10 января 1946 - первая радиолокация Луны. Джон Гиббетт ДеВитт. Золтан Бэй (США)
январь 1946 - Александр Петрович Казанцев. «Взрыв» (СССР)
16 мая 1946 - французская "Скрепка" (военные ракетные трофеи) (Франция)
9 июля 1946 - первые приборы в космосе (США)
7 марта1947 - первые фотографии Земли из космоса - ФАУ-2 (А-4s) (США)
10 января 1946 - первая радиолокация Луны. Джон Гиббетт ДеВитт. Золтан Бэй (США)
 Джон Гиббетт ДеВитт младший (John DeWitt, jr.) родился 20 февраля 1906 года в Нэшвилле, штат Теннесси. Там он прожил всю жизнь.Фанатик радио, гений, новатор, герой войны - такие у него были титулы. В 1922 году, в возрасте 16 лет, ДеВитт построил первую радиовышку в Нэшвилле, а позднее в том же году, создал первую коммерческую станцию радиовещания в Нэшвилле. На протяжении более двух десятилетий, 1947-1968, он был президентом радио- и телекомпаний. В этой должности он руководил установкой радиобашни высотой около 300 м, мощностью 50 000 ватт, в течение многих лет она была самой высокой в Северной Америке, он сделал первый телеканал в стране, который транслировал практически в режиме реального времени фотографии с метеорологического спутника. Во время Второй мировой войны, Джек работал в Bell Laboratories и Evans Signal Laboratory, став директором в Evans в 1943 году. Он получил орден Почетного легиона за его вклад в изобретение определителя близости радаров, он говорил, что он больше всего этим гордится. В 1946 году он стал «отцом радиолокационной астрономии», участвуя в проекте "Диана" (радиолокация Луны). Астрономом Джек стал в 1934 году, когда он и его брат, Уорд, сами построили 12-дюймовый телескоп Кассегрена, отшлифовав зеркала сами. После завершения проекта "Диана", Джек вернулся в Нэшвилл в 1947 году, почти в то же самое время, как Карл Кинан Cейферт, профессор астрономии в Университете Вандербильта. Они стали хорошими друзьями. Почти сразу же Джек предложил Карлу использовать свой 12-дюймовый телескоп и сухим льдом охлаждать фотоэлектрический фотометр и вообще всю электронику для использования на нем. Так что в конце 1940-х и начале 1950-х, появился первый фотоэлектрический фотометр на юге Соединенных Штатов, а Сейферт смог открывать сейфертовские галактики. Джек сделал Карла первым ТВ-метеорологом в Нэшвилле. Карл Сейферт погиб в автомобильной катастрофе в 1960 году, а Джек продолжил тесное сотрудничество с обсерваторией Дайер. В 1970 году Джек пожертвовал свой 12-дюймовый телескоп в обсерваторию, где им до сих пор пользуются нэшвильцы всех возрастов во время "открытой ночи". Он умер 25 января 1999 г. в Нэшвилле в возрасте 92 лет. |
 Антенна проекта "Диана" |
Локаторы начали изобретать еще до войны, а во время 2-й мировой они стремительно совершенствовались - предупреждение о приближении бомбардировочных армад было буквально делом жизни и смерти для миллионов.
Но радиолокация всё же больше применяется в авиации. Поэтому разберёмся, кто первый додумался до радиолокации небесных тел. Не такой простой вопрос, между прочим.
Еще в 1928 году советские ученые Л. И. Мандельштам и Н. Д. Папалекси рассматривали вопрос о посылке радиосигнала на Луну и приеме на Земле радиоэха. Между прочим, постоянно работали вдвоём и были очень известны. В 1931 впервые в мире изобрели прибор, подавляющий шумы атмосферных помех. Наверняка получить от Луны радиоэхо предлагали и в других странах. Идея не столь глубокая, аналог - обычное эхо, а активный гидролокатор «Асдик» изобретён еще в 1-ю мировую.
В 1930-е годы возникло подозрение, что радиосигналы иногда отражаются от ионизованных метеорных следов в атмосфере; окончательно это подтвердили Ч.Лал и К.Венкатараман в Индии в 1941. Первое радиоэхо от метеоров с помощью специальных радаров получили Дж.Хей и Г.Стюарт в Англии в 1946. Однако метеоры в атмосфере - это уже не совсем небесные тела.
Идея получить радиоэхо от Луны стала воплощаться в жизнь только в 40-х. Мощность радиолокаторов и расшифровка отраженного сигнала достигли приемлемой величины. Мандельштам и Папалекси на основе новых данных подсчитали, какова должна быть мощность радиолокатора и другие его качества, чтобы с его помощью можно было осуществить радиолокацию Луны. Научная ценность такого эксперимента была вне сомнений. Ведь до сих пор, чтобы определить расстояние до Луны, приходилось наблюдать ее положение среди звезд одновременно из двух достаточно удаленных друг от друга обсерваторий. Радиолокация решила бы ту же задачу при наблюдениях из одного пункта. Учитывая быстрый прогресс радиотехники, можно было ожидать, что радиолокационные измерения астрономических расстояний дадут результаты гораздо более точные, чем те, которые были получены в прошлом. Трудности, однако, оказались огромными. Расчеты показали, что при прочих равных условиях мощность отраженного сигнала убывает обратно пропорционально четвертой степени расстояния до цели. Получалось, что лунный радиолокатор должен обладать примерно в тысячу раз большей чувствительностью, чем обычная радиолокационная станция береговой обороны, обнаруживавшая в те годы самолет неприятеля с расстояния в двести километров.
Немецкие операторы на своих радиолокаорах (на "Фрее", наверно?) уже в 1942-1943 ловили сигнал, отражённый от Луны, но об это узнали только после войны.
 "Я увидел луну подойдя к башне и спросил у взрослых: Если я поднимусь на вершину, я смогу коснуться Луны?" Эти слова были сказаны Золтаном Бэем в детстве, когда он смотрел на нашу небесную спутницу, ему было всего несколько лет. Может быть, это детское любопытство привело к тому, что через четыре десятилетия, хоть и просто радиоволной, но он достиг поверхности Луны. Золтан Лайош Бэй родился 24 июля 1900 года в Дьюла, Венгрия. Окончив среднюю школу в Дебрецене, он проявил интерес к техническим наукам. Его жизнь вполне могла бы сложиться иначе, потому что он, выбирая профессию, не мог никак решить, стать ли художником, социологом или учёным. К счастью, у него был идеал, Лоранд Этвеш, физик. Если бы не он, имели бы мы заурядного художника или забытого всеми социолога. А сейчас его упоминают как отца радиоастрономии. Но путь его был долог. В 1918 году Золтан Бэй поступил в колледж Йожефа Этвеша и учился в Королевском венгерском университете (прежнее название Будапештского университета). В 1923 году он получил диплом учителя средней школы и в 1926 году - докторскую степень по физике. С 1926 по 1930, Золтан Бэй работал в Германии, где он испытывал процессы в газообразном азоте. Вернувшись в Венгрию, Золтан Бэй был назначен заведующим кафедрой теоретической физики Университета Сегеда. В 1936 году он начал управлять научно-исследовательской лабораторией ламп накаливания. В 1937 году стал членом-корреспондентом Венгерской Академии наук. В 1938 году Бэй был назначен профессором на кафедре ядерной физики в техническом университете Будапешта. В том же году он изобрел электронный умножитель, который оценили такие люди, как Вернер Гейзенберг и Джон Нейман. Не только радарные эксперименты прославили его имя, у него было много патентов: светодиоды, флуоресцентный свет, вакуумные трубки, патенты, касающиеся электро-люминесценции, радиосхемы приемника дециметровых радиоволн. Золтан Бэй вместе с Дьердем Сцигети (Gyorgy Szigeti) в голодном 1939 году запатентовали устройство освещения на основе карбида кремния с добавками карбида бора. В зависимости от добавок, устройство излучало белый, желтовато-белый или зеленовато-белый свет. Во время войны Золтан Бэй защищал еврейских коллег из нацистских преследований. (В 1998 году Израиль удостоил его звания Праведник народов мира.) В 1946 году он успешно провел радиолокацию Луны. В 1948 Бэй эмигрировал в США и продолжил свою работу там. Однако он никогда не забывал своих корней: "Я приехал, чтобы посетить Венгрию в который раз. Я никогда не отрицал, что я венгр. Я буду им до тех пор, пока я хожу по земле. " Золтан Бэй продолжал свои исследования, работая в качестве профессора в Университете Джорджа Вашингтона, США. Его важнейшим достижением в университете была законченная работа по усовершенствованию электронного умножителя, который он начал разрабатывать в Венгрии в 1938 году. В 1955 году Золтан Бэй стал заведующим кафедрой ядерной физики в Национальном бюро стандартов (NBS, сейчас NIST), где он измерял скорость и частоту света по ранее неизвестной методике. В результате исследования Золтана, в 1983 на конференции Международных мер и весов принято, в качестве стандарта, определение метра в соответствии с рекомендациями Золтана Бэя. Он вышел на пенсию в возрасте 72 лет. В 1981 году он был избран почетным членом Венгерской академии наук. Золтан Bay умер 4 октября 1992 года в своем доме в Вашингтоне, округ Колумбия в возрасте 92 лет. |
Проект "Диана", названный так в честь римской богини охоты, диких животных и Луны - Дианы, был проект войск связи США, предназначенный для принятия отраженого радиосигнала от Луны. Сегодня это простецки называют EME (Земля-Луна-Земля), но тогда это была первая попытка «прикоснуться» к другому небесному телу.
В Форт Монмут, Нью-Джерси, построили большой передатчик, приемник и антенную решетку. Передатчик, сильно модифицированный SCR-271 РЛС, прошедший Вторую мировую войну, имел мощность 3000 Вт при 111,5 МГц. Дипольный массив размером 8x8 м, коэффициент усиления 24 дБ, ширина луча около 15°. Антенна могла вращаться только по азимуту так что попытка могла быть сделана только при восходе и заходе Луны, а угол места антенны был горизонтальный. Было доступно приблизительно 40 минут наблюдения.
Первое успешное определение эха произошло 10 января 1946 года 11:58 утра по местному времени. Получили его Джон Де Витт и его главный помощник Карл Стодола.
Проект "Диана" ознаменовал рождение американской космической программы, а также и всей радиолокационной астрономии. Это была первая демонстрация того, что искусственно созданные сигналы могут проникать через ионосферу, что открывает возможность для радиосвязи за пределами Земли с космическими зондами и внеземными поселениями. Также он начал традицию присвоения космическим проектам имён римских богов. После Дианы последуют Меркурий и Аполлон.
 Лунный радар Золтана Бэя |
Радарные исследования немцы секретили не только от врага, но и от союзников, поэтому венгерская армия должна была разработать свою собственную технологию. В 1942 году была создана т.н. Бэй-группа, задача которой заключалась в проведении микроволновых экспериментов, усовершенстования радара и разработки радиолокационной связи. Среди членов команды были многие известные ученые, такие как Кароль Симони-старший (отец Чарльза Симони).
Бэй-группа завершила свою задачу за два года. Ученые решили проблемы микроволновой связи и к 1944 году создали радар, который был в состоянии обнаружить вражеские самолеты на расстоянии 60 км. Это сделало возможным обнаружение бомбардировщиков, летевших на Секешфехервар (крупный промышленный район) во время их пролета вблизи Будапешта. Бэй тогда сказал своим коллегам: "Мы будем посылать сигналы радаров на Луну". И это были не только слова, он пришел в восторг от новой идеи и заразил ею всех - эксперимент был санкционирован военными. Прошло еще два года, такой эксперимент успешно был выполнен и лишь случайность, что Венгрия не стала первой в мире в этой области астрономии. Но представьте себе - создание "лунного" локатора в мирных передовых во всех отношениях США и та же самая работа в раздираемой войной Венгрии! Будапешт был разрушен полностью. Жестокость боёв в нём сравнима лишь с обороной Сталинграда. Группа была вынуждена менять помещения и перемещать оборудование неоднократно.
Эксперименты проводились впервые в Ноградверёше (деревня к северу от Будапешта, сейчас называется Верёш). Эксперименты не удались, что неудивительно - условия были далеки от идеальных: даже электропитание не было постоянным. Вскоре, когда линия фронта стала приближаться, они были переведены обратно в Ужпест (район Будапешта). Мучения продолжались. Группа потеряла поддержку после прихода к власти венгерской пронацистской партии, многие были зачислены в армию, ученые еврейского происхождения были в смертельной опасности - Бэй рисковал своей жизнью, чтобы спасти многих из них. Тем не менее, продолжались работы и попытки получить сигнал с Луны, наконец, это удалось 6 февраля 1946 года. Только потом они узнали, что группа американских исследователей успешно получила радарное эхо от Луны на три недели раньше, но все же техника, которую использовал Бэй, была уникальна.
Вопросов по радиолокации было много, но группа Бэя дала теоретические ответы на все из них, остался последний вопрос: экспериментальное доказательство. Сигналы посылались на длине 1 м, надеялись, что они распространяются через ионосферу без потерь. Поскольку отражательная способность поверхности Земли примерно 10 процентов, аналогичное значение рассматривалось для Луны, но это в теории. Отношение сигнал-шум оценивалась по расчетам на 1/10. Бэй предложил гениальную идею, до которой американцы, работавшие с гораздо лучшим оборудованием, не додумались: суммировать отраженный сигнал. 50 минут идет рабочий цикл, надо уметь сохранять отраженный сигнал.
Век компьютеров еще не наступил. Решение нашёл Будиншевиш Андор и его коллега Эмиль Вёрбиро, которые разработали устройство под названием водородный кулонометр для хранения сигнала. Отношение сигнал-шум было улучшено в 30 раз с помощью этого устройства. Для первых испытаний использована трёхметровая параболическая антенна и полуметровый диапазон. И опять безуспешно. Советские военные разогнали команду и конфисковали оборудование, эксперименты прекратились. В 1945 группа возобновила работу, был использован бывший военный радар. Но антенна имела диаметр всего 2,5 м. Длина волны из-за этого должна быть увеличена. Помимо реального эксперимента были проведены слепые тесты, чтобы получить эталонные измерения для оценки шума. Наконец, 6 февраля 1946 года накопления на кулонометре были зафиксированы на 4 процента выше уровня шума. Бэй и его коллеги посчитали, что этого достаточно, чтобы назвать это успехом. Уникальная техника Бэя, накопление сигнала используется в радиоастрономии до сих пор. Бэй также планировал разработать огромный радиотелескоп, выкопав котлован в земле и покрыв его металлом. Этот мини-Аресибо никогда не был сделан. Узнав о технологических новинках в США, Бэй понял, что он не может конкурировать с американцами, несмотря на это, многие люди обещали поддержать проект. Идея не была забыта, крупнейший однозеркальный радиотелескоп Аресибо в (Пуэрто-Рико) был построен так же, как Бэй собирался сделать.
Позже на Луну наводили локатор советские учёные. Потом пришёл черёд Венеры, Меркурия, Солнца.
январь 1946 - Александр Петрович Казанцев. «Взрыв» (СССР)
 1958  1960  1963  1967 |
Александр Петрович Казанцев родился 2 сентября 1906 года в Акмолинске (сейчас это столица Казахстана Астана). Окончил Томский технологический институт, работал инженером-механиком на Белорецком металлургическом заводе, затем занялся изобретательством и перешел на работу во Всесоюзный научно-исследовательский институт электромеханики. В 1936 году - первая публикация, Казанцев занял 1-е место на конкурсе киносценариев - он вместе с И. С. Шапиро (директор Ленинградского Дома учёных) написал сценарий фантастического фильма «Аренида», про, как сказали бы сейчас, астероидную опасность. В 1939 был главным инженером промышленного отдела советского павильона на Всемирной выставке в Нью-Йорке. Об этой выставке он написал свой первый самостоятельный очерк («Новый мир», 1939, № 12). В 1940-1941 годах газета «Пионерская правда» печатала роман Казанцева "Пылающий остров". Окончательно перейти в литературу помешала Казанцеву война.С первых дней войны он в армии, делает военное изобретение (изобрел танкетку, управляемую по проводам, использовавшуюся при прорыве блокады Ленинграда), за что ему было присвоено звание воен-инженера III ранга с назначением командиром спецчасти и главным инженером завода, вскоре превращенного в научно-исследовательский институт. Испытывал новую технику в боевых условиях на Крымском фронте весной 1942. В 1944 получает звание полковника и новое назначение, вместе с армией входит в Будапешт и Вену. В конце войны был уполномоченным Государственного
   Я не специально - совершенно случайно на всех трёх рисунках кто-то кого-то непременно спасает. И спасёт! Такова оптимистическая нота у Казанцева повсеместно. |
Звёздный час Казанцева наступил после ядерных бомбардировок японских городов. Клеймить организаторов ядерных бомбардировок мирных городов советская печать стала гораздо позже, пока же фотографии из эпицентров разрушений шли под сухие комментарии.
Именно Казанцев обратил внимание на сходство уцелевших деревьев и сооружений в Хиросиме на мёртвый лес в районе взрыва Тунгусского метеорита - вертикальная ударная волна срубила ветви, а стволы устояли. В 1946 г в "Вокруг света" он опубликовал рассказ «Взрыв». Казанцев убедительно доказал, что взрыв был воздушным, но безосновательно объявил, что взрыв был катастрофой атомного инопланетного корабля. Потом он годы развивал тему, написав еще ряд рассказов - «Гость из космоса», «Марсианин», «Тунгусская катастрофа: 60 лет догадок и споров». Помимо этого, Казанцев интересовался гипотезой о палеоконтактах, собирал информацию о легендах и археологических находках, которые могли бы подтвердить эту гипотезу. Тема вызвала яростные дискуссии, большой шум в печати, массу подражаний и продолжений. Даже Станислав Лем пишет свой первый значительный роман "Астронавты", явно навеянный этой темой. Казанцев организует экспедицию к месту взрыва и сам участвует в ней (через много лет после знаменитых экспедиций Кулика). Даже С.П.Королёв воодушевляется идеей найти Тунгусское диво и передаёт экспедиции вертолёт, на Тунгусску едет и будущий космонавт Георгий Гречко. Надо, впрочем признаться, что Казанцев не был первооткрывателем темы - инопланетный корабль нашла экспедиция, отправленная Блюхером (М. Семенов, повесть «Пленники Земли», 1937 год). Однако Блюхера в 1938-м расстреляли, как врага народа, и повесть, напечатанную в сталинградской комсомольской газетке «Молодой Ленинец», спешно забыли.
При содействии А.Фадеева Казанцев получил возможность совершить два рейса на ледоколе «Георгий Седов» и посетил множество полярных станций. Написал серию полярных новелл: «Против ветра» (1950) и др.
Беда Казанцева в том, что он неукоснительно соблюдал идеологические установки советской власти, из-за чего его герои и сюжеты были шаблонными и предсказуемыми. В целом его ранние романы «Лунная дорога» (1960), «Внуки Марса» (1963, другое название - «Планета бурь») были неплохой космической фантастикой. Но практически одновременно появились «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова и первые вещи Стругацких. На их фоне романы Казанцева сразу стали архаичными. В конце 1970-х - начале 1980-х гг. А. Казанцев был фактически одним из рецензентов Роскомиздата в области фантастических произведений и испортил немало крови молодым фантастам.
Дикая история со сборником супругов Лукиных. Роскомиздат без объявления отверг положительные рецензии членов Совета по фантастике Биленкина, Парнова и Войскунского и отдает рукопись на разгром А.Казанцеву. Как уже упоминалось выше, рецензия А.Казанцева, исполненная вульгарнейших политических обвинений и личных выпадов в адрес коллег-фантастов, неприлична.
(Евгений Войскунский - фронтовик, прошел войну от звонка до звонка. Но что до фронтового прошлого бумажным воякам Роскомиздата! В своей рецензии на сборник супругов Лукиных А.Казанцев уничижительно говорит о "руководстве товарищей войскунских (с малой буквы!) на семинарах". Впрочем, здесь он здорово дал, товарищ наш Казанцев, маху, так как "товарищ Войскунский" получил высокую награду за свою автобиографическую повесть об обороне Кронштадта. Вообще надо сказать, что Роскомиздат со своими гуляй-рецензиями довольно часто попадал впросак, но на его самочувствии это никак не отразилось.) (Стругацкие, 1986 г)
Следует, однако не забывать, что Казанцев едва ли не единственный из писателей, направивший письмо протеста в ЦК КПСС против обысков в квартире умершего Ивана Ефремова.
А. П. Казанцев был известен также как создатель шахматных композиций. С 1926 года опубликовал 70 этюдов, многие из которых отмечены на конкурсах (8 первых призов). Участник 5 личных чемпионатов СССР. С 1956 года - международный арбитр по шахматной композиции, с 1975 года - международный мастер. С 1951 по 1965 год был председателем комиссии по шахматной композиции Шахматной федерации СССР.
Своей идиологии писатель не поменял и после развала СССР. В 1999 он писал: Я был и остаюсь коммунистом, голосую только за КПРФ - она не испугалась угроз и запретов, ее руководители не кинулись делить народную собственность, не крали, не строили дворцов… [...] Всякая власть, сосредоточенная на деньгах, есть смерть. [...] Победа труда неизбежна. Кто скажет другое - солжет.
Александр Петрович Казанцев скончался 13 сентября 2002 года на своей даче в Переделкино в возрасте 96 лет. Похоронен в Москве на Введенском кладбище.
16 мая 1946 - французская "Скрепка". (Франция)
| Анри Мурё родился 2 августа 1899 года, он сын Чарльза Мурё, знаменитого профессора Коллеж де Франс. Его отец был великим химиком, сделал немало открытий (открыл антиоксиданты и др.), в 1 мировую, после применения немцами отравляющих газов на фронте, возглавил ответное химическое наступление ("око за око, газ за газ!"). Он бы мог получить и Нобелевскую премию, если бы не тысячи погибших от его "достойного ответа". Умер в 1929-м. Анри стал студентом Высшей школы физики и химии Парижа в 1936-м. В 1941 году он директор муниципальной судебно-медицинской лаборатории Парижа при от штаб-квартире полиции, которая заодно проводит и экологические анализы. Он сотрудничает с Фредериком Жолио-Кюри, осваивая технологию получения тяжелой воды. В 1944 он уделил пристальное внимание взрывам вблиз Парижа ФАУ-1, а затем ФАУ-2. Возглавил компанию по перевозке трофейного ракетного оборудования и приглашению немецких ракетчиков во Франции. Он понимает стратегическую важность технологии ракет. В 1946 создал центр ракетных исследований, стал научным советником Генерального штаба армии и приступил к испытаниям французских ракет. Но эти проекты считались слишком дорогостоящими и не развивались, пока генерал де Голль в 1958 году не провозгласил курс на создание космических ракет. Мурё был избран членом Академии наук в 1961 году. Он стал директором исследований в Высшей школе практических знаний, а также директором и председателем Научного комитета компании Air Liquide. Умер 14 июля 1978 в Париже в возрасте 78 лет. |
6 июня 1944 года союзники высадились в Нормандии, 25 августа бронетанковая дивизия генерала Леклерка вошла в Париж. Фронт отступал к Берлину, но немцы были ещё сильны и надеялись на обещанное Гитлером "оружие возмездия". И оно было применено. ФАУ-1 уже полетели на Лондон, 29 августа Лондон был назначен в качестве единственной цели ФАУ-2. Но на следующий день Париж также был признан целью. А зачем, собственно, тратить дорогие ракеты на обстрел города, который могли разрушить чуть раньше и намного дешевле? Думаю, что цель была именно в испытании - парижские газеты и тьма оставленных агентов немедленно сообщили о точках падения ракет и их эффективности (в Англии такой номер не прошёл). Впрочем, это мои домыслы. ФАУ-2 была оружием террора против городов и Париж не был исключением.
И первые ФАУ-2 были выпущены по Парижу. 6 сентября 1944 на рассвете две ФАУ-2 были установлены на стартовых площадках. В 10:30 утра ФАУ-2 №18589 понесла тонну взрывчатки на Париж. Так открылась новая страница (печальная) предистории космонавтики - баллистическую ракету применили как оружие.
В 11:40 утра вторая ФАУ-2 № 18593 была запущена следом за ней. Обе ракеты не достигли цели. Во всяком случае, места падения не были обнаружены. Наступление союзников заставило батарею отступить на новые позиции, но 8 сентября 1944, утром незадолго до 11:00, ещё две ФАУ-2 были направлены на Париж. На этот раз (впервые в истории) баллистические ракеты поразили свою цель. Взрыв произошёл через четыре с половиной минуты после запуска, в 11:00 утра, в Charentonneau, в районе Maisons-Alfort, в юго-восточном пригороде Парижа, в 320 километрах от места старта. Это открыло счет потерь и большому материальному ущербу от баллистических ракет.
8 сентября 1944 поздно вечером первые ФАУ-2 были нацелены на Лондон. В 6:43 часа на следующий день, первая ракета, запущенная 485-м артиллерийском батальоном где-то около Гааги, упала в Чазвике, и еще одна на 16 секунд позже, упала на Эппинг в Эссексе.
Больше в сентябре по Парижу не стреляли, но Англию обстреливали ежедневно. А в октябре мир кончился и для Франции. Сразу 4 ФАУ-2 взорвались 2 октября в окрестностях Парижа. На следующий день, еще шесть ракет упали близ Парижа. 4 октября - еще семь ракет взорвались. 5 октября ещё четыре. В общей сложности 21 взрыв ФАУ-2 в районе Парижа.
В начале октября 1944 года вермахт также запустил ФАУ-2 против городов на севере Франции, - 25 на Лилль, 19 на Туркуэне, 6 на Аррас, 4 на Камбре и одну на Сен-Квентин. Общий итог: 78 ФАУ-2 с 8 сентября по 5 октября поразили Францию. После 5 октября немцы перенесли огонь на Бельгию и Голландию.
За три месяца до запуска ФАУ-2 Германия начали использовать ФАУ-1. Атаки ФАУ-1 против Франции начались 15 июня 1944 года в департаменте Па-де-Кале и, с июня по сентябрь 1944 года 79 ФАУ-1 врезались в землю в этом районе. 1, 3 и 4 июля три ФАУ-1 взорвалась в Арронвиле, Мёгу-сюр-Уаз, и Ла-Сель-Сен-Клу в районе Парижа. 2-го сентября две ФАУ-1 упали на Шатой и Ле-Бурже. ПВО сбила около 30 ФАУ-1 в период с сентября 1944 по январь 1945 года.
Примерно ещё сто ФАУ-1 взорвалось во Франции в результате неисправности этих крылатых ракет, которые были направлены на Англию.
Карта падений ракет в районе Парижа
Информация, которая была доступна во Франции в это время в отношении ФАУ-2 и других новейших немецких разработок, во многом стала известна благодаря инициативе и усилиям одного человека, профессора Анри Мурё.
Во время немецкой оккупации Франции Мурё возглавлял муниципальную лабораторию города Парижа, одновременно выполняя обязанности технического консультанта для пассивной обороны. Его роль заключалась в обеспечении защиты населения от воздушных атак. Выполняя эти обязанности, он исследовал взрывы ФАУ-1, которые произошли 1, 3 и 6 июля 1944 года в окрестностях Парижа. Несколько недель спустя, а именно 29 августа, то есть через четыре дня после освобождения Парижа, Мурё посетили два американских научных атташе, профессора и доктора наук Нойес и Хикманн, которые были членами миссии ALSOS: последний был ответственным за сбор данные о секретном оружии Германии. От них Мурё узнал о существовании баллистической ракеты, вес которой оценивался в десять тонн.
17 мая 1945 года де Голль издал специальную секретную инструкцию. Она гласила: «Во Францию должны быть перевезены выдающиеся немецкие ученые и техники, у которых следует выяснить характер работ, которыми они занимались. Надо сделать все, чтобы оставить этих людей в нашем распоряжении». Создается специальное учреждение, которое возглавляет один из самых близких де Голлю людей, генерал Кениг. Его консультантом становится лауреат Нобелевской премии Фредерик Жолио-Кюри. Им выделяются большие средства и придаются специальные подразделения французских военных.
Профессор Мурё, который понял шанс для Франции в приобретении более глубоких знаний в этих новых систем вооружения, добровольно взял на себя инициативу изучения их; он проводил дальнейшие исследования объектов, которые были оставлены отступающими немцами.
21, 22 и 23 декабря 1944 года, в сопровождении Жолио-Кюри и его помощника главного инженера по имени Ковин, он посетил установку в Уиземе, в департаменте Па-де-Кале, в 15 км от Ваттена, стартовой базы для ракет ФАУ-2, предназначенных для бомбардировки Англии. Во время этой поездки он впервые встретился с англичанами из Королевского корпуса инженеров, которые интересовались тем же. После этой встречи он наладил обмен данных с англичанами.
9 мая 1945 года Мурё возглавил миссию по исследованию экспериментальной станции для осмотра и приемки ФАУ-2 в Обер-Радерач, недалеко от озера Констанс, во французской зоне оккупации. Так как это место был слишком близко от швейцарской границы, немцы забросили его ещё в январе 1944 г. Этот завод был запущен в ноябре 1943 года под кодовым названием завод "Pozellan" и был использован для испытаний двигателей ФАУ-2. Там было испытано примерно 10% двигателей для ФАУ-2.
Мурё рекомендовал разборку этого оборудования и перевозку его во Францию. Эта работа была выполнена с 9 по 17 мая 1945 года, затем последовала вторая поездка с 7 по 29 июня, уже в американской зоне. Один из участников в обеих поездках был майор Жан-Жак Баррё (см 15.3.1945). В американской зоне группа начала осмотр Нордхаузена в центральной части Германии, подземный завод по сборке ФАУ-2, где в нечеловеческих условиях пленные собирали ракеты и умирали тысячами. 15 июня французы осмотрели завод и получили разрешение вывезти часть оборудования (район всё равно подлежал передаче советским властям). 9 грузовых вагонов было отправлено во Францию, в том числе четыре ФАУ-1 и 4 комплекта частей ФАУ-2 (сопла, газогенераторы, серводвигатели). 18 июня 1945 года Мурё также получил письменное обязательство от верховного командования США в конечном счете отправить во Францию 10 готовых ФАУ-2. Но 27 февраля 1946 года военный департамент Соединенных Штатов объявил, что это не будет сделано. Третья поездка была на испытательные стенды ФАУ-2 в Леестен, в Тюрингии, примерно в 100 километрах к югу от Нордхаузена. Французские представители могли наблюдать испытания двигателя и допросить пленных немцев.
Затем французы добрались в Кохель, к югу от Мюнхена, в сентябре 1945 года именно здесь была обнаружена уникальная сверхзвуковая аэродинамическая труба из Пенемюнде, эвакуированная после бомбардировки союзников 17 августа 1943 года. Когда французские охотники за трофеями достигли этого места, труба была уже демонтирована для отправки в Соединенные Штаты. Американские военные власти позволили французам изучить все документы. Несколько недель спустя была создана группа из 28 немецких аэродинамиков из числа тех, что американцы не успели увезти. Они и составили перую группу немецких специалистов во Франции. Отношения с союзниками были дружеские и плодотворные. Например, майор Харрисон из американской разведывательной службы, дал Мурё немецкие документы для изготовления компонентов ФАУ-2. Сотрудничество с англичанами тоже осуществлялось в условиях взаимного доверия, до такой степени, что в сентябре 1945 года Мурё получил не только несколько тонн немецких документов, но и "секретную информацию, касающуюся атомной бомбы, которая лишь недавно была использована в первый раз, с грубым эскизом устройства". В следующем месяце, по приглашению англичан, Мурё и его помощник, Ковин, вместе с капитаном Каррье присутствовали на запусках ФАУ-2 в Куксхафене, проведенных в рамках операции "Бекфайр". Там же присутствовали американские и советские делегации, в том числе В.П. Глушко и С.П.Королев.
Районы сбора трофеев французами. Им повезло в том, что немцы свозили в горную Тюрингию наиболее ценное - это была самая защищённая от бомбёжек часть Германии
Запуск "огромных" ракет произвёл сильное впечатление на французов.
Мурё воспользовался обстоятельствами, чтобы попросить у русских разрешение посетить Пенемюнде, а также просить англичан передать оборудование, необходимое для запуска десяти V-2, которые были обещаны американцами. Русские согласились, но не смогли осуществить свое согласие.
Во Франции уже в 1945 году образуются организации, занимающиеся ракетами - C.E.P.A., G.O.P.A., D.E.F.A. 13 августа 1945 года D.E.F.A. в заявлении генерального штаба армии постановила, что "V-2 теперь рассматривается как объект, который должен быть скопирован и испытан в срочном порядке"
14 ноября 1945 г. как отдел D.E.F.A. была создана C.E.P.A. (Центр управляемых снарядов), профессор Мурё его и возглавил. C.E.P.A. находилась "под знаком ФАУ-2," ибо, в то время, военные власти считали эту ракету в качестве самого последнего слова в стратегических вооружениях. Было также высказано мнение о том, что сам факт его воспроизводства и пуски поднимет французских техников до уровня немецких технических специалистов. Факт, что можно было привезти во Францию большое количество комплектующих ФАУ-2 подталкивало к работам по воссозданию этого новшества. Ракета с ЖРД ЕА 1941, былее скромного размера по сравнению с ФАУ-2 у французов как бы была, но чисто экспериментальная и весьма неуспешная: вес 100 кг по сравнению с 12 тонн, а также тяга двигателя в одну тонну по сравнению с 25-тоннами у ФАУ-2.
Мурё и другие военные понимали, что прежде чем хотя бы копировать ФАУ-2, Франция должна в первую очередь освоить немецкие ноу-хау. А для этого нужны создатели этого ноу-хау, т.е немецкие спецы.
 Образец просьбы Мурё к оккупационным властям  6 марта 1947 г. Визит военного министра, Косте-Флорета (Coste-Floret) в Пюто, где реконструировали ФАУ-2. На снимке также Мурё и главный инженер Лафарг (кто-где, не знаю)  Проект "Супер-ФАУ-2"  Февраль-март 1946: вывоз оборудования с завода Keinkel Kramsach (Австрия).  Весна 1945 завод BMW в Мюнхен-Аллахе, в таком состоянии были части Х4. |
Немецких специалистов по ракетам союзники собирали в Гармиш-Партенкирхене. С июля по октябрь 1945 года некоторые члены этой группы немцев были под британским контролем для операции "Бикфайр" (BACKFIRE) в Куксхафене. С ноября 1945 года по апрель 1946 года, некоторые из этих людей были использованы англичанами в создании министерства снабжения (MOSEC), в Куксхафене и Труэ (Trauen).
Кроме этого, 28 немецких аэродинамиков, собранных Францией в Кохеле, в начале 1946 года были переведены в Эммендинген (Emmendingen, район Бадена) во французской зоне оккупации, где они организовали КБ. Основная задача этого КБ была в проектировании аэродинамической трубы в Верноне и контроль за строительными работами. Эта труба копировалась непосредственно с такой же в Пенемюнде.
Весной 1946 г. д-р Гельмут Вайс, инженер, который работал с MOSEC, отправился в Эммендинген для воссоединения с семьёй. Там он услышал об интересе Франции к ракетам. Вернувшись, он обнаружил, что двое его коллег, доктор Йемик (Jauemick) и инженер Хельмут Хаберман тоже заинтересовались работой на Францию. Это было оформлено в Париже, в начале мая 1946 года, через посредство д-ра Грефа, бывшего управляющего Кохеля, который стал руководителем КБ Эммендингена. 6 мая эти три инженера подписали контракт на работу в D.E.F.A. Кроме того, французские чиновники советовали им, чтобы они привлекали знакомых специалистов и были готовы к расширению группы. Были выделены и квоты на немецких специалистов не более 26 из числа руководства и 35 для спецов по запускам. Доктор Йемик был назначен руководителем группы обслуживания, известной как E.A.P. [Аэродинамические исследования, практика] и д-р Отто Мюллер взял на себя ответственность за E.A.G. (Аэродинамические исследования, теория).
16 мая 1946 года, и в течение последующих дней, были подписаны 35 контрактов с бывшими членами персонала Пенемюнде, которые работали на англичан в группе MOSEC. Позже к группе были добавлены и другие специалисты. Эти инженеры и техники и их семьи были объединены в близлежащих городах (Ригель и Дензлинген), и они были прикреплены к ранее созданному КБ в Эммендингене, которое находилось под управлением французских военных властей в Оффенбурге.
Им была поставлена задача восстановить ряд документов, относящихся к ФАУ-2 и к Вассерфаль и подумать о будущей организации, которая должна быть создана во Франции для разработки и создания ракет.
В августе 1946 года бывший ресторан в Ригеле был превращен в КБ, бывший помощник Риделя в Пенемюнде проектировал РД 40-тонный тяги с газогенератором. Много лет спустя, этот инженер, Хейнц Брингер (Heinz Bringer), стал конструктором двигателя "Викинг" в европейской РН "Ариан". Интересно, что эта конструкция двигателя была предложена Брингером Вернеру фон Брауну в 1942 году для ФАУ-2. Можно было значительно упростить двигательную установку ФАУ-2 через отказ от ТНА и в то же время увеличить её дальность (с 320 до 550 километров). Фон Браун отказался, но предполагал использовать его на ракете Вассерфаль земля-воздух.
Около сотни инженеров и техников, и их семьи собрались в Германии в ожидании передачи их во Францию. Никакого надзора над ними не было. Их представителем был Греф, который решал все вопросы, да ещё нескольких французских инженеров контролировали ход их работы.
Параллельно с этой группой, которая осталась в Германии, десяток немецких инженеров прибыли на завод в Пюто (Puteaux), где в октябре 1946 года четверо из них были наняты, чтобы оформить рисунки деталей ФАУ-2, которые были на английском языке.
В конце марта 1947 года, когда первоначальные места размещения немцев в L.R.B.A. были готовы, немцы из КБ Эммендингена были переведены в Вернон. Тем не менее, они были не первыми немцами там. Около пятидесяти их соотечественников уже поселились там в конце 1946 года. Они сформировали группу "Майбах", которая была перевезена из Фридрихсхафена, что на берегу Боденского озера. Остальные немцы были перевезены в мае 1947 года.
Таким образом девяносто инженеров и техников и даже некоторые специалисты из Пенемюнде или из институтов, которые работали с Пенемюнде, прибыли во Францию, чтобы работать на L.R.B.A. на заводе в Пюто, а также в некоторых других учреждениях. С другой стороны, ни один из аэродинамиков Кохеля не появился в L.R.B.A. Когда их работа в КБ Эммендингена была завершена в 1950 году, большинство из них были приняты на работу франко-германского НИИ в Сен-Луи. В целом с 1946 по 1950 год 123 бывших специалистов Пенемюнде и сотрудников из Кохеля работали во Франции.
Перед проведением ракетных исследований Мурё позаботился, чтобы объединить французских специалистов в этой области. В дополнение к лучшим специалистам, работающим уже в C.E.P.A., он пригласил Роберта Эсно-Пельтри и А. Ананова участвовать в работе C.E.P.A. Они отклонили это предложение. Эсно-Пельтри был уже стариком и плох здоровьем. Тем не менее, он предложил предоставить Мурё свои исследования, которые он сделал в предвоенные годы с профессором П. Монтегю. Следует отметить, что Монтан и Жан-Жак Барр, два ученика Эсно-Пельтри, были активными участниками работ C.E.P.A.
В 1946 году появились первые ракетные проекты. В августе того же года, генеральный штаб армии принял общую программу управляемых ракет, перечисляя приоритеты следующим образом: 1) изучение т.н. "тактических" устройств.
2) изучение т.н. «стратегических» устройств, т.е. с дальностью более 300 километров. Планы предусматривали интенсивное использование ЖРД в конструкции этих ракет. Более конкретно планы:
а) тактическая ракета большой дальности. Это ракета №4209, с использованием азотной кислоты, предназначена для доставки ПН 50 кг на расстояние 100 километров. б) ракета земля-воздух, которую окрестили P.A.R.C.A. (ракетный радиоуправляемый зенитный снаряд).
в) модификация ракеты ЕА 1941, которая была предназначена для зондирования атмосферы - для Национального бюро погоды
г) стратегическая ракета, которая называлась EA 1946 Эол, также разработываемая майором Баррё совместно с компанией SAGEM: эта ракета была фактически пропорционально увеличенной версией EA 1941.
Но что же ФАУ-2?
В докладе от 23 декабря 1946 года было отмечено, что, прежде чем начать проекты новых ракет, было бы целесообразно усвоить методы, используемые в ФАУ-2. С этой целью план включал в себя изучение документов и оборудования, доставленных из Германии, воссоздание нескольких экземпляров ФАУ-2. Было подсчитано, что около тридцати ФАУ-2 может быть восстановлено, при условии, что некоторые компоненты будут произведены во Франции, такие как устройства наведения, которые не удалось привезти из Германии. Три четверти частей, нужных для сборки тридцати ФАУ-2s имелись, и удалось собрать или перерисовать чертежи практически всех частей ФАУ-2, в частности:
форсунки, турбонасос, топливный бак, серводвигатель, электронные системы, связанные с гироскопами и серводвигателями, система трубопроводов, электромагнитных и пневматических клапанов.
Было сочтено целесообразным проводить испытания двигателя более, чем 25-тонный тяги подальше от Вернона. Поиски нового места завершились на местечке Грама в области Лот. Комиссия оценила это место летом 1946 года, другая комиссия отыскала лучшее место на дальность пусков - в ноябре 1946 года была названо место Гуир, к юго-востоку от Коломб Бечар в Алжире.
И на этом история французских ФАУ-2 заканчивается. Вскоре стало очевидно, что довести ФАУ-2 до лётных испытаний можно только в 1952 году. Построить инфраструктуру, создать полноценную армию французских ракетчиков, новые технологии. Срок - не менее 2-3 года. Замечу, что СССР сделал Р-1 (копию ФАУ-2) за год. В мае 1947 произошло резкое изменение ракетной политики. В 1952 году ФАУ-2 будет устаревшей, финансы будут потрачены нерационально. Короче, французы положили глаз на немецкий проект A9, иначе супер-ФАУ-2, который немцы начали в 1944 году.
Группа Баррё потерпела неудачу: ракета 4211/EA 1946 "Эол" летать не захотела, два пуска были проведены в Хаммагире, Алжир, в ноябре 1952 г. и кончились полным фиаско. Неудача ЕА 1946 привело к прекращению этой программы в конце 1952 года.
А проект 4212 "Супер ФАУ-2" закончился ещё быстрее. В 1946 году L.R.B.A. начал исследование ракеты "земля-земля", которая имела те же внешние формы, как ФАУ-2, но более мощный двигатель (40-тонн тяги вместо 25 тонн у ФАУ-2). Были изучены три версии ракеты, а позже ещё и четвёртая. Это была полу-баллистическая версия, с работающим двигателем в переднем стабилизаторе, предназначенная для доставки одной тонны на расстояние 3600 километров.
Исследования по проекту 4212 не привели к рождению ракеты; слабый интерес, проявленный властями Франции к стратегическим ракетам привел к отказу от этого проекта уже в начале 1948 г. Однако теоретическое исследование было полностью завершено, были испытаны клапана, турбонасосы, топливные баки и т.д. За несколько дней до Рождества 1947 года, газовый генератор предназначенный для 40-тонного двигателя был испытан несколько раз на стенде. Однако эти испытания не пропали зря - азотная кислота показала свои очень неплохие качества.
Когда программа 4212 был заморожена в 1948 году, L.R.B.A. посвятил свои усилия созданию РД на азотной кислотой и керосине с тягой в 4 тонны, а также к проектированию ракеты "Вероника" (VERONIQUE) (проект 4213), а также и зенитных ракет.
В 1948 году отделы E.A.G. и E.A.P. были реорганизованы, их возглавили армейские инженеры Антонин Колле и Жан Корбо, новички в L.R.B.A. Коллективы этих отделов постепенно увеличивались за счет прихода молодых французских инженеров. С самого начала отношения между немцами и французами были несколько напряженными. Немцы обладали знанием и опытом, но жили в чужой стране некогда ими оккупированной, а французские инженеры должны были учиться у них, будучи фактически их начальниками. Кроме того, память о войне была свежа. Пожалуй, неполноценность испытывали и те и другие. Через несколько недель после прибытия в Вернон некоторые из немецких сотрудников отправились в город, чтобы присутствовать на праздновании 14 июля (День взятия Бастилии). Они были избиты местными. В дополнение к этому были языковые трудности общения.
Но время шло, трудности преодолевались. Удивительно, но факт - русские поместили "своих" немецких специалистов на острове, американцы тоже особо своих не жаловали, заперев их в Форт-Блисс, годами не давая жить семейной жизнью и не предоставляя им полноценной работы, англичане разрешили им свободу передвижения ... в пределах 10 км от их жилья. И лишь французы разрешили немцам посещать Париж, сразу воссоединили с семьями.
Однако у Франции не было амбиций в отношении космических ракет-носителей и баллистических ракет и она не вступила в гонку, которую устроили США и СССР. Немецкие специалисты стали покидать L.R.B.A. уже в 1951 г. В 1952-1953 году вся группа "Майбах" вернулась в Германию. В 1953 году д-р Йемик и некоторые другие сделали то же самое. В 1958-1959 годах доктор Пилз и восемь других инженеров уехали в Штутгарт, в Institut fur Strahltriebwerke (Институт реактивных двигателей) к Эйгену Зенгеру, который там работал с 1954 г. Большинство немцев вернулись в Германию, чтобы преподавать или работать в ракетной промышленности (MBB-ERNO) или ELDO. Некоторые из них отправились в Соединенные Штаты, а шесть согласились работать на египетское правительство (Абдель Насер в 1958 решил сам создавать военные ракеты).
Те, кто остался в Верноне, были включены в 1971 г в S.E.P.. Они принимали участие в разработке ракет "Веста" и "Диамант", их двигатель был того же типа, что и тот, который был разработан около двадцати лет назад, а также участвовали в развитии европейских РН. РД на 40 тонн тяги, разработанный Хейнцем Брингером и его командой, был модифицирован и его тяга увеличена до 60 тонн, он назван "Викинг" (VIKING), и был установлен на 1-й и 2-й ступенях РН "Ариан".
Вообще вклад немецких специалистов во французское ракетостроение был немал. Это их оригинальная концепция проводного управления на ракете "Вероник", они создали радар "Аквитания", первую французскую инерциальную платформу в 1958 году, ряд головок самонаведения, которые применялись даже в США, магнитные подшипники.
Значителен вклад немецких специалистов во Франции и в других областях реактивного движения.
Весной 1945 г., когда французские войска наступали, сопровождающие армию военные инженеры имели возможность уяснить работу многих компаний, участвующих в авиационных исследованиях и производствах. 1 апреля они были в Аугсбурге на заводе Мессершмитта, несколько дней спустя в Мюнхен-Аллахе на заводе B.M.W., еще позже, в Фелльбахе, на заводе принадлежащей компании, которая производит сопла для ФАУ-2, "Рейнтохтера" и "Вассерфаль".
В конце 1944 года, когда война еще не была закончена, была основана S.C.E.P.R. (Гражданская корпорация по изучению реактивного движения) с целью разработки ракетных двигателей. В 1945 году S.C.E.P.R. изменила свое название и стала S.E.P.R.
В мае и июне 1945 года военная миссия внимательно следит за положением французских сил в южной Германии и Австрии; один из членов миссии был основатель S.C.E.P.R., лейтенант Флорио. Миссия уделяла значительное внимание оборудованию и производству, которые были разработаны немцами в области авиации. Был получен обширный объем информации, в частности, относительно реактивных самолетов Ме-262 и Ме-163, собиралась документация и вёлся допрос немецких специалистов. Были также обследованы ракетные ускорители и двигатель Walter 109-509, они впоследствии стали важной темой в S.E.P.R. Этот двигатель имел тягу 1700 кг. Массовое производство двигателя началось в 1944 году, и он был передан компании Хейнкель, производился на заводе в Йенбахе в австрийском Тироле. Производсто было расссредоточено, чтобы уменьшить ущерб от бомбёжек. Был построен подземный завод недалеко от Ахензе.
В феврале 1946 года пришел приказ передать все оборудование этого завода во Францию. Было вывезено практически всё, в том числе испытательные стенды, ёмкости всех размеров, клапана, трубопроводы, манометры, регистры давления, предохранительные клапаны, очки, маски, перчатки, защитные комбинезоны и т.д.
В июне следующего года производство главных компонентов было налажено. Французская миссия узнала, что был создан двухкамерный двигатель Вальтер с переменной тягой (109-509-C), но он был затоплен в контейнере в озере Рамзее (Rehmsee), чтобы он не достался союзникам. Французы его выудили со дна озера и доставили в центр тестирования S.E.P.R. (Форт Вильжюиф).
Интересные данные были получены также во французской зоне оккупации на юге Германии и в отношении других систем. Например:
Планирующая бомба HS 293, авиаракеты, разные ракетные двигатели для самолетов-истребителей, жидкие и твердые ракетные топлива, BMW 100-548, предназначенный для ракеты Х4 класса "воздух-воздух", BMW 109-558 для ракеты Шметтерлинг земля-воздух.
Моряки тоже не отставали - они опробовали судно с модифицированным турбовинтовым двигателем Вальтера на перекиси водорода, были проведены первые пробные рейсы в феврале 1950 года на Сене.
Но, пожалуй, больше всех приобрела французская авиация. Авиационный Арсенал располагался в Шатильоне, недалеко от Парижа, был прикреплен к D.T.I.A. В период между мировыми войнами специализируется на проектировании и строительстве военных самолетов.
Осенью 1946 года было принято решение назначить небольшую команду, всего семь человек, чтобы создать новый тип оружия, который в то время обозначался как "специальные устройства", другими словами, это были ракеты. В течение многих лет эту команду, известную как Е5, возглавил Эмиль Стафф. Первое назначение этой команды заключалось в оценке документов и предметов оборудования, ввозимого из Германии. Тут были и ФАУ-2 и ракеты земля-воздух "Энциан", небольшая противотанковая ракета "Роткаппшен" ("Rotkappchen", Красная Шапочка), авиаракета Х4, а также другие электронные и механические аппаратные средства, а также всевозможные станки. Французские инженеры делали для себя одно открытие за другим, только читая документы. Это касалось особенно методики и методологии. Они узнали о существовании пироболтов, используемых для разделения ракетных узлов, а также подход к проектированию систем, основанный на эмпирике.
В конце 1946 года немецкие инженеры были наняты на работу в Арсенале; восемь из них были назначены на кафедру "специальные устройства", где они работали в должности консультантов. Остальные более конкретно сосредоточились на воздушных аппаратах. Среди "трофеев" французам достались два выдающихся теоретика - профессор Руден, специалист по воздухозаборникам, и профессор Зенгер, пионер космонавтики.
В начале 1947 года три программы были запущены в разработку - ракета класса "воздух-воздух" AA10, летающая мишень CT10 и небольшая противотанковая ракета SS10. В отношении ракет сразу же произошёл раскол на оптимистов-энтузиастов, которые надеялись на стремительный технологический прогресс в этой области, некоторые из которых уже говорили об ИСЗ массой нескольких килограммов и пессимистов-скептиков, в основном военных чиновников. Эмиль Стафф искусно примирял противников, выбирая глубокие технологические решения, и намечая одновременно легко выполнимые цели. Были приняты новые программы: малые ракеты, стабилизированные вращением, реактивные дефлекторы, твердотопливный РД, РД на базе ФАУ-1 и др. Ракета AA10 воздух-воздух (тип 5101), была разработана в 1947 г. На самом деле, это была реплика немецкой ракеты Х4 с ЖРД BMW. Двигатель для той же ракеты на жидком топливе (азотная кислота и тонка), был отложен на ранней стадии создании, из-за небльшой области его использования, а также из-за недостаточной безопасности, после испытаний, проведенных в 1950-1951 на самолёте Юнкерс-88. Вторая версия AA10 (тип 5103) летала на твердом ракетном топливе, имела 2 ступени, радиоуправление и реактивный дефлектор. В последующие годы были произведены несколько тысяч ракет этого типа под названием AA20.
Мишень CT10 сильно напоминала ФАУ-1 и была разработана для обучения зенитчиков и лётчиков-истребителей, а в будущем как мишень для ракет "земля-воздух" и "воздух-воздух". Эта программа, начатая в августе 1946 года, была быстро завершена. Первые испытания прототипа, установленного на самолете LEO 451 началось в январе 1947 года и продолжались вплоть до апреля 1949 года.
Запуск CT10 с рампы почти копировал запуск ФАУ-1, хотя и в упрощенной версии. Французские инженеры обладали большим количеством информации, касающейся ФАУ-1. Много инженерных данных были обнаружены в Германии, несколько пандусов для ФАУ-1 были брошены немцами во Франции, в департаментах Па-де-Кале, Сомме, Приморская Сена и Ла-Манш. После второй серии испытаний на Коломб-Бечар в Сахаре в марте 1950 года, началось массовое производство CT10. Стоит отметить, что первые оперативные CT10 были оснащены трофейными немецкими компонентами.
SS10 был последний проект, начатый в 1947 году. Эта противотанковая ракета в значительной степени копировала немецкую X7 "Роткаппшен", которая, в свою очередь, была земным аналогом Х4. Лишь несколько копий ракеты X7, сделанные в Рур-Шталь, были испытаны на Восточном фронте в январе 1945 г. Были созданы две версии SS10. Первая из них, называемая 5201, управлялась по проводам, с двумя стаблизаторами, вскоре была заменена ракетой с четырьмя стабилизаторами (версия 5202), которая показала улучшенную аэродинамическую стабильность. SS10 стала фактически первой массовой ракетой Франции, которая была экспортирована по всему миру (30000 единиц), в том числе и в США.
Арсенал менял имена несколько раз - SFECMAS, SNCAN, НОРД АВИА, и т.д, и, наконец, Аэроспасьяль. Здесь были создан целый ряд тактических ракет для различных областей применения, наиболее известными из которых являются "Экзосет", "Милан", "Хот" и "Роланд".
Отдельно - о Зенгере
Он прибыл в Арсенал в июле 1946 года в сопровождении своей неизменной попутчицы и соавтора, Ирен Бредт. Зенгер, который с 1924 года восхищался работой Германа Оберта, принадлежал к т.н. «Венской школе». Его исследования, как до, так и во время войны, касались гиперзвуковой аэродинамики, горения жидкого водорода и ПВРД. Тем не менее, его имя навечно будет связано с его антиподным бомбардировщиком проекта 1942 года, рассчитанного на полет "с рикошетом" от верхних слоёв атмосферы. С 1946 по 1954 год, когда он вернулся в Германию, Зенгер занимался во Франции следующим:
- Разработка жидкостных и твердотопливных ракетных двигателей
- Проектирование противотанковой ракеты SS10
- Исследования для экспериментального самолета ТРД-ПВРД "Грифон"
- разработка ракеты с ПВРД R010.
Зенгер добавил Франции немало знаний именно о ПВРД. И Франция смогла сохранить и развить эти знания.
В Арсенале исследовались также жидкие ракетные топлива
Исследования жидких ракетных топлив было начато в начале 1947 года для применения в тактических ракетах и чтобы сохранить немецкие исследования. Но главной темой в Арсенале был всё же РДТТ тягой в 3 т. Часто приезжал полковник Жан-Жак Барре, который работал над ракетой Эол и представители S.E.P.R. S.E.P.R изучала топлива на основе перекиси водорода и азотной кислоты, Барре предпочитал жидкий кислород и низкое давление в камере (от 5 до 10 бар), а Арсенал сконцентрировал своё внимание на жидком кислороде и метаноле, Зенгер проектировал РД на 100 баров, это было довольно амбициозная цифра в то время.
Трехтонный двигатель был успешно испытан около ста раз на испытательном стенде Ле Жатине (Le Gatines), недалеко от Парижа, с 1948 по 1951 гг.
Но это исследование не имело продолжений и было прекращено в 1952, положив конец изучению топлив в Арсенале, который признал более прогрессивными боевые ракеты с использованием РДТТ.
Кто-то из немецких техников в Шатийоне привез с собой проект ракетоплана 346. В 1952 году Арсенал начал проектирование его аналога, но оснащенного ТРД, из-за отсутствия подходящих ЖРД. Был построен только один прототип.
Франко-германский институт в Сен-Луи
В 1935 году в ВВС Германии появилась Техническая Академия, также называемый Luftkriegs-Akademie (L.K.A.), она была основана в Берлин-Гатов, включала в себя институт Баллистики под руководством профессора Кранца, один из ракетных пионеров Германии; в 1936 году, его преемником стал профессором Шардин (Schardin). Из-за безжалостных бомбардировок Берлина, L.K.A. переехал из столицы Германии 15 февраля 1945 года и отправился в Бланкенбург (Blankenbourg) в Тюрингии, в конце концов задержался в Биберахе (Biberach), куда французская Первая бронетанковая дивизия вошла 23 апреля 1945 г. Один из её офицеров, майор Лутц, знал о существовании LKA и был знаком с её работой, он немедленно связался с властями Института.
В этой связи капитан Файоль из D.E.F.A., понимая, какое преимущество можно получить, имея таких выдающихся ученых в своей службе, направил туда представителя французских властей. С 7 по 9 июля американцы допрашивали немецких ученых, они предложили профессору Шардину работу всей его команды в Соединенных Штатах. Но так как он уже дал обещание работать во Франции, Шардин отказался от американского предложения. После рассмотрения возможности перемещения группы в Версаль, которой не удалось очаровать немцев, D.E.F.A. в конце концов, решила поместить их в Сен-Луи в Эльзасе, поближе к немецкой границе. Первые контракты были подписаны 27 июля 1946 года, и в течение следующих нескольких дней 32 немецких ученых, специализирующихся по баллистике, материалам, аэродинамике и оружейным технологиям, сформировали первую группу для работы в Сен-Луи, в Laboratoire Central де l'Armement [центральная лаборатория вооружения], основанной 16 августа 1945 года. Спустя год, 13 августа 1946 года она изменила свое название, став L.R.B.A. [Научно-исследовательской лаборатории по баллистике и аэродинамике). Одновременно была создана L.R.B.A. в Верноне. Во избежание путаницы, Сен-Луиская Лаборатория была переименована в LRSL [Сен-Луиская техническая исследовательская лаборатория) с 1 января 1951 г. В первые несколько месяцев после своего основания, количество немецкого персонала резко возросло. В результате из первоначальной группы в 32 специалиста, сформированной в конце июля 1945 года их число выросло до 45 на 15 августа 1945 года и до 64 на 1 декабря 1945 года и достигло 77 к 1 декабря 1946 г. Впоследствии, в 1950 году, когда конструкторское бюро в Эммендингене прекратило свою деятельность, 19 из 28 специалистов по ародинамике этого бюро присоединились к LRSL, тем самым увеличивая её штат до 96 немецких специалистов. В конце концов, после 15 лет совместной работы французских и немецких ученых, LRSL перестала существовать и стала Сен-Луиским Франко-германским научно-исследовательским институтом. Приказ о создании института подписан 31 марта 1958 года и решение ратифицировано парламентами обеих стран 22 июня 1959 года.
Немецкий вклад в O.N.E.R.A. (Национальное управление по аэрокосмическим исследованиям)
К концу 1945 года три лаборатории, объединившие немецких ученых разных специальностей, были созданы в городах Вассербург, Эрберлинген и Теттнанге, на берегу Боденского озера. Примерно семьдесят пять из этих ученых в конце концов пришли на работу в учреждения O.N.E.R.A. Следует также отметить, что аэродинамическая труба в Модене была построена с чертежей некоторых деталей, добытых в австрийском Тироле. Демонтаж этой аэродинамической трубы, решение о котором было принято 10 октября 1945 года, должно было быть завершено до июля 1946 года. Было перевезено 4364 тонн металлоконструкций и оборудования в Лионский регион. Одновременно с этим, необходимо было найти элементы, которые еще находились в процессе изготовления в различных районах Германии. Последовали настоящие гонки с американцами для добычи около 200 тонн оборудования, причем каждая страна пыталась присвоить грузовые вагоны с грузами, пока наконец было достигнуто соглашение между представителями фон Кармана и Ваттендорфа, в результате чего Франция увезла эти 200 тонн оборудования. * Примечание: В силу законов, принятых Советом по контролю, вся деятельность в области гиперзвука в Германии было запрещена.
Немецкий вклад в производство навигационного и управляющего оборудования
Из ученых, оказавшихся в Вассербурге, тридцать пять пришли из компаний Сименсs, Аскания и Патин и были специалистами в области наведения и навигационных систем. В феврале 1947 года, двадцать пять из них были отправлены в Баньер-де-Бижорре на юге Франции, на работу в G.E.R.I.A. [Исследовательская группа по воздухоплавательным исследованиям). В сентябре 1947 года они были переведены в Нейи-сюр-Сен, недалеко от Парижа, во вновь созданную компанию, S.N.E.R.A. (национальная компания по воздухоплавательным исследованиям), которая в 1948 году стала S.F.E.N.A. (французская компания аэронавигационного оборудования). В том же году эта компания построила первый французский блок управления ориентацией, содержащий три гироскопа. Но только семь или восемь из двадцати пяти инженеров, которые приехали во Францию в прошлом году присоединились к S.F.E.N.A. В 1950-х годах их ряды были дополнительно сокращены за счет тех, кто вернулся в Германию. Остальные уехали в Швейцарию и в США.
Немецкий вклад в S.N.E.C.M.A.
В области авиационных двигателей, вклад, внесенный немецким персоналом была столь же велик. 120 инженеров и техников под руководством доктора Эстерха (Oestrich), составивили "группы O" в Линдау на Боденском озере, создали авиационную мастерскую Рикенбах (Rickenbach, A.T.A.R.), а в октябре 1945 года им было поручено разработать турбореактивный двигатель 1700-килограммовой тяги. В июне 1946 года эта группа перешла в Десиз во Франции и работала с авиастроительной компанией Вуазен и S.N.E.C.M.A.
Вывод
Нельзя отрицать, что с 1937 по 1945 год, Германия была страной, приложившей наибольшее количество усилий для проектирования и строительства ракет. Большинство концепций ракетного управления, аэродинамики, двигателей и общий ракетный инжиниринг были изобретены или развиты в Пенемюнде или в других соответствующих научно-исследовательских учреждениях. После поражения Германии, США, Великобритания, Советский Союз и Франция разделили эти новшества между собой. Франция получила заметную долю, которой она во многом обязана профессору Анри Мурё, который знал, как получить доступ к записям, оборудованию и специалистам Пенемюнде. Начиная с 1946 года, 123 инженера и техника из Пенемюнде или из институтов и организаций, которые сотрудничали с Пенемюнде, начали работать во Франции и передали свои знания французским инженерам. Этих ученых было меньше, чем тех, кто отправился в Соединенные Штаты или в Советский Союз, но они тем не менее сформировали основу компетентных специалистов. В США уехали великие ракетчики , например, фон Браун, Дорнбергер, Стулингер и другие, но и во Франции имели некоторые видные деятели, такие как Зенгер и Руден, а также несколько менее известные отдельные лица, такие как Отто Мюллер, Хейнц Брингер и Гельмут Хаберманн, которые позволили французской космонавтике достичь её высот.
Если подсчитать специалистов в смежных областях, то около пяти сотен немецких инженеров и техников отдали свои способности в распоряжение Франции.
Нет никаких сомнений в том, что их помощь, которую они оказывали Франции сразу же после войны позволило этой стране - чьи отрасли были приведены к упадку в результате оккупации и войны, сократить разрыв своего технологического отставания от Соединенных Штатов и Советского Союза. Их роль и их сотрудничество с французскими инженерами и техниками способствовали тому, что к 1965 году Франция стала третьей в мире космической державой, и что она стоит на передовых рубежах в области ракет и авиационной науки сейчас. К тому же, придя на работу во Франции и вернувшись на родину через несколько лет, как большинство из них сделали, эти немцы проявили себя истинной предтечей общеевропейской космической науки.
Вот кратко ещё одна судьба
В 1945 году попал во Францию и Отто Крех, один из ближайших сотрудников фон Брауна по Пенемюнде. Молодому конструктору в то время было 33 года. «Фон Браун, уезжая в США, обещал мне, что вызовет меня туда как можно быстрее. Однако время шло, а я был без работы. Я понимал, что мы никогда больше не сможем вести наши исследования в Германии. Я узнал, что французы ищут инженеров, чтобы воспроизвести проект «Фау-2». Они предлагали хорошие условия. И я подписал контракт», - вспоминал Крех.
С тех пор он работал во французском ракетном центре в городке Вернон. Здесь женился, приобрел дом. В Германию больше не вернулся. Крех всю жизнь молчал о своей работе с фон Брауном в Пенемюнде. Только один раз, в 1999 году, уже состарившийся ученый приоткрыл завесу тайны, кое-что рассказав журналистам французского еженедельника «Экспресс».
9 июля 1946 - первые приборы в космосе (США)
 Ракета «Фау-2», оборудованная для изучения верхних слоев атмосферы. Видны приборы в боевой головке и отсеки управления, а также антенны. |
| И сколько ценнейшего опыта могло бы получить человечество, когда ракета поднималась в почти безвоздушное пространство! Какой кладезь знании она могла доставить! Я могу представить, с каким напряженным ожиданием метеорологи, физики и астрономы будут ждать ее первого полета за пределы стратосферы и ионосферы Из книги Дорнбергера |
 Схема оборудования Мичиганского университета, установленного в носовом конусе ракеты для измерения давления. |
Но, во-вторых, СССР гораздо больше американцев был озабочен своей обороноспособностью от своих союзников, имеющих атомную бомбу. А, во-первых, полигон Уайт-Сэндз имел размеры даже в длину меньше, чем штатная трасса ФАУ-2 (ок 280 км при ширине 65, но пусковые были в центре). А на мысе Канаверал еще не было ничего, кроме рыбацких хижин.
Первая ФАУ №2 была запущена 16 апреля в 14 часов 47 минут по местному времени. В ходе полета, кроме решения технических вопросов, предполагалось провести изучение космического излучения. Соответствующее оборудование было подготовлено специалистами Лаборатории прикладной физики из Университета Джонса Хопкинса. Улетела она недалеко. Один из стабилизаторов разрушился, ракета развернулась на 90° и была подорвана.
10 мая 1946 г пуск оказался успешным. Ракета (№3) взлетела на 112,9 километра. Сопутствующую программу научных исследований подготовили все те же специалисты Университета Джонса Хопкинса по заказу компании «Дженерал электрик».
За майским пуском следили не только специалисты, но и представители прессы, которых пригласили на полигон. Этот пуск стал первым документально подтвержденным средствами контроля фактом преодоления условной границы между атмосферой и космосом (100 километров). Но космоса ракета не достигла.
29 мая 1946 (ФАУ-2 №4) - результат практически тот же.
13.06.1945 (ФАУ-2 №5) - высота 117,7 километра. На этот раз проводилось изучение солнечного излучения и замерялись параметры верхних слоев ионосферы. Необходимое для этого оборудование создали специалисты Лаборатории Военно-морских сил (ВМС) США. Заказчиком экспериментов вновь выступила компания «Дженерал электрик».
28.06.1945 (ФАУ-2 №6) - высота 108,1 километра. Специалисты Лаборатории ВМС США установили в головной части ракеты приборы для изучения космического излучения и солнечной радиации, а также для замеров давления и температуры верхних слоев земной атмосферы.
9.07.1945 (ФАУ-2 №7) - ракета наконец-то достигла космоса. Высота 132 км.
СССР.
Как только на фронтах Великой Отечественной войны был достигнут перелом, в Советском Союзе возобновились работы над исследовательскими ракетами. В 1943 году Физический институт АН СССР (ФИАН) поставил задачу создать ракету для изучения космических лучей на высотах более 40 км. К концу 1945 года на основе ракетных снарядов "катюши" в лаборатории М. К. Тихонравова была разработана четырехступенчатая ракета 210 для этой цели. Но к окончанию лётных испытаний появилась возможность использовать немецкие ФАУ-2.
Все трофейные ФАУ-2 (11 штук) были запущены без приборов и не поднимались выше 100 км.
Затем разработан вариант ракеты Р-1, специально предназначенный для запуска по вертикальной траектории и получивший обозначение Р-1А (В-1А).
Были запланированы вертикальные пуски двух ракет с оптическими визуальными средствами наблюдения за поведением головной части на пассивном участке в случае положительных результатов при полетах по баллистическим траекториям. Эти же ракеты предполагалось использовать для исследования верхних слоев атмосферы с помощью прибора ФИАР-1, разработанного в Геофизическм институте АН СССР (ГеоФИАН) для взятия проб воздуха на большой высоте. Прибор был помещён в специальный контейнер в виде цилиндра, соединенного со спасательным устройством типа «летающая бомба». Контейнер закладывался в мортиру, установленную на хвостовом отсеке, и на заданной высоте выбрасывался с помощью сжатого воздуха. Контейнеры отстреливались после прекращения работы двигателя ракеты с тем, чтобы на чистоту проб и замеры характеристик воздуха не влияли газы, обильно выделяемые ею в разреженное окружающее пространство. Через 4 с начинался забор проб атмосферы. Для облегчения поисков после приземления контейнер снабжался радиопередатчиком. На каждой из двух ракет, предназначенных для вертикальных пусков, устанавливались по две мортиры и по два прибора ФИАР-1. Первые две установки с приборами ФИАР-1 были запущены 24 мая 1949 г в 4 часа 40 минут на пятой ракете Р-1А. Из-за неисправности парашютной системы контейнеры при приземлении разрушились.
После доработки парашютной системы 28 мая 1949 г. в 4 часа 50 минут был проведён второй подобный эксперимент на шестой ракете Р-1А. Были получены положительные результаты. Была достигнута высота 102 км.
С 29 июля по 3 сентября 1951 года было произведено четыре пуска геофизических ракет Р-1Б на высоты порядка 100 км
22 июля и 19 августа 1951 года. был произведен высотный пуск ракеты Р-1В с аппаратурой и подопытными животными (собаки Дезик и Цыган) на борту. Высота 90-100 км.
25.01.1955 - 07.06.1956 - 6 стартов ракеты Р-1Е с животными. Высота ок 100 км.
2-26 июля 1954 года с полигона Капустин Яр было запущено 3 ракеты Р-1Д с научной аппаратурой и животными на борту и все пуски были удачными. Высота - до 110,8 км.
16 мая 1957 года в 5ч.15мин. - первый пуск ракеты Р-2А с подвижными животными (собаки Рыжая и Дамка) и аппаратурой поднялась на высоту 210 км.
7 марта 1947 - Первые фотографии Земли из космоса - ФАУ-2 (А-4s) (США)
Человек получает 90% информации от зрения. Поэтому увидеть то, что пока еще никто не видел - основная тяга, на которой движется вперёд прогресс, совершаются географические открытия, да и вообще лозунг римских обывателей - "Хлеба и зрелищ!" - вполне применим к космическому веку. Ракеты на заре космонавтики только обещали, по выражению Циолковского "горы хлеба", а зрелища давали немедленно и вполне качественные, начиная с ракетных автомобилей Валье и даже еще раньше - с забав древних пиротехников. Вот первые ФАУ-2, оснащенные фотокамерами и показали нам небывалое - вид нашей планеты, как видели его какие-нибудь инопланетяне (в чёрно-белом цвете оптического диапазона).
| Фотографией из космоса заинтересовался американский инженер Клайд Холидэй (Clyde Holliday), он разработал 35-мм фотокамеру, которая фотографировала каждые 1,5 секунды. Фотокамеры довольно часто устанавливались на ФАУ-2, а позже и на "Аэроби". Первые снимки получены с предкосмических высот, например, вот с высоты 65 км:  |
 24.10.1946 - очень интересный ролик фотографий был отснят фотоаппаратом с высоты 104,6 км при запуске ФАУ-2 из Уайт-Сэндза. |
Возвращать на парашютах фотокамеру пока не умели, поэтому просто отстреливали ГЧ и корпус ракеты падал, кувыркаясь и тормозясь, пока не разбивался в пустыне. Вот так: |
Его находили и извлекали камеру. Иногда камера оставалась настолько целой (при падении из космоса!), что использовалась вторично. А иногда ей не везло...
Вот на левом снимке камере повезло, а второй полёт (снимок справа) кончился не столь удачно. Внизу другая камера, которая не разбилась, а подгорела
А вот снимок с высоты 111 км
и еще один:
А это уже снимок из самого космоса, высота 130 км.
Необходимо еще сказать, что трудно привязать снимки (их гораздо больше) к конкретным пускам. Максимальную высоту полёта мы знаем, а вот на какой высоте начала снимать камера, не всегда знают и сами ракетчики. Снимки из "Нешнл Географик" 1950-го года.
В СССР подобные снимки получены летом 1957 г, с высоты 120 км.
Видео
назад к файлу 40