ПУТЬ К ЗЕМЛЕ

Продолжение. Начало см. «ТМ» № 8–9 за этот год.

3. ПРОЩАЙСЯ С ЭТОЙ ЛУНОЙ!

Мы стояли рядом с «Кон-Тики» на лунных камнях. Тени прятались под ногами. Машина подтвердила, на что способна: совершив кругосветное путешествие, «Кон-Тики» вернулся на собственную стоянку, в ту же точку, откуда взлетел. Коршунов придерживался за посадочную опору, его пошатывало. Что ж, он поработал на совесть. Когда амортизаторы коснулись грунта, топлива в баках не осталось ни капли, зато и скорость ушла в ноль — и вертикальная и горизонтальная. Я, надо сказать, тоже не чувствовал себя бездельником — одних только цифр («высота... скорость... высота... скорость...») за последние минуты пришлось надиктовать сотни. Но все это было в прошлом.

А здесь, куда мы столь блистательно возвратились, все осталось как было. Все так же стояли на своих местах лунолеты, из-за близкого горизонта выступали здания промышленного блока. С момента старта минуло чуть менее двух часов, и Солнце по-прежнему висело в зените. Разве что отодвинулось от Земли на пару своих диаметров.

Коршунов наконец поднял голову.

— Вот она. — Он показал на запад. Над горизонтом поднималась блестящая вертикальная черточка. — Станция «ЮГ», «Юрий Гагарин», наша первая остановка...

«Остановка» довольно бодро взбиралась к зениту. На восхождение ей потребовалось минуты три. Теперь, наблюдаемая с торца, она выглядела уже не черточкой, а едва различимым кружочком.

— До нее всего пятьдесят километров, — сказал Коршунов, — но у нас свой отсчет, для нас это четверть дороги. Мы заправимся там и пойдем дальше. Когда старт, штурман?

Я вздрогнул.

— Ну, вроде договорились на завтра...

— Да, — подтвердил он. — Но «завтра» — понятие растяжимое. Ты штурман, назначай точное время

— Слишком рано, может, не стоит? — полувопросительно предложил я. — Нужно хорошенько выспаться, отдохнуть... Может, часов в двенадцать?

— Договорились, — кивнул Коршунов. — Завтра, в полдень по Москве. — Он провожал взглядом опускающуюся к восточному горизонту черточку. — Мы заправимся там, штурман, наполним баки «Кон-Тики», а потом... — Он посмотрел в зенит, где громадным дымным кольцом светилась Земля. — Даже не верится... Несколько дней, и мы будем там.

— С Юпитера, наверное, она выглядит поскромнее, — сказал я.

— С Юпитера?.. — повторил он, странно на меня посмотрев. И, помолчав, добавил: — Ты, Саша, видел когда-нибудь Меркурий? — В голосе его появилась горечь, будто с этой планетой были у него связаны какие-то сокровенные, причем не слишком приятные воспоминания.

— Меркурий? — сказал я, подумав. — Нет. По-моему, никогда. Да его почти никогда и не видно. Он слишком близко к Солнцу, не разглядишь.

— Правильно, — кивнул он. — Меркурий не удаляется от Солнца — от диска Солнца — больше чем на двадцать градусов, поэтому его трудно увидеть. Но знаешь ли ты, Саша, — голос его зазвенел, — знаешь ли ты, что из системы Юпитера Земля кажется вдвое ближе к Солнцу, чем Меркурий отсюда?! Вдвое, Саша! А я провел там двадцать лет. Безвылазно двадцать лет! Знаешь, сколько раз за эти годы я видел Землю? Планету, на которой родился?! Но мы там будем — я даю слово!

Он почти кричал. В глазах его была ярость.

— Но, может быть, в телескоп... — неуверенно начал я.

— В телескоп?! — Он ударил кулаком по амортизатору. «Кон-Тики» качнулся. Коршунов опустил руку и почти спокойно закончил: — Да, разве что в телескоп. В телескоп ее иногда видно.

Некоторое время мы молчали.

— Извини меня, Саша, — сказал он потом. — Со мной бывает... Особенно после трудного финиша. И еще, не обижайся на меня — ты знаешь, о чем я. Это была просто шутка.

Зря, конечно, он об этом напомнил. Обошлись бы без его извинений. А сейчас... Я вновь увидел перед собой злосчастный индикатор топлива, и у меня снова похолодела спина, как там, наверху, когда он самым серьезным тоном предложил мне идти за борт, чтобы подождать его на орбите...

— Пойми, это ракета. Эта машина, пусть она размером с автомобиль, по сути своей все же ракета, и неплохая. А любая ракета требует на финиш меньше топлива, чем было затрачено на старт. Ракете легче финишировать, чем стартовать, потому что на финише она сама легче.

Я молчал. Мне было неприятно его слушать. Напрасно он об этом заговорил.

— Опытный пилот, — продолжал он, — всегда знает, сколько топлива оставить на финиш. Меньше половины, но вполне определенную долю. Будто делишь отрезок в золотой пропорции... Не гневайся на меня, штурман, я просто пошутил, я не думал тебя обидеть.

Я упорно молчал Станция «Юрий Гагарин» давно скрылась за горизонтом. Честно говоря, на стоянке нам совершенно нечет было делать.

— Молчишь? — сказал Михаил Коршунов. — Тогда пока. Не забудь — завтра в двенадцать ноль-ноль

— Пока, — буркнул я, и мы вместе двинулись по тропе по направлению к «воздушным воротам» Центра имени Королева.

Назавтра я был на месте за час до намеченного срока. Отдохнуть так и не удалось. Вечером в информационной программе показывали репортаж о нашем окололунном полете. Так у нас всегда — думаешь, ты один, а за тобой следят десятки внимательных глаз. Особенно удалась оператору сцена после посадки, когда мы с Коршуновым стоим рядом с «Кон-Тики» и смотрим прямо в камеру. Репортаж делали со станции «ЮГ» — с двухсот километров взяли так, будто снимали в упор. Им что — атмосферы нет, условия идеальные. Коршунов что-то говорит, а я молчу, и физиономия у меня до удивления глупая. И текст соответствующий, юмористический: «Наш Перепелкин в когтях у Лунного Коршуна», «Перепелкин попадает в переплет». Или «в переделку», точно не помню. Ужас! Не ровен час, увидит жена. А если еще и сын?..

Этим репортажем вчерашние неприятности не кончились. Совсем поздно приходил Эдик Рыжковский, опять клял себя, слезно отговаривал от участия в перелете. «Это безумие, чистой воды безумие! Слетать вокруг Луны может каждый, дело нехитрое. Подумаешь — взлететь, а потом сесть. А вот как вы будете выходить к станции, ты себе представляешь? В секунду она делает полтора километра, в час шесть тысяч! Если уйдет вперед, за ней уже не угнаться! Но и это пустяк по сравнению с тем, что ждет вас потом. Даже свет летит до Земли больше секунды! Нет, ты себе представляешь, что это значит?»

И так два часа, будто не понимает — как же мне теперь отказываться? Словом, уснул под утро, встал в расстроенных чувствах. Настроение — хуже некуда. Называется, отдохнул.

Я скучал в своем кресле, верха не опускал. Ждал, что вот-вот появится Коршунов, но он, судя по всему, исповедует «вежливость королей». Обычно на стоянке бываем безлюдно, но сейчас здесь, если можно так выразиться, царило оживление. Неподалеку от «Кон-Тики» припарковался тяжелый гусеничный вездеход с крупными буквами на борту: ТВ. Два озабоченных молодых человека в скафандрах возились там со своими телекамерами. Ну, с этими-то я еще мог примириться: тут по крайней мере намерений не скрывают. Но когда за тобой подсматривают с орбиты! Стояла на краю площадки и цистерна заправщика. Как правило, они делают свое дело ночами, а днем где-то скрываются. Этот, стало быть, остался специально, задела за живое вчерашняя передача. Действительно, водитель в конце концов не выдержал, спрыгнул из кабины и подошел ко мне. Лицо у него было открытое, симпатичное.

Вас я уже заправил, сказал он, словно бы извиняясь. Все полторы тонны, как и просили.

— Всего полторы?

Как в заявке, тютелька в тютельку, — сказал он. — С точностью до грамма, фирма гарантирует. А вы правда собираетесь туда? — Он ткнул пальцем в небо. — Не страшно?

Рис. Евгения КАТЫШЕВА

— Нет, — твердо ответил я

— Так не хватит же, — удивился заправщик. У нас даже до «Циолковского» все берут по две с половиной.

— Нам хватит, успокоил я его. Мы профессионалы, не какие-нибудь любители-селенологи.

Он понимающе кивнул и отошел. Я снова остался наедине с неприятными мыслями. Полторы тонны! Выходит, Коршунов заказал топлива только до орбиты, как всегда, в обрез. Он просто неисправим! Но, надо сказать, его уверенность успокаивала... Было уже, наверное, без пяти двенадцать, когда ребята с телевидения засуетились, наставили камеры в сторону тропинки. На вершине холма появился Коршунов. Он приближался к нам своим неторопливым каллистянским шагом.

Случайно мой рассеянный взгляд обратился к небу. И тут я увидел такое, что мгновенно забыл и о телевидении, и о Коршунове с его «королевской вежливостью»!

Над западным горизонтом медленно восходила сверкающая черточка станции «ЮГ». Значит, мы должны взлетать прямо сейчас, немедленно, чтобы успеть ее перехватить! Еще три минуты и она пройдет над нашими головами! Гнаться за ней потом — занятие, как правильно заметил Эдик Рыжковский, вполне безнадежное. Значит, придется ждать еще два часа...

Почему же вчера, планируя сегодняшний старт, мы упустили это из виду? Ну, мне простительно, но как мог забыть Коршунов — он-то действительно профессионал!

Я снова посмотрел на него. Он шагал размеренной поступью, словно позируя телекамерам. Телевидение не зевало, чувствовалось, что в отличие от командира «Кон-Тики» этим молодым людям есть куда торопиться!

Внезапно перед моим мысленным взором встало лицо Коршунова в момент вчерашнего разговора. «Ты штурман, назначай точное время!» Неужели это новая шутка?!

Ну ладно, подумал я, посмотрим, кто будет смеяться последним. Вы изволите шутить, Лунный Коршун, пожалуйста. Не будем вам мешать в ваших невинных забавах! Взлетайте, садитесь, делайте что хотите. Вы, очевидно, рассчитываете, что штурман с исказившимся от страха лицом будет хватать вас за руки и несвязно лопотать: «Станция, станция!..» Нет уж, не будет этого! Вот если вы все-таки стартуете — в чем я сильно сомневаюсь, тогда, быть может, штурман и намекнет тактично, что, дескать, поезд давно ушел! И, значит, пора возвращаться, иначе никакая «золотая пропорция» вам не поможет! Вот потом и позируйте перед объективами!

Он ступил на лесенку в тот самый момент, когда «Юрий Гагарин» проходил точно над нашими головами. До телевидения, кажется, тоже дошло: одна из камер уставилась прямо в зенит. Коршунов как ни в чем не бывало занял свое место, опустил прозрачный верх. Зашипели баллоны, наполняя кабину воздухом. Через минуту он поднял забрало шлема. Я последовал его примеру. В кабине было прохладно, воздух еще хранил в себе память о своем жидком прошлом.

— Прощайся с этой луной, штурман! — произнес Коршунов, посмотрев на часы. Стрелки — а часы у него стрелочные, как у всех космонавтов, — сошлись в верхней точке циферблата. — Двенадцать ноль-ноль!..

И он нажал стартер! За прозрачным колпаком взметнулось пламя, двигатель загремел, и «Кон-Тики» ринулся в небо. Лицо у Коршунова было счастливое; неужели он ни о чем не подозревал? Мне даже стало его жалко, но что делать? Я открыл было рот — сообщить, что пора возвращаться (а «Гагарин» уже опускался к восточному горизонту), как вдруг...

«Кон-Тики» сильно тряхнуло, и, сверкая в лучах Солнца, от корабля веером полетели три трубчатые конструкции — наши посадочные опоры! Коршунов отстрелил шасси! Теперь нам оставался только один путь — вверх, на орбиту!..

— Прощайся с этой луной, штурман! — покрывая гром двигателя, прокричал Коршунов. — Эти сто килограммов больше нам не нужны! Пусть они остаются, а мы пойдем дальше!..

Он воздел руку кверху и, конечно, ушиб пальцы о крышу кабины. Сказать я ничего не мог — во всяком случае, ничего связного. Маршевый двигатель победно гремел.

— Станция... — бормотал я — Но станция... Станция...

Перегрузка не давала мне шевельнуть даже пальцем, не то что рукой. Кажется, я пытался показывать ему глазами, но тщетно! Вертикальная черточка «Юрия Гагарина» застыла над горизонтом. Мы не набрали и половины орбитальной скорости, а станция ушла уже километров на двести и все еще удалялась!

Наконец Коршунов уловил мое беспокойство. Какое-то время он молча смотрел вперед. Конечно, он сразу все понял, но ничем не дал понять, что ситуация его встревожила.

— Держись, штурман! — прокричал он. — Обратного пути нет! Мы догоним ее, даю слово!..

Перегрузка заметно усилилась, мне стало нехорошо. Но когда двигатель умолк и мы вышли на орбиту «Гагарина», тот по-прежнему висел над горизонтом далеко впереди, а топлива в баках «Кон-Тики» оставалось всего 40 кг!

Возьми себя в руки, сказал я себе, мы на орбите, ничего страшного нам не грозит. Ну, пришлют в крайнем случае спасательный катер. И опять подстроят какую-нибудь веселенькую телепередачку...

Но Коршунова, видимо, такие проблемы не волновали. Он долго изучал станцию в свой любимый 15-кратный бинокль.

— До нее двести пятьдесят километров, — сказал он наконец, передавая бинокль мне. Выглядел «ЮГ» внушительно — этакая 600-метровая, парящая в пустоте башня, ощетинившаяся антеннами и солнечными батареями. — Идти на нее в лоб бессмысленно, не хватит никакого топлива. С десяти километров я бы еще рискнул, но не более... Постой, высота у нас пятьдесят, если не ошибаюсь?.. — И вдруг он засмеялся. Знаешь, штурман, какой закон для нас сейчас самый главный? Пятью пять — двадцать пять!..

Он смотрел на меня и улыбался. И, как я понял, на сей раз вовсе не из-за выражения моего лица; просто он нашел выход и радовался, что это ему удалось.

— Пятью пять — двадцать пять! — победоносно повторил он Мы пойдем обходным путем, штурман! Не будь я Лунный Коршун, если через два часа мы не постучимся в двери этого небесного замка!..

Записал Михаил ПУХОВ

КЛУБ ЭЛЕКТРОННЫХ ИГР

МЯГКОЙ ПОСАДКИ!

Консультант раздела — Герой Советского Союза,
летчик-космонавт СССР Ю. Н. ГЛАЗКОВ

Итак, после нелегких, но совершенно необходимых тренировочных полетов экипаж лунолета «Кон-Тики» начал свое беспримерное путешествие. Первая остановка на полном опасностей пути — орбитальная станция «Юрий Гагарин», обращающаяся, как видно из текста, на высоте 50 км от лунной поверхности. Чтобы идти дальше, необходимо пополнить запасы топлива, а для этого встретиться со станцией и совершить стыковку. Вопреки утверждениям любителя селенолога Э. Рыжковского сделать это вполне возможно. Однако не правы те из наших читателей, кто полагает, что для подобных перелетов необходим как минимум персональный компьютер типа «Агат». На наш взгляд, всемогущий компьютер чем-то подобен комфортабельному лайнеру Луна — Земля, на борту которого, судя по отзывам очевидцев из будущего, «хоть и невесомость, но плавать по воздуху запрещают», а билет стоит, увы, недешево. Нет, мы пойдем другим путем. Все, что нам требуется, — программируемый микрокалькулятор «Электроника Б3-34» (или «МК-54») и предлагаемая вашему вниманию программа «Орбитальная станция» («ОС-1»):

00.Сх 01.2 02.÷ 03.ИПА 04.+ 05.ПА
06.ИП7 07.- 08.Fx<0 09.18 10.ИПВ
11./-/ 12.÷ 13.П2 14.ИП3 15.С/П
16.БП 17.38 18.ИПА 19.ИП1 20.-
21.С/П 22.П9 23.П8 24.П2 25.÷ 26.ИП6
27.× 28.ИПД 29.ИП8 30.- 31.Fx≥0
32.00 33.ПД 34.ИП5 35.+ 36.÷ 37.П8
38.ИП0 39.ИП8 40.ИП9 41.Fsin
42.× 43.ИП4 44.ИП0 45.- 46.ИПВ 47.×
48.ПП 49.89 50.П0 51.+ 52.2 53.÷
54.ИП4 55.- 56.ИПА 57.÷ 58.ИП1 59.×
60.ИП4 61.ПП 62.85 63.ИПС 64.+
65.ПС 66.ИПВ 67.ИП8 68.ИП9 69.Fcos
70.× 71.ИП4 72.ИПА 73.÷ 74.Fx²
75.ИП1 76.× 77.- 78.ИП4 79.ИП0 80.-
81.Fx² 82.ПП 83.89 84.ПВ 85.+ 86.ИП2
87.× 88.В/О 89.ИПА 90.÷ 91.ПП 92.85
93.+ 94.ИП3 95.XY 96.× 97.В/О

Программа «ОС-1» предназначена для численного моделирования различных маневров космических летательных аппаратов, включая взлеты, посадки, выход на круговые и эллиптические орбиты вокруг безатмосферных небесных тел, а также сближение и стыковку с находящимися на круговых орбитах космическими станциями. Чтобы пользоваться программой, после ее ввода в память ПМК и перевода машины в автоматический режим следует прежде всего сформировать и заслать в регистр 3 сигнал о посадке (1 -00), слева на индикаторе горит 1, справа -00. Для этого нужно набрать последовательность команд:

10 /-/ КСх (ЕГГОГ) ВП F10^x ВП /-/ 20 П3

У получившегося «неправильного» числа есть любопытное свойство: числа, меньшие единицы, при умножении на него зануляются, а прочие не меняются. Для стыковки свойство бесценное! Поэтому пользоваться другими шифрованными сообщениями в качестве сигнала о посадке при работе с программой «ОС-1» категорически запрещается.

После формирования и ввода сигнала о посадке следует, как обычно, внести в память ПМК комплект исходных данных. Частично они совпадают с теми, что использовались в программе «Лунолет-3» (см. предыдущий выпуск): (радиус небесного тела, м) П7 (масса корабля без топлива, кг) П5 (скорость истечения продуктов сгорания, м/с) П6 (начальное расстояние корабля от центра планеты, м) ПА (начальная вертикальная скорость, м/с) ПВ (запас топлива, кг) ПД. Остальные исходные данные непосредственно связаны с орбитальной станцией. В регистр 1 вводится радиус орбиты космической станции в метрах. Если, например, известна высота полета станции (как в случае с «Юрием Гагариным»), то нужно набрать соответствующее число на клавиатуре (в нашем случае 50 000) и затем отдать команду: ИП7 + П1. Легко видеть, что эта нехитрая операция приводит к сложению высоты полета с радиусом планеты и засылке суммы (а это и есть радиус орбиты станции) в регистр 1. В регистр 4 вводится скорость (со знаком «минус») орбитальной станции в м/с. Делается это так: на пульте набирается величина ускорения силы тяжести на поверхности планеты в м/с² (для Луны, как мы знаем, оно равно 1,62), затем последовательность команд: ИП1 ÷ F√ ИП7 × /-/ П4. В регистр С вводится начальное горизонтальное расстояние корабля от станции в м (со знаком «минус», если корабль отстает от станции), в регистр 0 начальная горизонтальная скорость корабля относительно станции (м/с). Если корабль движется быстрее станции, скорость положительна, в противном случае отрицательна. Если корабль в начальный момент стоит на поверхности планеты, следует отдать команду ИП4 П0, если же он идет по орбите станции с той же скоростью то 0 П0. Работа с программой, как обычно, начинается командами В/О и С/П. Каждый ход, как всегда, включает два этапа: анализ ситуации и ввод исходных данных для маневра.

При останове на индикаторе светится текущее расстояние по вертикали до орбиты космической станции (знак «минус», естественно, соответствует случаю, когда корабль находится ниже станции). Командой XY на индикатор вызывается текущая высота полета. Остальные переменные расстояние корабля до центра планеты, горизонтальная координата относительно станции, вертикальная скорость, горизонтальная скорость относительно станции и запас топлива находятся в регистрах А, С, В, 0 и Д и вызываются на индикатор соответственно командами ИПА, ИПС, ИПВ, ИП0, ИПД. Если пилота интересует горизонтальная скорость корабля относительно поверхности планеты (а без нее не обойтись, например, при заходе на посадку), то она рассчитывается помощью команды ИП0 ИП4 -.

Маневр при работе с программой «ОС-1» определяется теми же параметрами, что и при работе с программой «Лунолет-3», и задается той же командой: (угол отклонения вектора тяги от вертикали, градусы) ПП (расход топлива, кг) ПП (время, с) С/П. Если команда на двигатель подана с превышением наличного запаса топлива, она блокируется. Переключатель Р-Г должен быть установлен в положение «Г» (градусы).

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ОСТАНОВ

При контакте космического корабля с поверхностью небесного тела (посадке либо падении) на индикаторе появляется сигнал о посадке (1 -00). При его появлении нужно нажать С/П. Сигнал о посадке может появиться несколько раз подряд — ПМК методом последовательных приближений рассчитывает значения переменных в момент касания с поверхностью. В конце концов на индикаторе должен появиться ноль. Это значит, что посадка завершена. (В некоторых случаях программа «ОС-1» может зациклиться — сигнал о посадке появляется снова и снова, скорее всего маневр выполнен настолько непрофессионально, что корабль угодил куда-нибудь в недра планеты, и программа интерполяции бессильна вытащить его оттуда. Подобная неприятность может приключиться и при работе с программой «Лунолет-3».) Но стремиться к особо мастерской посадке тоже не стоит — если скорость становится меньше 1 м/с автоматически срабатывает автоматический механизм «жесткой стыковки» (см. ниже), скорость зануляется, в дальнейшем происходит деление на ноль, и на индикаторе загорается сообщение ЕГГОГ (хотя никакой ошибки фактически сделано не было). Так что во избежание недоразумений лучше приземляться на скоростях 2–3 м/с.

РЕКОМЕНДАЦИИ

Программа «ОС-1», помимо тех операций, которые были «под силу» и «Лунолету-3», позволяет осуществить еще две: 1) взлет и стыковка с космической станцией и 2) отделение от космической станции с последующей посадкой.

Если ваша цель — стыковка, то нужно стремиться к тому, чтобы координаты корабля относительно станции по возможности сравнялись бы с нулем, при одновременном равенстве нулю относительных скоростей. Для облегчения этой задачи в программе предусмотрена система автоматической стыковки: если при сближении корабля со станцией относительные скорости становятся меньше метра в секунду, то они зануляются: срабатывает механизм жесткого захвата космического корабля. После стыковки можно оставить корабль без присмотра на срок порядка трех месяцев (например, на 8 млн. сек (0 ПП ПП 8 ВП 6 С/П) — с ним ничего не случится. Если же время превысит 10⁷, то ничтожная погрешность в подсчете ускорений приведет к тому, что корабль «вырвется из захвата» и скорее всего разобьется.

Если вам надоест пребывание на космической станции и вы соскучитесь по твердой поверхности планеты, то ничто не мешает, пополнив запас топлива (заслав соответствующее число в регистр Д), совершить обратное путешествие. Развернув корабль двигателем вперед и задав сравнительно небольшой расход (например, командой: 90 /-/ ПП 10 ПП 10 С/П), вы отделитесь от станции и начнете спуск. Теперь нужно действовать точно так же, как и при возвращении из кругосветного путешествия на «Лунолете-3», гасить горизонтальную скорость и совершать мягкую посадку на поверхность планеты.

Напоминаем, что дифференциальные уравнения, встречающиеся в наших программах, интегрируются весьма приближенными методами; это накладывает определенные ограничения на вводимые в ходе маневра параметры. Не рекомендуется тратить за единичный маневр больше чем по 100–200 кг топлива; длительность маневра с включенным двигателем не должна превышать 100 с; при полете по эллиптической орбите с выключенным двигателем не следует оставлять корабль без присмотра больше чем на 200–300 с. Невыполнение этих условий может привести к чрезмерно большим ошибкам при вычислении координат корабля (особенно при маневрах глобального масштаба, когда, например, он выходит к станции после полного оборота вокруг планеты). Тем не менее небольшие ошибки (по сравнению с точными решениями) неизбежны; давайте договоримся считать их результатом воздействия неучтенных факторов, в частности, гравитационных возмущений со стороны других небесных тел. И то и другое приводит примерно к одинаковым навигационным трудностям.

Надо сказать, что корабль, приближающийся к космической станции, находится во власти центробежных, кориолисовых и приливных сил. Их совместное действие проявляется в том, что он движется относительно станции не по прямой, а по весьма замысловатой траектории, даже если двигатель выключен. Поскольку дисплеем наш ПМК пока что не оборудован, полезно отмечать положение корабля после каждого маневра на листе миллиметровки — это очень помогает ориентироваться в ситуации.

ПОСАДКА НА ПЛАНЕТУ ЗГГОГ

Кстати говоря, несмотря на отсутствие дисплея, «Электроника Б3-34» («МК-54») все же не лишена кое-каких возможностей в части формирования и использования видеосообщений. С двумя из них вы уже познакомились, когда осваивали «Лунолет-3». Выводится видеоинформация и в игре «Посадка на планету ЗГГОГ» (так звучит ее название на языке местных жителей), основой которой служит программа «Лунолет-1М»:

00.ИПА 01.Fx<0 02.20 03.2 04.× 05.↑
06.ИП4 07.ИП3 08.- 09.× 10.ИПВ
11.Fx² 12.+ 13.F√ 14.ИПВ 15.- 16.÷
17.П2 18.БП 19.61 20.ВП 21.3 22.Fo
23.ИП1 24.С/П 25.Сх 26.ИП3 27.Fx²
28.F√ 29.ИП7 30.- 31.Fx<0 32.40
33.ИПА 34.Fx≠0 35.45 36.ИПД
37.Fx=0 38.45 39.ИП6 40.ИП9 41.С/П
42.Fo 43.БП 44.49 45.ИПВ 46.ИПА
47.С/П 48.↑ 49.П2 50.Fx≠0 51.45 52.÷
53.П8 54.ИП5 55.ИПД 56.+ 57.÷
58.ИП6 59.× 60.П3 61.ИП3 62.ИП4 63.-
64.ИП2 65.× 66.ИПВ 67.+ 68.ПВ
69.FВх 70.+ 71.2 72.÷ 73.ИП2 74.×
75.ИПА 76.+ 77.ПА 78.ИПС 79.ИП0
80.ИП2 81.× 82.- 83.ПС 84.ИПД
85.ИП8 86.Fx² 87.F√ 88.ИП2 89.×
90.- 91.ПД 92.Fx<0 93.00 94.ИП8
95.БП 96.16

По своим задачам и возможностям программа «Лунолет-1М» полностью аналогична программе «Лунолет-1» (см. «ТМ» № 6). Комплект исходных данных и аварийное сообщение формируются и вводятся точно так же, ничем не отличаются и операции при анализе ситуации и вводе маневра. Расчеты по обеим программам при одинаковых исходных данных приводят к тождественным результатам. Единственное отличие связано с тем, что «Лунолет-1М» оборудован своеобразным радаром, одного взгляда на который достаточно, чтобы оценить положение дел. Для задействования этого «радара» нужно заслать в регистр 1 слово ЗГГОГ, которое формируется следующим образом:

13 КСх (ЕГГОГ) ВП F10^x КСх (ЕГГОГ) Fx² (ЕГГОГ) Fx² П1

Отметим, что в ходе этой операции на пульте целых три раза (своеобразный рекорд!) зажигается сообщение об ошибке ЕГГОГ (последнее из них, кстати, можно в принципе записать в какой-либо адресуемый регистр — с обычными ЕГГОГами этот номер не проходит). Теперь можно вводить аварийное сообщение и обычный комплект исходных данных, а затем приступать к игре — так, как это описано в инструкции к программе «Лунолет-1». Только теперь, помимо прежних остановов (основного и аварийного), на каждом ходу предусмотрен еще и дополнительный, демонстрационный: на индикаторе загораются слово ЗГГОГ, символизирующее планету, и точка, изображающая космический корабль. По их взаимному расположению легко судить о сложившейся ситуации. Если, например, на индикаторе светится ЗГГО.Г, значит, высота меньше десяти метров; если ЗГГОГ. — она уже больше десяти метров, но меньше ста. Удаление точки от слова ЗГГОГ отражает дальнейшее увеличение высоты полета; таким образом перекрывается диапазон высот вплоть до ста километров. Если корабль поднимается еще выше, «радар» отключается: точка перемешается в глубь слова ЗГГОГ. При демонстрационном останове нужно нажать С/П и ждать появления на индикаторе очередной высоты.

Подчеркнем еще раз, что работу с программами «Лунолет-1», «Лунолет-1М» и «Лунолет-2» следует расценивать как школу первоначального обучения пилотажу; «Лунолет-3» и особенно «ОС-1» в обращении значительно сложнее. Зато тот, кто успешно освоил последнюю программу, может считать себя вполне подготовленным к осуществлению любых космических операций в окрестностях всех без исключения безатмосферных небесных тел Солнечной системы.

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

Из третьей части отчета А. Перепелкина ясно, что Земля из системы Юпитера почти никогда не видна — слишком уж малое угловое расстояние отделяет ее от пылающего солнечного диска. А как смотрится Земля с Марса? Из пояса астероидов? С еще более удаленных планет? И более общий вопрос: если вы находитесь на какой-то планете, то на каком угловом расстоянии от Солнца стоит искать другие планеты?

На все эти вопросы отвечает программа «Место под Солнцем»:

00.Сх 01.С/П 02.П1 03.П2 04.2 05.П0
06.КИП↑ 07.1 08.- 09.Fx≠0 10.17
11.1 12.- 13.2 14.Fx^y 15.3 16.× 17.4
18.+ 19.1 20.0 21.÷ 22.КИП↑ 23.9 24.-
25.Fx=0 26.30 27.XY 28.БП 29.36 30.1
31.- 32.Fx=0 33.39 34.XY 35.3 36.8
37.- 38.XY 39.XY 40.КП↑ 41.FL0 42.06
43.9 44.ВП 45./-/ 46.3 47.ПП 48.61
49.ИП1 50.ИП2 51.- 52.Fx≥0 53.59
54.XY 55.1 56.8 57.0 58.В/О 59.XY
60.ИП1 61.ИП2 62.÷ 63.Farcsin
64.В/О

Пользоваться этой программой очень просто. Каждая планета шифруется ее порядковым номером: Меркурию соответствует цифра 1, Венере — 2, Земле — 3, Марсу — 4, Церере и другим астероидам — 5, Юпитеру — 6, Сатурну — 7, Урану — 8, Нептуну — 9 и Плутону — 10. После ввода программы в ПМК и переведения машины в автоматический режим нажать В/О и С/П, набрать номер планеты, которую вы ищете, затем нажать ПП, набрать номер планеты, на которой находитесь, и нажать С/П. После останова на индикаторе появляется значение максимального угла (в градусах), на который может удалиться от центра солнечного диска первая планета, если ее наблюдать со второй. Командой XY на индикатор вызывается угловой размер самого солнечного диска. Наконец, в регистрах 1 и 2 находятся радиусы орбит первой и второй планет в астрономических единицах. Получив интересующую вас информацию, вы можете вводить в машинку номера очередной пары планет. Переключатель «Р-Г» при работе с программой, естественно, должен быть установлен в положение «Г» (градусы).

Отметим, что математической базой программы «Место под Солнцем» служит эмпирическое правило Боде-Тициуса (подкорректированное для Нептуна и Плутона), поэтому получаемые с ее помощью результаты обеспечивают точность не выше той, что дает само это правило. Тем не менее она является неплохим подспорьем для того, чтобы ориентироваться в бескрайних просторах Солнечной системы. А мало ли куда выведет нас кривая (эллипс, парабола или гипербола) в будущем!

А теперь наше очередное задание.

1. Программа «ОС-1». Выполнить задачу «Кон-Тики» так, как ее понимал А. Перепелкин. Комплект исходных данных: 1738000 П7 ПА 50000 + П1 2250 П5 3660 П6 1500 ПД 60000 ПС 0 ПВ 1,62 ИП1 ÷ F√ ИП7 × /-/ П4 П0. Перехватить станцию «Юрий Гагарин» и совершить стыковку.

2. Программа «ОС-1». Выполнить задачу «Кон-Тики» так, как ее понимает М. Коршунов. Комплект исходных данных ИП1 ПА 0 П0 ПВ 250000 /-/ ПС 40 ПД, другие остаются прежними. Найти «обходной путь», о котором говорит командир «Кон-Тики», и совершить стыковку со станцией. Какой смысл вложил он в восклицание: «Пятью пять — двадцать пять!»?

3. Программа «ОС-1». Найти наиболее рациональное решение проблемы, стоявшей перед экипажем «Кон-Тики» в момент старта. Комплект исходных данных: ИП7 ПА ИП4 П0 180000 /-/ ПС 1500 ПД 0 ПВ, другие остаются прежними. Догнать станцию «ЮГ» и совершить стыковку.

4. Программа «Место под Солнцем». Для каждой планеты Солнечной системы подыскать в пару такую, которая выполняла бы для нее функции «вечерней» или «утренней» звезды (иными словами, максимальное угловое удаление которой от Солнца примерно равнялось бы соответствующему угловому удалению Венеры в небе Земли). Как вы объясняете получающуюся закономерность? Какая планета (кроме Меркурия) практически лишена своей «вечерней звезды»?

Срок ответов — как обычно, один месяц до выхода очередного номера.