иные изъ нихъ, подчиняясь притяженiю земного шара, начинаютъ кружиться около него въ видѣ крошечныхъ лунъ, или даже падаютъ на его поверхность въ видѣ болидовъ. И кто знаетъ, не хранятся ли уже въ нашихъ музеяхъ такiе захваченные Землею астероиды?..

Здѣсь начинается царство гигантовъ, рядомъ съ которыми предыдущiя планеты — настоящiе карлики. Словно для контраста, природа сразу же послѣ самыхъ мелкихъ планетокъ — астероидовъ — помѣстила исполина Юпитера, величайшую изъ планетъ солнечной системы. Заброшенный далеко отъ Солнца и отодвинутый отъ насъ въ десятки разъ больше, чѣмъ Венера, онъ по яркости все же соперничаетъ съ «утренней звѣздой — такъ огромны его размѣры. Объемъ его, въ 1300 разъ превышающiй объемъ нашего земного шара, такъ великъ, что въ промежуткѣ между Землей и орбитой Луны можно было бы умѣстить только три такихъ шара, какъ Юпитеръ. Лента длиною отъ Земли до Луны была бы недостаточна, чтобы опоясать кругомъ этотъ колоссальный мiръ. Если бы можно было положить Юпитеръ на одну чашку вѣсовъ, то для уравновѣшиванiя пришлось бы на другую нагрузить не только всѣ остальныя планеты, но еще и утроить этотъ грузъ, потому что вѣсъ Юпитера въ три раза больше вѣса всѣхъ прочихъ планетъ, вмѣстѣ взятыхъ! Послѣ Солнца это — самое тяжелое тѣло во всей солнечной системѣ, и если бы Солнце исчезло, то планеты стали бы обращаться вокругъ Юпитера, подчиняясь могучей силѣ его притяженiя.

Юпитеръ и Земля. (Рисунокъ Скрайвенъ-Болтона).

Любопытно, что и по физическому своему строенiю эта исполинская планета скорее походитъ на Солнце, нежели на извѣстныхъ уже намъ меньшiхъ сестеръ ея. Въ этомъ отношенiи замечательна прежде всего весьма небольшая плотность Юпитера. Превышая Землю по объему въ 1300 разъ, онъ всего въ 310 разъ тяжелѣе ея; значитъ, вещество Юпитера легче земного, — оно вчетверо рыхлее, чѣмъ вещество земного шара (то же самое справедливо и для Солнца). А такъ какъ въ нѣдрахъ гигантской планеты вещество подъ давленiемъ огромной притягательной силы должно быть страшно сдавлено и уплотнено, то приходится заключить, что внѣшнiя части Юпитерова шара состоятъ изъ вещества весьма неплотнаго — скорее всего, находящагося въ газообразномъ состоянiи.

Такое строенiе рѣзко отличаетъ Юпитера отъ знакомыхъ намъ маленькихъ планетъ и дѣлаетъ его чрезвычайно сходнымъ съ Солнцемъ. Колоссальный Юпитеръ можно разсматривать, какъ уменьшенное подобiе Солнца, съ тою только разницей, что газовый шаръ Юпитера успѣлъ уже значительно охладиться. Это небольшое полузастывшее Солнце уже не испускаетъ теперь собственнаго свѣта, но оно еще горячо и не успѣло покрыться твердой корой; бурные тепловые процессы, сильнѣйшiе вѣтры, исполинскiе смерчи и вихри постоянно возмущаютъ его газовый наружный слой.

Видъ Юпитера въ сильный телескопъ.

На этой гигантской планетѣ нѣтъ, повидимому, ничего устойчиваго. Напрасно искали бы мы въ этомъ мiрѣ . чего-либо напоминающаго наши материки и моря — здѣсь разстилается безграничный океанъ горячихъ газовъ, охваченный бурнымъ, хаотическимъ движенiемъ. Къ Юпитеру не менѣе, чѣ.мъ къ Солнцу, применимы знаменитыя строки Ломоносовской оды:

Тамъ огненны валы стремятся И не находятъ береговъ, Тамъ вихри пламенны крутятся Борючись множество вѣковъ...

Въ густой и высокой атмосферѣ, окружающей внутреннее, болѣе плотное и, вероятно, раскаленное ядро планеты, вѣчно носятся густыя, непрозрачныя облака, придающiя диску планеты характерный полосатый видъ (рис. стр. 24 и 25). Что полосы эти суть именно облачныя образованiя, а не прочныя и устойчивыя части поверхности, — доказывается крайней измѣнчивостью ихъ очертанiй.

За многiе десятки лѣтъ наблюденiй на всей огромной поверхности Юпитера замечена была лишь одна крупная подробность, остававшаяся сравнительно неизменной: это такъ наз. «красное пятно» — овальный участокъ довольно значительныхъ размѣровъ, окруженный каймой. Пятно это, имеющее въ длину три земныхъ поперечника, появилось лѣтъ 40 тому назадъ и некоторое время довольно рѣзко выделялось въ среднихъ широтахъ Юпитера; теперь оно различается уже не такъ ясно, какъ прежде. Природа этого образованiя загадочна. Скорее всего это — море раскаленныхъ газовъ, окруженное берегами изъ сгущенныхъ паровъ и расположенное бъ глубокихъ слояхъ планеты. Довольно внезапное появленiе «краснаго пятна» находится, повидимому, въ связи съ грандiозными изверженiями на этомъ «маленькомъ солнцѣ» и, быть можетъ, представляетъ собой ничто подобное тѣмъ пятнамъ, которыя часто появляются на поверхности настоящаго Солнца.

Воображаемый ландшафтъ на ближайшем спутникѣ Юпитера. Гигантский дискъ планеты занимаетъ на небѣ огромную площадь. На дискѣ видны круглые тѣни спутников.

Сходство Юпитера съ Солнцемъ усиливается еще тѣмъ, что вокругъ планеты-великана кружится 8 cпутниковъ. Могучiй Юпитеръ является властелиномъ цѣлой системы меньшихъ мiровъ, раскинувшихся на огромномъ пространствѣ. На рис. стр. 27 вы видите планъ обширной системы Юпитеровыхъ спутниковъ, представляющей какъ бы уменьшенное подобiе всей нашей планетной семьи. Размеры Юпитерова царства огромны: самый крайний, 8-ой спутникъ, кружится на разстоянiи 25 миллiоновъ верстъ отъ планеты! Это въ 60 разъ больше, чѣмъ разстоянiе Луны отъ Земли и всего вдвое меньше, чѣмъ среднее разстоянiе Меркурiя отъ Солнца. Болѣе двухъ лѣтъ употребляетъ этотъ спутникъ, чтобы замкнуть свой длинный путь вокругъ Юпитера. Столь же внушительны и размеры нѣкоторыхъ Юпитеровыхъ спутниковъ. Среди нихъ одинъ, — именно 4-ый, — по объему не меньше Меркурiя; другой — 3-iй — почти равенъ Марсу. «Меньшее Солнце», какъ видимъ, заставляетъ обращаться вокругъ себя настоящiе мiры, могущiе объемомъ соперничать съ планетами «большого Солнца». И возможно, что еще недавно — въ космическомъ смысла этого слова — Юпитеръ былъ настоящимъ Солнцемъ для своихъ спутниковъ, заливая ихъ свѣтомъ и тепломъ въ такомъ изобилiи, какого нынешнее «большое Солнце», за дальностью разстоянiя, давать имъ не можетъ.

«Красное пятно» Юпитера по наблюденiю 1889 г. въ телескопъ Ликской обсерваторiи. (Рисунокъ Килера).

Система Юпитера: расположенiе орбитъ его 8-ми спутниковъ (въ порядкѣ открытiя).

Странная картина открылась бы нашимъ глазамъ, если бы мы могли перенестись на поверхность какого-либо спутника Юпитера. Планета-великанъ представлялась бы намъ въ видѣ огромнаго полосатаго диска, занимающаго — на ближайшемъ спутникѣ — значительную часть неба, почти 50 градусовъ, т. е. въ 100 разъ больше нашей Луны (а по площади — въ 10.000 разъ больше). Прилагаемая цветная картина изображаетъ этотъ поистине фантастическiй небесный ландшафтъ.

Сатурнъ и его спутники. (Рисунокъ Скрайвенъ-Болтона).

Дискъ Юпитера замѣтно сплюснутъ: разстоянiе между его полюсами на ¹/₁₆ меньше, чемъ поперечникъ его экватора. Столь сильное сжатiе, бросающееся въ глаза даже при наблюденiи въ слабую трубу, является слѣдствiемъ чрезвычайно быстраго вращенiя вокругъ оси. Какъ ни странно, но этотъ колоссальный шаръ, въ 1300 разъ большiй, нежели земной, вращается гораздо быстрее Земли и успѣваетъ обернуться вокругъ оси всего въ 10 часовъ. Спокойно сидя въ обсерваторiи, земной астрономъ, глядя въ свой телескопъ, можетъ чуть ли не въ одну ночь совершить полное кругосветное путешествiе по этому величайшему изъ мiровъ. Каждая точка Юпитерова экватора при такомъ быстромъ вращенiи пробегаетъ более 11 верстъ въ секунду. Если бы съ подобной быстротой двигались точки земного экватора, то воздухъ, вода и всѣ предметы на экваторiальной полосѣ были бы центробѣжной силой отброшены въ бесконечность. На Юпитерѣ этого не происходитъ, во-первыхъ, потому, что при огромномъ радiусѣ этого шара кривизна пути гораздо меньше, а во-вторыхъ, потому что сила притяженiя на поверхности планеты-великана въ 2½раза больше, чемъ на Земле. Если бы на крючокъ пружинныхъ вѣсовъ мы повѣсили пудовую гирю и перенеслись съ нею на Юпитеръ, то оказалось бы, что здѣсь она вѣсить 2½ пуда и гораздо стремительнее падаетъ, чемъ на Земле. Ни на одномъ изъ мiровъ нашей планетной семьи нѣтъ такого сильнаго напряженiи тяжести. Насколько легко и свободно намъ было бы на Марсѣ, настолько же грузными и безпомощными чувствовали бы мы себя на Юпитерѣ. Арабскiй скакунъ при такой силѣ тяжести двигался бы съ неуклюжестью бегемота.

Сатурнъ, зарисованный въ октябрѣ 1913 г. Менторомъ Маджини, по наблюденiямъ въ обсерваторiи въ Арчетри (въ Италiи).

Различныя положенiя кольца Сатурна по отношенiю къ земному наблюдателю.

Быстро вращаясь вокругъ оси, Юпитеръ кружится вокругъ Солнца медленнее Земли и употребляетъ около 12 нашихъ лѣтъ, чтобы замкнуть свой путь. Этотъ долгiй «годъ» состоитъ более чѣмъ изъ 10.000 юпитеровыхъ дней и такого же числа ночей. Любопытно еще, что день и ночь на всехъ пунктахъ исполинской планеты всегда равны между собою, такъ какъ ось Юпитера почти отвѣсна къ плоскости его орбиты (а не наклонена къ ней подъ острымъ угломъ, какъ у нашей планеты). По той же причинѣ нѣтъ на Юпитерѣ ни смѣны временъ года, ни климатическихъ «поясовъ».

Впрочемъ, Солнце такъ скупо посылаетъ сюда свои лучи, что не будь у Юпитера собственнаго запаса теплоты, мiръ этотъ неминуемо застылъ бы въ оковахъ страшнаго холода. Свѣча на разстоянiи двухъ саженъ свѣтитъ не вдвое, а вчетверо слабѣе, чѣмъ на разстоянiи одной сажени; таковъ законъ освѣщенiя. Поэтому Юпитеръ, удаленный отъ Солнца впятеро больше, чѣмъ Земля, долженъ получать тепла и свѣта въ 5 X 5, т. е. въ 25 разъ меньше, чѣмъ мы.

Еще меньше свѣта и тепла посылаетъ Солнце въ тѣ отдаленныя провинцiи своего царства , где движется слѣдующая планета — Сатурнъ. Этотъ «ближайшiй» соседъ Юпитера (по ту сторону) отдаленъ отъ планеты-великана почти настолько же, на сколько самъ Юпитеръ отдаленъ отъ Солнца. Другими словами, орбита Сатурна сразу переноситъ насъ на двойную дистанцiю Юпитера. Въ эти глубины небеснаго океана солнечные лучи достигаютъ ослабленными въ 90 разъ болѣе, чѣмъ къ намъ; на Сатурнѣ даже въ полдень должно быть такое же освѣщенiе, какое бываетъ на Землѣ, когда ⁹⁹/₁₀₀ дневного свѣтила заслонено Луной (при затменiи солнца).

Но Сатурнъ, как и Юпитеръ, — не холодное тѣло: его еще съ большимъ правомъ можно назвать полузастывшимъ уменьшеннымъ солнцемъ. Это тоже гигантъ среди мiровъ. Онъ всего въ 1½ — 2 раза меньше Юпитера по объему и занимаетъ по грандiозности второе мѣсто въ семьѣ планетъ. Многiя черты дѣлаютъ обѣ величайшiя планеты весьма сходными между собою. Сатурнъ также составленъ изъ вещества мало массивнаго, — вдвое менѣе массивнаго, чѣмъ Юпитеръ, ибо средняя плотность Сатурна бъ 8 разъ меньше земной; погруженный въ океанъ, этотъ колоссальный шаръ долженъ былъ бы плавать на поверхности воды. Надо думать, что Сатурнъ, какъ и Юпитеръ, въ значительной части своей газообразенъ, и лишь вокруг центра сгустилось болѣе плотное газовое ядро, безъ рѣзкихъ скачковъ переходящее въ толстую атмосферу. Если бы мы могли перенестись въ этотъ мiръ, мы очутились бы въ безграничномъ горячемъ газовомъ океанѣ простирающемся, какъ и на Юпитерѣ, въ бездонныя нѣдра планеты и постепенно становящемся въ глубинѣ все плотнѣе и горячѣе.

Гигантскiй горячiй газовый шаръ Сатурна — полу-планеты, полу-солнца, — находится въ столь же быстромъ вращательномъ движенiи, какъ и Юпитеръ. Сатурновы «сутки» тоже въ два слишкомъ раза меньше нашихъ — они равны всего 10¼ часамъ. Зато «годъ» Сатурна страшно дологъ: онъ измѣряется 29ѣ нашими годами, и въ то время, какъ Сатурнъ успѣваетъ одинъ разъ замкнуть свой путь кругомъ солнца, Земля дѣлаетъ почти 30 полныхъ круговъ.

Система Сатурна: расположение орбитъ его 10 спутниковъ.

Дискъ Сатурна представляетъ въ телескопъ картину, очень сходную съ видомъ Юпитера: онъ тоже весьма заметно сжатъ у полюсовъ (на¹/₁₀) и, насколько удается разсмотрѣть, тоже опоясанъ расплывчатыми измѣнчивыми полосами; за дальностью разстоянiя, очертанiя этихъ полосъ кажутся гораздо слабѣе и нѣжнѣе, чѣмъ на дискѣ Юпитера.

Сходство двухъ величайшихъ планетъ проявляется и въ обилiи спутниковъ. У Сатурна насчитываютъ 10 лунъ, раскинутыхъ на различныхъ разстоянiяхъ отъ центральной планеты и обращающихся въ самые разнообразные сроки — отъ однихъ нашихъ сутокъ до 1ѣ нашихъ лѣтъ. Въ общемъ Сатурновы спутники не слишкомъ объемисты даже по сравненiю съ нашей Луной. Только одинъ изъ нихъ, не безъ основанiя названный Титаномъ, почти равенъ Лунѣ; самые крупные изъ остальныхъ имѣютъ поперечникъ вдвое и втрое меньше, чѣмъ Луна; а у самыхъ мелкихъ, лишь недавно открытыхъ, дiаметръ, вѣроятно, не болѣе 60 — 70 верстъ.

Телескопъ открылъ у Сатурна одну поразительную особенность, которая рѣзко отличаетъ эту планету не только отъ его близнеца — Юпитера, но и отъ всѣхъ другихъ мiровъ нашей системы. Особенность эта — загадочное плоское кольцо, свободно висящее вокругъ планеты и окружающее ее наподобiе полей шляпы. Благодаря своему кольцу, видимому для насъ лишь сбоку, Сатурнъ имѣетъ въ телескопъ чрезвычайно оригинальный видъ. Когда 300 лѣтъ тому назадъ Галилей впервые направилъ на эту планету свою несовершенную трубу, Сатурнъ показался ему снабженнымъ по бокамъ какими-то непонятными придатками, которые великiй ученый принялъ было за самостоятельныя планеты. «Это словно два служителя, поддерживающiе стараго Сатурна на его пути» — писалъ тогда Галилей. Долгое время странные придатки Сатурна оставались загадочными, тѣмъ болѣе, что нерки Сатурна оставались загадочными, тѣмъ болѣе, что нерѣдко они таинственнымъ образомъ исчезали. И только спустя полстолѣтiя послѣ первого наблюденiя Галилея; сильная труба Гюйгенса разъяснила, наконецъ, въ чемъ дѣло. — «Сатурнъ окруженъ тонкимъ плоскимъ кольцомъ, не прикасающимся къ нему и наклоненнымъ къ эклиптикѣ» — объявилъ Гюйгенсъ. Непостижимая изменчивость формы кольца и перiодическiя исчезновенiя его стали тогда вполнѣ естественны. Во время 30-тилѣтняго странствованiя по обширной орбитѣ Сатурнъ обращаетъ къ намъ свое кольцо подъ разными углами — отсюда и различный видъ его. Когда же это тонкое плоское кольцо становится къ намъ ребромъ, или освѣщается съ ребра Солнцемъ, или же, наконецъ, обращаетъ къ намъ свою темную, неосвѣщенную часть — тогда оно дѣлается совершенно невидимымъ. Подобныя исчезновенiя кольца могутъ наблюдаться каждый годъ по нѣсколько разъ.

За 250 лѣтъ, протекшiя со временъ Гюйгенса, наши знанiя о Сатурновомъ кольцѣ значительно обогатились. Астрономы тщательно измѣрили его во всѣхъ направленiяхъ, изучили его движенiе, а главное — определили его природу. Мы знаемъ теперь, что Сатурново кольцо — не сплошное, твердое образованiе, а кольцеобразный рой мелкихъ тѣлецъ, въ родѣ камешковъ или пылинокъ, быстро движущихся вокругъ планеты, подобно тому, какъ обращается вокругъ Солнца поясъ астероидовъ. Но въ отличiе отъ послѣдняго, крупинки въ Сатурновомъ кольцѣ расположены гораздо тѣснѣе, гуще, такъ что издали совокупность ихъ производитъ впечатлѣнiе сплошного тѣла и даже отбрасываетъ тѣнь на поверхность самой планеты. Мiровая пыль распредѣлена в этом концѣ не равномѣрно: кольцо

Восходъ Сатурна на небѣ его спутника Вокругъ огромного диска планеты на звѣздномъ небѣ видны другие спутники Сатурна.

расщеплено круговыми щелями, по крайней мѣрѣ, на три самостоятельныхъ кольца, вращающихся одно въ другомъ и отдѣленныхъ другъ отъ друга промежутками въ тысячи верстъ. Общая ширина всѣхъ трехъ колецъ — 60 тыс. верстъ — въ пять разъ превышаетъ поперечникъ земного шара; толщина же ихъ, довольна неравномѣрная, такъ мала, что съ ребра кольца остаются невидимыми даже въ сильнѣйшiе телескопы. Въ среднемъ она, вероятно, не превышаетъ 70-100 верстъ. Значитъ, толщина колецъ меньше ихъ ширины въ тысячу разъ, т. е. примѣрно во столько же, во сколько разъ толщина страницы этой книги меньше ея ширины.

Мы сказали, что кольцо Сатурна расщеплено на три, — но это не вполнѣ вѣрно: самое внутреннее кольцо не рѣзко ограничено съ внутреннего края, а слабѣетъ лишь постепенно, оканчиваясь сѣрой полупрозрачной каймой. Мы имѣемъ здѣсь четвертое кольцо, называемое «темнымъ», «туманнымъ» или «сѣрымъ». Оно настолько неплотно, что сквозь него видна бываетъ въ телескопъ поверхность самой планеты.

Небесный вѣнецъ Сатурна не виситъ неподвижно, а довольно быстро обращается вокругъ планеты, при чемъ внутреннiя частицы успѣваютъ сдѣлать полный оборотъ въ 5 часовъ, между тѣмъ какъ у наружного края онѣ заканчиваютъ обращенiе лишь въ 12 часовъ.

Нѣсколько цыфръ дадутъ болѣе опредѣленное представленiе о размѣрахъ и положенiи Сатурновыхъ колецъ. Всѣ четыре кольца — три свѣтлыхъ и одно темное — расположены въ одной плоскости подъ угломъ въ 27° къ орбитѣ Сатурна. Между кольцомъ и самой планетой остается прозоръ всего въ два земныхъ поперечника, т. е. въ 4½ раза меньше дiаметра планеты и въ 2½ раза меньше общей ширины колецъ. Значить, Луна наша разъ въ 15 дальше отъ насъ, чѣмъ край Сатурнова кольца отъ поверхности планеты. Спутники же Сатурна, не исключая и самаго близкаго, лежатъ далеко за внѣшнимъ краемъ кольца. Наблюдатель, помѣщенный на поверхности такого спутника, могъ бы увидѣть великолѣпный, единственный въ своемъ родѣ небесный ландшафтъ: огромную планету, плывущую по небу внутри исполинскаго, быстро вращающагося кольца (см. прилагаемый многокрасочный рисунокъ).

Надо удивляться, что столь отдаленное и скупо освещаемое небесное тѣло все же доступно еще невооруженному глазу: зоркiй человѣкъ при благопрiятныхъ условiяхъ можетъ различить эту планету въ видѣ едва заметной слабой звездочки 6-й величины. Объясняется это крупными размѣрами Урана, хотя онъ далеко не такъ грандiозенъ, какъ Юпитеръ и Сатурнъ. По объему онъ превышаетъ Землю въ 65 разъ, но тяжелѣе нашей планеты всего въ 14 разъ, такъ что средняя плотность его не превышаетъ плотности воды; въ этомъ отношенiи Уранъ вполне походитъ на Юпитера.

При страшной удаленности Урана даже въ сильнѣйшiе телескопы едва удается различить на его поверхности какiя-либо подробности. Лишь съ большимъ трудомъ установлено, недавно, что этотъ далекiй мiръ вращается вокругъ оси въ 10½ часовъ, т. е. почти такъ же, какъ Юпитеръ и Сатурнъ. Изученiе спектра Урана приводитъ къ заключенiю, что онъ обладаетъ очень плотной и высокой атмосферой, въ которой имеются, между прочимъ, какiя-то вещества, отсутствующiя въ атмосферахъ другихъ планетъ.

Уранъ можно назвать «опрокинутымъ мiромъ»: ось его вращенiя не отвесна къ орбитѣ и не наклонена подъ угломъ къ ней, а почти совершенно лежитъ въ ея плоскости. Чтобы наглядно представить разницу въ этомъ отношенiи между Ураномъ и другими планетами, мы можемъ сказать, что Юпитеръ — это волчокъ, который вертится стоя, Земля, Марсъ, Сатурнъ — волчки, вертящиеся наклонно. , а Уранъ — это волчокъ, который вертится лежа. Поверните земной глобусъ такъ, чтобы онъ однимъ полюсомъ прямо обращенъ былъ къ лампѣ — и вы сможете понять, какъ своеобразно должны складываться на Уранѣ условiя солнечнаго освѣщенiя и чередованiя временъ года.

Земля, Уранъ и Нептунъ

Вокругъ экватора этой «опрокинутой» планеты обращаются ея спутники, которыхъ мы знаемъ пока четыре. Нетрудно понять, что система Урановыхъ лунъ должна представляться земнымъ наблюдателямъ въ довольно необычайныхъ положенiяхъ. И дѣйствительно, мы видимъ ее то съ ребра — и тогда спутники словно качаются вверхъ и внизъ; то мы наблюдаемъ ее «съ лица» — и тогда они движутся по кругамъ, какъ концы стрѣлокъ на стѣнныхъ часахъ; то, наконецъ, система Урана представляются намъ подъ бóльшимъ или меньшим угломъ, — и тогда спутники кажутся движущимися по болѣе или менѣе сжатому овалу. Въ течение одного долгаго «года» Урана т.е. — въ 84-лѣтний промежутокъ — этотъ поистинѣ опрокинутый мiръ дважды становится къ намъ ребромъ и два раза обращается къ намъ «лицомъ». Время обращенiя спутниковъ (къ слову сказать, довольно мелкихъ — не больше крупныхъ астероидовъ) длится отъ двухъ до 13 дней. Это единственныя луны въ нашей системѣ, который движутся не въ восточно-западномъ направленiи, а, какъ и самъ Уранъ, съ сѣвера на югъ, или, если хотите, съ юга на сѣверъ.

Самый далекiй изъ извѣстныхъ намъ мiровъ солнечнаго царства — Нептунъ, открытъ всего 70 лѣтъ тому назадъ. Съ того времени, какъ люди узнали о его существованiи, эта крайняя планета нашей системы не успѣла пройти и половины своего огромнаго пути вокругъ Солнца. Удаленный отъ центральнаго свѣтила въ 30 разъ больше, нежели Земля, Нептунъ требуетъ 165 лѣтъ для совершенiя одного полнаго оборота, несмотря на то, что онъ безостановочно мчится впятеро быстрѣе пушечнаго ядра. Два человѣческихъ поколѣнiя сменилось съ тѣхъ поръ, какъ мы узнали о существованiи этой отдаленнѣйшей планеты,, а на ней самой за то же время, можно сказать, не протекло еще и полугода!

Нептунъ лишь немного больше и тяжелѣе Урана. О физическихъ особенностяхъ этого мiра намъ неизвѣстно почти ничего. Нѣкоторый частности въ движенiи его единственнаго спутника заставляютъ предполагать, что Нептунъ — слегка сплюснутый шаръ, быстро вращающiйся вокругъ оси. Па дискѣ его, едва различимомъ въ сильнѣйшiе телескопы, астроному Си удалось замѣтить полосатость, обнаруженную и на Уранѣ.

Возможна ли жизнь въ этомъ далекомъ полутемномъ, мирѣ, гдѣ дискъ Солнца не превышаетъ величины Венеры на нашемъ небѣ и гдѣ лучи «дневного» свѣта въ 900 разъ слабее, чѣмъ на Землѣ? Отвергать такой возможности мы не въ правѣ. Какъ ни тускло светить Солнце на этой планетѣ, все же свѣтъ его въ сотни разъ ярче, чѣмъ у насъ сiянiе полной луны. А внутреннiй источникъ тепла подъ тонкой корой (если только Нептунъ покрытъ уже корой), быть можетъ, грѣетъ въ достаточной степени, чтобы обусловить возможность развитiя въ сырой атмосферѣ нетребовательныхъ къ свѣту растенiй. Средства природы неистощимы, и нѣтъ ничего немыслимаго въ томъ, что перенесясь на поверхность Урана или Нептуна, мы увидѣли бы при сумеречномъ освѣщенiи звѣзды-Солнца, не скованную холодомъ мертвую пустыню, а безграничное море густой и пышной растительности. Одна замѣчательная особенность въ спектрахъ обѣихъ , крайнихъ планетъ какъ будто даже подтверждаетъ подобную догадку.

Дѣло въ томъ, что въ спектрѣ Нѣптуна какъ и у Урана, обнаружены лiнии, которыхъ не замѣчено въ спектрахъ другихъ планетъ. Недавно удалось опредѣлить природу вещества, обусловливающую такой спектръ: это оказался хлорофиллъ, красящее вещество зеленыхъ частей нашихъ растенiй. Хлорофиллъ — основа всей органической жизни на Землѣ: только благодаря ему растенiя разлагаютъ углекислоту воздуха и создаютъ въ своихъ клеточкахъ запасъ органическихъ соединенiй. Кто могъ ожидать, что эта первооснова жизни найдется на отдаленнѣйшихъ мiрахъ нашей планетной семьи, въ самыхъ негостепрiимныхъ провинцiяхъ солнечнаго царства!.. Поистинѣ, природа даетъ намъ здѣсь величайшее доказательство своего неограниченнаго могущества.

И всего замѣчательнѣе, что эта Уранова и Нептунова растительность, весьма возможно, находится въ прямомъ родстве съ нашей земной! Доказано, что лучи света, освещая предметы, оказываютъ на нихъ некоторое давленiе. Невообразимо слабое по сравненiю съ весомъ крупныхъ телъ, световое давленiе достаточно, однако, чтобы приводить въ движенiе мельчайшiя бактерiи и ихъ зародыши. Когда бактерiя или ея «спора» (зародышъ), поднимаясь съ земли, достигаетъ пределовъ атмосферы, она попадаетъ подъ отталкивающее дѣйствие солнечныхъ лучей и уносится въ мiровое пространство съ огромною, все возрастающей скоростью. Холод межпланетныхъ пустынь не губить ея; сѣмена даже высшихъ растенiй цѣлыя нѣдели могутъ сохранять свою жизнеспособность въ жесточайшемъ холодѣ (-200 градусовъ). Чтобы бактерия, уносимая волнами свѣта, достигла орбиты Урана, достаточно всего одной недѣли, а спустя еще немного, этотъ замороженный, но не убитый зародышъ земной жизни доносится до орбиты Нептуна. Мы знаемъ, что наша атмосфера полна бактерiй, и, слѣдовательно, съ момента зарожденiя жизни на земномъ шарѣ, планета наша была вѣчнымъ сѣятелемъ жизни въ мiровыхъ пространствахъ. Миллiоны лѣтъ Земля щедро разсыпаетъ зародыши жизни, которые подхватываются лучами солнца и съ неимовѣрной быстротой уносятся по всемъ угламъ вселенной. Развѣ не естественно допустить, что нѣкоторые изъ этихъ зародышей попали на другiя планеты? На ледяномъ Марсе, на лишенныхъ атмосферы астероидахъ , на полузастывшихъ Юпитерѣ и Сатурнѣ, зародыши эти, вѣроятно, погибали, не находя необходимыхъ для развитiя условiй. Но на Уранѣ и Нептунѣ, пожалуй, условiя оказались какъ разъ благопрiятными для ихъ развитiя... Конечно, это не более, чѣмъ догадка, проверить которую наукѣ, быть можетъ, не удастся никогда.

Впрочемъ, кто рѣшится ставить границы могуществу науки?.. Сама исторiя открытiя Нептуна даетъ намъ блестящее доказательство неистощимой изобрѣтательности человѣческаго генiя въ дѣлѣ познанiя тайнъ природы. Этотъ далекiй мiръ былъ усмотрѣнъ впервые вовсе не на небѣ, а на бумагѣ, среди столбцовъ цыфръ, какъ результатъ чисто теоретическихъ выкладокъ... Когда еще ни одинъ человѣческiй глазъ не видѣлъ планеты, указана была уже заранѣе точка неба, гдѣ долженъ былъ находиться этотъ неизвестный мiръ, угаданы были его разстоянiе, вѣсъ, объемъ, продолжительность «года»...

Видъ Нептуна по наблюдениямъ астронома Си (1913 г.)

Вотъ какъ произошло это поразительное открытiе, въ которомъ перья математиковъ оказались болѣе зоркими, чѣмъ самые сильные теле телескопы. Въ первой половинѣ прошлаго вѣка, тогда никто и не думалъ о возможности существованiя какой-либо планеты за Ураномъ, замѣчены были странныя неправильности въ движенiи самого Урана. Это-то обстоятельство и навело астрономовъ на мысль: не находится ли далѣе за орбитой Урана еще одна планета, которая своимъ притяженiемъ нарушаетъ правильность его движенiя? Два даровитыхъ математика — знаменитый Леверье во Францiи и молодой Адамсъ въ Англiи каждый самостоятельно принялись за вычисленiя съ целью определить, где должна находиться эта предполагаемая планета. Результаты у обоихъ получились поразительно согласные, и телескопъ, направленный на соотвѣтствующую точку неба, вскоре подтвердилъ предсказанiе математиковъ: 24 сентября 1846 года здесь усмотрено было небольшое светило, медленно изменяющее свое положенiе между звездами. Это и была искомая планета, впоследствiи названная Нептуномъ.

Открытiе Нептуна является великимъ торжествомъ вычислительной астрономiи — науки, которая помогаетъ пигмею — человѣку измѣрять небеса и взвѣшивать мiры.

А самъ Нептунъ, столь чудесно извлеченный изъ тьмы мiрового пространства, является ли уже послѣднимъ членомъ нашей планетной семьи? Едва ли. Есть основанiя полагать, что орбита Нептуна далека еще отъ крайнихъ предѣловъ планетнаго царства. Кое-какiя частности въ движенiи Нептуна и Урана и любопытный особенности въ расположенiи путей нѣкоторыхъ кометъ заставляютъ подозревать за Нептуновой орбитой существованiе одной и даже нѣсколькихъ планетъ. И подобно тому, какъ некогда Леверье и Адамсъ заранее вычислили элементы Нептуна, такь теперь цѣлый рядъ астрономовъ-математиковъ работаетъ надъ соответствующими вычисленiями относительно за-Нептуновскихъ планетъ. Но здесь задача несравненно болѣе трудная и менѣе определенная, вслѣдствiе чего и результаты получаются болѣе разнорѣчивые. Астрономъ Григулль пришелъ къ заключенiю, что за Нептуномъ существуетъ лишь одна планета — онъ окрестилъ ее именемъ «Гадесъ» — отстоящая отъ Солнца въ 50 разъ далѣе Земли и совершающая полный оборотъ въ 360 лѣтъ. Астрономъ Си подозреваетъ существованiе трехъ за-Нептуновскихъ планетъ, изъ которыхъ ближайшая, «Океанъ», въ 41 разъ дальше Земли, а остальныя двѣ — въ 56 и 72 раза; послѣдняя совершаетъ свой путь кругомъ Солнца въ 610 лѣтъ.

Сравнительная величина солнца, какъ оно видно съ различныхъ планетъ.

Но сомнительно, чтобы при нынѣшнихъ средствахъ наблюденiй мы могли надѣяться воочiю проверить эти выводы. Нептунъ, надо думать, долго еще останется последней видимой планетой нашей системы и Гадесъ или Океанъ не скоро еще будутъ вызваны земными астрономами изъ мрака отдаленнѣйшихъ глубинъ неба.