Рейтинг с комментариями. Часть 043

661 г. - смерть халифа Али. История Халифата. 655 -661 гг.

Али ибн Абу Талиб (продолжение) По кончине Абу Бакр назвал своим преемником Умара, а тот, умирая, назвал имена шести наиболее уважаемых ветеранов ислама, в т.ч. и Али и велел им выбрать из своей среды нового халифа. И опять Али не выбрали, новым халифом в итоге стал Усман ибн Аффан, принадлежащий к влиятельному роду Омейядов. Убит в 656 году. Спустя три дня после убийства Усмана новым халифом избрали Али. Приняв бразды правления, Али достаточно быстро установил порядок в Медине. Его власть признали в Египте, Ираке и Йемене. Однако наместник Сирии и родственник Усмана - Муавия отказался присягать новому халифу как человеку (как он считал), запятнавшему себя связью с убийцами халифа Усмана. Отказался признать Али халифом также полководец Саад ибн Абу Ваккас. Много противников Али было также и в Аравии. В августе 656 года, когда разрыв с Муавией сделался окончательным, Али стал готовиться к войне с ним. Но первыми выступили против него мекканцы, возглавляемые Тальхой, двоюродным братом аз-Зубайром и женой Пророка Аишей. Они возмутили жителей Басры, где вскоре по их призыву были схвачены и перебиты многие участники убийства Усмана. Однако соседняя Куфа приняла сторону Али. Вскоре халиф во главе 12-тысячного войска (в основном из жителей Куфы) подошёл к непокорной Басре. В декабре произошло сражение, закончившееся победой Али и таким образом власть Али упрочилась. В январе 657 года Али перебрался в Куфу, сделавшуюся с этого времени его резиденцией, а, значит, столицей халифата. В апреле он выступил в поход в Сирию, возле Ракки переправился через Евфрат и встретился с Муавией близ селения Сиффин. Решающее сражение началось утром 19 июля 657 года и продолжалось девять дней с перерывами на ночь и для молитвы. Потери с обеих сторон были чудовищны, а битва кончилась вничью и договором о третейском суде. Муавия сохранил свою армию, а в стане Али начался раскол: часть солдат (12 тысяч) покинули лагерь - их стали называть хариджитами. Согласно шиитской историографии, задолго до смерти Али знал о том, что будет убит, поскольку Пророк сказал ему об этом, и он сам предчувствовал это. Якобы, Мухаммед (или Али) полагали, что борода последнего будет окрашена кровью, текущей из его головы. Хариджиты, избегшие смерти у ан-Нахравана, приняли решение убить в одно точно назначенное время «виновников» раскола мусульманской общины - Али, Муавию и Амра ибн аль-Аса. Якобы, один из заговорщиков Абдуррахман ибн Мулджам ко всему прочему повстречал членов племени Тайм ар-Рибаб, в том числе женщину Катами бинт аш-Шиджну, потерявшую в битве против Али сразу отца и брата. Ибн Мулджам попросил её руки и сердца, и она согласилась при условии получения свадебного подарка, состоящего из 3 тыс. дирхамов, раба и убийства Али (девушка желала мести за гибель родных). В ночь на 22 января 661 года три заговорщика, в том числе Ибн Мулджам, остались в соборной мечети Куфы среди множества остававшихся там до утренней молитвы. На рассвете Али провозгласил призыв к молитве и вошёл внутрь мечети. Ибн Мулджам и один из сообщников бросились на халифа с криком: «Суд принадлежит Аллаху, а не тебе, Али, и не твоим людям с мечами!». И раскроили ему голову. Али прожил ещё 2 дня, составил завещание и продолжал повторять шахаду и имя Аллаха до последней минуты. Вечером 23 января, в ночь на 24-е рамадана халиф Али ибн Абу Талиб скончался. Айша, узнав о смерти Али, откликнулась стихотворной строкой: «Посох брошен, и достигнута цель, и рад возвращению путник.» На упрёк дочери Абу Салама, Зайнаб: «Как ты можешь говорить такое об Али при его превосходстве и достоинстве?» - Аиша с усмешкой ответила: «Когда я забуду об этом - напомни мне». Али похоронили близ Куфы. Место его захоронения держалось в секрете, но в правлении аббасидского халифа Харуна ар-Рашида его могила была выявлена в нескольких милях от Куфы и вскоре было построено святилище, вокруг которого вырос город Эн-Наджаф. Враги называли Али «Абу Тураб» («Отцом праха», или правильнее «пыльный», «обсыпанный пылью»). Происхождение этого прозвища связано с одним мусульманским преданием, согласно которому Али, чем-то сильно опечаленный, сидел в пыли. Это увидел пророк Мухаммед, который проходил мимо. Любя давать своим друзьями шутливые прозвища, он будто бы воскликнул «Вставай, о Абутураб!». Сторонники Омейядов называли шиитов презрительно абутураби - «последователи обсыпанного пылью». В течение последующих лет после убийства Али преемники Муавии проклинали память Али в мечетях и на торжественных собраниях, а последователи Али отплачивали тем же трём первым халифам и Муавии, как узурпаторам. В историю ислама Али вошёл как трагическая фигура. Кроме пророка Мухаммеда, нет никого в истории ислама, о котором столько написано на исламских языках, как об Али. Источники соглашаются, что Али был глубоко религиозным человеком, преданным делу ислама и идеи верховенства правосудия в соответствии с Кораном и сунной. Они изобилуют сообщениями о его аскетизме, неукоснительном соблюдении религиозных догм и отрыве от мирских благ. Некоторые авторы отмечают, что ему не хватало политического мастерства и гибкости. Жёны и дети: 1-я жена, Фатима: Хасан, Хусейн, Умм Кульсум бинт Али, Зайнаб бинт Али В 624 году после битвы при Бадре пророк Мухаммед выдал за Али свою дочь Фатиму. К ней сватались многие известные люди, которым она отказала. При сватовстве Али она молчанием согласилась выйти замуж за него. Согласно преданию, их брак был заключён сперва на небесах, где Аллах был попечителем (вали), Джибраил - хатибом, ангелы - свидетелями, а махром являлись половина земли, ад и рай. В браке у них родились пятеро детей: сыновья Хасан, Хусейн и Мухсин (скончался в младенчестве), а также дочери Умму-Кульсум и Зайнаб. 2-я жена, Хаула, дочь Кайса аль-Ханафи: Мухаммед 3-я жена, Умм аль-Бинайн, дочь аль-Махла аль-Килаби: Аббас аль-Акбар, Абдуллах, Усман аль-Акбар, Джафар аль-Акбар, Умар 4-я жена, ас-Сахба умм Хабиб, дочь Рабиа ат-Таглиби: Амр ал-Акбар 5-я жена, Лайла, дочь Масуда ат-Тамими: Абу Бакр, Убайдаллах 6-я жена, Асма, дочь Умайса аль-Хасамия: Яхья, Аун 7-я жена, Умама, дочь Абуль-Аса ибн ар-Рабиа: Мухаммед аль-Асгap От других жен:, Джафар аль-Асгар, Мухаммед аль-Аусат, Аббас аль-Асгар, Умар аль-Асгар, Усман аль-Асгар У него было 32 ребенка: 14 сыновей и 18 дочерей. - Аль-Хасан - Аль-Хусейн. Был убит. - Мухсин, умер, будучи ребенком. Мать аль-Хасана, аль-Хусейна и Мухсина - Фатима, дочь Пророка - Мухаммед-старший, и его мать - Хауля бинт Ияс бин Джаъфар аль-Ханафия. Говорили также, что его мать была взята в плен после битвы Йаммамы и досталась Али, и что она была черной рабыней бану Ханифа и не вела свое происхождение от них. Говорили, что Абу Бакр подарил Али Умм Мухаммед, женщину из бану Ханифа, взятую в плен. - Абдулла, его убил аль-Мухтар. Абу Бакр, был убит вместе с аль-Хусейном. Мать Абдуллы и Абу Бакра - Лейла бинт Муаввиз бин Халед ан-Нагшали, и после смерти Али на ней женился Абдулла бин Джаъфар, его племянник. И среди его жен были вдова Али и его дочь. Лейла родила Абдулле бин Джаъфару Салиха, Умм Ибниха и Умм Мухаммед, эти трое - братья Абдуллы и Абу Бакра по матери. Аль-Аббас-старший - Усман - Джафар - Абдулла. Эти четверо также были убиты вместе с аль-Хусейном. Их мать - Уммуль-Банин бинт Хизам бин Халед аль-Вахидия аль-Килябия. - Мухаммед-младший, он был также убит вместе с аль-Хусейном, его мать - наложница. - Яхья - Аун. Их мать - Асма бинт Умейс. Яхья и Аун - братья по матери детей Джаъфара бин Аби Талиба и Мухаммеда бин Аби Бакра. - Умар-старший, его мать - Умм Хабиб ас-Сахба ат-Таглибия, женщина, взятая в плен Халидом бин аль-Валидом во время войны Ридды. Её купил Али. Мухаммед-средний, его мать - дочь Абуль-Аса. Дочери: Умм Кульсум-старшая; Зейнаб-старшая, родные сестры аль-Хасана и аль-Хусейна; Рукайя, родная сестра Умара-старшего; Уммуль-Хасан; Рамля-старшая, их мать - Умм Саъд бинт Урва бин Масъуд ас-Сакъафи; Умм Гани; Меймуна; Рамля-младшая; Зейнаб-младшая; Умм Кульсум-младшая; Фатима; Умама; Хадиджа; Уммуль-Карам; Умм Саляма; Умм Джаъфар; Джумана; Такъия Род Али продолжился от аль-Хасана, аль-Хусейна, Мухаммеда бин аль-Ханафии, Умара и аль-Аббаса. Дочери Али в основном выходили замуж за сыновей Акъиля и аль-Аббаса, кроме: - Зейнаб, дочери Фатимы, которая вышла замуж за Абдуллу бин Джаъфара; Умм Кульсум, дочери Фатимы, которая вышла замуж за Умара бин аль-Хаттаба, и он умер, после чего на ней женился Мухаммед бин Джаъфар бин Аби Талиб, затем умер. После него на Умм Кульсум женился Аун бин Джаъфар бин Аби Талиб, и она умерла, будучи его женой. - на Умм Хасан женился Джаъфар бин Губейра аль-Махзуми. - на Фатиме женился Саъд бин аль-Асвад из бану аль-Харис. Свою дочь Зайнаб Али выдал замуж за своего племянника Абдуллаха ибн Джафара. Хасан и Хусейн почитаются в шиитском исламе как второй и третий имамы соответственно. Хусейн погиб в бою против армии халифа Йазида I. Остальные девять шиитских имамов являются прямыми потомками Али от его сына Хусейна.

Абдуррахман ибн Мулджам Согласно Ибн Юнусу в «Истории Египта», Абдуррахман ибн Мулджам был родом из Бану Тадул, стал свидетелем завоевания Египта мусульманами, вырос в среде уважаемых людей, был набожным человеком, обучался Корану у Муаза ибн Джабаля. Ибн Мулджам был в числе тех, кого Умар ибн аль-Хаттаб рекомендовал наместнику Египта Амру ибн аль-Асу. После убийства праведного халифа Усмана, Ибн Мулджам примкнул к партии Али ибн Абу Талиба и участвовал в битве при Сиффине на его стороне, но затем стал хариджитом. Абдуррахману ибн Мулджаму удалось спастись от гибели в битве хариджитов против войска Али ибн Абу Талиба при Нахраване. Во время хаджа 39 года по хиджре (конец апреля — начало мая 660 года) он встретился с двумя единомышленниками в Мекке и они договорились об устранении «виновников» раскола среди мусульман: Али ибн Абу Талиба, Муавии ибн Абу Суфьяна и Амра ибн аль-Аса. Эти убийства должны были произойти в один и тот же день, но даты и обстоятельства покушений на Муавию и Амра неизвестны. Существует также романтизированная легенда о красавице-куфийке, которая потребовала от Ибн Мулджама жизнь Али в качестве приданого (а также 3000 дирхемов и раба), у неё в битве против Али погибли отец и брат. Явно легенда. В ночь с 14 на 15 рамадана (22 января 661 года) Абдуррахман ибн Мулджам вместе с сообщниками остался в соборной мечети Куфы после наступления времени разговенья. Когда Али ибн Абу Талиб после призыва к утренней молитве вошёл в мечеть со стороны киблы, Абдуррахман ибн Мулджам и его сообщник бросились к нему с криком: «Суд принадлежит Аллаху, а не тебе, Али, и не твоим людям с мечами!». Первый сообщник не смог нанести удар и бросился наутёк, но Ибн Мулджам сумел ударить Али мечом по голове и тот закричал: «Не упустите этого человека!». Люди набросились на Ибн Мулджама и схватили его, а его сообщники сумели уйти из мечети. Раненый Али промолвил: «Душу за душу, если умру, то убейте, а если останусь, то сам разберусь с ним». Али ибн Абу Талиб прожил ещё два дня и скончался вечером субботы 23-24* января 661 года. *Поскольку тогда было принято считать началом суток наступление темноты, то арабские историки называют датой смерти 17 рамадана, а некоторые и вовсе путают день смерти Али с днём покушения. Абдуррахман ибн Мулджам был казнён сыном Али Хасаном по принципу кисас (воздаяние равным) 28 января 661 года. Сунниты желают ему наказания адским огнём, а у шиитов убийца Али считается «худшим из творений в Судный день» В то же время, ибадиты считают, что ибн Мулджам не был связан с хариджитами и убийство Али явилось результатом его собственного решения, о котором лидеры мухаккимитов (ранних хариджитов) не были проинформированы и к которому не имели отношения. Ибадиты осуждают этот поступок ибн Мулджама, одновременно заявляя о непричастности ранних хариджитов к этому преступлению. Зато среди некоторых хариджитов Абдуррахман ибн Мулджам почитался как «наилучший из людей на Земле».

Муаз ибн Джабаль Муаз ибн Джабаль родился в Медине в 600-е. Он принадлежал к племени Хазрадж. В возрасте 18 лет принял ислам, участвовал во время второй клятвы при Акабе. Принимал участие в сражениях мусульман с многобожниками. Знал наизусть весь Коран. Муаз ибн Джабаль был блестящим знатоком мусульманского права (фикха), издавал фетвы ещё при жизни Пророка. Согласно исламскому преданию, пророк Мухаммед называл Муаза в числе лучших знатоков Корана. Был отправлен Пророком в Йемен для призыва к исламу. Вернулся оттуда в период правления Абу Бакра. Уехал в Сирию, заразился чумой и скончался в возрасте 38 лет. В передаче Муаза известно более 150 хадисов.

Аль-Ашас ибн Кайс Абу Мухаммед Мадикариб ибн Кайс аль-Кинди родился ок. 599 в Шабве, Йемен. Принадлежал к роду аль-Хариса ибн Муавия. Его полное имя: Абу Мухаммад Мадикариб ибн Кайс ибн Мадикариб аль-Кинди аль-Ашас. Аль-Ашас - это прозвище («с растрепанными волосами»), также его называли аль-Ашадиди («со шрамом на лице») и Урф ан-Нар, что на южноарабском диалекте арабского языка означает «предатель», «изменник» Был вождём племени аль-кинда в Хадрамауте. Участвовал в походе против племени мурад, во время которого был убит его отец, а сам аль-Ашас был взят в плен и должен был заплатить 3000 верблюдов в качестве выкупа. В 631 году он был во главе делегации (вафд) от племени аль-кинди, которая прибыла в Медину и присягнула на верность пророку Мухаммеду. Его сестра Кайла должна была выйти замуж за пророка Мухаммада, но он умер раньше, чем она прибыла в Медину. После смерти Пророка (632) аль-Ашас поднял восстание со своим племенем и был осаждён мусульманскими войсками в крепости ан-Нуджайр; согласно легенде, он сдал замок в обмен на неприкосновенность для себя и ещё девяти человек. В результате около 700 членов племени аль-кинди были убиты, а аль-Ашас с несколькими людьми был пленён. Из-за этого поступка, женщины племени прозвали его предателем (урф ан-нар). Пленённого аль-Ашаса привезли в Медину к халифу Абу Бакру, который не только помиловал его, но и женил его на своей сестре Умм Фарве или Курайбе. По другим данным, женитьба произошла во время делегации к пророку Мухаммеду, жена его ждала в Медине. Аль-Ашас принял участие в завоевании Сирии и потерял зрение в одном глазу в битве при Ярмуке. Со своими соплеменниками он был отправлен присоединиться к Сааду ибн Абу Ваккасу в Кадисийю. Командовал одним из арабских отрядов, принимавших участие в завоевании северного Ирака. Он поселился в Куфе в качестве вождя племени аль-кинди, и, возможно, принял участие в походе на Азербайджан в 647 году и стал там наместником В битве при Сиффине он играл важную роль и в ходе боевых действий и во время переговоров. Он вынудил халифа Али ибн Абу Талиба принять принцип арбитражного разбирательства и согласиться с выбором Абу Мусы аль-Ашари в качестве арбитра с иракской стороны. Шиитская традиция представляет его и всех его потомков как закоренелых изменников. Он умер в Куфе в 661 г., в возрасте примерно 62 года. Считается, кроме того, величайшим поэтом и оратором. Якобы, именно красноречие помогло ему не только оправдаться перед халифом, но и занять важные посты и породниться со всей мусульманской верхушкой. Именно он стал поводом к снятию с поста Халида ибн Валида, который за прославляющий его стих одарил поэта мешком золота. Его дочь Хаббана была замужем за старшим сыном халифа Усмана. Другая из его дочерей, Кариба, была также замужем за членом семьи Усмана. Его собственная жена аль-Ашата была дочерью халифа Абу Бакра. По рекомендации Усмана Аль-Ашас обменял свою землю в Хадрамауте на принадлежащее халифу поместье в деревне Тизнабад близ Куфы. Внук Пророка Хасан ибн Али женился на его дочери Джаде бинт Ашас. И она отравила его, якобы, по приказу Муавии. В связи с чем почитатели Али, шииты, называют сподвижника Али "проклятый человек". И всё его семейство тоже такое же. У Аль-Ашаса также был сын Мухаммед.

Малик аль-Аштар аль-Аштар - это прозвище. В битве при Ярмуке (636 г.) получил ранение глаза из-за которого получил прозвище аль-Аштар («человек с перевёрнутыми веками»). Его полное имя: Малик ибн аль-Харис ибн Абд Ягус ибн Маслама ибн Забиа ибн Харис ан-Нахаи аль-Аштар. Он родился около 619 года* в Йемене, принадлежал к знатному роду ан-Нахаи. * Фактический год рождения неизвестен, историки говорят, что он был на 10 лет старше Али ибн Аби Талиба и на 20 лет моложе Мухаммеда Отличался смелостью в борьбе с византийцами. Был одним из самых ярых агитаторов против халифа Усмана и правящего класса того периода. Защищал права и требования «Организации воинов фай» (распределение трофеев). В 653 году губернатор Куфы Саид ибн аль-Ас изгнал его в Сирию вместе с десятью другими агитаторами, был в ссылке в Хомсе. Продолжал агитацию против коррупции в халифате. В 654 году во время волнений в Куфе, он вернулся в Куфу и оказался во главе группы мятежников, которые помешали возвращению губернатора Саида ибн аль-Аса и добились назначения Абу Мусы аль-Ашари. Дариуш Арджманд в роли Малека Аштара в сериале «Малек Аштар» Во время восстания в Медине, которое закончилась убийством Усмана, он привёл двести человек из Куфы и стал одним из тех, кто осадил дом халифа. Малик аль-Аштар лично потребовал от Усмана оставить халифатство, иначе... Усман отказался. Протестующие ворвались в комнату Усмана и убили его. Малик и другие настояли, чтобы Али стал халифом. Малик рьяно стоял за Али: "Люди, это халиф Пророка. Он изучил знание Пророка. Книга Аллаха укрепила его веру. Посланник Аллаха сказал ему, что он войдет в рай. Его личность совершенна. Люди прошлого и настоящего уверены в его поведении и знаниях". Малик был одним из первых, кто присягнул Али. Во время последующего мятежа новый губернатор Куфы Абу Муса аль-Ашари призвал граждан Куфы остаться нейтральными. Когда Али понял ситуацию в Куфе, он послал Малика аль-Аштара собрать там войска. Малик сплотил граждан Куфы своей блестящей речью. Муса аль-Ашари всё же приказывал людям оставаться в своих домах и не сражаться за Али. Малик и большая группа бойцов захватили дворец. К счастью для себя, Абу Муса аль-Ашари был в мечети. Малик позволил Абу Муса аль-Ашари мирно уйти. Когда Абу Муса аль-Ашари ушел, Малик произнес еще одну мощную речь в мечети, буквально воодушевив куфийцев. 18 000 бойцов отправилось сражаться за Али. Кем бы он был без Малика? В день Верблюжьей битвы фактически был главнокомандующим. Якобы, лично он подрезал ноги у верблюда, на котором сидела Аиша, после чего битва прекратилась. В битве при Суффине Малик опять проявлял чудеса храбрости, сначала пробив путь к воде, а в последний день битвы пробивался через войско противника, пока не оказался в двух рядах от палатки Муавии. Но тут как раз Али и объявил о прекращении войны. Малик был в ярости - у него отобрали победу, но ослушаться Али не мог. Пока шёл арбитраж, кому быть халифом, бывший наместник Египта Амр ибн аль-Ас собрал 6000 бойцов для вторжения в Египет. Узнав о возможном свержении, наместник Египта Мухаммед ибн Аби Бакр написал Али ибн Аби Талибу просьбу о помощи и поддержке. Али заверил его в том, что он посылает своего лучшего командующего и одного из своих ближайших товарищей, Малика аль-Аштара. Стать наместником Египта Малику удалось лишь формально - до Египта он не доехал. Якобы, беспринципный Муавия, зная непримиримость и силу Малика, отправил убийцу с использованием яда, привезенного из Рима, он послал гонца с ядом некоему человеку, владеющему обширными землями в городе Аль-Кильзим на границе Египта с просьбой отравить аль-Аштара в обмен на освобождение от уплаты налога на всю жизнь. По прибытии Малика человек (который согласился отравить Малика) пригласил на обед в своем доме. В чашку положили отравленный мёд. Малик съел всего ложку, понял, что его отравили, успел сказать, что возвращается к Аллаху и умер. Похоронен в городе аль-Ариш. Аль-Аштар имел гигантский рост. Его меч имел собственное имя аль-Луджж («блеск проточной воды»). У Малика было два сына, первого звали Исаак (Исхак), а другого звали Ибрагим (Авраам). Исхак был выдающимся воином, погиб в битве при Кербеле, защищая Хусейна ибн Али. А Ибрагим ибн Малик аль-Аштар восстал против убийц Хусейна ибн Али. Вдвоём с соратником он отлавливал и убивал убийц Хусейна. Много бойцов из армии Язида I, сына Муавии были убиты этими киллерами. Потомки Малика проживают в Иране, а некоторые в Ираке, в Ливане. Шииты считают Малика великим героем.

Муавия ибн Худейдж Муавия ибн Худейдж был одним из сподвижников Мухаммеда. Участвовал в битве при Ярмуке, в 651-652 гг. воевал в Нубии, где нубийские лучники выбили ему глаз. В 655-656 восстание против халифа Усмана ибн Аффана, его дом в Медине был осаждён, то халиф вызвал на помощь войска, в том числе и Муавию ибн Худейджа (мятежники всё же убили Усмана) Абд Ар-Рахман Ибн Абд Ал-Хакам утверждает, что Муавия ибн Худейдж ходил в походы на Ифрикию трижды: Первый поход был в 654-655 г., до убийства Усмана. В ходе первого похода в его войске был Абд ал-Малик ибн Марван. Муавия захватил крепости, взял огромную добычу и основал около гор ал-Карн (горы в Ифрикии) город Кайруан. Затем Муавия вернулся в Египет. Второй поход был в 660-661 г., а третий - 670 г. В 661 году Муавия ибн Худейдж, назначенный наместником Магриба, завоевал Бизерту, в 665 год вошёл в Камуннию (ныне Кайруан в Тунисе) Этот поход, охвативший территорию от Малого Сирта в Ливии вплоть до Карфагена в Тунисе, был скорее грабительским рейдом, который не привёл к прочному утверждению ислама западнее Киренаики. Затем Муавия ибн Худейдж вернулся в Египет, а правителем Магриба стал Рувайфи ибн Сабит.

Абу Абдуллах ан-Нуман Абу Абдуллах ан-Нуман ибн Башир аль-Ансари аль-Мадани знаменит тем, что, якобы, был первым ребенком ансаров который появился на свет после переселения Пророка в Медину. Это произошло спустя четырнадцать месяцев после переселения. Впоследствии он поселился в Шаме. Спустя некоторое время он был назначен губернатором Куфы, а затем - губернатором Химса. Он погиб от руки Халида ибн Хали аль-Килаи в 64 г.х.

Хм. Начал новый файл 8 марта 2020. У нас праздник. В Иране - тоже. День Али. Тоже нерабочий. Очень его там любят.
Итак
В первых числах января 657 г. Али во главе победоносного войска, к которому присоединилась часть не участвовавших в мятеже басрийцев, вступил в Куфу. Правители встречали его с опаской – недавно они отказались прийти на помощь нынешнему победителю. Али был великодушен: свое недовольство он выразил отказом остановиться во дворце. Поставив походный шатер на площади перед мечетью, он вошел в мечеть, совершил молитву в два раката, похвалил откликнувшихся и укорил отказавших.
Вероятно, кто-то крикнул про тысячи погибших в недавней битве. Начальник стражи, выслуживаясь, сразу предложил казнить тех, кому неприятно были слова халифа. Но Али лишь напомнил недовольным, что и его сторонники пали в том бою.
Поселился Али в доме сына своей сестры, Джады б. Хубайры. Сюда стали приходить выразить свою преданность знатные куфийцы, виноватые отказом от участия в походе. Одних он удостаивал разговором, позволяя изложить причины, помешавшие оставить Куфу; другим же в ответ на приветствие «Мир тебе» бросал: «И тебе, хоть ты и отсиживавшийся» (это становилось клеймом). Многие из тех, кому пришлось оправдываться, остались верны Али до конца его дней.

Кадр из сериала "Хасан и Хусейн", 11 серия. Демонстрация нарушения антиалкагольного запрета в Куфе. Невольно вспоминаются бессмертные строки М.Кочеткова: Два алкоголика на на даче Сидели третию неделю И, не закусывая, пили О судьбах родины судача "Что такое 40 ударов палками по сравнению с этим удовольствием!" - так озвучили свою позицию эти любители костра и солнца. А халиф был просто потрясён, встретив на рынке Куфы недопустимое - женщин. А что делать? В новой столице Халифата обитали люди разных народов и культур

Утвердившись в двух важнейших центрах Халифата, Али принялся за смену властей в провинциях. Были заменены амиры многих, если не всех, округов Ирака. Амиром важнейшего после Куфы и Басры военно-политического центра Ирака, ал-Мадаина, был назначен Йазид б. Кайс ал-Архаби, ярый враг Усмана, один из предводителей куфийцев, пришедашх к Али в Зу-Кар; Мосул и Джазира были поручены Малику ал-Аштару, район Куфы (три астана Бехкубада) – сподвижнику Мухаммеда, Карзе б. Кабу, два астана получили в управление еще два сподвижника Пророка. А вот такие важные наместничества, как Хамадан и Азербайджан, получили неведомые до того люди - в Хамадан был послан Захр б. Кайс ал-Джуфи, а в Азербайджан - Зийад б. Мархаб ал-Хамдани. Возможно, Али стремился укрепиться пока лишь в Ираке.
Наместник Хамадана, назначенный Усманом, Джарир б. Абдаллах, получил вполне вежливое извещение о смещении, зато наместнику Азербайджана ал-Ашасу б. Кайсу было строго указано: «Твое наместничество дано тебе не в пожизненное владение (тума), а на сбережение, и деньги в твоих руках – деньги Аллаха, а ты только его казначей, пока не вручишь их мне. Смотри, чтобы тебе не было плохо, если останешься». Джарир без колебаний подчинился приказу и стал верным соратником Али. Ал-Ашас же после оглашения послания Али в мечети в нескольких словах призвал подчиниться халифу, а затем, обиженный напоминанием о деньгах, в узком кругу близких людей высказал намерение уехать к Муавии. Его не поддержали: «Смерть для тебя лучше, чем это. Неужто ты оставишь свой город (миср*) и всех своих родичей и станешь хвостом сирийцев?» Ал-Ашас устыдился и прибыл к Али с повинной.
*гарнизонный центр
Труднее прошла смена власти в отдаленных провинциях: Хорасане и Сиджистане. Наместник Сиджистана Абдаррахман б. Самура после гибели Усмана сначала сохранял нейтралитет, а потом, узнав об изгнании Усмана б. Хунайфа из Басры, решил присоединиться к победителям, но прибыл как раз в момент битвы, воздержался от участия в ней, некоторое время укрывался в Басре и затем перебрался в Сирию. В его отсутствие жители Зеренджа восстали и изгнали оставленного Абдаррахманом заместителя вместе со всеми арабами.
Вслед за этим в Сиджистане появились усмановский наместник Кермана Имран б. ал-Фасил и ветеран арабских завоеваний Ирака и Южного Ирана Хасака ал-Хабати (один из предводителей отряда, пробравшегося в Тустар по подземному каналу) с отрядом арабских бродячих воинов – сулуков (практически бандиты). Они подошли к Залику (30 км южнее Зеренджа) и заключили с его жителями мирный договор. Затем, когда горожане в чем-то его нарушили, ворвались в город, перебили его защитников, разграбили его, а женщин и детей обратили в рабство. Напуганный этим марзбан Сиджистана поспешил заключить с арабами мир и впустить их в столицу.
В это время (январь 657 г.?) в Сиджистан прибыл назначенный Али наместник, Абдаррахман б. Джаз. Он, видимо, не имел значительного военного сопровождения, Имран и Хасака его просто убили. Следующий наместник, посланный уже из Куфы, туда не доехал вообще – разбойники убили его на дороге в Ираке. Али понял, что его грамота о назначении не котируется в тех краях , поэтому приказал Абдаллаху б. Аббасу послать следующего наместника с большим отрядом. Риби б. Кайс ал-Анбари пришел в Сиджистан с 4000 воинов и покончил с узурпаторами. Это, по приблизительным расчетам времени, могло произойти не ранее апреля 657 г.
Положение в Хорасане непонятно. Хорасан был объединен под властью Абдаллаха б. Хазима, в следующем году Абдаллах б. Амир заменил его ал-Ахнафом б. Кайсом, которому пришлось снова завоевывать Мерв и Нишапур. Сколько времени он пробыл в Хорасане и почему возвратился в Басру, неясно.
Восстание представителя одного из знатнейших семейств домусульманского Ирана, Каринов, было лишь первым актом борьбы за восстановление Сасанидской державы. Согласно китайским источникам, в 655 г. Пероз, сын Йездигерда III, обосновавшийся в Тохаристане, предпринял наступление на Хорасан, где была восстановлена сасанидская администрация. Это объясняет, почему в 657 г. к Али в Куфу явился с изъявлением покорности марзбан Мерва Махуйе – убийца Йездигерда III не мог ожидать ничего хорошего от сына убитого.
Али снабдил его грамотой с требованием его признать и платить налоги, но помогла ли грамота - неизвестно. Махуйе более не упоминается вообще. Затем Али посылает наместником в Хорасан Абдаррахмана б. Абзу. И этот исчез для истории тоже.
Но Али в этот момент беспокоила не судьба Хорасана, а судьба Египта, богатой провинции, расположенной к тому же в тылу Муавии, война с которым становилась неизбежной. После победы Али над соперниками в Басре Муавия не мог оставить Египет в покое, опасаясь удара с тыла. Стычки начались. Войско Мухаммеда б. Хузайфы потерпело поражение в Харбите от Муавии б. Худайджа 21 февраля 657 г.. Сирийское войско продвинулось до Фустата, но что-то, скорее всего известие о движении Али к Сирии, заставило вступить в переговоры с Мухаммедом б. Хузайфой. Согласно договору, египтяне должны были в качестве гарантии его соблюдения дать 30 заложников. Мухаммед, оставив в Фустате заместителя, сопровождал их до ал-Ариша. Здесь на них напали и осадили в городе. После интенсивного обстрела из камнеметных машин Мухаммед вынужден был сдаться, его заключили в темницу в Дамаске. Однако Египет остался в руках заместителя Мухаммеда, курайшита ал-Хакама б. ас-Салта из близкого хашимитам рода ал-мутталиб. Мухаммеду удалось бежать из темницы, но вскоре его поймали и казнили, несмотря на то, что он был двоюродным братом Муавии по матери. Якобы, Мухаммед бежал с товарищами по заключению, беглецов обнаружили в одной из пещер Хаурана; командир преследовавшего их отряда, ярый сторонник Усмана, зарубил Мухаммеда на месте, опасаясь, что Муавия может оказать снисхождение близкому родственнику. По данным ал-Кинди, это произошло 6 июня 657 г. Муавия и Али в этот момент стояли друг против друга во главе многочисленных ополчений около Сиффина и не могли активно вмешаться в египетские дела.

Муавия против Али
По-видимому, еще тогда, когда Али собирал силы для борьбы с Талхой и аз-Зубайром, Муавия стал искать поддержки старейшин мусульманской общины. Это было почти невозможно - сын самых ярых врагов Пророка до завоевания Мекки - против любимца Пророка, одного из первых мусульман, двоюродного брата Пророка, его зятя, отца его внуков, с особым правом на халифат, с прижизненным обещанием рая...
Но вспомним, что мать Муавии, "дикая Хинд" сказала, когда похвалили воспитуемого ей самой сына: "Он станет предводителем арабов!" - "Горе мне, если он станет предводителем ТОЛЬКО арабов!". Муавия оказался идеальным правителем, реализующем все шансы с абсолютно циничной прогматичностью.
Якобы, он написал письма тем, кто не присягнул Али - Абдаллаху б. Умару, Саду б. Абу Ваккасу и Мухаммеду б. Масламе. Мухаммеда б. Масламу он просил убеждать мусульман воздерживаться от убиения мусульман, как заповедал ему Пророк; Абдаллаху б. Умару польстил признанием, что он после Усмана более всех достоин стать халифом, а если откажется от этого, то будет созван совет; Саду, как участнику шуры, обещал созвать её для избрания нового халифа. Все трое дали ему отповедь: Мухаммед ответил, что Муавию интересуют только дела этого мира, и напомнил, что тот не оказал помощи Усману при жизни, Абдаллах ответил, что не может сравнивать себя с Али по его месту в исламе и будет воздерживаться от всякого спора о власти, в том же духе ответил и Сад, ясно дал понять Муавии, что не считает его достойным быть халифом.
После победы Али в Басре положение Муавии стало еще сложнее: теперь власть Али распространялась на 4/5 Халифата, в его распоряжении оказалась вся иракская армия, а не шесть-семь сотен добровольцев, с которыми он начинал поход из Медины. К Муавии присоединились немногие, это не меняло соотношения сил.
Управившись с неотложными делами в Ираке, Али снова обратился к Муавии с предложением принести присягу. Доставить послание взялся Джарир б. Абдаллах ал-Баджали, пользовавшийся расположением Муавии, что могло способствовать успеху его миссии.
"Ты много говоришь об убийцах Усмана. Так присоединись к тому, к чему присоединились все мусульмане, а потом передай моему суду, и я приведу тебя и их к [суду] по Книге Аллаха. А то, чего ты хочешь, равносильно отнятию младенца от молока. ... Я послал к тебе и тем, кто у тебя, Джарира б. Абдаллаха, он – человек веры и хиджры, – присягни".
Муавия не желал быть вторым, тем более - казнённым. Получив послание, Муавия попросил у Джарира времени на раздумье и стал усиленно совещаться со своим окружением. Положение почти безнадёжно, но есть потенциальный союзник - выгнанный из Египта Амр. И Амр, хороший полководец, лучше всех знающий Египет, тоже отправил к Муавии своего верного помощника и советчика, мавлу-армянина Вардана. Муавия заверил Амра, что в случае победы отдаст Египет Амру в пожизненное кормление и Амр сразу прибыл в Дамаск, одним своим присутствием удвоив его силы.

Джарир уговаривает Муавию присягнуть Али. Кадр из сериала "Хасан и Хусейн"

Первом делом надо было нейтрализовать влияние Джарира на умы сирийцев, ему противопоставили популярного среди сирийцев Шурахбила б. ас-Симта ал-Кинди, а Али обвинили в соучастии в убийстве Усмана. Разумеется, Али не участник, он послал сыновей защищать халифа и публично дал им пощёчины и обругал, узнав, что халиф убит. Но его приёмный сын был едва ли не главный среди убийц, а он и иные его подельники оказались в числе самых приближённых Али.
Муавия сознавал свою вину в том, что не оказал халифу вооруженной поддержки. Поэтому он и позже очень не любил, когда ему напоминали об этой упущенной возможности. Но машина пропаганды заработала - Али стал вырисовываться чуть ли не как главный заговорщик.
Прежде всего Муавия поручил нескольким доверенным лицам из йеменцев убедить Шурахбила в том, что Али повинен в гибели Усмана. Вновь в дело пошли окровавленные одежды Усмана и "отрубленные пальцы" Наили. Во время пребывания Джарира в Дамаске Шурахбил активно подогревал антиалийские настроения в Химсе. Пока Джарир дожидался окончательного ответа, Муавия и Али успели еще раз обменяться посланиями, из чего следует, что Джарир оставался в Дамаске не меньше месяца. Муавия якобы ставил условием принесения присяги предоставление ему Египта и приобретение полной независимости после смерти Али. Прямолинейный Али ответил решительным отказом и предложил выбор между присягой и миром или войной. Муавия отказался присягать и Джарир с этим известием прибыл в Куфу. Миссия была провалена.
В Куфе его встретили с подозрением в симпатиях к Муавии. Особенно враждебен был ал-Аштар, упрекавший Али за то, что тот послал Джарира, а не его. Недоволен был и Али. Оскорбленный Джарир с горсткой родственников уехал из Куфы в Киркисию, находившуюся под юрисдикцией Муавии, где обитало его племя каср. Али расценил это как измену и в отместку приказан сжечь подворье Джарира, а заодно и подворье бежавшего с ним его двоюродного брата.
Неудача миссии Джарира была равносильна началу военных действий. Али отправил ал-Аштара в Мосул, чтобы оттуда завладеть всей Джазирой, которая разделялась между Ираком и Сирией точно по линии византийско-иранской границы: от Амида на юг через Дара и далее до восточного берега устья Хабура. В ответ Муавия направил в Джазиру ад-Даххака б. Кайса. Ал-Аштар продвинулся в глубь сирийских владений на 120–150 км и в Мардж Марина, между Раккой и Харраном, столкнулся с объединенными силами ад-Даххака и Симака б. Махрамы, пришедшего с отрядом раккцев. После ожесточенного сражения, продолжавшегося до темноты, сирийцы под покровом ночи отошли в Харран, ал-Аштар преследовал их и осадил Харран. Муавия направил на помощь осажденным Абдаррахмана, сына Халида б. ал-Валида, во главе большого отряда конницы. Ал-Аштар вынужден был снять осаду и ушел к Ракке, жители её оказали сопротивление, и он отступил к Киркисии, пытался взять этот хорошо укрепленный городок, но также потерпел неудачу.
Стало ясно, что овладеть Джазирой небольшими силами не удастся и что следует готовиться к большой войне. Али выступил с большой речью в мечети Куфы и объявил сбор войска. Сквозь общий хор одобрения все же пробились голоса противников братоубийственной распри. Некий Арбад ал-Фазари заявил: «Ты хочешь повести нас на Сирию против наших братьев, чтобы мы убивали их для тебя, как ты повел нас против наших братьев басрийцев и мы убивали их? Нет, клянусь Аллахом, мы этого никогда не сделаем!» Гася бунт в зародыше, ал-Аштар крикнул: «Эй, люди! Кто возьмется за него?» Арбад бросился к выходу, но за ним кинулась толпа преследователей, его настигли на конном рынке и забили насмерть ремнями сандалий, мечами в ножнах и ногами. Когда Али сообщили о смерти Арбада, он лишь поинтересовался: «Кто его убил?» – «Убили его люди из племени хамдан, а с ними и другие люди». Али постановил: «Убийство толпой: неизвестно, кто убил. Вира за него – из казны мусульман». Этим решением Али несколько уменьшил возможность межплеменных раздоров, так как убитый был северным арабом, а большинство участников расправы – йеменцами-хамданитами.
После этого желающих публично возражать против идеи похода на сирийцев не оказалось. Лишь некоторые знатные куфийцы в осторожной форме решались отговаривать Али от развязывания междоусобной войны. Так, к нему пришли Ханзала б. ар-Раби (один из секретарей Пророка и участник битвы при Кадисии) и Абдаллах б. ал-Мутамм (завоеватель Восточной Джазиры) и советовали не торопиться с выступлением в поход, так как неясно, кому достанется победа. Тут же нашлись доносчики, которые стали убеждать Али, что эти люди переписываются с Муавией и готовы изменить. Опасаясь худшего, Ханзала и Абдаллах ночью покинули Куфу и уехали в Сирию, оставшись и там в стороне от схватки. Разгневанный Али приказал разрушить дома беглецов.
Али объявил сбор войска в ан-Нухайле, селении на северной окраине Куфы, где проходили войсковые смотры, и послал Абдаллаху б. Аббасу приказ привести басрийских воинов. Сбор шел медленно, многие старались под каким-нибудь благовидным предлогом отказаться от участия в походе. Даже последователи Абдаллаха б. Масуда, относившиеся враждебно к Усману за запрещение списка Корана, сделанного Ибн Масудом, нашли различные отговорки: одни попросили заменить участие в походе посылкой в какую-нибудь пограничную область на борьбу с неверующими (и были посланы в Рейй), другие согласились идти, но сказали, что будут располагаться отдельно и посмотрят по ситуации.
Небольшие отряды прибыли также из Ирана (Исфахана и Хамадана). Собралось внушительное войско, приближавшееся к 50 000 человек. Али утвердил глав племенных подразделений, которых со времени основания в Куфе было семь, а в Басре – пять.
За несколько дней до выступления основных сил Али отправил два передовых отряда общей численностью 12 000 человек по командованием Зийада б. ан-Надра и Шурайха б. Хани, которые должны были идти друг за другом по правому берегу Евфрата. Сам же Али с основными силами пошел сначала к третьему гарнизонному городу Ирака, ал-Мадаину, воины которого не торопились выступать в поход. Али упрекнул их в своей речи. Присутствующие, конечно, заявили: «Веди нас! Мы лишь ждали твоего приказа». О численности мадаинцев ничего не говорится, но ясно, что далеко не все, кто был обязан выйти в поход, присоединились к войску: Али вынужден был оставить в ал-Мадаине верного Ади б. Хатима для сбора оставшихся мадаинцев. Через три дня он вышел из ал-Мадаина с 700 воинами.
Выходя из ал-Мадаина, Али отправил трехтысячный отряд под командованием Макила б. Кайса ар-Рийахи в сторону Мосула, а сам направился к Анбару, чтобы идти оттуда по левому берегу Евфрата.
Муавия в это время готовился к ответным действиям. Чтобы обезопасить себя от внезапного удара с тыла из Египта, он оставил на границе с ним сильный заслон и написал в Харбиту «воздержавшимся», чтобы они помешали Мухаммеду б. Хузайфе напасть на Палестину.
Передовой отряд Али, посланный по правому берегу Евфрата, дошел до Анат (Ана), где встретил сопротивление. Здесь до Зийада и Шурайха дошло известие о движении из Сирии армии Муавии, и они решили идти на соединение с Али. Однако жители Анат спрятали от них лодки, а переправляться без них во время весеннего паводка было слишком опасно. Они повернули назад и переправились у Хита. Али к этому времени ушел далеко вперед, его удалось догнать только перед Киркисией.
Али подошел к Ракке и хотел с помощью ее жителей организовать переправу через Евфрат, но они закрыли городские ворота и спрятали все переправочные средства. Это заставляло идти к единственному в этих краях постоянному мосту у Манбиджа. Положение спас ал-Аштар, пригрозивший раккцам взять город штурмом и всех перебить. Угроза подействовала: горожане собрали спрятанные суда и навели наплавной мост восточнее города, около Балиха. Али переправился во главе войска, а ал-Аштару поручил остаться и проследить, чтобы никто не уклонился от переправы.
Вперед снова был выслан Зийад б. ан-Надр. Вскоре около «римской стены» он столкнулся с авангардом Муавии под командованием Абу-л-Авара. Следовавший за Зийадом Али послал на подмогу отряд во главе с ал-Аштаром. Абу-л-Авар сдерживал их совместный натиск до конца дня, а с наступлением темноты оторвался от иракцев и присоединился к главным силам Муавии.

Сиффинская битва
Пока Али переправлялся через Евфрат, Муавия успел занять удобную позицию и встать лагерем на южном берегу Евфрата у разрушенного византийского селения Сиффин* в 40 км западнее Ракки, захватив единственную в этом районе дорогу к Евфрату, проходившую посреди непроходимых болотистых зарослей поймы. Эта широкая болотистая полоса протянулась на 10–12 км (2 фарсаха) на восток от Сиффина.
*Сиффин локализуют в районе современного селения Абу-Хурайра, но есть и сомнения
Подойдя на следующий день после столкновения авангардов к Сиффину и начав разбивать лагерь, иракцы обнаружили, что единственный путь к водопою перекрыт противником. Достаточных водных источников на плато нет, а возить воду для пятидесятитысячной армии за полтора десятка километров при том, что верховым и вьючным животным нужно ее больше, чем людям, – непростая задача. В мае трава уже выгорела и жара в степи превышает 40° в тени, животные не могут восполнять потребность в воде сочным кормом, для удовлетворения потребности такой армии необходимо ежедневно до 1000 тонн воды – примерно 15 000 ослиных или 4000 верблюжьих вьюков.
Али обратился к Муавии с просьбой допустить иракских водовозов к воде. Тот легко парировал предложение, напомнив, как Усмана лишали воды. Ал-Аштар вызвался атаковать сирийцев и расчистить путь к воде. Озлобленные лишением воды воины действительно совершили чудо - двухтысячный отряд ал-Аштара отбросил пятитысячный сирийский отряд и занял дорогу, перекрыв путь к воде. Теперь пришла очередь беспокоиться Муавии. Но Амр б. ал-Ас, будто бы с самого начала стоявший за совместное пользование дорогой, успокоил его, сказав, что Али в отличие от него, дорогу к воде не перекроет. И благородный Али действительно разрешил сирийцам пользоваться дорогой, хотя многие в его окружении осуждали этот излишне благородный поступок в отношении людей, поступавших иначе. Решение Али разрядило обстановку, создало условия для дальнейших переговоров и укрепило образ Али как ревнителя блага мусульман.
Рассказов много, эпизодов тоже многовато, но они весьма хаотичны по хронологии и порой непонятны. Например: Якобы, широкий жест Али пришелся не по душе его противнику, и он решил снова захватить дорогу: Муавия будто бы послал на берег Евфрата к лагерю Али 200 рабочих-землекопов с лопатами и корзинами, Али увидел в этом серьезную опасность и отступил, оставив свой лагерь Муавии. Какую угрозу пятидесятитысячному войску могли представить 200 землекопов? Возможно, они хотели разрушить какую-то плотину, чтобы затопить лагерь?
Затем Али вызвал ал-Аштара и ал-Ашаса б. Кайса и предложил выбить сирийцев из захваченного ими лагеря. Сделать это вызвался ал-Ашас и со своими киндитами отбросил сирийцев на три фарсаха, после чего иракцы расположились в своем прежнем лагере, а Али передал Муавии: «Мы не воздадим тебе тем же, что сделал ты, – идите к воде, мы и вы равны в [пользовании] ею».
Мелкие стычки отдельных племенных отрядов с неизбежными поединками их предводителей и удальцов продолжались весь месяц зу-л-хиджжа (21 мая – 18 июня 657 г.). В промежутках между ними родственники и единомышленники, разведенные по разным лагерям, посещали друг друга, спорили и искали пути к примирению. Особенно активны были знатоки Корана, «чтецы» (ал-курра), 30 000 которых, сирийцы и куфийцы, будто бы стали в стороне отдельным общим лагерем (что невероятно).
Затем пришёл новый год, запретный месяц мухаррам, кровопролитие стало недопустимым, общение рядовых воинов стало еще более оживленным, а Али использовал это затишье, чтобы склонить Муавию к присяге, вновь и вновь доказывая свое право и законность избрания, но неизменно получал в ответ требование наказания или выдачи убийц Усмана. Месяц не принес никаких изменений в позиции соперников.
Вечером 18 июля, когда кончился мухаррам, т. е. 1 сафара 37 г. х., Али объявил, что возобновляет военные действия.
На рассвете оба войска стали строиться в боевые порядки. В войске Али насчитывалось 25 племенных подразделений: одни и те же племена делились на куфийские и басрийские, даже курайшиты Куфы и Басры выступали раздельно, отдельную единицу составлял сводный отряд воинов, не принадлежавших к куфийцам и басрийцам.
Межплеменная рознь никуда не исчезла даже в едином войске халифа. Например, когда Али перед походом назначил главой рабиа и кинда вместо ал-Ашаса б. Кайса рабиита Хассана б. Махдуджа, то возмущенные южноарабские вожди, в их числе ал-Аштар и Ади б. Хатим, заявили, что занять место ал-Ашаса может только равный ему. Это, в свою очередь, вызвало возмущение рабиитов тем, что их человека не считают равным ал-Ашасу. Али решил исправить дело, возвратив знамя ал-Ашасу, однако тот заявил: «Если поначалу это было честью, то теперь это – позор»; Али сказал: «Я разделяю его с тобой» – и услышал: «Возьми его себе целиком». Чтобы умиротворить ал-Ашаса, Али пришлось назначить его командующим всего левого фланга армии.
Решающее сражение, начавшееся утром в среду 1 сафара/ 19 июля 657 г., продолжалось девять дней с перерывами на ночь и для молитв. Ход сражения в целом остается неясным, так как все сводится к описанию многочисленных поединков и подвигов отдельных героев.
В основном описанием занимались шиитские историки. Их изложение строится по принципу противопоставления благородства Али и его сторонников подлости и коварству Муавии и его советчика Амра б. ал-Аса. Али лично участвует во всех решающих схватках, вызывает на поединок Муавию, но Муавия не покидает своего шатра, из которого командует войском.
Вместо того чтобы принять вызов Али на поединок, Муавия посылает взамен себя мавлу, переодев его в свои одежды. Али, не подозревая такого коварства, вступил в поединок и убил мавлу. Неблаговидность поступка Муавии заключалась не только в трусости, но и в том, что он оскорбил Али поединком с недостойным его противником. По понятиям рыцарской чести того времени вызывать на поединок мог только равный вызываемому по положению и происхождению, вызываемый мог без ущерба для доброго имени отказаться от вызова, если считал соперника ниже себя.
Аморальность противников Али подчеркивается тем, что племя акк, одно из наиболее отличившихся в этом сражении на сирийской стороне, в опасный момент боя согласилось атаковать иракцев только при условии, что каждому из 2000 воинов будет дано по 2000 (дирхемов?), иракцы же будто бы сражались, не щадя себя, только из преданности Али.
Тем не менее убежденность обеих сторон в своей правоте была настолько велика, что друг против друга были построены одни и те же племена, нередко в поединках встречались близкие родственники, но при этом не было случаев, чтобы какая-то часть племени перешла на сторону противника. В один из последних дней сражения, когда обе стороны были подавлены тяжелыми боями и большими потерями, глава сирийских хасамитов предложил своему иракскому собрату Абу Кабу выйти из боя и вместе ожидать исхода сражения, чтобы потом присоединиться к победителю, Абу Каб отказался и вскоре погиб в бою вместе с сыном и многими соплеменниками.
Накал сражения нарастал с каждым днем, а вечером, когда бой стихал, недавние враги сообща выходили на поле боя, чтобы унести с него убитых и тяжелораненых. Каждый день вместе с безвестными рядовыми воинами гибли и знатные люди. На четвертый день ал-Аштар убил в поединке Убайдаллаха б. Умара, сына халифа, который служил для Муавии противовесом знатным курайшитам, окружавшим Али, погиб глава сирийских йеменитов Зу-л-Кала, а иракцы потеряли Аммара б. Йасира, и в один из последних дней в попытке прорваться к шатру Муавии погиб Абдаллах б. Будайл.
Муавия первый усомниться целесообразности взаимной резни и, якобы, предложил Али разойтись – прекратить войну с сохранением за каждым его владений. Али, якобы, ответил отказом. Апогея битва достигла 27 июля 657 г.. В раскаленной степи, в тучах желтой пыли (точно как на Ярмуке), сошлись уцелевшие с обеих сторон 70–80 тыс. воинов, сражавшихся с сознанием, что это последний бой, который выявит победителей.
В первой половине дня иракцам удалось потеснить сирийцев в центре и приблизиться к ставке Муавии. В ответ после полудня сирийцы атаковали левый фланг иракцев, где находился Али с сыновьями. Он отошел к центру, в сумятице боя воины на какой-то момент потеряли его из виду, и это немедленно вызвало панику. Пробившись к ал-Аштару, Али поручил ему исправить положение. С отрядом из 800 хамданитов он бросился наперерез бегущим и остановил их, воздействуя личным примером и палкой, которой нещадно бил их по головам. Порядок был восстановлен дорогой ценой – гибелью 180 его воинов.
В этот день Амр б. ал-Ас будто бы встретился, закрыв лицо, в поединке с Али, и тот сбросил его с коня ударом копья. Амр упал вверх ногами, а поскольку арабы в ту пору еще не переняли иранской моды носить штаны, то позорно заголился перед многочисленными зрителями поединка. Али был удовлетворён его позором и не стал добивать упавшего. Достоверность этого рассказа - на уровне анекдота. К этому же дню относят еще несколько поединков Али, в которых он получил три удара по голове и дважды был ранен в лицо.
Ожесточенность битвы не позволила сторонам прерваться на молитву даже после заката солнца. В темноте бой, вероятно, распался на схватки отдельных групп. Понять, что происходит, было трудно: в темноте дрались группами и в одиночку. Эта ночь в памяти участников сражения осталась, как «ночь воплей». На рассвете ал-Аштар, находившийся на правом фланге, оттеснил сирийцев к их лагерю, чтобы развить успех, Али послал ему подкрепление.
Сражение явно клонилось к победе Али. Но оба войска были на грани истощения. Бой продолжался по инерции. Как рассказывал один из участников сражения историку аш-Шаби: «Мы были покрыты пылью и кусали друг друга и дошли до того, что стояли, глядя друг на друга, и не мог ни один человек из двух войск броситься на противника и сразиться с ним».
Положение спас изворотливый Амр б. ал-Ас, предложив повернуть против Али его же оружие: призвать к тому же, к чему тот всегда призывал, – к решению «следовать Книге Аллаха» и остановить бой, подняв на копьях свитки Корана. На рассвете перед иракцами появились фигуры со странными знаменами, которые при приближении оказались свитками, прикрепленными к копьям. Самый большой из них несли на нескольких копьях, вероятно, развернутый горизонтально, как в наши дни носят транспаранты на демонстрациях. Сирийцы кричали: «Подумайте о ваших женах и детях и о том, кто останется для [отражения] румов, тюрок и персов!» Бой сразу прекратился, кроме далеко продвинувшегося правого фланга ал-Аштара.
Али да и многие из его сторонников прекрасно понимали, что это – уловка, чтобы спастись от поражения, но отвергнуть предложение сирийцев было невозможно. Изнеможенные воины хотели только одного – отдыха. Али обратился за советом к предводителям войска. Мнения разделились, меньшинство были безусловно за продолжение сражения, другие колебались или предоставляли решение самому Али. Решительнее всех за примирение выступил ал-Ашас б. Кайс: «Сегодня у тебя есть то, на чем ты стоял вчера. Конец нашего дела не таков, как начало. Нет никого, более расположенного к иракцам и более настороженного по отношению к сирийцам, чем я. Ответь этим людям на Книгу Аллаха, ведь ты имеешь на это больше права, чем они. А люди хотят жить и отвращаются от сражения».
Пока шло совещание, большая часть войска прекратила сражение, лишь отряд ал-Аштара продолжал рваться к ставке Муавии. Все ждали решения Али. Он понимал, что отказ принять предложение решить спор по Корану лишит его морального превосходства. После короткого раздумья он произнес: «Был я вчера повелевающим, а сегодня стал повелеваемым, был распоряжающимся, а стал распоряжаемым. Вы хотите остаться в живых, и я не могу вести вас к тому, что вам претит». Часть командиров еще пыталась доказать остальным, что надо сражаться, но слово уже было сказано. Али отправил человека с приказом ал-Аштару прекратить сражение, но тот, в предвкушении близкой победы, ответил отказом. Лишь вторичный приказ возымел действие. Возвратившись к войску, обрадованному наступившим перемирием, ал-Аштар обругал всех трусами и сказал с горечью: «А я уже ощущал победу…».
Али было трудно после открытой вражды перейти к переговорам. Инициативу прямых переговоров взял на себя главный сторонник примирения, ал-Ашас, предложивший поехать к Муавии и узнать, что он конкретно предлагает. «Поезжай, если хочешь», – безразлично ответил Али. На вопрос ал-Ашаса, чего Муавия добивался, подняв Кораны на копья, тот ответил: «Пошлите от себя человека, которого желаете, и мы пошлем человека, потом поручим им, чтобы решили согласно тому, что в Книге Аллаха, и призвали к этому, а мы последуем этому». Ал-Ашас заметил: «Вот это – правильно». После этого Али и Муавия будто бы поручили своим курра встретиться и обсудить это предложение. Что они решили – неизвестно (да и встречались ли они?). Началось обсуждение, кому следует поручить это ответственное дело.
Сирийцы без долгих раздумий поручили представлять их интересы Амру б. ал-Асу; иракцы же оказались в затруднении. Ал-Ашас и курра предложили Абу Мусу ал-Ашари, но Али отверг его, припомнив противодействие Абу Мусы во время конфликта с Талхой и аз-Зубайром, и предложил Абдаллаха б. Аббаса. Ему на это возразили: «Какая разница – будешь ты или Ибн Аббас. Мы хотим человека, который равно отстоял бы от тебя и от Муавии». Али предложил ал-Аштара, но его с негодованием отверг ал-Ашас, сказав, что он будет добиваться решения только мечом. Али пришлось согласиться на избрание Абу Мусы. Против него резко возражал ал-Ахнаф б. Кайс, предложивший себя в арбитры или по крайней мере в напарники Абу Мусе, но южноарабские лидеры отвергли тамимита ал-Ахнафа. Али осталось только сказать: «Делайте, что хотите».
Тут же послали за Абу Мусой, который находился сравнительно близко – в Урде, небольшом селении между Тадмуром и Русафой, куда он удалился после отставки с поста наместника Куфы.
Тем временем вчерашние противники принялись составлять текст соглашения о третейском суде. Сразу же возник спор о титуловании: сирийцы решительно воспротивились тому, чтобы называть Али амиром верующих. Муавия заявил: «Скверным человеком был бы я, если бы признал его амиром верующих, а потом воевал бы с ним»; его поддержал Амр б. ал-Ас: «Это вам он амир, а нам – нет». Неожиданно на их сторону встал и ал-Ашас, за которым стояли южные арабы, составлявшие больше половины войска Али. Али припомнил, что Мухаммед, столкнувшийся с подобной проблемой при подписании договора в Худайбии, уступил язычникам и не настаивал на титуловании его посланником Аллаха, – и он поступит по примеру и сунне пророка. «Значит, ты уподобляешь нас язычникам, хотя мы и верующие?» – грозно спросил Амр б. ал-Ас. Али не удержался и припомнил родословную матери Амра, а она, как всем присутствующим было известно, была рабыней, несколько раз перекупленной до того, как попала к отцу Амра. Амр окончательно вышел из себя и обругал Али как только смог. Сопровождавшие Али схватились за мечи, и дело чуть не кончилось новой схваткой. В конце концов примирение было достигнуто, и Али подписал договор, в котором не был упомянут его халифский титул. Пророку такое простили, а Али, как позже выяснилось, нет.
В договоре, помимо главного обязательства сторон принять решение арбитров, каким бы оно ни было, предусматривалась гарантия неприкосновенности арбитров, замена одного из них в случае смерти новым арбитром по выбору соответствующей стороны, обязательство следовать решению возлагалось и на преемников обоих претендентов в случае смерти одного из них.
Устанавливался крайний срок вынесения решения – конец рамадана текущего года. Договор был датирован 31 июля 657 г. и заверен 30 свидетелями с каждой стороны.
Договор был зачитан перед войсками каждой из сторон и встречен сирийцами с единодушным одобрением. Иначе отнеслись к нему на иракской стороне. Недавняя радость по поводу окончания сражения сменилась раздумьями, и часть воинов, отдохнувших за четыре дня, почувствовали себя обманутыми: все жертвы и старания оказались напрасными, тысячи погибли, а близкая победа – упущена. Стали раздаваться голоса, что такое важное дело не может быть передано на людской суд, рассудить его может только Аллах, а Аллах выбирает правых только в бою. Только в бою! Когда ал-Ашас, зачитывавший договор перед каждым отрядом иракцев, начал читать его тамимитам, один из воинов со словами: «Разве люди могут судить о деле Аллаха?! Нет суда, кроме суда Аллаха! Эй, ал-Ашас, где наши убитые?!» – бросился на ал-Ашаса с мечом, но промахнулся и задел лишь круп лошади. Товарищи нападавшего с криком: «Придержи руки!» – утихомирили его (не наказав). Ал-Ашас ускакал к Али и доложил, что все в порядке, хотя некоторые и недовольны.
Несмотря на все инциденты, договор был одобрен и иракцами. Похоронив убитых, оба войска возвратились к родным домам. С военной точки зрения битва кончилась вничью, но в политическом отношении она была явно проиграна Али. Подписанием договора он поставил под сомнение свое бесспорное право на халифат, Муавия благодаря этому был поставлен с ним на один уровень, а армия, до того дружно поддерживавшая халифа, раскололась.
Долгий обратный путь, который Али почему-то проделал не по левому, а по правому берегу Евфрата, не успокоил, а только разжег страсти. На подходе к Куфе значительная часть войска (8–12 тыс. человек), в основном тамимиты, отделилась от Али и остановилась в селении ал-Харура в полуфарсахе от Куфы. Они провозгласили войну до победы с последующим созывом совета для избрания халифа и выбрали своим предводителем Шабаса б. Риби ат-Тамими, а имамом-предстоятелем на молитве – Абдаллаха б. ал-Кавва ал-Йашкури. Эта группа отколовшихся получила прозвание харуритов по названию селения; в дальнейшем их последователей всё чаще стали звать хариджитами, от глагола хараджа – «выйти» [из повиновения], «восстать».
Вступление основной части войска в Куфу было омрачено воплями женщин по погибшим, раздававшимися со всех сторон. Раздраженный этим, Али выговорил встретившемуся ему Харбу б. Шурахбилу: «Женщины, что ли, взяли над вами верх, что вы не можете унять эти вопли?» Харб ответил: «Если бы это был один двор, или два, или три, то смогли бы. Но ведь из этого племени убито 180 человек!».
Али необходимо было прежде всего восстановить единство в своем лагере. С этой целью он послал Абдаллаха б. Аббаса в ал-Харура. Абдаллах попытался убедить мятежников цитатами из Корана в правомерности решения вопроса о власти с помощью третейского суда. Ему возразили, также со ссылками на Коран, что это правомерно лишь в отношении мелких вопросов. Когда выяснилось, что коранические аргументы исчерпаны, Али применил более простой и действенный способ – подкуп. Один из руководителей харуритов, Йазид б. Кайс, получил назначение наместником в Исфахан и Рейй, затем Али сам явился в ал-Харура. Услышав от раскольников, что главной причиной их недовольства является согласие передать спор о власти третейским судьям, он заявил: «Вы ведь знаете, что когда они подняли свитки и вы говорили: «Ответь им на призыв к Книге Аллаха», то я сказал вам: «Я лучше вас знаю этих людей – они не приверженцы религии и Корана, я жил с ними и знаю их детьми и взрослыми; были они скверны детьми и скверны взрослыми…» А вы отвергли мое мнение и сказали: «Нет, прими их предложение…"". Харуриты вынуждены были признать, что тогда согрешили (устали) и теперь раскаиваются. Али пообещал им через шесть месяцев, когда будут собраны деньги и животные нагуляют жир (и закончится встреча арбитров), выступить против врага. Согласившись с этим, харуриты вернулись в Куфу.

Хариджиты Первая в истории ислама религиозно-политическая группировка, обособившаяся от основной части мусульман. Как-то Пророк, который, благодаря аллаху, мог слегка предвидеть будущее, предсказал разделение мусульманской общины после его смерти так же, как разделились общины предыдущих пророков. В хадисе приводится: «Иудеи разделились на 71 течение, христиане – на 72 течения, а моя община разделится на 73 группы: одна, самая большая из них, войдет в рай, а остальные попадут в ад». «Поистине, волк пожирает овцу, отбившуюся от стада» По арабски «хариджит» переводится как «покинувший, вышедший». Связано это с тем, что именно хариджиты стали первой религиозной группой, открыто покинувшей традиционный ислам. Своё происхождение все хариджиты ведут от воинов халифа Али, которые взбунтовались после заключения им перемирия с Омейядскими халифами. В результате халиф Али ибн-Талиб был убит, а восставшие создали на юге современного Ирака собственное государство. В дальнейшем хариджиты разделились на несколько течений – ибадиты, мухаккимиты, азракиты, надждиты и т.д. В целом религиозная идеология хариджитов не противоречит суннитской. Разница заключается в том, что они признают праведными лишь двух первых халифов. Двоюродного брата Пророка Али ибн-Талиба, почитаемого и суннитами и шиитами, они вообще считают вероотступником. Наиболее воинственные направления хариджизма (азракиты и надждиты) практикуют методы убийств политических и духовных противников, что по их мнению восходит к убийству первыми хариджитами халифа Али.

С другой стороны от Али требовали, чтобы он, не поддаваясь на речи тамимитов и бакритов (составлявших ядро харуритов), приступил к выполнению договора и отправил бы Абу Мусу в Думат ал-Джандал для переговоров с сирийскими представителями. Али отправил Абу Мусу с эскортом в 400 человек под командой Шурайха б. Хани ал-Хариси в сопровождении надежного представителя своих интересов – Абдаллаха б. Аббаса, которому заодно было поручено руководить молитвой.
История переговоров Абу Мусы и Амра б. ал-Аса – одна из самых темных сторон истории борьбы Али и Муавии. Неясности начинаются со времени отправления делегаций на встречу. Абдаллах б. Аббас участвовал в переговорах с харуритами и, значит, не мог уехать из Сиффина сразу же. Более того, если арбитры встретились примерно в конце сафара, а решение последовало не ранее полугода спустя, то непонятно, о чем они спорили так долго и почему источники молчат о содержании этих переговоров.
Едва уладив дело с харуритами, Али вынужден был обратить свое внимание на две самые отдаленные пограничные провинции – Египет и Хорасан. Посланный в Хорасан незадолго до похода к Сиффину Абдаррахман б. Абза дошел до Нишапура, осадил его, но взять не смог. Сменивший его Джада б. Хубайра также дошел до Нишапура и не смог его взять. Лишь третий наместник, Хулайд б. Курра ал-Йарбуи, принудил нишапурцев пойти на переговоры и сдать город. В числе пленных, взятых в Хорасане, оказалась одна (или две) из дочерей Йездигерда III. Эту почетную пленницу* некоторое время опекал иранский аристократ из рода Нарсе, состоявший при Али, а потом ей, кажется, позволили возвратиться в Хорасан. Остается неясным, повлекла ли за собой сдача Нишапура покорение остального Хорасана вплоть до Мерва и Балха. Вероятнее всего, эти отдаленные районы остались независимыми, пока основные вооруженные силы Хорасана были вовлечены в междоусобную войну.
*есть разные версии: ад-Динавари сообщает об одной пленнице, ат-Табари - о двух, у ал-Минкари о них говорится во множественном числе, и только ат-Табари говорит о возвращении пленниц(ы) в Хорасан.
Важнее всего в это время было овладеть ситуацией в Египте, который, пока длилось противостояние у Сиффина, был в относительной безопасности, но теперь, когда армия Муавии возвратилась в Сирию, заместитель, оставленный Мухаммедом б. Хузайфой, в любой момент мог подвергнуться нападению. Нужен был дельный и авторитетный наместник. Выбор Али пал на Кайса б. Сада, сына вождя хазраджитов при Пророке. Получив назначение сразу же после перемирия, Кайс с небольшим сопровождением поспешно преодолел 1400 км от Сиффина до Фустата и 17 августа 657 г. появился в Фустате.
Кайс показал себя разумным и осторожным политиком. Он не стал тратить силы на борьбу с противниками присяги Али, а Масламе б. Мухаммаду, который призвал к мести за Усмана и увлек за собой часть лояльных Кайсу людей, написал, что не тронет его ни в коем случае. В ответ Маслама обещал не противодействовать Кайсу, пока он будет наместником. Оппозиционеры в Харбите признали административную власть Кайса и допустили в свой округ его сборщиков налогов, а он обеспечил выплату им положенного жалованья. Теперь Кайс мог не беспокоиться за тыл в случае нападения Муавии.
Такая позиция Кайса породила у Муавии надежду на привлечение его на свою сторону. Он написал Кайсу письмо, в котором отметил его непричастность к убийству Усмана и предложил наместничество всего Ирака, если Кайс перейдет на его сторону. В ответном письме Кайс отверг обвинение Али в соучастии в убийстве предшественника, а по поводу посула ответил: «А что касается твоей просьбы следовать за тобой и предложения вознаграждения мне за это, то я понял его. Это дело, которое мне надо рассмотреть и продумать. Это не то, с чем можно спешить. А я оставлю тебя в покое, и не будет тебе с моей стороны ничего, что было бы тебе неприятно, пока не увидим мы и не увидишь ты, [что будет], если захочет Аллах».
Снисходительность Кайса к отказывавшимся присягнуть и особенно переписка с Муавией вызвали беспокойство и недовольство Али, тем более что близился срок, когда арбитры должны были вынести решение о том, кому достанется власть над Халифатом.



Третейский суд. Абу Муса (слева) и Амр б. ал-Ас. Кадр из сериала "Хасан и Хусейн" 13 серия
Идея решить спор о власти с помощью Корана была безупречна с точки зрения благочестия, но совершенно невыполнима на практике. Благочестивый порыв создал неразрешимую задачу. Арбитры пытались добиться истины или своих целей в течение почти полугода. Неизвестно даже, сколько времени длилась их встреча в Думат ал-Джандал, вряд ли они встречались ежедневно. Нет ясности даже в месте вынесения решения – иногда вместо Думат ал-Джандал называется Азрух около Маана. На встрече кроме двух арбитров и их вооруженного эскорта присутствовали возможные кандидаты на избрание халифом и ряд знатных курайшитов: Абдаллах б. Умар, Абдаллах б. аз-Зу-байр, Абдаррахман б. ал-Харис б. Хишам ал-Махзуми, Абдаррахман б. ал-Асвад аз-Зухри, Абу Джахм б. Хузайфа ал-Адави и, конечно же, Мугира б. Шуба, который не мог пропустить такое событие, даже если его не пригласили. Сын Сада б. Абу Ваккаса поспешил к отцу, жившему в это время в каком-то оазисе в землях бану сулайм, и пытался уговорить его приехать на встречу арбитров, так как никто не имеет больше прав на избрание халифом. Однако Сад и на этот раз отказался принимать участие в усобицах.
Всё, что известно, относится к последним дням или даже к последнему дню встречи. Абу Муса с самого начала отказал Али в праве быть халифом. Амр, естественно, предложил избрать Муавию, но Абу Муса отверг и его, заметив: «Если бы я мог, я возродил бы имя Умара б. ал-Хаттаба». Амр возразил на это, что если Абу Муса считает возможным избрание халифа человека из этого поколения, то чем его сын хуже сына Умара. Абу Муса согласился, что сын Амра благочестивый и достойный человек, но его отец (сам Амр) замарался междоусобицей. Тогда Амр отверг Абдаллаха б. Умара за его неопытность. Разговор об этом случайно услышал Абдаллах б. аз-Зубайр и посоветовал Ибн Умару дать взятку Амру, чтобы тот согласился с Абу Мусой, но Абдаллах б. Умар отказался от такого бесчестного приема.
Позиции арбитров различались не только в том, кто должен стать халифом, но и в том, кто должен утвердить решение об избрании. Договор вроде бы предполагал, что решение арбитров является самодостаточным, но Абу Муса полагал, что они лишь договорятся о кандидатуре, а окончательное решение примет совет, хотя ни он, ни другие сторонники создания совета не представляли, из кого он должен состоять и кто его изберет или назначит. Амр же стоял на том, что их решение должно быть окончательным.
Амр и Абу Муса наконец договорились о том, что отвергают обоих соперников, Али и Муавию, и вышли объявить об этом авторитетным свидетелям. Коварный Амр, используя хорошо известную слабость Абу Мусы всюду быть первым, предоставил ему как более старому сподвижнику Пророка право первым объявить свое решение. Абу Муса поддался на эту уловку. Выйдя к ожидавшим решения, он заявил, что они обсудили все стороны дела и решили, что для исправления положения в общине и преодоления раскола необходимо отвергнуть и Али, и Муавию, а решение об избрании халифа предоставить совету. После этого выступил Амр б. ал-Ас и заявил, что согласен с Абу Мусой относительно отстранения Али и считает, что достойнее всех возглавить государство – Муавия.
Абу Муса был потрясен таким коварством и воскликнул: «Что это с тобой? Ты обманул и сподличал. Такие, как ты, похожи на собаку, которая, (цитата из Корана) – «если нападешь на нее – высовывает язык и если не тронешь – тоже высовывает язык»*. – «А такие, как ты, – ответил Амр, – похожи на «осла, несущего Писание»**. Шурайх б. Хани бросился на Амра и хлестнул его плеткой, сын Амра ответил ему тем же. Присутствующим пришлось их разнимать.
* Чисто по русски - "что в лоб, что по лбу", неспособный к знаниям
** В смысле - везёт воз книг, не понимая их сути
Несколько иначе излагается эта интгрига у ал-Куфи и ал-Динавари. Главное отличие этой версии заключается именно в речи Абу Мусы, более короткой и конкретной: «Люди! Воистину, добро людей – для них самих, и зло людей – для них самих. Вы знаете, какие были сражения, в которых не осталось ни благочестия, ни богобоязненности, ни правого, ни неправого. Так ведь? И вот, я считаю, что нужно отвергнуть Али и Муавию и предоставить это дело Абдаллаху ибн Умару ибн ал-Хаттабу. Он – человек, который не вмешивался в это дело ни словом, ни делом. Ведь так? И вот, я снимаю Али с халифства, как снимаю этот перстень с моего пальца». Амр, выступивший следом за ним, согласился с этим, а затем добавил: «А я утверждаю Муавию на халифство, как надеваю этот перстень – на мой палец». И надел.
После этого Амр поспешно удалился с места собрания. Иракцы порицали коварство Амра и заявляли, что это решение для них необязательно и теперь все вернулось к прежнему состоянию. Молчал один ал-Ашас б. Кайс, которому пришлось выслушать за это упреки в том, что он доволен решением. Не обрадовало случившееся и наиболее разумных сирийцев. Один из них обратился к иракцам с просьбой одуматься и не возобновлять войну, которая будет одинаково губительна для обеих сторон.
История о доверчивости Абу Мусы и коварстве Амра б. ал-Аса, несомненно, изложена в шиитском духе. Чего добился Амр? Обманув Абу Мусу, он добился не смещения, а лишь умаления авторитета Али в глазах части мусульман, но провозгласить односторонне Муавию халифом не мог – для этого требовалось единогласное решение обоих арбитров. К тому же решение относительно Али, достигнутое обманным путем, не могло быть обязательным для иракской стороны; а это означало прекращение перемирия. Кроме того, несомненно, предполагалось составление письменного документа о результатах арбитража, который полагалось заверять подписями свидетелей. А такой документ не мог появиться, поскольку обманутый Абу Муса не стал бы его подписывать, так же как отказались бы поставить свои подписи свидетели с иракской стороны. С юридической точки зрения заявления двух арбитров не имели обязательной силы. Возможно, Амр сознательно шел на скандал, чтобы сорвать бессмысленные переговоры, а заодно и умалить авторитет Али. И это удалось.
Делегации обеих сторон разъехались, а опозоренный Абу Муса поспешно удалился в Мекку в добровольное изгнание, бросив дом и семью в Куфе, навсегда распрощавшись с политической карьерой и не покидал больше Мекки. Никто даже не помнит, когда он умер.

Возобновление междоусобиц
- Да будет проклят Муавия, о Аллах, я умоляю Тебя, - молился каждый день Али в мечети в Куфе. - Да будут прокляты Амр, и Хабиб, и Абд аль-Рахман, сын Халида, и Даххак, сын Кайса, и Валид! Да будут прокляты они все!
Скандальное окончание переговоров возвратило мусульманскую общину к прежнему состоянию войны, но в менее выгодной для Али ситуации. Исправить положение могли только военные успехи. Гарантией этого была возможность нанести удар по Сирии с двух сторон – из Ирака и Египта, а для этого требовалось подавить в последнем оппозицию.
Али потребовал от Кайса б. Сада немедленно выступить против отказывающихся от присяги. Кайс ответил решительно, с сознанием своей правоты: «Я удивлен твоим приказом. Неужели ты приказываешь мне воевать с людьми, которые не трогают тебя, освобождая тебе руки для борьбы с врагом?! А если ты начнешь войну с ними, то они помогут твоим врагам против тебя. Послушайся меня, амир верующих, отступись от них. Разумное решение – оставить их в покое. И мир». Али снова потребовал подавить оппозиционеров. Кайс ответил, что если амир хочет его сместить, пусть смещает, но воевать с «воздержавшимися» не станет.
Слово было сказано, а кандидаты были готовы. С первым проявлением недовольства Кайсом двоюродный брат и один из ближайших советчиков Али Абдаллах б. Джафар стал проталкивать на этот пост своего брата по матери Мухаммеда б. Абу Бакpa, который к тому же после женитьбы Али на вдове Абу Бакра, матери Мухаммеда, стал халифу кем-то вроде приемного сына. Двадцатипятилетний Мухаммед не мог равняться по опыту с Кайсом, но при таком родстве это не имело значения. 10 февраля 658 г. была подписана грамота о назначении Мухаммеда, а в середине рамадана (24–25 февраля) он уже был в Фустате.
Почтенного Кайса, удостоенного чести нести знамя Пророка при вступлении в Мекку, когда Мухаммеда б. Абу Бакра еще и на свете не было, поразили отставка и то, кем его заменили. «Что случилось с амиром верующих, – спросил он, – что переменило его? Не встал ли кто-то между мной и им?» – и получил ответ: «Разве верховная власть принадлежит тебе?» Обидевшись на Али, Кайс уехал в Медину, но там его стали чем-то донимать Омейяды, и он вернулся в Куфу к Али.
Якобы, Кайс пытался наставлять Мухаммеда, как следует держать себя в Египте, на кого опираться, и прежде всего советовал не обострять отношений со сторонниками Усмана. Но Мухаммед, которого послали именно для подавления противников присяги, не внял этим советам и через месяц после прибытия направил послание «воздержавшимся» с требованием присягнуть Али. Не дождавшись ответа, он приказал разрушить дом Муавии б. Худайджа в Фустате, конфисковал его имущество и арестовал его детей, а затем направил отряд в Харбиту. Этот отряд был разгромлен, а командир убит, та же участь постигла и следующий отряд, посланный отомстить за поражение.
Убедившись в бессилии своего ставленника, Али решил заменить его энергичным и более опытным ал-Аштаром. Появление его в Египте могло изменить ситуацию во вред Муавии б. Абу Суфьяну, и тот постарался избавиться от опасного противника, подослав человека, который отравил его в Кулзуме (около современного Суэца). Ал-Кинди просто констатирует отравление ал-Аштара, а ат-Табари сообщает, что отравленный напиток изготовил местный «дихкан» ал-Джайстар (т. е. маджистар - магистрат, член городского совета) с условием, что Муавия освободит его от хараджа.
Мухаммед остался наместником, но вынужден был вступить в переговоры с «воздержавшимися». Он обязался беспрепятственно выпустить их из Египта (с условием, что они минуют Фустат) и для этого навести им наплавной мост у Никиу. Их уход из Египта усиливал позиции Мухаммеда, но не устранял главной угрозы со стороны Сирии. Мухаммед просил помощи у Али, получив в ответ лишь благие наставления, – Али и сам в этот момент был в трудном положении.
Упущенная победа при Сиффине уронила его авторитет в глазах многих сторонников, особенное недовольство проявляли именно наиболее рьяные из них, считавшие, что согласием на третейский суд он предал свое бесспорное священное право на власть. Конфликт в ал-Харура был лишь первым актом протеста. Али удалось их временно уговорить, но не переубедить: многие считали, что он должен покаяться в своем прегрешении и заявить, что нет суда, кроме суда Аллаха.
Известие о невыгодном для Али исходе переговоров вновь всколыхнуло харуритов. 21 марта 658 г. они собрались в доме Абдаллаха б. Вахба ар-Расиби, благочестивца, прозванного Мозолистые Колени за постоянное стояние на молитве, и решили открыто выступить против имама, передавшего на людской суд дело, предопределенное Аллахом. Руководителем был избран Абдаллах б. Вахб, в верности которому присягнули все присутствовавшие. Эту присягу иногда рассматривают как избрание его халифом, хотя акт присяги означал лишь обязательство беспрекословного повиновения; так, в это же время, начав сбор войска для войны с Муавией, Али принял присягу от вождей племен, хотя все они ранее присягнули ему как халифу.
Заговорщики сообщили о своем намерении выступить против халифа единомышленникам в Басре, предложив соединиться в ан-Нахраване (городке в 60 км севернее ал-Мадаина). Получив ответ, они стали мелкими группами покидать Куфу. Это могло произойти не ранее конца шаввала, так как посланец в Басру вряд ли мог двигаться со скоростью официального гонца, не привлекая к себе внимания, и для того, чтобы проехать 400 км до Басры и столько же обратно, ему понадобилось бы не менее 12 дней.
К восставшим харуритам, которых теперь чаще стали называть хариджитами («восставшими»), присоединился и Тарафа, сын верного сторонника Али Ади б. Хатима. Узнав об этом, Ади бросился в погоню за сыном и едва не погиб, столкнувшись с отрядом в 30 человек во главе с самим Абдаллахом б. Вахбом. Ади известил о столкновении с мятежниками начальника гарнизона ал-Мадаина. Тот с 500 всадниками догнал отряд Ибн Вахба около селения Карх (будущего пригорода Багдада), однако мадаинцы не горели желанием убивать собратьев по вере и начали уговаривать своего командира оставить в покое людей, которые его не трогают. Командир все же настоял на атаке, но наступившая ночь предотвратила столкновение, и хариджиты ночью спокойно ушли к ан-Нахравану.
Али в это время занимался сбором войска для похода против Муавии. Приглашение принять участие в походе получили и харуриты, но они ответили, что примут его, только если Али покается в своем согласии на третейский суд, Али покаяться отказался; неясно только, какие именно хариджиты имеются в виду – ушедшие в ан-Нахраван или остававшиеся в Куфе. Лояльные куфийцы тоже не спешили выступить в поход, хотя все племенные вожди заверили Али, что едины с ним, как одно сердце в человеке, и присягнули ему на верность.
Али приказал им представить точные списки всех получающих жалованье вместе с их боеспособными сыновьями и мавали. Их будто бы оказалось 40 000, и с ними 17 000 сыновей и 8000 мавали и рабов. На этом основании ат-Табари добавляет от себя, что в ан-Нухайле собралось 65 000 воинов; в действительности же на сбор явилось значительно меньшее число – часть воинов несла гарнизонную службу в разных городах, подведомственных Куфе, кроме беспричинно уклонявшихся от похода были и больные, и находившиеся в отъезде. Сами вожди племен сказали, что отсутствуют неимущие (дуафа) и люди, занятые на работах в селениях.
Насколько велика могла быть разница между списочным составом и числом явившихся на сбор, показывает пример Басры, в диванах которой числилось примерно 40 000 человек (всех категорий), а на призыв Абдаллаха б. Аббаса после больших его стараний поднять басрийцев в поход явилось только 3200 воинов. Конечно, басрийцы не могли простить Али погибших в «битве у верблюда», и явка была хуже, чем в Куфе, но и там, несомненно, явилось вряд ли более половины получавших жалованье. Да и то собравшиеся искали поводы оттянуть выступление в поход. Восстание хариджитов было прекрасным поводом для этого: в войске стали поговаривать, что неплохо было бы сначала покончить с внутренними врагами, а потом уж приниматься за Муавию. Али снова созвал вождей и добился от них заверения, что они поведут своих людей туда, куда он прикажет. Все решил случай. Один из отрядов хариджитов зверски расправился со сподвижником Пророка Абдаллахом б. Хаббабом за благоприятный отзыв об Али, не пощадили даже ни в чем не повинную его беременную наложницу, вспоров ей живот, чтобы и потомства от него не осталось. В другом случае были убиты еще какие-то женщины. Воины Али, возмущенные этими бесчинствами, потребовали от него покончить с мятежниками, угрожающими их семьям и имуществу. Как идти на Сирию, оставив в тылу таких? Али не мог не уступить им.
Он повел свою армию к ан-Нахравану, не теряя надежды обойтись без пролития крови своих недавних сторонников, и начал с переговоров, требуя лишь одного – выдачи убийц мусульман; мятежники по-прежнему требовали от него покаяния за согласие на третейский суд: «Если ты сам сомневался в своем праве [на халифат], то мы сомневаемся еще больше». Ни доводы Кайса б. Сада, участвовавшего в переговорах, ни убеждения самого Али не привели к согласию и примирению. И все же Али еще надеялся избежать кровопролития. Когда 17 июля 658 г. оба войска выстроились для сражения, Али выслал вперед отряд со «знаменем пощады» и объявил, что присоединившиеся к этому знамени будут пощажены так же, как те, кто покинет Абдаллаха б. Вахба. Эта мера произвела должный эффект: сотня хариджитов сразу перешла на сторону Али, Фарва б. Науфал с отрядом в 500 человек покинул Ибн Вахба и ушел к Хулвану, кое-кто вернулся в Куфу. У Абдаллаха б. Вахба осталось всего 2800 человек; какими силами располагал Али, не сообщается, ясно только, что на его стороне был значительный перевес.
Несмотря на дезертирство многих сотоварищей, хариджиты были полны решимости умереть ради правого дела и первыми атаковали противника. Под их натиском кавалерия Али, прикрывавшая основные силы, была рассечена надвое, однако стоявшие за ней лучники устояли и дали возможность кавалерии сомкнуть ряды позади атакующих. Это решило исход сражения. Окруженные хариджиты сражались насмерть и были перебиты почти поголовно. На поле боя осталось 400 тяжелораненых, которых Али не позволил добивать и разрешил сородичам взять на излечение. Все оружие и верховые животные были разделены между победителями, но рабов и утварь Али, как и в Басре, разрешил взять законным наследникам убитых.
Войско Али будто бы потеряло в сражении не более 12–13 человек убитыми, что выглядит невероятным, тем более что вожди племен во главе с ал-Ашасом б. Кайсом отказались сразу после сражения отправляться в поход на Сирию и потребовали возвращения в Куфу для пополнения войска людьми и вооружением. Конечно, потери были лишь предлогом, прикрывавшим нежелание большинства воинов участвовать в междоусобице, и все же гибель дюжины воинов не могла дать основания ссылаться на потери.
Стоило только войску вернуться в ан-Нухайлу, как, несмотря на увещевания Али, лагерь опустел – все разошлись по домам, остались около тысячи воинов да племенная верхушка, связанная личной присягой в верности. Но и она за личиной верности скрывала недовольство его политикой ущемления привилегий аристократии ради возрождения первоначального равенства в мусульманской общине.
Победа при ан-Нахраване не укрепила, а еще больше подорвала влияние Али на людей и помогла сформироваться непримиримой оппозиции в форме хариджитского движения. На начальном этапе ядро хариджитов составили курра, которые свою начитанность и понимание Писания ставили выше мнения сподвижников Пророка и даже считали себя вправе критиковать поступки Али, воспитанника Пророка, черпавшего свою веру и религиозную практику из первоисточника.
Вокруг них собирались недовольные правлением Али или вообще недовольные своим положением, при этом оказалось, что значительная часть этих недовольных – северные арабы из групп бакр б. ваил и тамим, вероятно потому, что южные арабы благодаря численному превосходству в Куфе занимали господствующее положение.
Наименование мятежников хариджитами первоначально не имело терминологического значения: слово значило «вышедшие из повиновения», «мятежники» вообще, без привязки к каким-то убеждениям. Лишь после ан-Нахравана и обособления оставшихся в живых повстанцев и их единомышленников от остальных мусульман произошла специализация понятия «хариджит».
Таким образом, после побоища на ан-Нахраване наиболее рьяные защитники прав Али на халифат стали его самыми заклятыми врагами, более непримиримыми и жестокими, чем Муавия и сторонники Усмана. Конечно, среди хариджитов были и такие, для которых главным была возможность пограбить, вроде Фарвы б. Науфала, покинувшего сотоварищей перед битвой.
Лишившись поддержки значительной части былых сторонников из рядовых арабов, Али настроил против себя и многих представителей племенной верхушки, обиженных его уравнительской финансовой политикой. Число его искренних безусловных сторонников в Куфе, готовых положить за него жизнь, было теперь явно недостаточным для успешной борьбы с Муавией. А Муавия внимательно следил за происходившим в Ираке и, когда убедился, что с этой стороны ему ничто не грозит, решил завладеть Египтом, прежде чем вступать в схватку на территории Ирака. Почти одновременно с выступлением Али к ан-Нахравану Амр б. ал-Ас пересек границу Египта, чтобы завоевать его для себя вторично.
Когда Амр появился в Египте с 4000 или 6000 воинов, Мухаммеду б. Абу Бакру удалось собрать лишь 2000 человек. Их возглавил Кинана б. Бишр, один из предводителей египтян, осаждавших Усмана. Мухаммед остался в Фустате собирать дополнительные силы. Столкновение произошло на подступах к Фустату у какой-то дамбы (мусаннат). Кинана сражался самоотверженно, зная, что победители не оставят его в живых, как одного из виновников гибели Усмана, и успешно отбивал атаки сирийцев, пока в бой не вступил Муавия б. Худайдж со своими сторонниками. Кинана был убит, а его войско, лишившееся предводителя, обратилось в бегство. Мухаммед вместе с частью беглецов укрылся за мощными стенами Баб ал-Йуна, служившего цитаделью Фустата. Осажденные тайно вступили в переговоры и выговорили себе почетные условия сдачи. Мухаммед пытался скрыться, но был выдан. Его брат, Абдаллах, сражавшийся на стороне Муавии, хотел добиться для него помилования, но Муавия б. Худайдж, в руки которого попал Мухаммед, был непреклонен и поспешил казнить своего обидчика, пока хлопоты Абдаллаха не достигли цели. Это произошло 22 июля 658 г., как раз в те дни, когда Али пытался подвигнуть иракцев на поход против Сирии.
Казнь Мухаммеда б. Абу Бакра, считавшегося одним из главных виновников смерти Усмана, была воспринята в Дамаске как праздник. Ликовали близкие Усмана и в Медине, куда Ибн Худайдж привез окровавленную рубаху Мухаммеда. Наила с благодарностью целовала его ноги, а Умм Хабиба, вместе с Наилой прикрывавшая тело Усмана, будто бы на радостях зарезала барана и кусок жареного мяса послала Аише, сказав ей потом, что она съела мясо своего брата. Говорили, что после этого её рвало и она никогда больше не могла есть жареное мясо.
Ещё до получения известия о потере Египта Али с трудом собрал отряд в 2000 человек и послал в подкрепление Мухаммеду, но через пять дней после его отправления в Куфе появились два вестника несчастья - беглец из Египта и шпион Али из Сирии с известием о гибели Мухаммеда и потере Египта.
Али выступил в мечети с речью, полной упреков куфийцам за их безразличие к правому делу, которую закончил такими словами «С такими людьми, как вы, не добиться мести и не совершить возмездия. Пятьдесят с небольшим дней назад я призывал вас помочь вашим братьям, а вы ревели, как горластые верблюды, и припадали к земле, как те, у кого нет желания сразиться с врагом и заработать вознаграждение. А потом пришел ко мне от вас отрядик, который плелся, будто отправляясь на смерть, которую видят перед собой. Тьфу на вас!».
Призыв, прозвучавший 50 дней назад, – несомненно, тот тщетный призыв к походу на Сирию, который предшествовал ан-Нахравану (известие о Египте могло прийти в самом конце сафара), следовательно, призыв к походу на Сирию был возглашен 18–23 июня 658 г.
Неприятности не кончились потерей Египта: начался распад государства. Вскоре после ан-Нахравана, вслед за потерей района Хулвана, которым завладел откровенный бандит Фарва б. Науфал, арабы племени абдалкайс, жившие в Фарсе, отказались платить садаку, а часть арабов, ранее исповедовавших христианство, возвратилась к прежней вере. Наконец, в иракские дела стал активно вмешиваться Муавия.
Он послал в Басру своего эмиссара Абдаллаха б. Амра б. ал-Хадрами, который должен был поднять басрийцев против Али. Наместник Басры Абдаллах б Аббас в это время уехал в Куфу к Али разделить с ним горечь утраты Мухаммеда б. Абу Бакра, а оставленный заместителем Зийад б. Абихи располагал лишь горсткой охранников и вооруженных слуг. Ибн ал-Хадрами остановился в квартале тамимитов и призвал их восстать против Али. Несмотря на раздававшиеся предостережения об опасности междоусобия и кровопролития, значительная часть тамимитов во главе с Абдаллахом б. Хазимом последовала его призыву. Затем Ибн ал-Хадрами обратился к Сабре б. Шайману, вождю аздитов, которые были главными противниками Али в «битве у верблюда». Вопреки ожиданиям Сабра ответил отказом, обидевшись, что к нему обратились во вторую очередь. «Если бы ты пришел ко мне, – ответил он, – и поселился бы в моем доме, я помог бы тебе и оказал покровительство». Ибн ал-Хадрами пояснил, что амир верующих Муавия приказал ему остановиться у мударитов. «Вот и следуй его приказу», – отрезал непреклонный Сабра.
Зийад, не имея собственных сил, вынужден был искать покровительства у жителей подчиненного ему города. Он обратился к оставшимся нейтральными бакритам. Один из их вождей, ал-Худайн б. ал-Мунзир, возглавлявший бакритов при Сиффине, согласился помочь, но второй, Малик б. Мисма, сторонник Усмана, укрывавший Марвана после сражения под Басрой, отговорил его, сказав, что надо еще подумать. Брат Зийада Нафи б. ал-Харис посоветовал обратиться к Сабре б. Шайману. Сабра согласился взять Зийада под покровительство (джар), но только на своей территории, и Зийад перебрался в квартал аздитов с 50 верными ему людьми и перевез туда ночью казну Басры. Басра снова оказалась расколотой надвое.
Тамимиты и кайситы настояли, чтобы Ибн ал-Хадрами занял резиденцию наместника. Когда он прибыл туда, его встретили вооруженные аздиты. Назревавшее столкновение предотвратил ал-Ахнаф б. Кайс. Желая разрядить напряженность, тамимиты предложили аздитам лишить покровительства и Зийада, и Ибн ал-Хадрами, а потом спокойно ожидать, чем кончится борьба Али и Муавии. На это Сабра б. Шайман ответил, что аздиты не могут нарушить своего слова (по понятиям того времени отказ в покровительстве был бы не просто нарушением слова, а свидетельством собственной слабости). Но не отказывая в защите, аздиты не собирались помогать Зийаду воевать с Ибн ал-Хадрами.
Зийад обратился за помощью к халифу. В ответ был прислан Айан б. Дубайа, взявшийся переубедить своих собратьев-тамимитов. Его встретили бранью, а потом убили ночью во время сна. Зийад попросил прислать Джарию б. Кудаму (который привел один из басрийских отрядов перед походом на ан-Нахраван). Тот прибыл с 50 воинами-тамимитами и письмом Али, призывавшим аздитов выступить против Ибн ал-Хадрами. Джарийа предложил тамимитам сложить оружие, встретил решительный отказ и вернулся к Зийаду. Зийад тем временем сумел с помощью письма Али уговорить аздитов выступить против Ибн ал-Хадрами, к ним присоединились и некоторые другие басрийцы. В вооруженном столкновении тамимиты были разгромлены, а Ибн ал-Хадрами вместе с Ибн Хазимом и 200 сторонниками укрылись и были осаждены в каком-то укрепленном здании в квартале тамимитов. Решимость Ибн Хазима сражаться насмерть вывела из себя его мать, которая пригрозила при всех заголиться, если он не покинет здание. Оберегая честь матери, он вышел и увел своих сторонников. Оставшиеся с Ибн ал-Хадрами 70 человек погибли вместе с ним в пламени здания, подожженного Джарией.
Басра осталась за Али.
Вскоре после басрийских событий открытый вызов Али бросил басриец ал-Хиррит б. Рашид, находившийся со своим отрядом в Куфе. Сведения о нем до этого восстания скудны и противоречивы. По одним сведениям, он возглавлял сборный отряд мударитов Басры в сражении против Али в «битве у верблюда», а после поражения его племя бану наджийа некоторое время отказывалось присягать Али; по другим, более сомнительным сведениям, он участвовал в битвах при Сиффине и ан-Нахраване на стороне Али.
Ал-Хиррит заявил Али, что отказывается признавать его как военного и духовного руководителя («не буду я следовать твоим приказам и не буду молиться за тобой») из-за согласия на третейский суд, а по другой версии – объявил его, как и Муавию, низложенным согласно решению арбитров, раз он согласился на их суд.
После этого заявления ал-Хиррит ночью ушел с 300 соплеменниками из Куфы и через Ниффар (древний Ниппур) направился в Хузистан. В погоню за ним вызвался Зийад б. Хасфа с отрядом в 120–130 человек. Около Мазара он нагнал мятежников и вступил с ними в бой, в котором был ранен, после чего отказался от дальнейшего преследования и ушел в Басру залечивать рану. А к ал-Хирриту подошли еще 200 куфийцев.
Из Мазара ал-Хиррит пошел дальше на восток и обосновался около Рамхурмуза. Для борьбы с ним Али послал из Куфы Макила б. Кайса с 2000 воинов и приказал Абдаллаху б. Аббасу отправить такой же отряд из Басры.
Силы ал-Хиррита к этому времени значительно выросли за счет примкнувших к нему местных арабов, в том числе и его соплеменников. Призывы не платить харадж (джизью) привлекли к нему и коренных жителей, персов и курдов. Тем не менее в столкновении с правительственными войсками он потерпел поражение и, потеряв 70 арабов и около 300 неарабов, отступил от Рамхурмуза в Ардаширхурра, к самому побережью Персидского залива. Он познакомился с этими краями, когда за восемь лет до этого управлял одним из округов Фарса, знал о мятежных настроениях жителей, которые могли поддержать его, а кроме того, рассчитывал в крайнем случае перебраться через залив в Бахрейн, первоначальное место обитания бану наджийа.
Здесь он действительно нашел поддержку разных групп недовольных: мусульман-"усмановцев", хариджитов, мусульман, возвравратившихся к первоначальной вере – христианству, и местных жителей-зороастрийцев. Ал-Хиррит был не идейным повстанцем-хариджитом, а обычным мятежником, готовым принять под свое начало кого угодно. Сторонникам Усмана он говорил, что халиф был убит незаконно, с хариджитами соглашался в оценке третейского суда, одобрял бедуинов, отказывавшихся платить садаку, отступников от ислама пугал карами, которые их постигнут в случае победы Али, местным землевладельцам обещал отмену налогов. Присоединились к нему и многочисленные любители поживиться на войне, включая разбойников с больших дорог. Всего набралось около 10 000 человек этого сброда против 4000 у Макила, но пестрый состав этого воинства делал его неустойчивым.
При первом же серьезном столкновении многие повстанцы бежали и решили покинуть ал-Хиррита, когда узнали, что Макил обещал прощение всем, кроме ал-Хиррита и его соплеменников. В сражении, происшедшем на берегу моря, вероятно около Сирафа, пали 170 повстанцев вместе с ал-Хирритом, остальные искали спасения в бегстве. Это удалось не всем. Пленных рассортировали на две категории: мусульмане, оставшиеся верными исламу, и временно отступившиеся, но вернувшиеся в его лоно, получили прощение с обязательством выплатить задолженность по садаке (закату); оставшиеся верными христианству и зороастрийцы были обращены в рабство как нарушившие договор не поднимать оружия против мусульман. Последних оказалось около 500 человек – мужчин, женщин и детей. В это число попали и соплеменники ал-Хиррита, как особо закоренелые преступники.
Эти пленные, когда их прогоняли мимо наместника Ардаширхурра Маскалы б. Хубайры, умоляли смилостивиться над ними и выкупить их. Маскала договорился с Макилом, что выплатит за них 500 000 дирхемов, получил пленных и освободил, но денег для уплаты у него не было, и он бежал ночью в Басру. Абдаллаху б. Аббасу он сказал, что уплатить хотел именно ему, наместнику и двоюродному брату Пророка, затем, то ли уплатив часть этой суммы, то ли только пообещав, бежал в Куфу, надеясь найти понимание у Али. Халиф не оценил его благородного поступка, и Маскале пришлось искать убежища у Муавии, оттуда он попытался перетянуть к себе брата, остававшегося в окружении Али.
Али удалось подавить несколько восстаний, однако все новые и новые жертвы настраивали против него родичей убитых, а остатки разгромленных отрядов становились закваской для новых восстаний. Расхождение части мусульман с халифом по поводу конкретного политического вопроса о третейском суде послужило базой, на которой началась разработка новой религиозно-политической доктрины, основанной не на вольном толковании учения Пророка аристократами ислама, а на истинном, буквальном следовании Корану. Отношение к официальным представителям власти как исказителям истинной веры, вероотступникам, порождало фанатичность и беспощадность. Им было непонятно, что государство не может жить по тем же правилам, по каким жила маленькая община, окружавшая Пророка.
Восстание ал-Хиррита подтолкнуло иранскую знать Фарса к выступлению против арабской власти. В 659–60 г. жители Фарса изгнали арабского наместника Сахла б. Хунайфа и перестали платить налоги. За Фарсом последовали Керман и Кухистан (Джибал, район северо-восточнее Фарса). На подавление его Али послал по совету Абдаллаха б. Аббаса Зийада б. Абихи с 4000 воинов. Зийад показал себя в Фарсе талантливым политиком. Не прибегая к оружию, он сумел перессорить местных феодалов между собой, натравляя их друг на друга, и добиться восстановления мусульманской власти во всем Фарсе. Отсюда он направился в Керман и Кухистан, подчинил их и остался наместником этих областей.
Муавия внимательно следил за происходившим в Ираке, имея там немало шпионов и добровольных информаторов. Убедившись, что Али не удастся подвигнуть иракцев на новый поход против Сирии, он перешел к активным действиям, тем более что после заключения в 657 или 658 г. перемирия с византийцами, за которое приходилось платить тяжелой данью, можно было не опасаться войны на два фронта.
Да, арабы (пока только Муавия) уже платили дань византийцам! Победители двух империй, загнавшие Византию в свои пределы, не проигравшие ни одной битвы, вынуждены были заключить перемирие с Империей. Арабы ничего не пишут о таком унижении, есть только намёки ("сбор подарков"). Феофан же датирует договор 17-м годом правления Константа II (657/58 г.). По его данным, арабы обязались платить за каждый день мира по 1000 динаров, одному невольнику и одному коню. Сирия бы не устояла, имея ещё одного врага. Как только Муавия окреп, он прекратил платить.
Муавия не стал собирать многочисленное войско для победы в генеральном сражении, а вместо этого в 39/659–60 г. организовал набеги на пограничные районы Ирака и Аравии.
В конце 38 или самом начале 39 г. х. (май 659 г.) трехтысячный отряд под командованием ад-Даххака б. Кайса совершил 900-километровый марш через пустыню, перерезал главную дорогу между Мединой и Куфой, разгромил небольшой воинский пост в ас-Салабии и пошел к Куфе, грабя по пути паломников и других путников. Перед Кадисией, в которой всегда стоял большой гарнизон, ад-Даххак свернул на северо-запад, достиг Куткутаны и ограбил там группу паломников.
Али с трудом собрал людей для отражения этого набега. Добровольцы получили в качестве поощрения по 50 дирхемов, и это позволило набрать 4000 человек, которых возглавил Худжр б. Ади. При их приближении ад-Даххак поспешил отступить к Сирии. Худжр нагнал его только у Тадмура и навязал бой. Сирийцы продержались до вечера, потеряв 19 человек, а с наступлением темноты отступили. Худжр не рискнул продолжать преследование на сирийской территории и возвратился в Куфу. Этот набег породил в Мекке слухи о нападении сирийцев на Иамаму и даже на Куфу.
Затем ан-Нуман б. Башир с 2000 воинов, разгромив несколько сторожевых постов в Приевфратье, вышел к Айн ат-Тамру, в котором в этот момент осталась сотня воинов, а подавляющая часть уехала к семьям в Куфу. Комендант Айн ат-Тамра запросил у Али подкреплений, но Али снова не смог своевременно сформировать отряд для отражения набега сирийцев: куфийцы пропустили его призыв мимо ушей. Обращение к предводителям племен помогло собрать в ан-Нухайле триста человек. Тем временем сирийцы напали на Айн ат-Тамр. Комендант не растерялся, вывел свою сотню воинов навстречу противнику, оставил за спиной стену селения, чтобы она прикрывала тыл, и послал человека собрать подмогу из других селений оазиса. К вечеру он привел еще полсотни воинов, которые, конечно, не могли спасти положения, но сирийцы решили, что за ними идут основные силы подкрепления, и отступили.
В том же, 39 г. х. Абдаллах б Масада ал-Фазари был послан к Тайма с приказом собирать с бедуинов этого района садаку, отказывающихся – убивать, а если представится возможность – захватить Медину. Абдаллах беспрепятственно дошел до Тайма и захватил это пограничное укрепление. Али успел выслать против него ал-Мусаййаба б. Наджабу из того же племени бану фазара. Между ними произошло столкновение, после которого Абдаллах с частью отряда укрылся за стенами Тайма. Собранный им скот бедуины тут же забрали обратно. Ал-Мусаййаб осаждал крепость три дня, потом это ему надоело, и он приказал принести топливо и поджечь укрепление. Осажденные взмолились, чтобы он пощадил их ради родства. Ал-Мусаййаб сжалился над соплеменниками и приказал потушить огонь, объяснив это воинам тем, что до него дошло известие о подходе подкреплений из Сирии. Ночью осажденные покинули крепость; воины требовали от ал-Мусаййаба преследовать их, но тот отказался.
Первоначальный энтузиазм куфийцев сменился полным безразличием к призывам Али, гарнизоны пограничных крепостей самовольно расходились по домам, и сирийские отряды беспрепятственно проходили в полусотне километров от иракской столицы. Наиболее энергичные и преданные помощники, такие, как ал-Аштар и Аммар б. Йасир, погибли, и никто не смог их заменить; сыновья и двоюродные братья оказались ненадежной опорой. Неустойчиво было положение Али даже в Медине, которая за четыре года до этого сделала его халифом: ансары не могли простить ему переноса столицы в Куфу и того, что почти все главные посты в государстве снова достались родственникам халифа, как и при Усмане.
Напротив, Муавия продолжал пользоваться у сирийцев непререкаемым авторитетом и имел в своем распоряжении надежную армию, натренированную постоянными войнами с Византией.
Эти набеги убедили Муавию, что не следует опасаться контрударов Али, когда он не в состоянии обеспечить безопасность даже ближних подступов к столице, и он сделал следующий шаг в борьбе за власть – в июле 659 г. объявил себя халифом в Иерусалиме, куда собрались вожди сирийских арабов.
Выбор места для этого вряд ли был случаен: Иерусалим почитался мусульманами как третий по значению священный город. Сама присяга (хроника ее не описывает), вероятнее всего, происходила в ал-Масджид ал-Акса, дальнейшие действия Муавии выглядят необычно для главы мусульманской общины: «Он поднялся на Голгофу, сидел там и молился, потом поднялся в Гефсиман, потом спустился к могиле пресвятой Марии и там молился». Этот жест, рассчитанный прежде всего на христианских подданных (в числе которых были и арабы), свидетельствует в то же время, что и за пределами Сирии и Палестины в мусульманской среде посещение христианских святынь мусульманским правителем не считалось одиозным – иначе противники Муавии не преминули бы поставить ему в вину подобное прегрешение.
Арабские историки не придали значения этому важному акту, присягу в Иерусалиме до гибели Али упоминает мельком только ат-Табари.
Амбиции двух халифов столкнулись во время хаджжа 39 г. х., на который Муавия как халиф послал от себя руководителем хаджжа Йазида б. Шаджару ар-Рухави. Наместник Мекки, двоюродный брат Али Кусам б. Аббас, спросил мекканцев, будут ли они сражаться с посланцем Муавии, те отмолчались. Тогда он обратился за помощью к брату. Посланный им отряд во главе с Макилом б. Кайсом вышел из Куфы только 1 зу-л-хиджжа и никак не мог достичь Мекки за семь суток, чтобы вмешаться в события. Мекканцы не приняли руководства ни Йазида б. Шаджары, ни Кусама, а поручили руководить обрядами паломничества Шайбе б. Усману ал-Абдари, хранителю ключей Кабы, назначенному на этот пост самим Пророком. Макилу оставалось попытаться перехватить Йазида на обратном пути, чтобы наказать за самозванство, но удалось ему лишь настичь в Вади-л-Кура обоз сирийцев и захватить 10 пленных. Якобы, Муавия после принятия присяги отчеканил золотые и серебряные монеты со своим именем, которые население отказывалось принимать из-за отсутствия на них привычного изображения креста, сохранявшегося в арабо-византийском чекане. Однако такие монеты пока не найдены.
В ноябре 660 г. Муавия послал Буера б. Арта с отрядом в 2600 человек на овладение священными городами, а в случае удачи – всей Западной Аравией до Йемена включительно. Кроме прямой задачи этот поход мог выполнять и косвенную – отвлечь силы и внимание Али от организации похода на Сирию, которого Муавия продолжал опасаться, несмотря на уверения приближенных, что в стане Али царит разброд.
Чтобы ускорить марш и совершенно неожиданно появиться перед Мединой, Буер конфисковал по дороге у бедуинов верблюдов, ехал на них на максимальной скорости до следующего становища, оставлял там загнанных животных и брал свежих. Кони налегке бежали обочь (одвуконь). Таким образом можно было проходить за сутки до 150 км и появиться у Медины через 7–8 суток, опережая слухи о движении. Наместник Медины, почтенный ансар Абу Аййуб, у которого в первые месяцы жил пророк, бежал из Медины, даже не пытаясь организовать сопротивление. Собрав мединцев в мечети, Буер осыпал их бранью за то, что они, удостоившиеся чести жить вместе с Пророком, а потом с халифами, убили Усмана. Изрядно запугав мединцев, Буер заставил их присягнуть Муавии, сжег дом Абу Аййуба и дома наиболее ненавистных Омейядам мединцев, а затем направился к Мекке.
Путь его был отмечен убийствами, и многие мекканцы, прослышав об этом и не полагаясь на статус священной территории Мекки, бежали из города, среди них был наместник Мекки Кусам б. Аббас и двое малолетних сыновей Убайдаллаха б. Аббаса.
Не дожидаясь прихода Буера, мекканцы поставили во главе города нейтрального Шайбу б. Усмана.
Приняв от мекканцев присягу Муавии, Буер отправился в Таиф, а оттуда выслал передовой отряд, которым командовал какой-то курайшит, в Табалу для захвата и казни сотен курайшитов, бежавших из Мекки. Местные жители стали стыдить его за то, что он собирается казнить своих соплеменников, не дожидаясь возможного помилования их Буером, и сами послали гонца к Буеру. В то же время знатные таифцы тоже просили Буера помиловать беглецов. Будучи уверен, что приказ уже выполнен и беглецы казнены, Буер написал грамоту об их помиловании. Гонец из Табалы схватил первого попавшегося верблюда, накинул на него свой плащ вместо седла и мчался без отдыха, одолев 320 км меньше чем за двое суток. Ему удалось спасти обреченных, когда их уже вели на казнь.
Из Таифа Буер направился в Йемен, где власть Али и без того уже сильно пошатнулась. Его военные неудачи ободрили партию усмановцев, и они стали открыто выступать против его ставленников. Наместник Йемена Убайдаллах б. Аббас арестовал нескольких из них, на их призыв о помощи откликнулась часть войска и изгнала своего командующего Саида б. Нимрана. Убайдаллах обратился за помощью к Али, но вместо солидного отряда получил обращение к йеменцам с угрозой прийти самому на их усмирение, если они не подчинятся наместнику. Этой призрачной угрозе противостояло реальное приближение Буера, беспощадно казнившего сторонников Али. В Наджране он казнил правителя города, зятя Убайдаллаха б. Аббаса, в Архабе расправился с вождем бану хамдан и казнил малолетних сыновей Убайдаллаха, захваченных в кочевьях бану кинана около Таифа.
При приближении Буера к Сана Убайдаллах запаниковал, а Саид б. Нимран с верной ему частью войска вышел навстречу. При первом же столкновении его воины разбежались, а Саид и Убайдаллах бежали в Куфу, оставив Сана на какого-то безвестного сакифита, возможно, коменданта города. Буер легко преодолел сопротивление немногочисленного гарнизона, вступил в город и казнил неугодных. Не гнушался Буер и казнями устрашения: так, он приказал перебить всю делегацию, прибывшую из Мариба с изъявлением покорности, оставив лишь одного человека, чтобы он вернулся к сородичам и своим рассказом о казни отбил у них охоту к сопротивлению. Видимо, таким образом он хотел повлиять на йеменцев Куфы, составлявших главную опору Али.
Узнав о происходящем в Аравии, Али послал туда два отряда по 2000 человек во главе с Джарией б. Кудамой и Вахбом б. Масудом. Узнав о приближении Джарии, Буер покинул Йемен.
Джарийа вступил в Наджран и, в свою очередь, казнил всех сторонников Усмана, а затем занял Мекку.
Пока шла борьба за Западную Аравию, Муавия, убедившись в плохой охране иракских пограничных крепостей и зная, что часть сил Али будет оттянута в Аравию, предпринял более серьезное, чем прежде, нападение на Ирак, отправив Суфйана б. Ауфа с 6000 воинов для удара по городам на Евфрате.
По словам Суфйана, Муавия приказал ему напасть на Хит, а не встретив там сопротивления – идти на Анбар, если же и там ему не окажут сопротивления, то идти до ал-Мадаина, а уж оттуда возвращаться назад, но ни в коем случае не приближаться к Куфе (чтобы не ввязаться в большое сражение). Как пояснил Муавия, главная цель рейда – запугать иракцев и внести смятение в их ряды: «Суфйан, эти набеги на жителей Ирака вселят страх в их сердца, и обрадуют тех из них, кто расположен к нам, и привлекут к нам всех тех, кто боится превратностей судьбы. Убивай тех, кто встретится тебе, чьи убеждения расходятся с твоими. Разрушай деревни, мимо которых ты пойдешь, и губи собственность (мал), ведь гибель собственности подобна убиению и больнее для сердца».
Суфйан не сообщает, насколько точно он следовал этой инструкции, во всяком случае, при его приближении гарнизон Хита бежал за Евфрат, и город был занят без боя. Не оказалось гарнизона и в крепости Сандауда, расположенной на правом берегу Евфрата неподалеку от Анбара. Переправа через Евфрат в зимний межень не задержала сирийцев, и только теперь, на подходе к Анбару, Суфйан узнал, что начальник гарнизона Анбара ал-Ашрас б. Хассан ал-Бакри вышел ему навстречу со своим отрядом. Разведав у пленного из местных жителей, что гарнизон насчитывал 500 человек, но большинство уехало в Куфу и осталось только 200 человек, Суфйан решился атаковать.
Если верить Суфйану, то у него должно было быть тридцатикратное превосходство в численности над ал-Ашрасом, и тот не должен был принимать бой в поле, однако, по его же свидетельству, анбарцы не только выдержали атаку конницы, но и контратаковали. Видимо, ал-Ашрас преградил сирийцам путь в каком-то узком месте между каналами или развалинами, так как Суфйан атаковал не всеми силами, а небольшими конными отрядами (катаиб). Лишь после того как он послал 200 пехотинцев, за которыми шла кавалерия, сопротивление анбарцев было сломлено.
Другой участник этого боя, воин из гарнизона Анбара, подтверждает значительное численное превосходство сирийцев, испугавшись которого половина гарнизона разбежалась, не дойдя до поля боя, но оставшаяся часть сначала упорно сопротивлялась, когда же массированная атака сирийцев обратила анбарцев в бегство, ал-Ашрас с 30 добровольцами контратаковал сирийцев, чтобы спасти бегущих от истребления. «Я тоже хотел выйти с ними, – говорит информатор, – а потом душа моя воспротивилась. А он и его товарищи вышли вперед и сражались, пока их не перебили, да помилует их Аллах, а мы, бежавшие, спаслись».
Сирийцы захватили город, основательно пограбили его, не делая различия между мусульманами и иноверцами, и нагруженные добычей возвратились в Сирию.
О случившемся Али узнал не от спасшихся воинов (которые, видимо, не спешили явиться в Куфу), а от какого-то перса, бежавшего из Анбара. Потрясенный его рассказом, Али выступил в мечети с призывом отомстить за павших собратьев, но ответом ему было молчание. В гневе покинул он мечеть и демонстративно пешком направился к ан-Нухайле. Приближенные кинулись за ним и уговорили вернуться в резиденцию. Саид б. Кайс ал-Хамдани собрал 8000 (?) человек и пустился в погоню за сирийцами, но, конечно, они давно ушли в Сирию. Али в это время будто занемог и, не имея сил выступить с речью, поручил зачитать написанный текст своему мавле, а сам с сыновьями сидел в это время за занавесом у двери из дворца в мечеть, чтобы услышать, как откликнутся люди.
Речь, действительно, была очень резкой, и можно было ожидать острой реакции. Напомнив сначала о награде, которая обещана участвующим в войне за веру, он продолжил: «Я призывал вас к джихаду против тех людей ночью и днем, тайно и явно, говорил вам: нападайте на них раньше, чем они нападут на вас, пока люди не пострадали. А когда на людей нападают в их собственном доме, они бывают унижены. И вот, осмелился напасть на них этот их враг из бану амир, он пришел в ал-Анбар и убил сына Хассана ал-Бакри, и прогнал ваш пограничный пост с его места, и убил ваших праведных людей. Мне стало известно, что входили они в дом мусульманки или защищаемой договором и снимали браслеты с ее ног и ожерелья с её шеи и уходили обогатившись, а их мужчины не говорили ни слова. Если бы кто-то из-за этого умер от огорчения, я бы не осудил его, напротив – одобрил бы. Как не подивиться делу, которое умерщвляет сердца и доставляет печаль, и разжигает скорбь из-за объединения людей вокруг ложного и вашего отдаления от истины. Чтоб вам сгинуть и пропасть! Вы стали мишенью, в которую стреляют, а не стрелками, жертвами нападения, а не нападающими, вы противитесь Аллаху и довольны.
Когда я говорил вам «идите» зимой, то вы говорили: «Как идти в поход в такой холод?»; а когда я говорил вам «идите» летом, то вы говорили: «Подождем, пока спадет палящий зной». Все это – бегство от смерти. И если вы боитесь жары и холода, то, клянусь Аллахом, вы еще больше побоитесь меча. Клянусь тем, в чьей руке моя душа, не этого вы боитесь, а уклоняетесь от меча. О подобия мужчин, а не мужчины! Вы, с детским разумом и умом носящих ножные браслеты*. Клянусь Аллахом, хотелось бы мне, чтобы Аллах забрал меня от вас к своей милости! Хотелось бы мне не видеть и не знать вас. Клянусь Аллахом, вы наполнили мою грудь гневом, и напоили меня разом двумя отравами, и испортили мои решения непокорностью и лишением поддержки, так что курайшиты стали говорить: «Да, сын Абу Талиба – храбрый человек, но у него нет умения вести войну». Хороши их отцы!** А разве был среди них человек, искуснее меня в этом деле и который и занимался бы им дольше, чем я? Я начал этим заниматься, когда мне не было еще двадцати, а теперь я подошел к шестидесяти. Нет и не может быть здравого суждения у того, кто не подчиняется».
*«Носящие ножные браслеты» - женщины.
**«У Аллаха ваши отцы»
После зачтения этой речи ал-Харис ал-Авар возгласил: «Где те, кто продаст свою душу Аллаху и купит будущую жизнь за свою бренную жизнь? Приходите завтра утром на площадь, пусть будут только те, кто имеет искреннее намерение идти с нами и хочет воевать за веру с нашими врагами!» Наутро Али увидел на площади меньше трехсот человек и растерянно произнес: «Если бы были тысячи, я бы знал, что с ними предпринять…» – и ушел. Вожди куфийцев приносили ему извинения и сожалели, что так получилось, и обещали, что теперь уж поднимут своих людей в поход. Через несколько дней Али снова выступил перед собравшимися в мечети, напомнил им, какую поддержку оказывали немногочисленные ансары и мухаджиры Мухаммеду в борьбе с многочисленными врагами, и закончил: «…а вас теперь среди людей больше, чем было тех в то время среди арабов». Один из присутствующих ответил ему: «Ты – не Мухаммед, а мы – не те люди, которых ты упоминал». Али рассердился: «Лучше слушаешь – лучше ответишь. Чтоб вашим матерям потерять вас младенцами! Не прибавляете мне ничего, кроме печали. Разве сказал я вам, что я – Мухаммед, а вы – ансары? Я только привел вам пример и надеюсь, что вы будете на нем основываться». Перепалка на этом не закончилась. Еще один оппонент упрекнул его за избиение хариджитов: «Как пригодились бы амиру верующих и его сторонникам люди ан-Нахравана!» В мечети поднялся шум. Перекрикивая его, третий изрек и вовсе обидную для халифа истину: «Теперь ясно, как не хватает иракцам ал-Аштара. Заверяю, что если бы он был жив, то было бы меньше щума и каждый человек знал бы, что он (ал-Аштар) говорит». Али вконец обиделся: «Задурили вас дураки! Я имею больше права на ваше повиновение, чем ал-Аштар. Разве он имел больше права на ваше повиновение, чем [любой] мусульманин относительно другого мусульманина?»
Али поддержали Худжр б. Ади и Саид б. Кайс, сказав, что не пожалеют своего имущества и жизни близких ради его дела, ему нужно только отдать приказ. Али приказал готовиться к походу и ушел к себе. А затем по совету Саида б. Кайса послал Макила б. Кайса ат-Тамими собирать ополчение по округам Ирака.
Истребление хариджитов в ан-Нахраване не прибавило Али симпатий у куфийцев и превратило конфликт между ним и противниками третейского суда из политического расхождения в непримиримую вражду к нему, прежде всего со стороны спасшихся от гибели в том бою. Эта ненависть решила судьбу Али.
Один из них, Абдаррахман б. Мулджам ал-Муради, во время хаджжа 39 г. х. (конец апреля – начало мая 660 г.) встретился в Мекке с двумя единомышленниками (имена которых в источниках различаются), и они договорились об уничтожении главных виновников раскола мусульманской общины: Али, Муавии и Амра б. ал-Аса, причем их казнь будто бы должна была быть совершена в один и тот же день.
Это условие и некоторые другие детали в рассказах об этом заговоре вызывают недоверие. Сообщается, что убийства Али потребовала в качестве свадебного подарка красавица куфийка, в которую влюбился Ибн Мулджам, чтобы отомстить за гибель отца и брата в ан-Нахраване. Судя по рассказу ал-Куфи, промежуток между сватовством и покушением был невелик, в этом случае пришлось бы отказаться от версии о договоренности в Мекке, которую отделяет от реальной даты покушения десять месяцев. Но рассказ ал-Куфи явно романтизирован. Вызывает сомнение и одновременность трех покушений, хотя проверить справедливость этого невозможно, так как даты покушений на Муавию и Амра неизвестны. Даже сведения о самих покушениях достаточно противоречивы.
Больше всего известно, естественно, о покушении на Али. Наиболее надежное свидетельство о нем восходит к сыну Али, Мухаммеду.
В ночь на 22 января 661 г. Ибн Мулджам с двумя сообщниками после ночного разговенья остался в соборной мечети Куфы среди множества остававшихся там до предрассветной молитвы. Когда на рассвете Али, возгласив призыв к молитве, вошел в дверь со стороны киблы (из дворца), Ибн Мулджам и один из сообщников бросились на него с криком: «Суд принадлежит Аллаху, а не тебе, Али, и не твоим людям с мечами!» Первый удар мечом, нанесенный сообщником, оказался неудачным – меч задел за стену или за притолоку, и нападавший бросился бежать. Второй удар нанес Ибн Мулджам и попал по голове Али. Али закричал: «Не упустите этого человека!» Присутствующие набросились на Ибн Мулджама и схватили его, а два сообщника в этой суматохе благополучно выскользнули из мечети. Правда, одного из них, и именно того, кто не успел напасть на Али, в наказание за участие в заговоре зарубил его двоюродный брат у себя дома.



Убийство Али. А к чему на картине гуси? И в иранском сериале "Имам Али" тоже гуси там и в то же время... А это из хадиса: Когда он шел по двору, гуси с гиканьем побежали ему навстречу. Окружавшие начали отгонять их, однако он сказал:”Оставьте их в покое, они оплакивают мою смерть”.



и ангелы его не спасли .
Ибн Мулджама подвели к Али. «Душу за душу, – промолвил он, – если умру, то убейте, а если останусь, то сам разберусь с ним». С тяжелой раной головы Али прожил почти двое суток, испытывая невыносимые боли и то и дело теряя сознание, и скончался вечером субботы 23 января 661 г., но поскольку начало суток считалось с наступлением темноты, то арабские историки датируют ее 17 рамадана, а иногда относят ее к пятнице, путая день покушения с днем смерти.
Арабские историки приводят обширное прощальное наставление Али сыновьям, являющееся скорее литературным, чем историческим фактом, хотя какие-то прощальные слова, конечно же, были сказаны.
Распространялись слухи, что меч убийцы был смазан сильнодействующим ядом, и это вызвало мучительные боли и быструю смерть, однако смерть от сильного яда наступила бы значительно быстрее, а удара, проломившего череп, было вполне достаточно, чтобы вызвать боли и быструю кончину.
Покушения на Муавию и Амра оказались менее успешными. Джарийа, преследуя Буера, дошел до Мекки и потребовал от мекканцев повторить присягу Али, но узнал от них о его кончине. Не сомневаясь, что преемником будет старший сын Али, он провел присягу Хасану.

далее к файлу 044

назад к файлу 042