МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ |
«Союз ТМА» – корабль для МКС
К.Русаков. НК.
Спасатель
Проблема спасения экипажей долговременных орбитальных станций (ОС) в случае аварии долгое время оставалась за кадром. На ранних этапах эту функцию выполнял транспортный корабль (ТК), который доставлял экипаж на ОС. Так было на первых советских «Салютах». Однако нельзя отрицать вероятность возникновения ситуации, в которой экипаж не может воспользоваться услугами состыкованного со станцией корабля – например, при неустранимой неисправности последнего. Спасение в этом случае оказывалось особенно проблематичным. Попытка решения проблемы путем введения еще одного стыковочного узла и использования специально запускаемого второго транспортного корабля была реализована на американской станции Skylab и советских «Салют-6» и -7 и «Мир».
Но с особой остротой этот вопрос встал при проектировании перспективных ОС: в качестве «транспортников» станций «Мир-2» и Freedom предполагалось использовать «Буран» и Space Shuttle. Проблема спасения экипажа станции усугублялась тем, что подобные корабли не могли находиться на орбите длительное время, а срочная наземная подготовка их для старта к терпящей бедствие ОС также была невозможна. Отечественные специалисты предпочли использовать в качестве спасателя специально пристыкованный к станции доработанный корабль «Союз» с увеличенным ресурсом бортовых систем, большую часть времени работающих в «режиме ожидания». Американцам же было особенно тяжело – у них попросту нет других кораблей, кроме шаттла, а последний оптимизирован для кратковременных автономных полетов.
Для спасения экипажа ОС Freedom американские специалисты предложили использовать специализированный корабль-спасатель ACRV (Assured Crew Return Vehicle), своего рода «спасательную шлюпку», приспособленную для длительного полета в составе станции. В 1990-1991 гг. NASA сформировало концепцию, в соответствии с которой подобный корабль должен был использоваться для аварийной эвакуации экипажа при невозможности полетов шаттла, а также для срочного возвращения на Землю травмированного или больного астронавта.
Работа над ОС шла опережающими темпами, а разработка оптимального «спасателя» могла затянуться. Представители аэрокосмических фирм неоднократно говорили о том, что корабль будет создаваться на базе имеющегося задела и представит собой «одноцелевой» аппарат, что сулило большую экономию денег. Однако от правды уйти не удавалось – в условиях современной американской космической программы разработка любого пилотируемого аппарата означала ни много ни мало, как создание нового космического корабля, стоимость которого выливалась не менее чем в 1.5 млрд $. Эта цифра очень волновала конгрессменов, радевших за национальный бюджет – они считали непозволительной роскошью увеличивать и без того астрономические затраты на станцию.
Чтобы снизить напряжение и иметь к началу строительства станции хоть какой-то спасатель, было решено использовать аппарат, созданный на основе прежних, возможно, даже иностранных разработок. Рассматривалось несколько вариантов ACRV, в том числе конструкции на основе американских КК Gemini и Apollo, а также экспериментальных аппаратов с несущим корпусом. Концепции на базе иностранных разработок включали использование в роли спасателя европейского мини-шаттла Hermes и английских аппаратов с малым аэродинамическим качеством типа «полубаллистических» капсул. Ни одна из рассмотренных конструкций не была признана оптимальной.
 Гибридный стыковочный агрегат для российского сегмента МКС |
После возобновления контактов и переговоров о сотрудничестве между СССР, а затем и Россией и США в космосе, отечественные специалисты предложили свою концепцию корабля-спасателя. По их мнению, такой КА можно было создать на базе имеющейся отечественной техники. Ближе всех под требования к ACRV подходил модернизированный «Союз», который и мог стать прообразом спасателя. С конца 1960-х годов 20 различных вариантов этого КА совершили более 170 полетов с надежностью выше 97%. Естественно, в качестве спасателя необходим был вариант, приспособленный для доставки космонавтов на Землю.
Американцев смущало то, что экипаж корабля ограничен тремя космонавтами, что заставляло держать на станции в состоянии готовности к спуску два «Союза». Кроме того, штатный «Союз ТМ» не совсем годился на роль спасателя, так как имели ограничения по ресурсу пребывания на орбите. Однако фирма-разработчик – НПО (впоследствии – РКК) «Энергия» вела работы, направленные на продление ресурса.
В октябре 1991 г. генеральный директор НПО «Энергия» Ю.П.Семенов выступил с предложением использовать «Союз ТМ» в качестве корабля-спасателя. Работы стали приобретать взаимный характер после февраля 1992 г., а уже в июне того же года был подписан контракт между NASA и НПО «Энергия» на исследование возможности использования «Союза ТМ» в качестве временного корабля-спасателя для станции Freedom.
Работы в рамках этого контракта были проведены в НПО «Энергия» в 1992-1993 гг. Сразу же стало ясно, что штатный носитель 11А511У или даже его более мощные модификации не в силах доставить корабль «Союз ТМ» на американскую станцию, обращающуюся по орбите с наклонением в 28°. Просматривались варианты со сложной схемой выведения корабля на ракетах «Зенит», «Протон», американских Atlas и Titan и даже на европейской Ariane 4. Результат: ни один из рассмотренных вариантов не может быть реализован в заданные сроки при необходимом финансировании.
Наиболее реальным способом доставки спасателя на станцию был его запуск в отсеке полезного груза шаттла с последующей стыковкой со станцией с помощью манипулятора «челнока» и узла захвата на самом «Союзе ТМ». Данная модификация представляла собой облегченный вариант отечественного транспортного корабля, оснащенный андрогинным стыковочным агрегатом, но без системы сближения, с несколько измененным составом бортового оборудования и модернизированными системами, рассчитанными на длительное пребывание в составе орбитального комплекса. В случае аварийной ситуации экипаж покидал станцию на корабле-спасателе без скафандров.
Для закрепления «Союза ТМ» в грузовом отсеке шаттла разработали сложную схему из крепежных колец на корабле и фермы в отсеке полезного груза «челнока». Исследования показали, что задача оптимального выведения российского корабля с помощью системы Space Shuttle хотя и решаема, но довольно сложна и не представляется оптимальной. Возникали также трудности с посадкой «Союза ТМ» вне территорий развертывания отечественной поисково-спасательной службы – например, в Австралии или Южной Америке. По совокупности проблем NASA отказалось принимать этот вариант как штатный.
Кроме проблемы выведения на орбиту низкого наклонения возникали другие трудности. Зная о работах по кораблю-спасателю для МКС, НПО Машиностроения вышло с предложением воспользоваться для этого возвращаемым аппаратом (ВА), созданным для орбитального комплекса системы «Алмаз». В Реутове находятся на хранении несколько трехместных ВА, которые разработчики и предлагали применить в качестве спасателя, делая акцент на том, что их аппарат в большей степени, чем «Союз ТМ», оптимизирован на возвращение на Землю, для чего имеет полный комплекс необходимых средств при гораздо меньших массо-габаритных характеристиках. Кроме того, на основе ранее имеющегося задела в Реутове был разработан шести– и даже восьмиместный вариант ВА.
Не встретив поддержки со стороны американских фирм, реутовцы обратились к ЕКА, где широким фронтом шли работы по транспортно-спасательной системе на основе баллистической капсулы для полета на станцию Freedom. Дальнейшая судьба предложения НПО Маш неизвестна.
 1 – бытовой отсек (БО); 2 – спускаемый аппарат (СА); 3 – приборно-агрегатный отсек (ПАО); 4 – стыковочный агрегат (СтА); 5 – левая панель солнечной батареи (СБ); 6 – правая панель СБ; 7 – блистер для лазерного дальномера; 8 – радиатор-излучатель системы терморегулирования; 9 – экранно-вакуумная теплоизоляция (ЭВТИ, графитно-серого цвета); 10 – донный экран комбинированной двигательной установки (КДУ), цвета полированного титана; 11 – теплозащитная крышка сближающе-корретирующего двигателя КДУ (закрыта ЭВТИ); 12 – двигатель причаливания и ориентации (ДПО) (14 шт. с тягой по 13.3 кгс); 13 – двигатель ориентации (ДО) (12 шт. с тягой по 2.7 кгс); 14 – двигатель системы управления спуском СА (4 шт. с тягой 7.5 кгс и 4 шт. с тягой по 15 кгс); 15 – телекамера внешнего обзора; 16 – кабель-мачта БО – СА – ПАО; 17 – фара; 18 – иллюминатор (4 шт.); 19 – всенаправленная антенна программно-командной радиолинии (2 шт.); 20 – антенна дискретной антенной решетки программно-командной радиолинии (6 шт.); 21 – антенна голосовой радиосвязи; 22 – антенна радиотелеметрии; 23 – антенна телевизионной системы (2 шт.); 24 – антенна системы радиоконтроля орбиты (2 шт.); 25 – всенаправленная антенна аппаратуры сближения «Курс» (3 шт.); 26 – узконаправленная антенна аппаратуры «Курс»; 27 – антенна ориентации аппаратуры «Курс»; 28 – антенна автосопровождения аппаратуры «Курс»; 29 – термодатчик (6 шт.); 30 – оптический визир-ориентатор; 31 – крышка парашютного контейнера (2 шт.); 32 – теплоотражающий экран (2 шт.); 33 – экран радиотехнической защиты антенн аппаратуры «Курс» (4 шт.); 34 – датчик солнца; 35 – кронштейн зачековки створок СБ (8 шт.); 36 – отрывной электроразъем «Земля-Борт» (2 шт.); 37 – отрывной электроразъем «Борт-Ракета-носитель» (2 шт.); 38 – посадочный люк на БО; 39 – сопла сброса давления на БО; 40 – датчик построения инфракрасной вертикали (2 шт.); 41 – гермоплата отсека (4 шт.); 42 – пиронож кабель-мачты (2 шт.); 43 – эмблема; 44 – базовый шпангоут стыковки с ракетой-носителем. |
Транспорт
Работы по «сопряжению» «Союза ТМ» и американской станции постепенно выходили за рамки локальной задачи создания корабля-спасателя. Америка, оценив преимущества отработанных советских/российских космических технологий, дала «добро» на широкое сотрудничество с Россией в деле создания орбитальной станции, которая к тому времени превратилась из чисто американской ОС Freedom в международную «Альфу».
«Уступки» (а точнее говоря, «вынужденные шаги навстречу») со стороны NASA по отношению к российскому партнеру оказались весьма значительными. В обмен на то, что Россия могла поставить на Международную космическую станцию (МКС) не только корабль-спасатель, но и часть модулей, Америка согласилась строить станцию на орбите с удобным для нас наклонением 52°. Теперь ограничения по выведению (у нас, по крайней мере) снимались.
Во второй половине 1995 г. работы по «Союзу ТМ» применительно к МКС получили новый импульс. Теперь российская сторона могла выводить корабль на орбиту в беспилотном варианте с помощью штатной РН «Союз-У» (11А511У) и автоматически стыковать его со станцией. В случае аварии экипаж мог вернуться на Землю в спускаемом аппарате (СА) корабля без скафандров, но с системой компенсации утечек.
К этому времени основные работы были сосредоточены даже не на решении задачи создания корабля-спасателя, а на реализации «Союза ТМ» в транспортном варианте для доставки экипажа на российский сегмент станции. Попутно решалась и задача аварийного возвращения с МКС пострадавших американских астронавтов.
В начале 1996 г. NASA предложило рассмотреть возможность доработок «Союза ТМ», исходя из наличия экипажа в скафандрах при спуске, но с использованием новых кресел, с доработкой оборудования и корпуса СА, с соответствующим повторением ряда комплексных испытаний СА. Контракт на создание новой модификации корабля (названной впоследствии «Союз ТМА») был подписан с NASA 19 сентября 1996 г.
Основными целями модификаций стали: расширение диапазона антропометрических параметров членов экипажа до значений, принятых для американского контингента астронавтов, а также повышение степени за щиты экипажа от ударных перегрузок путем снижения посадочных скоростей и усовершенствования амортизации кресел членов экипажа. Российская сторона решила также провести модернизацию некоторых бортовых систем, которая не потребовала бы беспилотных отработочных пусков.
В чем виделось расширение диапазона антропометрических параметров?
Как известно, американская космическая программа не предъявляет столь жестких требований к астронавтам, как отечественная. Так уж повелось исторически, но наша система отбора ориентировалась в основном на достаточно «среднего по росту и массе космонавта, что объяснялось стремлением уменьшить предельные габариты и массу КК. Как показал опыт проведения международных работ в космосе на станции «Мир», довольно значительная часть американских астронавтов не попадает в установленную нами «нишу» для экипажа кораблей «Союз ТМ» – одни из-за того, что имеют слишком большой рост, другие, наоборот, из-за того, что их рост, скажем так, невелик. Это создает значительные трудности при размещении экипажа в креслах СА корабля «Союз ТМ», а также может привести к нарушению центровки СА при спуске, что чревато уже значительными последствиями.
Для корабля-спасателя предполагалось провести работы с тем, чтобы расширить рамки допусков космонавтов для экипажа как по росту, так и по массе. Доработки кресел в части увеличения их размеров и прочности привели к необходимости доработок гермокорпуса СА путем введения специальных выштамповок в зоне ног. Но и этого оказалось мало. Возникла необходимость увеличения зазоров между коленями и элементами оборудования СА, а также увеличения угла открытия крышки люка. В зоне чашек кресел потребовалась замена ряда приборов на менее габаритные новой разработки, а также перенос агрегатов и оборудования вглубь СА, под кресла. Пришлось изменить прокладку кабельной сети и трубопроводов в районе ног.
Доработкам подвергся и пульт космонавтов, который стал более компактным и современным, получив новые блоки управления и аварийно-сигнальные устройства, сочетающие световые сигналы со звуковыми, а также многофункциональные экранные индикаторы. Изменилось крепление ручек управления кораблем, уменьшились габариты и принципиально улучшились характеристики телекамер.
Работы по повышению степени защиты экипажа привели к ряду изменений в системах СА. Сейчас масса спускаемого аппарата достигает 2980-3100 кг. Допускается разница масс между левым и правым космонавтами до 45 кг. Система управления спуском была доработана с повышением точности посадки в 1.5 раза с учетом работы в расширенном диапазоне центровок СА, возникающем из-за различий в массе членов экипажа. Учитывался также и свободный отбор космонавтов.
В системе приземления вводятся новые настройки высотомера, предусматривающие возможность спуска экипажа в составе 1, 2 и 3 человек, на основной или запасной парашютных системах. Спуск на парашютах стал более плавным, а посадка – более мягкой. Для снижения ударных перегрузок в момент касания земли 2 из 6 двигателей мягкой посадки были разработаны заново, с введением двух ступеней тяги.
Доработки СА потребовали проведения целого ряда испытаний СА и его систем, включая автономные отработки ряда систем, динамические испытания СА, копровые испытания и даже самолетные испытания (с целью проверки функционирования доработанных систем в процессе парашютирования и приземления). Эти работы проводятся в настоящее время.
Доработки бытового отсека свелись к установке нового малогабаритного холодильно-сушильного агрегата.
Для продления ресурса систем «Союза ТМ» для длительного полета в составе станции была проведена значительная работа: проведена замена материалов в двигательных установках СА и ПАО, направленная на увеличение гарантийного времени хранения топлива в баках; увеличен полетный ресурс системы электропитания; вместо старого автономного регистратора и речевого магнитофона вводится новая система записи и сохранения информации.
Стартовая масса корабля «Союз ТМА» за счет увеличения массы конструкции, аппаратуры и оборудования в СА, а также массы членов экипажа и снаряжения может достигать 7200 кг. Поэтому сейчас очень актуальна задача создания модернизированной ракеты-носителя 11А511У-ФГ и далее «Союз-2».
Данный пример с «Союзом» интересен тем, что показывает, как можно грамотно организовать большие работы при нынешнем состоянии дел в отрасли, получив достаточно небольшое начальное техническое задание.
Сенат вновь поддержал МКС
С.Головков. НК.
7 июля в Сенате Конгресса США прошло ставшее уже ритуальным голосование о закрытии проекта Международной космической станции. Точнее, голосовалась поправка сенатора Дейла Бамперса (демократ от Арканзаса) об исключении из бюджета NASA на 1999 финансовый год 2.3 млрд $ на работы по МКС.
Бамперс выступал на фоне плаката с надписью «Более 98 миллиардов причин быть против космической станции». Имелась в виду сумма в долларах из последней оценки стоимости МКС, сделанной Главным счетным управлением Конгресса (НК №13, 1998). «Просто какая-то тайна, что мы все еще говорим о программе, которая стала смехотворной... какой-то комедией ошибок», – сказал Дейл Бамперс и напомнил, что годовой бюджет МКС был бы достаточен для финансирования 6000 исследователей в системе Национального института здравоохранения.
Как обычно, хороший друг Бамперса сенатор Джон Гленн (демократ от Огайо) выступил в защиту Станции. Граница между сторонниками и противниками МКС лежит отнюдь не по партийной принадлежности, а по связям с космической промышленностью. В Арканзасе нет крупных космических фирм, и Бамперс не рискует навлечь на себя недовольство избирателей. Впрочем он, как и Гленн, собирается покинуть Сенат в этом году.
Поправка была провалена 66 голосами против 33.
В этом бюджетном цикле программа МКС и способ, которым NASA и правительство США ведут ее, подвергается жестокой критике в Конгрессе. Так, 24 июня Администратору NASA Дэниелу Голдину пришлось долго отстаивать ее перед членами Комитета по науке Палаты представителей. «Если мы закроем космическую станцию, мы прекратим пилотируемые космические полеты, – говорил он. – Если мы закроем программу, мы останемся второразрядной державой с международными последствиями».
Голдин сказал, что окончание сборки МКС может затянуться до 2005 г. Однако руководитель NASA упорно уходил от требования дать оценку расходов, связанных как с проблемами в американском сегменте МКС, так и с невыполнением Россией своих обязательств по Служебному модулю под тем предлогом, что NASA оценивает несколько возможных планов и потребные расходы еще не подсчитаны. Голдин заявил, что у России остается срок до 1 июля на то, чтобы выполнить обязательства, и до истечения этого срока он не будет ничего предпринимать. Что касается СМ, то в NASA рассматриваются три разных варианта на случай его отсутствия. В случае непоставки корабля-спасателя, сказал Голдин, его будет чем заменить.
Конгрессмен-республиканец Дана Рорабейкер заявил на этих слушаниях, что либо Голдин, либо администрация Клинтона «абсолютно безответственны» в связи с нынешними проблемами МКС и ее российских элементов. А Вернон Элерс, тоже республиканец, назвал космическую станцию «неразберихой, которая начинает попахивать». Председатель Комитета по науке Джеймс Сенсенбреннер настаивал на том, чтобы NASA покрыло любую нехватку средств на МКС из собственного бюджета за счет других программ. Он сказал, что бездействие исполнительной власти повлекло неделей раньше урезание бюджета МКС на 170 млн $ в другом комитете Палаты (по-видимому, по ассигнованиям – С.Г.), что только ухудшает ситуацию. Конгресс, сказал Сенсенбреннер, готов вместе с администрацией работать над возвращением МКС «на правильные рельсы», но для этого Белый дом должен разработать и представить на следующих слушаниях в августе план действий.
По сообщениям AP
НОВОСТИ АСТРОНОМИИ |
Как рождаются космические лучи?
11 июня.
Н.Виноградова. НК.
Группа американских и израильских астрофизиков предложила новую теорию происхождения тяжелых элементов в космическом излучении (высокоэнергетических ядерных частиц, бомбардирующих Землю на околосветовых скоростях). Согласно этой теории, ядра «вырываются» из движущейся с высокой скоростью пыли, только что сформированной при взрыве сверхновой, затем ускоряются ударной волной и превращаются в космическое излучение.
Теория разработана на основании проводившихся в последние годы с помощью мощных наземных и космических телескопов наблюдений старых звезд гало Млечного Пути. Кроме того, сейчас теория проверяется с помощью детекторов космических лучей размещенного на борту недавно запущенного КА ACE.
Космические лучи – это загадочные высокоэнергетические частицы, постоянно пронизывающие Вселенную, все окружающие нас предметы и нас самих, не вызывая видимых последствий. Некоторые исследования, однако, позволяют предположить, что космические лучи могут разрушать хромосомы и тем самым вызывать мутации. Если это так, космическое излучение миллионы лет является важным фактором биологической эволюции. Происхождение космических лучей является загадкой уже почти сто лет, с момента их обнаружения. Если источником энергии частиц большинство ученых считают ударные волны сверхновых звезд, то источник самих частиц остается неизвестным. Лишь в 1990 г. стало известно, что они образуются в нашей Галактике. Существующие теории утверждают, что ударная волна сверхновой разгоняет частицы, уже присутствующие в межзвездной среде (газ и пыль очень низкой плотности). Согласно новой теории, эти ядра возникают непосредственно при взрыве сверхновой. Возможно, эта теория позволит объяснить загадочное обилие бериллия в древних звездах нашей Галактики. Первое поколение звезд в ней образовалось вскоре после Большого взрыва из сжимающихся облаков, состоящих почти исключительно из водорода и гелия, так как материя остыла раньше, чем могли синтезироваться более тяжелые элементы. Наиболее массивные из этих звезд взорвались как сверхновые через относительно короткий промежуток времени (десятки миллионов лет). При взрыве в результате ядерных реакций возникли более тяжелые элементы, обогатившие затем межзвездную среду, из которой в свою очередь рождались последующие поколения звезд. Наблюдавшиеся звезды интересны тем, что некоторые из них имеют возраст 10 млрд лет и более и принадлежат к наиболее старым звездам нашей Галактики. Эти очень старые звезды состоят по большей части из водорода и гелия, только со следами тяжелых элементов, таких как кислород и железо. Однако в составе таких звезд наблюдается удивительно высокое, по сравнению с железом, содержание бериллия. В отличие от железа и большинства других химических элементов бериллий не синтезируется звездными процессами ядерного синтеза. Он, напротив, образуется при распаде ядер углерода и кислорода в результате столкновений между высокоскоростными (входящими в состав космических лучей) частицами и межзвездной материей. Высокое и почти постоянное содержание бериллия в звездах всех возрастов заставляет сделать вывод о том, что количество бериллия, возникающего под воздействием космических лучей при взрыве каждой сверхновой, стабильно с момента рождения галактики до настоящего времени. Это противоречит теории происхождения космических лучей из межзвездного вещества, так как в этом случае состав излучения менялся бы в соответствии с составом межзвездного вещества. Количество синтезируемого при взрыве сверхновой бериллия должно было бы расти с ростом количества углерода и кислорода в межзвездной среде. В момент взрыва сверхновой большое количество ионизированного газа со скоростью в тысячи километров в секунду вырывается в окружающее пространство. Поскольку эта материя движется со сверхальфвеновской скоростью (эквивалент сверхзвуковых скоростей для плазмы), формируется ударная волна. Именно она ускоряет космические лучи.
 Сверхновая и рождение космических лучей... |
Как волны, так и ускоряемые ими частицы непосредственно наблюдались при различных обстоятельствах в солнечной плазме с помощью нескольких исследовательских КА NASA. Это доказывает принципиальную возможность такого ускорения.
Вещество сверхновой, идущее за волной, богато углеродом, кислородом, магнием, алюминием, кремнием, кальцием, железом и никелем, синтезированными под действием огромной температуры и давления, имевших место в последние годы жизни звезды и во время взрыва. По мере расширения и остывания плазмы, эти продукты ядерного синтеза конденсируются в пылинки, состоящие из графита и оксидов металлов. Эти пылинки силой взрыва выстреливаются в окружающее пространство «как маленькие пули». По мере того, как взрывная волна врезается в межзвездную среду и замедляется, пылинки продолжают двигаться со скоростью более 2400 км/с, проходя сквозь замедляющуюся плазму и догоняя ударную волну. При проходе пыли сквозь плазму атомы, отрываемые от пылинок, ионизируются и, попадая в зону действия ударной волны, разгоняются до характерных скоростей космических лучей. Быстрые ядра углерода и кислорода – все, что необходимо для возникновения бериллия.
Подтверждают предложенную теорию наблюдения оптического поглощения и переизлучения ИК-излучения Сверхновой 1987A – они показали, что в сверхновой образуется большое количество высокоскоростной пыли. Кроме того, в 1996 г. с помощью гамма-спектрометров на аэростатах в Галактике были обнаружены облака радиоактивного алюминия, движущиеся с неожиданно высокими скоростями. Его происхождение также укладывается в описываемую теорию.
По сообщениям Центра космических полетов имени Годдарда, AP.
Мы ничего не понимали в полярных сияниях?
4 июня.
Н.Виноградова. НК.
 Глобальная частота полярных сияний при солнечном освещении вблизи минимума солнечной активности (1984, слева) и вскоре после максимума (1991). |
Ученые Лаборатории прикладной физики Университета Джона Гопкинса – Патрик Ньюэлл, Чин Мен и Саймон Уинг (Patrick Newell, Ching Meng, Simon Wing), использовав данные метеорологических спутников DMSP Военно-воздушных сил США, смогли впервые произвести статистический анализ данных о потоках заряженных частиц за 12 последовательных лет, т.е. за полный цикл солнечной активности.
В результате получены данные, противоречащие общепринятым представлениям и более чем 200-летним наблюдениям. Утверждается, что интенсивные полярные сияния чаще наблюдаются на Земле не около пика 11-летнего цикла изменения магнитного поля Солнца, а, напротив, скорее в периоды низкой солнечной активности. Однако это укладывается в одну из теорий происхождения полярных сияний, известную как механизм обратной связи через ионосферную проводимость. Согласно этой теории, в период максимума солнечной активности, когда ультрафиолетовое излучение Солнца увеличивает проводимость ионосферы, яркие полярные сияния в условиях светового дня должны появляться реже, а в ночное время – с обычной частотой. В то же время сильные магнитные бури, во время которых полярные сияния иногда бывают видны в более низких широтах, чаще возникают около пика солнечной активности. Но это касается только небольшой части полярных сияний.
По мнению д-ра Ньюэлла, полученные со спутников данные подтверждают предположения о том, что интенсивные полярные сияния являются своего рода разрядами, аналогичными молниям. Проведенные исследования помогут лучше понять истинную природу полярных сияний и их влияние на «погоду» в верхних слоях атмосферы.
По сообщению Университета Джона Гопкинса
В соседних скоплениях галактик все еще рождаются звезды
9 июня.
Н.Виноградова. НК.
На ежегодной сессии Американского астрономического общества в Сан-Диего астрономами Северо-Западного университета представлен доклад, опровергающий господствующее в настоящее время представление о том, что чем моложе наблюдаемое скопление галактик (т.е. чем ближе к нашей
 «Голубое» скопление галактик Abell 98 в созвездии Рыб и его две «дольки», излучающие в рентгеновском диапазоне. |
Основанием для проведенного исследования послужили полученные со спутника NASA Einstein снимки галактических скоплений в рентгеновском диапазоне. Они показали неожиданную форму скоплений. Оптические наблюдения выполнены Катериной Ромер (Katherine Romer) с помощью 36-дюймового телескопа Национальной астрономической обсерватории Китт-Пик (Аризона).
Как известно, скопление галактик – это гравитационно связанная группа примерно из 1000 галактик протяженностью около 3 млн световых лет, общей массой в 10 тыс раз превосходящей массу нашей галактики. Для изучения были выбраны три скопления на расстоянии всего 2 млрд световых лет. Когда свет покинул эти скопления, возраст Вселенной составлял уже примерно 80% нынешнего. Однако на рентгеновских снимках эти скопления выглядят тем не менее «молодыми»: они имеют не форму полностью сформированной сферы, а скорее похожи на две кляксы – так «светится» горячий ионизированный газ межгалактического пространства.
Форма скоплений в рентгеновском диапазоне позволяет предположить, что эти скопления еще находятся в стадии формирования и галактики в них тоже молоды. Цвет скоплений подтверждает это предположение. Так, одно из них оказалось самым голубым из всех наблюдаемых скоплений. «Мы считаем, что скопления, которые мы наблюдали, только формируются, находятся в процессе уплотнения, когда газ подвергается сжатию, – отметил руководитель проекта профессор Мелвилл Алмер (Melville P. Ulmer). – Когда газ в галактике подвергается сжатию, инициируется процесс звездообразования».
Чтобы подтвердить данный результат, необходимо найти долю голубых галактик в других скоплениях, находящихся от нас на расстояниях от 1 до 5 млрд световых лет, обращая особое внимание на скопления, имеющие неправильную форму в рентгеновском диапазоне. В январе 1999 г. запланирован к запуску усовершенствованный рентгеновский спутник NASA AXAF-I. Возможно, полученные с него рентгеновские снимки высокого качества позволят лучше понять механизм образования скоплений и его связь с образованием галактик.
По сообщению Северо-Западного университета
ПЛАНЕТОЛОГИЯ |
 4 июля Лаборатория реактивного движения опубликовала великолепный снимок Ио, сделанный на 14-м витке 29 марта. Спутник снят камерой SSI с расстояния 294000 км на фоне облаков Юпитера (север вверху). Цветовая гамма не соответствует реальной: изображение сформировано сложением инфракрасной, зеленой и фиолетовой компонент так, чтобы подчеркнуть определенные детали поверхности. Так, особый интерес ученых вызвали несколько зеленоватых пятен и легкие фиолетовые оттенки в центрах и на границах ярких областей, богатых двуокисью серы (например, справа внизу). Темные области отмечают районы современной вулканической деятельности (они являются отложениями выброшенного материала). Бешеная расцветка большей части поверхности обязана соединениям серы, а темный материал кальдер и потоков – это, по-видимому, силикаты. Разрешение составляет 3 км и является наилучшим среди всех цветных снимков Ио. Обработка изображения – Пол Гейсслер, Университет Аризоны. |
Вулканы Ио – настоящие!
И.Лисов. НК.
В 1979 г. американские станции Voyager обнаружили на спутнике Юпитера Ио единственные за пределами Земли действующие вулканы Солнечной системы. Общественность была потрясена этим открытием, и его не смогли опорочить даже данные о весьма низкой температуре извергаемого вещества: около 380°C. Геологи пришли тогда к выводу, что на Ио извергается главным образом сера, и даже заменили в своих публикациях громкое слово «вулкан» на нейтральную конструкцию «эруптивный центр».
Проведенные позднее наблюдения говорили о более высоких температурах. В 1986 г. группа д-ра Терренса Джонсона (ныне – научный руководитель проекта Galileo) путем наблюдений на наземном телескопе установила, что температуры в вулканах Ио достигают 630°C. В 1996-1997 гг. станция Galileo обнаружила на поверхности Ио 30 точек с температурами выше 430°C.
И вот 2 июля Лаборатория реактивного движения выпустила сообщение, забившее последний гвоздь в гроб теории серного вулканизма. Оказывается, лава вулканов Ио настолько горяча, что нигде больше на поверхности планет и спутников Солнечной системы в настоящее время не зарегистрированы столь высокие температуры. Рекордные значения были найдены с помощью двух приборов станции Galileo (камеры SSI и ИК-спектрометра NIMS) в патере Пиллан – примерно 1700°C!
Принесшие это открытие съемки выполнялись камерой SSI во время 11 затмений Ио на пяти витках станции вокруг Юпитера. Спектрометр NIMS выполнял измерения по горячим точкам Ио на 11 витках, главным образом при солнечном освещении. Эти приборы взаимно дополняют друг друга: камера дает изображения с высоким пространственным разрешением и показывает вариации цвета, а спектрометр чувствителен к более широкому диапазону волн и температур. Всего SSI и NIMS обнаружили на Ио 41 горячую точку, то есть вулкан. Из них о двенадцати теперь известно, что они имеют температуру выше 1200°C, а следовательно – извергают магниевые силикаты.
Как считает член научной группы, занимающийся обработкой информации с камеры SSI станции Galileo, д-р Альфред МакИвен (Alfred McEwen, Университет Аризоны), наиболее вероятное объяснение столь высоких температур заключается в том, что извергаемый материал содержит богатые магнием силикаты. МакИвен говорит, что, по предварительным данным, в лавовых потоках вокруг вулканов обнаружены богатые магнием ортопироксены. А это значит, что на Ио имеет место высокотемпературный силикатный вулканизм, который был характерен для раннего периода истории Земли и, возможно, Венеры и Марса.
Но на Земле, Марсе и, по всей видимости, на Венере вулканизм подобного типа прекратился. На Земле это произошло более 2 млрд лет назад, и сейчас земные лавы имеют температуры до 1100°C. А вот на Ио, разогреваемом приливным воздействием от Юпитера, Европы и Ганимеда, силикатный вулканизм все еще продолжается.
Открытие заставляет ученых пересмотреть и выводы о составе коры Ио, а также расположенной между ядром и корой мантии. Ранее считалось, что кора Ио легкая и состоит главным образом из «всплывших» в процессе дифференциации кремния, натрия и калия. Но если на самом деле на поверхность извергается тяжелая магма, как она «всплывает» через легкую кору? Значит, считает МакИвен, существует механизм погружения коры вглубь и ее средняя плотность выше.
Аналогичные вопросы существуют и в отношении молодой Земли, а потому подробное изучение вулканов Ио может пролить свет на нашу собственную историю.
Подробности открытия описаны в номере Science за 3 июля.
По сообщениям JPL, Университета Брауна, AP
Временная структура гамма-всплесков
6 июля.
Н.Виноградова. НК.
Аланна Коннорс (Alanna Connors), сотрудница Университета Нью-Гэмпшира, сделала открытие, используя рентгеновские снимки двадцатилетней давности. Она установила, что гамма-всплески – одно из самых таинственных явлений во Вселенной – не просто затухают после начального всплеска. Всплеск плавно ослабевает, а затем как бы возрождаются и только после этого медленно умирают.
Чтобы установить такую картину явления, потребовалось изучить данные, полученные 8 мая 1978 г. американским спутником HEAO 1. Аппарат случайно зафиксировал вспышку и первые несколько часов после нее – те, которые никак не удается пронаблюдать современными, более совершенными средствами.
Новая обработка данных HEAO 1 позволила не только уточнить спектр самой вспышки, но и наблюдать переход от «вспышки» к «послесвечению».
И спектр, и временные характеристики явления противоречат принятой на сегодняшний день теории «огненного шара», согласно которой гамма-всплески возникают при полной аннигиляции звезды (или экзотической двойной системы, в которую входит нейтронная звезда или «черная дыра») с выбросом энергии в виде сильного ультрарелятивистского ветра очень горячей расширяющейся плазменной оболочки.
По данным 1978 г., сначала наблюдались два пика, соответствующие самой вспышке, причем в каждом из них спектральный состав плавно изменялся от высоких к низким частотам, что характерно для многих гамма-всплесков. Через примерно 70 сек интенсивность упала до фона. Затем в наиболее «мягких», низкоэнергетических частях спектра началось новое медленное нарастание. Примерно через 7 мин после момента вспышки был достигнут новый пик, на 1-2 порядка ниже интенсивности самой вспышки. Некоторое время излучение колебалось на этом уровне и примерно через полчаса снова затухло.
За последнее время ученые смогли впервые оценить расстояние до источников вспышек. Оказывается, по крайней мере некоторые яркие гамма-всплески принадлежат к наиболее удаленным от Земли наблюдаемым объектам.
По сообщению Университета Нью-Гепшира
ЭКОЛОГИЯ |
Экологическая опасность современной космической деятельности
Резолюция 4-й научной конференции «Алтай-космос-микрокосм» (г. Барнаул, Россия, 26-27 июня 1998 г.)
На Конференции, организованной Алтайским государственным университетом, Алтайским государственным институтом искусств и культуры, Алтайским краевым общественным благотворительным фондом «Алтай-21 век» (г. Барнаул), при участии Московского государственного университета, Института востоковедения РАН, Института философии РАН, Института охраны природы и заповедного дела, НПО «Композит», МАК «Вымпел», Центра экологической политики России, Центра независимых экологических программ Социально-экологического Союза, Академии космонавтики им. К.Э.Циолковского (г.Москва), Барнаульского государственного педагогического университета, Алтайского регионального института экологических систем (г. Горно-Алтайск), Института общей патологии и экологии человека РАМН (г. Новосибирск), Томского государственного университета, присутствовали более 200 ученых и специалистов, работала Сессия II «Космическая деятельность и общество: социальные и экологические аспекты», по результатам работы которой единогласно принята следующая Резолюция:
1. В России пионеры космонавтики (К.Э.Циолковский и др.) рассматривали космическую деятельность как перспективное направление развития цивилизации, средство решения глобальных проблем человечества. Однако практическая направленность космической деятельности, вследствие противостояния двух мировых систем, в ХХ веке приняла иной характер. В этих условиях космическая политика, проводимая ведущими космическими державами, отличалась экологической безответственностью. Космическая деятельность в России и мире, несмотря на значительный позитивный вклад в развитие человечества, сопровождается нарастанием экологической опасности и ущерба для людей и природы, массовыми нарушениями экологических прав граждан. За 40 лет вследствие активной космической деятельности нанесен значительный ущерб в районах космодромов, ракетных полигонов и падения фрагментов ракет на поверхности Земли, особенно на территории России и Казахстана, околоземному космическому пространству; чрезмерно высок экологический риск для людей при выполнении пилотируемых полетов в космос. Экологическая опасность космической деятельности в связи с бурным развитием космонавтики, отставанием специалистов и общества в осознании и противодействии опасности превратилась в конце XX века в глобальную проблему.
 Девочка из села Келей Усть-Канского района (Республика Алтай) с фрагментом обшивки топливного бака ракеты-носителя, который используется как подставка под печку в бане. |
2. Более 30 лет территория Республики Алтай используется под районы падения ступеней космических ракет-носителей. В нарушение этических и экологических принципов и действующего законодательства, космические монополии и другие организации отрасли под руководством Российского космического агентства и Министерства обороны России осуществляют варварский экоцид уникальной территории России и планеты: Алтайского заповедника – центра биоразнообразия региона. В результате нанесен и продолжает наноситься непоправимый ущерб жизни и здоровью населения, биосфере Земли.
По существу, территория Алтая является испытательным полигоном экологически грязной ракетно-космической техники и свалкой суперэкотоксиканта – ракетного топлива гептил. При этом развитые государства мира (например, США), осуществляя запуски своих спутников гептиловой российской ракетой с космодрома «Байконур», успешно решают свои экологические проблемы за счет территорий Казахстана и России, где соответственно падают первая и вторая ступени с ядовитыми остатками топлива. Российское космическое агентство за каждый такой запуск получает от зарубежных заказчиков по 50 млн. долларов, Государственный центр им. Хруничева (г. Москва) – производитель ракет «Протон» – свою долю и новые заказы, Москва – налоговые поступления, а Республика Алтай в качестве компенсации имеет менее 1% от стоимости запуска и полную меру воздействий и последствий. В последние годы количество запусков быстро увеличивается.
Такое положение на Алтае терпеть далее невозможно, необходимы радикальные меры по пресечению ракетно-космического экоцида.
3. На рубеже XX-XXI веков осуществляется переход к интенсивной коммерциализации космической деятельности при широком международном сотрудничестве. Однако расширение космической деятельности и начало космической индустриализации происходят при явном отставании в разработке и реализации мер по обеспечению экологической безопасности. Существует реальная угроза в ближайшие 10-20 лет необратимых последствий для окружающей среды, вследствие космической деятельности, прежде всего для околоземного космического пространства и ряда территорий на поверхности Земли.
4. Основные причины экологической опасности космической деятельности: военный генезис, унаследованная антиэкологичность ракетно-космической техники, топлива, технологий, созданных большей частью в «доэкологическую» эпоху развития; несовершенство экологического законодательства; отсутствие независимой экологической экспертизы; ведомственность, корпоративность, монополизм космической деятельности при отсутствии эффективного контроля со стороны общества.
5. Космические монополии, государства, группы людей и их объединения, прямо заинтересованные в космической деятельности, в корыстных целях и вследствие низкой экологической и правовой культуры, занижают реальную и потенциальную экологическую опасность, скрывают истинную и полную экологическую информацию от профессионалов и общества.
 Фрагмент головного обтекателя ракеты-носителя, упавший на территорию Алтайского заповедника. (Республика Алтай, Улаганский район. Верховья реки Чульча.) |
6. В России и мире отсутствуют независимые от сферы непосредственной космической деятельности организации и средства массовой информации, профессионально занятые исследованием проблем экологической опасности и безопасности космической деятельности, ее негативных последствий; имеется существенное отставание в осознании и решении проблемы прав человека в контексте экологической опасности космической деятельности.
7. В сложившихся условиях необходимы:
7.1. Переход к стратегии экологизации космической деятельности, т.е. экологического ограничения космической экспансии человечества.
7.2. Создание соответствующих российских и международных общественных объединений и других организаций, средств массовой информации, деятельность которых была бы направлена на достижение целей экологизации космической деятельности, отстаивание интересов, прав людей путем сотрудничества с государственными структурами и организациями космической отрасли, конструктивной критики осуществляемой и перспективной космической деятельности.
7.3. Объединение территорий России, подвергающихся негативным воздействиям ракетно-космической деятельности, в ассоциацию для защиты своих экологических и экономических интересов.
7.4. Дипломатическая инициатива России о создании на базе комитета по космосу ООН Рабочей группы, которая должна в течение года рассмотреть комплекс проблем, связанных с экологической опасностью космической деятельности и подготовить специальный доклад для Генеральной ассамблеи ООН о мерах обеспечения экологической безопасности космической деятельности, защиты окружающей среды, включая околоземное космическое пространство в контексте стратегии устойчивого развития.
7.5. Разработка стратегии переориентации космической деятельности на мировом и национальном уровнях на задачи обеспечения экологической безопасности и перехода к устойчивому развитию.
7.6. Включение в программу средней и высшей школы России разделов, посвященных космизации – важному направлению развития человечества и преодоления глобального экологического кризиса, и негативным экологическим последствиям космической деятельности.
8. Конференция считает необходимым:
8.1. Создать российское, затем – международное общественное объединение «Экологический контроль космической деятельности» («За экологизацию космической деятельности»).
8.2. Инициировать:
– разработку и усовершенствование правовых актов (договоров, законов об обеспечении экологической безопасности космической деятельности; дополнений об обязательных публичных заявлениях о воздействиях на окружающую среду в связи с космической деятельностью);
– создание Рабочей группы в ООН по проблемам экологической безопасности космической деятельности (смотри п.7.4);
– государственную и общественную независимую экологическую экспертизу российских и международных программ и проектов космической деятельности (Федеральной космической программы России; проектов: ракеты-носителя «Протон», «Иридиум», Международной космической станции, «Морского старта» и др.);
– квотирование количества запусков ракет в год с учетом их воздействий на биосферу, околоземное космическое пространство;
– возбуждение судебных исков по фактам экологического ущерба, нанесенного природе и населению Алтая и других регионов России в результате космической деятельности;
| Командование авиабазы Ванденберг (США) намерено обеспечить индейцам племени чумаши право охотиться и ловить рыбу на территории базы в тех же районах, где это разрешено военнослужащим. Чумаши жили на нынешней территории базы в течение 9000 лет, и на Ванденберге находятся от 1000 до 1500 археологических объектов. В настоящее время единственное крупное сообщество чумашей живет в резервации Санта-Инес в 30 милях от Ванденберга. В соответствии с Законом о религиозной свободе коренных американцев (1974) командование выдает чумашам в год до 100 разрешений на посещение традиционных религиозных и церемониальных объектов, сбора растений, животных и минералов, используемых в народной медицине и религиозной практике. – С.Г. |
– обязательное полное страхование экологических рисков в процессе космической деятельности;
– разработку и поэтапное введение международной системы ограничений, затем – моратория и полного запрета на применение ракетных топлив - суперэкотоксикантов;
– систему ограничений на применение боевых ракет и их элементов, снимаемых с вооружения, для запуска космических объектов;
– исследования и создание независимой базы данных об экологической опасности и безопасности космической деятельности;
– издание экологических обзоров космической деятельности;
– исследования проблем прав человека и гражданского общества в контексте экологической безопасности космической деятельности.
9. В целях резкого снижения ущерба для людей и природы России и всей Земли, Конференция обращается с просьбой о принятии неотложных мер по обеспечению безопасности космической деятельности, ее экологизации:
9.1. К влиятельным международным, российским и другим правительственным органам и организациям.
9.2. К ведущим корпорациям космической отрасли.
9.3. К ведущим российским и международным общественным, научным, неправительственным, экологическим организациям.
10. Мы обращаемся к российской и мировой общественности за поддержкой и требуем ограничения и запрещения применения экологически грязной космической техники и технологии, прекращения бездумной антиэкологической коммерциализации, безудержной космической экспансии, варварского воздействия на биосферу Земли и околоземное космическое пространство – общее наследие Человечества.
11. Конференция поручает Центру экологической политики России (г. Москва) распространение Резолюции и координацию работы по данной проблеме. Координатор – Кричевский Сергей Владимирович.
Контактный адрес: 117808, Россия, Москва, ул.Вавилова, 26, тел./факс: (095) 952-30-07, E-mail:anzuz@glas.apc.org
ЮБИЛЕИ |
Секретная программа ВМС США NOTSNIC
И.Черный. НК.
25 июля палубный истребитель F4D с бортовым номером 130745 коммандера Уильяма В.Уэста (Willian W.West), взлетевший с военного аэродрома в Иньюкерне севернее Лос-Анжелеса (Калифорния), взял курс на юго-запад в Тихий океан. Под левым крылом «Скайрэя» на стандартном держателе висел необычный предмет, напоминающий большую бомбу с четырьмя крыльями.
На высоте 10.7 км, находясь над проливом Санта-Барбара в точке с координатами 34°с.ш. и 120°з.д., самолет начал разгоняться и перешел в плавное кабрирование. При скорости 742 км/ч на высоте 12.5 км угол подъема траектории достиг 50°. Испытывая двойную перегрузку, пилот нажал рычаг открытия замков бомбодержателя. Тотчас «Скайрэй», освобожденный от тонны груза, резко накренился на правый борт и начал стремительно падать. Пытаясь удержать машину, Уэст вращал головой, во все глаза высматривая сброшенный объект. В какой-то момент он увидел облачко дыма и яркую вспышку пламени. «Птица» взорвалась!» – передал летчик по рации на Землю, теряя объект из вида. Пилот самолета сопровождения, повторяя все маневры ведущего, подтвердил увиденное. На второй заход топлива уже не было – истребители повернули к Пойнт Мугу для дозаправки.
Примерно через полчаса оператор наземной станции сопровождения в Кристчерче (Christchurch), Новая Зеландия, принял странные слабые сигналы и передал подтверждение в Центр, возможно, даже не подозревая, что стал свидетелем первого в истории воздушного запуска ИСЗ.
Описанные выше события происходили 40 лет назад. Попытка пуска космической ракеты со спутником с самолета проводилась в рамках секретнейшей программы Project Pilot – первой в многолетней веренице маленьких удач и больших поражений, приведшей к окончательной победе «Пегаса» над тяготением. Что характерно, Pegasus фирмы Orbital Science смог перехватить эстафетную палочку своего несовершенного предшественника только через 32 года...
 Схема ракеты-носителя NOTSNIC |
Космические амбиции флота
Долгое время средства массовой информации представляли начало космической эры как «годы великого позора» для Америки. Успех запуска первого советского ИСЗ, а также раздутое прессой США неудачное начало летных испытаний национального носителя Vanguard, накалили ситуацию, сравниваясь на страницах мировой печати чуть ли не с поражением в Перл Харборе. Такая излишняя драматизация событий привела к падению престижа Соединенных Штатов как в собственных глазах, так и в глазах всего мира.
Одной из причин неудач американской космической программы тех лет аналитики называют ее раздробленность с подчинением отдельных частей различным организациям. Так, в частности, ВМС хотели запустить свой собственный ИСЗ и соревновались в этом с программой Orbiter, проводимой Армией.
Научно-исследовательская лаборатория ВМС NRL (Naval Research Laboratory) с 1955 г. курировала «гражданский» Vanguard, неудачи которого больно ударили по престижу флота. Для укрепления уверенности в том, что они могут и должны работать «на космос», специалисты ВМС предложили собственную космическую программу, включающую запуск разведывательных, инспекционных и навигационных ИСЗ, а также систему перехвата вражеских КА, разработка которой представлялась даже еще более важной, чем запуск «морского» спутника. Программа могла быть выполнена быстро и при достаточно малых инвестициях.
Особая роль отводилась Военно-морской станции испытания систем оружия NOTS (Naval Ordnance Test Station) в Чайна-Лейк, шт.Калифорния, которая работала под руководством Бюро артиллерии флота (BuOrd) и с 1943 г. отвечала за разработку ракетного оружия для ВМС. В качестве «пробного шара» специалисты станции, которые в течение ряда лет перед началом «космической эры» занимались исследованиями суборбитальных и спутниковых систем наблюдения, предложили полностью твердотопливную ракету-носитель (РН) на базе армейских тактических ракет Sargent, однако Армия не согласилась предоставить двигатели.
Новое предложение, оформленное к началу 1958 г., носило название «Проект Пилот» (Pilot Project) и представляло собой шестиступенчатую РН с воздушным запуском, созданную на базе имеющихся в распоряжении Флота материально-технических средств. Она могла доставить на орбиту ИСЗ массой 1.05 кг и задумывалась как прототип будущей разведывательной системы ВМС быстрого развертывания, а также как средство запуска орбитальных мишеней для противоспутниковой системы, а возможно, и самих «антиспутников» made in NOTS.
Джон Николаидес (John Nikolaides), технический директор космического отдела BuOrd, созданного после запуска «Спутника 1», в самом начале 1958 г. одобрил проект и предложил немедленно начать разработку, чтобы выполнить ее за четыре месяца, используя бюджет в 300 тыс $. После этого Project Pilot получил в кулуарах станции неофициальное название NOTSNIC (сочетание NOTS и Николаидес), звучавшее как «Спутник».
Ракета-носитель
Запуск спутника являлся актуальной задачей, однако уже без лозуна America First! В качестве первой ступени системы NOTSNIC предполагалось использовать модифицированный палубный реактивный истребитель Douglas F4D-1 Skyray. Самолет предоставило Бюро Аэронавтики BuAer для высокоскоростных испытаний элементов морского ракетного вооружения.
Массо-габаритные характеристики РН задавались наперед: ракета массой 950 кг, длиной 4.38 м и максимальным диаметром корпуса 76.1 см подвешивалась под левым крылом истребителя на стандартном бомбодержателе. Для балансировки под правым крылом висел сбрасываемый топливный бак аналогичной массы. Таким образом, NOTSNIC был самой маленькой из известных систем для запуска спутников, даже с учетом массы самолета-носителя.
Вторая и третья ступени «Нотсника» состояли из четырех ракет HOTROC (модификации РДТТ противолодочных ракет ASROC), собранных попарно в связку. Через 3 с после отделения от самолета запускалась первая пара ракет, а через 12 с после их выключения – вторая. После этого в течение 100 с аппарат двигался по инерции к верхней точке баллистической траектории, где на высоте 79.4 км пустые вторая и третья ступени отделялись и происходил запуск следующей ступени.
На четвертой ступени стоял двигатель X-241, разработанный Аллеганской баллистической лабораторией (Allegheny Ballistic Laboratory) для третьей ступени РН Vanguard и впоследствии замененный на Х-248 компании Thiocol Chemical.
Через 3 с после выгорания четвертой ступени включался двигатель пятой. Он, также как и РДТТ шестой ступени, был разработан NOTS в рамках «Проекта Пилот».
После выключения пятой ступени NOTSNIC оказывался на околополярной орбите с перигеем около 60 км и апогеем 2400 км, по которой он вряд ли мог выполнить хотя бы один полный виток. Для «скругления» орбиты через 53 мин 20 с полета в апогее необходимо было включить совсем крошечный двигатель шестой ступени, интегрированный с полезным грузом (ПГ). Этот РДТТ поднимал перигей до безопасной высоты.
Спутник и «антиспутник»
ПГ системы NOTSNIC представлял собой ИСЗ торообразной формы массой 1.05 кг и диаметром около 20 см. Сегодня его можно было бы отнести к классу «микроспутников». Он получал электропитание от аккумуляторов и нес единственный прибор – инфракрасный сканер.
Этот достаточно примитивный блок предназначался для получения изображения земной поверхности. Маленькое зеркальце фокусировало луч света на ИК-фотоэлементе, вращение КА вокруг своей оси давало одну строку изображения, а поступательное движение спутника позволяло сформировать «картинку» целиком. Работа сканера была проверена при экспериментах на самолете: качество изображения оказалось очень низким, но позволяло накопить опыт для создания более качественных систем в будущем.
Для приема информации со спутника были созданы специальные транспортабельные станции, которые оперативно развертывались во всех частях земного шара. Персонал, состоящий из военных моряков, должен был получить сигнал и передать его в Чайна Лейк для дешифровки изображения. Однако основной задачей сети станций являлось подтверждение факта выхода ИСЗ на орбиту, так как небольшие размеры аппарата не позволяли засечь его оптическими средствами, а малая емкость батарей гарантировала передачу сигнала только с первых трех витков.
Задача противоспутниковой системы следовала из ее названия. «Сбивать» вражеские КА можно было над укромными уголками мирового океана, где мощные американские судовые локаторы обнаруживали ИСЗ и наводили на него ракету-перехватчик, запущенную либо с корабля, либо с самолета-носителя. Предполагалось, что противник (читай – СССР) даже не сможет осознать, почему вдруг замолчал тот или иной спутник.
Ракета-перехватчик выводила головную часть по баллистической траектории в район пролета цели, где начинался этап самонаведения. Головка самонаведения «антиспутника» создавалась на базе аналогичного устройства ракеты класса «воздух-воздух» Sidewinder. Маневрирование осуществлялось с помощью микродвигателей на сжатом газе, а поражение ИСЗ противника – осколочной боевой частью.
Противоспутниковая тема была еще более секретной, чем NOTSNIC. Ее финансирование пряталось среди множества названий программ типа SIP, Caleb, Hi-Hoe, Viperscan, часть которых на деле оказывались «пустышками». Сборка как спутника, так и антиспутника велась в особом корпусе на станции NOTS, именуемом «Здание Х», который первоначально использовался для изготовления неядерных компонентов бомбы по проекту «Лос Аламос». Полгода около 50 специалистов из ВМС работали по программе NOTSNIC практически без выходных в три смены; им эпизодически помогали еще 100 человек. Все расчеты велись с использованием двух самых мощных ЭВМ того времени – IBM модели 701/703 и NORC (Naval Ordnance Research Computer), разработанных для расчетов водородной бомбы.
«Необычайно высокий темп запусков»
Летные испытания NOTSNIC были зажаты жесткими рамками предстоящего эксперимента Argus – в начале августа 1958 г. военные планировали серию высотных ядерных взрывов для оценки явлений, возникающих в подобных случаях в верхней атмосфере и околоземном космосе. Кроме сканера, часть «морских» спутников должны были нести приборы для измерения радиации.
Перед началом «реальных» полетов в Чайна Лейк были проведены два пуска NOTSNIС с наземного старта для оценки модификаций HOTROC. 4 июля 1958 г. во время национального праздника Дня Независимости был осуществлен первый пуск ракеты с двумя работающими двигателями, который окончился взрывом на второй секунде полета, возможно, из-за трещины в топливном заряде одного РДТТ. Затем, 28 июля, опять неудача – двигатели взорвались на Земле еще за 8 с перед намеченным стартом из-за повреждений в электросети стенда.
Несмотря на два отказа, специалисты продолжали работу с верой в успех. В первых строках статьи описано начало летных испытаний «рабочей» системы. К сожалению, после сообщения летчиков о взрыве ракеты часть наземных станций были отключены. Однако оставшиеся приняли сигнал. Он был очень слабый и вскоре прервался.*
Через восемнадцать дней началась беспрецедентная серия испытаний: 8 августа предприняли вторую попытку запуска. Одна из ракет HOTROC взорвалась при воспламенении, из-за чего пилоту пришлось выполнять резкий маневр уклонения, чуть было не потеряв управление.
По требованию проектантов 16 и 17 августа провели повторные наземные испытания, но в обоих случаях неудачно: аэродинамические стабилизаторы обломились через три секунды после включения РДТТ. Пришлось проводить специальные мероприятия.
22 августа состоялась третья попытка запуска ИСЗ. Вскоре после сброса ракеты пилот потерял ее из виду, но наземная станция в Кристчерче снова зафиксировала радиопередачу. По мнению Николаидеса, NOTSNIC вышел на орбиту и на первом и третьем витках передавал изображение, однако сигналы были слишком слабы, чтобы их расшифровать**. По правде говоря, руководство лаборатории NOTS не верило в успех операции.
* Большая часть информации о программе NOTSNIC получена в 1994-95 гг. от ее бывшего руководителя, доктора Джона Николаидеса. Он уверяет, что 25 июля 1958 г. «микроспутник» вышел на орбиту , хотя возможно, и на незапланированную. Остальные очевидцы молчат. Вероятно, запуск все-таки был неудачным, а новозеландцы принимали телеметрические сигналы «Нотсника», летящего по баллистической траектории.
** Мы обратились за комментариями к аналитику военной космической программы США Чарльзу Вику. «О чем идет речь? Это так похоже на высказывание типа «Мы запустили спутник раньше русских во время баллистических испытаний ракеты Jupiter-C в 1956 г!» – ответил он.
Следующая попытка 25 августа прервалась через 3.75 с после сброса взрывом одного из двигателей HOTROC. На другой день была предпринята, но тоже безрезультатно, пятая попытка – РДТТ не воспламенились и ракета упала в Тихий океан. Заключительная попытка 28 августа окончилась аварией после того, как включился только один двигатель второй ступени. Этим полетом завершилась первая фаза проекта NOTSNIC.
Испытания «антиспутника»
Планы дополнительных полетов NOTSNIC не были одобрены. Внимание разработчиков переключилось на «антиспутник». В 1959 г. сотрудником NOTS Лео Кейлманом (Leo Keilman) была создана действующая модель аппарата-перехватчика, для запуска которого использовался модифицированный вариант ракеты NOTSNIC. В настоящее время имеются подтвержденные данные о двух запусках аппарата – 1 октября 1961 г. и 5 мая 1962 г. Оба пуска были выполнены с наземной мобильной пусковой установки на о-ве Сан Николас (San Nicholas) в 125 милях от калифорнийского побережья.
Модифицированный NOTSNIC II (Caleb) представлял собой более крупную четырехступенчатую ракету (длина 5.55 м, диаметр корпуса 61 см, масса 1361 кг), способную при воздушном запуске вывести ИСЗ массой 9 кг. 1960-1962 гг. было предпринято пять попыток ее запуска – две с помощью F-4D Skyray и три F-4H Phantom II. Эта секретная программа получила неофициальное название Hi-Hoe.
Однако «полный» вариант этой РН так и не увидел свет: в полете испытывались только первая и вторая ступени, причем постоянно имели место разного рода аварии. Но последний старт 26 июля 1962 г. прошел на удивление удачно: двухступенчатая ракета доставила на высоту 1167 км ионный масс-спектрометр массой 54.4 кг. Прибор «сдох» и не передал никакой информации, а носитель сработал на отлично. Дальнейшие пуски отменили: политическая поддержка планируемой к запуску спутниковой разведывательной системы была утрачена под давлением ВВС, которые хотели монополизировать все системы запуска на орбиту.
Ракета была не единственной частью программы NOTSNIC. Инфракрасный сканер (блок развертки) с микроспутника был поставлен на первые лунные зонды, запущенные ВВС США в начале 1960-х годов по программе «Операция Mona» (полеты станций Pioneer-0... -3). Все полеты были неудачными, и оборудование в конечном счете было пристроено как вторичная нагрузка на некоторых ранних секретных экспериментальных спутниках, созданных в ВМС. Камера работала удовлетворительно и передавала на Землю пригодные для использования изображения, доказывая тем самым, что усилия проектантов проекта NOTSNIC не пропали даром.
По материалам Spaceflight, Quest и JIBIS
ЛЮДИ И СУДЬБЫ |
«ДЕЛО ГЕОРГИЯ ЭРИХОВИЧА ЛАНГЕМАКА»
К 100-летию со дня рождения
А. Глушко специально для НК.
21 июля (8 июля по старому стилю) 1998 года исполняется 100 лет со дня рождения одного из основных авторов «Катюши», Героя Социалистического Труда (посмертно), главного инженера Реактивного научно-исследовательского института, военинженера 1-го ранга Георгия Эриховича Лангемака, имя которого увековечено в названии кратера на обратной стороне Луны.
Георгий Эрихович родился в г. Старобельске Харьковской губернии в семье учителей иностранных языков. Его отец, Эрих Францевич, был статским советником Министерства просвещения. Благодаря родителям он с ранних лет разговаривал на двух языках – немецком и французском.
В 1916 году, закончив гимназию с серебряной медалью, поступает в Петроградский государственный университет, решив всю свою жизнь посвятить изучению японской филологии. Но осенью, будучи призван в армию, он поступает в Школу прапорщиков по адмиралтейству. По окончании школы по первому разряду в 1917 году, по распределению попадает на Приморский фронт в крепость Петра Великого. После октябрьского переворота, демобилизовавшись, едет в Одессу. В 1919 году по офицерской мобилизации был призван в армию и направлен в Кронштадт. В 1921 году во время кронмятежа командир форта «Тотлебен» был арестован и освобожден только после прекращения беспорядков. В 1923 году он поступает в Военно-техническую академию. Во время учебы вместе с другими слушателями, под руководством преподавателя академии С.А. Серикова, неоднократно выполнял заказы по внутренней баллистике, даваемые Лабораторией Н.И.Тихомирова, переименованной в 1928 году в Газодинамическую лабораторию (ГДЛ). В 1928 году, по окончании академии, его распределяют на должность начальника артиллерии Черноморского флота, но по личной просьбе Н.И. Тихомирова оставляют в Ленинграде для работы в ГДЛ.
В 1933 году по распоряжению М.Н.Тухачевского на базе ГДЛ и МосГИРД создается Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ). До переезда в Москву в 1934 году Г.Э. Лангемак занимает должность начальника Ленинградского отделения РНИИ. С 1934 по 1937 год он главный инженер РНИИ – НИИ №3 НКОП.
В различных публикациях и киноматериалах, касающихся репрессий в институте, Г.Э.Лангемак представлен как оклеветавший своих товарищей. Попробуем разобраться, так ли это.
Г.Э. Лангемак был арестован 2 ноября 1937 года при отсутствии постановления на арест. Допрашивали его неоднократно, но протоколов этих допросов в деле нет. 14 ноября 1937 года к делу приобщается заявление Г.Э.Лангемака на имя Н.И.Ежова. В нем есть такие слова: «До сегодняшнего дня я упорно сопротивлялся в даче показаний... но сейчас я решил отказаться от никчемного
 Подследственный Георгий Эрихович Лангемак, первая половина ноября 1937 г. (фотографии из архива ФСБ и автора; правый снимок публикуется впервые). |
И только через месяц он был вызван на допрос. 15 декабря к делу будут приобщены 2 экземпляра протокола одного и того же допроса. Первый (заготовлен заранее) не имеющий даты, аккуратно написан от руки на 18 страницах. Он словно скопирован с какой-то заготовки вплоть до кавычек, скобок и ошибок. Второй экземпляр отпечатан на машинке и датирован 15 декабря 1937 года.
При ознакомлении с протоколом допроса меня не покидало навязчивое ощущение того, что все это я уже читал. Особенно бросается в глаза слово «при чем», написанное раздельно. Оно встречается также в заявлении Костикова в партком, поданном им в 1937 г., а также в его письме на имя секретаря парткома НИИ-3 Н.Ф.Пойды от 3 января 1939 года.
Вызывает удивление в «показаниях» Лангемака также и то, что усиленно обличая во «вредительстве» Глушко и Королева, он противопоставляет им «деятельность» Костикова, спасающего институт от происков «врагов народа». Кроме того, «показания» перекликаются с материалами следственного дела В.П.Глушко: заявлением Костикова в партком и актами экспертизы от 20 июля 1938 года и от 3 февраля 1939 года.
Не подлежит сомнению, что этот «труд» является не показаниями Лангемака, а чьим-то отчетом о проделанной работе со списком кандидатов для последующих арестов.
Вот выдержки из так называемого протокола допроса Г.Э.Лангемака.
«Разработка темы газогенератора КЛЕЙМЕНОВЫМ была передана участнику организации ГЛУШКО. Все предварительные расчеты ГЛУШКО закончил в мае 1936 года, при чем в проекте ГЛУШКО совершено не разработал искусственного охлаждения газогенератора. На необходимость искусственного охлаждения некоторые инженеры указывали ГЛУШКО при обсуждении его проекта на техническом совещании, однако ГЛУШКО сдал в производство чертежи без охлаждения... Видя, что ГЛУШКО работу по газогенератору срывает, инженер КОСТИКОВ настоял передать газогенератор инженеру ШИТОВУ. ШИТОВ установил охлаждение для газогенератора и добился удовлетворительной работы. В результате вредительства ГЛУШКО в расчетах окончание работ по газогенератору было затянуто на 7 месяцев» (дело №Р3284, лл. 23-24).
Сравним эти «показания» с доносом Костикова:
«Приведу второй пример, который обнаружился совсем недавно. Об'ект 204 по специальному заказу. Он имеет свою давность, кажется, два года. При испытаниях сразу обнаружились недостатки, которые собственно говоря были очевидны при вдумчивом отношении и при проектировании, ибо это обстоятельство подтверждено уже сотней опытов ГЛУШКО. Но ГЛУШКО пренебрег этими обстоятельствами и спроектировал его так, что он неизбежно должен заведомо перегреваться и гореть, что собственно подтверждено еще раз опытом. Я дал указание инженеру ШИТОВУ, чтобы он спроектировал новый об'ект в котором должно быть предусмотрено охлаждение системы водой вводимой в камеру для понижения температуры в камере продуктов сгорания (керосин – азотная кислота)...» (дело №18102, л. 71).
И снова протокол допроса:
«В конце 1936 года ЛАНТКЕВИЧ из института был уволен. В связи с его увольнением работу по воздушному ракетному двигателю начал продолжать инженер КОСТИКОВ...» (дело №Р3284, л.25).
И дальше:
«...После того, как умышленная затяжка с доводкой высотной ракеты стала для всех ясной, работа по ракете у КОРОЛЕВА была из'ята и передана в группу инженера КОСТИКОВА, который ее подготовил к испытаниям в ноябре месяце 1937 года...» (дело №Р3284, л.27).
Увлекшись своим возвеличиванием, автор не заметил, как потерял чувство реальности, чем выдал себя окончательно. Просто поразительно, как арестованный 2 ноября Г.Э.Лангемак мог знать о событиях, происходивших в институте после его ареста?
Кроме того, рассуждения о состоянии дел в ракетной технике за рубежом, о создании скоростной авиации во Франции и Италии, о предназначении ракетных двигателей, технические характеристики различных объектов... Как-то не похоже на следователя Шестакова, что он мог слушать такие длинноты ни о чем, ведь от подследственных требовались только конкретные показания о вредительской деятельности.
А вот приписку в конце «Протокол записан с моих слов правильно и мною прочитан» пришлось сделать другому следователю уже в день допроса. Он же выбивал и подпись у Лангемака на каждом листе протокола, что сделать было чрезвычайно трудно. Не хотел Георгий Эрихович подписывать чужие показания. Об этом свидетельствуют нечеткая подпись, размазанные строчки, сальные пятна...
Теперь требовалось придать протоколу правдоподобный вид, для чего следствию необходимо было выбить заявление у Лангемака о «чистосердечном» признании своей вины, а также назвать других «членов организации». Что и было сделано на 12-й день после ареста.
И, наконец, только на 48 день, 20 декабря 1937 года в обвинительном заключении появится объяснение причины ареста: «3 отдел ГУГБ НКВД СССР располагал данными о том, что главный инженер Научно-Исследовательского Института №3 /НКОП/ – ЛАНГЕМАК Г.Э. является участником антисоветской троцкистской организации и по ее заданию ведет контрреволюционную работу. В связи с этим ЛАНГЕМАК Г.Э. 2 ноября 1937 г. был арестован» (дело №Р3284, л. 48).
Долго искал я ответ на вопрос, почему в следственном деле Г.Э. Лангемака отсутствуют данные, объясняющие причину его ареста. И нашел его в деле подследственного А.Г. Костикова (№ Р6082), занявшего место Г.Э. Лангемака и арестованного в 1944 г. «за очковтирательство и обман государства» в создании реактивного самолета-перехватчика. В показаниях, данных им на допросе 20 апреля 1944 г., он заявляет: «Клейменов, Лангемак и Глушко были арестованы в 1937-1938 гг. за проводимые ими вредительские работы...»
Из допроса Костикова от 18 июля 1944 г. (л.132):
Вопрос: С кем вы были связаны по подрывной работе?
Ответ: В НИИ я работал вместе с арестованными в 1937-1938 гг. б.дир.ин-та Клейменовым И.Т., б. гл. инженером Лангемаком (имени и отчества его я не помню) и б. нач. сектора реактивных двигателей Глушко В.П., но в организационной связи с ними я не находился. Более того, в отношении Глушко я сам в 1937 году высказывал подозрения, утверждая в заявлении, адресованном в ЦК ВКП(б), что он занимается вредительством. Что же касается б.дир. НИИ – Клейменова, то при нем я находился в загоне и получил возможность самостоятельно работать только после его ареста. Прошу мне верить, что вражеских связей у меня не было.
Показания Костикова дают ответ на многие вопросы. В очередной раз спасая себя, он вынужден признать, что его заявление было написано и послано в ЦК ВКП(б) в 1937 году, подтвердив тем самым, что он имел самое прямое отношение к репрессиям, проводившимся в институте.
 Справка о приведении приговора в исполнение (архив ФСБ и автора) (публикуется впервые). |
– ...Из приведенных вами в заявлении данных следовало, что Клейменов, Лангемак и Глушко на протяжении ряда лет вели вредительствую работу. Не так ли?
Ответ: Совершенно верно. Я продолжаю утверждать, что судя по известным мне фактам, Клейменов, Лангемак и Глушко на протяжении ряда лет в НИИ Реактивной техники вели подрывную работу (л.л. 66-68).
Да, в 1937 году судили должности, но и мнение общественности имело не меньшее значение, т.к. партия в то время дала установку на выявление «врагов народа» методом «большого общественного наблюдения и контроля». Вот высказывание одного из наркомов:
«Если мы все учтем и по-настоящему начнем работать над собой, если мы будем следить друг за другом и помогать друг другу, мы впредь не допустим таких безобразий. Нужно следить не просто так, чтобы вытаращить глаза друг на друга, а нужно следить за делом людей».
А вот и подтверждение этой установки:
Вопрос: Откуда вы располагали данными, что они вели вредительскую работу?
Ответ: Я участвовал в технической экспертизе по делу одного из арестованных – Глушко, ввиду чего частично знаком с имеющимися материалами, а о причастности к вредительству Лангемака и Клейменова могу заявить на основании своих личных наблюдений за их работой в НИИ Ракетной Техники (т.1, л.66-68).
Кроме того, о его причастности к аресту руководства и организации репрессий, проводимых в институте, свидетельствует выдержка из характеристики, подписанной секретарем парткома Ф.Н. Пойдой 11.Х1-38 г.
« ...Костиков является членом партии с 1922 г. За время работы его в НИИ-3 он вел активную борьбу по разоблачению вражеских действий врагов народа Клейменова и Лангемак...»
Примечательно, что эта характеристика была предоставлена специальной комиссии, работавшей с декабря 1988 года под вывеской ЦК КПСС. Она была создана с целью опровержения причастности Костикова к репрессиям в институте. Вот выводы этой комиссии: «Снова и снова проверяем мы себя, еще и еще раз изучаем документы, сопоставляем даты и содержание событий, убеждаемся: нет, не существует оснований для взваливания на его плечи тяжких, несправедливых обвинений» («Золотая звезда №13» в газете «Социалистическая индустрия» 24 ноября 1989 г.).
11 января 1938 года состоялось заседание Выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР под председательством Армвоенюриста В.В. Ульриха, рассмотревшей дело по обвинению ЛАНГЕМАК Георгия Эриховича... в преступлениях, предусмотренных ст.ст. 58-7,58-8 и 58-11 УК РСФСР.
«На основании... ст.ст. 219 и 320 УПК РСФСР Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР приговорила ЛАНГЕМАК Георгия Эриховича к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества...»
Согласно акту, на имя коменданта ГУГБ НКВД СССР, о немедленном приведении в исполнение приговора Военной коллегии о расстреле 36 человек, Г.Э. Лангемак был расстрелян 11 января 1938 года 28-м по списку. И только 19 ноября 1955 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР вынесла определение, согласно которому приговор от 11 января 1938 года был отменен, а дело за отсутствием состава преступления прекращено, и Георгий Эрихович полностью реабилитирован.
В НК №12, 1998 г. на странице 48, в статье К. Савкина и В. Давыдовой «Музею космоса в Калуге – 30 лет» вместо «Много реликвий передано супругой Валерия Петровича Глушко.» следует читать: «Много реликвий передано Лидией Дмитриевной Перышковой – другом Валентина Петровича Глушко». |
В 1995 году комиссией по увековечиванию памяти жертв политических репрессий установлено место захоронения Г.Э.Лангемака. Это первая могила «невостребованных прахов» на Донском кладбище – там же, где захоронен прах маршалов М.Н.Тухачевского, В.К.Блюхера, И.А.Егорова, многих военных, государственных и политических деятелей нашего государства.
Жуткое впечатление производит эта могила, носящая отпечаток нашего убийственного безразличия к трагедии собственной страны. До настоящего времени могилы жертв не приведены в достойный вид, в то время как их палачи продолжают спокойно покоиться у Кремлевской стены и на Новодевичьем кладбище под надгробными памятниками знаменитого Коненкова и других известных скульпторов.
Примечание: При цитировании документов сохранена орфография и пунктуация подлинников.
Александр Лазуткин
10 февраля. За сутки до старта.
Как ни странно, проспал всю ночь. Проснулся совершенно спокойным. Даже странно. Всю жизнь шел к этому дню. Должен был волноваться. Но, увы, ничего подобного.
Умылся. Вместе с Василием и доктором пошли на завтрак. Как обычно, завтрак был очень легкий. Все направлено на то, чтобы ходить в туалет на корабле как можно реже. Так удобнее. Можно, конечно, это игнорировать, технические возможности корабля позволяют справиться и с этой проблемой. Так что легкий завтрак и очистительные клизмы – это все для морального удобства.
После завтрака Володя дал нам спирт для дезинфекции тела. Это уже обязательная процедура. Микробов с собой на станцию нам брать не надо. Одежда уже космическая, правда, только на несколько часов. Перед одеванием скафандров нам дадут новую. Опять та же боязнь лишних микробов. Но это чуть позже. А пока собираем личные вещи, упаковываем их в сумки. Все это отправится домой. Дублеры должны доставить их родным.
Время течет, как обычно. Опять полное спокойствие. Может быть, чуть позже волнение все же появится.
Незаметно подходит время отъезда. Как обычно, в наш номер приходят все, кто нас готовил. Традиционное шампанское. Присели на дорожку – и вперед. Традиционно ставим автографы на двери нашего номера. Райнхольд расписывается на двери своего номера. Спускаемся вниз. По дороге получаем благословение священника. Это тоже традиция. Внизу звучит музыка. Группа «Земляне», песня «Трава у дома». Это тоже традиция. Все подчинено одной цели – успешному запуску. Соблюдение этих традиций – один из залогов успешного полета. Конечно мы, как и прежде, материалисты, но в этих традициях чувствуется забота людей о своем деле. Всем хочется успешного его завершения. Поэтому люди и исполняют эти ритуалы.
По дороге на стартовую площадку нам включают видеомагнитофон и показывают «сюрпризную» кассету. Эта кассета готовится втайне от нас и именно поэтому для нас это сюрприз. Наши родные дают нам напутствия.
По дороге происходит небольшой сбой – скорость движения по дороге больше, чем обычно. Поэтому возможен приезд МИК раньше времени. Юрий Николаевич, заметив это, отдает распоряжение притормозить. Все должно идти строго по плану. Минута в минуту. Все направлено на успех общего дела.
И вот мы в МИКе. Предстоит здесь надеть скафандры. Подкрепиться. Опять немного. И опять строго по времени, минута в минуту, выйти на доклад к Председателю госкомиссии.
От редакции |
В прошлом номере мы начали знакомить читателей с дневниками бортинженера 23-й основной экспедиции. Захватывающий рассказ о самом драматическом эпизоде в истории «Мира» не оставил равнодушными даже людей далеких от космонавтики. Не менее интересны и остальные дневниковые записи. Мы предлагаем вам посмотреть на основные события экспедиции глазами Александра Лазуткина. |
Традиционная пресс-конференция. Мы уже в скафандрах. Отгорожены от остального мира стеклянной стеной. Смотрю на сильных мира сего: Семенов Юрий Павлович, Зеленщиков Николай Иванович. Странно звучит обращение ко мне этих людей по имени. Раньше они смотрели поверх меня. Теперь смотрят чуть ниже, в глаза. Во взгляде спокойствие и уверенность. Пытаюсь представить на их месте Королева. Неужели и у него были такие же глаза? Такой же взгляд? Подумал, а как они будут смотреть на меня, если в нашем полете мы будем совершать ошибки?
«Саша, ты что так смотришь?» – Николай Иванович выводит меня из легкого оцепенения. Я не помню, что я ему ответил. Все. Время! Пора в дорогу! Закрывается занавес, пора на доклад.
Во время доклада Председателю госкомиссии Иванову опять смотрю в его глаза. Его глаза излучают тепло. Становится тепло и у меня на душе. Чувствуется душевная поддержка.
По дороге к ракете традиционная остановка. Берем «контрабанду». В сапоги кладу игрушки. Это от детей. Подъезжаем к ракете. Очень много народу. Опять доклад Генеральному конструктору. По-моему, Юрий Павлович провожает меня до ракеты. Возможно, это Николай Иванович. В скафандре трудно смотреть по сторонам, только перед собой. Замечаю, что сапог вот-вот расстегнется. Только не это.
Поднявшись к лифту, останавливаемся на площадке. Слышу, кто-то зовет. Оборачиваюсь – Оля Пастухова, журналист из «Вестей». Хорошая и симпатичная женщина. Машу ей рукой. И в лифт.
В корабле все как на тренировке. Даже переговоры ведем с нашим инструктором. Все фразы, все действия, все как на тренировке. Волнение отсутствует. Скоро старт, остаются минуты. Минуты до того момента, к которому шел всю жизнь. Должно быть волнение. Должно. Но его нет.
Промежуточная. Главная. Подъем.
Ракета качнулась и устремилась в высь. Легкая вибрация и рост перегрузки. Летим. Но опять волнения нет. В наушниках голос Андрея Огарева. Все как на тренировках. Перегрузка 3. Слышно, как сошел обтекатель. И опять как на тренировке. За бортом темно, за бортом ночь. Перегрузка постоянная. Состояние спокойное. С Василием контролируем время и величину перегрузки. Все знакомо, хотя все впервые. Вдруг провал! Перегрузка резко упала. Словно большая воздушная яма. Падаем?! Смотрю на Васю. Он спокоен. Что это? Почему падаем? Что случилось? Понимаю, что, если что-то не в порядке, обязательно спасемся. Высота уже приличная. Разделиться сможем даже вручную. Правда, перегрузки должны быть большими. Сразу вспомнил аварию при выведении у Лазарева и Макарова. Перегрузки у них были очень и очень большими. Бросаю взгляд на БД (бортовая документация – Ред.). Там схема выведения. Кажется, мы не достигли еще того момента, когда перегрузки при аварийном спуске могут быть максимальными.
«Произошло отделение второй ступени», – звучит спокойный голос Андрея. Вот оно что! Все нормально. И, как в подтверждение этой догадки, почувствовал рост перегрузки. Ну конечно, отделилась одна ступень и затем, спустя несколько мгновений, включается двигатель следующей ступени. Все просто, но очень долго тянулись эти мгновения.
Считанные секунды до отделения третьей ступени. Только бы не раньше! Эта мысль заставила сердце биться быстрее. Вот оно, волнение. Появилось. Надо остаться на орбите во что бы то ни стало. Очень хочется. Последние секунды очень важны. Если раньше – то, возможно, последует спуск. Пять секунд, четыре, три. Правая рука уже у тумблеров ручного отделения корабля от третьей ступени ракеты-носителя. Это тоже важно – отделиться вовремя. Возможно, это будет первая ручная операция, проделанная мной на реальном корабле. Эта мысль тоже заставляет сердце биться чаще. Две секунды, одна. Перевожу взгляд на транспаранты, которые должны засветиться при разделении. Не успеваю.
Резкий пинок, нет, удар, в спину. Это историческое мгновение – мы на орбите! Так провожает нас третья ступень носителя. Именно в этот момент ракета для меня оживает. Именно в этот момент я воспринимаю ее как живое существо. Разумное. Вкладывая последние силы, ракета, словно взрослый человек спасая ребенка, выбрасывает нас из пучины земного притяжения на нужную орбиту. А сама, обессиленная, но выполнившая свой долг, остается там, за неведомой чертой, отделяющей наш живой мир от мира, который разрушит эту последнюю ступень. Теперь наша очередь выполнить свой долг.
По колену хлопнул рукой Вася. Это поздравление с успешным выведением. Отвечаю ему тем же жестом. Как долго я шел к этому.
На связь вышел Владимир Алексеевич. «Ребята, все нормально. Параметры орбиты расчетные. Все элементы конструкции корабля раскрыты». Небольшая пауза. «Антенна АКР (командной радиолинии – Ред.) задняя раскрылась не до конца. Не дошла 10 градусов. «Ну вот и первая нештатная ситуация. Сколько их еще будет?»
11 февраля. Первый день на орбите.
Есть симптомы укачивания. Есть не очень хочется. Но это, скорее, от маленькой физической нагрузки. Стараемся побольше спать. Но это не продолжительный сон, а так, легкая дрема.
Считаю витки. Сколько раз облетел Землю. Вспомнил полет Гагарина. Один виток. Господи, как он прост, этот один виток сейчас! Не замечаешь. Землю смотреть не торопишься. Еще будет время. «Я успею ЭТО увидеть». А тогда, в 61-м. Человек впервые увидел ее с такой высоты. Он, наверное, смотрел и впитывал в себя эту новую картину. Он ликовал! У него захватывало дух. «Люди! Я первый вижу всю планету! Я должен все запомнить! Я должен рассказать!»
Какая большая разница в наших мыслях! Я думаю о Земле, закрыв глаза. Я не тороплюсь. Впереди полгода полета над планетой. Перешагнул полет Титова. Сутки. 18-й виток. «17 космических зорь» – это книга второго космонавта планеты. Ему было что рассказать людям. А мне? Я пролетаю этот рубеж, глядя в иллюминатор. «Я успею все посмотреть. Полгода полета впереди» – эти мысли постоянно в голове. Они не дают памяти включаться. Увиденные мною виды Земли не фиксируются. Я все это увижу потом.
Листаю БД. Знакомую до каждого пятнышка, до каждой буквы. Глаза пробегают по знакомым страницам. Чувствую, как идет сравнение БД, которую я держу в руках, и БД, которую «держит» мой мозг. Запоминать ничего не надо. Надо только сравнивать.
Василий заботится о нас. Чувствуется в нем стремление души, внутренняя потребность сделать нам жизнь полегче. Подсказывает и показывает, что надо делать, как вести себя, чтоб чувствовали мы себя лучше.
Райнхольд переносит все хорошо. Его тоже укачивает, но он виду не показывает. Очень часто смотрит на Землю. Ему летать всего три недели. Ему надо торопиться.
12 февраля. В корабле очень холодно. Летаем, укутанные в наши полетные костюмы. Скорее хочется достичь станции. Тело хочет тепла и уюта.
Чувствую (себя) не хорошо и не плохо. Ужасно ненавижу СОиЗ. Корабль вращается вокруг поперечной оси. Поэтому постоянно притягивает к стыковочному узлу. Перемещения против этой силы вызывают тошнотворные симптомы. Мы как рыбы, вставшие по течению. Наши ноги на люке, а головы на полу БО. Стараемся так есть и так спать.
Стыковка вечером. Опять начинается волнение. Теперь я боюсь неудачной стыковки. Станция словно остров в океане. А мы – в лодке. И мы должны грести в нужном направлении. Иначе проскочим мимо, и тогда – вниз, на Землю. Не хочется.
Вечером.
Состыковались не без приключений. Василий молодец – чувствуется опыт, мастерство. Я сначала даже и не понял, что произошло. Вот-вот должен загореться транспарант «Механ. Соедин.», т.е. должна произойти стыковка, а вместо нее – авария сближения. Я недоуменно смотрю на удаляющуюся станцию. Что случилось? Почему эта авария, а не другая? Я же ждал совсем другой отказ, другую НШС (нештатная ситуация). Василий четко, без дрожи в голосе называет команды, которые надо выдать. Глазами бегаю от экрана ВКУ до моего КСП. Маленькое замешательство. Руки выдают нужные команды. Одновременно в голове рождается, я бы сказал проявляется, картина сближения. Взгляд со стороны. Вижу станцию, отходящий корабль. Вижу контур управления, который надо отключить. Вижу контур управления, который надо включить. Они разные по цвету. Выданные команды меняют их цвета.
Василий берет управление кораблем в свои руки. Чувство, словно корабль обхватывают крепкими руками и плавно и уверенно подводят к станции.
Есть касание! Стыковка!
Все. Приехали. Проверка на герметичность стыка и командир открывает люк.
Я сижу в СА и чувствую прилив до дурноты знакомой тошноты. Слышу голоса Валеры и Саши. Не тороплюсь – передо мной Райнхольд. Вот и он в станции. Осторожно покидаю кресло и выплываю из СА. В ПхО команда «Фрегатов» в полном составе. Радостные лица. Валера. Саша. Вот и Джерри. У него только голова торчит в ПхО. Улыбаются, поздравляют. Чувствую запах станции. Думал, что он намного хуже. А он практически обычный. Но привкус есть.
Вплываем в ББ, к столу. Работает телевидение. Собираемся все вместе. Слова приветствия. Все обычно и необычно одновременно. Чувствую дискомфорт от костюма. На станции тепло. Ребята в шортиках и футболках, а мы в шерстяных костюмах. Долгожданное чувство теплоты усиливает чувство тошноты. Жду окончания сеанса связи. Очень аккуратно плаваю. Просто так. Валера очень доволен. Глаза светятся, улыбается. «Ребята, невесомость это сказка, блаженство», – повторяет он. Смотрю на него. Слушаю его. Что-то не стыкуются наши чувства. На лбу у Райнхольда вижу испарину. Его чувства ближе ко мне. Он улыбается. Я и он новички в космосе. Это сейчас нас и объединяет. Наши ощущения должны быть похожи. Так мне почему-то кажется. А Василий как рыба в воде. Летает, мотает головой. Он здесь не новичок. Это чувствуется.
Ужин. Ем мало. В основном фруктовые вещи. Ничего другого организм не хочет. Хочу спать. Не просто спать, а лечь в «койку». Такое чувство, словно новый год справлял всю ночь в гостях и вот уже добрался до дома. Саша дает мне спальный мешок и по-хозяйски показывает место нашего жития. Это модуль «И» (модуль «Спектр» – Ред.). Вася расположился на полу, я – на потолке. Хочу лечь! Мешок привязывается с трудом. «Прекрасная невесомость». Веревки путаются. Желание лечь растет в геометрической прогрессии. Руки действуют еще неумело. Нет, я бы сказал по-другому. Руки работают нормально, как на Земле. Веревки ведут себя совершенно не так. Не слушаются. Оттого что желание лечь не удовлетворяется, чувство тошноты усиливается. Скидываю с себя, нет, выплываю из полетного шерстяного костюма. Ныряю в мешок. Глаза тут же закрываются. Замираю. Я лежу! Я в постели! Чувство блаженства растекается по телу. Чувство тошноты остается.
13 февраля. День прошел. Практически чувство тошноты не проходит. Валера и Саша, кажется, все понимают. Все мои чувства. Началась передача смены. Валера с Васей, я с Сашей. Саша рассказывает, что и где лежит. Я очень быстро устаю. Вернее, часто приходится замирать, чтобы уменьшилось чувство тошноты. Невесомость не радует. Появилась боль в пояснице. Писать не хочется.
Борис Николаевич |
 |
| 27 июня 1998 г. на 67-м году жизни в Звездном городке скончался бывший слушатель-космонавт ЦПК ВВС полковник в отставке Борис Николаевич Белоусов. |
Борис Белоусов родился 24 июля 1930 года в городе Хотимске Могилевской области Белоруссии в семье колхозников. Борису не было и одиннадцати лет, когда неожиданно началась война. Фашистские войска стремительно рвались на восток, и семья Белоусовых не успела эвакуироваться – уже в сентябре 1941 года в Хотимск вошли немцы. Лишь через два года, в августе 1943, город был освобожден Красной армией.
Уже после войны, в 1946 г., Борис окончил 8 классов и поступил в Ленинградский авиационный приборостроительный техникум, который окончил в 1950 г. Затем он в течение года работал технологом цеха на Ленинградском заводе №290 Министерства авиационной промышленности. Авиация все больше привлекала его, ему хотелось быть ближе к самолетам. И в 1951 г. Белоусов поступает в Казанское военное авиационное техническое училище Дальней авиации. Окончив училище, с октября 1953 по август 1955 гг. он служил техником по эксплуатации самолетов Ту-4 в составе 441-го истребительного авиационного полка, базировавшегося под Брянском, 52-й Воздушной армии ПВО.
В 1955 г. техник-лейтенант Белоусов поступил учиться в Ленинградскую Краснознаменную Военно-воздушную инженерную академию им.А.Ф.Можайского на электротехнический факультет. Но вместо авиационной техники он стал изучать ракетную – страна испытывала острый недостаток в военных ракетчиках. Новое дело всецело увлекло Бориса Белоусова. После окончания академии, в июле 1960 г., он был направлен служить на полигон Тюра-Там (ныне – космодром Байконур) Ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Он был инженером-испытателем стартовых команд по пускам баллистических ракет конструкции Янгеля и Королева.
После полета Юрия Гагарина Белоусов твердо решил стать космонавтом и подал соответствующий рапорт своему командованию. В 1962 г. его вызвали на медкомиссию в Москву. К январю 1963 г. врачи отобрали 25 человек, среди них был и он. Однако мандатная комиссия под председательством генерала Н.П.Каманина, рассмотрев личные дела кандидатов, зачислила в отряд космонавтов только 15 человек. Белоусов в отряд не попал, но это его не остановило. В 1965 г., когда начался новый набор в космонавты, он вновь прошел медкомиссию, теперь уже заручившись личной поддержкой С.П.Королева и маршала В.Ф.Толубко. Такому нажиму не мог противостоять даже Каманин.
В ноябре 1965 г. инженер-майор Белоусов прибыл на подготовку в ЦПК. Как старший по званию, он был назначен старшим отряда слушателей-космонавтов. Он ликовал – близилось осуществление его заветной мечты о полете в космос! Началась общекосмическая подготовка, и, кроме того, Белоусов был включен в группу по программе «7К-ВИ» – военно-исследовательского корабля, разрабатывавшегося в Куйбышеве. Быстро пролетели два года подготовки. 25 декабря 1967 г. слушатели-космонавты сдали госэкзамены по курсу ОКП. И вдруг как снег на голову через 10 дней Белоусов получил приказ о своем отчислении из отряда космонавтов с формулировкой «отчислить по весовым характеристикам, не отвечающим требованиям, предъявляемым к членам экипажа космического корабля» (в то время он весил 85 кг).
Это был удар судьбы, крушение мечты и цели, к которой он так долго и трудно шел. Из разговора с Каманиным Белоусов понял, что истинной причиной его отчисления из отряда является отец его жены. Во время войны его тесть работал у немцев переводчиком, в 1952 г. он был арестован и осужден на 25 лет по статье «За измену родине». И хотя через два года его освободили по амнистии, это-то обстоятельство и повлекло отчисление Белоусова из ЦПК.
После этого Белоусов был направлен в НИИ-50 (в то время филиал НИИ-4) в Болшево и служил там до 1976 г. в должности научного сотрудника. В 1976-1981 гг. он работал редактором в 11-й редакции «Воентехиниздата». В 1981 г. Борис Николаевич был уволен из Вооруженных Сил в запас и в течение нескольких последующих лет подрабатывал школьным учителем физики.
Все это время мысли о космосе не оставляли его. Он никак не хотел, не мог смириться с тем, что дорога в космос для него закрыта. В течение трех лет он занимался вопросом реабилитации тестя, но ничего не добился. Тогда он развелся с женой, тем самым открестившись от ее отца – «врага народа», но и это не помогло. В 1987 г. Белоусов сделал последний отчаянный шаг – он направил письмо Генеральному секретарю ЦК КПСС М.С.Горбачеву. В письме он предлагал в честь 70-летия Октябрьской социалистической революции отправить его в космический полет с целью установления своеобразного рекорда – самый пожилой человек, совершивший космический полет. В то время Белоусову было 57 лет, а самым старшим по возрасту астронавтом, стартовавшим в космос, был 51-летний американец Доналд Слейтон. Ответа от Горбачева Белоусов так и не дождался...
Похороны Бориса Николаевича Белоусова состоялись 30 июня на кладбище деревни Левониха вблизи Звездного городка.
Редакция НК приносит свои соболезнования родным и близким покойного.
3-й набор в отряд космонавтов ЦПК ВВС (статистические данные)
И.Извеков. НК. Борис Николаевич Белоусов был зачислен в третий набор отряда космонавтов ЦПК 28 октября 1965 г. и оказался первым (по алфавиту) в списке 22 новобранцев и самым старшим из них. Ему тогда было 35 лет. (Самым молодым в наборе оказался А.Я.Крамаренко. Ему было 23 года). Чуть позже, в январе 1966 г. в этот набор был включен Василий Лазарев, который отнял пальму первенства по старшинству у Белоусова. Ему было 37 лет.
В составе набора было 11 военных летчиков истребительной и транспортной авиации Военно-воздушных сил (ВВС) и авиации Противовоздушной обороны (АПВО); 8 военных инженеров из ВВС, Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) и Военно-морского флота (ВМФ); два штурмана из ВВС и один авиационный врач. (Лазарев оказался вторым врачом и двенадцатым летчиком).
Общекосмическая подготовка проходила с 25 ноября 1965 по 30 декабря 1967 г. Не все ее завершили. Из 23 слушателей-космонавтов только 19 успешно завершили ОКП и были поставлены на должности космонавтов 2-го отряда. Тогда в ЦПК было два отряда космонавтов (1-й отряд – для гражданских программ: 7К-Л1, 7К-ОК; 2-й отряд – для военных программ: 7К-ВИ, «Алмаз», «Спираль»). Не завершив ОКП, по различным причинам выбыли В.А.Дегтярев, Г.М.Колесников, А.А.Скворцов, А.И.Шарафутдинов.
Из оставшихся девятнадцати семеро совершили космические полеты (5 летчиков и 2 инженера), что составило 36.7% (30.4% от зачисленных). Первым стартовал в космос Василий Лазарев (в сентябре 1973 г.) после семи с половиной лет напряженной подготовки. Петр Климук и Леонид Кизим совершили по три космических полета, остальные пятеро выполнили по одному полету.
Двенадцать космонавтов в космос так и не полетели и выбыли в разное время. Последним в 1992 г. после 27 лет подготовки отряд покинул Эдуард Степанов. Ему было 55 лет.
Из 23 космонавтов 3-го набора восьмерых уже нет в живых. Два космонавта (П.И.Климук и Л.Д.Кизим) стали дважды Героями Советского Союза, получили звание генерал-полковника и в настоящее время служат в ВВС и в РВСН. В звании генерал-майора служит Герой Советского Союза Ю.Н.Глазков. Другие четверо летавших космонавтов этого набора покинули отряд Героями Советского Союза в звании полковников. Нелетавшие космонавты набора покинули отряд в различных воинских званиях старших офицеров.
Алан Бартлетт |
 |
| 21 июля 1998 года в возрасте 74-х лет скончался контр-адмирал ВМФ США в отставке Алан Бартлетт Шепард младший – первый американский астронавт, совершивший полет в космос. Америка лишилась своего Юрия Гагарина... |
Алан Шепард родился 18 ноября 1923 г. в поселке Ист-Дерри штата Нью-Гемпшир в семье кадрового армейского офицера. Начальное образование Алан получил в маленькой поселковой школе в Ист-Дерри, где он особенно преуспевал в математике.
Следуя примеру отца, Алан Шепард выбрал военную карьеру и после начальной школы поступил в Академию Пинкертона в г.Дерри. В 1940 г. окончил эту академию, получив среднее образование. После этого в течение года он учился в Академии адмирала Фаррагута в городе Томс Ривер (шт.Нью-Джерси), а затем – в Военно-морской академии США в Аннаполисе. Пройдя ускоренный курс обучения по условиям военного времени, Шепард окончил Военно-морскую академию в июне 1944 г. со степенью бакалавра наук и 462-м из 914-ти выпускников.
Вторая мировая война еще продолжалась, и сразу после окончания Военно-морской академии Шепард был призван в ВМФ США в звании энсайна (младший лейтенант). До окончания войны он служил на борту эскадренного миноносца Cogswell в Тихом океане. После окончания войны и возвращения в Соединенные Штаты он прошел летную подготовку на авиастанциях ВМФ Корпус Кристи (шт.Техас) и Пенсакола (шт.Флорида), получив «крылышки» морского авиатора в марте 1947 г.
Затем в течение трех лет Шепард служил в 42-й истребительной эскадрилье ВМФ, базировавшейся на авиастанциях в Вирджинии и во Флориде, и совершил несколько боевых походов на авианосцах в Средиземное море. В 1950 г. Шепард окончил Школу летчиков-испытателей ВМФ в Пэтьюксент-Ривер и остался служить там в качестве летчика-испытателя.
С 1953 по 1955 гг. Шепард служил в 193-й истребительной эскадрилье в подразделении ночных истребителей F2-H3 Banshee на авиастанции Моффетт-Филд (шт.Калифорния). В должности оперативного офицера эскадрильи он участвовал в двух походах в Тихий океан на борту авианосца Oriskany.
В 1955 г. Шепард вернулся в Пэтьюксент-Ривер и принимал участие в летных испытаниях самолетов F-3H Demon, F-8U Crusader, F-4D Skyray, F-11F Tigercat и F-5D Skylancer. В 1958 г. он окончил Военно-морской колледж в Ньюпорте и был назначен на должность офицера штаба Главнокомандующего Атлантическим флотом ВМФ США. К этому времени Алан Шепард имел общий налет на самолетах – более 8000 часов, из них 3700 часов на реактивных самолетах.
В 1958 г. NASA начало отбор кандидатов в астронавты для пилотируемой программы «Меркурий». В отборе участвовали самые лучшие американские летчики-испытатели. Алан Шепард преодолел все этапы отбора и 9 апреля 1959 г. был зачислен в созданный в NASA отряд астронавтов вместе с шестью другими пилотами. Их сразу прозвали «великолепной семеркой».
5 мая 1961 года, через 23 дня после исторического полета Юрия Гагарина, Алан Шепард совершил суборбитальный космический полет на корабле «Меркурий» (MR-3) под названием Freedom-7, став первым американцем, поднявшимся в космос. Полет Шепарда длился всего 15 минут, его корабль поднялся на высоту 116.5 миль и приводнился в Атлантическом океане в 302 милях от мыса Канаверал, откуда он стартовал. Хотя полет Шепарда был гораздо скромнее полета Гагарина, тем не менее вся Америка ликовала, и Шепард сразу стал национальным героем.
Он очень хотел вновь полететь в космос, и после последнего полета «Меркурия» в мае 1963 г. Шепард при содействии некоторых сотрудников NASA пытался добиться проведения еще одного дополнительного полета «Меркурия» (МА-10) в конце 1963 г. Естественно, на роль пилота корабля он предлагал самого себя. Однако руководство NASA не поддержало его идею.
В том же году Шепард вместе с Фрэнком Борманом начал готовиться к первому пилотируемому полету на новом двухместном корабле «Джемини», но в конце 1963 г. он был отстранен от подготовки к полету в связи с воспалением среднего уха. После этого Шепард перешел на административную работу, став начальником отдела астронавтов NASA. В начале 1969 г. Шепарду успешно провели операцию на ухо, в результате чего 7 мая того же года он вновь получил летный статус и шесть месяцев спустя был назначен командиром «Аполлона-14» для полета на Луну. Полет «Аполлона-14» состоялся с 31 января по 9 февраля 1971 г., это была третья посадка американцев на Луне. Шепард стал пятым человеком, ступившим на поверхность Луны, и... первым человеком, сыгравшим на Луне в гольф.
12 июля AP сообщило о почти одновременной смерти трех сотрудников Вернера фон Брауна. Макс Новак умер 7 июля в возрасте 89 лет, Гейнрих Петц – 9 июля в 88 лет, а Альберт Шулер – 10 июля в 83 года. Петц был начальником электрического отделения в Испытательном центре Пенемюнде, а в США участвовал в работе над ракетами Redstone, Jupiter, Saturn 1 и Saturn 5. Новак и Шулер также внесли свой вклад в работу по программе Saturn/ Apollo. Из 127 членов команды фон Брауна в США еще живут 30-40 человек, но, как говорит Эрнст Штулингер, «мы встречаемся только на похоронах». – И.Л. |
С июня 1971 по июль 1974 гг. Шепард вновь работал начальником отдела астронавтов NASA. 31 июля 1974 г. он уволился из NASA и ушел в отставку с военной службы. После этого он стал председателем компании Marathon Construction Corp. в Хьюстоне. Позднее Шепард основал свою собственную компанию Seven-Fourteen Enterprises.
В 1984 г. Шепард вместе с другими астронавтами программы «Меркурий» создал фонд Mercury Seven Foundation с целью привлечения денег на выплату стипендий студентам технических колледжей. В 1995 г. этот фонд был переименован в Astronaut Scholarship Foundation. Шепард являлся президентом и председателем этого фонда до октября 1997 г., когда он передал свой пост другому бывшему астронавту Джеймсу Ловеллу.
Алан Шепард был награжден многими отечественными и зарубежными наградами, являлся почетным членом научных и общественных организаций.
Последние годы Алан Шепард тяжело болел лейкемией. Он умер ночью во сне в госпитале калифорнийского города Монтерей.
По сообщениям NASA, Reuter, AP и биографии, опубликованной в книге Дага Хауторна «Men and women of space». – С.Ш.
НОВОСТИ ИЗ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ |
Хроники космического законотворчества
И. Петров специально для НК.
9 июля 1998 г. Совет Федерации отклонил проект Федерального закона «О предпринимательской деятельности в области исследования и использования космического пространства».
Проект закона был разработан в Комитете по вопросам геополитики и внесен депутатом Государственной Думы Е.В.Бученковым. Его официальное рассмотрение началось 22 октября 1996 г. 16 апреля 1997 г. под названием «О коммерческой космической деятельности» проект принят Государственной Думой в первом чтении, 19 июня 1998 г. – во втором и 2 июля 1998 г. – в третьем и окончательном. В соответствии с Конституцией РФ после принятия Государственной Думой закона, он должен быть одобрен Советом Федерации, причем молчание Совета Федерации воспринимается как одобрение. Но, как видим, верхняя палата российского парламента в данном случае не промолчала.
Ключ к пониманию решения Совета Федерации можно найти, в частности, в заключении Президента РФ на проект закона – в этом документе говорится об отсутствии в законопроекте «предмета регулирования». То есть, законопроект «ни о чем». И действительно, в тексте проекта крайне сложно найти правовые нормы, еще сложнее найти нормы, меняющие сложившиеся отношения. Проект закона выглядит как длинная и невнятная преамбула к тем реальным нормам, которые должны быть разработаны и приняты.
Например, как в проекте закона регулируется важнейший вопрос иностранных инвестиций в космическую отрасль? Простейшим образом: «Иностранные инвесторы могут принимать участие в предпринимательской космической деятельности на условиях, определенных законодательством Российской Федерации» – (ст.8). Или возьмем ключевую для любой предпринимательской деятельности проблему прав собственности. В ст.10 проекта закона нам расскажут о том, что собственность на «космическую продукцию и объекты космической инфраструктуры» (а где космические объекты?!) может быть федеральной, собственностью субъектов РФ, муниципальной или частной (то есть перечисляются все возможные формы собственности, кроме собственности других государств – забыли), а «изменение формы собственности... проводится в порядке, предусмотренном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации». Вместо правового регулирования космической деятельности нам предлагается правовой ликбез по самым общим вопросам российского законодательства. И качество этого ликбеза вызывает серьезные сомнения.
Поскольку проект закона отклонен, нет смысла в его детальном рассмотрении. НК уже писали о сложностях «космического законотворчества» (см. НК №3, №11, 1998 г.) История последнего законопроекта еще раз показывает, что одно из важнейших направлений регулирования космической деятельности в России явно проваливается. Думается, что в такой ситуации следовало бы вспомнить короткую историю российского космического законодательства.
В СССР законодательство о космической деятельности практически отсутствовало. Да и ни к чему оно было тогда. Отрасль была предельно засекречена, все регулирование осуществлялось на основе закрытых нормативных документов. С началом экономических реформ, когда в космическую деятельность включаются предприятия разных форм собственности, иностранные организации, такое положение уже не могло считаться удовлетворительным. Все эти новые участники космической деятельности могли просто игнорировать существующие инструкции, ссылаясь на общее законодательство, имеющее более высокий правовой статус, чем ведомственные акты. А ведь государство, в соответствии с нормами международного права, несет ответственность за всю космическую деятельность, осуществляемую под его юрисдикцией. Эта и ряд других причин требовали скорейшей разработки и принятия российских норм космического права.
Такая работа началась в Комиссии Верховного Совета РФ по транспорту, связи, информатике и космосу (председатель – А.Адров). В начале 1992 г. рабочей группой (С.Кричевский, И.Моисеев, В.Постышев, А.Рудев, Н.Фефелов) были разработаны концепция и проект закона РФ «О космической деятельности». Документы были разосланы на отзыв во все субъекты Федерации и в сто с лишним организаций и предприятий, связанных с космической деятельностью. Обработка ответов дала простой результат – в одном законе все необходимые нормы регулирования космической деятельности собрать невозможно. Решение задачи было сформулировано следующим образом. Создается «рамочный» закон, решающий наиболее важные вопросы и дающий основу для развития национального космического права. Закон РФ «О космической деятельности» был принят 20 августа 1993 г.
Так как этот закон не решал всех задач правового регулирования, в Постановлении Верховного Совета от 30 августа 1993 г. о введении закона в действие Правительству РФ предлагалось до 1 января 1994 г. обеспечить разработку и принятие следующих нормативных актов:
– положения о порядке взаимодействия РКА, МО, Комитета по оборонным отраслям промышленности, РАН и других государственных заказчиков космических систем, комплексов и средств;
– положения о лицензировании космической деятельности;
– положения о порядке создания, серийного производства, приема в эксплуатацию и эксплуатации космической техники;
– положения о регистрации космических объектов РФ;
– положения о пилотируемых космических полетах.
Кроме того, Правительству предлагалось рассмотреть вопрос о возможности установления высотной границы суверенитета РФ над ее территорией (очевидная реакция на создание авиационно-космических средств доставки).
Кроме «Положения о лицензировании космической деятельности», утвержденного постановлением Правительства РФ №104 от 2 февраля 1996 г., ни один документ до сих пор не был разработан.
НОВОСТИ |
| Компания Ball Corp. объявила о том, что 1 июля завершился перевод ее штаб-квартиры и переезд руководства из г.Манси (Индиана) в г.Брумфилд (Колорадо). Правда, перевод работ и переезд 68 сотрудников будут продолжаться до конца года. Штаб-квартира размещена в здании, которое занимало подразделение фирмы Ball Aerospace & Technology Corp. Это подразделение было ранее переведено в Боулдер (Колорадо). Ball Corp. базировалась в Манси в течение 111 лет. – С.Г. |
С 1994 г. вопросами правового регулирования космической деятельности занялся вновь образованный Комитет по вопросам геополитики Государственной Думы (председатель – А.Митрофанов). Была сформирована рабочая группа, в которую вошли специалисты по различным направлениям космической деятельности. Первоочередной задачей рабочей группы стала разработка закона о поправках к закону «О космической деятельности». Не прошло и трех лет, как соответствующие поправки были разработаны, и 4 октября 1996 г. вступил в силу федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О космической деятельности"». «Изменения и дополнения» сняли ряд правовых норм, другие трансформировали в необязательные для исполнения декларации. Короче говоря, мяч законодательного регулирования космической деятельности вернули на центр поля.
В настоящее время помимо «коммерческого» закона идет работа над законопроектами «О государственной поддержке потенциала космической индустрии и космической инфраструктуры Российской Федерации», «О безопасности космической деятельности», «О создании и использовании космических средств в целях обеспечения безопасности».
Фронт работ есть. Не хватает понимания задач национального космического права. При нынешнем состоянии дел в области законодательного обеспечения космической деятельности все зависит только от мнения Президента и Правительства. А если они не с той ноги встанут? Изменения политической конъюнктуры, сиюминутные экономические интересы при отсутствии строгого законодательства по космосу могут привести к завершению космической эры в России.
НАЗЕМНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ |
3000-я тренировка на тренажере ТДК-7СТ
23 июля.
Б.Есин специально для НК.
Необычно оживленно было 23 июля в зале тренажеров космического корабля (КК) «Союз ТМ» накануне, казалось бы, рядовой тренировки словацких космонавтов Ивана Беллы и Михая Фулиера. Пришли руководители ЦПК имени Ю.А.Гагарина, космонавты, были фотографы. Дело в том, что на данном тренажере в этот день проводилась юбилейная трехтысячная тренировка.
Событие по-своему примечательное. Обычно мы восхищаемся живучестью ОК «Мир», а в тени остаются его земные собратья, которые трудятся не менее напряженно. Среди них и всемирно известный тренажер КК «Союз ТМ», который имеет условное наименование ТДК-7СТ № 2. Его фотографии регулярно появляются на страницах газет и журналов многих стран, т.к. традиционно перед началом комплексной тренировки экипажи фотографируются и снимаются телекомпаниями на его фоне. Но главная заслуга тренажера не в том, что он является «космическим фоном» для космонавтов. Это их надежная «рабочая лошадь» для подготовки к полету.
Мне не удалось однозначно выяснить, почему же он называется ТДК-7СТ № 2. Одни говорят, что аббревиатура ТДК означает тренажер для космонавта. Другие утверждают, что назван он так по фамилиям его создателей – тренажер С.Г. Даревского и Э.Д.Кулагина. Именно под их руководством еще в начале 60-х годов был разработан стенд-тренажер первого в мире космического корабля «Восток». В ТДК-7СТ № 2 воплощен накопленный 25-летний опыт разработки и эксплуатации советских космических тренажеров.
Штатная эксплуатация этого тренажера началась в апреле 1986. В то время вместо КК «Союз Т» для полетов на орбитальную станцию «Мир» стал использоваться КК «Союз ТМ». Разработан и изготовлен тренажер в Научно-исследовательском институте авиационной автоматики в г. Жуковском. Изготовитель полноразмерного макета спускаемого аппарата и бытового отсека корабля – РКК «Энергия». На всех этапах создания тренажера непосредственное участие принимают специалисты ЦПК имени Ю.А.Гагарина.
В отличие от подготовки летчиков, моряков или водителей автомобилей, тренажеры для космонавтов являются основным техническим средством для их профессиональной подготовки. Подготовка на тренажере дает космонавтам допуск в самостоятельный полет, поэтому требования к нему весьма жесткие. ТДК-7СТ №2, являясь комплексным тренажером, позволяет отрабатывать все элементы полета от подготовки к старту до посадки, включая автономный полет на транспортном корабле, маневренные операции на орбите, стыковку с орбитальным комплексом, полет в составе комплекса, расстыковку, подготовку к посадке и возвращение на Землю.
| Как сообщила газета Florida Today, начался сбор средств на строительство монумента, посвященного программе Apollo. Он займет место на Аллее космической славы в Тайтсвилле, на берегу Индиан-Ривер, где уже построены памятники программам Mercury и Gemini. Монумент стоимостью 0.5 млн $ будет состоять из 12 скульптур. Автором его является скульптор Сэнди Сторм. – С.Г. «Я считаю свою миссию крайне важной, – заявил 28 июня газете «Едиот Ахронот» полковник Илан Рамон. – Это большая честь – называться астронавтом». Он выразил свое намерение обратиться из космоса к израильскому народу с призывом стремиться к единству. Как сообщила представительница NASA Дебра Ран, Рамон и Меир должны начать подготовку 6 июля. Израиль станет 28-м государством, люди которого будут работать на орбите. Полет состоится в рамках подписанного в декабре 1995 г. между США и Израилем соглашения о сотрудничестве в нескольких космических проектах, включая исследования в области землетрясений, гидрологии, землепользования и изменений климата. |
В ТДК-7СТ №2 максимально реализовано одно из главных требований космического тренажеростроения – высокая точность моделирования космического полета. Здесь не воспроизводятся лишь перегрузка и невесомость. Все остальное – как в реальном полете: работа бортовых систем, внешняя визуальная обстановка, и орбитальная станция во время сближения, стыковки и расстыковки.
За 12 лет эксплуатации на нем прошли подготовку почти все экипажи орбитального комплекса «Мир». (Кроме первой экспедиции Л.Кизима и В.Соловьева, которые летали на «Союзе Т-15»). Всего за 12 лет эксплуатации на ТДК-7СТ №2 прошли подготовку 78 основных, дублирующих и резервных экипажей.
Кроме космонавтов на нем проходят тренировки инструкторы ЦПК, операторы ЦУПа, стажеры-космонавты из разных стран. На нем моделируются и обрабатываются возникающие на орбите нештатные ситуации и находятся пути выхода из них.
В день юбилейной тренировки сотрудники отдела эксплуатации ТДК не раз вспоминали бессонные ночи и работу по выходным для устранения коварного «бобика» (отказа), чтобы космонавты с утра могли приступить к очередной тренировке. Именно специалисты тренажера принимали поздравления по случаю юбилейной тренировки. Среди них были ветераны тренажера, которые работают на нем с 1986 года: И.И.Важник, Н.С.Матрос, А.В.Карягин, Л.И.Сазыкина, В.Е. Игнатьев, В.Д. Антонов, Ю.П.Носков. Именно благодаря золотым рукам этих и многих других людей, их беззаветной влюбленности в свое уникальное детище, и стала возможна юбилейная трехтысячная тренировка.
В 21-й век российская космонавтика вступит на КК «Союз ТМА» – очередную модификацию легендарного королевского «Союза». Для подготовки к полету на этом корабле будущим экипажам МКС необходим новый тренажер. Для этого специалисты ЦПК дорабатывают другой тренажер, оставшийся от корабля «Союз Т», под «Союз ТМА». И можно быть уверенным, что к назначенному сроку он будет введен в эксплуатацию.
Однако и ветерану ТДК-7СТ №2 рано еще уходить в отставку. На нем предстоит подготовиться завершающему экипажу станции «Мир» и, как минимум, трем первым экипажам МКС.
в начало