В 1934-м через Торговое Представительство СССР в Париже Штернфельд передал копию своей машинописной рукописи на французском языке «Initiation a la Cosmonautique» («Введение в космонавтику») в Москву. 14 июня 1935 года, оставив почти весь свой научный и личный архив у родителей в Лодзи и захватив лишь самое необходимое, он с супругой прилетает на самолёте "Аэрофлота" в Советский Союз на постоянное жительство.
Его наивно-романтический взгляд на жизнь в СССР описывает такой случай (воспоминания дочери Майи). В Москве Штернфельду предоставили роскошную квартиру, однако он предпочёл жить, "как простой советский народ", сам нашёл коммуналку, отгородил угол шкафами, сделав себе "кабинет", дочерям соорудил двухэтажную кровать. Узнал, что весь дом принадлежал раньше женщине, которая сейчас ютится в коморке, начал платить ей квартплату, помимо той, что платил государству. А эта женщина за всеми подглядывала и доносила...
В начале июля 1935 г., ещё не имея советского гражданства, Штернфельд был зачислен в штат Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ). Имел должность старшего инженера и работал в отделе Королёва.
Осенью и зимой 1936-го под техническом руковоством Штернфельда состоялось несколько пусков крылатых ракет. Он оформил 3 авторских свидетельства на изобретения.
В сентябре 1936 получил советское гражданство. Родители Ари Абрамовича, как и большая семья его жены Густавы, остававшиеся в Польше, погибли в немецких концлагерях. Погиб и весь его архив.
Главный инженер РНИИ Г. Э. Лангемак перевёл монографию Штернфельда «Initiation a la Cosmonautique» на русский язык. В 1937-м «Введение в космонавтику» издается в Москве и получает в высшей степени положительную оценку крупнейших учёных. Книгу назвали энциклопедическим трудом, в котором суммированы все основные знания того времени по проблеме космического полёта. О своих исследованиях он публикует в 1937 г. в сборнике РНИИ «Ракетная техника» (выпуск 4) свои работы: «Некоторые вопросы расчета высотной ракеты с постоянной тягой» и «О некоторых особенностях высотной ракеты».
В конце 30-х годов многие сотрудники РНИИ были репрессированы: директор института И. Т. Клеймёнов и главный инженер Г. Э. Лангемак были расстреляны. С.П.Королёв, В.П.Глушко и многие другие оказались в тюрьмах и лагерях. Штернфельд репрессирован не был, но в июле 1937-го взял временный отпуск, чтобы заниматься проектом робота. С сентября 1937 по апрель 1938 работал в ЦНИИМАШ над разработкой своего проекта робота. В конце 1937-го в РНИИ был сокращен, а в апреле 1938 отчислен из ЦНИИМАШа. Он тщетно пытался найти работу. Обращался к директору ГАИШ академику Фесенкову В. Г., к тогдашнему президенту АН СССР В. Л. Комарову, академику С. И. Вавилову и многим другим. Безрезультатно. Тогда 16 мая 1939 г. Штернфельд обратился лично к И. В.Сталину с просьбой помочь продолжать свои работы в области космонавтики: «... После удаления меня из НИИ, где я занимался вопросами астронавтики, все мои усилия устроиться на работу в АН остаются безрезультатными. Я осмеливаюсь просить Вас помочь мне продолжить работу в области, в которой после кончины К.Э. Циолковского в Советском Союзе, по моим сведениям, никто не работает. Мне представляется поистине парадоксальным тот прискорбный факт, что одному из немногих специалистов в мире в данной области нет возможности нормально работать...». И тоже не получил ответа.
"Иностранца" просто боялись брать на работу. Да и не было никакой космонавтики в СССР после смерти Циолковского и Цандера, которые тоже, по сути, были самоучками вне государственной системы.
Все последующие годы Штернфельд пытался заинтересовать АН СССР изучением проблем космонавтики, но все его усилия были напрасны. Для него это было ужасной трагедией. Тогда он стал популяризатором космонавтики. Писал статьи, выступал по радио. 19 мая 1939 г. Центральное вещание передало в эфир беседу Штернфельда о космонавтике, в которой он ответил на вопросы слушателей. Вторая радиобеседа под названием «Проблема расщепления атомов и сверхскоростной транспорт» состоялась 2 года спустя.
В 1938 году в семье рождается дочь Майя, а в 1940 - Эльвира. В июле 1941 года Штернфельд подаёт заявление в военкомат с просьбой зачислить его в ряды Красной армии, но получает отказ. Вместе с женой и дочками он эвакуируется в Свердловск, а потом в город Серов, где работает преподавателем в металлургическом техникуме. Преподавал он физику, сопромат, черчение и детали машин, а жена Густава - немецкий язык.
Чтобы вернуться из эвакуации в Москву нужно было официальное ходатайство, но организации, готовой вызвать Штернфельда, не оказалось. За Штернфельда просил академик Отто Юльевич Шмидт. Но этого было недостаточно. Штернфельд пишет из Серова письмо М. И. Калинину (28 июня 1944) и получает соответствующее разрешение. В конце декабря 1944 года Штернфельд с семьёй возвращается в Москву и продолжает поиски работы. О тщетности его поисков говорят почти каждодневные записи в его дневнике. С 1944 по начало 50-х он непрерывно пристаёт к президенту АН СССР Вавилову, Бонч-Бруевичу и многим чиновником рангом поменьше с просьбами дать ему работу по космонавтике. А те уклоняются от встречи, а порой честно сообщают, что в СССР космонавтики нет, теория космонавтики СССР не нужна, АН СССР не собирается специально для единственного в стране энтузиаста заводить новую специальность, профессию, кафедру, переделывать штатную структуру. Рынин, Перельман, Рюмин - умерли. Немногочисленные друзья вроде тяжелобольного Ветчинкина сделать ничего не могли.
Единственным средством существования стали публикации и выступления. Его научно-популярные статьи и репортажи появляются во многих журналах и газетах. Он пытался заинтересовать космической тематикой техническую интеллегенцию. Он был одним из организаторов в 1954-м Секции астронавтики при Центральном аэроклубе им. Чкалова в Москве, возглавил научно-технический комитет по космической навигации. Штернфельд выступал с лекциями в Планетарии, Доме Литераторов, Политехническом музее, занимался реферированием статей на космические темы в Реферативном журнале.
В 1955 году, почти за год до запуска первого спутника, в Москве вышла книга Штернфельда «Искусственные спутники Земли». В 1958 году издательство военно-воздушных сил США опубликовало перевод этой книги. За 1957-1958 годы книга была издана 25 раз в 18 зарубежных странах. Он издает еще одну книгу - «От искусственных спутников к межпланетным полётам». В 1958 году в Нью-Йорке издан сборник «Советские работы по искусственным спутникам и межпланетным полётам» (Soviet Writings on Earth Satellites and Space Travel"). 140 из 230 страниц были заняты переводом трудов Штернфельда. Помимо книг, начиная с 1930 года, в иностранных и советских журналах напечатаны несколько сотен его научных, научно-популярных статей, комментариев и интервью. В те годы СССР не присоединился ещё к международной конвенции об авторских правах, и за многочисленные переводы своих трудов Штернфельд не получал ни копейки. Он продолжал жить в стесненных материальных условиях и испытывал глубокую неудовлетворенность от того, что его не допускают в научные коллективы, занимающиеся разработкой космических программ.
С начала 60-х годов деятельность Штернфельда в области космонавтики получает официальное признание и в Советском Союзе, и за рубежом. В 1961 году во Франции Штернфельд был избран Почетным членом Академии и Общества наук Лотарингии и доктором Honoris сausa Нансийского университета. В 1962 году он удостоился Международной премии Галабера по астронавтике вместе с первым космонавтом Ю.А.Гагариным. Получить премии он не смог - после 1937-го числился "невыездным". В 1965 году Академия наук СССР присудила ему ученую степень доктора наук Honoris causa - без защиты диссертации. В этом же году Ари Абрамовичу присвоено звание заслуженного деятеля науки и техники РСФСР. Но несмотря на признание его трудов, он не имел постоянного места работы и не мог получить пенсию, поскольку почти не состоял на государственной службе. Лишь вмешательство президента Академии наук СССР М.В.Келдыша решило "пенсионный" вопрос.
Умер 5 июля 1980 в Москве в возрасте 75 лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище. На его могиле установлен памятник в виде открытой книги. В книге - "штернфельдовская" обходная траектория с предварительным удалением и латинское изречение, которое он любил повторять: "Per aspera ad astra" ("Сквозь тернии к звездам").
Всего им издано 146 работ. Его именем назван кратер на Луне. Его работы изданы на 36 языках в 39 странах.

В 1935-м зам. директора РНИИ Лангемак, сотрудники Дрязгов и Стеклов совместными усилиями уговорили Королева, чтобы он курировал работы по ракетопланам не только с жидкостными, но и с пороховыми двигателями. Ведущими инженерами назначили: по аппаратам на жидком топливе (проекты 06, 216, 212) - Eвгения Щетинкова; по аппаратам с пороховым двигателем (проект 217) - Михаила Дрязгова; по автоматизации управления - Сергея Пивоварова; по аэродинамической устойчивости - Бориса Раушенбаха.
Михаил Павлович Дрязгов родился в 1908-м в селе Обутково в Курганской области. В 1921 году, после подавления антибольшевистского мятежа, уехал к сестре Анне Дрязговой в Челябинск, а затем в 1924 году - она забрала его в Москву, где училась в Академии коммунистического воспитания. После окончания в 1928 году профтехшколы сельскохозяйственного машиностроения в Москве, Михаила направили работать механиком-трактористом в узбекском совхозе Пахта-Арал, где проявились его творческие способности конструктора, в 1930-м он смог поступить в МГУ.
С 1930 по 1935 годы он учится на механико-математическом факультете Московского государственного университета и, после его успешного окончания, остается в аспирантуре. Однако вскоре он был отчислен из аспирантуры в связи с арестом в Ленинграде в 1937 году его старшей сестры Анны Дрязговой - «за связь с врагом народа». НКВ-дешники заставляли Михаила Павловича отказаться от родной сестры. Но он, отсидев несколько месяцев в Московской тюрьме, выстоял.
Ещё будучи студентом МГУ, работал в лаборатории РНИИ в группе молодых учёных под руководством С.П.Королёва. После окончания университета Дрязгов работал в РНИИ, где в группе Королёва он был ведущим инженером по вопросам динамики и расчёта траекторий полёта крылатых пороховых ракет.
Во время Великой Отечественной войны, работая на Урале, Михаил Павлович изобретал образцы военной техники, в частности, необычный «керосиновый» пулемет, легко пробивавший 12-мм броню.
С 1941 года в течение 40 лет, работая на Московском заводе «Универсал», он создавал новейшие парашютные системы, применяемые для десантирования тяжелой техники, для космических модулей и многое другое. В 1952 году за создание новых образцов военной техники была присуждена Сталинская премия.
Автор около 90 изобретений, многих теоретических работ, нескольких научных, литературных и публицистических произведений. Умер в 2002-м.

Клейменов не принял предложение Королева по совершенствованию автоматического управления ракетами, и на совещании 17 января 1935 года указал на необходимость сократить работы по приборам автонаведения в связи с их дороговизной и недостатком средств. Королёв с ним поссорился и громко пытался отстаивать это мнение, в результате чего был понижен в должности и уволен из армии...
2 марта 1935 года Королёв на I Всесоюзной конференции по применению ракетных аппаратов для исследования стратосферы прочитал доклад «Крылатые ракеты и применение их для полета человека».

Параллельно с испытаниями РБТ-5 и 250-кг танковыми торпедами шла разработка более мощной системы такого рода. Летом 1935 г. НИО ВАММ вывел на полигон изделие массой 500 кг. Такая торпеда для упрощения производства основывалась на агрегатах серийных авиабомб соответствующего калибра.
Головная часть новой «ТТ» представляла собой корпус бомбы с зарядом и взрывателем. К нему крепился хвостовик, объединявший корпус двигателя и стабилизаторы. В ходе испытаний использовалась пусковая установка с желобом-направляющей, смонтированным с фиксированным углом возвышения. Габариты и масса торпеды позволяют предполагать, что она не предназначалась для использования на танках – в отличие от более легкого изделия.
Проект 500-кг торпеды не продвинулся дальше испытаний. По всей видимости, на его судьбе сказались неудачные результаты проверки РБТ-5 и его оружия. Изделие массой 500 кг могло показывать высокие боевые качества, но для их получения требовались особые усилия. Разработка целого ракетного комплекса под такое оружие оказалась нецелесообразной.

Изначально все эти "РС" предназначались для стрельбы химическими снарядами. Их можно было установить много и скрытно, используя всего лишь деревянную рогатину. Вверху - РС-132, внизу - РС-245

Вес снаряда - 18 кг, дальность - 5000 м, радиус освещения - 1000 м, время освещения - 60 секунд. 132 мм ракетный осветительный снаряд прошёл полигонные испытания. В 1935 году АУ заказало в промышленности опытно-валовую партию. На конец первой половины октября 1935 года заказ ещё не был выполнен.

Конструкция орудийной установки для стрельбы 132 мм ракетным снарядом с танка БТ-5. Были проведены заводские испытания пробного образца, давшие хорошие результаты. В 1935 году должны были быть закончены заводские испытания двухорудийной установки на том же танке.

Считалось, что ракетный двигатель на жидком топливе может быть установлен на автоматически управляемом аппарате, предназначенном для поражения крупных воздушных целей. Была создана модель, представляющая собой крылатую ракету-торпеду.

Вес снаряда - 120 кг, скорость - 320 м/с, дальность - 800 м, меткость 1/100 дистанции. В трубу этот снаряд из-за хвостовика, конечно, не входил, ое скользил поверх неё, по планке. Говорят, что снаряды были только химические